Перерисовка Геральта
Забыла, когда уже рисовала. Мой Геральт получился немного толстоватым, это да. Жду критики и тонны минусов)
Забыла, когда уже рисовала. Мой Геральт получился немного толстоватым, это да. Жду критики и тонны минусов)
Посетила мысль попробовать себя в качестве автора (графомана). Впервые выкладываю нечто подобное на общее обозрение, но, если зайдёт, буду продолжать) Пока-что первые пробы, интересно почитать адекватную критику касательно слога и повествования в целом. Спасибо @hektorhouse, за вдохновение.
Снежинки весело спускались с небес, на белоснежное поле. Стояло ясное декабрьское солнце, клонящееся к закату, что создавало приятные солнечные блики, на идеально ровном поле, окружённом непроглядной лесной чащей. Снег покрыл всё, поле, деревья, следы протекторов внедорожника и маленький холмик, обосновавшийся в самом центре полянки, щедро присыпанной снегом. Судя по его количеству на холмике, обосновался тут он давно, настолько, что багровые следы вокруг него, уже были скрыты под толщами осадков. Однако, не всё может длиться вечно. Снег рано или поздно растает, солнце скроется за горизонтом, оставив свой пост ночному светилу. Вечно не мог лежать и холм, спустя пару минут он зашевелился. Холмиком же, оказался мужчина среднего роста, облачённый в тёмно-серое пальто и синий свитер под ним. Отряхиваясь, мужчина медленно поднялся, тут же упал на колени и приложил заснеженные руки к лицу, чтобы немного взбодриться. Холодный снег жестоко жёг замёрзшую кожу, а ветерок продолжал дело снега, нещадно раздражая и без того свербящие щёки Алексея. Он поднялся на колени, отряхивая промокшие насквозь джинсы, и попытался прийти в себя. Мужчина не понимал где он и как оказался наедине с природой, память давала жестокий и разящий наповал, сбой. Он огляделся, оценив, насколько далеко его занесло. На горизонте был только лес, небольшие просеки, но ни единого признака цивилизации. Поняв весь масштаб ситуации, Алексей усмехнулся, что вылилось в истеричный смех, разносящийся далеко за пределы видимого ему горизонта.
- Добро пожаловать в жопу, Лёха – буркнул он, однако упадок длился не долго. На глаза попались следы протекторов, тщательно заметённые снегом, но оставлявшие после себя явные очертания, видимые даже под белой пеленой. Прикинув простые дважды два, он решил, что это единственный ориентир и бодро, насколько позволяло его состояние, двинулся по следу.
Снег очень неохотно отпускал ноги Алексея, после каждого сделанного им шага. Нога постоянно проваливалась по щиколотку, одаривая носки мужчины щедрой долей снега, что не было особо заметно, на фоне всего происходящего. Он старался двигаться быстро и ритмично, чтобы войти в тонус и задать необходимый темп, но судорожные боли в левом колене, постоянно давали знать о своем присутствии, сбивая героя раз за разом. Лесная опушка была достаточно спокойной, и лишь шумы листвы и покачивающихся деревьев, внушал страх. Животный страх, который заставляет одёргиваться, лишь краем глаза заметив падающий с дерева снег. Ветер понемногу усиливался, с ним усиливались и стандартные для этих мест шумы. Обдавая мужчину тяжёлыми и холодными порывами, он быстро лишил чувств его пальцы и постепенно подбирался к ногам. В противовес этой напасти, Алексей усиливал ритмы своих движений, чтобы банально не замёрзнуть, при этом постоянно оглядываясь по сторонам и реагируя на каждый шум, не заглушённый тяжелым хрустом снега под его ногами.
Пройдя где-то два три километра, Алексей приметил , что солнце уже начинает садиться и времени у него не так уж и много. Оставаться в ночном лесу не хотелось, да и шансы замёрзнуть насмерть велики. Одному богу известно, сколько он тут пролежал и сколько ему ещё предстоит пролежать. Спасительным маяком, послужили лучики света, проглядывающиеся сквозь деревья. Они явно не совпадали с курсом движения Лёхи, так что он решил сойти с тропы в глубокий сугроб, который ещё сильнее затруднял движение.
