В статье «О кастовости в современном обществе» я писал о системе индийских каст, точнее варн, в приложении к нашим дням.
Сегодня очень активно обсуждаются внутри политические процессы в России, и мне хочется сказать несколько слов о том, как они соотносятся с кастовой моделью.
Для того, чтобы было понятнее, желательно было бы предварительно ознакомиться с упомянутой статьей, но там, кто уже в курсе, напомню: касты в Индии делятся на четыре класса – варны: шудры, манипулирующие с материей (рабочие, крестьяне, ремесленники), вайшьи, управляющие денежными потоками (торговцы, финансовые менеджеры, банкиры), кшатрии, имеющие дело с силой и властью (управленцы, военные и политики), и брахманы, работающие с информацией и структурированием мира (учителя, врачи, ученые, люди творческих профессий).
О чем я не написал, это ориентированность разных варн на цель. Для шудр результат их деятельности – это предмет, востребованный обществом. Для вайшьев — прибыль, как правило личная, в некоторых случаях корпоративная. Для кшатриев — контроль над какой-либо ситуацией, то есть власть и причитающиеся к ней авуары – права, известность, знаки почтения и атрибуты перечисленного.. Для брахманов – либо прямая польза людям и обществу, либо та же польза, но опосредованная – создание и сохранение новых знаний, произведений искусства, и так далее.
Обратите внимание, что, несмотря на то, что у каждый варны есть своя важная роль в обществе, конкретный, ощутимый, воспринимаемый результат характерен только для шудр и брахманов. Разумеется, каждый отдельный проект вайшьев и кшатриев также имеет описываемый результат, скажем, принятый закон, достигнутое соглашение или завоеванная территория. Более того, в огромном числе случаев такие проекты отражаются на жизни населения значительно сильнее, чем усилия шудр и брахманов. И хорошо, если эти проекты направлены на благо общества.
Однако благо общества как цель существенно менее характерна для мира торговцев и управленцев, вы можете убедиться в этом, хотя бы сравнив естественность звучания словосочетаний «бесчестный кузнец», «бесчестный художник» и «бесчестный торговец», «бесчестный политик». Сама структура мышления двух средних варн по своей природе эгоистична.
Чтобы как-то компенсировать эту особенность, в законодательствах всех (известных мне) государств существенно большее внимание уделяется регулированию вопросов финансовых отношений и власти, где, тем не менее, случается гораздо больше злоупотреблений, чем где-либо еще. В Индии, на родине кастовой системы, поведение кшатрия регулировалось гораздо большим количеством правил и ограничений, потому что и возможностей, в том числе и для нецелевого, эгоистичного использования своих возможностей у него было гораздо больше.
Важно, что при этом идеологически руководящая роль традиционно отводилась высшей касте – брахманам (хотя разные местности в разные времена управлялись и кшатриями, и вайшьями, и даже шудрами – скажем, некоторые крупные крестьянские общины), так как именно брахманы являлись (да и являются) носителями морали, этики, нравственности (эти три слова – точные синонимы, только на разных языках), и именно брахманы всегда были в больше мере, чем остальные варны, озабочены общественной пользой и социальным благом. Их контроль заставлял (в какой-то мере, когда большей, когда меньшей) вайшьев и кшатриев руководствоваться законами и моралью, даже если личные амбиции требовали иного.
России в этом смысле не повезло. Начиная с принятия православия, брахманы в России были представлены священнослужителями российского христианства, изначально вставшими на путь властолюбия и выгоды. Чтение средневековых хроник и даже законодательных актов позволяет нам убедиться, что православный священник никогда не был в массе своей носителем морали. Я не стану приводить примеры, их более чем довольно и так.
В ситуации такой этической беспризорности и остальные варны в значительной степени были лишены нравственных ориентиров, включая аристократию (кшатриев). Исторических свидетельств по этому поводу также премного. Тем не менее, под давлением европейского примера Россия стремилась во многом придерживаться более гуманистических позиций, чем восточные диктатуры, хотя да, конечно, внутренняя политика зависела и от личности самодержца, и от многих других факторов, и в течение веков претерпевала значительные колебания в этой области.
