Лейла аль-Аттар родилась 7 мая 1944 года в Багдаде, Ирак, и была младшей из трех детей в семье. Ее старшая сестра, Суад аль-Аттар, также стала известной художницей, что, возможно, повлияло на выбор профессии Лейлы. С детства она проявляла интерес к искусству, и в 1965 году она стала одной из первых женщин, окончивших Академию изящных искусств в Багдаде, Аль-Аттар в своих работах в первую очередь фокусируется на теме "первобытного леса", намекая как на Эдемский сад , так и на магическое первобытное царство Гильгамеша, 4000-летнего царя Урука из месопотамской легенды.
1/3
Несколько ее работ
Её дом был разрушен американскими бомбардировками в 1991 году как и дома многих в Ираке. В знак протеста она создала мозаику на полу отеля "Аль-Рашид" в Багдаде. На мозаике был изображен Джордж Буш-старший с подписью преступник , именно он отдал приказ об этих бомбардировках, и предполагалось, что никто не сможет войти в отель, не наступив ему на лицо, что в Ираке является тяжким оскорблением. Это было произведение искусства и протест.
Та самая мозаика
Фото мозаики быстро разлетелось по миру в том числе о ней узнал и Буш. И вот внезапно обнаруживается штаб-квартира Иракской разведки и по невероятному совпадению он находиться рядом с домом Лейлы. 28 июня 1993 года Лейла, её муж и их домработница были убиты в результате американского ракетного удара (целились в штаб квартиру но несколько ракет попали в дом Лейлы и е семьи). Дочь Лейлы в результате удара потеряла зрение. Была ли штаб-квартира вообще, большой секрет, так как кроме слов американской разведки доказательств нет, существует мнение, что Лейла стала жертвой мести Буша.
Ну а на последок есть такая информация, Джордж Буш-младший, сын Буша-старшего, приказал убрать мозаику, когда американские войска захватили Багдад в 2003 году.
демонтаж мозаики американскими солдатами
Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.
Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.
Ps: никто не может сказать на 100% так это или нет, факт в том что художница мертва, и мертва она не от сердечного приступа или суицида, а от ракет, это ли не убийство. Возможно это все притянуто зауши, может нет. Нет никаких доказательств подтверждающих это или опровергающих. Факт один Лейла мертва как и еще около 900 тысяч мирных жителей.
Удар двумя оперативно-тактическими ракетами "Искандер" был нанесен по лагерю, расположенному в Харьковской области, в районе населенного пункта Крейдянка. Данный полигон использовался противником не только для подготовки подразделений 3-й ОШБр "Азов", но и для обучения личного состава, включая десантно-штурмовые подразделения. По информации, полученной от лояльных источников, находящихся на территории, контролируемой противником, мощность взрыва была такова, что его хорошо было слышно даже в населенном пункте Чугуев.
Удар был нанесен в момент наибольшего сосредоточения личного состава, что позволило максимизировать эффективность поражения. В настоящее время место удара находится под усиленной охраной. Сотрудниками контрразведки СБУ проводятся мероприятия по выявлению возможных источников утечки информации. В рамках данных мероприятий осуществляется проверка офицерского состава, изъятие телефонов и других электронных устройств, а также проводятся проверочные мероприятия в отношении самих сотрудников СБУ. Особое внимание уделяется недопущению распространения информации, фото- и видеоматериалов с места происшествия в средствах массовой информации.
По предварительным данным, потери противника в живой силе значительны. Ожидается, что увеличение количества некрологов в ближайшие недели подтвердит данную информацию. Результат операции оценивается как успешный.
ВС РФ накрыли французов в Николаеве, такая информация на утро поступает от украинских и западных ресурсов. Николаевское подполье подтверждает ночные удары по городу.
В ночь с субботы на воскресенье ВС РФ нанесли серию ударов по Украине, задействовав не только дроны-камикадзе типа «Герань», но и ракеты воздушного и наземного базирования. Часть ударов пришлась на Николаев, били по территории судостроительного завода «Океан», а также по пунктам временного размещения украинских военных и иностранных наемников. В ходе ударов накрыли и военных инструкторов и наемников из Франции.
