Мёртвый сталкер. Предисловие
Мёртвый сталкер. 1. Заказ
Мёртвый сталкер. 2. Выход в свет

***

Кордон проскочил на одном дыхании, даже блокпост, сказывался прилив сил, так бывает когда долго не посещаешь Зону, сначала дизориентация, потом прилив.

Буквально на минуту забежал в деревню к торговцу, который после ухода Сидоровича занял его бункер, повадки нового жильца не сильно отличались от старого, едва открыв дверь услышал коронное.
- Кого там ещё снорки принесли? Если опять барахло всякое тащите, проваливайте сразу.
- Ну барахла не принёс, но вот немного затариться все-же придётся.
- А, Шот, жив ещё радиоктивное мясо? Ну заходи че встал.
Торговец заулыбался.
- Слышал ты с концами ушёл в последний рейд, но щас вижу что живой. Хорошо. Чего хотело ваще тело?
- Пожрать, энергетика и детектор.
Ещё интересно узнать кто же меня похоронил, но это вторично.
- Пожрать возьмёшь у Пса, он за Волка тут теперь, а вот детектор я тебе продам, это за всегда пожалуйста.

Ох уж эта его ухмылка, точно обдерет как липку.

- Вот есть "Медведь", есть "Сварог", первый за 4, второй за 25, выбирай.

Чудо чудное, на Кордоне стали продавать что-то кроме хлама? Видимо после открытия северных троп. Это радовало.

Так как финансы позволяли, детектор я взял навороченный, он не только определял аномалии, но и показывал примерное местоположение арта в ней (если он там конечно есть) плюс встроенный счётчик Гейгера. В общем самый самолёт.

Ушёл из Деревни я с потяжелевщим рюкзаком и полегчавщими карманами, но оно того стоило.

Атп как обычно было захвачено бандитами, но меня это мало волновало, мой путь пролегал немного левее элеватора, по старому тоннелю, конечно и там могла ожидать засада, но как сказал торгаш ферму сейчас держали одиночки, а следовательно округу они зачистили.

Тоннель ничем особым не удивил, пока проползал между электр нашёл "бенгальский огонь", но это так чисто на консервы, долго забивать контейнер всяким шлаком смысла не имело, да и не за этим я сюда пришёл.

Так я и передвигался тихо мирно раздумывая о предстоящем походе.

Ферму одиночек собирался обойти, не стоит слишком многим знать что снова в Зоне.
Когда был уже метрах в пятиста КПК тихо свибрировал 3 раза, это значило что кому-то рядом требуется помощь.
Достал "машинку", по данным на базе было около 20 сталкеров, при чем все живы здоровы. Мой сигнал был придусмотрительно заглушен, а сигнал о помощи приходил как раз с фермы.

Все страньше и страньше.

Вообще я мог пройти и забить, но в этот раз почему-то было предчувствие что нужно глянуть что там произошло.
Как в американских фильмах когда "гг" просто прёт проверять источник странного шума)). На корточках стал подползать к задней части зданий. Тишина. Только посреди двора горит одинокий костёр, с неизменной тушей "плоти" на вертеле.

Полная база народ в принципе не может не издавать звуков.

Тихо залез на крышу, благо место было тёмное и уже довольно завечерело. Во дворе совсем никого, ни трупов ни живых.
Ясно, быстро смотал пару рожков "по-сталкерски". Проверил, хотя сам их и зарядил. Скинул рюкзак. Щелчок затвора.

Рисковать особо смысла нет, но проверить нужно. Спустился и медленно пошёл к двери правого барака. Тихо скрипнула дверь.
В помещении было темно и тихо, пахло пылью и немного керосином от лампы стоящей на столе.

На шконках у стен лежали люди, подошёл не убирая автомата. Стремно. Как же стремно.
Толкнул одного стволом, ничего, нужно проверить пульс. Повернув голову сталкера, я резко осознал что здесь произошло. На шее отчётливо видны были следы шупалец.

"Консервы". Я с ужасом осознал что помогать сталкерам уже слишком поздно. В своей жизни мне уже приходилось такое видеть мут известный как "кровосос" выпивает человека почти полность и впрыскивает в него яд, после этого тело остается живо, КПК не фиксирует смерть, но и оживить "консерву" уже не возможно, но 20 человек. Как кровосос умудрился столько обезвредить? Может контролёр помог?

Пора уходить и как можно скорее. Шевели булками Шот. Быстро прошёл двор, залез на крышу и забрал рюкзак, также тихо спустился с крыши и быстро отошёл.
Пронесло. Только отойдя на почтительное расстояние присел в кустах и быстро набрал сообщение в открытый канал Долга. Копию отправил Псу и торговцу.
Обрисовал ситуацию, должники разберутся.

Дойду до их кпп уточню.

