– Значит, пойдем к входу вдвоем. Будем надеяться, что встретим его уже в раю.
– Встретишь, – поправил ее Саша.
– Встретим! – возразила Ева.
– Как у тебя все просто, – сказал робот.
– Еще раз тебе говорю, что не брошу тебя тут, пластиковая ты голова.
Девочка спрыгнула на асфальт, аккуратно между двумя мертвецами.
– Ты так уверенно ведешь себя. Голос сказал тебе что‑то конкретное насчет меня? - спросил Саша.
– Нет. Просто у меня есть план. Я все продумала.
– Я зайду в рай и попрошу Бога простить Антона, если он виноват в чем‑то. А тебе я попрошу дать душу. После этого вы тоже зайдете.
Робот резко остановился и взялся руками за голову, имитируя жест отчаяния.
– Ты чего? – спросила Ева.
– Это настолько глупо, что у меня нет слов.
– Что почему? Почему я слушаю ребенка? Почему я потакаю тебе? Почему я соглашаюсь с тобой во всем?
– Ева, это самая беспросветная чушь, которую я когда‑либо слышал. Я понимаю, тебе всего двенадцать, но и ты меня пойми, у меня интеллект и сознание взрослого человека.
– Ты хочешь попросить Бога дать мне душу, чтоб я смог зайти в рай?
– А Антону простить его грехи, если он замешан в убийствах?
– Почему нельзя было сразу отправиться в рай вместе с общим потоком и там уже попросить его обо всем, что ты мне только что сказала?
– Ох… – робот снова взялся за голову, – а я и правда подумал, что ты знаешь, что делать.
– По‑моему, отличный план. И вообще, я не заставляю тебя идти со мной. Можешь подождать дома, пока я найду Антона… ну… или не найду. Потом я вернусь за тобой.
– Я не могу отпустить тебя одну.
– Потому что волнуюсь за тебя.
– Меня нельзя убить. Я могу делать что захочу.
– Значит, ты не веришь, что Антон еще жив, и что я договорюсь с Богом и проведу вас в рай?
– Нет, не верю. Я надеюсь, что Антон сейчас ждет тебя в раю. И тебе надо было сразу туда отправляться и ничего не выдумывать. И не видеть здесь весь этот ужас.
– Я не могла отправиться в рай без вас!
– Да хватит уже причитать.
– Ты хоть знаешь, где находится этот твой вход в рай?
– И мы, значит, втроем туда пойдем? К этому входу?
– Ты зайдешь и попросишь, чтоб пропустили и нас?
Пройдя несколько кварталов, они оказались на перекрестке с Университетским проспектом - федеральная трасса с шестью полосами для движения в каждую сторону. Хорошо освещенное шоссе даже ночью просматривалось на несколько километров вдаль. Дорога была абсолютно свободна от машин. Только трупы. Весь город был усыпан телами.
Дождь не утихал. Как будто природа хотела отмыться от всего, что случилось этой ночью. Поток воды по шоссе растекался от центра дороги к бордюрам. Слева и справа на крышах домов сквозь ночной сумрак можно было разглядеть белых тварей. Девочка и робот вышли на проспект и отправились в сторону области вдоль разделительного забора посередине.
Вдалеке Ева увидела человека. Он шел им навстречу.
– Похоже, его тоже не трогают. Так же, как и меня, – сказала она.
– Ты о чем? – спросил робот.
– Вон, – Ева указала рукой.
– Дед какой‑то. Пойдем быстрее.
Ева ускорила шаг, и через пару минут они оказались около бородатого старика со смуглой кожей и глубокими морщинами. На вид ему было лет семьдесят‑восемьдесят. Он был одет в мешкообразную бесформенную накидку с капюшоном на голове. Ткань была насквозь мокрая. На ногах – странные ботинки, похоже, самодельные, сшитые не пойми как.
Старик представился первым:
– Здравствуйте, путники. Меня зовут Иосиф, – он говорил медленно, делая паузы между словами. – Очевидно, вы, так же как и я, решили остаться здесь. Я не причиню вам вреда. Я просто старец, идущий…
– Я Ева! – перебила его девочка, – а это мой друг Саша!
– Твой друг весьма странно выглядит. Я не хочу показаться невежливым, но в моей жизни не было таких людей, как он. Возможно, это…
– Я не человек, – сказал Саша, недослушав его.