По данным от николаевского подполья, прилетело знатно, к месту удара ушло восемь машин скорой помощи, причем военных. Гражданских туда не пустили. Вывезли тяжелораненых, но пока подробностей нет.
Под удар, вероятнее всего, попали иностранные военные — и не какие-то латиносы, а европейцы. Восемь военных скорых под охраной вывезли тяжело раненых. Кого, куда — пока вопрос открытый, но меры безопасности, которые принимались, включая то, что медики тоже иностранные, наталкивают на интересную мысль.
— сообщает координатор николаевского подполья Сергей Лебедев.
Между тем турецкие ресурсы сообщают, что ночью в Николаеве прилет был по пункту временного расположения французских наемников и военных инструкторов. Про французов в Николаеве давно говорят, они появились в городе еще в прошлом го
ВС РФ снова накрыли очередной учебный центр ВСУ, на этот раз в Черниговской области. Удар был нанесен ракетами ОТРК «Искандер-М». Об этом сначала сообщили российские ресурсы, а позднее подтвердило Минобороны.
Российские ракеты посетили лагерь подготовки 169 учебного центра Сухопутных войск стратегического резерва ВСУ в районе населенного пункта Гончаровское Черниговской области. Полигон был вскрыт с помощью разведывательного дрона, который несколько часов находился в воздухе, отслеживая активность украинских военных и передавая координаты цели.
По полигону прилетели две ракеты ОТРК «Искандер-М», причем одна из них была с кассетной боевой частью, вторая — с фугасной. Накрытие целей подтвердили средства объективного контроля, в роли которых выступил разведывательный дрон. Предварительно, в ходе двух ударов противник потерял до двухсот военнослужащих ВСУ убитыми и ранеными.
Сухопутные войска ВСУ признали удар по учебному полигону в Черниговской области, как всегда, занизив потери. По данным пресс-службы СВ ВСУ, в результате удара погибло всего 3 человека и 18 получили ранения. Впрочем, этому заявлению не верят даже на Украине.
Сегодня, 29 июля, враг нанес ракетный удар по территории одного из учебных подразделений Сухопутных войск Вооруженных Сил Украины. На месте работают соответствующие экстренные службы. Раненым оперативно оказывается вся необходимая медицинская помощь.
— говорится в сообщении.
Создана специальная комиссия, которая будет искать виновных, чтобы привлечь их к ответственности.
В ночь на среду российские войска провели серию комбинированных атак на ряде территорий, контролируемых противником. Одно из направлений для удара – Днепропетровская область.
Поступают сообщения о прилётах российских «Гераней» в районе железнодорожной ветки в городской черте Павлограда. Известно минимум о четырёх попаданиях, что привело к возникновению очагов пожара. Огневое поражение было нанесено военным эшелонам, которые прибыли в Павлоград под разгрузку – для отправки груза на Покровское направление, где сейчас особенно «жарко».
Несколько прилётов – на одном из промышленных предприятий Харькова. Сообщается о пожаре и на этом объекте. В украинских отчётах ПВО снова «всё отразила», при этом на месте «отражения» идёт разбор завалов и тушение огня.
Ракетный удар был нанесён по цели в Очакове Николаевской области. По последним данным, прилёты трёх ракет пришлись в районе Очаковского порта. Оттуда выдвигалась часть украинского морского десанта в попытке (на днях) высадиться на Тендровской косе. Напомним, что десант ВСУ понёс потери и, не достигнув цели, в «урезанном» составе был вынужден ретироваться.
Российские БПЛА в ночное время суток атаковали полигон Гончаровское в Черниговской области. Это уже не первая волна прилётов по этому объекту, на котором проходят обучение украинские военнослужащие. По некоторым данным, на полигоне в момент атаки находились иностранные наёмники и военные инструкторы. Официальные украинские цифры - 3 погибших и 18 пострадавших военнослужащих. О реальных последствиях, надо полагать, будет точно известно из украинских (и не только украинских) некрологов, а также из постов в ТГ таких деятелей, как, например, нардеп Безуглая.
