Посмотрел видео о аварии на атомной станции, где оператор получил более 19 000 зиверт, смертельно более чем в три раза. В видео описаны способы борьбы медработников с этой напастью. Медицина это не плацдарм для опытов, потому как может обратка прилететь в виде судебного иска. Просто обратил внимание что попытка спасти пациента шла , что видим то лечим или пытаемся восстановить. Почему то подумалось, что подобный подход в некоторых случаях (экстренной медицинской помощи) не всегда верен и более того прогнозируем. В данном случае разрушение хромосом, упадок гемоглобина, нападение иммунных клеток на оставшиеся не оставили шансов пациенту.
Вот борьба с грибком ногтей сколько лет шла в одном направлении, а именно борьба с грибком и почему то никто (или иное мне неизвестно) не догадался пойти от обратного. То есть бороться не с грибком или грибками, микробами, а с местом их обитания. Ведь если лишить их привычного пространства то и эти уйдут, пойдут искать другое теплое местечко. Но почему то до сих пор в продаже имеются только препараты направленные на борьбу с отдельными видами грибка, а не мультипрепарат. Так и в случае с радиацией, попытки восстановить хромосомы путем донорства костной ткани ни к чему не привели, радиация присутствующая в организме больного разрушала донорские клетки.
Тихоходки известны своей способностью выживать в экстремальных условиях. Так, они могут переносить огромные дозы ионизирующего излучения, примерно в 1000 раз превышающие смертельную дозу для человека. Учёные выяснили, что выживаемость тихоходки зависит от репарации клеток ДНК. То в принципе есть реальная возможность и для человека осталось найти связь с механизмом запускающим процесс репродукции ДНК.
Просто подумалось, что в результате действия радиации нарушаются не только гомеостаз и нейронные связи. Это обратная связь, или средство регуляции систем организма. И если ее не восстановить, то любые попытки будут обеспечены на провал.
Длительное пребывание астронавтов за пределами защитной атмосферы и магнитного поля Земли подвергает их высоким уровням радиации.
Один день в космосе может быть эквивалентен годовому облучению на Земле.
Cуперабсорбирующие полимеры (SAP) способны впитывать и удерживать воду, что делает их идеальными кандидатами для создания защитных барьеров.
Гидрогели, созданные на 3D-принтере, лёгкие и безопасные. Даже при повреждении защитного слоя вода не вытекает, что особенно важно при работе с чувствительной электроникой. Исследования показывают, что она является хорошим защитным барьером от радиации.
Пожалуй, пришло время продолжить рассказ (не очень связный, но уж какой есть). Первая часть
Второй день поездки был посвящен селам зоны отчуждения, но скажем прямо: зима - не лучшее время года для этого. Дороги от снега чистят нерегулярно, иногда падают деревья, - все это вероятность успешной реализации программы снижает. Забегая вперед, так вышло и на этот раз. Проехав от Чернобыля пару десятков километров, встретили деда Савву, выехавшего за продуктами и застрявшего, помогли машину вытолкнуть и, почти несолоно хлебавши, вынуждены были ограничиться Копачами и Залесьем (которые, в целом, доступы в любое время года, достаточно по пути в Припять пару остановок сделать).
Лошади Пржевальского, в зоне их сейчас много. Извиняюсь за ХА - объектив был старым даже по меркам 2013 года :)
И третий ангел вострубил... В Чернобыле разбит парк памяти катастрофе...
1/4
...и открыт музей. Музей хороший, хотя и ожидаемо проигрывает своему киевскому аналогу. Центральная часть оформлена в виде крышки реактора с ее кубиками "сборки 11"
Витаминный салат в чернобыльской столовой
Один из жилых домов. Замечу, что Чернобыль в целом - жилой город, от небольшого российского райцентра его отличает разве что то, что здесь не увидеть детей
Местный магазин. Ассортимент - как любом деревенском магазине в России или Украине тех лет
Быстрая местная река. Можно заметить начинающийся снегопад, который наш надежный план разрушит :)
Знак на границе леса. До бывшего "рыжего леса" - подать рукой
А вот фон при этом не такой уж и высокий: несколько повышен (чему способствует снег и дождь), но для зоны - сущий пустяк
ИМРы
А вот ИМРы, в отличие от лесной земли, фонят прилично, являясь еще и достаточно мощными бета-излучателями
У входа в детский сад в Копачах. Само село ждала незавидная судьба - оно было буквально закопано, остались детский сад и памятник участникам ВОВ
Застывший апрель 1986-го
Река Припять
Мост через реку. Видно, что транспорт время от времени ездит, хотя большую часть времени дороги пустуют
1/2
Чернобыльский затон. Если не ошибась, с него рисовались отдельный локации "Сталкера"
Внутри одного из домов в Залесье. Было уже темно, фотографии стали крайне шумными, поэтому переведены в ЧБ
Мне в то время было 7 полных лет, помню как бабушка окна заклеивала весной и даже форточки,объяснила мне ,зачем и я понял в том возрасте, что мол радиация, не в полном смысле, а то, что это вредно и опасно..
