Ошибочка вышла
Телеграм - Смешно до икоты!
Телеграм - Смешно до икоты!
Приморский районный суд г. Санкт-Петербурга огласил приговор в отношении Ирины Марковой, которая обвинялась в совершении преступлений, предусмотренных ст.125, ч.1 ст.162 УК РФ.
Обвинение полагало, что Маркова, являясь медицинской сестрой, с 19.15 17.09.2019 по 05.45 18.09.2019, находясь в квартире д. 47 по ул. Дибуновской, без назначения врача, в неустановленном количестве ввела парентеральным способом в организм М. сильнодействующие лекарственные препараты – растворы для инъекций «Трамадол» и «Диазепам», будучи достоверно осведомленной о фармакологических свойствах лекарственных препаратов и осознавая, что совместное их применение должно осуществляться под строгим контролем медицинских работников, и такие лекарственные средства как раздельно, так и совместно, способны вызвать развитие угрожающих жизни состояний. После чего она, понимая, что М. лишена возможности самостоятельно принять меры к самосохранению вследствие своей беспомощности, убедившись, что за ее действиями никто не наблюдает, тайно похитила имущество потерпевшей, а именно: шубу из меха норки «Ailijia», 2 мобильных телефона, бусы из камней белого цвета, 2 кольца, 2 пары наручных часов «Calvin Klein», оставила М. одну, покинув указанную квартиру, причинив ущерб на 63 894 рублей.
Маркова вину не признала и показала, что с М. познакомилась случайно, в дальнейшем у нее в квартире выполняла процедуры, массаж и обертывание. Денег ей потерпевшая не платила. В конце августа 2019 года М. предложила взять шубу, сказала, что у нее есть несколько шуб, поэтому может одну из них подарить. Шубу она сдала в ломбард. Телефоны М. передала ей сама, сказала, что познакомилась с состоятельным мужчиной, который обещал ей новый телефон. Также, она подарила 2 часов и бусы, два кольца. Один телефон она подарила внуку, другой сдала в ломбард. 17.09.2019 ей позвонила М., жаловалась, что плохо себя чувствует, у нее болит голова, но попросила сделать обертывание. К потерпевшей домой она пришла вечером, сделала ей обертывание, помогла лечь на кровать, накрыла одеялом. Затем М. приняла душ, после чего она ушла, а М. закрыла за ней дверь. Уходила с сумкой и двумя пакетами, в одном было термоодеяло, во втором – мусор, который М. просила выбросить. У потерпевшей она была с 19 час. 15 мин. до 22 час. 58 мин., что зафиксировано камерой домофона. Сильнодействующие препараты у нее в квартире хранились после смерти ее супруга.
Доказательств, свидетельствующих о том, что Маркова ввела в организм М. сильнодействующие лекарственные препараты, суду не представлено. Также, не были представлены доказательства, что Маркова, с целью хищения имущества М. напала на нее, а для облегчения совершения преступления и приведения потерпевшей в беспомощное состояние, путем инъекции лекарственными препаратами. Кроме того, исследованные судом доказательства говорят о том, что не могут быть установлены время и способ введения в организм лекарственных препаратов, факт присутствия в квартире М. подсудимой и наличие в жилище ампул с препаратами, не достаточен для вывода о причастности подсудимой к введению в организм потерпевшей вышеуказанных препаратов. Также, М. имела возможность распоряжаться своим имуществом, в т.ч. передать его Марковой, а последняя могла добровольно распоряжаться имуществом, которое получила от потерпевшей.
Суд пришел к выводу, что представленные стороной обвинения и перечисленные в приговоре доказательства не являются той совокупностью, которая позволяет сделать вывод о виновности Марковой.
Суд оправдал Маркову в связи с непричастностью. За ней признано право на реабилитацию.
Также, суд направил уголовное дело руководителю СО по Приморскому району ГСУ СК РФ по г. СПб для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого по факту введения в организм М. вышеуказанных препаратов.
