0 просмотренных постов скрыто
Какая может быть реакция? (Предыдуший пост о ревности см. ранее)
Представим ситуацию:
Ваш Любимый Человек в казарме, далеко от вас...
И вот он звонит вам,
И РАДОСТНО ТАК СООБЩАЕТ,
что ЕМУ ХОРОШО С ЕГО
ДРУЗЬЯМИ, А ВАМ В ЭТО
САМОЕ ВРЕМЯ ТОСКЛИВО
И ОДИНОКО!
А ЕСЛИ ВЫ ПОЕДЕТЕ К НЕМУ,
ТО ВАС К НЕМУ НЕ ПУСТЯТ,
ПОТОМУ ЧТО, ВИДИТЕ ЛИ,
К НИМ!
ТУДА!
НЕЛЬЗЯ!
Вот Очень Честно:
ВАС ЭТО НЕ ВЫБЕСИТ?
Показать полностью
Предательница. Глеб Диберин. Глава 15
Глава 15. Возвращение желания
Асфальт ещё тёплый от вчерашнего солнца. Алёна бежала босая по тропинке вдоль реки, в наушниках не играло ничего, впервые за долгое время она не пряталась за музыку. Она слышала только себя. И город, который просыпался. Птицы. Шины, шуршащие по мостовой. Свист чайника у кого-то на кухне. И биение своего сердца.
Лёгкие работали в ритме. Тело откликалось. Каждый вдох не тянул к потолку, не стремился за чужой рукой, не выдыхал разочарование. Он был просто вдохом. Свободным. Полным.
На ней были простые чёрные леггинсы, белая майка без логотипов и скандалов, и волосы, собранные в нетугой узел, который уже начал рассыпаться на ветру. Лицо было без косметики, шаг уверенный.
Женщина с собакой, проходящая мимо, кивнула ей. Алёна кивнула в ответ, не натянуто, не рефлекторно, просто по-человечески.
Вчера ей снился лес. И она шла по нему одна. Не теряясь. Не убегая. Не преследуя никого.
Алёна просто шла. И каждый шаг не вёл к кульминации. Он был завершением сам по себе.
Она бежала, и в груди была не тревога, а пространство. Куча места, для воздуха, для себя.
И не было мысли, что её кто-то не ждёт. Что кто-то не звонит. Что где-то ей не написали, не объяснились, не выбрали. Она бежала не от и не к, она бежала внутрь.
Впереди Алёна увидела детскую площадку. Отец держал дочку на руках, раскачивая её на качелях. Алёна замедлилась и засмотрелась с улыбкой. Её обожгло теплом, в голове появилась мысль: «Это тоже возможно, но не обязательно».
Она вспомнила, как раньше бегала по утрам, чтобы быть стройной, чтобы быть желанной, чтобы кто-то сказал: «Ты классная», а сегодня она делала это просто, чтобы быть.
Каждый шаг дня неё теперь был не ради цели, а ради самого шага. И это, внезапно, было счастьем.
Кафе было маленькое, почти незаметное с улицы. Деревянные стулья, витраж в окне, запах свежей выпечки и молотого кофе, как деталь жизни, не требующая объяснения.
Алёна села у окна. В руках не было ни книги, ни телефона.
Официантка принесла чашку капучино, на пенке сердечко. Раньше бы она покрутила глазами, теперь просто посмотрела и чуть улыбнулась.
Вокруг говорили. Парень объяснял девушке, как пользоваться криптокошельком.
Двое пенсионеров спорили о цене помидоров. Мама кормила ребёнка с ложки.
А Алёна молчала. И внутри неё тоже была не звенящая и не гнетущая тишина. Эта тишина как гладь озера утром, когда ещё не встало солнце, но воздух уже наполнен обещанием тепла.
Алёна сделала глоток. Она почувствовал горечь, тепло, пену на губах. Обычное чудо, на которое раньше ей не хватало внимания.
Когда-то одиночество было её врагом, сейчас оно стало её молчаливым и надёжным спутником.
В соседнем зале девушка громко и звонко смеялась. Алёна не напряглась, не вздрогнула.
