Мемы по ММОРПГ и 42, созданные с помощью AI!
Адский смрад Южной Георгии
Перелёт можно было назвать идеальным, если бы не толстуха, неудачно оказавшаяся сзади со своими коленями и ёрзавшая там, за спиной, как блохастый хомячок в течке. От чего же это у толстух такие острые колени? «Ладно, зачтём за бесплатный массаж поясницы», – выдвигаясь к трапу, по-христиански стоически подытожил Пал-Палыч Трегубов, капитан СРТМ «Семён Кожемякин», первый день находящийся в долгожданном трудовом отпуске, и в свете этого фактора пребывавший в том самом взъерошенном состоянии духа, какое только и бывает в первый день отпуска. Хотелось источать высокое, обаятельно куролесить и небрежно сорить свежими дензнаками, тем более, что их было. Искромётно, улыбнувшись стюардессе, реющей совершенством у выхода, он поблагодарил её, с каким-то архаичным подвывом, но, ступив на рифлёную резину трапа, подумал: «А что я ей? Она каждый день артиста видит, академика видит, Иштояна видит» - и решительно купировал надвигающуюся фрустрацию плоти, хотя дивное кашемировое пальто и куртуазный кожаный кейс, явно не местной выделки, выдавали в нем человека, который не суетится по-мелкому. Но разве это мелкое – отканифолить стюардессу? Это дело сугубо общественно полезное. А сколько фильмов и иных эстетических недоразумений на эту, затертую пижонскими худсоветами, тему приключилось, обагрив ароматным гумусом кино-культуры скудные почвы народного либидо?
Так, увлеченно рисуя светлые образы советских стюардесс в различных рискованных ипостасях, Палыч добрался до зала прибытия московского аэропорта Шереметьево и пошарил глазами по лицам: «Узнаю - не узнаю? А он?» Но тут они встретились взглядами с братом, расплылись в елейных улыбках, с достоинством сикхов приблизились друг к другу, медленно раскрывая объятья, и погрузились в них, как диабетики в кому. Эмоции вонзили по самые вакуоли, разве что слюни не потекли, заставляя по-борцовски прижиматься лбами, заглядывать пытливо в глаза и судорожно трясти за плечи.
– Братан!
– Братела!
– Итить твою мать!
– Надолго?
– Да, побуду, – в общем, полный набор неизбежной вокзальной клоунады. Когда адреналин пошёл на убыль и вербальные конвульсии прекратились, они двинули к выходу, оставив кейс на полу. Пришлось вернуться, вещь, всё-таки. Валентин опрометчиво потащил брата на автобус.
- Да, ты что, ошалел что ли? - раскусил маневр Палыч - Поехали на такси
- Дорого ж – робко, но резонно возразил Валентин.
- Валентин, блядь! К тебе старший брат приехал, – Палыч поднял указательный палец к небу перед его носом, – Капитан тралового флота! – и сделал ударение на каждой гласной, – А ты его в автобус, хорошо ещё пешком не повёл. Ехали быстро, разговаривали мало, в основном пихались да лыбились.
- Ну, так как ты?
- На фабрике тружусь, кондитерской.
- Всё там же?
- Ну.
- А я тут вискарика везу, у тебя закуска, какая-никакая, имеется? – на всякий случай спросил Палыч, и как оказалось, не зря.
- Сосисок купим по дороге.
- Каких сосисок, Валя!? Каких?!
- Молочных.
- А отчего не пельменей? - Палыч схватил брата за шею и потряс с явным удовольствием. - Так-с! Всё понял. Едем за хавкой. Какой у вас тут гастроном центровой самый?
- Елисеевский.
- О! Наслышаны. Давай туда.
Там Палыч купил гуся. Это было ещё то, невнятное время, когда полиэтиленовые пакеты Wrangler уже перестали быть признаком достатка, а пейджеры пока не появились, но гусём ещё можно было разжиться. К гусю были прикуплены всякие яблоки, сухофрукты, зелень и ещё бог знает что. Палыч предвкушал, а предвкушения он всегда обеспечивал предметно, чтоб не метаться потом дурным пуделем вдоль забора, а входить чрез золотые ворота под маршевые консонансы удовлетворенного самолюбия. Обожая готовить, он имел в закромах всякое, а к великим праздникам предпочитал птицу по какому-то совершенно изъёбскому финно-угорскому рецепту. Сегодняшний день он именно таковым и считал.
