— Но что это за странная вибрация?
Адам думал, что его зубы вот-вот треснут, когда он стиснул их вместе:
— У нас е-е-есть ш-ш-штука, называется инт-т-тернетом, с-с-с…сука ты такая. Ты мог бы найти все ответы там! — его грудь заболела от попытки выдавить из себя слова. — Т-т-ты мог бы просто спросить! М-мы уже знаем от-т-тветы на все твои вопросы.
— Меня интересует не просто информация, — ответил рунди с явным пренебрежением, — а сам процесс. Путь открытия столь же захватывающий, как пересечение финишной черты. Кроме того, вряд ли можно доверять информации, полученной из источника, к которому может получить доступ любой. Вы, люди, могли просто сочинить множество историй, чтобы казаться более могущественными, чем вы есть на самом деле, и, таким образом, получить свою силу с помощью хитрости… Нет, я думаю, что найду ответы самостоятельно. Истина будет добыта моими собственными руками!
— Т-ты совсем с-свихнулся, — сказал он, стиснув челюсти так сильно, что казалось, что его череп вот-вот расколется.
— Возможно, но я бы не назвал себя безумцем. Скорее, просто скучающим триллионером. Невозможно заработать столько денег и не заскучать в процессе.
— К-когда нормальным людям скучно, они решают г-г-головоломки или с-с-смотрят ф-фильмы, а не прибегают к п-пыткам.
— Да вы само красноречие. Мне кажется, что вы начинаете входить в первые этапы более опасной фазы, поэтому теперь я хочу знать: при какой минимальной температуре вы сможете выжить. Всего на несколько секунд, а потом мы можем прекратить всю эту ерунду и перейти к другому тесту. Что скажете?
Адам не удостоил его ответом, продолжив лежать на полу и сильно дрожать.
— Ох, прекрасно. Сейчас-сейчас.
Температура в комнате начала падать. Он чувствовал, как мир вокруг него рушился. Его уши болели так сильно, что он думал, что они вот-вот отвалятся.
— Минус 20, 25, 30, 35, 40, 45.
Холод был настолько сильным, что он не мог бы его описать, даже если бы попытался. Он сомневался, что сохранит свои чувства надолго, поскольку уже началось обморожение, за которым последовало переохлаждение, которое у него уже было на первых стадиях. Достаточно скоро его мозг перестанет регулировать температуру тела, и перед смертью Адам насладится состоянием полного бреда.
— И -70. Судя по всему, это ваш предел. Давайте разогреем вас, адмирал, вы же не хотите потерять свои пальцы?
Он не чувствовал, как отступает холод. По крайней мере, не в первые несколько минут, когда рунди начал медленно нагревать комнату. Адам начал замечать изменения только тогда, когда его руки, ноги и уши начали пульсировать невыносимой болью, создаваемой расширяющимися кровеносными сосудами. Он стиснул зубы и закричал, не в силах помешать боли.
Его дрожь продолжалась, только усиливая боль.
Это продолжалось в течение нескольких минут, пока он, наконец, не обнаружил изменение жара. Он больше не чувствовал ужасной боли, но тело все еще болело.
Его агония начала постепенно угасать по мере того, как он оттаивал, и жар начал усиливаться.
— Интересно, какую максимальную температуру вы можете выдержать?
Несмотря на то, что он знал, что будет дальше, та его часть, которая еще не совсем оправилась от холода, задалась вопросом, так ли это плохо. Ему потребовалось довольно много времени, прежде чем он действительно почувствовал тепло, и еще больше времени, прежде чем он начал потеть.
— Ах, вот она, знаменитая человеческая реакция на жару. Эволюционная адаптация, позволившая вам подняться на вершину пищевой цепи, и причина, по которой вы можете обогнать рунди. Я нахожу человеческую способность потеть довольно увлекательной. Какой гениальный способ выживания – охлаждение биомеханическим испарением. О, это просто поразительно. Как бы мне хотелось ощутить это на себе. Знаете ли вы, что большинство существ вынуждены останавливаться, чтобы охладиться? Тому факту, что вы можете делать это во время движения, должно завидовать любое существо.
Он не хотел слушать эту лекцию, но ему ничего не оставалось, кроме как слушать под нарастающий жар комнаты.
Пот продолжал течь из всех его пор. Сначала кожа просто стала липкой, а потом выступили заметные капельки пота, похожие на маленькие бриллианты, покрывающие его тело. Вскоре эти бриллианты разбились и покатились по его лицу на пол, где они сливались в маленькую, но постоянно растущую лужу.