#
Куйбышевский районный суд г. Санкт-Петербурга огласил приговор в отношении Андрея Яковенко, который обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 - ч.4 ст.159 УК РФ.
Обвинение полагало, что Яковенко с 11.06.2016 по 28.03.2017, имея умысел на хищение денег АО Банк «Советский», в сумме 1 323 990 000 рублей, разработал преступный план.
Достоверно зная, что линия непрерывного действия по производству желейных масс, находящаяся в залоге у банка, оформлена и числится в собственности у ИП Ожга, принял решение обратиться к АО Банк «Советский» с иском о взыскании ущерба якобы причиненного ИП в результате ненадлежащего исполнения банком обязанностей хранителя имущества. При этом, Яковенко знал, что с 2012 года оборудование находилось в нерабочем состоянии. 29.03.2017 М., привлеченный Яковенко, числясь в должности директора ЗАО «АГ Ритейл», подписал договор купли-продажи, в соответствии с которым ЗАО «АГ Ритейл» приобрело у ИП Ожга оборудование, ранее находившееся в залоге банка.
06.04.2017 Яковенко обратился к экспертам для оценки стоимости оборудования, и оценки упущенной выгоды, предоставив подложные документы. 10.05.2017 в Арбитражный суд г. СПб и ЛО был подан иск к банку о возмещении убытков. 29.11.2017 Яковенко представил в суд недостоверный отчет в котором рыночная стоимость оборудования составляла 1 028 690 000 рублей, и отчет об упущенной выгоды на 295 300 000 рублей. Судом было принято решение о взыскании с АО Банк «Советский» в пользу ЗАО «АГ Ритейл» 1 028 690 000 рублей, Тринадцатым Арбитражным апелляционным судом принято решение о взыскании с банка в пользу ЗАО 295 300 000 рублей.
Получив исполнительный лист, Яковенко представил его в СЗУ ЦБ России для взыскания в безакцептном порядке с банка 1 028 690 000 рублей, однако, довести свой умысел до конца не смог, поскольку в выплате было отказано в связи с подачей представителями банка кассационной жалобы, по результатам рассмотрения которой в иске было отказано.
Яковенко вину не признал.
Суд оправдал Яковенко на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава указанного преступления. За ним признано право на реабилитацию.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Неужели не работает система правосудия? Очень часто встречаю мнение, что правоохранительная и судебная система у нас в России не работает, все страх, тлен и ужас.
Давайте разбираться. Минутка занудства.
Вот статистика на первое полугодие 2023 года:
(отсюда, Судебный департамент при ВСРФ http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=7900
Всего приговоров по уголовным делам: 268 921.
Из них совершено женщинами: 40695, несовершеннолетними: 6503.
Давайте проанализируем категории преступлений: небольшой тяжести 131171, средней тяжести 52392, тяжкие 68513, особо тяжкие 16845.
Таким образом, почти половину от общего числа преступлений составляют преступления небольшой тяжести, максимальное наказание за которые - до двух лет лишения свободы.
Общее число приговоров, где наказанием является лишение свободы - 79263. То есть лишь треть приговоров связана с лишением свободы.
Вы скажете: Бабисла! Цифры не бьются! тяжких и особо тяжких преступлений - вооон сколько, а обвинительных приговоров в сумме меньше, что неужто по тяжким и особо тяжким условные сроки не дают? А я вам отвечу: дают. Тут просто, вероятнее всего, попали "букеты" из статей, когда один преступник совершает несколько преступлений, подпадающих под разные категорнии. Там может быть и тяжкое, и особо тяжкое, и один приговор с лишением свободы.
Что с оправданиями? Они вообще есть?
По статистике за то же первое полугодие 2023 - количество оправдательных приговоров 356.
Маловато от общего числа приговоров!
