0 просмотренных постов скрыто
Человек
Степан последние три года жил так, будто его самого уже не было. После того как Нинка умерла — а умерла она тихо, во сне, даже не разбудив его, — он словно застрял где-то между явью и сном. Вставал, топил печь, варил кашу... А зачем? Непонятно.
Деревня их тоже умирала потихоньку. После пожара в прошлом году, когда полдеревни выгорело, народ разъехался кто куда. Остались только самые упрямые. Или те, кому некуда было ехать.
— Эй, хромуля! Опять ты.
Степан стоял у калитки и смотрел на собаку. Та появилась недели две назад. Кривоногая такая — задняя лапа под странным углом, видать, давно сломана и криво срослась. Шерсть свалявшаяся, рыжая с проседью. Морда, ну, морда как морда. Только глаза какие-то слишком человеческие.
Первый раз он её прогнал. Второй — бросил корку хлеба. А потом заметил странное.
Собака брала еду — аккуратно так, зубами, будто боялась уронить, — и уносила. Всегда в одну сторону. К развалинам дома Михалыча, что сгорел в том пожаре.
«Чудная какая-то», — думал Степан, наблюдая, как пёс прихрамывает через пустырь.
Сегодня утром он специально вынес полмиски вчерашней каши. Поставил у забора и спрятался за сараем. Собака пришла через минуту — будто ждала. Понюхала кашу, потом... Господи, она начала есть прямо из миски, но как-то странно — набирала в пасть и выплёвывала обратно. Размачивала, что ли?
А потом сделала то, от чего у Степана мурашки по спине побежали. Взяла миску в зубы — металлическую миску! — и потащила. Голову задрала, чтоб не расплескать, и пошла своей кривой походкой к развалинам.
— Да что ж ты там делаешь-то? — вслух спросил Степан.
И пошёл следом. Первый раз за три года ему стало по-настоящему любопытно. Не то чтобы интересно — просто захотелось узнать.
Собака свернула за обгоревшую стену, исчезла в зарослях крапивы. Степан остановился. Дальше были одни головешки да битый кирпич. Что там делать живому существу?
Но любопытство взяло верх.
Степан обошёл обгоревшую стену и замер. Собака исчезла. Будто сквозь землю провалилась.
— Ну куда ты подевалась, хромуля?
Он прошёл дальше, раздвигая палкой заросли крапивы. Ноги в старых кирзачах не боялись жгучих листьев, но руки он берёг — подставлял палку, отводил стебли.
Вот и фундамент бывшего дома Михалычей. Печная труба торчит, как памятник. А вокруг — обломки, головешки, куски шифера.
Степан уже хотел повернуть обратно, когда услышал. Тихий такой звук — не то скулёж, не то мяуканье?
«Да не может быть».
Он пошёл на звук, перешагивая через обгоревшие брёвна. За остатками сарая — а сарай-то не весь сгорел, одна стена осталась и часть крыши — увидел вход. Небольшой лаз под завалом досок и кирпичей. И оттуда точно доносилось мяуканье.
Степан опустился на корточки. Колени хрустнули — не мальчик уже. Заглянул в темноту лаза.
— Матерь божья.
Там, в полумраке, на каком-то тряпье лежала кошка. Тощая до невозможности — рёбра торчат, шерсть клоками. А вокруг неё котята. Три? Четыре? В темноте не разглядеть. Мелкие совсем, слепые ещё.
И рядом — та самая миска с кашей.
А собака лежала, прижавшись к кошке боком. Греет, что ли?
Степан сел прямо на землю. Ноги подкосились не от старости — от увиденного.
— Ты что ж это. Ты им, значит, — он не мог подобрать слов.
Собака подняла голову, посмотрела на него. В глазах — никакого страха.
Кошка даже не шевельнулась. Только дышала часто-часто, и котята елозили у её живота, тыкались мордочками.
— Так ты им носишь, — Степан прочистил горло. Что-то там застряло, мешало говорить. — Кормишь их, значит.
Дома он метался по кухне, как ошпаренный. Молоко! Где-то было молоко, сосед вчера приносил. Вот! Половина банки. Подогреть надо. Нет, не кипятить, чуть тёплое. Хлеб размочить. Мясо, было ли мясо? Кусок варёной курицы в холодильнике. Порвать мелко-мелко.
Собрал всё в старую кастрюлю, накрыл крышкой. Подумал и добавил туда же пачку дешёвых сосисок — авось пригодятся.
Когда вернулся, собака встретила его у входа в лаз. Хвостом вильнула — первый раз за всё время.
— На, — Степан поставил кастрюлю. — Это вам.
Но собака не ела. Взяла кусок курицы и понесла в нору. Потом вернулась за хлебом, размоченным в молоке. Потом ещё и ещё.
— Да ты сама-то ешь! — не выдержал Степан. — Тебе тоже надо!
Собака посмотрела на него и взяла сосиску. Но не проглотила — понесла туда же.
Степан сидел на корточках и ждал. Слушал, как там, в темноте, кошка ест.
— Не дотянет она, — сказал он собаке, когда та вышла снова. — Сил у неё нет. Молока ей надо нормального, тёплое место.
Собака села напротив и смотрела. Просто смотрела, не моргая.
— Что на меня уставилась? Я-то что могу?
Но даже когда он это говорил, уже знал — может.
Солнце уже клонилось к закату, когда Степан вернулся с лопатой, ломом и старым одеялом.
— Всё, — сказал он собаке. — Хватит им тут. Щас разберём завал.
Работал он медленно, осторожно. Доски в сторону, кирпичи — тоже. Собака сидела рядом, следила за каждым движением.
Наконец проход стал достаточно широким.
— Ну-ка.
Степан расстелил одеяло, полез в нору. Кошка даже не дёрнулась, когда он взял её на руки. Лёгкая, как пушинка. Одни кости.
