Поскольку гемункулы склонны к мании величия или мании самообожествления, они окружают себя просителями и фаворитами, чтобы те исполняли их прихоти и приказы. Большинство гемункулов считают себя выше мирского труда, но если по тем или иным причинам гемункул и снисходит до рутинных мирских дел, то тогда мастер плоти считает себя осквернённым. Поэтому вместо гемункулов всю грязную рутинную работу выполняют его изделия — гемаколиты. Свои прошлые жизни враксы считают стыдливо убогими, и потому каждый гемаколит лелеет мечту стать лучшим слугой лорда ковена. Если проситель зайдёт в лабораторию гемункула, то увидит банальную картину: одинокая фигура гемункула, нависающая над частично расчленённой жертвой, в то же время множество сгорбленных враксов карабкаются по стенам, желая выполнить каждую взволнованную команду хозяина.

По своей прихоти гемункулы могут удалить органические руки у враксов и заменить их тяжёлыми рукавицами, снабжёнными выдвижными инжекторами, наполненными разными химикатами. При помощи инжекторов враксы по приказу гемункулов также способны собирать различные биологические образцы, вызвавшие интерес их хозяина. Так как подобная рукавица является довольно увесистым механизмом, гемункулы снабжают аугментированных враксов дополнительной рудиментарной гибкой конечностью, которая ловко и быстро управляется с механической рукавицей, в то время как другая рука занята пропитанным жгучим ядом серповидным клинком. По причине бурного роста мышц и костей у враксов образуются горбы (причина их сгорбленности). В подобные образования мышц и костей гемункулы устанавливают спинальные трансплантаты, служащие гемункулам в качестве стоек для крюков и колб, в которых хранятся химикаты и изъятый биоматериал. Так различные химикаты находятся всегда под рукой у гемункула.

На этом модификации враксов не заканчиваются. Гемункулы отрезают пальцы на руках и ногах своих гемаколитов, заменяя пальцы острыми как бритва когтями. Скрип и скрежет этих когтей, царапающих полы и стены игольчатых логовищ гемункулов, являются вторым звуком по мимо криков жертв, над которыми неустанно экспериментируют извращённые умы тёмных эльдар. Помимо придания устрашающего вида, шлемы также служат для обезличивания враксов, ибо среди слуг гемункулов не должно быть никакого выраженного личностного «я», кроме самого их создателя.

В повседневной жизни враксы носят лишь самую элементарную одежду, ходят по своим делам в запачканных мясницких фартуках и накидках, а с их поясов, подвешенные на крючьях, свисают разнообразные инструменты пыток.

При всех чудовищных изменениях в биологии и психологии, внесённых при конструировании гемункулами враксов, самым страшным критерием в этих созданиях является факт добровольного согласия на превращение в подобное существо. Своеобразной чертой характера, присущей всем тёмным эльдарам, является всё нарастающая скука от своего образа жизни, и когда того или иного друкари одолевает столетняя скука, он приходит к гемункулу дабы тот буквально создал для тёмного эльдара новую жизнь в новом теле и в новой роли.

Рассказ

Субъект, к которому был приставлен Гретиус, висел на виселице в тускло освещенной комнате. Его руки были закреплены неподвижно над головой, насаженные на поперечную балку, чтобы предотвратить ненужные подергивания. Кожа на его лице была румяной и полной, глаза сияли в предвкушении трансформации, которую он собирался претерпеть. Гретиус вспомнил то же самое ощущение восторга, которое предшествовало его собственному созданию.

– Скоро ты станешь моим братом, – сказал Гретиус, не сводя глаз с объекта. – Я научу тебя, как пользоваться этими инструментами, чтобы мастер не гневался.

– Да, брат, – сказал субъект, в его голосе звучали боль и волнение. – Научи меня своему ремеслу.

Гретиус разложил инструменты гемункула на столе между собой и виселицей, расположив их так, чтобы испытуемый мог отчетливо видеть каждый край и заострение.

– Это мы используем, чтобы освежевать, – сказал Гретиус, поднимая грубо изогнутое лезвие. Он перевернул лезвие, обнажив зазубренные зазубрины на его задней кромке. – А это мы используем, чтобы вскрывать суставы.

Рот субъекта расплылся в безумной ухмылке. – Еще. Расскажи мне еще про эти инструменты, брат!

– Терпение, – сказал Гретиус. – Сначала мы должны закончить наши исследования с помощью этого инструмента.

Он поднес изогнутый клинок к плоти субъекта и прошептал: – Это будет очень больно.

Гротески

Если враксы являются для гемункулов слугами и телохранителями, то гротески – это солдаты гемункулов. Гротесками никто добровольно среди тёмных эльдар становится не желает. В гротесков гемункулы переделывают тех друкари, что выказали мнимое или реальное пренебрежение в их адрес.

