#книга

Византийская Империя

Церквовь как и любая корпорация адаптируется - с приходом османов она не исчезает, а идёт на договор с новым режимом и не платит налоги налоги первые десятилетия.

Как мы помним православная церковь тоже не платила налоги при монголах и потому сотрудничала с ними, сохраняя свои земли и рабов, да- церкви это все не чуждо.

В Византии церковь собирала деньги в том числе в честь свадьбы, в общем церковь в этом плане остаётся бизнесом, ещё и освобождённая от налогов -вспоминается рпц и нулевые пошлины для них на торговлю табаком, банк Пересвет и другие бизнес проекты.

2 МАРТА 2020 ДИАКОН АНДРЕЙ БЕЛОУС

Сколько слов сказано о жадности епископов, что они требуют с приходов денег, что после разделения епархии стали требовать больше. И говорят об этом священники. И оставившие служение, и служащие. И это правда. Но есть и другая сторона. Даже у самого аскетичного и разумного епископа, посланного в провинциальный городок, забытый Богом и всеми уровнями власти, кроме патриархии, просто не будет другого выбора.

Представим себе кошмарный сон наяву: епископом стал я. Что нужно мне прежде всего, чтобы начать епископствовать? Штат? Ум, честь и совесть? Любовь сослужащего духовенства? Нет! Мне нужно то, без чего нельзя совершать православное архиерейское богослужение: огромный набор утвари.

За одной литургией епископ использует:

Мантия — 55 320 руб. (Артикул: 4010069)

Облачение богослужебное — 165 400 руб. (Артикул: 4010257)

Митра — 52 200 руб. (Артикул: 4150385)

Клобук — 6 580 руб. (Артикул: 4150010)

Посох — 70 600 руб (Артикул: 0090080)

Панагия — 55 020 руб. (Артикул: 0600330)

Крест — обычно делается под панагию, из того же материала и по той же цене. 55 020 руб

Жезл богослужебный — цена заказная. В магазине при Лавре — порядка 100 000 руб.

Дикирий и трикирий (ручные подсвечники) — 115 300 руб. (Артикул: 5560049)

Орлец — Цена: 8 660 руб. (Артикул: 4460045) (обычно орлецов используется на службе несколько — прим. ред.)

«Чиновник» (книга для совершения службы епископом) — 26 570 руб. (Артикул: 3450060)

Рипиды (2 шт.) — 26 040 руб. (Артикул: 3170146)

Кувшин для омовения рук — 15 300 руб. (Артикул: 3440016)

Подиум-кафедра — 43 890 руб. (Артикул: 2330620)

(Автор забыл еще упомянуть седалище для кафедры — 67730 руб. (Артикул: 2400105) Также не упомянут архиерейский гребень, которым преосвященный расчесывает во время облачения свои браду и власы — 16910 руб. (Артикул: 0590176). Таким образом, к сумме, выведенной автором, следует накинуть седалище + 2 орлеца + гребень = 85219 руб. Правда, следует учесть, что архиерей не возит за собой ни седалище, ни кафедру, обычно они в каждом приличном храме уже есть, как и трон на горнем месте, или хотя бы качественное кресло. — прим. ред.)

Взято с сайта «Софрино», брал средние цены, артикулы записал, чтобы не говорили: «придумал».

Итого: 795 900 руб.

Не мало. Но комплектов облачений должно быть несколько, по числу цветов. То есть нужны: желтое, красное, синее, фиолетовое, черное, зеленое и белое. Эти комплекты включают облачение и митру.

Итого: 1 523 200 руб.

Теперь сложим стоимость архиерейской атрибутики без облачения и стоимость набора облачений.

Получается: 2 101 500 руб.

Я и так «человек на миллион», а как епископ — так сразу на два. Не так много, конечно. Иная тусовщица может столько надеть на себя за один раз. Но и это берется не из воздуха и даже не от государства. Добавим сюда, что облачения ветшают, рвутся и их нужно периодически менять.

Добавим сюда облачения протодьяконские — 19 500 руб. (Артикул: 4010059). Умножаем на 2, потом умножаем на 7 = 273 000, и это дешевый вариант, дорогой — 62 360 руб. штука. Без протодьяконов обойтись нельзя. И, по-хорошему, их должно быть минимум двое, а то придется служить на Рождество без «украшения службы», потому что гололед, и о. Ахилла сломал ногу. А служить полным архиерейским чином без протодьякона — испортить праздник всем сослужащим да и прихожанам. Не особо-то интересно смотреть, как мечутся в разные стороны ничего не понимающие священники.