— Тихо, тихо, милая. Сейчас всё будет хорошо.
Вынес её, положил на одеяло. Потом — котят. Четыре штуки. Крошечные, слепые, пищат тоненько.
Завернул всё семейство в одеяло, поднял.
— Пошли, — сказал собаке. — Вы теперь у меня жить будете.
И они пошли. Степан впереди, с драгоценной ношей. Собака сзади, прихрамывая на свою кривую лапу. Через пустырь, мимо обгоревших яблонь, к дому, где топилась печь и было тепло.
Ночью Степан проснулся от странного звука — будто кто-то скребётся в дверь. Нет, не в дверь. Где-то внутри дома.
Он включил свет в кухне. Кошка лежала в коробке у печки, где он её устроил. Но что-то было не так. Она дышала странно — рвано, с хрипом.
— Эй, ты чего?
Собака уже стояла рядом с коробкой. Скулила тихонько, тыкалась носом в кошку.
Степан подошёл ближе, присел на корточки. Кошка была горячая. Очень горячая.
— Температура. Чёрт!
Он потрогал её нос — сухой, обжигающий. Глаза мутные, полуприкрытые. Котята пищали, тыкались в неё, искали молоко, но она даже не реагировала.
- Так, спокойно. Спокойно!
Но спокойствия не было. Руки тряслись, когда он наливал воду в блюдце. Попытался напоить кошку — она не глотала. Вода стекала из пасти.
«Она же умирает. Прямо сейчас умирает».
Степан глянул в окно. Там была чернота. И дождь. Дождь начался — сильный, косой, с ветром.
У него же есть машина! Старая «копейка», стоит в сарае третий год без движения. После смерти Нинки он её не заводил ни разу.
— Чёрт!
Степан схватил фуфайку, сунул ноги в сапоги. Потом вернулся, завернул кошку в полотенце. Котят придётся оставить.
— Ты за ними присмотри, — сказал собаке.
Но та уже неслась к сараю.
Машина, конечно, не заводилась. Аккумулятор сдох. Степан крутил ключ, давил на газ — бесполезно.
— Ну давай же! Давай, зараза!
Дождь барабанил по крыше сарая.
— Толкнуть. Надо с толкача!
Он выскочил из машины, упёрся в багажник. Толкнул. «Копейка» нехотя покатилась.
Разогнал её по двору, на ходу запрыгнул, включил вторую передачу, отпустил сцепление.
Мотор чихнул, дёрнулся и завёлся!
— Есть!
Собака лаяла, бежала за машиной. Степан притормозил, открыл дверь:
— Залезай!
И они поехали. В кромешную тьму, под стеной дождя. Фары выхватывали только метров десять размытой грязной дороги. «Копейка» буксовала, виляла, но ехала.
— Держись, милая. Держись!
Он говорил то ли кошке, то ли себе.
На полпути машина встала. Просто заглохла посреди лужи и всё.
— Нет! Нет, нет, нет!
Степан выскочил под дождь, поднял капот. В темноте ничего не видно. Трамблёр? Свечи залило? Да что угодно могло быть в этой развалюхе!
Собака вылезла следом, подошла к нему. Мокрая насквозь, дрожит вся.
— Что делать-то? А?
И тут он увидел свет. Фары! Кто-то ехал сзади!
Степан выбежал на середину дороги, замахал руками:
— Стой! Помоги!
Машина затормозила. Из «Нивы» вылез мужик в камуфляже.
- Ты чего, дед, белены объелся? Под колёса лезешь!
— Помоги! У меня кошка умирает! К ветеринару надо!
— Кошка? — мужик присмотрелся. — Ты из-за кошки ночью в такую погоду?
— Помоги, Христом богом прошу!
Что-то в голосе Степана заставило мужика замолчать.
— Где она?
— В машине!
Мужик заглянул в «копейку», посветил фонариком.
— Садись ко мне, поехали!
— А собака?
— И собаку бери! Какая уж теперь разница!
Они перегрузились в «Ниву». Степан с кошкой сзади, собака у его ног.
— В районную больницу?
— Там ветклиника рядом. Может, кто дежурит.
Мужик гнал, как сумасшедший. «Нива» прыгала по колдобинам, но держалась дороги уверенно.
— Как тебя звать-то, дед?
— Степан.
— А я Михаил. Слушай, Степан, а чего ты с этой кошке так?
- Не знаю, — честно ответил Степан. — Просто... нельзя, чтобы она умерла. Нельзя! Котята у нее.
В ветклинике свет не горел. Михаил забарабанил в дверь:
— Есть кто живой?
Наконец дверь приоткрылась. Заспанный мужик в фуфайке:
— Вы чего? Ночь же!
— Животное погибает!
— Утром приходите. Никого нет.
— Да утра она не доживёт! — заорал Степан.
— Я те говорю — никого! Доктора по домам!
Михаил полез за телефоном:
— Где живёт ваш доктор?
— А я откуда знаю?
— Давай адрес, или я тебя самого лечить буду!
Сторож испугался — Михаил был здоровый мужик, и вид у него сейчас был решительный.
— Туманова, дом восемь. Это за площадью, третья улица.
Они снова неслись по ночному городу. Дождь усилился. Дворники едва справлялись.
Дом восемь оказался двухэтажным. Михаил посигналил, потом пошёл звонить.
Дверь открыла женщина в халате.
— Вы с ума сошли? Четвёртый час ночи!
— Вы ветеринар?
— Да, но...
— У нас кошка умирает. Прямо сейчас. Пожалуйста!
Женщина посмотрела на Михаила, потом увидела Степана — мокрого, дрожащего, с завёрнутой в полотенце кошкой.
— Несите сюда. Быстро!
Она провела их в комнату, включила яркий свет.
— На стол кладите.
Развернула полотенце, пощупала кошку.