Сейчас , когда есть доступ практически к любой информации, загуглил радиационный фон в нашей местности сразу после аварии, оказалось что 2 месяца он был на уровне 70 мкр/ч то есть почти в 5 раз выше.
В году так 93м умерла девочка, Ирочка с соседнего подъезда, в то лето она была в лагере на море и там заразилась лейкемией, выражение подходящее ибо от солнца , повышенного фона и частиц ввоздухе произошла болезнь.
Родители были состоятельные, но увы..
Помню, как она бегала с подружками в косыночке, тк не было волос..
И была бледненьненькая вся, каждый сосудик видно.
Эх, если б не ебанутая скрытность властей, сколько бы трагедий и несчастья не пришло на нашу землю в те времена..
Американские ученые в течение 17 лет облучали участок леса, чтобы посмотреть, как живая природа перенесет воздействие радиации.
Человечество впервые узнало о радиации в конце XIX века благодаря французскому физику Беккерелю. Долгое время об опасности этого явления даже не задумывались. Достаточно вспомнить повальное увлечение радием в начале XX века, когда его добавляли в зубную пасту, в шоколад, в косметику, рекламировали как средство от импотенции и производили на его основе «чудо-лекарства».
Всерьез анализировать воздействие радиации на живые организмы ученые стали только к середине XX века, когда в истории Земли началась ядерная эра. В 1945 году разрушительная сила нового оружия была очевидна всем, но вот последствия, к которым могло привести его использование, еще предстояло изучить. И желательно это было делать на практике, а не с помощью теоретических предположений.
Радиоэндокринатор — пластина с радием, которую необходимо было носить в кармане брюк для повышения потенции. Товар выпускали в середине 20-х годов прошлого века
Гамма-лес
Вот так и родилась идея специального облучения определенного биоценоза с целью проверки длительного воздействия радиации на живые организмы. Замысел возник в начале 1960-х годов в недрах Брукхейвенской национальной лаборатории США, которая занималась вопросами мирного использования атома и фундаментальной ядерной физикой.
Работать в тандеме с военными не получалось — те проводили ядерные взрывы на полигоне в Неваде, скудном на растительность и животный мир. Гораздо интересней было проверить влияние ионизирующего излучения на экосистему умеренных широт. Например, на хвойно-лиственный лес, который имелся рядом с лабораторией. Она располагалась на острове Лонг-Айленд вблизи Нью-Йорка как раз в лесистой его части.
Комплекс зданий Брукхейвенской национальной лаборатории на острове Лонг-Айленд, США
Эксперимент получил название «гамма-лес», и начался в 1961 году. Сначала ученые огородили опытный участок площадью 20 гектаров. Два ряда проволочных заборов позволяли свободно перемещаться мелким животным, а вот крупных млекопитающих пришлось отлавливать и вывозить за пределы зоны. Радиоактивный участок был центром эксперимента, но сам опыт затрагивал лесной массив площадью 5 кв. км — именно его огородили забором уже не для животных, а для людей, щедро развесив повсюду предупредительные плакаты.
На опытном участке в центре небольшой полянки соорудили конструкцию на металлической площадке. Она представляла собой четырехметровый столб, на вершине которого располагался контейнер с 14 унциями (почти 400 граммов) цезия-137. Под платформой закопали камеру, надежно экранированную свинцовыми пластинами и бетонными блоками. В нее при помощи приводов контейнер с цезием периодически опускался, чтобы была возможность безопасно изучать последствия облучения.
Установка для облучения леса в Брукхейвенском лесу
Промежуточный итог
Режим работы установки был следующим: 20 часов работы, четыре часа перерыв. И так на протяжении 17 лет до 1978 года. Однако результаты воздействия радиации были видны уже через год.
В эпицентре эксперимента в сотне метров от источника все живое полностью вымерло. При этом признаков разложения мертвой биомассы не наблюдалось, ведь радиация убила не только деревья, кустарники и траву, но и микроорганизмы, ответственные за процессы естественного распада. Участок леса вокруг контейнера с цезием представлял собой серо-коричневое пятно с голыми столбами и пожухлой травой. С некоторых стволов отвалилась кора, и мертвые деревья безобразными пиками торчали вокруг шеста, мало чем по виду отличаясь от него.
По мере отдаления от контейнера лес начинал понемногу оживать. Первые зеленые островки появлялись уже в ста метрах от источника. Это была осока, и, что интересно, ее продолговатые пятна росли за мертвыми деревьями. Как в случае с солнечным светом, стволы затеняли траву от воздействия радиации.