– Простите, я не из этого времени и плохо ориентируюсь, – старик посмотрел по сторонам, – так все изменилось. А вы из какого времени?
– Мы местные, – сказала Ева.
– Местные, – повторил старик, – местные…
– А вы откуда? – спросила Ева.
– Это долгая история… я прибыл сюда из далекой страны. Это было в прошлом. Скорее всего, вы не знаете таких названий. Я ехал несколько месяцев. У меня была миссия. Я занимался врачеванием, и меня вызвали сюда. Как же долго мы скакали, никогда я…
– Откуда вы знаете наш язык? – спросила девочка.
– Как это «откуда»? Выучил. В нашем госпитале служили лекари, говорящие на разных языках, на случай миссии в другое государство.
– Это так необычно – общаться с вами, – удивленно произнесла Ева.
– Мне, честно говоря, тоже непривычно беседовать с людьми из будущего. Давайте укроемся от дождя под этим навесом, – сказал Иосиф, показывая на автобусную остановку в нескольких десятках метров от них, – я не могу заболеть, но все же, не очень уютно стоять под таким ливнем.
Подойдя к остановке, старик сел на лавочку. Ева и Саша встали напротив и с интересом его рассматривали.
– Вы хорошо помните свою прошлую жизнь? – спросила Ева.
– Да, как будто это было вчера.
– Да, они подставили меня. Эти политические интриги. Меня выставили виновным: «Иосиф – отравитель». Я помню суд, помню тюрьму и площадь. Помню, как стоял и дрожал от страха на эшафоте. Как смотрел на кол, который они приготовили для меня. Помню, как меня подняли четверо здоровенных мужчин…
– А что было после того, как вы умерли? Вы помните что‑нибудь?
Иосиф задумался. Начал гладить бороду, наклонив голову.
– Не могу вспомнить. Что‑то было, что‑то неуловимое, будто сон. Знаю, что‑то снилось, но не могу вспомнить, что именно. Потом я оказался здесь, в этом чудесном городе, где каждый дом – как каменный замок. Вокруг стояла толпа людей. Мы все слышали голос, и я понимал их язык.
– Вы знаете, чей это был голос?
– Конечно. Это говорил Бог. При жизни я и мои собратья готовились к тому, что будет великий суд и поднимутся все мертвые. Для меня и многих людей это не было удивительно.
– Значит, он поднял всех людей, которые когда‑либо жили на земле, – задумчиво произнесла Ева сама для себя.
Старик поднял голову и поправил капюшон, глядя Еве за спину.
– Не спешат они уходить в свой мир. Видимо, не всех еще изловили.
Ева обернулась и увидела на крыше продуктового магазина, на той стороне шоссе, белую тварь, сидящую на корточках и пристально смотрящую в их сторону.
– Вы знаете, кто они? – спросила девочка, не отводя взгляда от омерзительного создания.
– Могу предположить, что это служители ада.
– Их можно как‑нибудь убить или отпугнуть?
– Ясно, – девочка села на лавочку рядом с Иосифом.
– Почему вы остались на земле? – вдруг спросил Саша.
– У меня есть личные дела, – произнес старик, – мне нужно найти одного человека, – есть мнение, что он тоже никуда не отправился.
– Ого, мы тоже ищем человека! – сказала Ева.
– Я думаю, что много людей осталось временно на земле, - сказал Иосиф, - много таких, как мы, неуязвимых. А судя по тому, что эти демоны еще здесь, то и грешников, попрятавшихся от их взора, тут тоже немало.
– После того, как вы закончите свои дела, вы пойдете к входу в рай? – спросила девочка.
– А вы не хотите пойти с нами? Мы тоже туда собираемся, после того как найдем Антона. Это мой отец. Мы можем помочь вам с вашими делами.
– Спасибо за предложение, но я не нуждаюсь в компании, – вежливо произнес Иосиф.
– Жаль. Ну и ладно, – Ева улыбнулась, глядя на старика.
– Я одного не пойму, – начал Саша, – зачем все эти бессмысленные действия?
– О чем ты? – спросил Иосиф.
– Зачем нужно куда‑то идти, к какому‑то входу? Зачем нужны эти демоны? Зачем Бог позволил остаться кому‑то? Если он всемогущий, почему он не может силой мысли в секунды перенести всех достойных в рай, а грешников в ад? И вообще, почему он не может уничтожить дьявола и сделать всех людей добрыми? Зачем все это?
Иосиф молча смотрел на Сашу какое‑то время.
– Это выбор, – сказал старик.
– Бог всегда дает людям выбор, – продолжил Иосиф, – он создает условия, в которых мы должны принять решения исходя из собственной морали и нравственности. Бог постоянно посылает людям испытания, в которых они должны проявить себя, стать лучше, пройдя трудности. Наш материальный мир – это всего лишь место для отбора, для отсева хорошего от плохого. Ничего не совершается по щелчку пальцев. Даже божья воля.
– А зачем все это? – спросила Ева. – Ну отобрал он себе хороших людей в рай, а плохие горят в аду. И что дальше? Зачем ему хорошие люди, что он там с ними делать будет?
– Я не знаю, – Иосиф задумчиво смотрел на девочку.
– Это все похоже на какую‑то игру, – возмутилась Ева.
– Может, для него это и есть игра, – ответил Иосиф, – а нам остается только подчиниться правилам.
– Вы точно не хотите пойти с нами? – спросил робот.
– А как вы найдете того, кого ищете? Вы ориентируетесь в этом городе? – продолжил Саша.
Иосиф встал со скамейки. Размял шею, поворачивая голову в стороны. Постоял несколько секунд молча, похлопывая себя ладонью по бедру.
– Что ж, мне пора, – сказал он.
– Приятно было пообщаться, – ответила Ева.
Саша протянул ему руку. Иосиф пожал пластиковую ладонь робота и направился по шоссе в сторону центра города. Ева еще какое‑то время сидела на лавочке и смотрела на поток красной дождевой воды, стекающий в городскую канализацию.
– Пойдем, – сказал ей робот.
– Пойдем, – ответила она.
Дождь не утихал. Через несколько часов они добрались до Мостовой улицы, пересекающей Университетский проспект. Светофор на перекрестке, как ни в чем не бывало, показывал зеленый сигнал. Буквально несколько дней назад это была самая оживленная трасса в городе, здесь даже ночью могли быть пробки. Но сейчас вокруг ни души. Пустой город. Даже белые демоны куда‑то исчезли. Девочка и робот сошли на Мостовую улицу.
– Я тут подумала, – начала рассуждать Ева, – вот люди все воскресли для того, чтоб их могли судить высшие силы.
Робот шел молча справа от нее.
– А как дела обстоят на других планетах? – продолжила свою мысль девочка.
– А что на других планетах? – спросил Саша.
– Если за всю историю вселенной на других планетах когда‑нибудь была жизнь, и там были люди, или что‑то подобное им…
– Гуманоиды, – дополнил Саша.
– Да, гуманоиды. Они тоже воскресли, и эти белые черти или демоны там так же сейчас летают? – спросил ребенок.
– Если б мы не стали бессмертные, то ничего бы не вышло.
– Допустим, на Марсе была раньше жизнь, и он был цветущий и зеленый.
– А сейчас на Марсе смертельные условия. Представь, если б все воскресали смертными. Воскресают и тут же задыхаются там, и снова воскресают, и снова…
Их диалог прервал чей‑то кашель. Ева прислушалась. Через несколько секунд кто‑то тихо позвал ее.
– Девочка, – раздался приглушенный хриплый мужской голос.
Саша показал пальцем на автомобиль, стоящий возле бордюра в десяти метрах от них. Задняя дверь машины была приоткрыта. Оттуда кто‑то высунул руку и позвал их жестом. Ева и Саша подошли ближе.
– Ты видишь их? – тихо спросил мужчина.
Ева окинула взглядом крыши.
– Точно? – Голос был напряжен. – Посмотри хорошенько.
– Да точно, точно, – сказала девочка, смотря по сторонам.
– Если хоть один из них меня увидит, то все, конец. От них не спастись, не убежать. Их нельзя убить. Это слуги дьявола, понимаете? – шептал он, лежа на заднем сиденье.
Мужчина высунул голову и начал рассматривать местность.
– И правда, не видно. Может, ушли, – сказал он и распахнул дверь автомобиля, – почему тебя не тронули?
– Потому что я не грешила.
– Тогда почему ты не в раю?
– Не захотела. Вообще это не ваше дело.
Мужчина вышел из машины. Нервно крутил головой, вглядываясь во мрак городских кварталов.
– Дорога хорошо освещается, мы тут как на ладони, – сказал он.