— Истощение, обезвоживание, похоже на инфекцию. Когда ела последний раз?
— Пыталась вечером. Но не смогла.
— Котята есть?
— Четверо. Дома остались.
— Так. Мастит, возможно. Температура. Если не сбить сейчас...
Она уже готовила шприцы, доставала ампулы.
Степан держал кошку, пока ветеринар делала уколы. Руки у него тряслись.
— Не факт, что поможет, — честно сказала женщина. — Она очень слаба. Но шанс есть.
Собака всё это время сидела у ног Степана. Молча. Только смотрела.
— А это что за пёс?
— Это она её спасла. После пожара. Выкормила как-то. А теперь вот...
Женщина присмотрелась к собаке.
— Лапа сломана была. Давно. Неправильно срослась.
— Я знаю.
— Хотите, посмотрю? Может, что-то можно сделать.
— Потом. Сначала кошка.
Они сидели и ждали. Кошка лежала на столе под капельницей. Дождь за окном превратился в ливень.
Кошка открыла глаза, когда за окном уже посветлело. Слабо мяукнула.
— Жить будет, — выдохнула ветеринар. — Температура спала. Дышит ровнее.
Степан сидел на стуле, не чувствуя тела. Собака спала у его ног, положив морду на его ботинок.
— Спасибо вам. Я даже не знаю, как вас зовут.
— Ольга Павловна. А вы молодец, дедушка. Не каждый так за животное.
— Да какой я молодец, — Степан потёр глаза. — Три года как сам едва не помер.
Михаил, который дремал в кресле, встрепенулся:
- Поехали, Степан. Котят твоих кормить надо.
— А кошку?
— Оставьте пока здесь, — сказала Ольга Павловна. — Ещё капельницы нужны. Вечером заберёте.
Дома котята пищали так, что слышно было с улицы. Степан подогрел молочную смесь (Ольга Павловна снабдила), кормил из пипетки.
Собака помогала — согревала.
— Ты знаешь, — сказал Степан собаке, — я тебе имя так и не дал. Как тебя звать-то?
Собака подняла морду, вильнула хвостом.
— Верка будешь. Верная ты. Согласна?
Верка лизнула его руку.
К вечеру они втроём — Степан, Михаил и Верка — поехали за кошкой. Та уже сидела, ела из миски.
— Антибиотики проколете пять дней, — инструктировала Ольга Павловна. — И кормите понемногу, но часто. Выкарабкается.
— Сколько я вам должен?
— Ничего не должны. Идите домой.
— Но как же...
— Дедушка, вы мне веру в людей вернули. Этого достаточно.
Дома Степан устроил кошку в коробке. Котята сразу прильнули к ней, засопели, зачмокали.
— Всё, — сказал он. — Теперь всё хорошо.
Михаил, который помог донести кошку, хмыкнул:
— Слушай, Степан, а тебе помощь не нужна? Ну, с хозяйством там.
— Да какое хозяйство.
— Я вот что думаю. Крыша над сараем у тебя течёт — видел. Давай завтра приеду, починим?
Степан посмотрел на него с удивлением:
— Зачем тебе это?
— Не знаю. Просто правильно как-то.
Первый раз за три года Степан улыбнулся. По-настоящему.
Автор - Ирина Чижова. Источник.
Показать полностью
Вероятно кто-то имел несчастье с таким столкнуться
У меня лабрадор, парень, недавно стукнуло тринадцать лет. Слышит плохо, встает тяжело. Но сегодня в момент все усугубилось. На прогулке стал падать, пройти не мог пяти метров. Повернул голову в сторону и начал ей мотать. Уголок век увеличился и они стали пульсировать, дергаться. Но самое печальное что зрение сильно упало, прям совсем сильно. Не уверен что вообще видит. При этом аппетит как всегда отличный. Я конечно же поеду к ветеринару, наверное специализирующегося на глазах. Но возможно кто-то сталкивался с подобным и поделиться опытом.
В погоне за птицами
Джина была боксёром. Девочкой, собакой и легендой двора она была во вторую очередь; в первую она была именно боксёром. Она с гордостью носила свою огромную грудь и плевала на кривоногость и особенности походки. Весь мир крутился вокруг неё, и каждый раз, когда она выбегала из дома, она застывала на мгновение, вкушая окружающие её запахи своим мокрым носом. Выйдя из оцепенения, она вспоминала, зачем, собственно, выбежала на улицу, и, мелко семеня, начинала утюжить близлежащую траву и кусты на предмет только ей известного запаха. Посидев какое-то время на воображаемом троне, она срывалась с места и неслась дарить всем добро. Боксёры и добро сочетаются плохо, но она ничего не могла с собой поделать и сбивала нас, пацанов, на футбольном поле как кегли. Она думала, что мы играем в футбол ради неё, поэтому носилась по полю пушечным ядром, сметая всё на своём пути. Сильные приступы доброты каждый раз прерывали птицы, и Джина улетала по непредсказуемой траектории на цыганскую поляну, где паслись коровы и кони. Последние её вообще не интересовали — она гонялась за птицами и получала от этого колоссальное удовольствие.
Через пару часов она возвращалась к нам на поле этой своей незабываемой походкой, с розовым языком изо рта наперевес. Она сжигала за это время энергию двух электростанций, поэтому гонялась за мячом с того момента исключительно глазами. Это был знак, что пора бы уже и домой. С чувством выполненного долга и глубокого удовлетворения она вела хозяина домой, виляя задней частью себя и иногда оборачиваясь на поле, где были птицы. «Ничего-ничего, я завтра приду и догоню» — звучало в её усталых глазах.
