Ну зачем же сразу депортировать? Нужно по-европейски провести расследование. Опросить всех свидетелей, сделать экспертизу их перфоманса. Все это займет годик- два. А это время бравые польские байкеры могут отдохнуть в местном СИЗО.
Содержание в СИЗО даже в течение года-двух является мощнейшим стрессовым фактором, который наносит катастрофический ущерб как физическому, так и психическому здоровью человека. Основные риски связаны с постоянной психологической напряжённостью, антисанитарией, скученностью, ограниченным доступом к качественной медицинской помощи и высоким уровнем насилия.
Психика человека в таких условиях разрушается в первую очередь. Развиваются тяжелейшие депрессии, панические атаки, хроническая тревожность и посттравматическое стрессовое расстройство. Постоянный страх, унижения, отсутствие контроля над собственной жизнью и неопределённость будущего часто приводят к суицидальным мыслям и попыткам. Формируются стойкие нарушения сна, апатия и эмоциональное выгорание.
Среда СИЗО — это рассадник опаснейших инфекций. Из-за скученности, плохой вентиляции и отсутствия гигиены свирепствует туберкулёз, в том числе его лекарственно-устойчивые формы, практически не поддающиеся лечению. Широко распространены ВИЧ и гепатиты B и C, передающиеся через кровь и при незащищённых контактах. Кожные заболевания, такие как чесотка и грибковые поражения, становятся нормой из-за использования общих душевых и недостатка средств гигиены.
Отсутствие полноценного питания, свежего воздуха и физической активности вкупе с хроническим стрессом запускает лавину соматических заболеваний. Крайне обостряются все существующие хронические болезни — от язвы желудка и гипертонии до астмы и диабета. Сердечно-сосудистая система испытывает колоссальные перегрузки, что может привести к инфарктам и инсультам даже у относительно молодых людей. Ослабленный иммунитет перестаёт справляться даже с самыми простыми инфекциями.

А вот уже потом обменять.

Мемуары о Польском восстании 1863—64 годов.
1864 год.
...Понятно, отчего, уничтожив несколько десятков тысяч мятежников, мы не завоевали никакой почвы в польском народе.
Гибли шайки, гибли предводители, ловились целые организации, прекращалось всякое сношение страны с революционными центрами – тогда каждый поляк в отдельности действовал по своему усмотрению и вредил русским удачно, потому что носил революционное правительство в своей груди.
Когда-нибудь, мы подавим систематическое сопротивление, но все-таки останемся чужими в стране, принадлежащей нам. Русская власть не пустит корней в Польше и никогда не сольется с народом. Свои чувства, ум, добросовестность, энергию, – всего этого у поляков достаточно, – они никогда не отдадут в пользу русского правительства. Если они служат последнему, то приносят ему в дар подлость, двоедушие, тупость и скрытые зубы змеи.
Поляк может быть честен до тех только пор, пока он не столкнется с русскою властью; тогда он возбуждает к себе омерзение. Благодаря раболепию холопа и усердию слуги, он проложит себе дорогу скорее русского, но когда-нибудь непременно укусит сзади Россию и ее правительство.
И нет конца этому положению дел и не будет ему конца. Никакие меры, никакие средства, никакие лица и системы русского правительства не в состоянии управлять поляками.
Чтобы не создать новый европейский вопрос – литовский, и чтобы не воспитать и в других частях России сепаратистские стремления, необходимо отделить Польшу – безусловно и полно. Я произнес это слово, сознавая, что оно не так велико, потому что, de facto, Польша освободилась уже из-под власти России в то время, как мы разгоняли шайки мятежников. Это отделение не только необходимо, но оно неотразимо. Других средств для удержания за Россией ее западных провинций нет *.
* Строки эти писались автором тридцать четыре года тому назад и истекшее время показало, что А. К. Гейнс, к счастию для поляков, ошибся в своих предположениях. Ред

...Строго говоря, полякам не особенно важно, какая система управления будет господствовать, ad interium, в период с 1864 года до нового восстания. Для них выгоднее даже сидеть по углам, чтобы поправить свое нравственное и материальное положение, а между тем выигрывать общественное мнение Европы угнетенным своим видом.

...На Литву подобная система управления должна производить самое невыгодное впечатление. Это уже испытано. «За что полякам дают права, а нам нет? Разве нужно постоянно бунтоваться, чтобы иметь право на свободные институции? Разве поляки более образованы или обладают большим государственным смыслом, чем мы?» – спросит каждый, живущий по правую сторону Буга. Кто разъяснит толпе эти вопросы? Конечно, никто, кроме поляков и революционеров.
Вообще, западные провинции России будут отчуждаться от нее более и более в такой же степени, в какой институции Польши будут впереди институций России. Это так очевидно, что не требует комментарий.
Тогда на нашей западной окраине начнут копиться революционные материи, чтобы вспыхнуть единовременно с польскою революцией.
Есть одна возможность заставить Польшу и скинуть мученический плащ, и притвориться другом России. Для этого ей нужно возвратить конституцию 1815 года. Если при этом будут даны и войска, тогда можно сказать точно, что случится в будущем.
Сначала дела пошли бы самым лучшим образом. Примирение поляков с правительством произошло бы совершенно очевидно. Конституция привилась бы прочно; народ был бы вполне доволен. Потом верноподданные поляки провели бы в своей палате закон, который дал бы возможность устроить в Польше военную систему, подобную ландверной. Через пять, шесть лет в королевстве образовалась бы армия в сто тысяч человек, а такое королевство имеет некоторое право на капризы. Впрочем, отношения Польши к России поддерживались бы самые интимные до времени, подобного 1854 году. Тогда Польша приняла бы немедленно сторону западной Европы, несмотря на XVIII главу конституционной хартии, и стала бы добывать себе Литву с оружием в руках.