Он открыл рот, высунув язык, словно собака, и начал тяжело дышать.
— Уже 35 градусов, ну разве это не захватывающе?
На этот раз у него не было ответа, и вместо этого он просто лежал, желая, чтобы все это закончилось. Жар давил на него, словно нога гиганта, выжимая из него жизнь. Казалось, что он вот-вот растворится, а количество воды, которое его тело теряло в отчаянной попытке бороться с внезапным повышением температуры, было невероятным. Все это не могло быть хорошо для его тела, но свихнувшийся рунди был одержим желанием это выяснить.
Теперь на него давил не великан, а целая гора. С каждым вздохом он чувствовал, как легкие обжигает раскаленный воздух. Казалось, что его лицо вот-вот треснет и развалится по кусочкам, а глаза выпадут из орбит. Он лежал с открытым ртом и смотрел в потолок, ожидая конца.
И так же внезапно, как он появился, жар начал отступать.
— Помнится, вы предпочитаете температуру в районе 20, я прав?
Его голова пульсировала, и он приложил к ней руку, медленно вставая на четвереньки.
— Ох, ну что вы начинаете… — сказал рунди обиженно. — Нужно довести дело до конца, а мы даже не прошли и половины тестов.
И он был прав, так как в течение следующих часов, или дней, или каких бы то ни было временных рамок, он подвергался всевозможному дискомфорту.
Он никогда не испытывал перегрузки 45g, но даже его карьера летчика говорила ему, что он никогда в жизни не хочет испытать ее еще раз.
Одиннадцать процентов кислорода.
Пятьдесят семь процентов атмосферного давления.
Все это время рунди продолжал разглагольствовать на тему того, какое великое дело он совершает, и как он гордится своей работой: открытием пределов человеческого организма. Как будто он первый, кто их открыл. Вот что было хуже всего. Он не был первым, кто узнал об этом, люди знали свои пределы уже тысячи лет. Они знали их настолько давно, что К'рилл мог бы процитировать статистику, словно ребенок, рассказывающий о своем любимом монстре из видеоигры.
По какой бы причине рунди ни делал эти тесты, дело было явно не в знаниях.
Больше похоже на сумасшедшего ублюдка, который получает удовольствие от ощущения себя каким-то злодеем Джеймса Бонда. Адаму невероятно сильно хотелось сорвать этот монокль с лица его мучителя и забить его им. Должно быть что-то поэтичное в избиении рунди его собственным моноклем, как некая метафора высокомерия, но сейчас Адам был слишком слаб для метафор.
По крайней мере, психованный подонок дал ему немного времени на отдых.
Ну, не совсем отдых, большинство людей от такого отдыха стошнило бы, но как летчик он к такому привык. Шарообразная клетка быстро вращалась, и он сидел внутри, вращаясь вместе с ней, заставляя свое тело справляться с внезапным изменением движения и перегрузками, которые должны были мешать ему думать. Он мог использовать этот момент для раздумий. Ему не нужно было делать вид, будто он делает что-то такое на регулярной основе и наслаждается этим.
Конечно, на данный момент в голову ничего не приходило.
Рунди продумал почти все.
И вопреки общему мнению Адам не был так умен, когда дело доходило до придумывания мастерских планов побега. В фильмах всегда показывают, как главный герой придумывает что-то невероятно гениальное из ниоткуда.
Он же был довольно средним человеком, и гениальные планы давались ему не так легко, как можно было бы предположить.
— Отлично справляетесь, адмирал.
Он проглотил язвительный ответ.
Он был на наркотике, который вводил ему рунди, так что он чувствовал себя лучше, но знал, что эффект продлится недолго. Испытания становились все более и более изобретательными, и он начал беспокоиться, что изобретательные скоро превратятся в откровенно садистские.
Надо отдать должное рунди, он не позволял Адаму умереть, но несколько раз Адам был опасно близок к смерти.
— Почему бы нам не ускориться?
Адам не ответил, молча позволив рунди ускорить вращение, от чего его ноги оказались над его головой.
Было немного сложнее концентрироваться, но он не очень беспокоился о том, что ему нужно использовать руки или даже обращать внимание на окружение, поэтому бессознательно закрыл глаза, начав работать над дыхательными упражнениями, которые должны были помочь кровообращению.
Мяч продолжал ускоряться.
Рунди выглядел раздраженным.
— Я, знаете ли, не могу заниматься этим бесконечно.