Квартира, пробитая радениями высокопоставленного родственника, была хоть и однокомнатная, но самодостаточная, холостяцкая, отчего не шибко опрятная, и в ней вкусно пахло ванилью. Плыч сразу начал хозяйствовать, открыл холодильник и вытянулся лицом, как это часто делают не очень талантливые клоуны. Холодильник под завязку был набит какими-то серебристыми комками. Один тут же выпал и глухо ударился об пол, со звуком, который обычно издает, падая, отрезанная голова в кино.
- Это что?!
- А это – шоколад, - весело засуетился Валентин, водружая на место выпавший кусок.
– А зачем столько?
– Ну, так….
Понятно, что он тащил шоколад с работы при каждом удобном случае, Палыч хотел, было, съязвить на предмет покупки ещё одного холодильника, но что-то его прослабило на деликатность, и не стал. Ясно, что тот тоже заполнится шоколадом через месяц. Хотя содержимое холодильника и не воодушевило Палыча, это не повлияло не его готовность сваять очередной шедевр кулинарного зодчества. Ножи пришлось точить, посуду мыть, фартук напоминал маскхалат, зато был настоящий поварской колпак, наверняка тоже стыренный с работы хозяйственным Трегубовым-младшим, которого Палыч назначил в подручные, и взялся за гуся, при этом подробно комментируя сакральный смысл каждой манипуляции, не столько чтобы научить, сколько для придания эпической возвышенности процессу в целом и, особенно, себе в нём.
- Ну, ты же кондитер, должен понимать, - щерился Палыч в самых патетических моментах.
- Я не кондитер, я наладчик.
- Какая, хер, разница, понимать-то должен?
Палыч очень хотел, чтобы все было красиво, вкусно и, в общем, достойно. Ведь столько лет не виделись, есть что рассказать-послушать и сделать это надо торжественно, постепенно хмелея, неспешно закусывая и вальяжно выходя на перекуры. Поэтому он откладывал расспросы, болтал не по делу, травил анекдоты, в общем, балагурил, стряпая параллельно. Подготовленный к вложению в духовку гусь, стал красив и ярок как дембель-десантник, где надо был подшит, где надо – подрезан, обложен зеленью и другими аппетитными цветами радуги, украшен аксельбантами майонеза, нашпигован фруктами и лоснился во всех местах.
– Ну, как у тебя зажигается эта херня? – спросил Палыч, сумрачно глядя на духовку.
– Не знаю, я ей не пользуюсь.
– Ясно – пришлось ещё протереть духовой шкаф от вековой пыли. Через некоторое время, сидя на корточках перед открытой пастью духовки с занимающим весь её объём гусем, Палыч перебрасывал спичечный коробок в руках и соображал, как запалить печь. А запалив, сразу закрыл, скинул колпак и потащил брата курить на балкон. Закончив перекур и открыв дверь, они увидели и одновременно унюхали дым, который уже начал заполнять комнату.
– Блядь! Гусь! Ёп….– братья кинулись на кухню, скользя как собаки по паркету и далеко занося задницы на поворотах. Дело было кисло, но Палыч умел тушить пожары. Действовал четко. Тренировки по борьбе за живучесть не прошли даром.
– Моё пальто - на балкон! Быстро! – скомандовал он брату, прежде чем приступил к тушению. Вонь была исключительно тошнотворная, Валентин не выдержал и траванул в туалете, но мало того, она была подозрительно знакома Палычу, где-то он это уже определенно нюхал, но пытаться вспоминать было некогда. Горел явно не гусь. Гусь вообще не горел, он только закоптился и провонял так, что его, конечно, пришлось выбросить. Через полчаса, сидя на мокром полу кухни, Палыч грыз сигарету и проводил расследование, ковыряясь ножом в отвратной черной смеси, которую выгреб из нижней части плиты. Он поглядывал на брата, так, что у того сводило пальцы. В конце концов, Палыч понял, что это было мышиное гнездо. Ещё бы не воняло.
– Ну, ты даёшь, Валя!
– А я чё? Я откудова знал… – вяло пытался вывернуться Валентин, опустив глаза долу.
