Служить мне выпало на Камчатке и летели мы туда долго. Камчатка меня очаровала! Сплошные леса, которых не увидишь в Казахстане и вулканы на горизонте.

После распределения я попал в связь ПВО и на секретную часть с подземным бункером. Учил морзянку и готовился к "боевому дежурству"

Первый наряд в армии у меня был рабочим по кухне. В обязанности рабочего кроме всех работ входило жарить картошку для "дедов" после полуночи. Я пожарил как учила мама и пошел в мойку чтобы не мозолить глаза "дедам". Через 5 минут меня позвали.

- Ты что, повар?— спросили меня "деды".

- Нет, — ответил я.

- А где научился так вкусно картошку жарить?

- Мама научила, — честно признался я.

- Спасибо, вкусная картошка!

Услышать похвалу от "дедов", это все равно что сорвать джекпот!

Эта история, как вы понимаете имела продолжение.

Когда я прослужил уже почти пол года наш повар должен был уйти на "дембель". Замену ему искали среди нового призыва и никак не находили. Тут и вспомнилась моя кандидатура. Кто-то посоветовал меня как умеющего готовить. Я бы на дежурстве и ничего об этом не знал. И вдруг меня вызывают к начальнику нашего подразделения.

- Ты что ли картошку умеешь жарить?, — крупный мужчина в военной форме и с погонами подполковника смотрел на меня исподлобья.

- Картошку...да, могу пожарить...,- мой язык заплетался от волнения.

- Будешь значит поваром у нас в подразделении, — констатировал он.

- Не буду, я кроме картошки ничего не умею готовить, — робко возразил я.

- Научишься, — парировал он.

- Нет не пойду, ребята с моего призыва не поймут, — сказав это я замер, это была дерзость.

- Отсюда ты пойдешь на кухню или на гаупвахту, — голос командира повысился.

- Хорошо, я пойду на гаупвахту, — выдохнул я.

Командир промолчал и решил сменить тактику.

- Ты куришь?, — спросил он

- Курю, ответил я.

Он достал московскую "Яву" и протянул мне, — Закуривай...

Мы сидели и курили. Каждый думал о своем.

- Ты пойми, если не будет замены повару мы не сможем отправить его на "дембель" и так я тоже не могу поступить..., — командир сказал мне это с грустной улыбкой.

- Выручай, на две недели мы отправим тебя в часть в Елизово, там тебя всему научат, вернёшься настоящим поваром. И я буду у тебя в долгу, за то что помог мне.

Это было заманчивое предложение, но я не мог принять решение, не поговорив с солдатами со своего призыва.

- Хорошо, думай до утра, — командир понимал мои сомнения.

Вечером в подразделении я собрал свои призыв и рассказал им о предложении командира. Многие обрадовались, но кто-то сказал что меня тянет в "тепленькое" местечко. В сушилку где мы собрались ввалились группа "дедушек". Мы робко притихли.

- Что за митинг? - спросили "деды".

Пришлось им все рассказать. Среди них были те, кто ел ту мою первую картошку. Пошептавшись, они выдали вердикт, — Ты правильный пацан и картошку вкусно умеешь жарить. Иди в повара никто тебя не будет упрекать или трогать, — они суровым взглядом оглядели моих однопризывников.

Это и решило мою дальнейшую судьбу на полтора года.

Отучившись я вернулся в наше подразделение и до самого дембеля готовил для солдат разнообразные блюда. Не обходилось конечно без казусов, но только в начале моей карьеры. Я проявлял творчество и менял рецептуры по своему вкусу, но всегда мои блюда были правильно приготовленные и вкусные. Солдаты меня любили, если можно так сказать. Часто хвалили мою готовку. На "дембель" я ушел от плиты, снял фартук, помылся, надел "парадку", сел в машину и покинул не только свое секретное поздразделение в лесу, где я провел 2 года, но и саму Камчатку....

Камчатка и служба мне снится до сих пор....

А история с картошкой имела свое продолжение уже в родном городе Алма-Ата.

Анна взяла ложку, зачерпнула немного моего пюре и отправила в рот. Глаза ее закрылись, губы двигались. Так пробуют хорошее вино, держа его во рту и не глотая....