Хозяин Джины (тут ещё вопрос, кто чей был хозяин) рыбаком был номинальным, поэтому ходил на рыбалку изредка, по настроению. Не знаю, как Джина его уговорила, но на одну из рыбалок он взял её с собой. Четыре утра — это рано для всех. И рыба спала, и птицы, и нормальные люди, но рыбаки к нормальным людям отношения не имеют. У Джины было заспанное лицо. Нелепые морщины у неё были от природы, но даже они в это время выглядели какими-то особенно мятыми. Понятное дело, что мы зевали, но до нашей боксёрши нам было далеко. Она зевала так, что аж сама пугалась, когда захлопывала пасть. Было ощущение, что если хорошенечко присмотреться в её открытую пасть, можно было увидеть её завтрак.
Идти до реки было примерно полчаса, поэтому на место мы приходили уже довольно бодрыми. Нашей главной задачей было найти дрова, для Джины же делом всей жизни было уловить все запахи. Она с очень деловым видом бегала от наших дров до моста, от воды к песчаной насыпи на берегу и вела себя достаточно беспокойно. А какое тут спокойствие, когда темно и всё вокруг как-то пахнет не так.
Джина следила за каждым забросом удочки, даже было ощущение, что она немного щурилась, пытаясь рассмотреть падение поплавка в воду. Каждое приводнение поплавка она озвучивала своеобразным «вуф». Это был не лай и не рычание — это было что-то такое грудное, из глубины души, буквально. Интересно, что она соблюдала тишину: видимо, проникшись окружающим безмолвием, она позволяла себе вот этот свой «вуф» не открывая рта, но не более.
В такую рань мы выходили не случайно. Расположились мы на камнях, а это было место легендарное, и в рыбацких кругах оно имело особый статус. Там когда-то был причал, и ближе к центру реки там была яма. Никакой гарантии того, что вся голодная рыба собирается именно там, не было, но рыбаки — люди очень суеверные. Искры от костра становились всё тускнее и тускнее, дело шло к рассвету. Вдруг откуда-то сзади послышался голос: «Так, мелкотня, собрали удочки и свалили с нашего места». Так, на самом деле, бывало часто. Мы пытались дерзить, но против взрослых мужиков убедительных аргументов у нас не было. Обычно.
Но тут в разговор вмешалась Джина. Она прозевала ситуацию, потому что там, на берегу, уже проснулись птицы, а у них с Джиной давние и сложные взаимоотношения. Джина, как мне кажется, поняла, что не успела нас защитить, и встала между нами и мужиками, копая своими ногами борозды для старта. Я не уверен, что мужики вообще остались на рыбалке, потому что встреча с боксёром в сизой предрассветной дымке у реки должна была напоминать историю собаки Баскервилей.
С этого момента она от нас не отходила и следила за каждым нашим шагом, за каждым звуком. Видимо, понимая, что она в прямом смысле проворонила ту ситуацию на рассвете, она прямо заглядывала в глаза, мол: «Всё в порядке? Пойду гляну, как там у остальных». Было очень забавно и смешно, как она не давала нам заснуть. Ближе к обеду меня начало рубить на сон, и я, прислонившись к бетонной плите, закрыл глаза. Джина мгновенно подбежала, обмазала меня всего слюнями и заскулила, мол: куда это ты пристроился, я что — одна буду следить за остальными?
Надо было видеть её радость, когда на обратном пути она заметила знакомые пейзажи. Она даже крутилась вокруг своей оси и периодически подпрыгивала. Довела до дома каждого. Вахту приняла — вахту сдала, что называется. Влад потом рассказывал, что она пришла домой, поела, попила воды, вытянула ноги в разные стороны и провалилась в глубокий безмятежный сон. Ночка у неё была нервная, ответственная — имела право расслабиться после такого. Но уже после обеда мы безуспешно пытались отобрать у неё мяч; коровы и кони на поляне шарахались, птицы перелетали стаями с места на место, а Джина выпрыгивала вверх, насколько могла, но грудь перевешивала, и она падала вниз, получая от этой бесконечной охоты колоссальное удовольствие.
На рыбалку она больше с нами не ходила — уж больно велика была ответственность.
Показать полностью
1
Ответ на пост «В Сухом Логу полицейский застрелил крупного алабая, который бросался на прохожих»2
Ну, не совсем согласен. Зачем было убивать собаку? Понятно, что опасность была. Выстрелил раз в него, может спасли бы ее, потом эта псина была бы адекватной и поняла, что так бросаться нельзя на всех.
Вообще полицейский сделал правильно, что применил оружие. У нас была 13, 14 статья. Один из пунктов гласит, что применение оружия возможно, если животное представляет опасность.
Но убивать животное зачем?
Собака либо была глупая, потому, что сильно молодая. Но судя по размерам была взрослой.
Либо она была не правильно воспитана хозяевами. Алабай очень умная собака и ее чтобы прогнуть под себя надо иметь очень крепкий характер, а люди заводят собаку для защиты, а потом удивляются почему она злая или почему она не слушается. А бывает, что потом нужна защита от этой собаки.
Не заводите собаку просто так, если не знаете как ее воспитывать. Собака жто не просто домашний питомец, это компаньон, защитник, ищейка или может быть кем угодно, если его правильно воспитать. Но есть одно но, если Вы воспитываете из пуделя ищейку, то т.к. жто охотничая порода, то выйдет из нее ищейка. Если Вы из чихуа хуа будете воспитывать защитника, то это будет бант с ушами, который мнит, что он Вас защитит.
