Как живётся русским в Татарстане
– Михаил Юрьевич, Вы — один из тех, кто собирал папку для министра, почему Вы решили передать ее лично?
– Мы неоднократно пытались обратить на эту ситуацию внимание федеральных властей. Писем на эту тему, в том числе министру образования, написано уже очень много. До сих пор мы получали ответы по стандартной схеме, когда все спускалось обратно в республику… Однажды нам пришел ответ, что переписку считаем завершенной.
Поэтому мы пошли другим путем. Нам помогла женщина из Подмосковья, которая прочитала боль родителей в нашей группе в социальной сети «ВКонтакте» – Комитет русскоязычных родителей Татарстана. Она согласилась напрямую передать папку Васильевой. Кроме того, одновременно с этим президент России Владимир Путин дал поручение Генеральной прокуратуре РФ провести проверку добровольности изучения национальных языков в регионах. На Совете по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле он заявил, что недопустимо сокращать часы русского языка за счет других языков. Президент обратил на это особое внимание руководителей регионов. Для нас очевидно, что это было сказано про Татарстан, потому что самая тяжелая ситуация здесь. Но наши первые лица республики это не признают. И уже заявили, что у нас все в рамках закона.
– Что сегодня происходит в республике с русским языком?
– Русское движение в республике Татарстан заботит ряд проблем, которые сегодня не признает власть. Но, безусловно, на первом месте в республике стоит проблема русского языка в образовании. Решить ее очень сложно, поскольку наше законодательство «заточено» под двуязычие. Обязательным для изучения в школе являются русский и татарский языки. У меня дети уже взрослые, я сам поначалу не сопротивлялся тому, чтобы они в школе изучали татарский язык. Но позже я убедился, что это абсолютно ненужный предмет для моих детей. Они не могут его выучить, так как у них нет для этого ни мотивации, ни среды, в отличие от их татарских сверстников. По моему мнению, так считают от 60 до 80% населения, включая татар. Они понимают, что будущее для них — это русский язык.
Тем не менее, региональная власть упорствует и позиционирует этот язык как равный русскому во всех измерениях. Чиновников не смущает даже тот факт, что это противоречит Конституции РФ, где единственным государственным языком всей страны установлен русский.
Еще одна проблема — правовая коллизия. Это то, что в РФ русский язык не имеет статуса родного, хотя таковым его считают 92% граждан. Например, у нас в республиканском законодательстве понятие родного языка противопоставляется русскому языку.
– То есть родной — не русский язык, а татарский. Но если я русский, то какой для меня может быть родной язык? Это первое, что, на мой взгляд, надо исправить в законодательстве, потому что должна быть незыблемая основа для государственного языка, гарантирующая безопасность страны... Фундаментально, по-крупному, русские в Татарстане осознали эту проблему в 2009 году с введением ЕГ по русскому языку в качестве вступительных испытаний в вузы. Родители терпеть — терпели, а потом поняли, что их дети не могут поступить в институты. Например, чей-то ребенок наполучал троек по русскому, который из-за ограниченности часов (в пользу татарского) он плохо знает.
– Каково соотношение часов преподавания русского и татарского языков?
– Все поровну. Это принципиальная позиция для власти и татарских националистов, которых она поддерживает. Я бы сравнил это со Сталинградской битвой – не отдадим ни пяди земли. Но как поровну? Например, у Татьяны Логиновой, которая тоже находится в нашем объединении, у ее ребенка в неделю по три урока русского и литературы и пять уроков татарского языка и еще один по татарской литературе, где также фактически проходят предмет «татарский язык».
Наша принципиальная позиция какова? Русские дети должны изучать татарскую литературу в переводе на русский. Это же логично. Они не являются носителями татарского языка, они плохо понимают прочитанное. Тем не менее, таких переводов нет. Поэтому, конечно, очень логично, что большинство русских учащихся получают за татарский язык плохие оценки. Причем, их за это давят, гнобят, обманывают. Говорят детям: язык не сдадите, мы вас не переведем в следующий класс. Например, у нас был такой случай, когда мама клала ребенку в портфель диктофон, а потом прослушивала то, что ему говорят учителя о его родителях, не поддерживающих изучение татарского языка, а также унижения, оскорбления ребенка в присутствии класса. Это, конечно, недопустимо с точки зрения педагогической этики, но большинство молчит, чтобы ребенок просто мог окончить школу. Потому эта тема табуирована. Молчите — и вам вашу троечку нарисуют.