Адам фыркнул. Он уверен, что богатый триллионер может заниматься чем угодно до бесконечности. У него просто не хватало терпения. Такое ощущение, что его становилось все меньше и меньше с тех пор, как Адама бросили в бассейн.
Рунди был совершенно нестабилен.
Машина выключилась, и рунди посмотрел на него через клетку с раздраженным взглядом.
— Нам придется продолжить это позже. Вместо этого у меня есть один тест, в проведении которого я очень заинтересован. Он не столько ориентирован на сопротивление вашего организма, сколько на удовлетворение моего интереса. Я пытался определить, какое существо лучше всего сработает против людей. Я думал, что оно должно быть быстрым, маленьким и маневренным, и чем-то, что может летать, учитывая, что это единственное преимущество, которым вы, люди, не обладаете от природы. А потом мне пришла гениальная идея: если они должны быть маленькими, их также должно быть много, иначе вы запросто разделаетесь с одним существом.
Адаму не нравилось, к чему он ведет.
Из отверстий в стене выехали роботы и погнали его по комнате к большой решетке в полу. Адам наклонил голову, и ему показалось, что он слышит тихое жужжание изнутри. Чем ближе он подходил, тем громче и требовательней становилось жужжание.
Теперь оно было почти оглушительным.
Сомнения по поводу того, что находилось внутри, у Адама отпали окончательно.
— Насекомые! — гордо заявил рунди. — У меня есть гипотеза, что человеческая слабость — это насекомые. Вы слишком большие и медлительные для проворных жуков, вы не можете летать, их трудно обнаружить, если они приземлятся на вас, и у некоторых из вас просто аллергия на их укусы. Даже без аллергии, я хочу знать, кто победит. Один человек или рой анинских огненных шершней.
Адам замер, упираясь пятками в землю, пока роботы толкали его вперед. Рунди увлеченно закудахтал, наблюдая, как Адама вывозят на проволочную решетку, сквозь которую можно было видеть черную яму, наполненную тысячами тел. Липкое хлопанье крошечных насекомых и далекий блеск влажной белой кожи добавляли дополнительный стимул к его персональному аду.
Адам ненавидел насекомых.
У него не было фобии или чего-то в этом роде, но если и было в мире что-то, чего он мог избегать до конца жизни, так это насекомых. Его отец рассказал ему историю об одном из его братьев, которому посреди ночи в ухо заполз жук, и с тех пор он ненавидел их. И теперь, увидев, как тысячи корчащихся тел носятся друг над другом, а за ними следует обещание боли, он начал сопротивляться.
Роботы схватили его покрепче, а решетка отодвинулась в сторону. Его пальцы коснулись края зияющей ямы.
С криком он уперся ногами, сопротивляясь натиску роботов, изо всех сил напрягая мышцы спины.
— О, как интересно, — увлеченно произнес рунди. — Давайте, бросайте его.
Два робота подъехали ближе, обвивая своими манипуляторами его руки, подталкивая его к дыре. Жужжание и мягкое хлопанье этих маленьких белых тел внизу заполонило его слух. Паника и отчаяние охватили весь организм Адама, пока он не превратился в дикое животное, стремящееся к бегству. Адам думал, что давно израсходовал весь адреналин, но тут новая порция гормона потекла по его венам, и с животным ревом он уперся ногами в пол и отбросил обоих роботов назад. Если бы мускулы его спины могли кричать, они бы это сделали, когда он потребовал от своего тела того, что оно никогда не сделало бы иначе. Два робота отлетели назад и опрокинулись, один из них врезался в стену и потерял несколько запчастей, в то время как другой замахал манипуляторами, словно перевернутый жук.
Стоит отметить, что роботы были не маленькими
Оба были сделаны из твердого серого металла, а размером были со средний холодильник с множеством выступов и ручек.
Должно быть, они весили в два раза больше его веса, а он расшвырял их, словно игрушки. Разъяренный крик Адама эхом разнесся по комнате.
Он сжал руки в кулаки и посмотрел в смотровое окно, где за панелью управления в шоке сидел рунди.
— Чудесно, нам придется повторно собрать данные физической силы для моего личного отчета.
Адам проигнорировал рунди.
Кровь все еще текла по его голове и шее, а адреналин избавил его зрение от периферии, оставив лишь небольшой участок по центру, в котором на данный момент было самодовольное лицо рунди с его идиотским моноклем.
Просто вне досягаемости человеческого прыжка, данные о котором рунди с энтузиазмом записал.
Как жаль, что рунди настоял на том, чтобы он использовал человеческую ногу во время тестов.
А не продвинутый сверхтехнологичный протез.