Её не раздражали другие. Она больше не сравнивала никого с собой. Она достала из сумки блокнот.
Тонкие строчки аккуратно легли на бумагу: «Сегодня я выбрала себя. И кофе с корицей.
Пусть будет сладко. Хоть немного».
Официантка подошла:
— Вам принести что-то ещё?
Алёна посмотрела на неё.
— Нет, спасибо. Мне достаточно.
И впервые за долгое время Алёна не лгала.
***
— Что будем делать? — спросила парикмахер.
У неё были фиолетовые ногти и серьга в носу. Она смотрела на Алёну не как на клиентку, а как на человека, который решился изменить себя.
Алёна провела пальцами по волосам. Раньше они были длинными, мягко обрамляли лицо, как защита. Теперь защита больше не была нужна. Она смотрела в зеркало прямо.
— Мне нужна стрижка. Коротко. Очень коротко.
— Точно? — уточнила парикмахер.
— Точно, — ответила Алёна, голос ровный.
Ножницы защёлкали, и первые пряди упали на кафель. Вместе с ними уходили вечера у телефона, вопросы «а почему не пишет», запах чужих тел, грусть в зеркале.
— Ты уверена? — ещё раз спросила парикмахер.
— Это не про уверенность. Это про освобождение. Продолжайте.
Прохладный воздух коснулся открытой шеи. Алёна ощущала, как преобразуется: новая кожа, новая она. Сушка феном, взгляд в зеркало — лицо стало чётче, глаза яснее. Появился подбородок, который раньше прятался за волосами, и взгляд, который никто не мог назвать «мольбой». Он стал прямой и спокойный. Больше никакого постоянного поиска мужчин.
— Тебе идёт, — сказала парикмахер, убирая с плеч последний волосок.
Алёна встала, улыбнулась от всего сердца:
— Спасибо. Это больше, чем прическа. Это новая я.
На выходе стояло зеркало в полный рост. Раньше она прошла бы мимо, теперь остановилась.
— Ты себе нравишься? — спросила фиолетовая девушка.
— Да. Сегодня, наконец, да.
Это было начало. Не новой любви, а новой женщины.
Она шла по улице, впервые свободно. Никаких дел, встреч, стремления догнать кого-то. Ветер трепал волосы, солнечный луч скользнул по щеке. Она прикрыла глаза и улыбнулась, не кому-то, не чтобы понравиться, а просто так.
Старик на скамейке кивнул, она кивнула в ответ. Улыбка осталась только ей. В витрине булочной её лицо отразилось. Раньше она бы отвернулась, но теперь посмотрела и снова улыбнулась.
На пешеходном переходе машина остановилась, пропуская её. Молодой водитель подмигнул, но Алёна не задержалась. Её улыбка была только для неё.
В кафе девочка облизала мороженое и бросила взгляд на голубей. Алёна тихо рассмеялась.
— Почему ты смеёшься? — спросила девочка.
— Потому что мне хорошо, — ответила Алёна.
В этот день «хорошо» не зависело от чьих-либо прикосновений и внимания. Ей не нужны были ни мужские ладони, ни горячие слова. Она была сама себе поводом. И это было больше страсти, чем в сотнях прежних ночей.
Простое чёрное платье не требовало комплиментов. В книжном на углу продавец поднял глаза. Раньше бы Алёну захватило это внимание, теперь, она прошла мимо. В отделе философии мужчина с седыми висками отступил, пропуская её:
— Простите.
— Всё в порядке, — ответила она и уже не оглядывалась.
На улице люди обращали внимание, но она не слышала зов. Мужчины смотрели, но она не откликалась. Не из гордости, не из боли и не усталости. Она была целой, без нужды быть желанной.
Раньше внутри жила другая, та, что шептала: «Подойди, дай шанс, а вдруг?» Она толкала её к постели чужих тел, притворствуя близость. Сегодня же была тишина. Она не реагировала.
Алёна шла и просто была.
***
Алёна сидела на полу в своей гостиной. Был полдень. Солнце пронзало жалюзи, рисуя полосы на её коленях. В руках она держала тетрадь, открытую на пустой странице. В ней не было ни одного слова, никакой истории, и больше никаких мужчин.