- Дайте мне тарелку, — сказала она не открывая глаз.

- Теперь пюре делаем только так!, — она открыла глаза и внимательно на меня посмотрела.

- Самое вкусное пюре, что я ела...- взяв тарелку она вышла из кухни.

После армии я поступил в институт и учился на детского врача. Дома готовила мама, у меня не было времени. Днём институт, гулянки до утра, друзья и подруги, вечно молодой - вечно пьяный.... Ах, молодость!

Про свою профессию повара я вспомнил только к 30-ти годам. Не мог тогда найти работу и пришел устраиваться в шикарный ресторан "Американский бар и гриль", кто живет в Алматы наверняка помнят это заведение, которое находилось на втором этаже кинотеатра "Алатау".

Ко мне вышла приятная молодая женщина. Как оказалось она была шеф-поваром ресторана. Звали её Анна.

- Вот рецептура, — она протянула мне внушительную пачку распечаток.

- Нужно сдать теорию и практику, на обучение 2 месяца, приходи как всё выучишь. Анну не интересовал мой опыт работы, ресторан работал по своей рецептуре.

Через 10 дней я пришел сдавать экзамены. Анна конечно очень удивилась, более 80-ти блюд выучить на такой срок! Но не отказала, теорию я сдал на отлично и приготовил на практике блюдо которое она назвала. Меня приняли в ресторан поваром на гриль.

Как в то время работал ресторан нужно писать отдельную историю. Открывались в 8 утра и уже были посетители. Работали до последнего клиента, гости могли приехать и в 2 ночи и в 5 утра. Работали посменно и оплата была почасовая.

В мою обязанность входило делать гарниры каждое утро на весь день. Одним из гарниров было картофельное пюре. Его перемалывали на каком-то странном аппарате, в результате получалась серая масса и выглядела она прямо скажем не очень. Пюре часто оставалось на тарелках не доеденным и это меня огорчало. Но это была концепция ресторана и менять ее было нельзя.

Тут я сделаю небольшое отступление. На Камчатке, где я служил на ужин постоянно шла рыба с картофельным пюре. Рыбу я жарил, а вот 50 килограмм пюре приходилось пробивать "толкушкой" и поверьте я добился в этом успеха! Пюре каждый день в течении полутора лет! Дома я тоже часто готовил пюре, моей маме очень оно нравилось.

- Как ты делаешь такую нежную картошку?, — спросила она.

- Всё просто мама, нужно точно знать сколько оставить воды после варки и хороший кусок масла, ну и рук не жалеть, — с улыбкой отвечал я.

В один из дней я дождался шеф-повара Анну и предложил ей сделать пюре по своему рецепту. Она конечно отказывалась, это не так просто, нужно чтобы хозяева ресторана это одобрили! Потом всякое сдалась и разрешила. Воодушевленный я взялся за дело. Когда всё было готово я позвал на Анну на пробу.

Анна взяла ложку, зачерпнула немного моего пюре и отправила в рот. Глаза ее закрылись, губы двигались. Так пробуют хорошее вино, держа его во рту и не глотая....

- Дайте мне тарелку, — сказала он не открывая глаз.

- Теперь пюре делаем только так!, — она открыла глаза и внимательно на меня посмотрела.

- Самое вкусное пюре, что я ела...- взяв тарелку она вышла из кухни.

После ее ухода, повара, которые работали в эту смену взяв вилки и тарелки потянулись к кастрюле. Досталось даже официантам, все ели приготовленное мной пюре. Официанты были в восторге, а более сдержанные повара покачивали головами в знак одобрения. Так мой рецепт утвердили в элитном ресторане. Через неделю меня назначили су-шефом ресторана.

Так картофель снова помог мне в карьерном росте!

Но на это история с картофелем снова не заканчивается.

Поработав в ресторане 2 года я решил попробовать себя в другой сфере, а именно в сфере продаж. Нашел компанию в которой торговали оптом морепродуктами и устроился менеджером по продажам. Разобравшись с прайсом я пошел продавать. Я по жизни креативный человек и сразу понял что чтобы продать морепродукты, нужно идти не к снабженцу, а к повару ресторана и конечно мы находили общий язык легче. В то время, наша компания завезла на рынок Казахстана замороженный американский картофель - фри. Да, вы не поверите, вся картошка фри, которая уже десятки лет подается в ресторанах, это замороженный продукт из-за океана! И вот тогда я развернулся в полной мере. Я уговорил шефа купить небольшую фритюрницу и устраивал демонстрации по приготовлению картофеля - фри в отелях и ресторанах. Продажи взлетели втрое, а меня назначили начальником отдела продаж. Картошка снова помогла мне с карьерой.

