Тогдашний генпрокурор Ю.Скуратов сомневается в объективности расследования по Катыни.

http://tass.ru/obschestvo/20681243

===

Но у меня есть большие сомнения, что это расследование носило объективный характер. Было наверняка какое-то политическое решение. Ведь мы по-прежнему были полны желания понравиться Западу, и в эту топку немало подбрасывали, так сказать, разного рода уступок с нашей стороны", - заключил экс-генпрокурор.

===

Помощник зам. генпрокурора В.Крук прямо назвал расследование заказным.

http://youtu.be/ziqGX9B9Co0?t=42m09s

http://history.wikireading.ru/217233

===

С первых дней делались глубокомысленные намёки о "верных сведениях" из спецслужб и Администрации Президента о расстреле польских офицеров именно сотрудниками НКВД, что уже однозначно указывало на заказной характер инициирования этого расследования.

[...]

была поставлена чёткая задача - обосновать и найти способ доказать причастность лично Сталина и НКВД к расстрелу польских офицеров, а версию о расстреле поляков немцами вообще не рассматривать.

[...]

Только в 90-е годы эта тема стала раскручиваться, как мы теперь понимаем, в связи с острой необходимостью в создании компромата на всё, что ассоциировалось с СССР, КПСС, для реализации политических амбиций отдельных политиков. Этот факт очевиден для всех. Одним из таких компроматов и стало Катынское дело.

===

Участник следственной группы С.Габовский назвал расследование необъективным, недобросовестным и безобразным.

http://youtu.be/ziqGX9B9Co0?t=41m10s

http://history.wikireading.ru/217232

===

Дело действительно расследовалось необъективно, недобросовестно, необоснованно затягивалось. Кроме того, на расследовании дела сказывались политическая обстановка в стране, а также ряд иных событий.

[...]

Действительно, дело велось безобразным образом. В 1993 году веяния пошли в одну сторону, потом в другую, и так каждый год. Работники так и дело вели - то нашим, то вашим.

===

Это отсюда.

http://www.politpros.com/library/20/484/

А что есть у геббельсовцев? Картинка письма Кондратова 20-летней давности и неизвестной достоверности?

http://ru.wikisource.org/wiki/Письмо_из_Генпрокуратуры_Росси...

В это письме есть несуразность. В ст. 24 УПК говорится о прекращении дела в случае смерти подозреваемых.

Но пан Кондратов подло подменил слово "подозреваемых" на "виновных". Наверное поляки дали ему за это много печенек.

... А какую цель преследовала ГВП, возбудив уголовное дело по факту расстрела в Катыни поляков? В целях установления истины? Извините, в целях установления истины уголовные дела не возбуждаются. Конечная цель уголовного преследования — приговор виновным в совершении преступления. Но ведь ещё до возбуждения дела в ГВП знали, что Берия, Меркулов и Баштаков, которые вынесли, якобы, приговоры полякам, чекисты, которым вменялось исполнение приговора — мертвы. Уже умерли. И давно.

Ну ладно, сразу не выяснили, что тех, кого хотели назвать преступниками, уже мертвы. Но всё-таки выяснили. Через 14 лет после возбуждения уголовного дела! 14 лет велось производство по уголовному делу, которое, согласно УПК даже никто не имел права возбуждать, в связи со смертями подозреваемых. 14 лет шло следствие! Представляете! 14 лет! В конце концов, его прекратили в связи со смертями подозреваемых в 2004 году.

Явно же, целью этой бодяги было не привлечение виновных к уголовной ответственности. А это, извините, ещё одна статья УК РФ — «Злоупотребление», по которой нужно самих деятелей из ГВП привлекать к уголовной ответственности. Вести расследование в каких-то других целях, отличных от целей предания преступников суду — это преступление. Явное.

Но самое интересное в этой истории — не позиции польской и российской сторон. Здесь есть ещё одна сторона, которая хранит загадочное молчание, делает вид, что она вообще не при делах.

В 1951 году, после начала войны в Корее, когда отношения СССР и США дошли, фактически, до прямого военного столкновения (в Корее основную часть «миротворческого» контингента ООН составляли части армии США, а громили американскую авиацию советские лётчики. И особо даже не скрывалось, что за штурвалами МИГов сидят советские пилоты) Конгресс США образовал комиссию по расследованию обстоятельств расстрела поляков в Катыни. И эта Комиссия объявила СССР виновным в расстреле.

Почему-то после смерти И.В.Сталина эта тема больше не торпедировалась. Всплыла только во время Перестройки, когда в 1987 году была образована советско-польская комиссия по изучению истории двух стран. Изучила комиссия историю. Результатом изучения стала антирусская политика Польши и вступление её в НАТО.

Американцы же делают вид, что они не при делах… Хотя, чего их винить, если наши мудрецы сами хотели вступить в НАТО. «Партнёрство ради мира» помните?

