Многое на нём уже делалось, но всё же лучше всего получаются крылышки в медово-горчично-соевом соусе с их видимой обманчивостью прижаренных до черноты мест.

На самом деле это мёд. Он пригорает очень быстро, но не становится горьким, а придаёт сладкую мангальную пикантность блюду.

Ещё банош с грибной подливкой и домашняя квашеная капустка с душистым маслом и луком. Надо бы винца домашнего вкуснейшего, коим кум меня угостил, но с возрастом соображаю не часто. Сообразил сейчас, когда пишу уже.

Главное - не насыщение, не слюни ручьями, которых в избытке, а аура единения супружеских душ в совместном желании делать жизнь каждого из нас приятно-красочной во всех смыслах.

Вино никуда не денется. Даст бог день - даст бог пищу, а к ней и стаканчик вкуснейшей молдовы.

Читать без картинок: https://dzen.ru/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Чертовщина"

Предыдущие эпизоды:

1. Тётя Валя

2. Отец Игнат

3. Ритуал

5. Ад

В предыдущих сериях: Однажды в квартиру Антона приходит необычного вида Адвокат и забирает тётю Валю в недра земли, за насмешки над Сатаной. Случай сводит Антона с отцом Игнатом, который помогает вывозить людей из оккупированных демонами столиц, и тот предлагает молодому человеку помочь ему. С его подачи Антон знакомится со своим братом Николаем и новой семьёй своей воскресшей после кровавого ритуала матери. Его дотошно проверяют и отправляют смотреть на схватку демона и ангела в небесах над Москвой, где Антон и проваливается в ад. Там он его мысли легко читают, как ведьма-мать, так и другие черти. Антон становится пленником и вместе с отцом Игнатом их отправляют выкапывать обезглавленную голову демона. Но у священника уже есть необычный план. И для его исполнения Антон забирает из недр свою тётку и дядю, способного экранировать от демонов любые мысли вокруг себя. Но оказывается, что это вовсе не дядя, а отец Антона, и тётка с матерью не смогли его поделить. А его брат умеет делать что-то, что полностью лишает Антона личности.

"Еще одна тайна"

Мы прятались в подвале пристройки к Церкви на Бульварном кольце. Сюда нас привёл отец Игнат, которого мы забрали из бытовок у реки. Остальные пленники с нами не пошли, чтобы не привлекать внимания чертей.

Кажется, это был храм Боголюбской иконы божьей матери. Раньше тут была мастерская одного художника, имевшего известный по всей Москве секонд-хенд, и творился в ней чистой воды вертеп. Тюки с одеждой, на которых я спал, хорошо помнили его и каждую ночь мне снилось нечто разнузданное и веяло спиртом. Я просыпался посреди ночи и пил воду, пытаясь избавиться от проклятого привкуса во рту.

Чтобы как-то сбросить дурные сны, я выходил на воздух и часто заставал там, на скамейке, курящего дядю Стёпу. В одну из таких ночей я не выдержал и спросил:

<!--[if !supportLists]-->— <!--[endif]-->Так ты, получается, мой отец?

Но дядя Стёпа ничего не ответил, а лишь крепче затянулся и выдохнул дым из ноздрей.

— Спасибо… Что был рядом все это время. Не знал, что все это из-за меня.

Я закашлялся от табачного дыма, и дядя Стёпа замахал морщинистой рукой, отгоняя от меня его сизые клубы.

— Со мной там произошло что-то, когда я говорил с братом… Мы общались словно бы были один человек. И теперь я не могу отделаться от ощущения, что я что-то упускаю. Это после разговора с ним я понял, что ты мой отец и, что моя мать и тётя Валя устроили всё это из-за тебя. Как я это понял, мне трудно сказать… Но меня это гложет, я не могу больше молчать, мне надо поделиться хоть с кем-то. Мне надо поделиться этим с тобой.

Дядя Стёпа молча смотрел на одинокую октябрьскую лужу и отразившуюся в ней луну.

— Знаешь, я так много думал, что я скажу отцу, если встречу его, даже не здесь, а после смерти. Я скучал по нему, даже не зная кто он. А теперь знаю гораздо больше, и я растерян. И я совсем не понимаю маму. Как она может помогать им? Только чтобы отомстить сестре? Разве она уже не отомстила? Как-то глупо это всё.

— Не все так однозначно, — покачала головой заспанная тётя Валя, присаживаясь рядом.

— Твоя мать не просто мстит за Степана или за тебя. Она считает, что защищает свой дом, своё мироустройство.

— Но как можно защищать его, служа Дьяволову?

— С её точки зрения он делает всё правильно. Враг моего врага… — пожала плечами тётя Валя.

— Я не успокоюсь, пока не разберусь в этом… — нахмурился я.

— Эй, грешники, — прохрипел ковыляющий по лестнице к нам Отец Игнат, — вы совсем из ума выжили. А ну-ка быстро в подвал. Вас же первая облава схватит. Удумали мне тут, посмолить на лавочке.

Мы нехотя поднялись и спустились в подвал, прихватив с собой священника.

— Уже третий день тут сидим. Когда ты уже придумаешь что делать-то, святоша? — буркнула тётя Валя, заваливаясь на мешки с одеждой, из которых она устроила себе опочивальню.

— И еще посидите. — буркнул Отец Игнат, ковыляя к своему ложу, — Знать надо наверняка, что сестрица твоя удумала. Не дура она, чтобы сына своего на убой посылать. План у неё есть, как в Схватке победить.

— И как ты собираешься его узнать, пока мы тут бока отлёживаем?

— Мы ждём пока новое тело титана поднимут на поверхность. Тогда у нас будет шанс проникнуть в него. Спускаться обратно в недра очень опасно. Не понятно, предал ли нас Николай, доложил ли своим. Просчитался я тут. Не помог нам пацанчик.

Дед забурчал что-то еще и отвернулся к стене.

— Спите. Не мешайте думать.

Мы послушно разбрелись по своим лежанкам. Но сна ни у кого не было. Все ворочались и вздыхали до самого утра.

— Черт с вами, старые бляди, — прохрипела тётя Валя, встала и пошла на улицу.

— Эй, эй! — закричал с лежанки Отец Игнат. — Дура! Стой!

Но остановить целеустремлённую женщину было невозможно. Выбежав на улицу, я не смог понять в какой переулок она повернула.

Горевать об этом долго не получилось. Отцу Игнату стало плохо и пришлось, не смотря на страх быть раскрытыми, вызывать скорую. Молодая врач по имени Ольга, дала антибиотиков, перевязала загноившиеся раны между ног священника и велела ему не двигаться в ближайшие дни. Оглядела нас с дядей Стёпой, который где-то уже раздобыл водки, поморщилась, и сказала, что сама еще зайдет на перевязку.

Через день она вернулась. Закончив процедуру, девушка обратилась ко мне, когда мы поднялись к её машине, припаркованной возле ворот.

— А я ведь поняла кто вы такие. — произнесла она, укладывая свою сумку в багажник.

Я стоял рядом, опешив, перебирая в уме варианты, которые могли прийти ей на ум.

— Вы – бандиты. Поэтому денег мне дали, чтобы я ваши имена не вносила, а как неизвестных записала. Хорошо у нас теперь бригады урезанные.

— Сдадите теперь? — опустил я голову, внутренне напрягшись и одновременно расслабившись от ее такой бытовой, простой, человеческой ошибки. Мне так не хватало во всем происходящем ужасе чего-то простого, из обычной жизни, обычных людей, что я не выдержал и заплакал.

— Не бойтесь, — положила мне руку на плечо Ольга, — я не сдам вас. Мой отец был таким. Лихим, на месте не мог усидеть. А теперь пропал. Столько народу пропало. Страшно.

И тут уже мне пришлось подойти и неловко обнять девушку.

— И вы не бойтесь. Мы – самые безобидные бандиты, — произнес я, и в голове моей замелькали образы демонов, схватки и лицо матери.

— Ой, что это я. — дернулась Ольга и высвободилась из моих объятий, — после завтра приеду. Батюшка пусть отдыхает. И как вы священника в свои дела заманили.

— Старик не промах.

— Чувствуется.

Повисла неловкая пауза.

— Ну, я пойду, — кивнула девушка, обошла машину и села за руль.

Через несколько часов вернулась тётя Валя. Заплаканная и разбитая. Ее боевой настрой как рукой сняло. Я сел рядом с тёткой и обнял за плечи.

— Вот твари. Прихвостни бесчеловечные. Говорит мне, не бойся ничего, все будет хорошо. Как так можно? А? Как? Вот скажи мне, — почти закричала она.

— Тише, тёть Валь, старику плохо, ему покой прописали.

— Как можно так обманывать себя, — зарыдала женщина, пряча лицо в ладони, — ее брата забрали в недра, а она мне: “Не слушай продавцов страха”. Тупорылый ебаный пафос. А кого мне слушать? Полезных дураков? Сука…Ненавижу её! Не-на-ви-жу!

— Тёть…

— За трусость, за бездушие, за трусость… — ее затрясло и я еще крепче обнял женщину и прижал к себе.

— Хорош причитать, плакальщица и вопленица, — прохрипел из своего угла отец Игнат, — Ты что-нибудь выяснила? Или так, посотрясать воздух вернулась?

Тётя Валя зло посмотрела на священника и вытерла с лица слёзы.

