Зашелестело...
Зашелестело по королевству, как имеет обыкновение шелестеть всегда в обществе хоть сколько-нибудь значимом, о вещах, хоть сколько-нибудь значащих. И вроде бы нет громкого шепота, а все равно ползет, ползет вроде бы как с ветром молва тревожная: спятил король! Спятил! Прогневались боги, когда он принялся вычищать ряды почтенных жрецов Луала, кляня и обвиняя почтенных в казнокрадстве и распутстве.
-Спятил? – испугались горожане, услышав о судебном процессе над первой когортой жрецов.
-Спятил! – уверились те же горожане, милостиво простив первый суд, но услышав о втором, пришли к непоколебимому решению.
-Давно пора расчистить этих жрецов! – посмеивались в Совете Министров, пока веселье не разрушил Мастер над Казной, задав один вопрос:
-Вы думаете, он остановится на жрецах?
И тишина, губительная и жуткая нависла над залой. Мысли – тяжелые, скользкие и холодные заворочались в головах почтенных советников.
Каждого можно было обвинить. Каждый может быть виновен.
-А вы, - осторожно подал голос в той губительной тишине Министр над Торговлей, - сами-то, не боитесь? За вами казна! Неужели там нет недостачи или…еще чего?
Еще чего… конечно, оно было. И без слов понятно. Но тишина губит, а усмешка на лице Мастера над Казной не подходит случаю. Он спокоен.
-Сами знаете, что есть. И у вас, и у меня, и вон даже у того…
-Так к чему веселье? Думаете, умолять короля о пощаде?
-Ни в коем случае! – Мастер над Казной даже замахал руками в испуге. – Король не услышал жрецов, а они лучше всех умеют плакать.
-Вам надоела ваша голова! – щелкнула пальцами догадливая Советница над Добродетелью.
-Моя дорогая, - Мастер над Казной не сдержал улыбки, - ни в коем случае! Моя голова мне дорога.
-Тогда – зачем вы брали из казны? Покрывали недостачи, переписывали, подкладывали? – фыркнул из своего угла Советник по Дознанию.
-Неподкупный вы мой! – Мастер над Казной обратил к нему свое внимание, - вы известны своим аскетизмом, своей фанатичной преданностью и тем, что никогда не брали для себя ничего…вы не знаете, что это такое – иметь власть над золотом!
-Вы правы, - процедил Советник по Дознанию. – Я не знаю этого. Но я знаю, что такое власть.
-И вы не знаете, зачем я, он, она и все-все берут?
-Раскройте мне эту загадку! – предложил Советник по Дознанию с холодным и презрительным любопытством. – откройте мне еще одну грань поганых человеческих душ.
-Я беру…потому что беру, - пожал плечами Мастер над Казной. – Я должен брать по долгу. Мне не поверят, если я не буду брать.
-И мне, - подал голос Министр над Торговлей.
-Промолчу, - фыркнула Советница над Добродетелью.
-Всем, - уравнял Мастер над Казной. – Всем нам, всем им…
-Король не казнит тех, кто предан ему, - возразил Советник по Дознанию. – Я никогда не…
-И он не поверит вам, - жестко возразили ему из еще одного темного угла. Это был Высший Жрец Луала. Нетронутый пока королем и сохранявший свои позиции, но уже ясно знающий, как горяча земля под его шагами. – Вы воробей среди ворон.
-Говорят, что вороны – падальщики, - мечтательно протянула Советница над Добродетелью.
Мастер над Казной не сдержал иронии:
-Вам тоже голова не нужна?
-Мне все головы надоели, - вздохнула Советница по Добродетели. – А моя – пуще других! Гудит. Возвращаюсь назад, а она гудит. Работаю, срываюсь, дрожу, надеюсь сделать жизнь всех кругом лучше, а она – гудит. И как не пытайся – народ все равно не принимает помощи. А если и принимает, то недоволен. А он вообще бывает доволен, этот народ?
-Про-мол-чу, - вынес вердикт Мастер над Казной.
-А вы, моя дорогая, попробуйте серебро к голове прикладывать, для снятия гудения, - предложил Министр над Торговлей.
-Серебро не помогает, помогает золото.
-А лучше того бриллианты, которыми подбита мантия Луала.
-Сдается мне, мы выбрали не того бога, - промолвил Советник по Дознанию и тишина снова опустилась на залу.
***
Шелесты уже не походят на ветерок. Шелесты обретают форму шепота, становятся плотнее, теперь они как змеиный туман – ползут, кусают, вползают в души. Не убежать, не скрыться – ту-ман.
-Он спятил! – негодуют в народе, когда первым казнят невинного Советника по Дознанию.
А Мастер над Казной подмечает:
-Среди сотен голов есть невинные, но для того, чтобы искоренить заразу, нужно вырвать и здоровый лоскут кожи.
Советнику не отвечают.
-Король безумен! – говорят в голос, когда казнят Советницу над Добродетелью. Она так и умирает…мечтательная и робкая. Не отрицает, улыбается палачам и судьям.
Мастер над Казной молчит. Он знает, что скоро и его черед.
-Тиран! – это уже крик. Когда казнят Высшего Жреца шепот срывается в крик. Все. Точка невозврата пройдена.
Король, внезапно решивший выдрать из тела своего правления все сорняки, заболевший милосердием и справедливостью, становится плохим в одну минуту, его проще объявить безумным тираном, чем искать объяснение и находить его в том факте, что виновен каждый.
***
Мастер над казной и Министр над Торговлей идут к сыну короля. Принц молод, он любит жизнь и ненавидит палачей. Он еще не понимает, что иногда нужно проходиться огнем и мечом, что народ больше всех добродетелей любит чудовищ.
-Ваше высочество, - заговаривает Мастер над Казной первым, - ваш отец…
-Я знаю.
Принц ждал этого дня. Он уверовал с новой силой в Луала, когда начались падения жрецов.
Пойти против отца, когда нет мощного основания, занять трон…это все сложно и манит. А тут такой удивительный повод. Как остаться в стороне?
***
-Нам нужно действовать вместе.
-Сообща.
-Полагаю, что вы пришли ко мне уже с планом?
***
Король будет объявлен безумцем. Скорбный принц пустит слезу перед народом, и даже встанет на колени, раскаиваясь за тиранию отца и пролитую кровь. Народ, тронутый таким раскаянием, тотчас присягнет новому королю при жизни старого. И потечет жизнь такая, как прежде и наступит в земле мир, нарушаемый легким шелестом…не то ветра, не то мыслей или слов? Того шелеста, который всегда бывает.