Тактика была такая: всё признаём и во всём покаемся, нас простят, будут считать цивилизованными и миролюбивыми, примут в семью европейских народов равноправными партнёрами.

Поэтому все материалы уголовного дела по Катыни, кроме каких-то секретных (я так и не могу понять, что там ещё может быть секретным), после его прекращения передали полякам. А в этих материалах собраны доказательства вины советского руководства.

Поляки обрадовались и пляшут от радости. Только вот в чём фишка, все доказательства в любом уголовном деле, пока их не рассмотрит суд — ничего не значат. Тем более, доказательства, которые собирались следователями, заранее знавшими, что никакого суда не будет — подозреваемые мертвы...

... Наши правозащитники-либералы уже дошли до того, что открыто заявляют, будто Международный трибунал в Нюрнберге обвинения немцам в расстреле поляков в Катыни отверг, в приговор не включил этот эпизод. До чего ж есть люди бессовестные! В сам текст приговора нацистским преступникам много чего не вошло. В части преступлений по отношению к военнопленным, наряду с расстрелом поляков, не вошло ещё несколько эпизодов. В текст приговора. Но всё это есть, катынский расстрел в том числе, в обвинительном заключении трибунала. А в самом приговоре отдельные эпизоды приведены, как примеры преступлений осужденных нацистов. Сам текст приговора однозначно указывает, что в нем — примеры, а все эпизоды, вменённые осуждённым — в обвинительном заключении:

«18 октября 1945 г. в Берлине, в соответствии со статьей 14-й Устава, Трибуналу было представлено Обвинительное заключение в отношении вышеперечисленных подсудимых, которые были названы Комитетом Главных Обвинителей подписавших соглашение держав главными военными преступниками. Экземпляр Обвинительного заключения на немецком языке был вручен каждому подсудимому, находившемуся в заключении, по крайней мере, за 30 дней до начала процесса.

Согласно Обвинительному заключению, подсудимым вменяется в вину совершение преступлений против мира путем планирования, подготовки, развязывания и ведения агрессивных войн, которые являются также войнами в нарушение международных договоров, соглашений и гарантий; военные преступления и преступления против человечности. Кроме того, подсудимым вменяется в вину участие в создании и осуществлении общего плана или заговора для совершения всех этих преступлений».

И вот что в обвинительном заключении о поляках: «В сентябре 1941 года 11000 польских офицеров-военнопленных были убиты в Катынском лесу близ Смоленска».

Разумеется, это обвинение в расстреле поляков предъявлено подсудимым, которых судил Трибунал, а не Берии с Меркуловым.

И еще из Устава Трибунала: «Статья 26. Приговор Трибунала должен содержать мотивы, на основании которых он вынесен; приговор является окончательным и не подлежит пересмотру».

Еще раз — приговор Трибунала основан на предъявленных обвинениях, содержащихся в обвинительном заключении. Запрет пересмотра приговора автоматически означает запрет пересмотра предъявленных обвинений. Пересмотр обвинений возможен только в процессе апелляции, обжалования приговора. Но приговор — окончательный. Обжалованию не подлежит.

Теперь первая статья Устава Трибунала: «В соответствии с Соглашением, заключенным 8 августа 1945 года между Правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединённых Штатов Америки и Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным Правительством Французской Республики, учреждается Международный военный трибунал (в дальнейшем именуемый „Трибунал“) для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран Оси».

Какой-нибудь юрист сможет мне доказать, что юрисдикция Трибунала позволяла какому-нибудь Генеральному прокурору СССР опротестовать приговор и потребовать нового расследования по фактам предъявленных обвинений подсудимым?

Всё, Нюрнбергский трибунал историю с Катынью закрыл навсегда. Поляки расстреляны немцами. Мы имеем бесспорный исторический факт виновности немцев. Бесспорный — оспорить приговор Трибунала невозможно...

... Один из моих читателей попробовал поспорить с мразями либерального лагеря насчёт Ка?тыни. Он им написал, что по Ка?тыни было решение Трибунала в Нюрнберге. В него начали плевать эти мрази, доказывая, что в обвинительном заключении обвинение было, но в приговор не вошло, Трибунал обвинение отверг.

Так вот, эти мрази манипулируют. Они пытаются процедуру работы Международного трибунала вам представлять, как процедуру рассмотрения дел при обычном судопроизводстве. Ведётся уголовное дело, заканчивается оно обвинительным заключением, потом с ним знакомится обвиняемый и уже суд рассматривает это обвинительное заключение.

Устав Трибунала не соответствовал этому порядку. Подсудимых до начала заседаний Трибунала никто с обвинительным заключением не знакомил, потому что обвинительных заключений ещё не было. Заседания Трибунала начались без предъявления обвинений подсудимым, совершенно не так как при обычном судопроизводстве. Только на заседаниях трибунала государственные обвинители стран коалиции выдвигали обвинения подсудимым, трибунал их рассматривал и принимал решения о включении или невключении в обвинительное заключение.

