Мне кажется, что сопротивление растекания ЗУ (которое может быть измерено прибором ИС-20 или рассчитано) - это не то же самое, что сопротивление линии, по которой "земляной" ток протекает от потребителя до источника.

Например, вы сделали ЗУ, насыпав соли и помочившись всей бригадой.

Потом измерили прибором сопротивление растекания, получили 10 Ом.

Что дальше? А дальше - на километре расстояния от потребителя до источника находится сухой скальный грунт и сухой песок глубиной несколько десятков метров. И какой реальный ток замыкания на заземленные ОПЧ будет?

Измерять этот путь надо тем же методом, что и измеряют сопротивление петли "фаза-ноль". Вот тогда результаты будут адекватные.

Какие мысли на этот счёт?

Однажды в 1957 году советский инженер подал заявку на выдачу патента на устройство вызова и коммутации каналов радиотелефонной связи. По сути, это был мобильный телефон, по форме — трёхкилограммовая коробка с диском для набора номера, по содержанию — система с приёмником, преобразователем, передатчиком, коммутатором и дешифратором.

Инженера звали Леонид Куприянович, а устройство — ЛК-1.

Принцип работы

В основе ЛК-1 лежал радиопередатчик, настроенный на работу в диапазоне коротких волн.

Принцип работы заключался в передаче сигналов от радиотелефона к автоматической телефонной станции (АТС) через автоматическую телефонную радиостанцию (АТР), которая играла роль посредника и ретранслятора. Предполагалось, что одна базовая станция (АТР) будет обеспечивать работу сразу нескольких радиотелефонов, не создавая между ними помех и распределяя сигналы по разным каналам.

Радиус действия «Радиофона» составлял 20–30 км, а само устройство могло работать без подзарядки до 30 часов. ЛК-1 поддерживал дуплексную связь, то есть мог одновременно и передавать, и принимать сигналы.

Куприянович утверждал, что для полного покрытия Москвы было достаточно установить всего десять АТР, чтобы москвичи и гости столицы могли свободно перемещаться по городу, оставаясь на связи.

Технически всё было устроено примерно так:

«Юный техник», 1958 год

Система включала в себя многоканальный дешифрирующий тракт, где каждый канал был оснащён электронными реле и ламповыми блоками. Важным элементом была система релейной коммутации. Поляризованные реле использовались для удержания вызывного канала от начала вызова до конца разговора. Трансформатор подключался к городской сети после набора номера и обеспечивал трансляцию сигнала в радиоканал. Для обратного вызова абонента с городской сети на радиотелефон использовался импульсный формирователь сигнала, подключённый к генератору передатчика.

К 1958 году Куприянович пропатчил, заапдейтил и выкатил в продакшен ЛК-2: радиотелефон стал гораздо компактнее и весил полкило.

Существование ЛК-3 — наладонника весом в 70 граммов, который при всём этом в теории мог поддерживать связь на расстоянии до 80 км от базовой станции — вызывает некоторые сомнения и скепсис.

Каждому карману — карманный радиотелефон

Статьи о радиотелефоне стали регулярно появляться на страницах популярных журналов — от «Науки и жизни» и «За рулем» до «Юного техника» и «Техника — молодёжи». В публикациях отмечалось, что телефон Куприяновича мог бы стать важной частью повседневной жизни.

«Наука и жизнь», 1958 год

Сам Куприянович утверждал, что опытный радиолюбитель на досуге может собрать аппарат, используя компоненты, которые в целом были доступны. Как и сами схемы, они были опубликованы в том же «Юном технике».

В одной из статей Куприянович объяснял, как передавать до тысячи разговоров по одной радиоволне. Для этого использовались кодирование номера и коррелятор. Чтобы каждый радиотелефон мог подключиться к нужному абоненту, номер кодировался с помощью импульсов. Коррелятор работал на основе вокодера — устройства, которое анализирует и изменяет голосовой сигнал. Вокодер разделяет голос на частоты, сжимает каждую из них и отправляет данные. На другом конце происходит обратное: сжатый сигнал разворачивается обратно в голос.

«Юный техник», 1958 год

В 1959 году в киножурнале «Наука и техника» вышел достаточно пасторальный сюжет о Куприяновиче, где тот демонстрировал своё устройство в действии.

Ожидаемо изобретение заинтересовало не только радиолюбителей, но и общественность пошире. Вместе с тем проект не дошёл до стадии массового производства, а публикации о радиотелефоне к середине 60-х потихоньку сошли на нет.

Но почему

Одной из основных причин стало то, что в СССР приоритет был отдан другой системе связи — «Алтай». Этот проект, начатый в 1958 году группой инженеров под руководством Леонида Моргунова в Воронежском НИИ связи, имел гораздо больше государственной поддержки. Собственно, «Алтай» предназначался для использования в автомобилях и был более сложным (и дорогостоящим) решением, ориентированным на чиновников, спецслужбы и оперативные структуры.

Система работала по другому принципу. Она использовала радиопередатчики (базовые станции), которые размещали где-нибудь повыше, что позволяло создать зону покрытия для связи по всему городу. Собственно, основная сложность была не в создании портативного телефона как такового, а в необходимости разработки всей инфраструктуры связи. Например, первую базовую станцию установили в Москве на высотке на Котельнической набережной в 1963 году. Масштабно, серьёзно.

Радиотелефоны, установленные в автомобилях, могли автоматически настраиваться на свободные базовые станции, что обеспечивало надёжное и непрерывное соединение. Кроме того, система «Алтай» шифровала связь, что было крайне важно для служебных переговоров.

В общем, реализация проекта «Алтай» выглядела более жизнеспособной по сравнению с созданием национальной сети на базе радиотелефонов.

Изначально система использовала диапазон 150 МГц и могла обслуживать ограниченное количество абонентов через одну базовую станцию. В 1970-х была разработана новая версия «Алтай-3М» с дополнительными радиоканалами и улучшенной компактностью абонентских станций. К Олимпиаде 1980 года была проведена модернизация, и связь через «Алтай» активно использовалась для журналистских репортажей.

К началу 80-х количество абонентов достигло примерно 25 тысяч. Сеть просуществовала до 2011 года, когда последним городом, отключившим систему, стал Воронеж.

Что было дальше

Дальше всё достаточно туманно.

Часть проектов, в которых принимал участие Куприянович, осталась засекреченной по банальной причине: что происходит в НИИ — остаётся в НИИ.

В какой-то момент он переключился на медицинскую электронику и нейрофизиологию, в том числе написал пару книжек про циркадные ритмы и их коррекцию аппаратными методами, а ещё про то, как можно смэтчить резервы человеческой памяти с кибернетикой. Например, в своих исследованиях он рассматривал способы записи информации в подсознание через специальный «информационный сон».

По воспоминаниям дочери Куприяновича, его интересовал скорее процесс изобретения чего-то, чем выкатывание этого чего-то в продакшен. В частности, он разработал аппарат «Ритмосон», который предназначался для нормализации сна и коррекции его нарушений. Предполагалось, что ритмическая стимуляция и звуковые сигналы воздействовали на нервную систему и прочую мозговую активность, помогая пациенту расслабиться или погрузиться в сон.

Стоит сказать, что до ЛК-1 Куприянович ещё в студенческие годы сконструировал свою первую портативную рацию весом около двух килограммов. В дальнейшем он продолжил работу над уменьшением её габаритов и через несколько итераций за пару лет дошёл до наручного формата.

Его разработки хотя и не получили широкого распространения, однако предвосхитили многие аспекты современных мобильных сетей.

Официальный первый звонок по мобильному телефону, как мы помним, раздался в 1973-м, когда Мартин Купер потроллил конкурентов из Bell Laboratories, но неофициальный перезвон радиотелефона ЛК-1 тоже занял своё место в истории.

Источник: блог Газпромбанка

Важное замечание. Даная статья - это практический материал, показывающий использование карт Шухарта в рамках цикла PDCA на примере двух процессов: токарной обработки изделия и анализа рекламаций. Однако из-за невозможности корректного отображения математических формул и таблиц замеров на данной площадке, материал приведен с сокращениями. Полная версия статьи доступна по ссылке.

Что такое PDCA

PDCA (Plan–Do–Check–Act) — это универсальный цикл непрерывного улучшения, предложенный Уолтером Шухартом в 1930-х и популяризированный Эдвардсом Демингом в 1950-х годах. Его также называют «циклом Деминга» или «циклом Шухарта–Деминга».

Суть метода проста: любое улучшение должно проходить четыре стадии — планирование, реализацию, проверку и закрепление. Главная ценность PDCA заключается в повторяемости: завершение одного цикла становится началом следующего. Такой «спиральный процесс» позволяет организации шаг за шагом двигаться вперёд, снижая риски и создавая систему постоянного развития.

В отличие от одноразовых проектов по оптимизации, PDCA формирует культуру улучшений. Даже если решение оказалось неудачным, его анализ становится основой для следующего цикла. Таким образом, организация учится на собственном опыте и повышает способность к адаптации.

Связь PDCA и SPC

Статистический контроль процессов (SPC) и контрольные карты Шухарта органично вписываются в цикл PDCA. Если вам интересен более глубокий взгляд на то, как именно карты Шухарта стали частью мировых стандартов качества, стоит обратиться к материалу SPC и контрольные карты Шухарта: Деминг, Джуран и опыт СССР. Там подробно показано, как статистический контроль перерос в целую философию управления качеством.

Если PDCA задаёт управленческую логику, то SPC даёт инструментальные средства для объективного измерения и анализа.

• Plan — определить объект улучшения, например снизить вариабельность диаметра втулки

• Do — внести изменения в процесс: заменить инструмент, отрегулировать режим обработки или наладку

• Check — построить карты Шухарта и проверить, действительно ли процесс стал стабильнее

• Act — закрепить успешное решение или скорректировать план, если цель не достигнута

Таким образом, PDCA — это «рамка», а SPC — это «инструменты внутри неё». Вместе они создают систему, где управленческие решения опираются на статистику, а статистика используется для корректных управленческих действий.

Цель этой статьи — показать практическое применение карт Шухарта, а не детально разбирать методику их расчёта. Для тех, кто хочет глубже погрузиться в тему, полезно обратиться к ГОСТ Р ИСО 7870-2-2015, где приводится более 40 страниц подробного материала.

Этап 1. Plan (Планирование)

Предположим, у нас есть технологический процесс вытачивания втулки диаметром 45 мм. На практике измерения показали, что диаметр колеблется значительно, и процент брака растёт. Задача: определить, стабилен ли процесс, и выявить его поведение с помощью карт Шухарта.

Для начала определим, какие именно карты мы должны использовать. Проще всего сделать это по следующей диаграмме (кстати, она как раз из ГОСТ):

Поскольку процесс у нас серийный, втулки снимаются партиями, и внутри каждой партии можно замерить несколько образцов, то наиболее логичным выбором является Xˉ–R карта. Мы будем формировать подгруппы по 5 деталей — этого достаточно, чтобы усреднять случайные колебания и отслеживать тренды.

Этап 2. Do (Сбор данных и расчёты)

Выполняем замеры 15 подгрупп по 5 деталей. Для каждой подгруппы вычисляем Xˉ (среднее значение), а также минимальные Xmin и максимальные Xmax значения диаметра. Размах R – разница между максимальным и минимальным значением.

Этап 3. Check (Анализ карт)

Строим карты.

Анализ контрольных карт показал, что процесс нельзя назвать полностью стабильным. R-карта продемонстрировала, что разброс внутри подгрупп остаётся в пределах контрольных границ и не выходит за рамки естественных колебаний. Это означает, что вариация по ширине распределения контролируется, и процесс способен удерживать относительную стабильность по дисперсии.

Однако Xˉ-карта выявила систематические выходы средних значений за пределы контрольных границ. Это свидетельствует о смещениях центра процесса: в одних случаях диаметр втулки превышает номинал, в других — занижается. Таким образом, процесс не удерживает целевое значение и демонстрирует отсутствие статистической управляемости по уровню.

Этап 4. Act (Выводы и действия)

Итоговый анализ показал, что процесс частично управляем. По разбросу он стабилен, но центр процесса «плавает», что приводит к росту брака. Даже при контролируемой дисперсии доля несоответствующих деталей будет расти, если среднее значение уходит за пределы допуска.

Для исправления ситуации необходимо:

1. Проверить и при необходимости заменить режущий инструмент.

2. Контролировать состояние станка, зажимных устройств и наладку.

3. Стабилизировать режимы обработки (скорость, подача, охлаждение).

4. Ввести оперативный контроль подгруппами, чтобы быстро отлавливать сдвиги.

Если бы ситуация была обратной — средние значения Xˉ оставались в пределах границ, а R-карта фиксировала выходы, — это означало бы стабильность центра при неустойчивом разбросе. На практике это выглядит как чередование «ровных» партий и партий с большим размахом размеров. Такой процесс также считается неуправляемым, так как качество становится непредсказуемым.