Вплоть до 1917 года, когда к власти пришли явные кшатрии, отвергнув брахманическое влияние даже в том ничтожном виде, в котором оно осуществлялось православной церковью, мгновенно получив возможность издавать законы и нарушать их без оглядки на кого-либо.. Всем известно, какие последствия для народов России это принесло.
Так продолжалось до хрущевской оттепели, когда ставка была сделана на науку, и влияние брахманов (ученых) принесла в Россию заметный этический прогресс. Стали восстанавливаться институты чести, достоинства, согласно по заслугам, пусть и не без огрехов. Но период этот был исторически недолог: уже при Брежневе, когда перепроизводство интеллектуалов заставило их мыкаться без достойного занятия и без достойного статуса, на какое-то время возникла редкая ситуация: примат варны шудров. Более всего ценилось умение сделать что-то руками, преимущественно из утащенных откуда-нибудь деталей и материалов. Кшатрии были представлены небольшой группой правителей и приближенных, а вайшьи ограничивались прибылями полученными извне правового поля.
Унылый застой разрешился хаосом перестройки. Брахманы наслаждались свободой слова и чтива, шудры в растерянности искали, кто же им оплатит привычную работу, кшатрии увлеклись междоусобными войнами, а вайшьи, наконец, после десятилетий подполья, легализовались и развернулись во всю ширь.
Примерно тогда же крупными торговцами и крупными же политиками стала осознаваться новая реальность рубежа веков: эквивалентность власти и денег. Это очень важный, переломный момент в истории отечества. Именно в результате этого понимания довольно быстро произошла тотальная коммерциализация законодательной власти.
Всем нам неоднократно случалось неприятно удивляться какому-нибудь особенно идиотскому закону, стремительно проходящему все этапы принятия. Однако внимательный взгляд в каждом таком случае мог найти конкретную цель: перенаправление финансового потока в заданные карманы, иногда в качестве самодостаточного инструмента, иногда в качестве отдельного элемента сложного проекта.
"Как появились обманутые дольщики"
Законы, регулирующие деятельность вайшьев и кшатриев, и направляющие ее на благо общества, были быстро ликвидированы как неудобные, или пересмотрены таким образом, чтобы не мешать выгоде высокопоставленных лиц. Абсурдность, вредоносность или даже принципиальная невыполнимость законов в тех частях, которые не касались выгоды, не принимаются во внимание, равно как и негодность законов в части общественной пользы.
Как я уже сказал выше, общественная польза не является целевым параметром для мировосприятия вайшьев и кшатриев.
В результате в России установился удивительный порядок: крупные вайшьи вынуждены агломерироваться с кшатриями для законодательного обеспечения прибыльной деятельности, крупные кшатрии также вынуждены агломерироваться с вайшьями, так как власть должна быть обеспечена капиталом. Шудры нищи и угнетаемы, брахманы нищи и изолированны, поскольку ни те, ни другие не являются зоной интереса для властей, так как финансовые средства для торгашеско-управленческой верхушки обеспечиваются торговлей нефтью. Напоминаю, что понятия «порядочность», «честность», «достоинство», «благо общества» почти полностью эндемичны для варны брахманов, и не являются регулирующими для нынешней власти.
Чуть более поэтично, хотя и менее внятно, я написал об этом в статьях «Почему в России нет государства» и «Что же с нами будет».
Для менее крупных управленцев и торговцев население представляет интерес ровно в той мере, в которой из него можно выжать какие-то средства, чем они усердно и занимаются.
Аналогично, будущее России также интересует только те слои населения, которые ником образом не могут его обеспечить. Конечно, стремительная деградация всех государственных функций не является секретов для правителей, но никто из правителей не станет тратить на реставрацию государства средства, которые может потратить на себя лично, тем более, что восстановление функциональности государства потребует многаджы большего времени, чем горизонт планирования современных политиков и чиновников.
Я не вижу реального выхода для России из этой ситуации. По разным причинам мне не верится ни в революцию, для которой нужно оружие, сопоставимое по эффективности с вооружением защитников существующего порядка, ни в завоевание России кем бы то ни было (кому нужна такая обуза?), ни, тем более, в самопроизвольную смену власти на адекватную понятию «государство».
России предстоит эпоха упадка, и строить свои планы следует именно исходя из этого.
Источник