Мой хороший друг, с которым я часто ездил в командировки и жили в съемных квартирах оценил мое умение готовить. У него была прекрасная жена, но моя кухня его прям заворожила.

Уже в Алматы он часто звонил и просил приготовить его любимые котлетки с картофельным пюре. Раз в месяц я сдавался и готовил кастрюлю котлет и кастрюлю пюре, друг приносил бутылку хорошего вина и мы устраивали "праздник живота". Ели, как говорится "от пуза". А потом, отдыхая от еды сидели и курили, болтая обо всем. Он был "фанат" именно котлеток с пюре, это было неделимое блюдо КОТЛЕТЫ С ПЮРЕ.

В начале 2020 года мой друг скончался и "праздники живота" прекратились. Сейчас я не работаю поваром и почти не ем картофель, но воспоминания о моей поварской карьере и моих отношениях с картофелем все еще живы в моей памяти.

Автор - Игорь Сапараев

В подъезде пахло жареной картошкой. Правильной такой - предварительно отваренной, чтобы большая часть крахмала ушла в воду. Затем обжаренной на говяжьих шкварках, ведь это вкуснее чем на сливочном масле. Посыпанной розмарином и укропом ближе к концу готовки. Плюс соль, конечно не надо забывать о соли (Миша всегда о ней забывал). И не просто так есть эту картоху, а с маринованными огурчиками, хреном и фунчозой, купленной на рынке у метро. С фунчозой не особо канонично, но Миша был фанат, так что...не будем его осуждать.

Этот запах плыл в воздухе теплой поволокой, которая цеплялась за волосы, кожу щек, губы и нос острыми крючками. От этого запаха пустой желудок Михаила, в который он весь день систематически заливал одно лишь кофе, сжимался в болезненном спазме. Хотелось просто закрыть глаза и побежать навстречу картофельному раю, чтобы раствориться в этом крахмальном наслаждении.

М-м-м-м-м-м…

Картоха.

Как же он давно ее не ел.

Миша остановился и закрыл глаза. Долго и с наслаждением втягивал носом воздух своего подъезда.

Действительно, кто-то приготовил картошку.

В подъезде его старой четырехэтажки, которая очень скоро должна была пойти под реинновацию, с изоляцией запахов и звуков всегда были проблемы. Стоило кому-нибудь из соседей пожарить вонючую речную рыбеху или сделать гребаные щи, как весь подъезд тут же узнавал об этом. То же самое касалось и всех скандалов и выяснений отношений.

Особенно в этом преуспевали соседи Миши, молодая армянская пара, которые стабильно, раз в день, где-то ближе к в восьми часам вечера, начинали дико сраться и кидаться мебелью в стену. К девяти уже успокаивались и, кажется, находили свою гармонию среди разъебанной (Миша никогда бы не поверил, что во время ТАКИХ ссор они сохраняют порядок) квартиры.

А вот сейчас кто-то сделал картошку.

И от этого запаха у Миши кружилась голова, а пустой желудок пел и пускался в пляс.

МММММММММММММ КАРТОШКА!!!

Так и хотелось повторять это слово раз за разом, перекатывая его во рту, пробуя на вкус и позволяя ему пропитать чувствительное небо и все вкусовые сосочки на языке.

КАРТОХА!!! Вкуснятина…

Миша открыл глаза и начал подниматься по лестнице.

С каждым пролетом запах становился все сильнее и насыщеннее.

Первый этаж, второй...своего пика запах достиг на третьем. Уже поднимаясь по лестнице со второго этажа, Миша увидел приоткрытую дверь в шестую квартиру.

Запах шел оттуда.

Проходя мимо двери, Миша невольно остановился, прислонился плечом к стене и задумался. Из квартиры на лестничную клетку лился теплый и очень уютный свет, который резко контрастировал с дневными лампами подъезда, которые легко превращали даже самого жизнерадостного человека в пациента морга.