Рассмотрение дел в обычном суде заканчивается вынесением приговора. А рассмотрение дел в Трибунале завершилось составлением обвинительного заключения. Т.е. на заседаниях Трибунала обвинители выдвигали обвинения, их Трибунал рассматривал, а потом обвинители составили обвинительное заключение, содержащее обвинения, принятые Трибуналом, и на основе его Трибунал вынес приговор. Поэтому в приговор вошли не все эпизоды преступлений гитлеровцев, в нём были приведены только отдельные примеры.

Совсем чтобы было смешно, обвинительное заключение с Катынью подписано не только советской, но и американской, английской, французской сторонами.

Мне много довелось за свою жизнь работать с прокурорами, и, как бы их не любила часть публики, мнение о прокурорских работниках, о подавляющем большинстве их, как о профессионалах, у меня однозначно положительное. Разные люди есть в прокуратуре, но дураков не очень много.

Только прокуратуры бывают разные. Обычная районная прокуратура — там работа не сахар, там завал дел, даже после того, как следствие полностью в СК ушло, надзорки — горы. Напряжённая работа требует высокого профессионального уровня.

Другое дело — военная прокуратура. Особенно времён СССР. Зарплаты выше, чем у пахарей на земле, а дел — кто наплакал. Чуть не в карты между собой разыгрывали одно дело, которое у них раз в месяц появлялось. Шланги. Отсюда и уровень профессионализма...

... В интервью «Новой газете» (№ 23 от 5 марта 2010 года) «Как засекретили „Катынское дело“, которым я занимался» следователь ГВП Яблоков, который вёл это дело, рассказал очень много интересного. В частности, о том, что постановление о прекращении этого дела и 116 его томов из 183 засекречены. И эта засекреченность следователя обижает сильно. Он столько много наработал, мечтал разоблачить кровавый сталинский режим перед лицом мировой общественности, а начальство ему не дало, грифов «Секретно» наставило на его работу.

Но кое-чем Яблоков успел публику удивить. Успел обнародовать видео запись допроса насчёт расстрела поляков из лагеря в Осташково бывшего начальника УНКВД Калининской области Токарева.

Теперь историки, те, которые верят в расстрел чекистами поляков, пересказывают из этого допроса, как чекистам привезли два чемодана «вальтеров», оппоненты из другого лагеря ищут в словах Токарева нестыковки. Допрос великолепен во всех отношениях. Как учебное пособие для студентов юридических факультетов, на примере которого можно показывать, как допрашивать нельзя.

Но, господа историки, вы бы хоть, предварительно, прежде, чем начать что-то в этом допросе разбирать, проконсультировались со специалистом в области уголовного права.

Разбирать-то там нечего. Начинает это процессуальное действие следователь Яблоков с того, что объявляет Токареву: допрос будет проводиться под видеозапись. Совершенно правильно объявил, после этого видеозапись становится неотъемлимой частью протокола допроса.  Дальше, как и положено по УПК, следователь предупреждает свидетеля Токарева об ответственности за дачу ложных показаний, о чём предлагает расписаться в протоколе. На 2-ой минуте записи. Свидетель Токарев молча, но откровенно демонстративно, отказывается даже ручку брать для того, чтобы поставить свою подпись. Следователь после нескольких секунд заминки продолжает допрос. Извините, но после отказа свидетеля расписаться об ответственности за дачу ложных показаний, следователь допрос не имеет права продолжать.

Если уголовное дело с таким протоколом допроса попадёт к судье, судья, только увидев в бланке отсутствие подпись свидетеля об ответственности за дачу ложных показаний, дальше читать протокол не будет. Немедленно исключит его из доказательств. Но судьи таких протоколов не видят. Потому что до суда есть ещё две инстанции — защита и прокурор, поддерживающий обвинение. Они это точно не пропустят.

Если бы уголовное дело с такими протоколами допросов, как у Яблокова, направлялось для рассмотрения в суде и попало на глаза прокурору, поддерживающему обвинение, то автоматически Яблоков получил бы акт прокурорского реагирования и в отношении его началось бы служебное расследование по факту грубого нарушения требований Уголовно-процессуального Кодекса.

Допрос следующего свидетеля, начальника Управления лагерей Сопруненко, ещё более запределен.

На видеозаписи его уже обрезан момент ознакомления свидетеля с ответственностью за дачу ложных показаний. Но дед настолько стар и у него настолько большие проблемы с памятью и соображаловкой… Как вам не стыдно, господа следователи! Любой адвокат сразу потребовал бы психиатрической экспертизы такого свидетеля и не один психиатр не рискнул бы деда Сопруненко признать полностью дееспособным. Как вам не стыдно было над стариком измываться? Да ещё и подсказывать ему ответы во время допроса!

