Личность – результат сложения сил?
Вначале небольшое вступление.
Онода Хироо – японский солдат, который провел в джунглях Филиппин тридцать лет. Он отказывался сдаться после поражения Японии, не верил в ее капитуляцию, продолжал вести партизанскую войну. Ибо в 1944 году получил следующий приказ:
«Самоубийство категорически запрещается! Держись 3—5 лет. Мы обязательно придём за тобой. Продолжай борьбу, пока ещё жив хотя бы один солдат, даже если придётся питаться плодами пальм».
Онода Хироо вышел из джунглей лишь когда приказ был отменен его непосредственным командиром в 1974 году. Все меры, принятые ранее – сброс над джунглями современных газет, доступ к радио – ни к чему не привели. Онода считал, что все это лишь попытки его дезинформировать. Узнав, что Япония всё-таки капитулировала, он заплакал.
И вот, думая об Оноде Хироо, я не могу понять – как удалось внушить ему мысль, что Япония имеет право нападать на другие страны? Уничтожать их жителей, вывозить ресурсы, насаживать свои порядки... Почему для него действия, неприемлемые в отношении Японии, вдруг оказались естественны в отношении других стран?
Потому что Хироо стал воплощение японского принципа «гири» (долг чести). Вся культура, вся вертикаль власти – всё было направлено на то, чтобы сделать его беспрекословным исполнителем воли государства.
И получается, если бы все эти усилия были направлены на воспитание интернационализма… мы бы получили совсем другого Оноду! Который бы страстно отстаивал право других стран на свободу и самоопределение. Но вот вопрос – а где же тогда сам Онода? Где его позиция, его мнение, его выбор? Говоря иначе – где его Личность?
Вот здесь мы и подошли к вопросу, на который у меня нет ответа. Что же такое Личность? Неужели результат сложения внешних сил? Но почему тогда в семьях пьяниц вырастают нормальные люди, а дети из «благополучных» семей расстреливают учителей?
Как мы понимаем, что такое хорошо и что такое плохо? Как мы понимаем, к чему нужно стремиться, а чего нужно сторониться?
Я ошеломленно осознаю, что если бы поступил в универ на пять лет раньше, то со мной вполне бы мог завести задушевный разговор какой-нибудь неприметный замдекана. И сказал бы что-то вроде: «Хороша наша страна и обильна, но есть в ней еще элементы незрелые и нестойкие. Наша общая задача – вовремя выявить их, чтобы помочь встать на путь исправления! Ты, я вижу, парень толковый, настоящий комсомолец. Партия и старшие товарищи надеются на тебя».
В общем, я с ужасом понял, что у меня в те времена не было прививки от стукачества. Мной можно было легко манипулировать, упирая на долг и «общественное благо». А вот у моих одноклассников, наверное, такая прививка была. И потому их внутренний сторож не пропустил бы убедительные слова «старшего товарища».
Быть может, именно внутренний голос и есть звучание нашей Личности? Голос, который рождается вместе с нами. Голос, который невозможно заглушить тарелками репродукторов и динамиками телевизоров.
Это всего лишь гипотеза, но мне очень хочется в нее верить. Потому что я хочу быть собой и делать свой выбор. Потому что я не хочу быть лишь результатом влияния внешних сил.