Автор: Александр Любомирский.
Здравствуйте друзья. Часто мы слышим о том, что история должна быть беспристрастной, но на деле достичь этой беспристрастности невозможно. Даже железные факты можно интерпретировать по-разному, даже самым страшным тиранам можно выносить оправдательные приговоры, находя в их действиях разумные мотивации. Уж кому как не нам, россиянам, с нашими Иваном Грозным, Петром Первым, Лениным и Сталиным не знать о том, как многогранны бывают портреты крупных исторических личностей, как сложно, почти нереально дать им однозначную оценку. Но сегодня мы поговорим о другом человеке, который в истории России и мира сыграл важнейшую роль, пусть и родился в далеких от наших родных березок землях – Тимуре Тамерлане.
Что мы представляем себе, когда слышим его имя? Гениального полководца и прозорливого стратега, с завидной легкостью побеждавшего таких грозных оппонентов как султан Баязид и хан Тохтамыш? Незаурядного интеллектуала, который поражал глубокими познаниями умнейших людей своей эпохи? Тонкого эстета, ценителя искусств, покровителя творческой элиты и науки, творца «Тимуридского Ренессанса»? Дипломата и администратора высшего класса, который из цветных лоскутов разных земель и народов создал могущественную империю? Поборника исламской веры, может быть великого тюркского националиста?
Все вышеперечисленные эпитеты, несомненно, применимы к Тамерлану в той или иной мере. Но большинство людей помнят его не за это. Помнят его как разрушителя и завоевателя, варвара и убийцу, «Сотрясателя Вселенной», пролившего реки крови и уничтожившего сотни тысяч людей самым жестоким образом без доли раскаяния. Он строил башни из черепов убитых врагов, превращал в пепел целые города, а нашествия его армий на земледельческие районы были подобны налетам саранчи, после которой на полях не оставалось ни единого колоска, а вдоль проселочных дорог лежали лишь гниющие трупы…
Этот инфернальный образ некого зверочеловека, этакого нового Чингисхана, подвергся в последние десятилетия серьезному пересмотру. Современные историки установили, что зверства и разрушения Тимура сильно преувеличены, количество его жертв часто бывает завышено, а убивать и жечь без причины он явно не любил. По своей натуре Тамерлан был даже несколько сентиментальным, а иногда и склонным к спонтанным актам милосердия правителем. Тем не менее, даже со всеми современными уточнениями общая сумма жертв Тимуровых завоеваний доходит до 1 миллиона человек. Он по праву считается палачом Исфагана, Багдада, Астрахани, Дели, Алеппо и Дамаска – крупнейших городов, в которых его солдаты погуляли на славу, учинив невиданные избиения. Прекрасный Ургенч был стерт ими с лица земли полностью, под корень.
Итак, преступления установлены и обвинительный акт подписан, он лежит перед нами. Но до того как вынести Тамерлану приговор от лица истории, попробуем копнуть глубже и установить главное – зачем он жег, порабощал, пытал, калечил и убивал? В чем был мотив преступления? Выдвинем несколько рабочих версий:
1. Версия первая. Тимур был патологическим садистом, больным извергом, убивавшим ради насыщения своей жажды крови, ради удовольствия
Эта версия наименее состоятельна. По воспоминаниям современников «Великий эмир» не любил слушать рассказов о ужасах войны и массовых убийствах. У него никогда не было большого интереса присутствовать при казнях, часто он прощал даже злейших врагов и относился к ним благосклонно, когда те лежали у его ног. Когда войска Тамерлана без его ведома разграбили Дели (эмир был жутко пьян и не смог помешать этому), он горько воскликнул на следующее утро – «Я этого не хотел!». Перед самой смертью Тамерлан даже каялся в совершенном при его, пусть и косвенном участии, насилии, говорил об этом как «о ужасных деяниях, прегрешениях и преступлениях». Нет, безжалостным садистом он точно не был. (чего не скажешь о его сыне Мираншахе).