И впервые за долгое время, внутри Алёны не было никакой внутренней войны. А именно не было той зудящей потребности быть замеченной, признанной, нужной. Предательница молчала. Она просто исчезла, словно выдохлась. Словно её время прошло.
Алёна провела пальцем по сухой, тёплой коже запястья. Она не искала напряжения, не ждала прикосновений. Её тело не жаждало чужого тела.
Вечером она принимала ванну и вдруг осознала. У нее не было никаких фантазий, никаких сценариев, никаких голосов внутри, рисующих мужчин. Мозг был чист, как белый кафель над водой.
После она долго смотрела в зеркало. Алёна делала это без нужды в оправдании, без желания себя улучшить. Не было огня, не было холода, была лишь она.
И в этой внутренней тишине она почувствовала: «Вот так звучит свобода. Без подстрекателя. Без боли. Без страха быть одной».
Предательница ушла, оставив после себя женщину.
Ветер тронул занавески, как будто звал её. Это был не мужчина, не голос в голове, а просто воздух. Просто очередное утро.
Алёна вышла на балкон босиком, чашка чая в руках. В голове не было мыслей о том, кто ей сегодня напишет, кто позвонит, кто вдруг окажется «тем самым».
Под ней был обычный город с машинами, вороньими криками и чужими окнами, но что-то изменилось.
Когда-то она искала свободу в чужих глазах, теперь она просто жила без «надо», без «почему», без «а вдруг».
В шкафу висело её платье. Простое, белое. Она надела его не для кого-то, а для себя, для солнца на плечах.
На улице прохожие смотрели на неё. Кто-то улыбался. Кто-то задерживал взгляд. Кто-то шептал за спиной. Она шла мимо. В её походке больше не было вызова, не было флирта, не было боли.
Были лишь тишина, женщина и свобода.
Она чувствовала, как поднимается по коже живое тепло. И вдруг она засмеялась. Смех был лёгкий, спонтанный, настоящий. Смех был без причины, без повода, и без мужчины. Она смеялась, потому что ей было хорошо.
Она свернула в парк. На скамейке сидела пожилая пара, держа друг друга за руки. Девочка прыгала по лужам. Собака тащила поводок, не зная, куда и зачем.
Алёна присела на лавочку и глубоко вдохнула. Это была настоящая жизнь, которую она чувствовала, и которой радовалась. И она была в ней, в центре её. И в этом дыхании, в этой минуте без нужды быть желанной, нужной, любимой она вдруг поняла: «Она свободна».
Предательница. Глеб Диберин. Глава 1
Предательница. Глеб Диберин. Глава 2
Предательница. Глеб Диберин. Глава 3
Предательница. Глеб Диберин. Глава 4
Предательница. Глеб Диберин. Глава 5
Предательница. Глеб Диберин. Глава 6
Предательница. Глеб Диберин. Глава 7
Предательница. Глеб Диберин. Глава 8
Предательница. Глеб Диберин. Глава 9
Предательница. Глеб Диберин. Глава 10
Предательница. Глеб Диберин. Глава 11
Предательница. Глеб Диберин. Глава 12
Предательница. Глеб Диберин. Глава 13
Предательница. Глеб Диберин. Глава 14
Глеб Дибернин. Предательница.
Показать полностью
1
Бумеранг возвращается. Часть вторая
Был уже вечер, когда она проснулась. Майка лежала на диване, заботливо укрытая чем-то теплым и мягким. На террасе горели фонари. Она встала, закуталась в плед, вышла на площадку и подошла к перилам. Именно здесь год назад их взгляды встретились впервые и именно здесь она поняла, что Максим - мужчина всей ее жизни. Что ей теперь делать? Майя посмотрела вниз. Так высоко, что кружится голова. Она отошла от перил подальше и села в плетеное кресло. В городе вовсю бушевала весна, деревья уже покрылись молодой листвой, скоро зацветет ее любимая сирень. Девушка вспомнила, как в прошлом году Макс принес ей огромную охапку душистых веток. По щекам снова потекли слезы. На улице была весна, а на душе у Майки - осень.