Да о чём это я?! Даже самый тупой следователь никогда в жизни такой протокол к делу не приобщит. К тому делу, с которым он обязан будет ознакомить обвиняемого перед направлением его в суд. Т.е., к уголовному делу. Именно к уголовному делу! Подшить подобный протокол к тому с материалами исторических исследований можно. Если, конечно, эту беллетристику называть исследованиями. К уголовному делу — нельзя.

В процессуальном плане свидетель Токарев не допрошен. Протокол его допроса отсутствует в деле. Но историки ведут споры о том, что Токарев рассказал на допросе! Да он мог рассказать на таком допросе, что Сталин по команде марсиан приказал убить поляков, нам-то что до этих рассказов, если дед Токарев своим отказом расписаться в протоколе нас прямо предупредил: врать он будет напропалую, но без всякой ответственности за это.

У нормального историка не должно даже тени желания появиться исследовать информацию, изложенную Токаревым во время такого допроса. В научно-историческом плане существует, в связи с этим, только один момент: почему за фальсификацию материалов уголовного дела № 159 по факту расстрела поляков следователь Яблоков не привлечён к ответственности?

Хотя, я поспешил насчёт уголовного дела. В своём интервью Яблоков сказал нечто потрясающее: «13 июля 1994 года после письменных указаний прекратить уголовное дело №159 я его прекратил. Но не по 110-й статье УК РСФСР в редакции 1926 года («превышение власти должностным лицом»), как предлагалось».

Т.е., уголовное дело в 1992 году было возбуждено по статье уже недействующего Уголовного Кодекса!

Нет, я понимаю, почему оно было возбуждено по факту, а не в отношении конкретных лиц. Планировалось нарыть доказательств вины руководства СССР в расстреле поляков. А то руководство уже в живых не было, в отношении них нельзя было дело возбудить. Воспользовались лазейкой в УПК, который даёт возможности возбуждать дела в отношении неустановленных лиц. Это я понимаю, этим я сам пользовался, когда требовалось в интересах расследования избежать жёстких сроков предъявления обвинений подозреваемым. ГВП тоже этим воспользовалась. И получили возможность вести расследование 14 лет. 14 лет!

Но у них была ещё одна проблема — истечение сроков давности. Единственное, что они могли вменить Берии и Меркулову, на которых трупы поляков планировали повесить — превышение должностных полномочий. Не имели права Берия и Меркулов приговаривать людей к расстрелу. Но на момент возбуждения дела действовал УК РСФСР от 1960 года, которым максимальная ответственность за должностные преступления определена сроком заключения на 10 лет. Т.е., срок давности по полякам истёк ещё в 1950 году. По действующему УК ГВП не могла возбудить уголовное дело в 1992 году.

И тогда выкрутились. В 1940 году действовал УК от 1926 года, которым ответственность за должностные преступления не предусматривала срока давности: «лишение свободы на срок не ниже двух лет». При Сталине лицо, использовавшее свою должность в преступных целях, не мог надеяться избежать ответственности в связи с истечением срока давности. Только смерть избавляла от карающего меча правосудия. Вот и решили на Сталина, Берию и Меркулова навесить в 1992 году статью УК от 1926 года.

Извините, но так сегодня можно и уголовное дело в отношении В.И.Ленина за антигосударственные преступления возбудить по статьям Уголовного уложения Российской Империи. Да и подданные царства Хаммурапи ещё могут получить в отношении себя уголовное преследование, если ими займутся следователи ГВП.

Только в суд такое дело не понесёшь. Судья сразу позвонит в медицинское учреждение, вызовет для обвинителя специалиста по психическим расстройствам.

Но Яблоков же в интервью заявляет, что он отказался прекращать по 110-ой дело. А по какой статье прекратил? Я читаю это интервью и отказываюсь верить своим глазам6

«Я хотел признания вины всех, кто имел отношение к Катынским расстрелам, — начиная со Сталина, Молотова, Ворошилова, Микояна, принявших решение о расстрелах, и кончая теми, кто пособничал и много лет скрывал преступления. Так как в УК не было статьи, охватывающей масштаб этого преступления, я предлагал признать состав преступления по аналогии со статьёй 6 Устава Международного военного трибунала в Нюрнберге («военное преступление, преступление против мира и человечности и геноцид»). Тем более Катынские расстрелы уже имели свою квалификацию: Генеральный прокурор СССР Руденко в Нюрнберге предлагал квалифицировать катынские преступления именно по статье 6 Устава Международного военного трибунала. Только в качестве виновных на основании деятельности комиссии Бурденко советская сторона называла немцев».

Пардон, но Трибунал в Нюрнберге создавался специально для суда над гитлеровскими преступниками. И после их обвинения он прекратил своё существование. Это был временный судебный орган. И осуждать преступников по статьям Устава Трибунала мог только он сам. Т.е., мало того, что уголовное дело было возбуждено по статье недействующего УК, так ещё и осудить фигурантов должен был несуществующий суд!

Вам ещё что-то не ясно? Уголовного дела по факту расстрела поляков не существует в природе. То, что называется уголовным делом № 159, которое велось ГВП, является всего лишь политическим пропагандистским клеветническим антисоветским материалом, собранным в 183 томах. Именно поэтому даже постановление о прекращении этого дела в 2010 году засекретили. Этот факт обнуляет все собранные в рамках его доказательства причастности Советского руководства к расстрелу поляков. В рамках уголовного преследования, конечно...

~ П.Балаев, «Большой террор».

Я вообще ничего не собирался писать о последнем скандале в МВД, связанном с уфимским залётом товарищей местных полковников на «изнасиловании» девушки-дознавательницы весьма странного поведения.

Всё-таки не жёлтый блог веду, а сексуальные скандалы в обществе меня и по жизни не интересуют. Но позвонил один старый товарищ, хотел узнать у меня, работает ли ещё в Следственном Комитете наш общий знакомый. И разговорились про этот Следственный Комитет, вспоминая того общего знакомого, которого я бы не взял даже простым дознавателем к себе. Человек сразу в СК был назначен на довольно приличную руководящую должность, при этом за всю свою жизнь не написал ни одного обвинительного заключения. Ну, здесь и «уфимский инцидент» выплыл. Поплевались каждый в свой телефон.

Дело в том, что мы пришли к единодушному мнению: если бы руководитель СК РФ был нормальным, вменяемым руководителем, то в тот же день, когда он узнал о возбуждении его подчинёнными из Уфы уголовного дела по факту изнасилования, он бы уволил из той уфимской конторы СК не только следака, принявшего это процессуальное решение, но и всё руководство этого следака. Но СК РФ руководит…

Для начала давайте не будем напяливать на себя рясы морализаторов и скрипеть зубами по поводу морального облика российских полицейских. Ситуация вообще-то ни о каком антиморальном особом облике нашей полиции не свидетельствует. Три здоровых мужика собрались в миграционном отделе хорошенько принять на грудь. Что в этом такого особо аморального? В здании, где они принимали на грудь нет даже дежурного, т.е. пьянка происходила в отсутствии подчинённых. И после работы, разумеется. Пить водку, конечно, не хорошо. Лучше водку не пить. Но давайте уволим всех пьющих полицейских и всех курящих врачей?!

Потом к этой компании присоединились две «боевые подруги». И, насколько я понимаю, «потерпевшая» была любовницей самого молодого из «отдыхающих». Аморалка! Уволить из полиции немедленно всех начальников, у которых есть любовницы! А почему только полицейских? Давайте и всех врачей, которые имеют сексуальные контакты с медсёстрами и бухают с ними медицинский спирт — тоже уволим с отобранием навсегда диплома?!

Что там произошло в этой весёлой компании — никто толком не знает. Я думаю, что ничего не произошло. Выпили, поговорили, с девушками пошутили и разошлись. Девушки, конечно, очень современные. Они если с шампанского начнут, то потом и водки не хватит.

Но всё это происходило во внерабочее время. Если бы даже в отдел заглянул товарищ генерал из МВД, то он даже не нашёл бы оснований для проведения служебной проверки. Только наорал бы на веселящихся подчинённых.

И никто не ждал на следующий день такой подставы. Какие мысли роились в голове сексуально униженной дознавательницы Гульнар — даже её папе, полковнику Росгвардии, вряд ли известно. Тем более, что она его дочь от первого брака и воспитанием папа не занимался.

Но согласитесь, что молодая девушка, пьющая «чай» стаканами до бессознательного состояния в компании взрослых мужчин — дура дурой. И не потому, что её, потерявшую от алкогольной интоксикации ориентацию в пространстве, взрослые дядьки могут изнасиловать. Как раз взрослые дядьки и ещё полковники не склонны совершать такие командные действия, как групповой половой акт со своими подчинёнными. Да ещё с теми, у которых папы тоже полковники. Даже если взрослые дядьки очень сильно выпьют.

Дура она потому, что участием в таких пьянках себе кроме репутации шалавы ничего не приобретёт. И в голове дуры может какая угодно дурацкая идея возникнуть. Почему такие дуры оказываются в полиции — тема отдельная.

Нет, в этой жизни всё что угодно может произойти даже со взрослыми дядьками! Но ведь сомневаться то нужно, особенно если ты можешь, поспешив, растоптать судьбы людей, хоть и полковников полиции, хоть и позволяющих себе аморально употреблять алкоголь после службы вместе с дознавательницами!

И вот на следующее утро дознавательница Гульнар, проспавшись и ещё сходив на службу, идёт в СК и там заявляет: меня два полковника и один майор вчера напоили шампанским, а потом насильно трахнули, я теперь на них в обиде и восстановите мою порушенную честь.