Спустя пару десятков минут изнурительного путешествия, Алексей смог выбраться на небольшую притоптанную тропинку, ведущую прямо к отдалённому домику, который и был источником свечения. Сам домик, представлял собой небольшую постройку, наполовину скрытую под толщами сугроба. Издали даже сошёл бы за землянку. Небольшие клубы дыма из трубы, медленно поднимались к небу, дразня Алексея тёплой и непринуждённой атмосферой, царящей внутри.
- Э-э-й … Кто-нибудь, э-э-эй! – жалобно выкрикнул Алексей из последних сил, подходя к дому. В окне появилась фигура, которой он ответил хаотичными размахиваниями руками, дополняя их криком. Буквально через минуту, дверь в хижину распахнулась и на пороге показалась мужская фигура. Издалека была различима шапка-ушанка, прямиком из старых добрых стереотипов, и ружьём в руках.
- Стой кто идёт! – раздался старческий, но при этом жёсткий и командный голос.
Алексей замер, не в силах поднять руки, он упал на колени и с жалобным взглядом принялся наблюдать за действиями старика.
- Кто таков?! Чой-та забыл тут в такое время?! – выкрикнул старик, прицелившись в мужчину.
- Мужик! Спаси, замерзаю блять… - хрипел Алексей.
Тихо выругавшись, старик опустил ружьё и подошёл к мужчине.
- Кто таков? – строго выпалил старик, строго глядя в глаза собеседнику.
-М-м-мужик, блять, спаси, замерзаю … - бубнил Лёха.
- Кто таков? – повторил дед, почти не меняя интонации, но уже приставив дуло к лицу мужчины.
- Кулибин Алексей Николаевич, м-м-мужик, давай ты меня в хате допросишь? – бубнил Алексей, с ужасом уставившись на дуло двустволки.
- Шагай. – так же выпалил дед, опустив ружьё и молча начав движение к своей хибарке.
Внутри, хибара представляла собой стандартную деревенскую хатку. Убранство было достаточно бедным, но создавало неповторимый уют тёплого жилища. В самом центре, стояла печка, которая служила своеобразным центром, вокруг неё же уже и было обставлено всё убранство. Комнат не было, изба сама по себе была одной большой комнатой. На стенах, висели различного рода ковры, старые фотографии, бережно помещённые в рамки и старые часы, коих было аж в три экземпляра. На небольших деревянных полочках, красовались различные банки и глиняные кувшины. У окошка красовался старый письменный стол, граничащий с кроватью и несколькими сундуками. На вешалках, висело несколько курток и ватников, а уже над ними, красовались крючки, на которых обычно располагалась двустволка владельца.
- Раздевайся – буркнул старик, по-хозяйски сняв валенки и оставив их в углу перед входом.
Алексей неуверенно скинул промокшее насквозь пальто и обнаружил под ним оперативную кобуру с пистолетом Макарова внутри. Отдав пальто крючку, он застыл, встретившись взглядами с дедом.
- Мужик, я не знаю откуда это. – выпучив глаза, изрёк Лёха, кивая на пистолет
- А той-та не знает он… В дом проходи, а игрушку мне дай, негоже в гости с оружием ходить. – буркнул дед, ожидающе протягивая руку.
Без тени сомнения, Алексей передал пистолет старику и неуверенно уселся за стол, у окошка. Дед же исчез на кухоньке и вернулся через минуту с двумя дымящимися железными кружками, которые побрякивали в старых морщинистых руках. Важно усевшись за стол, дед пододвинул одну из кружек герою.
- Не часто в наших краях на ночь глядя в гости наведываются. – важно изрёк дед, разглядывая Алексея.
- Знать бы ещё где я … - опустив голову, молвил Лёха, прислонив замёрзшие руки к горячему металлу.