Облачения иподьякона — 7400 руб. (Артикул: 4010082). Это те же алтарники, но при епископе. Без них тоже нельзя. Это греческий протодьякон (а то и архимандрит) может подносить своему епископу и посох, и дикирий с трикирием, и книжку подержать. В России ты сразу прослывешь самодуром, тираном и деспотом, и однажды получишь этим же посохом по голове. Да и собратья-архиереи засмеют. Иподьяконы нужны. Чтобы они не бегали всю службу с выпученными глазами, их нужно минимум четверо. То есть 7 400 умножаем на 4 и на 7 (по цветам облачений). Это еще 207 200.

Дальше нужен протоиерей, секретарь епархии, который будет ездить с епископом всюду, готовить священников к службе, все проверять и за всем (и всеми) следить. Поэтому и служить в соборе он будет реже, и требничать не так часто. Придется покупать и ему. И тоже не самое дешевое, а то обидится и начнет палки в колеса вставлять. Ладно, мой хоть не требует греческого или латинскую казулу. И, по счастью, до митры и креста с украшениями ему еще лет 15 служить. Но облачения с камилавкой купить придется.

Облачение иерейское — 32 340 руб. (Артикул: 4010187). Умножаем на семь, по числу цветов и получаем — 226 380 руб.

Вместе с архиерейской атрибутикой и облачениями помощников получается:

2 808 080 рублей.

А еще для облачений нужны чехлы, для трикирия с дикирием — подставки и прочая мелочь, которая в сумме потянет и еще тысяч 100.

А им еще и зарплату платить нужно. По крайней мере, хору, протодьяконам и о. секретарю.

А еще особая прелесть в том, что это нужно возить по епархии. Скажем, я еду в город за 100 км от центра. Я не могу просто сесть на электричку или в автобус, потому что мне нужно везти с собой «диван, чемодан, саквояж… и маленькую собачонку», — о. секретарь, это я не про тебя. Нужно несколько машин, а то и микроавтобус. А еще нужно везти епархиальный хор. Пусть даже и четырех человек, но это еще одна машина. Даже если их рассадить в транспорт оо. протодьякона и секретаря, этот транспорт откуда-то должен взяться. И за бензин кто-то должен платить. Даже самая скромная поездка епископа на приход — две машины, а требует. А откуда они возьмутся? Ведь это не областной центр, где чем-то могут помочь богатые спонсоры, это обычный уездный город Н., в котором завод закрылся в 92-м и не открылся до сих пор.

Получается, даже я вынужден буду что-то требовать с приходов. В зеркало буду плеваться, на себя глядя, а придется. А чего говорить о том, чей девиз: «желаю архиерейского жития»?

Епископу может захотеться иметь несколько комплектов облачений одного цвета, но разных оттенков и стилей (русское, греческое, в дониконовском стиле), и носить панагию «под цвет» облачения. И несколько посохов-жезлов. И 2-3 мантии. А еще… А еще есть чудесный обычай дарить панагии друг другу. И если тебе на именины подарил панагию митрополит, то как-то неудобно будет не подарить ему в ответ.

Да. Заказывая что-то у местных умелиц, можно выиграть на доставке, но изделия того же класса не будут заметно дешевле. И патриархия постоянно просит заказывать все в «Софрино». А теперь представьте себе, сколько заказов получает то же «Софрино», если в каждой области РФ в среднем стало по две-три епархии. И это я перечислял только то, что необходимо для епископского служения. Скажем, кувшин с водой за 15 300. Он нужен только на литургии и только два раза. Но оба раза торжественная часть службы с символическими толкованиями. И простой кувшин из магазина будет казаться «оскорблением эстетических чувств верующих» и ересью модернизма.

Но беда в том, что при нынешнем архиерейском обряде нельзя обойтись без того, без чего обходились и пятьсот, и тысячу лет назад. Митры, трикирий с дикирием, орлецы, малый омофор, саккос, особый богослужебный посох, подиум-кафедра, металлические рипиды — все это не какая-то изначальная часть предания и богослужения, без которой не обойтись. Скажем, еще 40 лет назад рядовые епископы служили в таких же митрах, как священники, без креста на ней. Теперь крест у каждого, и в каждом таком кресте хоть один камушек. А чаще — не один.