Российская армия продолжает планомерное уничтожение объектов противника в глубоком тылу, проводя комбинированные удары с применением дронов, а также ракет различного типа. В ночь на понедельник атаке подверглись сразу несколько целей в разных областях Украины.
При этом, согласно поступающим сообщениям, особое внимание наши военные сегодня уделили аэродромам, нанеся удар по объектам в Прилуках в Черниговской области, Миргороде в Полтавской области и Староконстантинове в Хмельницкой области.
В свою очередь, как пишут российские околовоенные паблики, по последнему было выпущено целых три ракеты «Кинжал». При этом украинские ресурсы ранее писали о четырёх взрывах в районе этого аэродрома. Следовательно, помимо «гиперзвука» туда, вероятно, прилетела ещё и крылатая ракета или дрон.
Стоит отметить, что объект ВС ВСУ в Староконстантинове уже неоднократно подвергался мощным ударам. При этом использование сразу трёх гиперзвуковых ракет может свидетельствовать о том, что наша разведка выявила важную цель.
Впрочем, сам аэродром в Хмельницкой области, адаптированный под использование западных самолётов, уже является таковой. Ведь применение тех же американских F-16 возможно только с аэродромов с соответствующей инфраструктурой, коих на территории «незалежной» не так и много.
Собственно, любое установление своих норм и правил основывается на страхе: страхе наказания,: страхе боли, страхе смерти. И установление государства и государственных законов тоже сопровождается террором. Везде и всегда.
Но это мы слишком глубоко копнули. Поэтому остановимся на ситуации, когда государства уже сформированы, большинство населения считает их легитимными и соблюдает установленные законы. И тут возникает конфликт интересов двух государств. Если не удалось договориться, то для решения конфликта начинаются военные действия, то есть попытка решения конфликта силой.
И вот тут есть один нюанс. Сильные державы приняли правило, что применение военной силу оправдано только против вооружённых сил государства, но не против мирных жителей. А применение военной силы против мирного населения называется "терроризм" и порицается. Такое положение вещей выгодно именно для сильных государств: им проще разгромить вооружённые силы более слабого противника, а потом уже, как бы, взятая под контроль территория принадлежит другому государству, а к населению применимы законы победившего государства, то есть это уже не терроризм, а установление законности. Хотя на деле всё то же самое: страхом заставляют соблюдать законы.
Более слабое государство, не имея возможности победить более сильного военной силой, может начать наносить исподтишка удары по любым объектам более сильного, до которых сможет дотянуться, стремясь вынудить сильное государство уйти обратно. Как правило, под удар попадают гражданские объекты, потому что военные объекты лучше защищены. По сути, это тоже стремление страхом (террором) навязать свою волю другим людям. Но поскольку правила игры определяют сильные, то ведение боевых действий вооружёнными силами против вооружённых сил считается допустимым, а вот целенаправленное применение военной силы против мирного населения называется словом "терроризм" и порицается.
Естественно, на практике случается так, что и "хорошие" государства занимаются терроризмом: та же атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки даже по официальной версии (запугать власти Японии, чтобы они сдались) является актом терроризма, но в целом определения работают.
Итого... По существующим в настоящий момент определениям, не является терроризмом нанесение ударов по военнослужащим, воинским частям, боевой технике, военным складам, предприятиям оборонной промышленности, объектам энергетической и транспортной инфраструктуры, обеспечивающим вооружённые силы. А вот целенаправленные удары по мирным жителям и объектам, никак не связанным с деятельностью вооружённых сил, считаются терроризмом (военными преступлениями) и порицается.
P.S. На всякий случай уточню, что этап установления государственности на территории страны я из рассмотрения в рамках данного сообщения исключил, но он есть. Имейте в виду, что силы, захватившие власть в Киеве в 2014 году, не на всей территории бывшей Украинской ССР добились безоговорочного признания населением своей легитимности.