Нужно срочно покинуть локацию, если уж на Кордоне завелись кровососы это совсем печально, а контролёров здесь и подавно никогда не видывали.

На КПК пришёл ответ от Пса.

Коротко и ёмко. ПИЗ#ЕЦ!!! Высылаю группу на зачистку. Пришлось потратить ещё минуту на то чтоб отговорить его, аргумент про Долг помог. Он сказал что позже сам свяжется с Ворониным. Отлично. Нужно идти.

Ещё пару километров и Свалка. С холма уже видны вышки депо. Повезло что пока совсем никого не встретил, но Зона уже показал кто здесь главный, нужно быть максимально осторожным, не на прогулку вышел.
Сильно стемнело. Идти становилось опасно, я знал одно местечко для ночёвки и решил им воспользоваться. Место к слову не обычное. Точнее даже не место, а дерево.
Пришлось отойти с маршрута, но оно того стоило. Уже сидя на ветке в 5 метрах от земли и поедая тушенку почувствовал облегчение. Хотелось "накатить". Не стал.

Сегодня мне и правда чудовищно повезло.

Ночь окончательно накрыла собой Зону. Пристегнувшись ремнем погрузился в сон.

Во сне "пришло" прошлое. Так явственно было это видение что я даже не сразу осознал что сплю.
Первая неделя в Зоне. Старый "Форт" и выданный за мои кровные барыгой обрез.
Это были времена войн группировок, новичков тогда не жаловали, Сидорович пачками отправлял их на такие задания что возвращались они редко. Я вернулся.
Было страшно, тогда я уже жалел что пошёл в Зону, но и уходить не собирался.
Первый рейд. Первый застреленный кое как мутант, но артефакт мы принесли. Я и ещё один паренёк. Даже имени его сейчас не вспомню. Заплатили нам тогда мало, сумма явно была меньше чем цена трех жизней.

Тогда я ушёл.

Первые трупы. Кто-то безжалостно вырезал военных под жд мостом и развесил их на опорах как виноград. Именно тогда я и встал на путь идя по которому получил свой позывной и тогда же перестал быть тем кем был. Пуля неизвестного мне тогда наёмника лишь немного срезала кожу на голове, нашедшие меня сталкеры тогда сказали что это был хороший выстрел. Тогда мне тоже очень повезло. Сталкеры выходили меня и даже не выгнали когда я встал на ноги после ранения. Спустя месяц они погибли. Засада бандитов, я тогда был в баре. Того наемника я убил годом позже. Выстрелом в голову...
Бандитов убивший мужиков положил патруль Долга... Кругом трупы, я чувствовал терпкий запах крови. Тогда я открыл глаза, было 5:30 утра, нужно было выдвигаться.

Пока спал на КПК пришло сообщение от Долга.
- Из бара на заводе выдвинулся отряд зачистки. Свалка почти безопасна для прохода. Жду на кпп. Спасибо Шот. Лейтенант Петренко.
Хм. Долг зовёт. Ну чтож лучше не отказываться. Нужен расклад по ситуации, в Зоне явно что-то изменилось.

Буквально через пару часов я подходил к кпп Долга.

Данная статья относится к Категории 💤 Эффекты ослабления творческой деятельности

Главный редактор издательства «Лимбус Пресс» (СПб) Виктор Топоров пишет:

«В советское время, когда «поэт в России (был) больше, чем поэт», возник уродливый феномен массового профессионального стихописания. Мандельштамовская «армия поэтов» оказалась не столько преувеличением, сколько предвидением. Несколько тысяч мужчин и женщин существовали по принципу: качество жизни зависит от количества строчек. Напечатанных строчек, разумеется; и не всех в эту армию пускали, и порой не пускали лучших, но подлежащие напечатанию строчки надо было сначала написать! И вот в Домах творчества люди вставали с утра, шли завтракать в столовую, расходились, позавтракав, по номерам и принимались стрекотать на машинке, в массовом порядке сочиняя стихи.

Я помню и конец этого периода: поэты всё так же, позавтракав, стрекотали на машинках, но за стихи уже не платили или платили копейки, так что «творческий процесс» шёл по инерции. Потом у поэтов не стало денег на путёвку в Дом творчества; многие строчкогоны, как их тогда называли (и далеко не худшие из них, хотя и худшие тоже), впали в невероятную нищету. И в рыночных или в как бы рыночных условиях это (кроме степени нищеты) было, в общем-то, справедливо: если твой труд не востребован, значит, и вознаграждения он не заслуживает. Хуже того. Возникает подозрение: а может быть, это и не труд вовсе?