– «Откудова?» - оттудова, давай, выкидывай это говно и приберемся, а то соседи настучат в ЖЭК, что ты на кухне дохлых скунсов огнём пытаешь. Одеколоны, дезодоранты у тебя есть? – по глазам брата Палыч понял, что тот не знал слова дезодорант.
Еще через сорок минут они сидели за скудно накрытым столом в комнате облитой одеколоном «Саша», угрюмо потягивая шотландский вискарь и закусывали шоколадом, отгрызая его от кусков наполовину завернутых в фольгу, точнее наполовину развернутых из неё. Молчали. Симпосион обломился, ванилин подавили клозетные меркаптаны, аннигилирующие в угнетенных рецепторах, силосным натурализмом. Наконец Палыч вспомнил, что хотел общения:
– Ну, рассказывай, как поживаешь?
– Так, на кондитерской фабрике работаю, - в который раз подавившись интеллектом, ответил Валентин, вгрызаясь в шоколад, и набитым ртом продолжил: - квафный актябь, - неуклюже сглотнул и спросил - а ты как? «Ладно, - подумал Палыч, - работает человек на кондитерской фабрике, и пусть работает», - помолчал ещё немного и, не спеша начал разворачивать персональную Калевалу об эволюции трюмного солярного угара в белоснежный антураж аргентинской портовой экзотики, полной эксцентричных вывертов фортуны, этой одиозной субретки судьбы, бесстыдно гарцующей на шкодливом елдаке случая. И отчего-то ему так сильно захотелось напиться, что аж в мозжечке засвербело. Каковое желание он, собственно, и осуществил дуэтом с непутёвым своим братцем. Уснули они, как сбитые кегли, не раздеваясь, живописно перемазанные шоколадом.
Палычу приснилось море. Оно ему часто снилось в силу профессиональной причастности, но на этот раз он определенно знал, куда шёл его отчаянно ржавый траулер. А шёл он в базу на остров Южная Георгия. Палыч знал это абсолютно точно по запаху, который втекал в его сон через колоссальный тектонический разлом головного мозга, заполняя все шхеры унылым недоуменьем, и унося реальность в пене кильватерного следа.
Когда-то молодой матрос Паша Трегубов побывал на этом колоритном острове, и запах его впечатался тавром вечности в зыбкое сознание постпубертатного юноши на всю оставшуюся жизнь. Вернее, это был не запах. Это был смрад. Еще и остров-то не показался на горизонте, а вонь уже чувствовалась, ибо на Южной Георгии вытапливали ворвань. Но это еще полбеды, из-за полного отсутствия на острове каких-либо дров, огромные печи топили пингвинами, которых там было просто тьма. Живыми. Адское это амбре разносилось по округе и было неплохим ориентиром в океане. Но это было давно. Потом китов бить запретили, перестали жечь пингвинов и о старинном промысле теперь напоминают лишь бесчисленные выбеленные скелеты, которыми усеяны все пляжи Южной Георгии.
Проснувшись, Палыч не сразу сообразил, почему сон кончился, а вонь осталась. Он встал, привел себя в порядок, оттёр дверные ручки от шоколада, собрался, потому что гостить в первопрестольной ему резко расхотелось, и стал будить брата. Тот был безнадёжен. Его ущербной воли хватило лишь на то, чтобы продрать глаза, буркнуть что-то невнятное на прощанье и уковылять парализованным андроидом в сортир кормить Ихтиандра. Английский дверной замок был груб и краток:
- Shit!
- Пока - не возражал Палыч, - На обратном пути загляну.
Сев в такси, он покосился на водителя, не принюхивается ли тот, потом попросил ехать на Павелецкий и притормозить по дороге у галантереи.
– Хорошо, - безразлично хмыкнул водила и включил левый поворотник.
Оксанина попытка номер два
К Оксане в метро подошёл симпатичный парень и смело познакомился, не убоявшись её форм и красоты.
«Вот. Может, это оно, — ёкнуло её сердечко, — ну то самое, о чём говорила тётя. Ну типа любовь?».
Парень был русоволос, а значит влёгкую мог сойти за блондина, голубоглаз, имел широкую открытую улыбку и производил впечатление отличного мужика. Представился он Дёмой. Что за Дёма, Оксана не поняла, но расспрашивать не стала. Они сгоняли в демократичный общепит, поболтали и разошлись, обменявшись телефонами.