Яна и Марина пили чай на кухне, когда в дверях появилась Майя, лохматая, заплаканная с опухшими глазами.
- Тебе надо поесть, - засуетилась Яна, - я сейчас суп разогрею.
- Не хочу, - Майка покачала головой, - просто чаю выпью. Отвезешь меня домой?
- Ни за что! - отрезала подруга, - сегодня останешься у меня.
У Майи не было сил спорить, она попила чай и снова легла.
Яна остановила машину у подъезда.
- Мне пойти с тобой?
- Нет, я хочу побыть одна.
Майя обняла подругу, поднялась на второй этаж, открыла дверь и вошла в свою маленькую квартиру, когда-то такую уютную, а теперь холодную и безжизненную. Максима уже не было и его вещей тоже. Она села на диван. Отчаянно хотелось позвонить маме, но та только оправилась от второго инфаркта. Первый случился после смерти отца, а второй - два месяца назад. Майя ее еле выходила. Нет, нельзя ее сейчас волновать. Придется справляться самой.
И Майка справилась. Взяла себя в руки, стиснула зубы, защитила диплом и поехала к маме в деревню. Лето было в разгаре.
- Доченька, - мама обняла ее и чмокнула в кончик носа, - а где Максим?
- У него дела, - коротко ответила Майя, - я так соскучилась, мам!
- Ты надолго?
- Думаю, на пару недель, я устала от города.
Деревенский воздух, такой родной и умиротворяющий, залечивал раны. Майка помогала матери с огородом, бегала купаться на речку, вечером они пекли пироги и пили чай с вареньем на веранде. Заходил на огонек дядя Коля, мамин брат, с женой Тамарой, полненькой, но шустрой хохотушкой. Незаметно пролетел почти месяц. Был уже конец июля и Майя засобиралась в город. Она бы с удовольствием побыла еще, но надо было что-то решать с работой. Деньги на карте пока были, Макс недавно перевел ей крупную сумму, что было весьма благородно с его стороны, но не может же она вечно сидеть на шее у почти бывшего мужа. Кстати, надо было подумать и о разводе.
Она вернулась в город отдохнувшая, загоревшая и вернувшая себе пока еще хрупкое душевное равновесие. В первую очередь, Майя занялась поиском работы и отправила резюме в несколько солидных фирм. Юридическое образование давало много возможностей. В субботу за ней заехала Яна и они направились в торговый центр. Завтра у Марины день рождения, надо было выбрать подарок, а заодно устроить себе небольшой шоппинг. Подруги зашли в отдел нижнего белья.
- О, смотри, какая прелесть! - Яна сняла с вешалки леопардовое боди, подошла к зеркалу и приложила к себе, - между прочим, анималистичные принты снова в тренде.
Майка улыбнулась. По долгу службы Янка всегда была в курсе последних модных тенденций. Она выбрала несколько комплектов и пошла в примерочную. Майя тоже купила себе пару симпатичных трусиков. В парфюмерном пахло чем-то сладко-цветочным, после недолгого совещания подруги решили купить Марине набор уходовой косметики и флакончик ее любимых духов. Янка называла их "ароматом из 90х", но именинница их обожала. На секунду Майе показалось, что на нее кто-то смотрит, она прямо кожей почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Майка огляделась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила. Видимо, показалось.
День рождения Марины отмечали в ее любимом ресторанчике. Заказали коктейли, закуски, горячее. Марина была со своим старым верным другом Андреем, давно и безнадежно в нее влюбленным, Янка привела очередного ухажера Вадима, а для Майи пригласили того самого фотографа-юмориста Артура. Праздник был в разгаре, девчонки веселились, после третьего коктейля Майка чувствовала невероятную легкость. Артур пригласил ее на танец и они плавно двигались в такт музыке, когда она снова почувствовала этот взгляд. Майка резко обернулась. Он стоял у двери и смотрел на нее своими пронзительными карими глазами. Столько грусти и нежности было в его взгляде. Майя не знала, сколько длился их молчаливый диалог, но она почувствовала главное - Максим любит ее. Все еще любит. И она пошла к нему.
