Всё, что описано в этой книге происходило на самом деле. Выдуманных событий тут нет и не будет. Автор лишь литературно обработал и, местами, слегка завуалировал то, в чём участвовал лично, что видел и слышал сам. Поэтому некоторые вещи могут не совпадать с мнениями "экспертов" и официальной пропагандой.
Следующее утро началось также. Никакого подъема, как такового не было, все просыпались к завтраку. У старшего лейтенанта А. возникла проблема – он стёр ноги берцами. Как опытный воин, он взял из дома портянки, сделанные из детских пелёнок, но поленился их намотать сразу. Новые ботинки не простили ему такой оплошности. Пришлось, намазав стёртые места заживляющей мазью, надеть кроссовки. Вообще, большинство добровольцев в лагере носило форму одежды № 8 (что спиздим, то и носим) и внешне напоминало отряд партизан, только что вышедших из леса, поэтому на внешний вид старшего лейтенанта А. никто не обращал внимания.
Утреннее построение Ветер начал с того, вывел на середину строя двух хмурых мужичков:
- Эти два, кхм… воина решили полакать синьки – начал он и тон его голоса не предполагал ничего хорошего – И своей цели решительно достигли!
Ветер повернулся к этим двоим и коротко скомандовал:
- Нале-во. На хер отсюда шагом марш. А остальным напоминаю: не ссыте против ветра!
Ветер засмеялся, довольный собственной шуткой. Видимо, в глубине души он считал себя крутым стендап-комиком.
- У нас нет денег на дорогу домой – понуро сказал один из мужичков
- А меня это не е.., кхм интересует – Ветер перешёл на крик – Надо было головой думать. Пешком идите.
«БАРСы» не были полноценными воинскими формированиями, поэтому оттуда в любой момент, за грубые дисциплинарные поступки, могли выгнать и отправить домой. Если это происходило за «ленточкой», то просто довозили до границы и отправляли на все четыре стороны. Таких называли «пятисотыми» по аналогии с «двухсотыми» и «трехсотыми». «Запятисотиться» можно было и добровольно.
Вообще, мало кто помнит откуда взялись эти цифровые обозначения. А началось это с приказа министра обороны ещё СССР № 200 «О воинских захоронениях». После этого погибших стали называть «двухсотыми», а раненых, по аналогии «трехсотыми». С течением времени список обозначений расширился:
100 – пропавший без вести
400 – выбытие по беременности
Мужички, закинув за спины рюкзаки, ушли в сторону КПП и Ветер стал зачитывать списки личного состава с указанием занимаемых должностей.
- Меня не назвали, товарищ полковник – раздался голос из строя, когда он закончил
- Разберёмся – уверенно сказал Ветер
«Блять» - подумал старший лейтенант А.
Получив оружие, стали выдвигаться на полигон. Погода стояла солнечная, но из-за дождя, прошедшего ночью, вокруг была непролазная грязь.
- Командир, тут дорога напрямик есть, через поле, она короче. Я знаю, третий раз уже здесь – к старшему лейтенанту А. подошёл один из омских, его все звали Зуля – производное от фамилии. Кстати, большинство позывных именно так и образовывались.
Дорога через поле действительно оказалась короче. Но учитывая спуски и подъёмы, а также грязь, идти было ничуть не легче. Немного выручало то, что шедшие на полигон до них, дорогу немного притоптали.
Сам полигон был огромным – вдали, слева, на танковой директрисе вели огонь по мишеням Т-72. Зрелище было впечатляющее, конечно.
Начали с медицинской подготовки. Молодой прапорщик-дагестанец со знанием дела рассказывал азы оказания первой медицинской помощи. Было видно, что знает он это всё не по книжкам. И он очень старался донести эти знания до слушателей. Старший лейтенант А. тоже узнал кое-что новое: промедол, оказывается, нужно колоть не рядом с раной, а в месте, наиболее удалённом от неё. Например, если ранение в левую ногу, то вводить обезболивающее нужно в предплечье правой руки. Так же медик объяснил, что жгут ни в коем случае не нужно наматывать на приклад автомата, как это показывают в фильмах. Он со временем вытягивается и перестаёт быть жгутом.