И следователь СК, несомненно, с согласия своего руководства, без проведения достаточных экспертиз, только на основании заявления обиженной насилием и обнаружении на её обиженном теле каких-то следов в виде синяков и царапин, наверно, возбуждает уголовное дело в отношении двух полковников и одного майора полиции.

Вдумайтесь в это! Даже если вы настолько сильно не любите полицию, что только и мечтаете всех полицейских видеть на нарах — вдумайтесь. СК влегкую, абсолютно незаконно, преждевременно, не имея на то достаточных данных, без проведения полагающейся в таких случаях доследственной проверки,возбуждает крайне скандальное уголовное дело в отношении трех офицеров полиции, людей в немалых чинах и званиях.

Ещё и суд идёт на поводу СК и соглашается с предлагаемой следователем мерой пресечения — арестом. И прокурор тоже не протестует.

А сейчас выясняется, что изнасилование… сыпется. Во-первых, насиловали трое, а «генетический материал» на теле жертвы принадлежит одному. И он давно был в очень тёплых отношениях с Гульнар. Т.е., любовник. И видео с камер есть - компания разошлась до того, как с девушки трусы были насильно сорваны.

Вы злорадствуете над полковниками полиции? А может рано злорадствуете? Вы хорошо подумайте, зачем СК это шитое белыми нитками дело понадобилось.

Подумали? Если пришли к выводу — для пиара, то вывод сделали верный. У нас нет Следственного Комитета, как правоохранительного органа. У нас есть пиар-студия, называемая Следственным Комитетом.

Вы же видели главу этой конторы Александра Бастрыкина? Выглядит как настоящий, всамделишный генерал, правда? Такой представительный и суровый дядька. Вот насколько внешность бывает обманчива. Университетский однокашник и приятель В.В.Путина — такой же генерал, как и Настя Волочкова.

Никакой нормальный глава государства эту личность никогда бы не поставил во главе правоохранительного органа, потому что Бастрыкин, за исключением кратковременного эпизода в молодости, отношения к правоохранению не имел. Он его не знает, оно ему чуждо по духу.

После окончания университета он по распределению отработал в милиции три года. Причём, начал с инспекторов уголовного розыска, но перешёл в следствие. Любого мента спросите, он вам скажет — этот перевод с большой степенью вероятности связан с неспособностью Бастрыкина к оперативной работе. Потому что легче всего в милиции было сделать карьеру из оперативников. Опера — элита милиции, из них выходили начальники РОВД и УВД. И в следствии Бастрыкин не задержался. Он после отработки положенных по распределению трех лет сбежал на «научную работу», потеряв, разумеется, в зарплате существенно.

Преподавательскую деятельность в университете Бастрыкин перемежал с секретарской работой в ВЛКСМ и КПСС. Даже его оперативно-следственный опыт закончился уже в 1978 году! Даже если его преподавательская деятельность была связана с уголовным правом — он правоохранительной реальной деятельности чужд. Чистый профессор права на должности руководителя правоохранительного органа — это верх безумия кадровой политики Путина. Приятеля можно было и так пристроить куда-нибудь, но не на эту должность.

Поэтому СК у нас и похож не на правоохранительный орган, а на агитационно-пропагандистский — Бастрыкин на комсомольской и партийной работе времени провёл даже больше, чем на научной кафедре.

И вот когда вы достаточно насмеётесь над уфимскими полицейскими, то задумайтесь над одним моментом: если пиар-студия не останавливается перед возможностью напиариться, топча полковников полиции, то вы, простой гражданин (а если не совсем простой — то вообще попандос, пиар громче) уж точно должны быть в ужасе от состояния СК.

Не дай вам бог чем-то, хоть косым взглядом, обидеть вот такую «Гульнар»! И это хорошо, если она вас обвинит в изнасиловании себя - вы всё-таки простой гражданин и изнасилование простой гражданки дело не очень громкое. Здесь ещё СК может и не поспешить. А вот если эта «Гульнар» придумает вам какое-нибудь особо извращённое преступление, интересное для прессы, то даже не сомневайтесь — следователь с радостными пузырями на губах вас на нары укатает и на всю страну прославит. Заодно и сам прославится. Тогда вспомните уфимских полковников полиции.

А вам, господа офицеры полиции РФ, как служится в такой системе? Вы думаете, что вы в этом государстве представители власти? Уфимские ваши коллеги тоже думали. Оказалось, что они жертвы девушки Гульнар. Вот такая она, власть, которую вы представляете.

Балаев П. Г.

***

И ещё одно мнение человека не постороннего в догонку:

«В 2011 году приняли ФЗ "О полиции" и кодекс проф этики. Начальству в путинской православной полиции дали такие права в отношении подчиненных, которые раньше им и не снились.