В постсоветское время начались дела ещё более удивительные. Внезапно выяснилось, что суп отдельно, а мухи отдельно. Выяснилось, что даже, если стихи не кормят поэта, то это вовсе не означает, будто ему отказано в сравнительно безбедном профессиональном существовании. Не требуя стихов и не востребуя их, общество создало несколько десятков вакансий, которые отныне стали называться поэтическими. Нет, речь не о синекурах «почётного библиотекарства», «гостевой профессуры» и тому подобных, какими подкармливает своих поэтов - и не всегда лучших поэтов - Запад.

Несколько десятков человек получили возможность «работать профессиональными поэтами», попав в ту или иную обойму - «московских концептуалистов», «друзей Бродского», «иронистов»...

Стихов они предъявить не могли, но этого и не требовалось: критика приняла условия игры, западные слависты, они и в Африке западные слависты. ЕвтушенкосВознесенским общество принесло в качестве коллективной искупительной жертвы, между собой представители различных «обойм» заключили пакт о ненападении - не в силу взаимной любви, а скорее по причине общей слабости: никто не мог похвастаться наличием ПРО. То есть противоракетной обороны, способной вынести первый смертоносный удар: а стихи-то ваши где? Где, или не в последнюю очередь, каковы? А раз так, то надо было захваливать друг дружку, осыпать (а вернее, конечно, делиться) премиями, грантами, поездками - хотя бы по стране, но на приличных условиях. Поэзия тут не ночевала и ночевать не могла, она, дамочка непутёвая, поманила, приласкала, спать уложила, да и сделала ноги. Впрочем, никто по гулёне и не тоскует. Так, дотосковывают... Без неё скучнее, но в целом уютней.

Один написал несколько тысяч стихотворений, но прославился тем, что кричит кикиморой. Другой раскладывает каталожные карточки, невнятно матерясь себе под нос, что в сочетании с сугубо интеллигентной внешностью производит неизгладимо комическое впечатление. Третий сочиняет по одному посредственному стихотворению в год - и этим гордится. Четвёртый гулким голосом рассказывает скучные байки, умеренно ритмизуя их, чтобы это смахивало на стихи. Пятый сочиняет убого-скабрезные четверостишия. Шестой не сочиняет ничего, но выпускал в своё время самиздатский журнал. Седьмая называет себя РЫ. Восьмой истекает клюквенным соком с поправкой на пенсионный возраст, изрядно разбавленным. Девятый строчит хвалебные статейки про восьмерых первых, а они - про него. Десятый осваивает поэтическую Финляндию - страна сытая, народ благодарный, парни горячие. Иногда съезжаются на поэтический фестиваль и томятся в паузе между завтраком и обедом. Гек Комаров, героический издатель, выпускает их вирши и полувирши тоненькими брошюрками, и те расходятся столь же бойко, как железнодорожное расписание на позапрошлый год. Но и это никого не печалит: за книжечки полагаются премийки - в порядке живой очереди...

Разумеется, всё это слишком общо, и попадаются (должны попадаться, не могут не попадаться) отрадные исключения из общего правила. Но задача данной статьи не в том, чтобы предложить торт-лист исключений. Кому нравится поп, кому - попадья, кому - поповна. Речь о том, что в поэзии мы пришли, грубо говоря, к тем же результатам, что в экономике: к недостаткам социалистического ведения хозяйства добавились недостатки капиталистического, достоинства же выродились в нечто заведомо карикатурное. Свобода писать что хочешь и издавать что хочешь, свобода, подчёркивает британский поэт, зиждущаяся на священном праве читателя пренебречь твоим творчеством (или «творчеством»), обернулась свободой не писать ничего - или ничего такого, в чём угадывалось бы дыхание почвы и судьбы, не писать ничего на разрыв аорты. И не пишут. Конкуренция, существовавшая в поэтическом цеху в советское время (в форме борьбы за власть над умами), испустила дух».

Топоров В.Л., Похороны Гулливера в стране лилипутов, СПб, «Издательство «Лимбус Пресс», 2002 г., с. 178-182.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

Бюрократическая организация творчества — около 90 материалов по теме

Конкурентоспособность страны и её фейковые изображения по И.Л. Викентьеву — видео, 25 мин

см. термин Интеллектуальная импотенция & интеллектуальный онанизм в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU

+ Плейлист из 8-ми видео: СИЛЬНЫЕ ИДЕИ / СИЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ

+ Ваши дополнительные возможности:

Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Изображения в статье

Виктор Леонидович Топоров — отечественный литературный обозреватель, критик и редактор / Лаборатория Фантастики & Photo by Carles Rabada on Unsplash

Photo by Sigmund on Unsplash

Photo by Christa Dodoo on Unsplash

Оооо!! Как я вас понимаю!

Сдавала анализы перед операцией - удаление опухоли, нужно было сделать рентген.
Записалась заранее. Отпросилась с работы.
Приезжаю, а рентген сломан.
«А вас что не предупредили?» - говорит мне доктор.
«Нет» - говорю я и продолжаю, «а что теперь делать? На операцию через день ложится».
Доктор пожал плечами и пожелал всего доброго.