- Дак ты под Богородским. Тут вон у нас, километров пять и деревня будет. Там до райцентра автобусы ходят. – махнул старик в сторону окна, явно подобрев в голосе.
- Пять говоришь … - молвил Алексей, приложившись к напитку, оставленным для него дедушкой.
- А чего ты пешком-то? – уставился на мужчину дед.
В этот момент Леха смог достаточно хорошо рассмотреть деда. Он был типичным представителем сельской местности. Редеющая седая голова, небритое морщинистое и покрытое седыми усами лицо, многочисленные ярко-коричневые родинки и усталый старческий взгляд. На виде ему было лет шестьдесят, может семьдесят, несмотря на это, выглядел он весьма бодро и не походил на обычного, вечно болеющего мужичка, перебивающего свою старость водкой. Старик вызывал доверие и излучал какую-то доброжелательность, не смотря на не самый тёплый приём.
- Не знаю я, старик. В бошке какая-то каша – прислонил руки к лицу герой.
- Степаныч – протянул морщинистую руку дед.
Алексей молча пожал руку своему новому другу, и устало уставился в окошко, копаясь в своих мыслях. Было решительно ничего не понятно. Он не мог вспомнить ни дату своего рождения, ни имени матери, ни места прописки. Все было в густом тумане, что вселяло ужас в и без того напуганного героя.
- Дак может, расскажешь, что случилось? Я свояк, не сдам. – пробурчал Степаныч.
- Да если бы я сам знал, старик … Я ничего не помню, память отшибло напрочь. - ответил Алексей, отпив из горячей металлической кружки, после чего сильно поморщившись, от горечи содержимого.
-Да-а-а, худо дело. – протянул старик, глядя в окно. – Только вот, делать что будешь? – продолжал он.
- Не знаю мужик, в город подамся, там, в больничку, может и память вернут, чёрт его знает. – вздыхал Алексей.
В этот момент, героя переклинило. Он уставился на деда ошарашенными глазами, на что тот ответил медленным вопросительным кивком. Но изъясняться, не было времени. Алексей быстро рванул с места и подскочил к своему сырому пальто, сорвав его с петли и начав вытряхивать все из карманов. В них обнаружилась пачка дорогих сигарет, зажигалка, ключи от машины и удостоверение с кошельком. Все предметы, за исключением документа, были брошены дрожащими руками, на пол. Алексей быстро раскрыл удостоверение и замер. На фотографии в документе, был сам Алексей, облачённый в форму сотрудника полиции. Надписи гласили, что обладатель сего документа, не кто иной, как Северов Олег Викторович, старший лейтенант полиции. Это ставило все догадки теперь уже, Олега, в тупик. Откуда взялся пистолет, было ясно, но появился ещё один резонный вопрос. Почему он возомнил себя Алексеем?
- Степаныч, я отойду покурить? – обернулся к деду герой, не выпуская документы из рук.
- Ступай с богом, я покамест тебе на печке постелю, куда ты на ночь то глядя пойдёшь, умёрзнешь. – недовольно бурчал старик.
Олег, молча и благодарно кивнул, после чего подобрал сигареты и вышел из избы на холодный ночной мороз. На улице уже успело стемнеть и похолодать так, что героя моментально пробрал холод и мокрая одежда, не давала спокойно насладиться табаком. Он устало вставил сигарету в зубы и умудрился поджечь её со второго раза, что было несомненной удачей. Тяжело втягивая в себя горький дым, он пытался пробудить в себе хоть какие-то воспоминания, заботливо стёртые кем-то или чем-то из его головы. Посылая раз за разом сигнал в мозг, он не получал должного результата и все время повторял свои попытки раз за разом, пока сигарета не закончилась. Где-то вдали раздался хруст веток, заставивший Олега одёрнуться. Он попытался вглядеться во тьму, но не было видно решительно ничего. Недолго думая, он вернулся в хижину и увидел старика копошащегося на печи.