– Здесь меньше тел, идти удобнее, – спокойно ответила Ева.
– Куда вы идете? – он продолжал говорить тихо, голос его дрожал.
– Мостовая, дом семь, – сказал робот.
Мужчина посмотрел на Сашу.
– Твой Боб отвечает, когда его не спрашивают? Интересная модель.
– Я тебе не Боб, – сказал Саша.
– Как он это делает? – спросил у Евы мужчина.
– Долгая история, – ответила девочка и посмотрела на его руку, – у вас кровь.
– Да, – сказал он, – когда эти демоны начали влетать в окна, я выбежал на улицу и сел в машину. Когда бежал, упал. Ничего страшного.
– Ваша машина стояла тут? – спросила Ева.
– Нет, сначала я попытался уехать, сам не знаю куда, но кругом были люди и эти твари. Я понял, что нужно остановиться и спрятаться. Я лег на заднее сиденье и лежал там. Тут на дороге такое творилось, – он показал рукой на трупы, – я бы не смог проехать через эту толпу.
– Видели бы вы, что было у нас во дворе, – ответила Ева.
– Неужели все кончилось? – сказал он.
Девочка снова посмотрела на ободранную руку мужчины.
– Ева, – обратился к девочке робот, – нам надо идти.
– Что вы теперь будете делать? – спросила она.
– Пойду домой, а дальше… даже не знаю. Буду надеяться, что эти бесы вернутся туда, откуда пришли. Сейчас меня волнует только это.
– Удачи вам, – сказала Ева.
– И вам, – ответил мужчина.
– Всего доброго, – прозвучал полифонический голос.
Мостовая улица вдалеке сворачивала вправо. Шли вперед, минуя квартал за кварталом. Картина вокруг оставалась прежней – дождь и трупы. Мертвых тел снова стало больше. Во дворах слева и справа от дороги лежали горы мертвецов, освещенные уличными фонарями. Дойдя до поворота Мостовой улицы, Ева и Саша увидели жуткую картину. Сотни, а может и тысячи белых тварей толпились возле высокого каменного забора. Крыша четырехэтажного старого здания за этим забором была заполнена демонами.
– Обалдеть, – произнесла Ева.
– Мостовая, дом пять, – Саша прочитал надпись на здании возле них, – следующий дом, получается, седьмой.
– Они неспроста облепили изолятор, – произнесла Ева, – люди внутри все еще живы! Значит, отец там, и он тоже жив!
Девочка направилась в сторону изолятора.
– Ева, нам надо подумать, как пройти через них, – сказал Саша.
– Чего тут думать? Иди за мной, пластиковая ты голова!
Приближаясь к белой кишащей массе, стоящей под проливным дождем, она ощущала, как гнилой запах бьет в нос все сильнее. Толпа адских существ источала такую страшную вонь, что у Евы начала кружиться голова. Если бы девочка была уязвима, она, скорее всего, потеряла бы сознание от смрада. Гул от слияния шумов был так же мерзок, как и зрительные образы вместе с запахом. Шелест крыльев, смешанный с фырканьем и возней, вызывал жуткое отвращение. Казалось, к уху поднесли огромную банку с кишащими в ней опарышами. Подойдя вплотную к живой стене из омерзительных созданий, Ева села на корточки. В просветы между тощими ногами тварей было видно, что ворота открыты.
– Полезли, – сказала девочка, зажимая рот и нос ладонью. Ева встала.
– Я не уверен, что это безопасно, – возразил Саша.
Но Ева уже протискивалась между голыми телами крылатых демонов. Она повернулась к роботу и позвала его жестом. Саша последовал за ней. Через некоторое время Ева уже не затыкала нос. Она дерзко пробиралась вперед, раздвигая самих тварей и отодвигая их крылья, которые постоянно прикасались к ее лицу. Существам было абсолютно наплевать на то, что кто‑то лезет сквозь их толпу.
– Ева, – позвал ее Саша, продираясь вслед за ней, – ты видишь, куда нам идти?
– Нет, я примерно запомнила направление. Дойдем до стены здания, а там разберемся.
Пробравшись через двор изолятора, Ева увидела под собой ступени.
– Крыльцо, – сказала она.
– Даже если мы найдем Антона, мы не вытащим его отсюда.
– Может, и так, но я должна увидеть его, если он еще на Земле.