Я могу предположить, что женщина, которая была с мелкой собакой всегда хвалила свою маленькую псинку, за ее реакцию защиты, если кто-то что-то делал не так даже в шутку. Ну эта псинка потом думает, что она Алабай. Когда же она встретилась с настоящим алабаем, то начала просто по привычке лаять на него. Тот т.к. был тоже не воспитан, воспринял это как "Типа что это за мышь лаючая, сейчас я ее съем". Естественно, женщина взяла на руки свою псинку, ну Алабай укусил ее вместо этой псинки. Потом вызвали полицию. Полицейский не стал разбираться и поступил как его учили, просто достал ствол и по уставу начал стрелять, не для того чтобы остановить ее, а чтобы убить т.к. не очень хочется чтобы ты стал покалеченным из-за этой громадной кем то не воспитанной псиной. Переучивать ее очень сложно, а если ты ее ранишь, то возможно и в суд подадут. Значит надо ее валить. С этой точки зрения я его поддерживаю. И тоже бы завалил чтобы не мучалось животное. Но есть же у нас такие крикливые защитники, что типа ой ты завалил большого громадного пса, который мог руку откусить.
А если бы он откусил руку полицейскому сначала и он бы застрелил, то стал бы героем.
Лично я бы после написанного тоже просто завалил бы и пусть увольняют меня. Я может бы жить начал хорошо.
У меня один знакомый полицейский в звании майор был уволен и разжалован из-за того, что он пришел не в свою смену на вызов один и в драке человек просто умер. Мой знакомый просто пришел увидел, что человек лежит и пока разбирались, пока скорая, просто человек отдал концы. Тот кто избивал этого человека написал, что это товарищ майор вообще бил этого человека. Абсурт в том, что знакомый майор не должен был идти туда т.к. он был участковым и не на службе и на такой вызов, он не должен был идти один, должен был идти с нарядом. В итоге побежал выручать, а на него всех собак спустили.
На видео товарищ полицейский избавил нас от опасного животного, которое стало опасным т.к. его хозяева просто забили болт на его воспитание или не знали как воспитывать. Хотя век информации. Залез в интернет и прочитал все. Поэтому мое мнение - забили болт.
Я бы еще нашел хозяев и выписал такой штраф им за их собаку, чтобы у них отпало желание заводить их вообще.
Показать полностью
Преступление и ГАВказание
С Максимом Кай познакомился, когда ему было год. Никому ненужный пес просто рыскал на мусорке в поисках еды. Он здесь родился, рос и скорее всего давно бы уже закончил свои нелегкие будни под машиной или от рук людей, лап и зубов сородичей. Но одинокий мужчина что-то заметил в глазах этого молодого, но уже потрепанного жизнью пса. Максиму было 65, когда его жена умерла. Это была вторая ужасная трагедия в его жизни. До этого 4 года назад, единственный сын погиб в аварии. Жениться тот не успел, внуками не порадовал. После этого супруга стала сдавать, она не пережила потерю. И если сначала Максим Константинович еще старался жить хотя бы ради жены, то после ее похорон совсем сник. 3 месяца пенсионер практически не выходил из дома. Его как могла поддерживала двоюродная сестра Елена. Готовила, убиралась, пыталась вывести на свежий воздух. Ну и племянники, особенно ее младший сын, приезжали навестить, поболтать, поднять настроение.
Все изменила протухшая рыба. Максим Константинович дождался бы, когда придет сестра или племянник, которые обычно при уходе забирали и выкидывали мусор. Но мерзкая рыба воняла так на всю квартиру, что к холодильнику подойти было просто невозможно. Рвотный рефлекс заставил-таки мужчину накинуть сносную для выхода в свет одежду и отправиться в непростой для себя путь к мусорным бакам. Вот там то и встретил он молодого пса, который так изголодал, что грыз сильно засохшую хлебную корочку. И Максим понял, что сегодня вышел он не просто так, это знак. Он умирает от горя, а пес от голода. Но если человек еще как-то может решать свои проблемы, то это бедное бездомное животное не живет, а выживает. Глядя на то, как старательно и упорно собака грызет корочку хлеба, просто чтобы не сдаться, дожить до завтра, Максим понял, что и он должен.
- Не будем говорить лишнего, да? Пойдешь со мной? Если согласишься, будем жить вместе, если нет, я пойму. Сам никому особо не доверяю. Потерял всех.
Конечно, пес пошел. Аккуратно, тихо, поджав хвост. Но пошел.
Вот так и сошлись два одиночества. После осмотра в ветклинике пес получил имя Кай. Это на мусорке он был худым, грязным псом. Но уже через полгода превратился практически в настоящую немецкую овчарку. Новоиспеченного хозяина не сильно интересовала его порода. Он просто полюбил своего друга и уделял ему максимально много внимания. И жизнь, кажется, преобразилась. Нужно было гулять, учить, кормить. А одинокие вечера теперь сменились общением с Каем, который понимал его с полуслова. Кай чувствовал любые изменения настроения своего хозяина. Это была беспрекословная любовь. Пес помнил тот день, когда теплые руки погладили его по холке. Помнил, как он посмотрел в глаза человеку и вдруг поверил. Как пришел в эту квартиру, где все пахло тишиной и одиночеством. И все было так прекрасно в их маленьком мирке, кроме.... Скоро узнаете, что тревожило пса.
Кай жил с Максимом уже 4 года, став другом, напарником и семьей. Однажды подростки кинули снежком в пенсионера, Кай рыкнул и уже хотел кинуться на обидчиков. Хотя он был в наморднике и опасности особо не представлял, Максим Константинович строго натянул поводок.
-Нельзя, Кай! Никогда нельзя!
У них был сложный и долгий разговор, во время которого мужчина объяснял своему другу, что тот не имеет права бросаться на людей по первому своему желанию. И даже если чувствует угрозу, нужно все обдумать и ждать его команды. Кай умными глазами отвечал ему: «А если опасность?». Они настолько понимали друг другу, что мужчина сразу ответил:
- Если я дам команду, ты это поймешь. Но! Ты можешь только защищать. Себя, меня, а может еще кого придется. И только если поймешь, что я этого хочу. Понял? Вреда никому причинять нельзя.
Кай несмело рыкнул в ответ. Он понял. Очень хотелось всегда защищать своего друга, даже от снежков, несносных подростков, хамских продавцов. Но он сможет. А когда надо, будет рядом.