- Одежду твою посушим на печке, завтра поутру пойдёшь. – вещал дед, постоянно чертыхаясь из-за не удобных условий работы. В ответ, герой аккуратно собрал брошенные им вещи и сложил на тумбочку перед входом, над которой уже красовалась двустволка хозяина.
- Спасибо тебе Степаныч. – искренне молвил Олег, снимая с себя промокшую одежду. Это давалось ему с трудом, промокшие джинсы никак не хотели отлипать от подштанников, с кофтой и футболкой, конечно, дело обстояло немного проще. Раздевшись, он разложил вещи на печи и, оставшись в одном нижнем белье, сменил деда на печке. Было поразительно тепло. Матрац уже успел прогреться, а тёплое пуховое одеяло, заботливо сохраняло тепло исходящее от тела Олега. Более приятных условий для сна, в его ситуации представить было трудно. Лишь колено иногда сверлило, но это не помешало мужчине провалиться глубокий и спокойный сон.
Делала сама первый раз)) сама собирала перья и красила их, круг из ивовых прутьев.
Фото моё.
Сегодня впервые в жизни, сам поменял тачскрин на планшете! Для профи мелочь, а для меня большое достижение. Без косяков, правда, не обошлось... Растворитель попал на подсветку дисплея и оставил пятно... Гуру, скажите, ему хана будет или просто с пятном жить будет? Но чтобы закончить на хорошей ноте скажу, что планшет девушки, а она работой довольна, так что и я рад)
2003 год.
Я - тинейджер.
Смартфонов тогда еще не существовало толком, а обычные сотовые были мало у кого из сверстников, так что друг с другом либо созваниваясь по домашнему, либо находили в обычных для каждой компании местах тусовок.
Было лето. Теплый август, когда весь хардкор от жары уже прошёл, но ещё достаточно тепло, чтобы чувствовать себя комфортно в футболке и шортах.
Все друзья, из тех, с кем часто общались, разъехались по дачам/пионерлагерям.
Я отправился на поиски какой-нибудь знакомой, второстепенной компании, ибо одному дома было скучно и гулять хотелось ну просто очень.
Проходя через какой-то двор, встретил то-ли грузин, то-ли армян, побухивающих пивко возле лавочки. Спросил у них, не встречали ли моих знакомых, описав внешность тех. То-ли грузины ответили, что нет мол, не встречали никого похожего. Спросил у них сигарету. Те ответили, что сигарет увы, нет, но есть полтос, так что могу сам сходить, купить и взять себе сколько нужно.
Ну а хули бы и нет, подумал я и пошёл в ближний ларёк, коих в то время было повсюду огромное количество. Взял сигарет, вернулся к то-ли армянам, отдал им пачку, разговорились. Спрашивал об их впечатлениях от города, откуда сами приехали, как там... В общем действительно интересно было послушать, так как с детства грезил путешествиями и землями, которых еще ни разу не видел.
А потом появилась пьяная тёлка. Именно так. Она как, побитая жизнью Афродита, перепившая самого Диониса, выплыла из подъезда, недалеко от нас, дошла до соседней к нам лавочки, легла на неё и... уснула. Она, блин, уснула!!! Выдавая при этом дичайшего храпака!!!
Мы с то-ли кавказцами переглянулись, пожав плечами и продолжили разговор.
Минут этак пятнадцать спустя она проснулась. Обвела нас мутным взглядом и присаживаясь на скамейке, заплетающимся языком, произнесла:
-- Ой, мальчики! А я тут сплю... А вы даже не пристаёте... Какие джентльмены! - и икнула.
Мы снова переглянулись, на этот раз с растерянными улыбками. Она подсела на нашу лавочку, прижавшись плечом к моему и стала нести какую-то дичь. Постепенно переходя на рассказ о том, какой я хороший. В какой-то момент взяла мою руку и положила себе на грудь.
Я вообще охуел, честное слово.