Адам сделал шаг вперед и прыгнул.
Протез проекта «Стальной Глаз» с ревом ожил, несмотря на воздействие окружающей среды. Адам с ревом взмыл вверх и врезался в окно, пробив его своим телом с невероятной силой. Он едва услышал крик рунди, прежде чем почувствовал, как его руки и колени врезаются в инопланетное тело, отбрасывая их обоих на пол посреди разбросанных осколков стекла.
Он обхватил руками шею рунди, и там, где его вспотевшие ладони соприкоснулись с кожей существа, на его шее появились маленькие белые волдыри, которые начали распространяться по потрясенному лицу аристократа.
С рычанием Адам потянулся и сорвал монокль с лица рунди, швырнул его на пол и силой ударил по нему ногой.
— Ты немного ошибся с данными, — он наклонился ближе. — Забыл учесть адреналин.
Фраза пришла сама собой, и он должен был признать, что звучало довольно круто.
Он вдавил хнычущего рунди в ковер.
Позже он забудет упомянуть, что в тот момент его более подлая сторона решила помучить его тюремщика, а именно выпустила пару раз струю слюны, которой он позволял повисеть прямо над лицом рунди, прежде чем втянуть ее обратно в последний момент.
Это был бы совершенно детский поступок, недостойный адмирала.
Тем не менее, в конце концов он схватил рунди за шею и начал тащить его к двери.
— Когда ГА узнает об этом, мало тебе не покажется, — прорычал он, таща инопланетянина за шею, как леопард тащит добычу на дерево.
— Я так не думаю, — произнес рунди, сумев вывернуться так, что смог освободить руку.
В боку Адама возникло острое ощущение укола, и он вздрогнул, глядя вниз, наблюдая, как игла втягивается обратно в шприц.
Когда адреналин иссяк и не смог поддерживать его дольше, рунди использовал наркотик, чтобы нейтрализовать то, что не давало ему уснуть все это время.
Адам рухнул на землю, его руки и ноги превратились в желе от полного истощения. Мышцы его спины загорелись.
Рунди встал над ним и поправил свой пиджак. Он выглядел потрепанным, и вся его верхняя часть тела была покрыта очевидными волдырями.
— Что ж, это был довольно информативный вечер, адмирал, — произнес он дрожащим голосом. — Я благодарю вас за ваше участие. Когда вы проснетесь, меня уже не будет, но ваша одежда, выстиранная и выглаженная, будет ждать вас в моем кабинете, как и приличная сумма наличными. Несмотря на то, что вы пытались убить меня, что я считаю довольно грубым, я намерен сдержать свое слово.
Веки Адама затрепетали и закрылись.
— Спокойной ночи, адмирал.
Рунди не лгал, действительно, когда Адам проснулся, его и след простыл, а в одном из стыковочных отсеков были обнаружены следы исчезнувшего шаттла. Адам снова надел свой костюм, прежде чем найти лестницу обратно в коридор со статуями. Он медленно хромал по коридору, опираясь на трость с серебряным наконечником.
Выйдя в общий зал, он обнаружил группу людей, только что избавившихся от последствий дикой ночи наркотиков.
Они бродили в замешательстве, некоторые из них сидели на полу, а другие только начинали выползать из-под столов.
Рамирес потерял сознание прямо на столе с закусками, в то время как адмирал Келли сумела устоять на ногах и просто вяло бродила по кругу. Адаму пришлось вернуться вниз и отключить глушитель связи, чтобы передать сигнал ГА и ККОН. К сожалению, ни у кого не сработали датчики, когда они проверяли свои напитки, потому что препарат в напитках не был направлен на убийство или даже потерю сознания, поэтому был оценен устройствами как неопасный для жизни, и это был незарегистрированный препарат, у которого не было никаких известных побочных эффектов, которые машина могла обнаружить.
Никто не знал, что их отравили.
И никто не был особенно этому рад.
Адам в основном молчал, не зная, что делать. Если он скажет что-нибудь, он был уверен, что рунди выполнит свои угрозы, но ККОН уже разыскивали его, а это означало, что добавлять еще одно обвинение к этому длинному списку обвинений, вероятно, было спорным вопросом.
Тем не менее, когда он вернулся на свой корабль, Санни уже ждала его и с одного взгляда поняла, что с ним что-то не так.
— Ты в порядке? Что с тобой случилось?
Больше никто этого не заметил, но, справедливости ради, они все еще были частично под действием наркотика.
— Думаю, у нас с тобой появился значительный повод для беспокойства.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: