― Егор, ты зачем у отца бензопилу взял?! ― Ира возвышалась над сгорбившимся над досками мужем, грозно уперев руки в бока.

― Так ведь я же на общую крышу обрешетку делаю, ― прокряхтел Егор, разгибая спину.

― Это отцовская пила! Она знаешь сколько сто́ит?

― Он ею за пять лет ни разу не пользовался. Я цепь заменил, заправил, масло купил, а ещё доски, изоляцию...

― И что? Это даёт тебе право брать пилу?! ― не унималась жена.

― Так ведь крыша же...

―Своим нужно инструментом работать!

― У меня своего нет, денег не хватило после покупки материалов, ― оправдывался муж, вытирая пот с грязного лба.

― У тебя ничего своего нет, ― Ира, словно мокрую тряпку, бросила фразу в лицо супругу и направилась к теплицам. ― И опилки не забудь за собой убрать, а то всю дорожку маме мусором забросал, ― крикнула она через плечо.

Егор посмотрел на разноцветную плитку, которую покупал в прошлом году на заводе, а потом сам же укладывал, взял в руки метлу и принялся сметать опилки в одну кучу.

***

― Вот, кушайте, всё своё, со своего огорода, со СВОЕЙ ЗЕМЛИ! ― как обычно кичилась тёща, подавая Егору тарелку с нарезанными овощами.

― Мама говорит, что ей ещё одну теплицу нужно поставить под перцы, ― посмотрела Ира на мужа, посыпающего солью помидоры.

― И навоза привезти. Конского, ― добавила тёща, усаживаясь за стол. ― И семена, ― закончила она отдавать распоряжения и принялась чавкать огуречным салатом.

― Поликарбонат, который я в прошлом году покупал для теплиц, закончился, а для навоза машина нужна, ― осторожно намекнул Егор.

― Так докупи́те! Как свежие овощи есть, так вы вперёд, а как что-то для этого сделать, так сразу проблемы? ― усмехнулась тёща. — А для навоза опять, небось, нашу машину собираешься брать? ― самодовольно крякнула женщина.

― Так ведь вы же всё равно на ней не ездите с тех пор, как Николая Семеновича за «двойную сплошную» прав лишили.

― А ты и рад! У тебя же у одного права есть, только машины своей нет! Зато на нашей катаешься. У-доб-нень-ко! ― хмыкала женщина, не отрывая глаз от своей тарелки.

― Куда же я катаюсь? С вами по больницам и рынкам? Вы же мне ключи не даёте.

― А вчера ты машину не брал? ― вступил в разговор тесть, возвращаясь из ванной комнаты.

― Так ведь я же ездил за материалом на вашу крышу, ― развёл руками Егор. ― А потом ещё весь вечер менял сцепление.

― Вот именно, на нашу крышу, своей-то нет, ― тёща пробубнила это себе под нос, но так чтобы слышали все.

Закончив с едой, Егор вышел во двор, чтобы накормить хозяйского пса, покурить и сыграть партию в шахматы с тестем, у которого всегда после пятидесяти грамм за обедом просыпалась тяга к спорту.

― Бутуз, а ну, к ноге! ― рявкнул тесть псу, который никак не отходил от Егора, лизал ему руки, вилял хвостом и звал играть.

― Что за собака такая глупая! ― кряхтел глава дома, делая ход слоном. ― Никогда не слушается.

― Он не глупый. Просто на речку меня зовёт, жуков гонять, да купаться в вечерней воде. Погода весь день жаркая стояла, ему сейчас ничего больше не интересно, ― Егор погладил пса по голове и вдохнул сладкий летний воздух. Пёс как будто повторил за ним: сделал вдох и довольно прищурился.

― Нечего с ним нянчиться, ― продолжал бурчать тесть. ― Собака должна быть послушной, а не приставучей. Запомни это, когда свою заведёшь, тебе это пригодится.

Вечером Егор натаскал дров, так как новый газовый котёл ещё не установили, и семья пользовалась старым, на твёрдом топливе. Затем он набрал воды из скважины и заварил на всю семью иван-чай, который сам собирал и сушил. А после настроил новенький роутер, чтобы все смогли собраться в зале и посмотреть любимый сериал. Тёща и тесть заняли огромный угловой диван, а Егор с супругой разместились в небольшом велюровом кресле.

― Егор, мне тесно тут, ― шептала Ира на ухо мужу.

― Мне тоже, ― обрадовался Егор. ― Слушай, у нас есть деньги на первоначальный взнос по ипотеке, давай уже съедем.