2. Версия вторая. Террор как инструмент войны.
На средневековом Востоке (да и не только) народ по настоящему уважал лишь абсолютную власть, а милосердие считалось проявлением слабости. Поэтому, террор был лишь одним из вполне легитимных инструментов ведения войны и поддержания целостности государства. Тимур пользовался им, кто бы что не говорил, довольно избирательно – он пощадил больше городов и сел, чем разрушил. А самые жестокие расправы вершил над городами взбунтовавшимися, нарушившими договор о добровольной сдаче – после того как восставшие в Исфагане горожане перебили 3 тысячи его солдат, Тамерлан приказал уничтожить 70 тысяч мятежников. Похожая судьба ждала и восставший Багдад. Тимуридский террор был суров и масштабен, но чаще всего хладнокровен, расчетлив и ограничен определенными рамками, переступать за которые было нельзя. Например, убийства производились не бессистемно, а по «квотам», женщин, детей, представителей духовенства старались щадить, а разрушение культовых сооружений явно не поощрялось – иначе как они уцелели в тех городах, которые не слишком чистые на руку летописцы опрометчиво называли «полностью уничтоженными»? Что же касается пресловутых «минаретов из черепов» то они скорее всего были лишь средством дополнительного устрашения, а не проявлением «животного тюрко-монгольского варварства».
3. Версия третья – глобальная цель.
Тамерлан убивал не ради удовольствия и не разрушал бесцельно и бессистемно. Так какова же была его цель? Был ли он своего рода азиатским Робеспьером который считал что «путь к государству добродетели лежит через террор»? Ответ на этот вопрос скорее утвердительный. В личности Тимура боролись два главных архетипа – верующий мусульманин и тюркский (вернее, тюркизированный) кочевник. Отсюда происходит и его глобальная цель – объединение тюрко-монгольского мира по исламскому закону, в том представлении, в котором его понимал сам Тамерлан. Показательно, что он мог захватить Константинополь , но не сделал этого – ведь этот город не имеет отношения к историческим владениям тюрков, он не нужен Тимуру, он ему не интересен. Поступил бы так безыдейный варвар, одержимый лишь кровью и жаждой наживы? Ответ очевиден. В то же время уже на закате своей жизни, глубоко больной и одряхлевший Тимур готовит поход на Китай. Собрана огромная армия, продумано все до мелочей – китайцы просто обречены на поражение. К чему все это? – Тамерлан считает что Китай принадлежит ему по праву, как вотчина монгольской династии Юань, кроме того китайские мусульмане подвергаются угнетению. Несомненно, это еще одно проявление стремления эмира к его глобальной цели переустройства мирового порядка.
Подводя итог размышлениям, хочется добавить еще вот что. Любой террор всегда имеет поддержку снизу. Роль личности в истории высока, но никогда убийства и насилия не вершат лично Тамерланы, Сталины, Чингисханы – кто угодно. И такой запрос на насилие в эру Тимура несомненно был. Этот запрос на насилие шел от простого народа – который устал от нестабильности и усобиц, который считал что «цель оправдывает средства» и жить в огромной единой империи, это великое благо, пусть эта империя и построена на костях. И что самое важное – этот запрос шел от всадников армии Тамерлана. Кочевники, ненавидевшие города, страшные в бою, жаждавшие крови врага, добычи и славы, пышущие маскулинной страстью к приключениям и захватам отнюдь не были рафинированными странствующими рыцарями. Террор был обычной частью их жизни и Тамерлан прекрасно понимал чаяния своих воинов. Он понимал что никогда не сможет перевоспитать их и переделать с нуля– только сдержать в определенных пределах, что ему и удалось, пусть и не полностью. Так может быть не будем так строги к историческому персонажу, который был всего лишь сыном своего народа и своего времени, времени жестокого и столь непохожего на нашу эпоху?