Но самый большой ужас в том, что попробуй убрать хоть что-то из этого, и сами священники начнут кричать про отступление от веры, модернизм и всеересь экуменизма. И те, кто сегодня жалуются на поборы, будут писать в патриархию, что епископ не любит службу и «все благочестие разорил», и с ксендзами лобызается, и папу Иоанна XXIII назвал святым на епархиальном собрании. И посмотрят в патриархии, что купил он в «Софрино» не на 3 миллиона, а на 500 тысяч, и задумаются, а нужен ли им такой хоккей. Простите, такой епископ.

Из чего складываются доходы и расходы церковного прихода? Как ведется бухгалтерия? Информации об этом мало не только у прихожан, но и у профессиональных экономистов.

"Великая тайна, о которой не любят говорить священники, — способ отражения пожертвований в бухгалтерской отчетности. Мы пытались это выпытать, но у нас не получилось", — сетует старший преподаватель кафедры экономики факультета социальных наук Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Сергей Шолохов. Церковные финансы непрозрачны, прихожане же видят лишь результат работы денег — отреставрированные храмы, горящие свечи перед иконами, пышное богослужение.

"Церковная экономика прозрачная, простая и примитивная! — возражает заместитель председателя финансово-хозяйственного управления Русской православной церкви священник Евгений Гущин. — Базовая структура доходов и расходов изложена в уставе. А прихожане нам и так доверяют".

В епархию подается такая же финансовая отчетность, что и в налоговую службу, только с приложением отчета по мероприятиям, проведенным в приходе.

Никакой проблемы с прозрачностью церковной бухгалтерии не видит и руководитель правового управления Московской патриархии игумения Ксения Чернега. По ее словам, приходская бухгалтерия работает по общим правилам, но отчитывается только перед своим священноначалием и налоговой. "Приход — это не общественная организация, он вовсе не должен быть подотчетным гражданам, государству и обществу", — объясняет она. Публикация годовых отчетов на приходских сайтах не предусмотрена ни законодательством, ни уставом приходов.

"Непонятно, зачем это делать и перед кем мы должны отчитываться? Приход — это каноническая структура, которая живет в соответствии с древними традициями. На протяжении всех веков Русская церковь не отчитывалась ни перед кем о том, как использует имущество и пожертвования", — подчеркивает Чернега.

Правда, прихожане, жертвующие крупные средства, по законодательству имеют право знать, как их расходуют. "Моему приходу одна компания выделила большую сумму. И мы подготовили самую строгую отчетность — вплоть до копейки, даже за остаток в 16 рублей отчитались", — говорит отец Евгений Гущин.

В церкви есть две модели управления финансами прихода. В дореволюционной России всем распоряжался настоятель. На Поместном соборе 1917 года попытались сбалансировать роль духовенства и мирян. В советское время финансами заведовал исключительно староста, а священник был просто "наемным работником". И только реформы последних десятилетий вернули духовенству полную власть над экономикой прихода.

По мнению отца Стахия, отчетность может быть доступна только зарегистрированным членам прихода, тем, кто платит приходские взносы, как это было до революции. Эту традицию сохранили русские православные приходы за границей. Правда, чем больше вес мирян в приходских делах, тем больше у настоятеля проблем, отмечает священник. При таком подходе настоятель, по сути, становится тем самым "наемным работником", которого приход может и зарплаты лишить, если сочтет, что он не выполняет свои обязанности.

В самой Московской патриархии нет полной картины церковных финансов. По словам Гущина, в уставе Русской православной церкви четко зафиксировано, что финансы — это внутреннее дело каждой епархии, куда не может вмешиваться даже патриарх. "Иначе придется делать суперцентрализованную структуру по типу Римско-католической церкви", — добавляет он.

В финансово-хозяйственное управление Московской патриархии поступают отчеты приходов Московской епархии и всех епархий Русской православной церкви, но не приходов в составе этих епархий. "Мы не имеем ни малейшего представления об отчетности приходов других епархий. Нас не интересует их финансовая часть, потому что там ничего особенного нет. Нас интересует их богослужебная жизнь", — говорит Гущин.

Отец Евгений служит настоятелем небольшого, всего человек на 80, деревянного храма на окраине Москвы. Помимо него, там еще два священника и 18 сотрудников — алтарники, хор, охранники и уборщики. Содержание клира и храма обходится примерно в 570 тысяч рублей в месяц.