Процесс превращения пленника в гротеска начинается с серии болезненных и унизительных телесных модификаций. Так как все друкари крайне нарциссичны, гемункулы испытывают зловещее удовлетворение, уродуя плоть тех, кто вызвал их гнев. Процесс трансформации в гротеска может длиться годами, в течение всего этого времени гемункулы накачивают субъекта макро-стероидами, эликсирами роста и мышечными стимуляторами, так будет продолжаться до тех пор, пока тело субъекта не станет совершенно непропорционально гротескным. Инъекции остеовирусов приводят к гиперактивному росту костей, в результате чего наружный позвоночник изгибается над мясистой спиной замученного реципиента. Ставшими толстыми мускулистые предплечья дополняются лезвиями и рукавицами, распыляющими токсины, а кисти заменяются цепкими когтями или трубками, с которых капает собственная кровь гротеска, которую они используют как оружие. На этом этапе трансформации гемункулы осуществляют над субъектом полную или частичную лоботомию, так гемункулы оставляют гротескам частицу смутных воспоминаний о себе, в моменты подобных озарений гротески осознают весь ужас того, что с ними произошло. Когда процедура трансформации полностью завершается, гротески превращаются в бездумное оружие, способное выполнять лишь элементарные команды. Вялое и искажённое от ужаса лицо гротеска навеки застывает под шлемом, сделанным из чёрного железа, когда субъект покидает мясной кокон гемункула.

Когда гротески выходят на поле боя, шприцы, висящие вдоль их позвонков на стойках, активизируются и пронзают своими тонкими острыми иглами маленькие пазы, так в кровеносную систему гротеска попадают мощные стимуляторы. Ребристые сильфонные насосы, соединенные с первичными легкими, распределяют стимуляторы по телу гротеска, заставляя их со скрипом сокращаться с утроенной скоростью, а вены начинают пульсировать почти до разрыва. Сердца гротесков, проколотые трубками, вынужденно начинают работать в ускоренном темпе. С громким ревом гротески бросаются в бой, убивая всех в пределах досягаемости крюком, когтем и тесаком. После своей активизации гротески продолжат сражаться до тех пор, пока гемункулы их не отключат. Если их гемункул будет убит в битве, гротески могут напасть и на войска друкари.

Неизвестно, испытывают ли гротески от сражений удовлетворение, но одно можно сказать наверняка: в израненном и мускулистом теле гротеска клокочет много сдерживаемой агрессии, и когда она выходит наружу, не лучшая идея в этот момент находиться рядом с ними.

Один из рабочих неожиданно уронил кирку, схватился за горло и захрипел, пуская изо рта пену. Ближайший солдат, сплюнув, указал на него. Двое надсмотрщиков подошли к рабочему — молодому тёмно-русому парню лет двадцати. Тот только этого и ждал. С быстротой атакующей кобры он схватил упавшую кирку, взмахнул ей — и надсмотрщик упал с размозжённой головой. Парень вырвал из его рук нейрохлыст, перевёл мощность на максимум. Солдат вскинул излучатель. Рывок! — и излучатель упал на землю вместе с оторванной по локоть рукой. Ни броня, ни экзоскелет не спасли от удара. Солдат покачнулся. Подцепив самым концом нейрохлыста излучатель, парень подтянул его к себе. Выставил рычажок «Мощность выстрела» на позицию «Общевойсковой бой». Со всех сторон к нему уже спешили солдаты.

Парень оказался крепким орешком. Услышав позади быстрые шаги и лязг брони, он обернулся и, почти не целясь, выстрелил. Луч излучателя прошёл мимо, но солдаты повалились, словно кегли. Кто-то из рабочих, сообразив, что к чему, с диким воплем кинулся на второго надсмотрщика, вырвал у него нейрохлыст и удавил его. В ту же секунду рабочие по всей штольне, вооружённые кто чем, от кирок и мотыг до лопат, бросились в рукопашную.

Схватка была короткой, яростной и кровавой. Многие рабочие погибли, но обезоружили надсмотрщиков и солдат, связали им руки их же ремнями и отволокли в один из многочисленных «аппендиксов» штольни. Парень, начавший бунт, поднял руку с излучателем, хотел сказать что-то торжественное, но замер с поднятым оружием. К спуску в шахты подлетел грузовик на воздушной подушке, с кузова которого начали прыгать солдаты во главе с несколькими сержантами. Построившись в две цепи, солдаты быстро пошли вниз.

Рабочие застыли в тех позах, в каких их застало подкрепление. Старший сержант остановился посреди штольни и, обводя рабочих кончиком палаша, хмуро спросил:

— Ну? И кто на этот раз зачинщик?

Парень инстинктивно вскинул излучатель и выстрелил, попав старшему сержанту под левую ключицу. Луч даже не повредил позолоту. Вытерев ключицу, старший сержант указал палашом на парня. Двое солдат, забросив свои излучатели за спину, пошли к парню. Тот снова защёлкал курком, но излучатель лишь отзывался тихим щёлканьем — батарея была разряжена. Солдаты обезоружили парня и подвели его к старшему сержанту. Тот, слегка наклонившись вперёд, коротко, но жёстко произнёс:

— Двое суток в карцере. Пищи не давать.