Племянник Андрей же все чаще наведывался и сетовал на жизнь.
- Вот так, дядя Максим, и живу. Снимать квартиру дорого, а с мамой никакой личной жизни.
- Сейчас ипотеки дают всем. Чего не попробуешь?
- Ну, да! Ты видел сколько там платить надо? Да никто не сможет столько заработать.
- Зарабатывают же, покупают. Ты не думал все-таки доучиться? А то так и ходишь с 11 классами образования.
- Ой, некогда мне. Надо работать.
- Так работай. Мама твоя сказала, ты опять уволился.
- Потому что за такие копейки унижаться я не буду!
- Как остальные то живут?
- Мне бы самостоятельности немного и уверенности в будущем. А так, кажется, что каждый день зря провожу. Я же понимаю, что не станет родителей, квартиру на троих нам делить. Там еле-еле на комнатку в общаге хватит. Стимула никакого.
- Да это еще когда будет то? Ты чего мать то хоронишь?
В общем с очень отдаленных намеков Андрей перешел к прямым просьбам и даже к упрекам. Как-то вечером он снова завел разговор.
- Дядя Максим, а ты на кого квартиру то хотел переписать по завещанию? Может мне? Катя и Сашка то пристроенные. Она замуж вышла удачно, а ему с работой вон как повезло. Тебе то некому отдавать имущество. А я все время с тобой, помогаю. Думаю, честно будет на меня переписать.
- Ты чегой-то меня хоронишь то? Мне не 100 лет, помирать не собираюсь. А про своих брата и сестру тоже уж не забывай. Катя двойню воспитывает, ипотеку взяли. И брат твой дом до сих пор достраивает. А то, что зарабатывает хорошо, так это его заслуга – не моя и не твоя. И как могут навещают. Звонят часто.
Кай во время всех разговоров находился рядом с хозяином. Он чувствовал, что хозяин недоволен общением, но в прямую сказать не может. А еще пес явно ощущал недоброжелательность этого парня Андрея. Собаки они такие, сразу понимают кому доверять, а кого и за пятую точку куснуть можно. Но Кай воспитанный пес, не станет он одним укусом портить штаны и попу Андрея, а также свою репутацию. Обещал же.
- Ты не понимаешь, дядя! Вот не станет тебя, а квартирка то государству отойдет!
- Я по-твоему совсем глупый что ли? Мать твоя получит, как наследник, а там разберетесь. Да, и не собираюсь я помирать! Андрей, хватит!
- Я не хочу часть квартиры. Отдай мне! Тебе не надо уже будет.
- Андрей, закроем тему. Не буду я так делать. А если хочешь обиду на меня лютую затаить, так тому и быть. – Максим Константинович рассмеялся.
А вот Андрей обиду ту самую лютую затаил. Он перестал общаться с дядей, но внезапно появился через полгода на пороге его квартиры. И не один. С ним стояли два незнакомых Максиму человека – мужчина и женщина. Пенсионер не хотел пускать незваных гостей, но племянник настойчиво прорвался внутрь. Кай в это время спал в соседней комнате. Андрей прекрасно знал о нем, поэтому сразу прошел туда, закрыл дверь с собакой на ключ. Максима Леонидовича почти без объяснений проводили на кухню, где Андрей начал разговор.
Так, дядя. Давай тихо и мирно все решим. Знакомьтесь, пожалуйста. Это нотариус, – женщина кивнула в ответ. – А это врач.
- Я разве вызывал?
- Максим Константинович, вы только не волнуйтесь. Андрей нам все рассказал. Поймите, в Вашем состоянии нужно как можно быстрее получить помощь, - спокойно и с улыбкой сказал незнакомый мужчина.
- В каком таком состоянии?
- Вам за 70-ть. Такое бывает. Забываете, куда ходите, вон племянника не узнаете. Вы же не хотите прямо сейчас попасть в больничку?
- Кого я не узнаю? Какую больничку? А ну пошли отсюда!
- Вот, еще и агрессия. Давайте тише, пожалуйста. Сейчас спокойно оформим имущество, и мы уйдем.
- Никакого завещания не будет!
- Завещания и не надо. Просто поставьте здесь свою подпись.
Женщина с невозмутимым лицом положила перед Максимом Константиновичем бумаги.
- Андрей, быстро покинь мою квартиру!
- Дядь, не кипишуй. Выбора у тебя маловато. Давай так. Ты перепишешь квартиру на меня, а я, так и быть, пока не отправлю тебя в спец учреждение. Потому что доказательства я уже собрал.
На самом деле Андрей, правда, подготовился. Он снимал в тихую разные неудачные кадры, задавая Максиму каверзные вопросы или вообще устраивая целые спектакли. Тогда мужчина и подумать не мог, что странное поведение племяшки неспроста.
- Я сейчас позвоню твоей матери!
- Звони. Я ей уже все показал и предупредил, что у тебя навязчивая идея и неадекватное поведение. Я ей скажу, что пришел принести тебе продукты, а ты снова начала видеть странных людей. Дядя Максим, хватит припираться. Ты одинокий, подумай о совести своей, оставь квартирку. Осталось тебе немного. Да и не поверит тебе никто.
- Я одинокий? Кай, мальчик, ко мне!
- Ой, твой тупой пес, как всегда спит. Тем более закрыт в комнате. Он, как и ты - тютя, не способный ни на что! Подписывай, я сказал! Или прямо сейчас поедешь в хоспис! Надоело мне ждать!
Кай всегда был пай-мальчиком. Тихим, спокойным, воспитанным. Но когда почуял запах Андрея и еще парочки незнакомых, занервничал. Закрытая дверь еще больше смущала. Но он ждал. Он как всегда чувствовал настроение хозяина. Но их договоренность не менялась. И вот, он услышал свое имя. А нотки в голосе были такие, что стало понятно. Защищать! Срочно! Опасность!