Настоятель храма иконы Божией Матери "Всецарица" на станции Люга в Удмуртии священник Андрей Полин рассказывает, что в его церковь из тысячи местных жителей ходят только десять постоянных прихожан. Доход — около 20 тысяч рублей в месяц. В среднем один прихожанин жертвует за службу 100-200 рублей на записки и свечи. Отопление стоит 2500 рублей, свет — еще 500, остальное — на зарплату священнику и хору.

Церковную кружку, куда люди целый месяц опускали пожертвования, вскрывает особая комиссия и оформляет соответствующий акт. "Пожертвования граждан в пользу религиозной организации не могут документироваться, потому что они анонимны, — уточняет игумения Ксения Чернега. — Наличные пожертвования актируются и выступают предметом годовых отчетов прихода в патриархию, но в налоговую эти отчеты не отправляются". Пожертвования, полученные при совершении религиозных обрядов, согласно статье 251 Налогового кодекса России, также налогом не облагаются.

Большая часть собранных приходом денег обычно уходит на содержание храма, зарплату клиру и сотрудникам, коммунальные платежи.
И еще: в Москве, например, все приходы платят взносы на общецерковные нужды и сборы в Попечительскую комиссию, которая помогает пожилым священникам.

Автор Александр Филиппов

https://ria.ru/20190209/1550618406.html

Кто «отжимает» многомиллиардный теневой бизнес РПЦ: подоплека увольнения директора «Софрино».

Празднование 1030-летия Крещения Руси в Москве заглушило сенсационное кадровое решение патриарха Кирилла. Прямо в день праздника, 28 июля, он подписал указ об увольнении со всех церковных должностей 77-летнего Евгения Пархаева, которого СМИ называют «свечным олигархом» или «самым богатым (после патриарха) деятелем РПЦ». Указ написан жестко и — в нарушение устоявшегося церковного протокола — не содержит даже формальной благодарности увольняемому.

Более 30 лет Пархаев был гендиректором Художественно-производственного предприятия (ХПП) РПЦ «Софрино» (всего же в церковной «системе» он проработал 53 года) — монополиста на рынке церковных свечей, облачений и утвари. Монопольное положение «Софрино» поддерживалось всем админресурсом патриархии, которая жестко наказывала архиереев и настоятелей, пытающихся создать или найти альтернативу этой бизнес-империи. А за последние 20 лет «свечной олигарх» добавил к этой империи фешенебельную московскую гостиницу «Даниловская», ряд патриарших резиденций, Дирекцию единого заказчика Московской патриархии, банк «Софрино», несколько строительных и девелоперских проектов. Пытался Пархаев и войти в политику — дружил с генпрокурором Юрием Чайкой и губернатором Андреем Воробьевым, возглавлял общественную палату Пушкинского района Подмосковья.

Пархаевский стиль работы определяется словосочетанием «авторитарный красный директор».

Он чужд хороших манер, утонченных духовных интересов, обращался со своими сотрудниками жестко и без сантиментов. За все годы работы Пархаев дал единственное телевизионное интервью православному телеканалу «Союз», отчетливо демонстрирующее все его косноязычие, узость кругозора и прямолинейность мышления.

Наверное, в условиях тотальных ограничений хозяйственной деятельности РПЦ в советские времена руководитель другого типа не смог бы наладить специфическое производство. Но в цивилизованные рыночные отношения Пархаев вписывался с трудом — качество «софринской» продукции оставалось очень низким, а «впаривалась» она приходам абсолютно нерыночными методами и по нерыночным ценам. На церковном жаргоне эпитет «софринское» давно приобрел негативный, пренебрежительный оттенок.

Тем не менее бизнес-империя Пархаева оставалась все 30 последних лет главным «внутренним» источником пополнения бюджета РПЦ. Сам «свечной олигарх» неизменно сопровождал патриарха на всех общецерковных торжествах, а иногда даже участвовал в патриарших визитах по России и за рубеж. Даже в день своей внезапной отставки, 28 июля, Пархаев восседал недалеко от Кирилла на праздничном приеме в храме Христа Спасителя.

Вообще, Евгений Алексеевич считался большим ценителем разного рода приемов и банкетов в стиле «китч» — в 2012-м штатный фотограф «Софрино» выложил в сеть фоторепортаж с празднования очередного дня рождения «босса», ради которого фотограф вынужден был работать без перерыва 30 часов подряд.