- Нет, только не это, - Яна всплеснула руками.
Марина проследила за ее взглядом и сокрушенно вздохнула:
- Сердцу не прикажешь.
Макс подхватил ее на руки и закружил.
- Майка, родная, прости, я не могу без тебя, - он говорил сбивчиво, волнуясь, целуя ее волосы, лицо, руки. Она смотрела в самые любимые на свете глаза и в ее сердце росла уверенность: самое страшное позади, теперь они будут счастливы.
И вот, спустя два года эта записка. Этот клочок бумаги жег ей руки, а каждое слово болью отзывалось в сердце. " Твой котенок... Зачем тебе котенок, Макс? У тебя же аллергия на шерсть", - подумалось Майке.
Максим пришел с работы вовремя, поцеловал жену.
- Что у нас сегодня на ужин? - спросил он и, заметив ее тревожный взгляд, добавил, - что случилось?
Майя не знала, что сказать, на этот раз она не чувствовала перемен в его поведении. Макс был так же нежен и заботлив. Может, все не так очевидно и записку ему подсунула какая-нибудь ушлая девица в офисе, а он и знать ничего не знает. Майя решила пока не устраивать разборки и все хорошенько обдумать.
- Ничего, дорогой, на работе небольшие проблемы, - ответила она как можно спокойнее, - мой руки, я плов приготовила.
Майка терпеть не могла женщин, которые шпионили за своими мужьями, проверяли телефоны, выслеживали их, как в фильмах про секретных агентов. Но сейчас у нее не было другого выхода. Она больше не выдержит неожиданных признаний. Она должна точно знать, что у мужа никого нет. Или есть. Утром Максим уехал на работу, а Майя позвонила своему начальнику:
- Евгений Борисович, мне сегодня нездоровится, можно я возьму отгул?
- Конечно, Маечка, отлежись, выпей таблетку.
Майя приняла душ и зашла в гардеробную. Нужно было выбрать что-нибудь неброское, чтобы не привлекать к себе внимание. Год назад Максим купил эту просторную квартиру в центре города, с большой кухней, гостиной и двумя спальнями, в одной из них Майя пока устроила гардеробную. Она вспомнила, с какой любовью они обустраивали свое семейное гнездышко, выбирали мебель, шторы, бытовую технику и тяжело вздохнула. Майка надела джинсы, кроссовки и темное худи с капюшоном, волосы убрала в пучок.
Она вышла из подъезда, села в свою Ауди, подарок Макса и поехала к офису рекламного агентства мужа. Был уже полдень, время обеда. Обычно Максим ходил на ланч в кафе напротив. Майя оставила машину в переулке, зашла в заведение и села за самый дальний столик в углу. Ждать пришлось недолго. Они вошли вдвоем: Максим и высокая длинноногая блондинка в красном облегающем платье, сели за столик у окна. Он взял ее за руку, поднес к губам и поцеловал длинные пальцы с красным маникюром. Майя не слышала о чем они говорили, но она видела, как Макс смотрел на свою спутницу. Она знала этот внимательный взгляд, полный нежности и восхищения.
Вот и все. Предательская слезинка покатилась по щеке и упала в чашку с кофе. Волшебный замок, с таким трудом восстановленный из руин, вновь разрушен. Она посильнее надвинула капюшон и вышла из кафе. Майка бесцельно брела по улице, ей хотелось исчезнуть, испариться, оказаться сейчас на краю света, как можно дальше отсюда. Сердце заполняла невыносимая боль. Снова. Ее внимание привлекла доска объявлений, она подошла ближе и равнодушно водила глазами по рекламным листовкам, афишам и написанным от руки текстам. Вот оно. Вот, за что зацепился ее взгляд: "Приворот, заговоры, снятие порчи. Знахарка Пелагея." Майка тут же, боясь передумать, достала телефон и набрала номер. Встречу гадалка назначила на три часа, но нужно было заскочить домой, взять фотографию Максима. Она вернулась к автомобилю.