А что с прекращениями дела? Когда дело прекращено ДО вынесения оправдательного приговора? За отсутствием состава преступления/события преступления прекращено 492, по иным основаниям (в том числе, например, примирение с потерпевшим) - 66179.
К сожалению, отсутствует для чистоты картины статистика прекращений дел на досудебной стадии (следствие/дознание).
Что же мы имеем в сухом остатке?
А имеем мы то, что половина от общего числа преступлений - это преступления небольшой тяжести. Там, как правило, нехитрые составы: кто-то подрался, кто-то совершил кражу, кто-то кого-то оклеветал, кто-то разгласил тайну усыновления...
Такие дела в общей массе не слишком сложны в плане проведения следственных действий, и могут быть прекращены (и даже во многих случаях прекращаются) в связи с примирением сторон.
Еще существует довольно жесткая фильтрация на следственной стадии: если по делу недостаточно улик, до суда, оно чаще всего не доходит, оседает в архивах дознания/следствия. Таких приостановленных по разным причинам или прекращенных дел тоже довольно много.
В итоге до суда доходят дела подготовленные: по которому собраны доказательства, которые проанализированы прокурором с точки зрения достаточности доказательств, и которые имеют перспективу обвинительного приговора.
Возникает вопрос: если дело уже в суде, значит ли это, что вопрос для подсудимого предрешен? Не значит. Статистика не учитывает, например, количество переквалификаций на более мягкую статью. Таких случаев тоже не мало. В моей адвокатской практике было уголовное дело по букету статей - ч.4 ст.159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере, до 10 лет л/с), ч.3 ст.158 УК РФ (кража в крупном размере, до 6 лет л/с), где в итоге приговор был: оправдать по краже, а мошенничество переквалифицировать на ст. "самоуправство", назначить наказание в виде штрафа. Приговор обвинительный? Обвинительный! Граждане довольные расходятся по домам.
В итоге имеем довольно низкий процент оправдательных приговоров. Это не говорит о том, что система не работает. Работает. Это не говорит о том, что система совершенна - до совершенства далеко. Есть категории дел, по которым обвинительный приговор максимально прогнозируем. Но в целом - система работает.
Кисель, видя, что я готов серьезно бороться за свою свободу, постоянно спрашивал у меня совета, как ему лучше защищаться.
Я в то время сам толком ничего не знал, но начинал интуитивно чувствовать, что защищаться нужно с помощью фактов, поэтому подсказывал Киселю: возьми данные о детализации твоего телефона, подтяни свидетелей, посмотри камеры и т.д.
Кисель делал записи во время таких мозговых штурмов, и было видно, что он намерен серьезно противостоять фальсификаторам его уголовного дела.
Через несколько лет я узнал из прессы, что Киселю все-таки влепили 4 года, но в итоге его признали потерпевшим по сфальсифицированным делам по наркотикам. Не врал Кисель…
В этот раз на ИВС я решил использовать все лайфхаки, о которых я уже знал, как более-менее опытный арестант.
Во-первых, каждое утро во время проверки я у присутствующего дежурного врача записывался в душ. Врачи каждый день менялись, и я этим бессовестно )) пользовался. В итоге ближе к вечеру, когда заканчивалась суматоха с оформлением всех прибывших в ИВС, в дверь стучал продольный, называл мою фамилию и добавлял:
— В душ…
Я подмигивал сокамерникам, брал полотенце, шампунь, мыло, смену белья и весело выходил из камеры.
Несколько шагов по продолу, спуск по лестнице и вот – тебе открывают душевую, запускают туда одного!! и закрывают дверь, предупреждая:
— Через 10 минут заберем…
Но по факту ни через 10, ни через 20, ни даже через 30 минут никто тебя не забирает – можно было совершенно не торопиться.
Красота! Никто не мешает, никто не торопит – в арестантских условиях это было неслыханной привилегией. И так каждый день…
Во-вторых, я уже знал, что у продольного можно попросить специальный длинный ключ и через решетку открыть (откинуть с наклоном) пластиковое матовое окно – типа на проветривание.