Учитывая, что рос я акселератом, уже в тринадцать лет с ростом под сто восемьдесят и пробивающейся щетиной, гормоны уже кипели вовсю, и сладостные мечты о "первом разе" не давали покоя.
Но при этом от тёлки, а, я повторюсь, это была именно тёлка, так сильно разило какой-то сивушной хренью, так невероятно перекосившей её опухшее лицо, что чувствовал я себя противоречиво.
И тут произошел совсем уж пиздец. Появилась её мама.
Немолодая уже женщина, сухонькая. Из тех, на которых посмотришь и сразу понимаешь: та ещё сука. Она была невысокой, раскрасневшейся, как после скандала, и тоже, похоже, изрядно пьяной.
Она кричала что-то о том, какие москвичи - козлы, как отвратителен этот город, как глупы люди, желающие попасть сюда... В общем тоже некое продолжение разговора нашего с то-ли азерами. А в это время дочь её протянула мою руку к себе под лифак и, сука, лезла целоваться.
Я отворачивался. Честно. Было страшно и как-то... противно, что-ли... И еще грустно немного. Потому что всё это как-бы не по настоящему, а под влиянием алкогеля. Что она сама - может и красавица, но явно не в этот день, увы. И все её реакции на меня - заслуга не моя, а зелёного змия...
В итоге за матерью приехало такси.
Как она кричала: - На вокзал! И нахуй, нахуй от этой Москвы и её поганых жителей!
Девушку по общему убеждению и не смотря на сопротивление, решено было отправить с матерью.
Мама с дочерью уехали, то-ли узбеки оборачиваются ко мне и говорят:
-- Слушай, а чего ты не выеб то её? - и удивление искреннее на лицах.
Я что-то промямлил про то, что резинок нет и негде, те с возмущением указали на укромные места за гаражами возле нас и что дали бы на гандоны. Перед глазами всплыл образ уехавшей косорожей тёлки с перегаром, я улыбнулся и сказал, что: -- Нет уж, как-нибудь в другой раз.
Мы распрощались, я пришёл домой и весь оставшийся день играл в Макса Пейна, на новые приключения меня потянуло еще не скоро.
С тех пор я терпеть не могу пьяных девушек. А тёлок - особенно.
P.S. ставить 16+?
Так получилось, что до своих 18 лет я ни разу в жизни не была на приеме у гинеколога. Просто не было надобности. А тут поступила в университет, начала заселяться в общежитие, и выяснилось, что с этого года всем представительницам женского пола поголовно необходимо пройти данного специалиста, для заселения. Иначе комнату не дадут. Никакие отмазки, что «половой жизнью не живу, жалоб нет» не прокатывали.
У учебного заведения была договоренность с одной из поликлиник, и в конце августа студенты ровным строем потянулись на медосмотр. Сама поликлиника представляла собой двухэтажное здание, построенное в 40-50 годах ХХ века (как и большинство зданий нашего города), и на момент медосмотра там проходил плановый ремонт.
Кабинет врача находился на втором этаже. Я, стесняясь, зашла, ответила на пару стандартных вопросов и получила команду садиться на кресло, для взятия мазка. Вид самого кресла привел меня в ужас (до этого я его даже на картинках не видела). Еще больше меня смутило, что это самое кресло стоит напротив окна. Я, конечно, разделась, уселась, но прикрыла причинное место своими джинсами.
- Так, убираем штаны и не мешаем мне работать, - сказала врач, увидав меня.
И тут в окне появляется рука штукатура, который приводит в порядок внешнюю стену здания.
- Там мужик за окном! - начала я отказываться.
- Да он на тебя не смотрит! – выдернув штаны, сказала врач и включила лампу.
То, что я увидела в окне дальше, на долго лишило меня желания еще хоть раз побывать в данном кабинете. Очень сильно заросший «Джашут» стоял и откровенно пялился мне в пи…пец как хотелось свалить оттуда.
Стоит ли говорить, что с тех пор мне гораздо легче 10 раз посетить стоматолога, чем один раз сходить к писькиному доктору.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.