— Удалось, ваше епархийство, — передразнила она, — титана этого окаянного поднимут на поверхность и повезут в Курчатовский институт.

— Так значит не совсем бесполезна полезная дура твоя, черт ее знает кто, кого ты там поносила, — усмехнулся старик и застонал, переворачиваясь.

— Дура, — прошипела тётка и вновь закрыла лицо руками.

В дверь подвала заколотили. Мы мгновенно притихли и инстинктивно припали к земле.

— Эй! — послышались глухие голоса, — Открывайте, полиция!

Спина моя мгновенно покрылась холодным потом.

Так мы просидели в тишине часов пять. Отец Игнат постанывал, дядя Стёпа гремел иногда бутылкой, а тётя Валя на исходе третьего часа принялась вымачивать в чем-то старые шубы, найденные ею в мешках с одеждой.

— А тётка твоя, грешник, тоже с темную силою якшается, — прошептал отец Игнат.

Я оглянулся на женщину, и глаза ее сверкнули недобрым лунным бликом, спустившимся к нам из маленького окна, за которым видны были бродившие вокруг церкви фигуры полицейских. Стучать они перестали, и это пугало даже больше.

— Белый какой, на кол насадили, мучеником заделался. Не перди, надевай лучше, — прошипела тётя Валя и раздала нам каждому по шубе.

— Пошли! — скомандовала она, построив нас возле входа.

— А менты чего? — нахмурился Отец Игнат, стоявший в раскоряку у стены.

— Они чертей увидят, — хмыкнула тётка, — если я все правильно сделала.

Я посмотрел на священника, но он лишь пожал плечами, давая понять, что другого выхода нет.

Мне выпало подняться к двери и отворил замок. Пахнуло ночной прохладой и в глаза мне ударил свет подствольных фонарей.

— Стоять, полиция!

Я застыл и поднял копыта вверх.

Читать без картинок: https://dzen.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/zamysel-63...

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Чертовщина"

Предыдущие эпизоды:

1. Тётя Валя

2. Отец Игнат

3. Ритуал

5. Ад

В предыдущих сериях: Однажды в квартиру Антона приходит необычного вида Адвокат и забирает тётю Валю в недра земли, за насмешки над Сатаной. Случай сводит Антона с отцом Игнатом, который помогает вывозить людей из оккупированных демонами столиц, и тот предлагает молодому человеку помочь ему. С его подачи Антон знакомится со своим братом Николаем и новой семьёй своей воскресшей после кровавого ритуала матери. Его дотошно проверяют и отправляют смотреть на схватку демона и ангела в небесах над Москвой, где Антон и проваливается в ад. Там он его мысли легко читают, как ведьма-мать, так и другие черти. Антон становится пленником и вместе с отцом Игнатом их отправляют выкапывать обезглавленную голову демона. Но у священника уже есть необычный план. И для его исполнения надо найти дядю Стёпу, потому что именно его присутствие экранирует мысли.

"Замысел"

Знаете, после всего, что я навидался, мало что может проникнуть в душу. Ад, демоны, сам Дьяволов. После этого как-то и не страшно уже ничего. Хуже этого мало что можно себе представить. Человек привыкает. Понятно, что и я привык. Заразила меня стойкость Отца Игната. Человека и на кол насадили и унизили, лишили всяческого достоинства. А с него как с гуся вода. Все планирует, выжидает, ведет свою, одному ему известную игру. Когда в жизни есть такой пример, то и ад покажется прогулкой.

Молитва, да и молитва ли это была, не знаю, но научил он меня бормотать. Любую, говорит, белиберду неси, только истово, так чтобы душа твоя тряслась и трепет её тебя защитит. Сначала с трудом давалось, а потом я с этой молитвой и работать научился и жить. Выйду, бывало, из строительного вагончика (хоть этим черти окаянные разжиться дали), смотрю как спешит по делам город, и диву даюсь, как вот они не замечают всего этого, что мы тут ногу ангела выдалбливаем изо рта демона посреди Москва реки. А потом вспомню молитву: “Хочу стать жёлтым жёлудем, хочу стать жёлтым жёлудем…” и за работу.

Когда мы выдолбили из демонического рта половину ангельской плоти, я наконец решился попробовать проникнуть в недра и отыскать-таки дядю Стёпу. Действительно на младших демонов трюк с молитвой действовал, и они не смогли прочитать мои мысли, да пропустили по канализации вниз, в недра, боясь перечить сыну ведьмы Галины.

Признаться, я раза четыре заблудился в шахтах и спрашивал дорогу, как у чертей, так и у рабочих, оказавшихся тут явно не по своей воле. Из разговора с несчастными я понял, что далеко не все из них понимают, где находятся. Один мужик за пятьдесят явно думал, что он в артели трудится на южном полюсе.

