Заброшенное зимовье охотников или полярка в Якутии на берегу острова в Арктике
Пробившись наконец через непроходимую стену торосов в Хатангском заливе моря Лаптевых, мы выбрались на берег большого острова со странным названием — Большой Бегичев.
Остров был открыт мореплавателем, русским исследователем Таймыра и Арктики Никифором Бегичевым в 1908 году. С тех пор он и носит его имя.
Пробиться сюда с Таймыра оказалось непросто даже для наших огромных вездеходов. Трещины и торосы стояли на многие километры, словно Великая Китайская стена.
Не говоря уж о том, что вдалеке виднелась серая полоса на небе — верный признак открытой воды. И это в марте!
Остров находится на 74-м градусе северной широты, недалеко от острова Преображения, открытого во время Великой Северной экспедиции лейтенантом Василием Прончищевым в 1736 году.
А соседний остров они и не заметили. Как и экспедиция другого исследователя Арктики — шведа Адольфа Норденшёльда — в 1878 году.
В этих местах люди не жили постоянно, но с давних времён вели промысловую деятельность. На острове водятся не только олени и овцебыки, но летом бывают моржи, а иногда заглядывают и белые медведи.
Тем удивительнее было нам, ещё находясь на льду, заметить на западной стороне острова следы цивилизации.
Мы выбрались на берег и решили заглянуть туда, чтобы изучить место: кто здесь стоял и чем занимался.
Мы точно знали, что на Бегичеве (не каждый год, но всё же) на восточной стороне, ближе к Анабарскому заливу, зимовала семья якутских оленеводов. У них было приличное стадо домашних оленей, и лет десять-пятнадцать назад по весне из Саскылаха даже приезжал КамАЗ за олениной.
Но то были дела давно минувших дней, и в последние годы оленеводов здесь не было.
Изучив архивы Росгидромета, мы тоже не припомнили полярных станций на Бегичеве. Да и зачем она здесь, если до начала 1990-х годов действовала крупная станция на соседнем острове Преображения в 30 км к северу?
По тундре были разбросаны большие ёмкости для дизельного топлива. Такие мы неоднократно встречали на заброшенных полярных станциях вдоль побережья Таймыра — в бухте Марии Прончищевой, на станциях «Андрей» и «Усть-Таймыр».
Ёмкости оказались пустыми, что неудивительно. Сама территория представляла собой несколько групп одноэтажных деревянных зданий и балков: основное здание, баня, столовая, бытовки. Бытовки были явно не советской эпохи, а более позднего времени.
Что же здесь могло быть? Военная база? Нет, не похоже. Охотники-промысловики?
Быть может. Вдоль побережья и правда встречаются остатки охотничьих заимок.
В разное время якуты охотились здесь на песцов и занимались оленеводством.
Возможно, это были геологоразведчики. Но что они искали в этом богом забытом месте?
А вот что. В советское время в Хатангском заливе искали нефть, уголь и соль. И нашли. Уголь и соль даже добывали в Нордвике, а вот нефть — нет, не было тогда подходящих технологий.
Бегичев открыл здесь месторождение каменного угля, но кто станет его разрабатывать в таких условиях? Здесь полярная ночь длится несколько месяцев в году, а морозы лютые.
Попытки повторно провести разведочное бурение в Хатангском заливе предпринимали «Лукойл» и «Роснефть» лет десять назад.
«Роснефть» даже построила на мысе Косистом модульный городок и гостиницу для президента компании.
Провели разведочное бурение, но запасы не подтвердились. Работы свернули, а всю технику вывезли. Но это было в 100 км к югу от этой точки.
Побродив вдоль берега, мы наткнулись на странный вездеход. С такими раньше не сталкивались. Похож на ГТ-С, но короче.
В сотне метров от базы в тундре оказался брошенный трактор-болотоход ЧТЗ-130 — самый подходящий для работы в тундре агрегат на широких гусеницах.
За ним, чуть поодаль, стояла «газушка» ГТ-С, тоже уже некомплектная. Может, промысловики-охотники устроили себе здесь зимовье?
Мы припомнили множество историй о том, как по северу Якутии и востоку Таймыра летом шуршат не столько охотники, сколько искатели бивней мамонта.
В своих арктических экспедициях мы зимой встречали похожие точки на побережье Ледовитого океана — от Таймыра и до Якутии.
Небольшие балки, квадроциклы, помпы, генераторы. Добытчики «бивняка» могли позволить себе технику, транспорт и даже вертолёты в течение короткого летнего сезона.
Хотя нет, здесь не было самого главного орудия для промывки — помп.
Загадка так и осталась нераскрытой, а спросить уже не у кого. Ближайшие люди отсюда — в 200 км на юг: посёлок Сындасско на Таймыре и Юрюнг-Хая в Якутии.
Уже когда вернулся домой, я начал искать в архивах упоминания о деятельности человека на Бегичеве. Наткнулся на летние фотографии этой локации: путешественники предполагали, что это была полярная станция.
И что, мол, её закрыли, как и многие другие, сразу после распада СССР, в начале 1990-х годов.