– Такая ситуация только в Татарстане?
– В Башкирии была сходная ситуация, но там взялась за дело прокуратура, и президент придерживается другой позиции. У нас же — кремень.
– Как Вы думаете, почему?
– Есть такой деятель — Рафаэль Хакимов, который конструировал республику Татарстан, как суверенное отдельное государство. Он был долгие годы советником по внутренней политике у Минтимера Шаймиева. Это известный писатель, крайний националист, именно государственного регионального масштаба. При нем в 90-х годах в республику привозили такого человека, как Аслан Масхадов. Из президиума он учил наш госсовет республики, как нужно строить отношения с Россией, почему надо поддерживать народно-освободительное движение, а также, что такое Ичкерия. Это был проект Хакимова.
В общем, неподписанный сегодня договор Москвы с Татарстаном – это часть системной ситуации, созданной реваншистской, этнократической группой, сформированной экс- президентом Шаймиевым. Там сегодня есть люди, которые хотят реванша и возвращения на 500 лет назад, чтобы опять появилось отдельное татарское государство. Есть в республике те, кто откровенно не хотел бы видеть тут русских. Это естественно, потому что русские — не помощники им в строительстве такого государства.
– А из Москвы что было видно про Украину, пока там не полыхнуло? Все то же самое сегодня здесь. Я сам кандидат технических наук, в институте преподаю, но защита русского языка — теперь моя вторая половина. Я уже тут 30 лет этим занимаюсь, начиная от создания фольклорного движения, фольклорных ансамблей, праздников, до выступлений на различных научных конференциях и мероприятиях.
– Есть ли противодействия вашей деятельности?
– Для властей я персона нон грата. Например, они просят, чтобы мне не давали слова на различных мероприятиях. Неоднократно меня пытались привлечь к административной ответственности. Но все такие административные дела я выигрываю либо в нижней инстанции, либо в Верховном суде. Потому что все претензии ко мне – полнейшая чушь. Однако им все равно нужно меня задавить, зажать, припугнуть…
Если вернуться к договору, то есть совершенно точно люди, которые бы хотели отделения от России, вплоть до того, чтобы реализовать какую-то программу расселения – переселения. Также в республике всегда были те, кто использует этот фактор в политической игре.
– Что за игра?
– Она заключалась в том, что сначала объявили суверенитет, провели референдум, по которому 61,4 % населения высказалось за то, чтобы считать республику субъектом международного права и самостоятельным государством. В то время была вброшена такая идея, что у нас нефтяной край, а в условиях суверенного государства у нас дети будут рождаться автоматически миллионерами как в Саудовской Аравии. Но в итоге, у кого сейчас вся нефтянка? У семей и кланов. В общем, суверенитет Шаймиевская команда использовала как инструмент обогащения, создание благополучия своим потомкам.
Если вы обратите внимание, жена у нынешнего президента Татарстана — очень успешный бизнесмен. За 2016 год она заработала 2,6 миллиарда рублей. В общем, относительно Москвы – это отдельный организм, некий кокон. Не знаю, удастся ли его федералам и Владимиру Путину распутать. Сейчас появились некие сигналы, в том числе банкротство банков, потому что банки здесь – это дворцы и замки.
– Вы сказали, что в республике повторяются те же процессы, что и на Украине, что именно под этим вы имеете ввиду?
– Все маркеры схожи, язык в том числе. Допустим, такой факт, вся история республики переписана. Если вы возьмете учебник под авторством Д.К. Сабировой, Я.Ш. Шарапова «История Татарстана. С древнейших времен до наших дней», то там Татарстан рассматривается как самостоятельное государство со времен древней Булгарии.
В частности, там говорится, что в 1552 году Россия совершила акт агрессии и оккупировала Татарстан. Светлые силы – они в республике, а черные – понятно откуда. Это идет в других учебниках. Было очень много жалоб, в том числе в прокуратуру, но они не дают результатов.
Причем у нас не просто учебники истории переписываются, а академическая историческая наука строится на полностью переписанной истории. Вот, например, Индус Тагиров – настоящий академик, доктор наук, профессор. Он фактически глава исторической школы республики Татарстан. То есть все наши кандидаты и доктора прошли его школу. И этот человек на полном серьезе говорит, что республика Татарстан насчитывает 3000 лет, а по территории включает не только Татарстан, Башкирию и всю Сибирь, но и весь Китай. В советское время озвучивать такое было невозможно….