Межкомнатные двери в квартире, конечно, были старенькие, но довольно крепкие. Вы когда-нибудь видели, как бык сносит ворота с петель? Вот примерно так явил свое присутствие гостям Кай. Буквально с трех сильнейших ударов он выбил замок и оказался на кухне, оскалившись и показав нехилые зубы. Для убедительности пустил слюну, став похожим на бешенную собаку. Дополняла картину шерсть, которая встала дыбом. Ну, и конечно, дичайший, злобный рык. Таким его ни разу не видел даже Максим Константинович. Кай встал в проходе, а все трое гостей замерли, боясь пошевелиться.
- Если она меня покусает, я Вас засужу! – верещала женщина.
- Немедленно уберите собаку! Она бешенная!
- Ну уж нет. Вы тут посидите, а я поснимаю. Спасибо, Андрей, ты меня сам учил пользоваться смартфоном. А теперь рассказывайте. И пока я команду не дал, вы в безопасности. Хотя... Знаете, за него я все равно не ручаюсь.
Максим Константинович достал смартфон, приказал Каю следить и быстро набрал номер двоюродной сестры Елены. Буквально за пару минут он объяснил ей, что случилось и не став слушать дальше, бросил трубку и начал съемку. А потом пригрозил полицией. Максим понимал, что эти люди - мошенники, но участи оказаться в тюрьме не желал своему племяннику, несмотря ни на что. Пока сестра разрывала телефоны, состоялся неприятный разговор. Продажные нотариус и врач не ожидали такого поворота и хотели поскорее покинуть дом. Андрей же угрожал и сыпал нелицеприятными комментариями. Но хозяин квартиры решил, что не будет продолжать этот концерт.
- Кай, сидеть. Вы трое вышли из квартиры, пока я не передумал. Скажите спасибо, что я люблю свою сестру.
Кай отошел в сторону, а троица несмело, на цыпочках покинула кухню. Но Кай так пристально смотрел на хозяина, всем нутром показывая, что нужно, но не сильно. И Максим Константинович понял, что зла он не совершит.
- Ладно, Кай. Можно. Только смотри у меня.
Это была даже не команда. Просто разговор двух понимающих друг друга с полу слова друзей. Пока троица копошилась в коридоре, пытаясь побыстрее обуться и покинуть опасную территорию, Кай рыкнул и кинулся на всю честную компанию. Он-таки вцепился в штаны Андрею, оставив на его попе небольшой, но хороший прикус, который долго будет напоминать ему о произошедшем. Женщина просто визжала, плакала и клялась, что никогда больше не будет врать. А когда Кай отпустил Андрея и посмотрел на этого "врача", тот, простите, опозорился, тихо напрудив в штаны. Кай даже не стал подходить к нему близко, много чести. Даже он себе не позволял в коридоре такое творить.
Вот такая странная процессия и выбежала из подъезда Максима Константиновича. Вопящая женщина с макияжем стиля "размазанная панда", в одном не застегнутом сапоге, второй держала в руке. За ней мужчина в мокреньких в самом неподходящем месте светлых джинсах, который неловко пытался прикрыть следы позора. Что, конечно, получалось слабо. Ну, и замыкал компанию матерящийся парнишка, сияющий своей попой через испорченные брюки.
А Максим Константинович обнял Кая и заплакал. Пес лизнул его в лицо и тихонько заскулил. Они оба испугались. Да и нервы… Но, главное, что закончилось.
Что было дальше? Сестра мужчины была в шоке от произошедшего. Ведь целый год Андрей строил этот план, наговаривая на дядю и уверяя всех в его плохом психическом состоянии. И люди верили, ведь самим навещать старичка получалось все реже. Дела, семья…
В итоге, Андрея мама попросила поскорее найти квартиру и съехать. Но переехать ему пришлось в места не столь отдаленные. Парень не смог жить честно и быстро попался на мошенничестве. А почти сразу после инцидента в квартире Максима и Кая появились Саша и Катя (хорошие и добрые племянники, пусть и занятые). Брат с сестрой долго извинялись за непутевого младшего и пообещали приезжать почаще. Катя привезла двоюродных внучат своему дяде, которые моментально подружились с Каем. Пес был настолько рад, что просто лежал и получал заслуженные почесывания. Тем более его хозяин был так спокоен и рад, что и не надо было думать помогать или нет. Квартира? Елена пыталась отказаться от предложения, но Максим настоял. Квартира достанется ее детям, при чем в равных долях, даже Андрею, когда он выйдет. Не стал он держать зла на парня. Простил, тот ведь молодой и глупый… Может и зря?
А вот Саша и Катя сказали сразу, что, если что-то случится (все-таки возраст), Кай не окажется на улице. Как-никак у Саши есть свой дом, а дети Кати уже готовы забрать собаку хоть сегодня. Там любовь. Вот так, товарищи. Как думаете? Стоило ли Максиму Константиновичу прощать Андрея?
Показать полностью
2
А вы знали , что ...
...если на утренней прогулке позвать свою собаку :"наглая морда, иди сюда скорее", то на тебя обернется несколько собак , гуляющих рядом с вопросом в глазах?
Смешные клички животных
«Мы уже путаемся в ваших животных. Пожалуйста, придумывайте им какие-то другие клички».
Именно с этой фразы и пришла идея написать статью о том, как животные получают свои имена. На самом деле количество животных, которые прошло через наших волонтеров и через меня лично, зашкаливает. И однажды, когда я записывала очередного Барсика или Ваську, меня попросили придумать более необычную кличку. Теперь об этом же я прошу и кураторов.
Решила поделиться интересными случаями о кличках наших подопечных.
Вы тут что, Солнечную систему собираете?