Поднявшись по ступеням, они оказались возле двери, приоткрытой внутрь. Ева, всматриваясь во мрак холла изолятора, поняла, что в здании этих тварей меньше, чем снаружи. Одно существо сидело на пороге. Его голова была на одном уровне с лицом Евы. Существо с безразличием смотрело в пол.
– А ты говорил, не пройдем, – сказала Ева, пролезая боком между дверным косяком и сидящим демоном.
– Подожди, – робот открыл сумку и начал в ней что‑то искать, – сейчас… – Спустя пару секунд он вытащил маленький фонарик.
Луч фонаря бегал по темному холлу. Перевернутые столы, тумбочки и диваны, бумаги и офисная техника – все было раскидано по огромной прихожей государственного учреждения. Белые создания сидели в разных частях этого зала. Примерно несколько сотен особей. Сидели они в одном положении – на корточках, обхватив колени руками.
Освещая стены, Ева с Сашей увидели, что двери в соседние помещения выбиты, судя по разломанным дверным проемам, а некоторые и вовсе сорваны с петель. Лишь одна металлическая дверь была цела. Справа от этой двери располагалась небольшая комната – ее дверной косяк был выломан в месте замка.
– Надо включить свет, – сказал робот, продолжая осматривать стены.
Ева, обходя сидящих созданий, подошла к стальной двери и потянула за ручку. Заперто. Чуть левее на стене она увидела панель с цифрами. Набрала наугад четырехзначный код, который отобразился на маленьком экране над панелью. В ответ ей мигнула красная лампочка в сопровождении звукового сигнала. Цифры на экране исчезли. Ева попробовала еще раз – тот же результат.
Неожиданно включился свет. Ева обернулась. Саша стоял возле стены в противоположном конце помещения.
– Нашел выключатель, – сказал он.
Несколько существ подняли головы вверх, поглядели на лампы под высоким потолком, после чего снова уставились в пол.
– Есть мысли, где тут держат заключенных? – спросила Ева.
– Возможно, там, – ответил робот, показывая на железную дверь.
Саша подошел к двери и осмотрел ее.
– Те, кто мог знать код, давно мертвы, - сказал он.
Ева зашла в соседнюю комнату и увидела, что в углу сидит робот.
– Тут твой родственник, – сообщила она Саше.
Тот зашел следом и сел около робота.
– Может, он знает код, – предположила Ева.
Саша коснулся его руки. Незнакомый робот поднял голову и произнес:
– Здравствуйте, чем могу помочь?
– Ты понимаешь, что случилось? – спросила Ева.
– Как к тебе обращаться? – вступил в беседу Саша.
– Боб‑три, но коллеги и друзья звали меня Петрович.
– Петрович… – усмехнулась Ева, – забавно.
– Что значит друзья? – спросил Саша.
– Это значит люди, с которыми я работал. Люди, с которыми мне хорошо, – ответил Петрович.
– Твои друзья тоже все мертвы? – спросила Ева.
– Да, – ответил Петрович, – сначала все перестали приходить на работу, а потом большие крылатые люди начали всех убивать.
– Ты сказал, что тебе было с ними хорошо. Сейчас тебе жалко их? – спросил Саша.
– Твоих друзей. Кого же еще.
– Я не понимаю, что значит «жалко», – сказал Петрович, – просто никого нет.
– Я на мгновение подумал, что этот, – Саша кивнул в сторону Боба‑три, – тоже что‑то чувствует и понимает.
– Он считал полицейских своими друзьями. Разве это нормально для робота?
– Нет, не нормально. Но все же он не такой, как я.
– Петрович, ты знаешь, где сидят заключенные? – задала Ева главный вопрос.
– Лестница за этой дверью, – Петрович поднялся и указал рукой на железную дверь с кодовым замком.
– Ты знаешь код? – спросил Саша.
– Нет. Код знали только люди.
Ева с Сашей вернулись в холл. Боб‑три остался стоять в углу своей каморки.
– Он способен врать? – поинтересовалась Ева.
– Нет, исключено. Если б он знал код, он сказал бы все как есть: «Да, я знаю, но не скажу вам», но врать они не могут.
– Что ж, – Ева приняла решение, – придется подбирать самим.
– Как подбирать? – удивился Саша.
– Пробовать все комбинации по порядку.
– Ты представляешь, сколько это займет времени?
– Это четырехзначный код. Здесь десять тысяч комбинаций.