Неугодного ловили на ерунде — штраф за превышение скорости, например, считался поступком порочащим честь сотрудника полиции. Собиралась аттестационная комиссия из штабных шлюшек и шестерок руководства, и человека увольняли по статье, за 4 месяца до пенсии например, как моего знакомого.

Кодексом этики запрещается употребление спиртного перед днём заступления на службу. Но позвонить тебе могут в любую минуту, и вызвать внезапно на работу. Так что если ты выпил и тебя вызывают на службу, перед тобой выбор — выйти с риском быть продутым и уволенным, или не выйти и получить строгач.

Друг выпил вечером банку пива, утром при заступлению на службу его продули. Трахали мозги 2 месяца, 2 раза возили на полиграф и требовали чтобы он сознался в употреблении алкоголя.

Начальство после 2011 было ахуеннейше довольно — выкидывали неугодных пачками. Но вот незадача, они слишком тупорылы, чтобы понять, что и они могут влететь. Так что полковники жиранули водки со шлюшками-офицершами и сидят в ожидании суда. Но возможно, они были честные и порядочные, мастера своего дела. Возможно. Но я как Станиславский — не верю.»

Из черновых набросков к книге «Троцкизм».

Как и следовало ожидать, после выхода книги о Берия, в которой я поставил вопрос о фальсификации массовых репрессий 1937—1938 годов, а потом мы с товарищами провели Конференцию нашего Движения, посвящённую презентации этой книги и прямо заявили: пока не будут обнаружены трупы этих, более 600 тысяч, расстрелянных по приговорам «троек», пока не будут обнаружены места их захоронений, – мы отказываемся вообще говорить о реальности этих массовых репрессий, и не будем ни одно левое движение, которое их признало реальными, считать левыми, — в наш адрес почти сразу стали раздаваться негодующие возгласы.

Нам уже кричат: «Еретики! Анафема! Вместо того, чтобы объяснять, почему всё случилось в 1937 году, Балаев со своей сектой вообще всё отрицают! Тру-сталинисты! Где инквизиция?»

Ребята, да это не мы сектанты, это вы адепты секты, в которую превратилась наша историческая наука и историческая школа периода истории СССР. Я прямо говорю, что именно на вопросе 37—38 годов явно видно, что наши официальные историки, занимающиеся временем Сталина, демонстрируют не научный подход к той эпохе, а абсолютно религиозный. И неофициальные историки, которые доверяют выкладкам официальной науки (слово «наука» здесь уже только в кавычки брать нужно) о том времени, тоже оделись в рясы дьячков и подъячих.

Если бы вы были учёными, то осознавали бы, что в основе исторического аспекта проблемы репрессий лежит вопрос правовой, вопрос доказательств их наличия, поиска и фиксации этих доказательств. А с этим у вас, господа служители исторического культа, даже не проблемы, а полная катастрофа.

Так как вы, занимаясь репрессиями, ухитряетесь оставаться стерильными в плане юридических знаний, я вам попробую «на пальцах» кое-что разъяснить.

Нюрнбергский процесс. Советская сторона обвиняет подсудимых в совершении преступлений на оккупированной территории СССР. Но ведь наш прокурор Руденко, который представлял обвинение со стороны СССР, не тёр по ушам международному трибуналу, что по сведениям штаба партизанского движения и по донесениям из подпольных обкомов немцы замучили и убили столько-то человек мирного населения и военнопленных на оккупированной территории.

Мы же с вами понимаем, что адвокаты нацистских преступников сразу стали бы заявлять ходатайства в трибунал с требованиям не считать предъявленное советской стороной доказательствами. Мало ли что, у вас там в «архивах» ваших, каких донесений, докладов, сводок и таблиц! В своём «архиве» вы можете каких угодно документов наделать, вы в этом «архиве» хозяева.

Советское правительство знало, что защищать гитлеровцев от обвинений в совершении преступлений будут не историки, подобные нашим, а юристы, поэтому, как только стали поступать сведения, что оккупанты совершают преступления, так сразу была создана государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Эта комиссия следовала за советскими войсками, освобождающими оккупированные территории, и тщательно фиксировала следы зверств фашистов. Что касается убийств советских граждан — разыскивались и вскрывались захоронения, всё документировалось, актировалось, в том числе в присутствии представителей других государств и потом эти акты Руденко предъявлял международному трибуналу в качестве доказательств. Обвинитель трибуналу предъявлял не «архивы», а трупы.

Вот после того, как трибунал признал эти доказательства приемлемыми, предъявил нацистским преступникам обвинение в совершении этих преступлений, преступления нацистов на территории СССР стали неоспоримым историческим фактом.

Историки, которые занимаются этим вопросом, могут в своих исторических научных публикациях опираться на факты: есть «архивы», т.е. сведения, поступившие с оккупированных территорий от партизан и подпольщиков, от населения о зверствах и убийствах, есть результаты эксгумаций захоронений, они в должном порядке задокументированы и есть решение суда, того самого международного трибунала в Нюрнберге, признавшего их уликами.