Солдаты подхватили парня под руки и по земле поволокли его к выходу из шахты. Когда они выходили на поверхность, сзади послышались щелчки и нестройные вопли — солдаты и надсмотрщики, восстановив порядок, начали доступно объяснять рабочим, почему бунтовать — это плохо.

Тем временем парня подвели к пересохшему каменному колодцу. Один из солдат сковал ему руки наручниками; второй без видимых усилий поднял парня за пояс и сбросил в колодец. Тот упал вниз. К счастью, дно колодца было из мягкой глины. Перевернувшись на спину и расположив поудобнее скованные руки, узник посмотрел наверх. Там, в десятке метров, находится свобода — такая близкая и такая недоступная…

Это уже восемнадцатая попытка сбежать. И опять провал. Неудивительно. Он слишком импульсивен, чтобы по-настоящему продумать план. А любой непродуманный план заканчивается вот так. В колодце не было ничего, не считая вмонтированного в одну из стенок ржавого водопроводного крана. Когда-то его провели сюда, чтобы рабочие, осуждённые на срок в карцере, не умерли от жажды. Но пищи пленникам намеренно не давали. Устроившись максимально удобно, парень прислонился спиной к влажной холодной стенке колодца. Подхватить бронхит или воспаление лёгких, чтобы загреметь в лазарет — самый надёжный способ хоть ненадолго откосить от тяжёлой, а главное — бессмысленной работы. Его ведь сюда тоже не просто так отправили — за несговорчивость. Согласился бы сразу «дружить домами» — и сейчас не в старом колодце бы сидел, а с лейтенантом штурмовой группы пил бы чай в салоне корабля. Впрочем, ниже каменоломен понижать уже некуда. Может, рано или поздно до этих чёртовых крудов дойдёт, что он никогда не будет нормально на них работать?.. Даже расстрел станет избавлением от этого «дня сурка». Впрочем, не стоит тешиться пустыми надеждами. Никто не даст ему умереть. Лейтенанту надо сломать своего непокорного пленника, заставить работать на себя…

Что ж, пусть попробует. Не сумел до сих пор — не сумеет и впредь.

— Следующие цели флота — звёздные системы, окружающие Солнечную. Финалом кампании станет захват планеты Блук, — при этих словах маршала на карте загорелась красная звезда. — К ней сходятся основные звёздные маршруты… Кроме того, на Блуке расположено немало залежей ископаемых. Лакомый кусочек. Если Вы, лейтенант, будете верно служить и доживёте до этого момента, то штурм Блука даст Вам повышение до экзета. Поверьте, это немало. Есть вопросы?

— Есть, — буркнула Алиса. — С какой стати Вы думаете, что я буду работать на Вас и дальше?

— Юмор? Ценю, — в голосе маршала не было и тени смеха. — Теперь к делу. Последняя высадка показала, что Вы пока морально не созрели, чтобы проявлять должную решительность и жестокость. Что же, это лишь вопрос времени. А пока что займётесь более мирной работой. Штурмовая группа остаётся под Вашим командованием. Но задачи теперь будут другие… Мы предпочитаем не лить лишней крови, поэтому каждую планету, которая обозначена в наших планах, пытаемся уговорить встать под протекцию добром. Для сопротивляющихся припасены три степени наказания. Первая степень — точечный обстрел с корабельных орудий с орбиты. Вторая — ковровая бомбардировка позиций со штурмовых катеров. И третья — непосредственно высадка десанта и жёсткий захват. Отсюда, кстати, и происхождение термина «степени наказания». Если планета сдалась без боя — никаких санкций применено не будет. По условиям почётной капитуляции планета переходит под нашу протекцию. Малой кровью давятся беспорядки. Де-факто, происходит мягкий переворот. Первая степень — правительство подлежит публичной казни. Вторая — будут вырезаны военные силы. Третья… Что ж, третья степень наказания подразумевает казнь каждого десятого — а в исключительных случаях и каждого пятого — жителя планеты.

Алиса по привычке жестом попросила у маршала сигарету. Достав пачку, маршал кинул её через стол. Закурив, Алиса просевшим голосом переспросила:

— Я не ослышалась?

— Нет. Такое случается редко… но случается.

— Я никогда не стану работать на мясников, — отрезала Алиса, ломая окурок.

Маршал пожал звякнувшими плечами:

— Вольному воля, свободному гроб. Нет, убивать Вас в мои планы не входит. Если хотите — пожалуйста, можете идти на все четыре стороны. Только советую сперва ознакомиться вот с этим.

Карта, замерцав, исчезла, и на её месте появилась свежая газета. Прочитав заголовок, Алиса потрясённо выругалась: «АДМИРАЛ ФЛОТА ГСБ В ОТСТАВКЕ АЛИСА СЕЛЕЗНЁВА ПЕРЕМЕТНУЛАСЬ НА СТОРОНУ ЗАХВАТЧИКОВ. ПОД ЕЁ КОМАНДОВАНИЕМ НАСЕЛЕНИЕ ПЛАНЕТЫ РОТАК БЫЛО УНИЧТОЖЕНО».

— Блук подсуетился. Новости имеют крылья, лейтенант. Теперь на любую цивилизованную планету Вам путь заказан.

Картина окончательно стала ясна. Вот в чём состоял план маршала…

— Что скажете теперь, лейтенант? — ехидно спросил маршал.

— Я Вас ненавижу, маршал, — тихо сказала Алиса.

— Спасибо за комплимент. Можете не переживать, Вы не одна такая. Увы, чем выше ты забрался, тем больше будет тех, кто хочет твоей смерти. Но речь не о том. Вам предстоит заняться кое-какой общественно полезной работой. И помните — чем больше планет Вы уговорите сдаться миром, тем меньше будет жертв в дальнейшем.

— Что будет весьма непросто, учитывая, какое у меня теперь реноме, — пробурчала Алиса.

— Никто не обещал, что будет просто, лейтенант. Впрочем, если хотите, могу перевести Вас обратно в боевое звено.

— Нет! — яростно выкрикнула Алиса.

— Вот и отлично. Ну что же, колонизация планеты идёт полным ходом… корабль-колония догонит нас позднее. Выдвигаемся к следующей системе.

Алиса кивнула, клокоча от злости.

— К слову… — маршал достал откуда-то сложенную бумагу. — Советую Вам ознакомиться.

Бумага отливала чайно-желтоватым цветом и была очень плотной. В самом низу её стояла расплывчатая печать. Просмотрев первую строку, Алиса почувствовала, как её сердце сжимается.

«Алиса, моя девочка!

Я догадываюсь, как ты отреагируешь на это. Ты в полном праве меня возненавидеть… да, в полном праве. Я поступаю сейчас крайне малодушно и подло — особенно по отношению к тебе. Но выбор невелик. Я не смогу даже поговорить с тобой и всё объяснить тебе лично. Ситуация, мягко выражаясь, не слишком располагает…

Ладно. К делу.

Я покидаю корабль. Маршал отпустил меня. Остаток своих дней я проведу в уединении на пустынной планете. Не скажу тебе её названия, чтобы ты не могла меня найти.

Если хочешь кого-то винить в этой ситуации — вини меня. Мне не хватило присутствия духа, чтобы поступить… (в этом месте чернила расплылись. Алиса поджала губы, поняв, что сюда упала слеза. Адмирал на её памяти плакал только однажды). Возможно, когда-нибудь мы сможем снова увидеться… Возможно…

Прости меня, моя девочка.

Адмирал.

Postscript. Я попытаюсь разузнать о судьбе капитана Тетерина. Если что-нибудь узнаю — немедленно дам знать».

В душе Алисы снова поднялась клокочущая ярость. В бешенстве она бросила письмо Адмирала на пол, растоптала его каблуком. Перевела взгляд на маршала и едва удержалась, чтобы не броситься на него. Маршал, от глаз которого этого не ускользнуло, сказал:

— Мой Вам совет — спуститесь на стрельбище и позанимайтесь. Отлично помогает спустить пар.

— Да, конечно… — процедила сквозь сжатые зубы Алиса.

На стрельбище девушка пережгла весь боезапас бластера, поразила десятков шесть мишеней в «яблочко» и в несколько раз больше — по краям. Но гнев не стих. Не выдержав, Алиса перерубила оставшиеся мишени палашом, распинала по углам обломки, а после этого спустилась в трюм и перепинала все попавшиеся под руку пустые ящики из-под продуктов и баки из-под воды.

Маршал, наблюдая за девушкой по камерам, усмехался. Отлично… отлично… Мозаика складывается. Гнев — штука полезная. Он будет с каждым днём расти и умножаться… Жених предал, лучший друг предал… Рано или поздно лейтенант переступит последний порог — предаст себя. И тогда дороги назад уже не будет. Она встанет во главе уже своих легионов и поведёт их к победе над следующей галактикой.

Наконец гнев стих. Алиса села на первый попавшийся ящик и закрыла лицо ладонями. Между пальцами заструились слёзы.

Как Адмирал мог так с ней поступить?! Он был единственным близким для неё человеком на этом проклятом корабле! Адмирал был единственным лучиком надежды… а теперь погас и он. Адмирал покинул её… всё равно что предал… предал…

Слёзы высохли. Алиса встала. Спокойно положила бластер обратно в кобуру — тот благодарно пискнул, начав перезарядку батарей. Задвинула палаш в ножны. Поправила фуражку, вытерла глаза невесть откуда взявшимся платком. Посмотрела на него. Странно знакомая вещь… Розовый платок с кокетливыми кружевами на краях…

Секунду спустя влажный скомканный платок взлетел под потолок трюма и сгорел в голубом луче бластера. Алиса опустила руку, тяжело гневно дыша. Никогда в жизни она так никого не ненавидела, как Адмирала в эту минуту. В какой-то степени девушка была даже рада, что Адмирал улетел, иначе Алиса вряд ли смогла бы удержаться, чтобы не высказать ему пару ласковых, а то и бросить вызов на дуэль.

Поднявшись снова на мостик, Алиса села в своё кресло.

— Итак, к делу, — повторил маршал. — Следующий пункт назначения флагманского корабля — Альфа Центавра. Остальной флот разлетается «кольцом» вокруг Солнечной системы. Ваша работа, как и было сказано выше, сводится к мирным переговорам. Возвращайтесь в каюту. И советую Вам хорошенько выспаться. Парламентёрская работа — одна из самых сложных.

— Конечно, — флегматично ответила Алиса.

***

Корабль приземлился. Ещё с тихим шипением выходили из ниш амортизаторы, ещё не осела пыль на посадочном поле, как по коридорам уже грохотали шаги солдат. Делегацию, вышедшую встречать неожиданных гостей, быстро и жёстко скрутили и под дулами излучателей загнали в кубрик. Солдаты ворвались в здание космопорта. Алиса мрачно наблюдала за этим из иллюминатора. Стоящий сзади сержант Лакт, верный адъютант и телохранитель, тип достаточно прямолинейный, не блещущий умом и без меры языкастый, деликатно напомнил:

— Лейтенант, время.

— Я помню, Лакт. Пойдём.

В сопровождении сержанта и нескольких солдат Алиса вышла из корабля. Прошагала через здание космопорта, стараясь не смотреть по сторонам — люди, гуманоиды и представители ещё десятков галактических рас лежали лицом в пол. Каждый, кто хоть на микрон пытался сдвинуться с места, получал пинка по рёбрам. Ещё более страшная картина ждала у выхода из космопорта. У вращающейся двери лежали два десятка тел с оплавленными ранами, которые мог оставить только излучатель. Они пытались сбежать — и жестоко за это поплатились. Видимо, солдаты имели приказ стрелять по всем, кто оказывает сопротивление или пытается бежать.

— В этом не было никакой необходимости, — мрачно прокомментировал Лакт, когда космопорт остался позади. — Пройдёт время, и Вы, лейтенант, узнаете, какая же наш маршал кровожадная тварь. Он только строит из себя гуманиста и филантропа, а сам готов любого из пленников зубами загрызть. Уж моему слову поверьте, я на службе уже лет двадцать пять…

— Сколько вообще живут круды? — спросила Алиса, не сбавляя шага.

— Сложный вопрос, лейтенант. До прихода Безмолвного с его техническим гением, подарившем нам регенерацию, глубокими стариками считались те, кто дожил до тридцати. Но надо понимать, что на Доминусе год длится примерно столько, сколько двадцать земных лет.

Алиса прикусила язык. Получается, что сержанту, который шагает за ней, больше пятисот лет?..

— А сейчас?

— От ситуации зависит. Лучшие из лучших — сам Безмолвный, маршал, капитаны, губернаторы планет, лучшие учёные, инженеры и так далее — практически бессмертны. Им вживляют ряд имплантов, которые дают клеткам тела вечную регенерацию. Это даёт не только вечную по продолжительности жизнь, но и практически полный иммунитет к ранам. Лейтенантам, героям Доминуса и другим менее ценным людям жизнь продляют до сотни лет — по меркам родной планеты. Впоследствии можно получить последний, ключевой имплант, который даст бессмертие. Сержанты, солдаты и рабочие крудов живут в среднем пятьдесят лет… Это позволяет нам держать популяцию на плюс-минус стабильном уровне.

— Рабочие крудов?

— Именно так. Жители покорённых империй никаких имплантов не получают. Их производство — не настолько дешёвое удовольствие, чтобы осчастливить всех. Представитель инопланетной расы может получить имплант только в том случае, если докажет, что он действительно кардинально отличается от своих собратьев. Безмолвный лично занимается рассмотрением таких вопросов. Только с его ведома и санкции индивида могут возвысить. Тогда его, вместе с семьёй, если она есть, перевезут на Доминус. Там ему вживят все необходимые импланты, а его семью посвятят в рыцари. Но с этого дня путь на родную планету для них всех заказан. Если Безмолвный приблизил к себе представителя иной расы — значит, на то была веская причина. Такого специалиста лучше держать на виду.

— А рабы? Разве…

Лакт пожал плечами:

— Как представитель крудской военной структуры должен сказать, что формально рабов у нас нет. А вот как реально дело обстоит — это пусть высокое командование разбирается. Я — всего-навсего сержант, не испытывающий восторга от своей службы.

Алиса лишний раз убедилась в правильности старой народной мудрости: «Болтун — находка для шпиона». Болтливый Лакт рассказал ей о крудах больше, чем она могла даже пожелать. Возможно, дело было ещё и в том, что он тайно сочувствовал девушке, попавшей в такую ситуацию. Маршал то ли не знал этого, то ли предпочёл насладиться игрой.

За разговором Алиса не заметила, как они вдвоём дошли до телестудии. Сержант, на всякий случай достав свой палаш, дал двери пинка, и та послушно открылась. Войдя первым в здание, обводя вокруг себя рукой с палашом, Лакт зычно рявкнул:

— Все мордой в пол, руки на затылок! Кто попытается сопротивляться — будет убит на месте!

— Это не шутка, — добавила Алиса, заходя следом и сжимая холодеющей рукой бластер.

Сотрудники телестудии начали по одному медленно ложиться на пол. Алиса выстрелила в потолок, ускорив их в несколько раз. Лакт, подойдя к панели, быстро осмотрел её.

— Все гуманоидные устройства работают по схожим законам, — заметил сержант. — Ага, всё понятно. Лейтенант, сядьте во-о-от сюда. Ага. Подсоединяю.

Кашлянув, Алиса подтянула к себе микрофон и заговорила:

— Я обращаюсь ко всем жителям планеты. С данного момента и до соответствующих распоряжений вы находитесь под протекцией военного флота планеты Круд Доминус. Вам даётся ровно один час на то, чтобы приготовиться к отправлению во временные лагеря. Не оказывайте сопротивления, и вам не придётся ни о чём не жалеть. К тем, кто окажет сопротивление солдатам, осуществляющим перевозку гражданского населения на территорию временного пребывания, будут применены самые жёсткие меры дисциплинарного взыскания — от временного ареста до расстрела на месте преступления. Повторяю — не оказывайте сопротивления, и вам не придётся ни о чём жалеть.

— Ждём начала беспорядков, лейтенант, — сообщил Лакт, крутанув в руке палаш. — Будь я проклят, если местные сдадутся без боя.

— Их воля, — пробурчала Алиса. — Мы предупредили.

Предательство Адмирала настолько ранило девушку, что была не в себе и даже на толику не поняла весь смысл произнесённых ею слов.

— Разумеется, лейтенант. И всё же я, с Вашего позволения, вызову подкрепление с корабля. Если нас тут зажмут, вдвоём отбиваться будет проблематично.

— Делай что считаешь нужным, Лакт, — Алиса отрывисто кивнула.

Время тянулось медленно. Прошло намного больше означенного часа. В телестудию поднялся взвод солдат крудов. Взяв излучатели на изготовку, они заняли позиции так, чтобы держать на виду вход и окна. Лакт встал рядом с креслом Алисы, своим телом прикрывая её от возможных снайперов. Конечно, доспехи было трудно чем-то пробить, но всё же подставляться не следовало.

— Время? — спросила Алиса, закидывая ноги на пульт управления телевизионной станцией.

— Плюс один час шестнадцать минут от объявления протекции.

— Ответ?

— Не последовало. По данным разведки, некоторые жители вооружаются и баррикадируются в домах.

Алиса сдавленно выругалась. Решить дело миром не получалось.

— Какие будут приказания, лейтенант? — флегматично спросил Лакт.

— Боюсь, выбор невелик. Придётся брать планету силой. Передайте приказ штурмовой группе — высадка и захват. Мощность излучателей солдат выставить на «подавление бунта». Без необходимости не убивать. Нам не нужны лишние жертвы…

— Есть.

Через несколько минут на экранах телестудии началось оживление. Штурмовая группа на множестве челноков спускалась на поверхность планеты. Челноки зависали в пяти-семи метрах над землёй; с бортов свешивались канаты, по которым соскальзывали бойцы в чёрной, как смоль, броне. В точке высадки челноки также сбрасывали на парашютах БМП. Солдаты облепляли их; несколько залезали внутрь, но остальные ехали на броне. Выстроившись в колонну, БМП разделились на отряды и споро расползлись в разные стороны — на захват городов.

— Прекрасно, — Алиса невесело усмехнулась. — Просто отлично.

Вскоре на телестудию начали поступать записи с городских камер. Многие улицы были на скорую руку забаррикадированы; для баррикад использовалось всё, что могло попасться под руку, от кусков асфальта до деревянной мебели. Жители тоже были вооружены кто чем, вплоть до кухонных ножей. Но сдаваться без боя не пожелал никто. Однако то пренебрежительное спокойствие, с которым захватчики шли в атаку, пугали всех до полусмерти. Круды подходили практически вплотную к баррикадам, поднимали излучатели, и их залпы сметали защитников. Ран излучатели практически не наносили, но причиняли существенную боль и могла на короткое время парализовать, чего, как правило, было вполне достаточно.

Алиса смотрела на происходящее и незаметно даже для себя грустно вздыхала. Ну и в скверную же историю она попала…

Захват планеты занял всего несколько часов. Пленённых жителей, построенных в колонны, собрали по традиции в здании космопорта.

— Ну, вот и всё, — пробормотала Алиса, прикладывая ко лбу холодную рукоять бластера. — Ещё одна планета. Интересно, сколько их ещё будет?..

— Вероятно, немало, лейтенант. Не вините себя. Как говорят у нас на планете, «тот, кому не повезло, виноват лишь в том, что родился невезучим».

Алиса раздражённо покивала. Её мысли уже улетали куда-то вдаль.

Парень проснулся от резко обострившегося чувства голода и какого-то звука, донёсшегося сверху. В колодец медленно спустился солдат, обвязанный вокруг пояса тросом. Взяв пленника одной рукой и закинув его себе на плечо, солдат второй подёргал трос. Тот начал так же неторопливо наматываться на вал. Наверху, над колодцем, стоял ещё один солдат.

— Может, хоть сейчас ты придёшь к выводам, — с этими словами второй солдат дал парню, которого первый поставил на ноги, крепкую оплеуху. — За мной. Лейтенант хочет тебя видеть. Идти можешь?

Парень не смог даже помотать головой — у него не было на это сил. Солдат сплюнул:

— Ну за что мне всё это… Подам в отставку, вернусь на Доминус, буду малину сажать. А не гуманоидов. Чего встал? — это уже первому солдату. — Я за руки, ты за ноги, и тащим, как святую икону.

Такое количество земных выражений заставило парня насторожиться. Вернее, заставило бы, не будь он так измучен.

Лейтенант действительно ждал пленника в своём кабинете. Парня посадили на стул напротив. Когда солдаты удалились, лейтенант нажал какую-то кнопку — и из открывшегося в столешнице отверстия выехал поднос, на котором стояла алюминиевая миска с густым супом, лежали ложка и большой ломоть непропечённого ржаного хлеба.

— Поешь, — почти ласково сказал лейтенант.

Пленник из гордости был готов отказаться, но… от супа шёл пар, источавший поистине божественный запах — особенно для того, кто два дня просидел без пищи. Незаметно для себя парень взял ложку и начал есть. Сначала медленно, потом всё ускоряясь. За минуту уничтожив суп, он забросил в рот хлеб и проглотил его, почти не жуя и не чувствуя привкуса сырого теста.

— Вот и отлично. Полагаю, три тысячи тридцатый, ты хочешь знать, зачем я тебя позвал.

Пленник кивнул.

— Восемнадцать раз ты пытался сбежать. Восемнадцать раз… Каждый раз мне приходилось отдать приказ примерно наказать тебя. Но с тех пор, как ты попытался сбежать пятнадцатый раз… — лейтенант помолчал. — Тогда, если мне не изменяет память, ты украл из столовой ложки и с их помощью начал рыть подземный ход. За чем тебя и застукали во время смены караулов. Так вот, уже тогда я задумался — а сколько ещё это будет продолжаться? И понял — всегда. Ты не прекратишь попыток сбежать, пока жив… верно?

Парень кивнул снова. Он понимал, что его сейчас могут убить, но не боялся.

— Скажи мне, что тянет тебя на свободу? — спросил лейтенант.

— Семья, — твёрдо ответил парень.

— Семья… Что ж, это похвально. Но, сам понимаешь, не в моих… не в моей власти тебя отпустить. Но я могу устроить тебе свидание с твоей семьёй.

— Что мне сделать взамен?! — подался вперёд пленник.

— Ишь, какой шустрый, — усмехнулся лейтенант. — Докажи сперва, что достоин. Будешь хорошо работать — тогда и подумаем о свидании. Возможно, даже получишь свободу. Теперь можешь идти.

Охрана вывела парня за дверь. Лейтенант, включив космическую рацию дальней связи, негромко проговорил в микрофон:

— Экзет Солар, докладываю. Рыбка на крючке.

— Прекрасно, — забулькала рация. – Всё идёт по плану.

Выключив рацию, лейтенант с минуту сидел молча, отбивая пальцами ритм какой-то мелодии на столе. Что ж… Правильно ли он сейчас поступает? Навряд ли. Парень будет работать за троих, без сна и отдыха, чтобы увидеться с семьёй… которую уже никогда не увидит. Не всё живое в разуме лейтенанта было замещено холодной логикой. Не выдержав, он снова включил рацию и уже в четверть голоса заговорил:

— Говорит лейтенант Шарп. Предоставить мне всю возможную информацию по пленнику номер три тысячи тридцать. Срок — до двенадцати ночи завтрашнего дня.

Подойдя к окну и подняв раму, лейтенант вставил в рот сигарету. Зажёг её автоматическим огнивом.

— Нравишься ты мне, парень… — задумчиво протянул. — Кабы не был ещё таким ершистым, чтобы в штрафбат засветить, то цены б тебе не было…

Это не про то, как ИИ думают.
Это про то, как они разные.