Это подлинный манифест раблезианства: закуска в ХХС, патриаршая литургия, банкет в ресторане «Европейский» со звездами эстрады и танцами, проезд гостей по Москве-реке на зафрахтованной флотилии до личной пристани в подмосковном имении «свечного олигарха» и «продолжение банкета» там уже ранним утром.

Помимо иерархов на том празднике жизни были замечены Михаил Прохоров, Игорь Брынцалов, Владимир Винокур, Лев Лещенко, Зураб Церетели, Владислав Третьяк. <…> Приезды патриарха в «Софрино» также сопровождались довольно пошлыми концертными программами с непременным «шансоном».

Конечно, стиль Пархаева и качество софринской продукции раздражали патриарха, но этого было недостаточно для столь рискованного кадрового решения. С одной стороны, в патриархии вообще не принято «резать кур, несущих золотые яйца». С другой — связи Пархаева столь велики и обширны, что теоретически он был способен устроить эффективное сопротивление решению патриарха и дезорганизовать всю свечную церковную экономику. Неслучайно одновременно с указом патриарха его главный администратор архиепископ Сергий (Чашин) обратился к начальнику УВД Московской области с просьбой взять под охрану ХПП «Софрино» и не допустить вывоз имущества. Просьба была моментально исполнена — уже вечером 28 июля предприятие оцепил ОМОН, а 30 июля, по сообщениям СМИ, там начался обыск (правда, позже эту информацию опроверг сам Пархаев).

Скорее всего, решение патриарха продиктовано «внешними» силами.

Как поговаривают в самом «Софрино», многомиллиардный церковный бизнес «решили отжать силовики», а на предприятие «пришла хунта».

В пользу этой версии говорит совершенно неожиданное назначение новым гендиректором «Софрино» профессионального военного и, возможно, чекиста (среди его официальных наград значатся знаки отличия ФСО и ГРУ) Григория Антюфеева, руководящих церковных должностей ранее не занимавшего.

Выпускник МВТУ имени Баумана, Антюфеев в советские времена официально числился в Министерстве обороны (подробности не раскрываются), а в 1991 году вошел в «команду Лужкова» в правительстве Москвы. Пиком его карьеры на этом поприще стала должность руководителя Фонда имущества города. После отставки Лужкова Антюфеев возглавил Всероссийский совет по туризму и стал гендиректором госкорпорации «Космос». Возглавлял советы директоров телекомпании ТВЦ и спорткомплекса «Олимпийский», до сих пор входит в советы директоров Банка Москвы и аэропорта Шереметьево, состоит в попечительском совете Сбербанка. Как говорится, «и прочая, и прочая, и прочая» — всего не перечислить. В общем, птица слишком высокого полета даже по меркам патриарха и уж точно не уровня заведующего «свечным заводиком».

Очевидно, назначение Антюфеева — первый шаг на пути перехода всего масштабного и непрозрачного бизнеса РПЦ под контроль силовиков.

А если так, то это очень тревожный звоночек для патриарха.

Отставке Пархаева предшествовал аудит его предприятий, проведенный хоть и по благословению патриарха, но не церковными структурами, а специально нанятыми аудиторскими компаниями, опять же связанными с силовыми ведомствами. Близкий к источникам в администрации президента РФ телеграм-канал «Незыгарь» называет в числе инициаторов этого аудита генерала Олега Феоктистова, руководившего службой безопасности «Роснефти», доверенного лица Игоря Сечина.

Так уж сложилось, что бизнес Сечина пересекался с РПЦ (структуры «Роснефти» санируют банк «Пересвет»). И на этой почве у него возникли некоторые разногласия с патриархом. <…>

Стало быть, происходящее вокруг «Софрино» укрепляет гипотезу о нарастании недовольства руководства страны нынешним руководством Московской патриархии.

Возможно, преодоление «репутационных рисков», связанных с деятельностью и риторикой нынешнего патриарха, решено начать с усиления контроля над его финансовыми потоками.

Как бы то ни было, сам Евгений Алексеевич Пархаев, явно надеявшийся передать свой бизнес любимому сыну Ванечке, повел себя благородно. После двух дней размышлений 30 июля он явился на предприятие и начал передачу дел новому руководству. В скупом комментарии для прессы (в лице агентства РБК) Пархаев произнес почти ельцинское: «Я согласен с решением патриарха. Мне 77 лет, я уже 55 лет служу церкви, 40 лет был директором. Я уже устал».

https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/08/02/77370-na-mes...