Началось все с того, что с местного завода забрали кота. Куратор не стала долго думать над кличкой и назвала его так же, как и само предприятие, где он обитал – Сатурн. После этого появилась немецкая овчарка Марса и ее щенок, от которых отказались хозяева. Как-то самом собой появилось у щеночка имя Венера. Затем сбитая кошка получила кличу Звездочка, так как родилась, правда, под счастливой звездой. Еле спасли, перелом позвоночника в нескольких местах. Ну, а затем одна из волонтеров просто посмеялась над тенденцией и очередного привезенного на осмотр кота назвала Юпитер. Коллега ее поддержала и назвала второго Меркурий. У щенка, провалившегося на тонком льду в воду, просто не было иного выбора – Нептун. Урана пока нет) Но животных много, кто-то точно получит это имя. Еще есть щенок Лучик и котенок Солнышко. Называть кого-то Земля совсем уж глупо, конечно… Хотя почитайте дальше. Может это еще и не самый странный вариант.
Из рассказов волонтеров
«Муж притащил котенка с улицы. А он фанат этих сталкеров. Игры, книги, фильмы. Ну, так и назвали - Сталкер. Жаль только, что через несколько месяцев Сталкер стал просить кота… Смеялись над собственной невнимательностью. Но все же кастрацию перевели в стерилизацию. А Сталкер стал Ксенией Алексеевной».
«А я своего кота Альфонс назвала. Ну а что? Живет на всем готовом, только и пользуется тем, что красивый, зараза».
«У меня собакен подобранный – Лепс. Вообще не было другого выбора. Он с первой ночи так выть начал, будто, реально, рюмку на столе уже опустошил».
«Муж назвал кота просто – Пикачу. Сначала думала, что прикольно, необычная кличка. Но теперь я постоянно слышу: «Пикачу, я выбираю тебя!» и в сторону кота летит упаковка от игрушки Киндер. Оба рады, а мне потом собирать».
«Уж не знаю, как так получилось и, что с моим воображением. Когда в клинике сказали: «Опять рыжий? А можно уже не Персик, не Рыжий? Апельсинов уже даже двоих приносили.» И как подсознание выдало слово Цукат? Я не знаю. Но так и оставили.»
«Сынок котенка принес с улицы. Полностью черный, красивый. У нас и первый такой же ужа давно живет. Долго думали, как назвать. А тут как-то друзья пришли. Сидим общаемся. А у котенка привычка была вечно прятаться. Тут тоже сын бегает ищет его. Кто-то спросил:
- Владяш, что ты носишься там?
- Так один черный есть, а второй постоянно теряется.
- Носок что ли?
Ну. И как думаете теперь его зовут? Конечно, Носок!»
У нас, кстати, есть подопечный пес, который долго обитал на улице. Его кастрировали и отпустили. Хорошо жил, все его знают, кормят. Но не пристраивали. Зовут его Барс. Раньше звали. А тут заболел, потащили в клинику и уже в приют. А там снова: «Ну давайте хотя бы для отчетов какое-то имя другое. Запутаемся, частая кличка.» Больной волонтерский мозг решил быстро… Ну а, что сильно менять то? Теперь у нас есть огромный пес Барсик)) А его любимая подруга имеет странную кличку Обезьянка. Это вообще никто не может объяснить и даже вспомнить – почему.
Одну из моих домашних кошек зовут Варя. И вот совсем не потому, что она милая Варечка. Как только она появилась в квартире, устроила настоящий погром. Да и сейчас продолжает. Муж сказал тогда, то она настоящий ВАРВАР! Но девочка же) Поэтому Варвара)))
Еще не так давно звонит мне волонтер:
- Тань, двух котов экстренно можно в клинику? В магазин пришли, плохо очень выглядят.
- Ну сейчас предупрежу, чтобы ждали. Что за коты то? Имена хоть есть?
- Да первый раз их вижу. Один большой, второй маленький.
- Все поняла, на приеме ждут уже.
Через полчаса дикий смех в телефоне:
- Таня, блин! Я же тебе не клички называла.
- Ну, как сказала, так сказала)
Теперь у нас лечится в клинике кот Большой. А кот Маленький прошел осмотр и уехал сразу на передержку.
Нашли кошку. Кличку не успели даже дать. Привезли в ветклинику, сразу отправили в операционную. На следующий день сотрудники ветеринарки сами дали временное имя. Честно скажу, она, правда, выглядела кошмарно. Вся в грязная, подранная, страшная такая была. (Ну нельзя так говорить, про животных, знаю, но факт). Еще черная. На нее смотреть страшно было. Еще взгляд такой дикий. И появилась у меня подопечная Ведьмочка. Хотя уже через пару дней было не узнать) Починили лапки, отмыли, покормили) Вот такая стала.
С легкой руки или по причине плохой телефонной связи котенок поменял кличку. У него было достаточно необычное имя – Шамсик. Но, в клинике не стали долго расспрашивать и уточнять. Теперь он Шансик. Хотя мы согласились. Котенок болел энтеритом и шансов выжить было не так много. Оставили такой вариант.
Еще одного котенка нашли в лесу. Как он там оказался вообще не ясно. Совсем один. Пристроили потом, уж не знаю, как его зовут. Но мы временно назвали Лесник. А некоторые называли исключительно Шурале. Есть у татар такое сказочное существо, как у русских леший.
Братишке с невестой пристроила котенка. Милаш такой, глаз не оторвать. Но как назвали… Чивас! Я долго смеялась над аргументами.
- Ну, мы думали, думали… А тут на работе что-то один тип начала хвастаться, что Чивас (не самое дешевое виски) у него дома. Вот мы теперь каждый день можем такое говорить.
Кто у нас был еще, так сразу и не вспомнить:
Киану;
Пельмешка;
Юнга;
Мажор;
Гравицапа;
Батон;
Проглот.
А какие необычные клички животных встречались вам?
Показать полностью
2