Только производство?

Карты Шухарта можно использовать не только для физических замеров, но и для альтернативных (косвенных) данных, которые отражают стабильность процессов в непроизводственных сферах.

Давайте рассмотрим использование карт Шухарта для анализа рекламаций. Такой анализ позволяет компаниям не только фиксировать количество жалоб, но и понимать, стабильна ли система работы с клиентами. Например, если доля рекламаций стабильно держится на уровне 1–2% и укладывается в контрольные границы, процесс управляем. Но если внезапно показатель вырос до 5% или наметился восходящий тренд, это сигнал для немедленного анализа причин.

В этом случае мы должны использовать альтернативные данные (см. диаграмму выше), а не количественные показатели, как в первом примере, поскольку предметом наблюдения является не измеримая величина, а сам факт события — поступила жалоба или нет.

Такой подход позволяет корректно сравнивать периоды с разным количеством заказов: десять рекламаций при тысяче отгрузок и те же десять при пятистах дают принципиально разную картину качества. Выражение данных в долях или процентах отражает реальное соотношение проблемных случаев и общего объёма продаж, что делает выводы статистически корректными и управленчески значимыми.

Поэтому для рекламаций мы выберем p-карту.

В целом процесс рекламаций остаётся управляемым: средняя доля составляет около 1%, и большинство недель укладываются в установленные контрольные границы. Однако на 4-й неделе наблюдается всплеск до 2,5%, что превышает верхний предел и указывает на системный сбой — например, связанным с некачественной партией продукции, нарушениями в логистике или ошибками в документации. Остальные наблюдения остаются в пределах нормы и не демонстрируют восходящего тренда, что подтверждает стабильность процесса при условии устранения выявленной аномалии.

Итог

Карты Шухарта наглядно продемонстрировали свою ключевую роль — это инструмент раннего предупреждения о потере управляемости. Они позволяют определить не только факт отклонения, но и его природу: связано ли оно с разбросом или со смещением центра процесса.

Применение PDCA и SPC в связке создаёт устойчивую систему управления:

• PDCA задаёт логику непрерывного цикла улучшений,

• SPC позволяет измерить и подтвердить результат.

Такой подход помогает не только снижать долю брака, но и формировать культуру управления качеством, в которой каждое отклонение становится источником данных для анализа и шагом к дальнейшему развитию.

Однако у этого подхода есть существенные недостатки.

Во-первых, контрольная карта Шухарта не указывает на конкретную причину проблемы и не отвечает на вопрос «что именно пошло не так». Её задача — зафиксировать момент, когда процесс выходит из состояния статистической управляемости.

Можно сказать, что карта выполняет роль «сигнализации»:

• если точки лежат в пределах контрольных границ и нет закономерных трендов — процесс стабилен;

• если появляется выход за границы или характерный паттерн (например, 7 точек подряд выше центра) — это означает, что в системе появился особый фактор, нарушивший стабильность.

Но где именно проблема и почему она возникла карта не показывает. Для этого нужны дополнительные методы:

• анализ 5 Why («пять почему»),

• диаграмма Исикавы («рыбья кость»),

• аудит оборудования и материалов,

• разбор организационных причин.

То есть карты Шухарта — это инструмент раннего предупреждения: они не диагностируют, а сигнализируют, что «что-то пошло не так», и теперь нужно провести расследование.

А во-вторых, карта всегда показывает поведение одного измеряемого параметра во времени. Если у изделия десятки критических параметров (например, диаметр, шероховатость, твёрдость, вес, прочность и т.д.), то для каждого из них нужно строить свою карту. Таким образом, карты фиксируют не процесс целиком, а лишь «срез» по отдельному фактору. Легко представить, что если у вас десятки контролируемых процессов с десятками параметров, то количество карт исчисляется сотнями. Для борьбы с масштабом применяются другие инструменты НОТ, которые мы рассмотрим в следующих статьях.

Методология PDCA и карты Шухарта особенно полезны, когда компания хочет выстроить системный контроль и убрать хаос в производстве. В практике Научной организации труда эти инструменты становятся базой: мы помогаем внедрить их так, чтобы руководители видели реальную картину процессов, а сотрудники понимали, что именно улучшать.