При этом через образовавшуюся приличную щель открывался отличный вид ни центр города, на улицы, на прохожих – благо, что наша камера находилась на втором (или на третьем? уже не помню) этаже – существенно выше забора. Самая настоящая вольная жизнь!
К тому времени я уже несколько месяцев провел в СИЗО и отвык от воли настолько, что даже обычные светофоры на перекрестке мне показались ослепительно яркими.
Кроме того, был конец мая – начало июня, и в открытое окно временами доносился волшебный запах цветущей сирени и черемухи – контраст с тюремными запахами запредельный.
Я часами просиживал на своей койке на втором ярусе – на спинке койки – и не мог насмотреться на кусочек вольной жизни – это было лучшее развлечение! Ну и спали с открытым окном, слушая постепенно затихающие звуки вечернего и ночного города.
В-третьих, я знал, что и на ИВС есть прогулочный дворик, и можно попроситься на прогулку, что я и сделал на ближайшей утренней проверке, чем вызвал немалое удивление сотрудников – кажется я был единственным за последние годы, кто пожелал погулять на ИВС.
Через пару дней мои просьбы были удовлетворены, после обеда продольный стукнул в дверь:
— Собирайтесь на прогулку…
Нас с Киселем долго уговаривать не пришлось…
Открылась дверь, пошли по продолу, потом по лестнице на самый верх. По дороге я обратил внимание на четвертый этаж – совершенно пустой, но в стерильном состоянии – видимо для очень особых арестантов. Прогулочный дворик оказался в чердачном помещении, под крышей, но, правда, без вида на небо. При этом идеально чистый и аккуратный – редкость для арестантской жизни. Я ходил взад и вперед, набираясь впечатлений, а Кисель примостился у двери-решетки, болтая с сотрудниками, которых отправили нас охранять аж вдвоем, видимо сами удивляясь такой редкости на ИВС – прогулке.
P.S. Кто пострадал от действий "психолога" Стаценко Анны Александровны или обладает какой-либо информацией об этой особе – напишите мне на почту kt818a@yandex.ru
Конфиденциальность гарантируется, а если информация будет ценная, то и вознаграждение будет.
Продолжение следует.
Если в СИЗО баня раз в неделю, то очевидно, что хотя бы раз в неделю нужно затевать стирку.
Условия для стирки в СИЗО – не самые лучшие.
Мы все уже избалованы автоматическими стиральными машинами: выбрал программу, добавил порошок – и все, машина все сделает сама…
Из предусмотренного для стирки в СИЗО гарантированно было только одно – старый, помятый, часто дырявый, алюминиевый положняковый таз.
Примерно такой, только выглядит похуже.
Все остальные принадлежности для стирки арестанты добывали сами.
Положняковый таз использовался редко в силу своей изношенности.
В качестве емкости для стирки арестанты (через механизм передач и родственников) затягивали пластмассовые тазы или пластмассовые ведра.
Народ на централе постепенно меняется, старички уходят (в основном отбывать срок), а затянутые ими емкости для стирки остаются в камерах и еще долго используются по прямому назначению.
Второй необходимый элемент – стиральный порошок. Попадал он тоже через передачи, посылки или приобретался в магазине при СИЗО. Обычно самый простой и недорогой, вроде "МИФ" - "Свежесть белья – заслуга моя!"
Если передачи в камеру по разным причинам не заходили, то арестанты обычно просили у знакомых соседей, и немного порошка им присылали ночью по дороге. Такая вот взаимовыручка.
Третий необходимый элемент – горячая вода. В большинстве камер вода всегда холодная, поэтому приходилось ее греть кипятильником.
В 216-й камере у батареи отопления был кран. Народ спер где-то "барашек" и этим барашком открывал кран, из которого с октября по апрель текла отличная горячая вода для стирки. Барашек, как большая ценность, тщательно прятался, чтобы не отмели во время шмона.
