...Вы заметили, как много значения в последние годы все стали придавать лайкам? Этим электронным сердечкам, большим пальцам, классам, плюсам? Из серии, если твою неожиданно умную мысль, которую ты родил в комментариях, отметила синим сердцем некая рандомная женщина, ты лезешь к этой женщине на страницу, придирчиво изучаешь ее фотографии, записи, статусы, и уже потихоньку начинаешь прикидывать, на кого больше будут похожи ваши дети. А уж если случайно забредшая к тебе на страницу дама залепила лайк под особо сложными твоими щщами на аватарке, ты поперву отупело смотришь на это явление, а потом кидаешься к шкафу — выбирать, в какой одежде пойдешь знакомиться с ее родителями. Разумеется, я не исключение - на меня действуют все те же силы.
Это я к чему. Еще пару лет назад лайкодрочерство хотя и присутствовало в нашей жизни, но не приобретало таких масштабов и не провоцировало таких болезненных реакций.
Сначала про реакции. Вспомните, разве в вас не загорается искорка ревности всякий раз, когда ваша девушка или ваш парень отмечают сердцами странички других особ противоположного пола? Ну это еще ладно, это почти естественно. А некоторых трясина лайкодрочерства затянула по самые уши. У таких персонажей отсутствие лайков способно вызвать не только бугурт, но и даже легкую форму депрессии. Я был свидетелем того, как моя знакомая ходила целый день как в воду опущенная, а на дне ее глаз плескалась самая настоящая тоска из-за того, что ее парень не лайкнул две последние фотографии в инстаче. «Он меня всегда лайкает, - причитала знакомая, а на ресницах дрожала слеза. - А тут не стал. Он меня что, разлюбил?» Вот так. Я конечно, приукрашиваю ситуацию, но совсем чуть-чуть. А еще я видел новость, как 19-летний парень из Самары избил своего соседа фигуркой героя аниме за то, что тот не поставил ему лайк.
Теперь про масштабы. Об увеличившихся масштабах можно судить хотя бы по тому, что дрочить на лайки стала даже самая, казалось бы, консервативная прослойка нашего общества — чиновники и политики. Вспомните официального представителя Министерства иностранных дел Марию Захарову, которая допускала такие полемичные и неоднозначные высказывания в сторону французов после терактов в Париже, которые в любом приличном обществе называются троллингом. И получала на этом тысячи лайков. Вспомните незабвенного депутата Милонова, который буквально обмазывается лайками тысяч таких же упоротых его поклонников, вспомните его последний высер с фаллоподобной елочкой. И вспомните еще трагедию над Синаем, когда наш «Аэробус» погиб в египетской пустыне вместе с двумястами пассажирами на борту. Символом той авиакатастрофы стала одна фотография, облетевшая весь мир. На ней девочка, которой лишь год отроду, стоит в «Пулково», прилипнув носом к стеклу, и наблюдает, как махины-самолеты отрываются от взлетной полосы. Эта девочка погибла. Разбилась в том «Аэробусе» вместе с мамой и папой, а миллионы людей забросали лайками, как могилу цветами, этот снимок, который родители вывесили в контакте за неделю до собственной смерти. Представляете, столько лайков? Я считаю, это апофеоз бесцельности и беспринципности. Нет, я понимаю, что все эти миллионы лайкарей были в большинстве своем искренни, и считали, что через электронные синие сердца выражают свое сочувствие, соболезнование, но на самом деле сочувствие в такой форме половинчато и бесцельно. Вышеупомянутая чиновница Захарова, кстати, тоже заработала свои пару тысяч лайков на падении «Аэробуса». Она запостила в фейсбуке черный силуэт самолета на фоне российского флага — по аналогии с тем, как французы после терактов расцвечивали свои аватары в цвета Франции.
Немножко затру вам еще про «зарабатывание» лайков. Фоточек и заумных постов больше с каждым годом, и по законам рынка, конкуренция выросла. Теперь лайкодрочерам приходится исхитряться и реально работать на то, чтобы струя лайков, льющаяся на их страницу, не ослабевала. Приходится ходить в более крутые рестораны, чтобы зафоткать там более дорогую еду в более богатом антураже. На отдыхе не столько отдыхать, сколько искать наиболее элитные места курортного городка, чтобы подписчики из инстаграма обзавидовались и завалили горой лайков. Обрабатывать снимки по часу... А на какие безумства некоторые из нас идут ради лайков! Даже рискуют жизнью, забираясь в труднодоступные экстремальные места, или, банально, на крыши. Посмотрите, сколько в последнее время новостей о том, что очередной подросток погиб, сорвавшись с верхотуры, куда забрался ради эффектного селфи.
И на все это, на всю эту круговерть, паноптикум, буффонаду, на все это безумие мы идем только ради одного. Мы хотим показать миру, как ярка, счастлива, беззаботна и, может, чуточку безбашенна наша жизнь, пусть на самом деле она серая, как небо над Питером в ноябре. Мы обманываем наших реальных и виртуальных друзей. И чем лучше нам удастся обмануть, убедить их, что мы именно так и живем, как показываем в инстаче, фейсбуке, контакте и одноклассниках, тем больше средечек, больших пальцев, плюсов и классов прольется на нас. Парадокс в том, что мы и сами рады обманываться. Видя, как наш инстаграм набухает лайками, признайтесь, мы сами на секундочку начинаем верить, что наша жизнь и есть такая, какой мы ее демонстрируем. И чувствуем себя капельку счастливей в такие минуты. Только вот проблемка — это не настоящее счастье. Полусчастье, если угодно, потому что настоящим счастьем человек удовлетворен, его не нужно много, настоящего. А полусчастья хочется еще и еще.
Но что же изо всего этого получается? Получается, что лайки и то ощущение общности, признания, полусчастья, которое они дают, оказались за последние пару лет прочно вдавлены в нашу жизнь, перемешаны с нашим бытом, с нашей семьей, работой, учебой. Выходит, электронные сердечки стали полноценным социальным капиталом, который мы зарабатываем, ради которого готовы рисковать жизнью. Не удивлюсь, если в будущем накопленные лайки можно будет что-нибудь купить. А специальные программы будут считать все сердца, плюсы, большие пальцы, полученные человеком за его жизнь в интернете, и переводить их в единую лайковалюту. Появятся богачи, которым лайки достаются легко, и бедняки, которым каждый лайк дается непосильным трудом. И тогда никто уже не поймет, какой это самообман. Самообман, который вырос из самой человеческой природы. Габриэль Гарсиа Маркес писал, что человек бесконечно одинок в этом мире. Мы приходим в жизнь одинокими и одинокими же уходим из нее. Одиночество здесь подразумевается не в привычном смысле, а в том, что каждый конкретный человек живет себе на уме, неспособен до конца понять других людей, даже самых близких родственников, и никто до конца не поймет его. А меж тем в душе каждого из нас живет эта потребность, эта дикая потребность в том, чтобы тебя поняли, признали, сделали близким, и она рвется наружу, но мы не знаем, не умеем ее удовлетворить, и для этого используем какие-то совершенно бессмысленные средства вроде лайкодрочерства. И лайки кажутся нам эдаким дружеским приветом, таким, если угодно, виртуальным объятием, которое на какой-то очень короткий промежуток времени отгоняет от нас это древнее чувство вечного одиночества, с которым живет человек. Чем больше лайков, чем больше людей пришли и оценили нас, тем больше нам кажется, что мы избавляемся от этого заложенного в нас одиночества. Увы, это не так. Это тупиковый путь. Но другого мы и не знаем.
[Иллюстрация - Джек Йетс. "Он поет в одиночестве", 1947 год]