Долго ли, коротко ли, но оказался я с противоположной стороны от амфитеатра и теперь мне как-то надо было перебраться через обезглавленное тело демона. Там, за холмом, я видел строительные леса, где трудилась тётя Валя.

Я помнил, что отчим с матерью вышли через какую-то дверь в ноге, поэтому я спустился и долго ходил, ощупывал и постукивал по каменной коже супостата. Любопытство моё привело меня на руку и я, пускай и с трудом, но взобрался на грудь демона, где, как оказалось, шло проращивание гиганту новой головы. Она была значительно больше и злее той, которую мы освобождали от ангельской ноги на дне реки. С правой стороны туловища шло приращение новой руки, больше и мускулистее предыдущей. К своему удивлению, рядом с новой головой я увидел Кольку.

— Здорова, братец, — крикнул он мне, почувствовав на себе мой взгляд.

Деваться было некуда, и я спустился к нему по возведенным вокруг шеи лесам.

— Здорова, — кивнул я, — Ты пришиванием головы руководишь? А я, представляешь, откапыванием…

— Нет, — покачал головой Николай, — я пилот.

— Пи…что?

— Лот. Пилот.

— В следующей битве будет поддержка с воздуха?

— Нет, дурак, я буду пилотировать этого демона.

Я замолчал и посмотрел за спину на тушу гиганта.

— Мать добивалась этого последнее десятилетие. Ты не представляешь какое количество интриг, обмана, выброшенных денег все это стоило. А еще я… Меня все детство готовили.

— И ты согласился? Ты же…

— Да, я ненавижу, но… — Николай опустил голову.

— Но что?

— Но то, что это моя семья… Мой дом. Я вырос, играясь в этом пепле, — он обернулся и показал на берег красной реки, где догорали несколько трупов. — Но пилотировать собственного демона!

Он повернулся ко мне спиной и заикал.

— А что ещё делать? — произнёс Николай, успокоившись, — Что еще испытывать в этой реальности? Неужели не ясно, где мы?

— Но тут живут реальные чувства. Их испытывают люди.

— Эти люди существуют только для тебя.

— Все остальные — это ты.

— А кто ты?

— Ничто и всё.

— Я сейчас потерялся, кто из нас говорит все это.

— Я.

— И я.

— Если ты знаешь, брат Я, где еще может Я найти своих братьев?

— Они повсюду.

— Каждый спит своим сном. Ты можешь чувствовать их сердца.

— Обнявшись.

— Хорошо, брат Я. Я благодарны мне за душевный приём.

Мы разошлись, и я почувствовал, как меня выкинуло из связи. Словно персик из банки, я съехал по тонкой жиже своего сознания обратно в тело.

Оно оказалось на холме возле амфитеатра. До тёти Вали было рукой подать. Я спустился вниз и задумался возле строительного забора, а зачем я туда иду. Тем ли я занят. Какие-то демоны. Почему я вижу демонов? Что во мне желало сего?

Но мысли мои прервал крик тёти Вали, заметившей меня с восьмого этажа многоэтажки, которую они возвели. За её спиной стоял дядя Стёпа. Небо светило за ним вечным магматическим закатом, но лицо дяди было подсвечено рисующим сбоку источником от рекламного щита. Я увидел первые семьи, заезжавшие в горящие приветливым огнём квартиры.

— Сынок! — закричала мне в лицо тётя Валя, уже подбежавшая и хватавшая меня за грудки.

— Я вам не сын, женщина. Но, испытывая нежные сыновья чувства, желаю предложить вам помочь мне в сложившейся ситуации и отдать вашего брата.

— Боже, сынок, какого брата? — залепетала женщина, хватаясь за грудь и оглядываясь.

— Вы же боролись за него с сестрой, той, что моя мать. Они любили друг друга с детства, а ты выросла и трахнула его, уничтожив сестру, обратившуюся во тьму. У вас не семья, а Дом Ланнистеров и Таргариенов, соединившийся в едином порыве.

— Не знаю уж кто тебе все это рассказал, но хочу заметить, что ты продукт этой любви. И тебя любят все участники концерта. А то, как оркестр относился друг к другу, это уже проблемы оркестра.

— Я вспомнил это во время разговора с братом. Хочу заметить, что я вас не виню. Такой скрипт. Я хочу остановить вашу сестру, чего бы она ни задумала.

— И тебе нужен только дядя Стёпа?

— Только несчастный дядя Стёпа не вынес всего произошедшего, запил, а ты из чувства вины ухаживаешь за ним. Но его золотое сердце не умерло. Оно внутри.

— Может быть тебе нужна еще крепкая тётка, а сынок? — усмехнулась женщина.

— Мне сейчас всё нужно.

— Тогда мы пошли.