Такая же ситуация с искусством, творческими союзами. В местном союзе писателей чуть более 300 татар и, по-моему, 13 русских, причем в русской секции татар даже больше, а в секции татарских писателей — по-моему, ни одного русского. То есть русское слово тут вообще не развивается. Мы пытались один проект запустить. Некий русский писатель хотел сделать альманах «Русское слово». Пробивали, говорили об этом на всяких статусных собраниях. В итоге из названия убрали слово «русское» и поставили рулить изданием татарина. То же самое в Союзе композиторов, в Союзе художников.
– А что было в Вашем письме Васильевой?
– Мы сообщили о соотношении часов татарского и русского в школах, о том, что мы не можем отстоять свое право на полноценное изучение русского языка. Написали о том, по каким программам учатся наши дети, о том, что в школах совершаются подлоги, об агрессии в адрес детей. Если кто-то что-то вякнет, то потом ребенка на линейке могут при всех отчитать: «вот из-за его папаши и мамаши этот ваш одноклассник отказывается уважать татарский народ». Когда противопоставить уже нечего поборники такого своеобразного регионального образования переходят на истеричное: «Учите, неучи, язык народа, на чьей территории живёте!»
Хотя говорить о том, чья это на самом деле территория, сложно. До булгар тут жили именьковцы, которые считаются протославянами. То есть территория перетекала плавно, оттуда сюда. И вообще русские с татарами — комплементарные народы, между которыми до сих пор не было серьезных противоречий. У татар к началу революции выработались механизмы взаимодействия с царской властью, с доминирующим православием, и о шариате никто не думал. Сейчас же шариат, который пропагандируют у нас по всем мечетям. Люди, которые их посещают, рассказывают, что до 20% молящихся – салафиты и ваххабиты. Эта идеология радикального ислама распространяется сегодня здесь из-за бесконтрольного проповедования пришлых из Саудовской Аравии и ряда других стран Ближнего Востока.
Я в это тоже поначалу не вникал, но когда увидел, что стали жечь церкви, что идут перестрелки с ваххабитами в городской черте, изучил этот вопрос. Ведь прежний муфтий в результате этого остался без ног, чудом выжил.
А главный лидер традиционного татарского ислама, богослов Валиулла Якупов был убит в подъезде собственного дома. До девяти церквей в республике поджигали или пытались сломать ваххабиты. Несколько церквей сгорело дотла.
– Каково сегодня соотношение русских и татар в республике?
– По региону при последней переписи чуть более 53% татар и почти 39% русских. Хотя есть инсайдерская информация от силовиков, что на самом деле русских сейчас здесь большинство. Просто для татар принципиально быть большинством. В предыдущих переписях численность татар в республике была меньше 50%. Ни откуда появиться они не могли, потоков миграции в республику татар также нет.
В детских садах, не спрашивая родителей, вводят питание халяль. Это как у евреев кашерное, то есть религиозно правильное. Это что теперь перед приемом пищи детям переосвящать эту еду?
Пренебрежение интересами православия – это тоже доминанта этой конструкции. Везде, где можно без него обойтись, без него обходятся, но батюшку всегда стараются посадить рядом с муллой. Или, допустим, строительство мечетей, которое шло очень усиленными темпами при президенте Шаймиеве. Сейчас в республике около полутора тысяч мечетей. Причем негласно, к этому властью были подключены местные предприниматели. Даже была такая тема, когда русский бизнесмен хвалился, что помог двум православным храмам и четырем мечетям. При этом при царях в Татарстане было сильное купечество, особенно в провинции. Это были купцы-старообрядцы, которые создавали тут могучие очаги культуры и русскости, начиная от семейных ценностей заканчивая храмами, которые они тут строили. Это около 500 намоленных, духовно богатейших православных храмов, большая часть которых сегодня разрушается и стоит в запустении.
Эту тему пока никто не поднимает. Но я считаю, что это позор для региональной власти, которая допускает умирание таких жемчужин. В Казани такие примеры были. Это, например, домовая церковь купца Никляева XVIII века, на территории алтаря которой построено новое трехэтажное здание. Как общественность ни возмущалась, сколько ни писали главе региона об этом, защитить храм нам не удалось.