Когда города обстреливают каждый день, а мирные жители гибнут — речь уже не о юридических тонкостях. Будь то оккупация, интервенция или кампания по «денацификации» — вопрос в том, почему это до сих пор не называют террором.
Террор — не сбой и не крайность. Это метод. А метод — часть плана. Это и есть война.
Сотни тысяч погибших. Разрушенные города. Ежедневное насилие. Но для многих — это всё ещё не война, не вражда. Когда войну не называют — исчезает и сам конфликт. А с ним и всё, что он порождает: — не атака, а «реакция»; — не запугивание, а «демонстрация решимости»; — не смерть мирных, а «сопутствующий ущерб».
Так работает язык отрицания. Он подменяет суть происходящего. И тогда насилие перестаёт восприниматься как то, чем оно является.
Что считается террором
Чтобы не утонуть в эмоциях — важно понять, что вообще называется террором. Начнём с терминов.
Теракт (террористический акт)
Теракт — это конкретное насильственное действие, совершаемое в рамках террористической деятельности. Его цель — запугать население и оказать давление на органы государственной власти или международные организации.
В российском законодательстве (ст. 205 УК РФ) теракт определяется как действие, создающее угрозу гибели и совершаемое с целью давления на власть. Здесь ключевое — страх как инструмент достижения цели.
Терроризм
Терроризм — это не просто лозунг. Это стратегия. Система, где страх — инструмент давления. Она включает теракты, их организацию, финансирование, подстрекательство.
Таким образом: Теракт — это действие. Терроризм — стратегия.
Международное право не исключает, что террор может исходить от государств — особенно если применяются непропорциональные силы, систематически страдают гражданские, и наблюдается цель запугивания населения.
Как понять, что это террор
Слово «теракт» часто вызывает споры. Одни уверены, что для такой оценки нужна юридическая процедура. Другие считают, что достаточно факта жертв. Но главное часто упускается: в международной практике терроризм — это не только мотив, но и восприятие. Признание теракта зависит не от формулировок нападающей стороны, а от того, как насилие воспринимается обществом, ставшим его целью.
Когда право и восприятие сходятся — возникает ясность: это террор.
Когда они расходятся — появляется возможность отрицания.
Но не исчезают ни страх, ни гибель.
Даже если нападающие говорят, что целились «по военным», решающим становится то, что видят и чувствуют жертвы. Если удары приходятся по гражданской инфраструктуре, вызывают страх и гибель мирных — пострадавшие вправе воспринимать это как террор.
При этом цель запугивания не обязательно должна быть озвучена. Террор распознаётся по действиям: если атаки наносятся по жилым домам и социальным объектам; если они повторяются, образуя устойчивую угрозу; если к тому же распространяются угрозы через медиа и анонимные каналы — всё это указывает на использование страха как инструмента давления, независимо от того, как это называет агрессор.
Террор — это не ярлык, который присваивается только по решению суда. Это переживание насилия — в том виде, в каком его ощущают те, против кого оно направлено. Конечно, восприятие требует обоснования: важны масштаб ущерба, характер цели, повторяемость атак. Без этого слово «террор» может превратиться в пустую риторику.
Но когда извне навязывают: «это недостаточно страшно», «это не террор» — это игнорирование реального опыта. Попытка рационализировать насилие. А там, где насилие начинают объяснять и оправдывать, начинается соучастие.
Не тот, кто стреляет — решает, что это не террор. А тот, кто прячется от ракеты.
Когда в 1999 году в России взрывали жилые дома, это сразу называли терроризмом — ещё до суда и следствия. Потому что страх и массовая смерть были очевидны.
В реальности никто не звонит агрессору с вопросом:
— Вы случайно попали в жилой дом? Или хотели нас запугать?
И уж точно никто не принимает на веру ответ:
— Нет, мы не хотели пугать. Просто не туда попали. — А, ну тогда всё в порядке. Это не терроризм.