Через пару часов пошёл дождь. Все спрятались под навес. Узнав, что Зуля заходит в третий раз, стали задавать ему вопросы. Впрочем, это трудно было не узнать – он всячески это выпячивал. Правда, выяснилось, что во второй раз он до «ленточки» не доехал – его ещё из лагеря выгнал Ветер, якобы из-за болезни.
Во время войны в Афганистане, название этой страны никто вслух не упоминал. Говорили: «там, за «речкой» (граница проходила по реке). Видимо, по аналогии территорию Украины и вновь приобретённых территорий называли: «там, за «ленточкой».
- Мы месяц в подвале дома сидели – затягиваясь сигаретой, вещал Зуля – А там животные дохлые, кое-где и люди мертвые. Запах неприятный, конечно от них. Есть особо не хотелось, а вот без воды тяжело было. Утром, как правило, нас из миномёта обстреливали. Бам, бам, бам – три-пять разрывов. С добрым утром, называется.
Зуле нравилось быть в центре внимания, хотя он и пытался это неумело скрывать. Он вообще был из категории людей, про которых говорят: «Без мыла в жопу залезет». Людям неискушённым он легко втирался в доверие. Впрочем, полностью его характер раскроется позже.
К обеду вернулись в лагерь. Второй раз старший лейтенант А. идти на полигон не захотел. Стёртые ноги, хоть и в кроссовках, давали о себе знать. Да и со «штаткой» нужно было разобраться. Он нашёл глазами Караева:
- Тебя как зовут по имени?
Вячеслав Караев был из омской команды. Собственно, в Омске и проживал. Был он наполовину азербайджанец, пятидесяти шести лет отроду. Высокий, атлетически сложенный, с аккуратно подстриженной бородкой, он совершенно не выглядел на свой возраст. Дома трудился на неплохой должности. По разговору было понятно, что он обладал интеллектом и, в отличие от большинства добровольцев, на его лице не было печати алкоголизма. Старшему лейтенанту А. он понравился сразу.
- Командир, я вообще связист, срочку служил в войсках связи
- Ну так-то да – Слава начал сыпать названиями радиостанций, с которыми работал, но старшему лейтенанту А. это ничего не говорило – Да, в принципе с любой разберусь
- Хорошо, пойду в штаб, разбираться насчёт тебя
Старший лейтенант А. дождался, когда отряд уйдёт на полигон и отправился в штабную палатку. Внутри стояло несколько столов, где за ноутбуками сидело несколько срочников. Больше там никого не было. Выяснив кто занимается штатами, офицер сел на стул возле него. Боец тяжело вздохнул, видимо задач у него было много. Хотя, скорее всего, он просто симулировал от нежелания работать.
Проблема со Славой выяснилась быстро. Его умудрились вписать в «штатку» другого «БАРСа», который к тому же уже убыл за «ленточку». Перепутали фамилии. Тогда же старший лейтенант А. узнал, что сам он числится командиром 2-ой роты «БАРСа-18». Пробежав глазами штатное расписание, он увидел в управлении роты вакантную строчку «радиотелеграфист».
Солдатик кивнул – ему было всё равно. На выходе из штабной палатки старший лейтенант А. столкнулся с Ветром.
- Ты чего здесь? – спросил начальник лагеря
Ветер кивнул и пошёл дальше – ему тоже было всё равно. После старший лейтенант А. прошёлся по палаткам. Тех, в которых жило пополнение для «БАРСа-18», было три. Он проверил несение службы дневальными, дал несколько незначительных указаний и, считая свою миссию выполненной, ушёл в свою палатку и завалился спать до ужина.