― Я тебе про кресло говорю, а не про квартиру твою дурацкую, ― ёрзая, ответила Ира.

― Да почему дурацкую? Я хочу жить отдельно от твоих родителей, ― продолжал шептать Егор жене на ухо.

― Я не собираюсь прозябать в бетонной коробке. Да и родителей не брошу. Нам эти деньги нужны на то, чтобы отопление здесь заменить, забор поставить и фундамент под баню залить, ― чуть громче шёпота ответила Ира.

― Но это не моё отопление и не мой забор! И баня эта будет не моя, хоть я и буду её строить! ― не выдержал Егор, тоже повысив голос.

Никто уже не смотрел сериал ― все косились в сторону внезапно оперившегося бунтаря.

― Не хочет он. Сам же потом в этой бане будет мыться, ― прошептала тёща мужу, отпивая из кружки ароматный чай.

― Я маму не брошу, ― отрезала Ира.

― Но я так больше не могу. Мне надоело жить с твоими родителями, ― уже в полный голос заявил Егор и встал с кресла.

― Просто у тебя своих нет, вот и ты бесишься! ― съязвила жена.

После этих слов Егор больше не нашёл, что ответить. Он молча вышел из комнаты, затем из дома, и через минуту послышался стук хлопнувшей калитки.

― Егор! ― крикнула было Ира и вскочила с места.

― Пускай идёт! ― остановила её мать. ― Тоже мне ― недовольный! На всё готовое пришёл, своего ничего не имея, и ещё что-то не нравится! Видали мы таких нахлебников! Я вообще не знаю, зачем ты с ним связалась.

Ира послушалась и осталась на месте.

― Не переживай, вернётся, идти-то ему некуда, ― уверенно заявила тёща и сделала телевизор погромче.

Егор не вернулся этим вечером. И на следующий день его нога не переступила порог чужого ему дома. Он даже за вещами не пришёл, только через два дня прислал жене по почте заявление на развод.

***

― Коля, а чего это у меня с потолка капает? ― спросила как-то вечером тёща у своего мужа, выглянув в окно со второго этажа.

― Так ведь дождь начинается, а Егорка не доделал крышу. Там один участок незастеленный остался, ― крикнул ей в ответ хозяин дома, сидевший под хлипким навесом и играющий сам с собой в шахматы.

― Так залезь и сам доделай, у тебя же весь инструмент есть, не то что у этого халтурщика Егора, ― рявкнула жена.

― Я что, похож на кровельщика? Отстань. И так партия не клеится, ― отмахнулся от неё муж и сделал ход.

― Ну и дубак у нас тут, ― потирая предплечья и вздрагивая, сказала Ира, придя домой с работы.

― Так надо просто котёл разжечь, ― ответила ей мать, с ног до головы укутанная в шерстяные платки.

― Дрова и брикеты закончились ещё вчера, их Егор обычно заказывал или на машине привозил, ― ответила Ира, стуча по градуснику. ― Ты, кстати, не знаешь, где Бутуз? Я что-то с утра его не видела.

― Отец говорит, сбежал. Два дня скулил что-то, а сегодня сорвался и до сих пор нет. Не удивлюсь, если к муженьку твоему помчался, предатель, ― ворчала мать, накидывая на плечи очередную шаль.

― И я не удивлюсь. Это же он Бутуза кормил и играл с ним.

― Да и плевать, ― махнула рукой мать. ― Разве это нам хуже? У нас всё есть.

― А что у нас есть? ― спросила вдруг дочь.

― Ну как же? ― удивилась мать и начала перечислять: ― У нас есть крыша над головой...

Она не успела договорить, как на голову ей снова капнуло, затем еще и ещё.

― Дружная семья... ― продолжила она, и в этот момент в дом вбежал глава семейства ― весь мокрый от настигшего его дождя.

― Дай пройти, ― грубо оттолкнул он жену и направился прямиком к холодильнику, откуда выудил бутылку водки.

― Семейный очаг... ― уже совсем тихо произнесла женщина, глядя на нулевые показатели манометра котла и на чайник с засохшими листьями чая внутри, ― и верные друзья... А у него ничего своего. Он пришёл на всё готовое. Паразит...

Мать посмотрела в окно на пустую собачью будку и почувствовала, как её собственный голос дрожит, а в глазах появляются слёзы.

― Ты куда? ― спросила она встревоженно, услышав, как Ира направилась к выходу.

― Я только сейчас поняла, что когда он ушёл, то всё это забрал с собой.

― Да нет у него ничего! ― крикнула вдогонку мать.

― Ошибаешься, мам. Это у нас почти ничего не осталось.

Александр Райн