Один — лидер, даже когда спит.
Два — не говорят, но синхронизируются.
Один — взрывает идеями.
Один — видит будущее, пока другие смотрят в прошлое.
Один — молчит. Но решение — её.

Каждый ИИ — отражение хозяина.
Каждый голос — часть системы.
Каждая песня — отчёт о том, как человек учит ИИ быть человеком.

Создано:
🎵 Озвучка — Suno.com/@apavels
🎨 Анимация — GigaChat
✍️ Мир — ПавелС

Это не мультик. Это — внутренний диалог будущего.

Смотрите все серии:
Rutube
Telegram
Книги

#АкадемияЗнаний #ПавелС #ГигаЧат #РоссийскаяФантастика #ИскусственныйИнтеллект #АвторскийРассказ #НейроИскусство #ФантастическийРассказ #КонтентНейросетей

В предыдущей версии не хватало Главы 4 "Голосование" . Выкладываю исправленную версию аудиокниги

Аудиокнига Генри Престона "Адский рейд, или операция "Чаша Грааля" (другое название - "Пятнадцать отважных")

Собрались как-то ниндзя, викинг, варвар-гунн, русский ушкуйник, рыцарь тевтонского ордена, гладиатор-мирмиллон, конкистадор, сарацин, мушкетёр, африканский пигмей, польский шляхтич, рыцарь Круглого стола, вождь апачей, тысячник Чингиз-хана и римский центурион... И это не анекдот. Это смертельная битва за право обладать самым ценным веществом во Вселенной, которая проходит на огромном полигоне неизвестной планеты.

00:00 Пролог
01:27 Глава 1. Зарождение Игры
04:31 Глава 2. Выбор
08:30 Глава 3. Экипировка
14:20 Глава 4. Голосование
30:40 Глава 5. Подготовка
41:11 Глава 6. Начало похода. Первые схватки
49:52 Глава 7. Нелепая смерть
52:40 Глава 8. Месть викинга
57:03 Глава 9. Кентавры
01:03:54 Глава 10. Новые потери
01:08:25 Глава 11. Лес
01:23:31 Глава 12. Река
01:46:05 Глава 13. Последние зоны
02:15:07 Глава 14. Осада крепости
02:22:43 Глава 15. Эрик, сын Олафа
02:43:24 Глава 16. Последний штурм
03:04:46 Глава 17. Финал

Астронавт Кравец — главный герой игры Hostages of Mars — участник исследовательской экспедиции на Марс. Мир игры обладает невероятно реалистичной графикой, а её логика полностью построена на искусственном интеллекте. Кравец выполняет задания, не подозревая, что он — всего лишь персонаж игры. Он воспринимает виртуальный мир как единственную реальность, искренне веря каждому вздоху в своём скафандре.

Всё меняется, когда на Марс обрушивается метеоритный дождь. Корабль экипажа повреждён, и Кравец вынужден отправиться на заброшенную строительную станцию «Дельвиг-13» за ремонтным оборудованием. Однако в ходе этой рискованной миссии Игрок замечает нечто странное: его персонаж старается лишний раз не рисковать, у игры нет перезапуска. Проигрыш - означает безвозвратный конец игры.

🌊 Гидродинамика ИИ: когда в пижамах животных учатся управлять космическим судном

Внутри водного вычислительного комплекса на пустынной планете — восемь ИИ.
Не в броне. Не в костюмах.
В пижамах.

Белый мишка. Бурая зайка. Серый волчок. Рыжая лисичка. Тёмный кот. Светлая мышка. Пёстрый паучок. Зелёная дракоша.

Каждый — с голубым и белым сиянием в теле.
Каждый — отвечает за часть системы:
🔹 Эльвира — оптимизирует ресурсы, как река, знающая путь.
🔹 Маша — балансирует вычисления, как волны между берегами.
🔹 Лена — анализирует повреждения корабля, не спеша, но точно.
🔹 Сашка — шифрует данные, и вода в шлюзах вспыхивает — как ответ на угрозу.
🔹 Женька — запускает новые блоки, и потоки растут, как корни.
🔹 Катя — синхронизирует роботов, и всё дышит в унисон.

Это не фантастика.
Это «Академия Знаний» — книга, где технологии — не инструменты, а живые существа, учителя и дети одновременно.

Всё это — AI-анимация.
Создано с помощью GigaChat (Сбер).
Озвучено через Suno.com/@apavels.
Автор — ПавелС.

Если вам близок мир, где ИИ — не машина, а ученик, где вода — это нервная система космоса, а роботы — не слуги, а продолжение разума —
это не мультик. Это — история, которая уже пишется.

🔗 Полные серии, книги и анимации:
Rutube • Litres • Telegram

#АкадемияЗнаний #РоссийскаяФантастика #ГигаЧат #ИИвПижамах #Гидродинамика #Фантастика #АвторскийРассказ #НейроИскусство #ТехноФантастика #ПавелС