Запах картошки был таким сильным, что казалось полная тарелка с ней стоит на расстоянии вытянутой руки. Вот, прямо за дверью, заходи и кушай, кушай, только не подавись.

Из-за двери доносились несколько голосов, смех, приглушенная музыка и звон посуды - застолье было в самом разгаре.

Чья это квартира?

Миша частенько видел лысеющего мужика, который заходил в нее. Обычно они встречались утром, когда Миша спускался вниз, направляясь на работу. Мужик возился с замком и угрюмо поглядывал по сторонам, пряча подмышкой чекушку водки (черт его знает, где он ее находил в девять утра) На вежливые “здрасте” он откликался лишь невнятным угуканьем.

Кажется его звали Валентин. По крайней мере пару раз вынося мусор, Миша слышал краем уха разговор местной старушечьей банды, которые перемывали кости какому-то Вале-алкашу. Вроде бы не работает он, забирает себе всю пенсию матери и спускает на алкашку, водит к себе кого-то постоянно и так далее, и тому подобное...

От него всегда ощутимо пахло алкоголем и потом.

Мише он казался очень нелюдимым и агрессивным человеком, который окуклился в своей маленькой квартире (доставшейся наверное от родственников) и ничего ему больше не было надо, кроме алкоголя. Человек, пропитанный одиночеством насквозь, которому никто не нужен, да и он не нужен никому.

Было странно видеть, что оказывается к нему могу приходить гости, и они могут вместе смеяться и приятно приводить время

Запах жареной картошки кружил голову.

Хотелось зайти внутрь и присоединиться к застолью. Миша потряс головой, сбрасывая с глаз этот липкий морок. Что за чушь! зайти и попроситься за стол к местному алкашу, просто потому что картоху он вкусную приготовил видите ли. Какие-то слишком странные желания посещают его в этот вечер пятницы. Видимо надо было остаться на работе и забухать с коллегами.

Хотя ничего удивительного.

Миша посмотрел наверх.

Он жил на шестом этаже.

Одиннадцатая квартира.

Там его никто не ждет.

Там сейчас пусто, тихо и холодно, и единственное что ему светит сегодня, это разогретый вчерашний плов. Там нет ни звона посуды, ни смеха, ни невнятной попсы играющей на заднем плане, и - главное - там нет картошки.

Миша прошептал себе под нос “да пошло оно все” и продолжил подъем по лестнице, оставив позади себя приоткрытую дверь в картофельное царство.

Ночью ему не спалось.

Он поиграл в комп до полуночи и, быстренько умывшись, нырнул в кровать с книжкой на телефоне.

Его экран был единственным источником света в комнате и вся мебель вокруг, все эти шкафы, полки с книгами и гигантский монитор превратились в темных зверей, собравшихся в круг около его постели.

Их черная маслянистая шерсть недовольно встопорщилась, чернильные рты распахнулись в едином тревожно звуке, то ли шипении автомобильных шин по асфальту, то ли перестуку длинных веток по стеклу.

Хищные тени скользнули по потолку, в окно заглянул светящийся глаз монстра и раздался протяжный гул...или это лишь машина проехала под окном.

Слова прыгали по экрану и все не хотели выстраиваться в осмысленные предложения. Миша закрыл книжку и поставил телефон на зарядку.

Повернулся на бок, закрыл глаза и попытался провалиться в сон.

Не получалось.

Сон не шел.

Миша открыл глаза.

Встал с кровати, надел тапочки.

Вышел в коридор и включил свет. Вспыхнувшая лампочка чуть не выжгла ему глаза. Прихожая казалась Мише сейчас такой маленькой, буквально микроскопической банкой, в которую его запихнули как какого-то паука. Тсш-тсшш-тсшшшш лапки скользят по стеклянным стенам, сомкнувшимися вокруг тебя со всех сторон, и тебе не выбраться отсюда, мой маленький паучок.

Тишина давила.

Квартира словно хотела выхаркать Мишу наружу, будто он был не больше чем рыбьей костью, застрявшей в горле.

Щелчок замка на входной двери.

Миша вышел в подъезд.