Посидела я в коридоре минут 15, обзвонила все что было можно, на рентген сегодня не попасть и завтра, даже платно, тоже не попасть.
Попрощалась мысленно с операцией, подумала умру молодой!

Итак меня это бесануло, зашла на сайт поликлиники, нашла какой-то номер горячей линии. Позвонила и на повышенных тонах высказала что о них думаю.
Поликлиника, филиал «ржд-медицина».

На следующее утро звонок.
Номер не знаком.
«Доброе утро! Blablamalina? Вас беспокоит главный врач поликлиники ( а может завотделения? Уже не помню), удобно ли вам сегодня приехать в хирургический корпус нашей больницы, чтобы сделать рентген?»

Сказать что я была в приятном шоке, это ничего не сказать. Даже время рентгена сама смогла назначить))

Приехала на процедуру. Супер вежливые врачи, результаты отдали быстро, очень сочувствовали сложившейся ситуации.

Через день звонили ещё раз, узнавали все ли сделали и нет ли больше замечаний.

В мире людей – я не считаюсь человеком.
А всё потому, что у меня нет крыши над головой, и сплю я там, где придётся. И совсем нет денег, чтобы купить что- то поесть. Я тот, у кого нет ничего.
Ужасный день. Сегодня как-то особенно плохо и даже совсем не хочется есть, хотя обычно голод будто преследует меня. Будто в жизни ничего нет важнее, как наесться от «пуза»
Решил сходить до озера, оно совсем недалеко находится от моего подъезда, где я чаще всего ночую. Вы бы только видели, какое оно. Это озеро не сравнится ни с чем, оно поистине прекрасно. Странно, обычно я чувствую себя здесь хорошо, но не сегодня. Что происходит? Никто не даст мне ответа, стоит попробовать понять причину самому. Тревожность не покидает, а усиливается с каждым разом всё больше и больше. Вспомнил, как вчера меня побили палкой, а проходящая мимо, добрая девочка перевязала мне голову и дала немного денег на еду, но я не стал брать ее карманные расходы, которые наверняка дали ей её родители, ибо на вид девочке лет пятнадцать – совсем ещё маленькая. А сколько доброты было в ее глазах. Не каждый бы осмелился помочь бездомному. Пусть будет по-настоящему счастлива.
Меня часто прохожие не воспринимают всерьёз, и, конечно же, их можно понять. Мне двадцать шесть лет, а я выгляжу так, будто уже перевалило за сто. Одежда далеко не такая, как принято в обществе. Как успел тогда при пожаре выбежать из квартиры, в том и остался на улице. Благодарен тем, кто дал мне теплые вещи. Это те люди, которые такие же, как и я. Нас - много, и далеко не все готовы отдать всю свою жизнь за горючие напитки. Да, при сильном морозе это единственный способ согреться, но никто не напивается для этого. Хотя есть и те, кто уже совсем не видит выхода и начинает пренебрегать своим здоровьем, усугубляя своё положение ещё больше.
Многие, кто хорошо одет и вкусно пахнет, говорят о том, что надо идти работать и зачастую просто смеются в лицо. Но когда ты остаёшься без документов, то кому ты будешь нужен?! У таких людей, как я, одна дорога – выживать. Выживать на птичьих условиях.
Поначалу было очень тяжело привыкнуть, привыкнуть к тому, что теперь ты один и жизнь твоя больше не будет прежней. В той счастливой жизни, я был не одинок. У меня была потрясающая девушка, она всегда встречала меня после работы и готовила вкусные завтраки. Она была очень красива. В тот день, хотел сделать ей предложение, но не успел. Пожар унес много жизней, и в том числе мою возлюбленную. Когда я бросился к ней, чтобы помочь, уже было поздно. Её обугленное тело не подавало никаких признаков жизни. Я всегда вспоминаю о ней со слезами на глазах, кроме нее, у меня больше не было никого.
В той жизни мы жили хорошо, и ни в чем себе не отказывали. Я был таким же, как все те люди, которые смеются над теми, кто слабее, она меня всегда журила за это. Ставила на путь истинный. Надо было и самому это понять, а сейчас уже поздно, ведь всё уже произошло.
Три года … Будто между небом и землей. И каждый день из этих лет, ты ждёшь своего часа. Иначе, жизнь так продолжаться просто не может.
Кажется, я не чувствую ног, стало совсем холодно. Но очень сильно начинает тянуть в сон.
Совсем углубился в мысли и даже не заметил, как иней начал покрывать моё тело, синеют губы, я не чувствую конечностей и перестал говорить. Мы скоро с тобой встретимся.

Автор: Ольга Чанова