На практике всё иначе: каждая сторона даёт свою трактовку. Но именно пострадавшая сторона — та, по которой пришёлся удар — оценивает это по последствиям: жертвам, страху, разрушениям.
Это не значит, что любое насилие автоматически приравнивается к террору. Но если атака направлена на гражданскую инфраструктуру, приводит к панике, гибели мирных жителей и вызывает системный страх — пострадавшая сторона вправе квалифицировать это как террор.
Этот механизм работает повсеместно:
11 сентября 2001 года, США. США не уточняли, что именно хотела «Аль-Каида» — обрушить здания или запугать. Были жертвы, был страх — это сразу теракт. Намерения вторичны, решает восприятие и последствия.
Обстрелы Израиля. Израиль почти всегда квалифицирует ракетные атаки как террор, даже если нападавшие заявляют, что били «по военным». Оценка строится не на словах атакующей стороны, а на последствиях для мирного населения.
Удары по Украине. С 2022 года Россия наносит систематические удары по украинской территории. Даже без официальной цели «запугать», постоянные сирены, взрывы и страх делают это похожим на террор — в восприятии самих украинцев.
РДК*, Россия. (*запрещенная организация на территории РФ) «Русский добровольческий корпус» признан террористической организацией на территории РФ. Не по самоидентификации, не по решению международных структур — а по внутренней квалификации ущерба и угрозы для граждан.
Террор — это не то, что называют. А то, что ощущают.
Это не риторика — это международная практика. Сторона, по которой нанесён удар, вправе назвать происходящее террором, если налицо признаки: – умышленная направленность на гражданских, – устрашение, – масштабный вред и страх.
Пострадавшая сторона не обязана верить в объяснения агрессора — и тем более не обязана отказываться от слова «терроризм», если цель запугать очевидна.
Конечно, юридическая квалификация требует процедуры. Но восприятие — это не приговор, это сигнал. И когда таких сигналов слишком много — молчание становится позицией.
Когда стороны видят разное
Украинские медиа описывают «Операцию „Паутина“» как пример асимметричной тактики — не просто атаки, а действия, достойного учебников по военному делу. Российская сторона, напротив, называет это «терактом с применением FPV-дронов».
И здесь возникает ключевой разрыв: украинские комментаторы искренне утверждают —
Это не терроризм, это эффективная диверсия.
Возможно, действительно эффективная. Но Россия вправе интерпретировать события на своей территории согласно своим критериям: исходя из масштаба разрушений, страха, восприятия угроз. И вправе называть происходящее терроризмом — независимо от того, как это оценивают за её пределами.
Именно поэтому признание террора всегда отражает точку зрения жертвы. И это работает в обе стороны.
Украинская сторона называет террором системные удары по своей территории — особенно когда они приходятся по жилым домам и социальным объектам. Даже если Россия заявляет, что целилась в «военные склады» или «объекты управления», восприятие пострадавших не обязано этим формулировкам соответствовать.
Если обстрелы повторяются, вызывают страх, разрушают инфраструктуру и лишают жизни гражданских — это воспринимается как системный террор. А системный террор — это не случайность, а стратегия.
Восторг одной стороны не отменяет страха и боли другой.
И тем более — не обязывает разделять её оценку.
Пример того, как происходит подмена понятий, когда моральные категории насилия подменяются идеологическими — «кто за кого», а не «что происходит».
Когда переборщил с «этодругином»
Как вытесняется сама война
Но самый коварный эффект террора — это то, как он со временем исчезает из сознания. Его перестают называть. А потом — замечать.
Когда общество не называет войну своим именем, запускается вытеснение. Всё происходящее получает новые, удобные названия: — не теракт, а «инцидент»; — не убийство, а «ошибка наведения»; — не страх, а «реакция на угрозу».
Так война теряет имя. А террор — смысл. Трагедия объясняется. Насилие становится нормой. И каждый следующий взрыв просто часть фона — в шуме оправдываний.