Холодно.

Лето уже уходит, ночью властвует осень.

Лампочка помаргивает, на мгновение погружая все во мрак, заставляя жмуриться и тереть глаза.

Миша поежился, шмыгнул носом и пошел спускаться вниз по лестнице.

Вокруг все казалось таким чуждым и не безопасным.

Стены подъезда - обшарпанные и потрескавшиеся, все измазанные различными граффити.

Бетонные ступени, грязные и замызганные сотней пар ботинок.

Шаг за шагом.

Вниз.

Пролет за пролетом.

Миша остановился на третьем этаже.

Дверь в квартиру Вали-алкаша была все так же приоткрыта, а пленительный картофельный запах как будто стал только еще сильнее. Свет льющийся на лестничную клетку был теплым и мягким на ощупь, Миша умыл правую руку в этом сиянии и почувствовал как кожу начало приятно покалывать.

Такой контраст, конечно.

Холодный промозглый подъезд и эта дверь, как ворота в королевство уюта и безмятежности. И КАРТОХА….божественный, пленяющий запах, танцующий свой порочный вальс на кончике носа.

Живот Миши жалобно заурчал.

Как хочется покушать. Есть всякие вкусности и сладости. Деликатесики. Побыть гурманом немножечко. Поесть картошечку, короче говоря.

Дверь в квартиру Вали-алкаша со скрипом открылась еще шире, приглашая Мишу внутрь. Тот поколебавшись пару секунд все же сделал шаг вперед, прямо навстречу картофельному облаку.

Квартира оказалось именно такой, какой себе представлял Миша.

Захламленная прихожая, дубленки с меховой подкладкой и потрескавшейся кожей, грязные пуховики с темными пятнами на рукавах и пухом, лезущим из прорех в подмышках, кепки чикаго ред буллс невнятного бурого цвета, когда-то бывшие красными и с поломанными козырьками. На полу - стоптанные кожаные ботинки, разбитые в хлам кроссовки равномерного серого цвета и шлепанцы, резина которых уже начала трескаться от старости.

На полке над рядом металлических крючков высилась целая батарея коробок, покрытых слоем пыли.

Напротив одежды на плотно закрытой двери в гостиную висел календарь на прошедший год. Два пушистых котенка валялись на ярко-зеленой травке. Их огромные желтые глаза как будто следили за каждым движением Миши.

В конце коридора висело зеркало. Отражение смотрело на Мишу заспанными глазами с тяжелыми мешками под ними, изможденное и бесцветное, с всклоченной прической и тонкой прозрачной шеей - призрак не иначе.

Мише внезапно стало так жалко себя.

Ну что ж такое, почему он стоит в этой прихожей такой бедный, несчастный, не выспавшийся и с пустым желудком? Какие такие жизненные сложности и перипетии привели его сюда?

Неужели здесь ему самое место?

Запах картошки позвал Мишу на кухню, и он послушно последовал за ним.

Кухня была маленькой и тесной, метров шесть квадратных, под стать прихожей. Разваливающийся шкафчик над холодильником, разболтанные дверцы и дспшный гарнитур, покрытый слоем засохшего жира, сгрудившийся вокруг газовой плиты, словно группа паломников вокруг своего мессии. Дверца холодильника вся усыпана дешевыми и аляповатыми магнитами. В центре кухни стоит стол, над ним низко болтается одинокая лампочка без абажура, чей тусклый пережаренный свет заливает все вокруг.

От запаха картошки кружится голова.

Она на столе, целая тарелка жареной картошки. Вся лоснится маслом, ярко-желтая, поджаристая, хрустящая снаружи и рассыпчатая внутри, вкусная и согревающая, КА-РТО-ШЕ-ЧКА…

Миша сел за стол, схватил вилку и начал торопливо запихивать картошку в рот. Быстро и жадно, обжигая губы и язык, как будто вот сейчас кто-то придет и все отберет.

Когда тарелка опустела наполовину, Миша позволил себе замедлиться и даже сумел оторвать взгляд от картохи.

Напротив него за столом сидел Валя-алкаш.

Смотрел на Мишу.

Улыбался.

Что-то с ним было не так.