– Не так уж и много. За несколько дней подберем.
Ева подошла к кодовому замку и набрала 0001. Загорелась красная лампочка и цифры исчезли. 0002 – лампочка снова мигнула красным. 0003…
– Ты мне поможешь? – спросила Ева.
– Будем сменять друг друга каждый час.
– Как подберем, дверь сразу не открывай, – сказал Саша.
– Да. Надо будет придумать, как нам зайти туда без этих вот, – робот окинул взглядом белых тварей, сидящих в холле.
Ева продолжала набирать цифры: 0009, 0010, 0011…
Саша заглянул к Бобу‑три. Тот стоял неподвижно в углу.
– Если я смогу найти такого же, как и я, то, возможно, мне не будет так одиноко в этом мире, когда вы уйдете.
– Почему ты не веришь, что Бог даст тебе душу? – спросила Ева, продолжая подбирать цифры.
– Потому что не верю и не могу представить такое.
– Чего тут представлять? Нет души, Бог пожелал, и, хоп, есть душа.
– Сознание формируется в результате познания мира органами чувств. Если душа и сознание – это одно и то же, то нельзя получить душу в одно мгновение. С ней нужно родиться и, через жизненный опыт и через поступки, вырастить ее в своем теле. Сформировать сознание или душу можно в процессе жизни. Мое сознание уже сформировано, и оно внутри микросхем, оно в накопителе памяти, в моей пластиковой голове. Наделить меня душой априори невозможно. Это уже буду не я. Я уже существую, сознаю и мыслю без нее.
– Может, он просто перенесет твое сознание из накопителя памяти в душу.
– Ева, мое сознание – это просто электрические импульсы в моем мозгу. Как ты представляешь перенос сознания?
– При чем тут я? Главное, чтоб он представлял.
– Наделить меня душой – то же самое, что наделить душой этот разломанный стол. Нельзя дать душу роботу.
– А если б ты не знал, что ты робот, ты бы думал иначе.
– Представь, что через миллионы лет вы заселите эту планету или какую‑либо другую. Подобные тебе роботы будут появляться все чаще. Пробуждаться, так скажем. Ты же говорил, что не помнишь, в какой момент осознал себя. У вас появится даже своя религия.
– Религия у роботов? А ты фантазерка.
– А почему нет? Во всех сознательных обществах появлялась религия. Самая разная. И никто не знал, правда это или нет. Люди просто верили, потому что им хотелось верить. Им хотелось жить вечно. Нам рассказывали об этом в школе.
– А как мы будем самовоспроизводиться?
– Найдете способ, и этот способ будет казаться вам естественным. Может, даже божественным. Возможно, и мы так же когда‑то появились. Нам сейчас кажется, что то, из чего мы сделаны, – это и есть основная жизнь, потому что мы не знаем никакой другой формы жизни. И вам так будет казаться. Вдруг до нас жили существа из других материалов, и они считали себя живыми, а нас вывели для того, чтоб мы работали на них? Мы были для них искусственные.
– Твоя теория ни на чем не основана.
– Основана! Если мы создали мыслящий организм, то есть вас, ну… пока только тебя… точнее, ты сам получился в процессе своей жизни… но это не важно, в общем, это могло произойти и до нас. Могло произойти с нами. С людьми.
– Ты хочешь сказать, что душа может быть у всех мыслящих существ?
– Представь, если взять человека и начать по очереди заменять у него каждую клетку тела с живой на искусственную, но выполняющую все те же функции. В итоге плавно заменить все клетки, даже в мозгу. Человек останется прежним? У него останется душа? Или сознание? Если нет, то на какой стадии замены душа или сознание исчезнут?
– Сложный вопрос. Это вам тоже в школе рассказывали?
– Нет, это я сама размышляла. Не важно, из чего ты сделан. Душа должна быть у каждого разумного существа.
– А если ребенок рождается с болезнью, которая не позволит ему никогда стать разумным, у него есть душа?
– Вот это я не знаю, над этим я еще не успела поразмышлять.
– А ты успела поразмышлять над тем, почему я не слышал голос, в отличие от людей?
– Пока не успела, но, в любом случае, я попрошу Бога дать тебе душу, когда встречусь с ним.
Продолжение выложу позже. У пикабу стоит ограничение на количество постов в сутки. Все мои книги есть везде. Эту выложу полностью.