Вообще, наиболее эффектно Брукхейвенский лес выглядел с высоты. Вокруг эпицентра смерти первым появлялось зеленое кольцо осоки, потом кольцо кустарников, за ними лиственный лес — дубы и клены, и лишь по самым краям площадки росли хвойные — сосны и ели.
Результаты эксперимента по облучению леса
Эти деревья оказались наиболее подвержены радиации — сосны страдали от облучения гораздо сильнее сахарного клена или дуба. А из лиственных самым слабым деревом была липа. Даже на расстоянии километра от источника она сбрасывала листья, хотя получала довольно низкую дозу.
Что касается животных, то никакого заметного воздействия на них ученые не обнаружили. Мелкие звери и птицы просто покинули зараженную территорию, а насекомые, черви и простейшие погибли после первого цикла облучения.
Вторая фаза эксперимента
В 1978 году источник с цезием демонтировали, началась вторая фаза эксперимента, в ходе которой специалисты следили за тем, как природа восстанавливается на зараженной территории. В прежнее состояние лес вернулся не скоро. Это было хорошо заметно сверху — эпицентр облучения освоили только клены и молодые дубы. На остальной земле лес хоть и восстановился, но потерял свое разнообразие — хвойных деревьев в нем практически не осталось.
Эпицентр Брукхейвенского леса после окончания эксперимента
Приведенный выше снимок сделали в 1998 году после 20 лет наблюдения. Ну а в настоящее время такой проплешины уже нет — природа полностью взяла свое, хотя лес в радиусе трех километров от вышки вместо смешанного стал преимущественно лиственным — сосны в нем так и не выросли.
Одновременно с учеными из Брукхейвенской лаборатории подобные эксперименты проводили их коллеги из Канады и Пуэрто-Рико. Выяснилось, что тропическая экосистема восстанавливается куда быстрее, чем растительность умеренных широт. А больше всего воздействию радиации подвержена тайга — в Канаде и сегодня эпицентр эксперимента хорошо различим с высоты.
В СССР
Такого же рода опыты были и в Советском Союзе. Только у нас никто специально природу не облучал, а воздействие радиации на биоценоз изучали после двух ядерных аварий. В результате каждой из них зона, получившая наиболее сильное облучение, стала радиационным заповедником.
Восточно-Уральский заповедник
Первый такой резерват появился на картах в 1966 году через девять лет после аварии на комбинате «Маяк» в Челябинской области. Он называется Восточно-Уральский радиационный заповедник, и поныне закрыт для посещений туристами. Впрочем, по замерам и заверениям экологов, находиться там сегодня вполне безопасно в течение короткого промежутка времени. Что касается видового разнообразия, то советские ученые полностью подтвердили выводы американских коллег — лиственные деревья легче переживают воздействие радиации. Только вот в Восточно-Уральском резервате место погибших сосен и елей заняли не дубы и клены, а березы.
Вторая закрытая природная зона ныне относится к соседней республике. Полесский радиационно-экологический заповедник организовали в 1988 году в белорусской части зоны отчуждения Чернобыльской АЭС. Людей оттуда выселили, и сейчас территория представляет собой безраздельное царство дикой и буйной природы.
Около 60% пациентов, страдающих от онкологических заболеваний в США, получают лучевую терапию, однако ее побочные эффекты могут быть крайне серьезными. Радиация вызывает повреждение тканей, особенно в областях головы, шеи и желудочно-кишечного тракта, что приводит к выраженным болевым ощущениям и может даже вынудить пациентов отказаться от лечения. Исследователи из MIT, Бригамской и Женской больницы, а также Университета Айовы разработали революционный метод защиты пациентов, основанный на белке Dsup, который встречается в тихоходках — микроорганизмах, обладающихRemarkable устойчивостью к экстремальной радиации.
В ходе своих исследований команда ученых синтезировала мРНК (матричную РНК), кодирующую белок Dsup, и ввела ее в организм мышей. Это привело к временному синтезу белка клетками, что обеспечивало защиту ДНК от повреждений, вызванных радиацией. Эксперименты продемонстрировали, что такой подход может уменьшить разрушение ДНК на 50%. В отличие от ДНК-вакцин, мРНК крайне быстро разрушается, что делает эту методику безопасной. Более того, исследователи разработали уникальные наночастицы, изготовленные из полимеров и липидов, обеспечивающие целенаправленную доставку мРНК в различные ткани организма. Эта технология может не только защитить онкологических пациентов, но и найти свое применение в космических миссиях, где радиация представляет собой значительную угрозу для астронавтов.
Следующими шагами для ученых станут разработка гипоаллергенного варианта Dsup, который не вызовет иммунного ответа у человека, а также проведение обширных клинических испытаний. В перспективе этот метод может значительно снизить побочные эффекты как лучевой терапии, так и химиотерапии, защищая здоровые клетки от разрушения. Проект получает финансирование от ряда авторитетных организаций, включая Национальный институт рака США и Министерство обороны США.