Пелагея жила в старой двухэтажке на окраине города. В квартире царил полумрак, тяжелые шторы были задернуты. На стенах висели картины и зеркала в массивных рамах, отражающие мерцание свечей. Посередине комнаты стоял круглый стол, покрытый синей бархатной скатертью, на нем, как и положено, лежали: стеклянный шар, карты Таро и еще какие-то амулеты.
- Проходи, милая, садись, - пожилая женщина в темном платье и с длинными седыми волосами указала рукой на стул.
- Что привело тебя ко мне?
Майя достала фотографию мужа и решительно произнесла:
- Мне нужен приворот, самый сильный, чтобы он даже не смотрел ни на кого, кроме меня!
- Приворот - дело серьезное, ты хорошо все обдумала? - знахарка внимательно посмотрела на нее, - привяжу я его к тебе намертво, без тебя ему не будет жизни. Если ты однажды разлюбишь его и уйдешь, он погибнет. С этого дня он будет полностью зависеть от тебя, я лишу его собственной воли и он будет следовать за тобой, как верный пес.
- Пес, - повторила Майка. Послушная собачонка, лишенная воли, разве этого она хочет? Ей вдруг стало так невыносимо тоскливо и душно в этой мрачной комнате. Она вскочила из-за стола и бросилась к двери.
- Не надо, ничего не надо! - крикнула она и выбежала из квартиры.
- Ну, как знаешь, - Пелагея пожала худыми плечами. Майя так поспешно покинула ее дом, что забыла на столе фотографию Максима. Гадалка взяла ее в руки и поднесла к свету.
- Красивый мужчина, - усмехнулась она. Стоп. Она уже видела это лицо, но кто и когда показывал ей его фотографию? Старуха опустилась в кресло. Она вспомнила. Три года назад худенькая заплаканная женщина, лет двадцати пяти сидела перед ней в этой комнате. На фото, которое она протянула гадалке был тот самый мужчина и девушка, которая только что выбежала из квартиры. Он смотрел на нее счастливым влюбленным взглядом.
- Хочешь вернуть его? - спросила Пелагея. Женщина печально покачала головой:
- Нет. Он уже не мой. Я хочу лишь одного, - она подняла на знахарку глаза, полные ярости, - чтобы и ей он не достался. Никогда.
Показать полностью
Продолжение поста «Я понимаю, ладно, жену побил… Но чтоб ЧУЖОГО человека?»1
О, еще вспомнилась история. Один бывший коллега рассказывал. Подвез он как-то девушку с работы до дома, рядом жили. Осень или весна была, везде лужи, грязища. Остановил машину, а та выйти не может - кругом грязь, у нее каблучки, сапожки.
Ну он же галантный кавалер, вышел сам, взял ее на руки, перенес на сухое место. Поставил, голову поднимает - и видит, жена. Стоит, на них смотрит. Внимание, вопрос! Что было дальше?
Кто о чём, а она о своём
Я понимаю, ладно, жену побил… Но чтоб ЧУЖОГО человека?1
Вспомнилась тут одна история из далеких уже 90-х, а может, самого начала нулевых. Работал я тогда в одной крупной и солидной конторе (не колхоз "Путь зари" и не ООО "Сантехмонтаж"). И был у нас корпоратив.
Время было такое, пьяное и бесшабашное. Безбашенное. И все прилично так набрались. Атмосфера накалилась, когда один наш парень на танцполе решил блеснуть галантностью и в конце танца поднял на руки замужнюю коллегу. Эффектно? Эффектно.
Особенно для её мужа. Здоровенного амбала. Реакция последовала мгновенно: он вломил и нашему джентльмену, и, за компанию, своей жене. К счастью, всё обошлось синяками, но осадочек, как говорится, остался.
На следующий день на работе, конечно, все только об этом и говорили. И вот одна сотрудница, с умным и сочувственным лицом, выдает такой вердикт, который я запомнил на всю жизнь:
"Ну, как так можно? Я понимаю, ну ладно, жену побил… Но чтоб ЧУЖОГО человека?!"
С тех пор решили на корпоративы чужих не звать ))