Сам процесс стирки в камере выглядел так. Сначала грелась вода, и вещи заливались водой и порошком – для замачивания. Странно, но попадались арестанты, которые этот процесс видели впервые, и им приходилось объяснять, что после замачивания вещи лучше отстирываются
Потом была обычная стирка руками, например, в тазике или ведре. Конечно же опять с нагреванием воды кипятильником.
Лично я, каждый раз про себя чертыхался – 21 век, а приходится стирать, как сто лет назад.
Потом полоскание – грязная вода выливалась в унитаз, новая грелась и заливалась. И так несколько раз.
В завершении – отжим – руками, естественно.
Если стиралась большая вещь (простыня), то на помощь с отжимом могли прийти сокамерники.
Потом сушка. В холодное время года помогали батареи. В теплое – вещи развешивались на заранее изготовленных веревочках – вязочках.
Веревки натягивались на уже известных удобных в камере местах, на них сушились вещи, добавляя в воздух камеры дополнительную лишнюю сырость.
Если в камере народу было много, то стирка шла постоянно, практически каждый день. Ну и сырость постоянная тоже.
Кое-кто стирал вещи прямо в бане, пользуясь тем, что горячая вода там есть по определению. Но мешало ограниченное время, которого часто было в обрез.
Продолжение следует.
Обычный человек, попадая в СИЗО, почти всегда испытывает жесточайший стресс. У него нет никакого опыта общения со следователем, прокурором, судом. Он не знает многочисленных нюансов предварительного следствия и суда. Он совершенно не осведомлен о заранее расставленных ловушках, которые уже ждут его. Он не знает УПК и заложенных в него смыслов.
В таком положении у него одна надежда – на адвоката.
Мой второй (условно "второй", просто для удобства упоминания) адвокат был значительно грамотнее и умнее первого. В областном центре он уже относился к успешным адвокатам и внешне производил хорошее впечатление. У него был отличный офис в центре города. Мне его рекомендовали.
Когда он приходил ко мне в СИЗО, я также постоянно задавал ему вопросы про стратегию и тактику защиты, на что постоянно получал уклончивые ответы "посмотрим, что есть в деле", "я сейчас набрасываю черновик" и так далее в таком же духе.
Более того, адвокат при каждой встрече начинал заводить тягучие разговоры, что "ничего сделать нельзя", "это система", "дело заказное", "надо во всем признаваться", "надо подписывать все, что даст следователь"…
Я замечал, что адвокат, видимо, или проходил обучение или владел основами внушения или гипноза, потому что во время этих бесед мне приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы стряхнуть "наваждение", которым адвокат начинал, как бы обволакивать мое сознание, пытаясь парализовать любое мое сопротивление.
Совершенно очевидно, что адвокат работал не на меня – своего подзащитного, а на другую сторону, на сторону обвинения.
Мой будущий сокамерник Степаныч, о котором я еще много буду рассказывать, приводил мне такие примеры из его жизни: адвокат брал деньги за защиту со своего подзащитного, потом встречался с заказчиками уголовного дела и брал деньги еще и у них, в результате делал так, что его подзащитный гарантированно получал тюремный срок.
Подлость такого поведения просто запредельная.
Естественно, что я со своим адвокатом расстался.
Много позже, во время суда, когда мне оставалось совсем немного до оправдательного приговора, я встретил этого адвоката в коридорах суда и спросил:
— Яков Моисеевич, а помните, как вы мне говорили в СИЗО, что "ничего сделать нельзя" и "надо во всем признаваться"?
Яков Моисеевич мгновенно ответил:
— Не помню.
Продолжение следует.
Относительно недавно получил письмо из Прокуратуры.
А вот так выглядит оправдательный приговор. Это редкость, смотрите внимательно. ))
Следующий пост будет про недобросовестных адвокатов.