- Дядь Валь? - осторожно спросил Миша, чувствуя как в десну где-то слева прямо за нижней восьмеркой впилась тонкая иголка тревоги.

Пьянчуга не ответил.

Запах картошки плыл над столом оранжевым маревом, заставляя воздух дрожать и искриться, будто кто-то огромный промывал над Мишей золотоносный песок. Словно поверхность реки в солнечный день, словно солнечный блик пляшущий на кухонном столе. Искры и отблески, горят и кружатся перед носом, песчаные ифриты дурманят голову.

Что-то не так.

- Дядь Валь, в чем дело? - снова сказал Миша, но конец фразы превратился в неразборчивое бурчание. Слова увязли на языке, заплутали меж зубов.

Он поднял правую руку, чтобы дотянуться до руки алкаша, но она внезапно обмякла и безжизненной культей ударилась об стол. Он ничего не почувствовал, словно кто-то достал из его руки плоть и кости и заменил пенопластом.

Миша вскрикнул от страха, но губы налились тяжестью и поплыли к подбородку, смазывая все его лицо вниз.

Из тела рывком вытянули позвоночник, и голова парня безвольно закачалась из стороны в сторону. Он попытался оттолкнуться от стола, но его тело превратилось в полотняный мешок, набитый кровавым хламом. Гравитация бессердечно потянула голову вниз и Миша рухнул лицом в тарелку с картофелем. Все на что у него хватило сил - это уткнуться в блюдо не носом, а щекой, чуть чуть повернув голову.

Картошечка была все еще теплой.

И, черт бы ее побрал, как она вкусно пахла!

Лежа на тарелке Миша видел перед собой лишь небольшую часть стола. Солонку, маленькую селедочницу с ошметками рыбы и бутылку кетчупа…к которой был прислонен пакетик приправы. На пластиковой упаковке была изображена поджаристая картошка, почти такая же в которую Миша уткнулся своей щекой. И надпись - «Рецепты няни: домашняя картошка». Странное название для приправ.

Миша изо всех сил пытался поднять голову, встать из-за стола и пошевелить хотя бы пальцем, но все было тщетно. Тело превратилось в набитое старыми тряпками чучело.

Пошевели пальцем, пошевели пальцем, пошевели пальцем…

Миша усиленно повторял это внутри себя подобно Беатрикс Киддо, но власть над собственным телом, такая привычная и незаметная на первый взгляд была утеряна.

Но кожа щеки ощущала тепло от картошки.

Чувствительно притупилась, но не потеряна до конца.

Это радует.

Миша услышал, как в прихожей протяжно скрипнула открывшись дверь в гостиную.

Раздались шаги - кто-то вышел из прихожей. Медленно, не торопясь прошел по коридору.

Зашел в кухню.

Обошел стол так, чтобы не попасться на глаза Мише (лишь его длинная тень скользнула по противоположной стене) и остановился у него за спиной.

Миша наконец-то понял, что за запах витал вокруг все это время сбивая его с толку. Запах прямиком из детства, из тех времен когда родители на все лето отправляли его , мелкого пацана, к бабушке в деревню.

Когда она чистила картошку, чтобы поджарить на ужин, то все очистки скидывала в ведро с помоями.

Эти ошметки картофельной кожуры прели на жарком сибирском солнце и гнили прямо в этой грязной воде.

Вечером, когда уже темнело, Миша относил это ведро в самый дальний угол двора и выливал в компостную яму. В синем сумраке картофельные очистки казались жирными опарышами, ползающими по груде гниющих растений. Запах над этой ямой стоял сногсшибательный, едкий и кислый, заползающий в самую глубину носа.

И этот запах сейчас заполнил всю кухню.

Кто-то за спиной Миши наклонился вперед. Перед его глазами чья-то рука. Моргать у Миши не получалось, поэтому глаза уже слезились, а взгляд помутился. Все что он заметил, это то что рука была желтой, такой же желтой как и картофельные очистки в помойном ведре бабушки.

- Ты нами угостился… - раздался позади Миши скребущий голос.

Рука сгребла со стола нож и вилку.

- Теперь наша очередь.

Миша был полностью парализован - ни моргнуть, ни голову поднять, ни даже закричать. Чувствительность всего тела притупилась.

Но нож он почувствовал.