А на что опираются исследователи репрессий 37—38 годов, утверждающие, что по приговорам незаконного неконституционного репрессивного органа, «тройки», было расстреляно за чуть больше, чем год, более 600 тысяч человек?

Только на архивы! Так какая же это наука?! Это совершенно другое, а не наука.

Мой спор с этими историками — это не научный спор. Это спор атеиста с клерикалами.

Если вы утверждаете, что ваш бог, вот эти самые расстрелянные «тройками», существует, то, пожалуйста, предъявите мне доказательства существования вашего бога.

Но ведь у вас из доказательств существования этого «бога» есть только священное писание в ваших монастырях, эти самые архивы. Но я атеист, я не верю без наличия материальных доказательств в существование бога. Меня не убеждают священные писания, которые хранят монахи в монастырях, чтобы убедить меня в реальности того, кому меня церковь призывает поклоняться. Монахи — служители церкви. Церкви нужна моя вера. Монахи — лица заинтересованные. Я ведь имею право подозревать, что они не только хранят писания, но ещё и сочиняют их?

И официальные историки служат государству. Тот же В.Земсков работал в государственном научном учреждении и получал от государства зарплату. А этому государству нужна моя вера в того самого «бога» — в 37-ой год. У наших же правителей Сталин — садист-преступник. Правильно? И архивы, склады со «священным писанием» тоже находятся в ведении государства. Оно их не догадается привести в соответствие с «религиозными постулатами»?

Так церковь, хотя бы, прямо заявляет, что бог — это такое, что вы всё равно никогда его увидеть не сможете в этой жизни, поэтому верьте в чудеса и не приставайте с глупыми вопросами.

А господа официальные историки считают себя учёными, но тоже призывают верить в «бога», в расстрелянных 600 тысяч, но показать его нам не могут. Это научный подход?

Работа Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов во время ВОВ — вот это научно-правовой подход. Поступили сведения о расстрелах и убийствах — комиссия берёт шанцевый инструмент, рабочих и раскапывает захоронения, документирует результаты. Во время войны, в разорённой стране, где всё это делается с огромными трудностями.

Норвежский путешественник и историк Тур Хейердал, обнаружив сведения, что готы переселились в Скандинавию из Приазовья, приехал в Азов и стал искать там следы древнего народа. Стал копать. Это научный подход. Хейердал — учёный.

А почему наши историки так не поступают? Нашли в архивах сведения о тех репрессиях — лопаты в руки и пошли откапывать. Подкреплять данные из документов фактурой, вещдоками. Им же проще, чем Комиссии во время войны. В мирной стране любая работа легче. Им проще, чем Хейердалу. У того же — «преданья старины глубокой».

Но наши историки не хотят быть учёными, они хотят быть священнослужителями, популяризаторами архивов-«священных писаний». Почему они не хотят подкрепить архивные сведения эксгумацией захоронений? Совсем смешно, что историки-археологи не боятся даже сведениям из Библии искать подтверждения в ходе раскопок. А наши даже не дёргаются раскопать трупы незаконно расстрелянных сталинским режимом.

Почему так происходит? Да потому, что даже в Библии есть указания на географические объекты, а в наших архивах на место нахождения этого «бога» по названию «жертвы 37-го года» вообще и намёков нет.

Потому что в первой книге этой «Библии» про сталинские репрессии, в записке реабилитационной комиссии под председательством А.Яковлева, уже было заявлено, что «бога», т.е. трупы, можно не надеяться увидеть. Там указано, что есть сведения только о захоронении примерно 200 тысяч расстрелянных из общего числа в 800 тысяч. Т.е., как раз 600 тысяч, которые наши историки относят к 37—38 годам — это вот никем никогда невиданный «бог», которого никто никогда и не увидит.

Но вы верьте в него! Вы что, еретики, если не верите? Где инквизиция?

Ребята-историки, а вы разве учёные? Да вы хуже чукотских шаманов, те хоть не называют шаманизм наукой.

У вас даже то, что вы в архивах наработали, нельзя сравнивать ни с какими чудесами религиозными. У попов в церквях иконы мироточат, так хотя бы миро не воняет подсолнечным маслом, а у вас «тройки» созданы через задницу, секретными постановлениями (ещё бы закон о милиции засекретить для полного соответствия «реалиям»), составы троек — секретные, актов о приведении приговоров троек в исполнение нет (представляете?!), мест захоронений расстрелянных нет (даже на Бутовском полигоне боятся копать), воспоминаний тех, кто по приговорам «троек» был не расстрелян, а приговорён к заключению — нет…

Снимите с себя мантии учёных! На рясы их поменяйте. А ещё лучше — шаманские бубны в руки возьмите.

П. Балаев.