Когда на следующий день Оксана широко шагала к метро, спеша на тренировку, её окликнул какой-то муфлон в ростовом костюме члена, раздающий презервативы:
— Оксана!
Недоумевая, она продолжила путь, но муфлон не отставал. Он нагнал её, обогнул и заглянул в лицо, радостно улыбаясь. Холодея, Оксана опознала в нём Дёму.
— Привет! Ты что, не узнала меня?! — широкая добрейшая улыбка, кажется, была способна согреть всё население страны.
— Э-э-э, ты… чего в этом? — с растерянной кривой ухмылкой спросила наша красна девица.
— Да, — отмахнулся он, — работаю, у меня сегодня смена до шести. А ты куда идёшь с сумкой?
— Подожди, как это работаешь? — Оксана в ужасе разглядывала костюм члена, лицо Дёмы находилось как раз под эрегированной головкой.
— Да, работаю, раздаю презики, — радостно ответил Дёма.
Оксана смотрела на него и слышала грохот, с которым разрушалось здание её мечты об отношениях с парнем и последующем браке.
— Извини, мне пора, мне звонят, — она позорно сбежала и на ходу кидала в ЧС номер Дёмы, параллельно размышляя, какой была бы реакция её друзей, когда они узнали бы, что её парень работает промоутером, да ещё в ростовом костюме… члена.
Нет, она не являлась снобом, как инстадивы, для которых бедный мужчина — прозрачный, но всё же демократичность не настолько пропитала Оксанину натуру.
«А если бы мы поженились, у нас родился ребёнок, он спросил: «Мама, а кем работает папа? Пришлось бы сказать, что он работает членом. Ребёнок (сын) непременно решил бы, что работать членом круто и он тоже так хочет, когда вырастет. И в детском саду и школе говорил всем, что хочет стать членом, как папа. О, ужас!» — и Оксана, закрыв лицо рукой, шла дальше, ступая широко.
Эх, Оксана, какого занятного парня упустила, можно сказать, своими собственными руками порвала счастливый билетик. Дёма действительно был тем ещё редким экземпляром, не чурался в ростовом костюме яйца раздавать яйца, в костюме заднего прохода рекламировал клинику по лечению геморроев, а одевшись аскаридой — институт паразитологии. Он побывал и колбасой, и цыплёнком, и петушком, и даже бледной трепонемой, когда в вендиспансере проводилась акция "Приведи друга и получи бесплатную диагностику".
Дома на холодильнике у него красовалась обширная коллекция наклеек с бананов, что регулярно пополнялась и пребывала в хаотичном беспорядке. С такой любовью к этим жёлтым фруктам холодильник скоро будет казаться одетым в костюм банана.
А ещё у Дёмы в анамнезе имелись мутки с военкомом. Это происходило в те времена, когда он пытался откосить от армии, одновременно через постель и закосив под гея, то есть бил из двух орудий сразу. Вот такой нестандартный человечище этот Дёма. Но скучная, правильная, занудная снобка Оксана, конечно же, не оценила его, даже не заметила сокровищ Дёминой души. Ну и флаг ей, пусть шагает дальше, только уже без Дёмы. А мы будем надеяться, что он встретит такую же чокнутую классную девчонку, как он сам (привет от Буша: «Кондолиза Райс — такая же простая техасская девушка, как и я»).
Тайна Хейтеров-пикабушников раскрыта !!!
Кто бессмысленно минусует посты, вместо того, чтоб просто пролистать, если не интересно?
Кто такие Хейтеры на пикабу? Смотреть всем ! Все станет понятно !
Банда хейтеров на задании
Всегда задавался мыслью, кто тратит свое время на проставление минусов и написание гневных постов к публикациям, которые им абсолютно не интересны???
Сие тайна великая для меня есть. И вот, увидев эту картинку все стало на свои места ;)
Как происходит это у меня.
Серфишь нет когда, к примеру, стоишь в очереди в магазине или ожидаешь кого-либо. Листаешь ленту. Зацепился глаз за что-то. Остановился. Начал читать. Не понравилось. Закрыл и пошел листать дальше. Все.
А тратить свое время на поиск той кнопочки с "минусом", которая покажет мое "Фе" и писать брызжущие ядом, пустые комментарии на статьи, которые мне не интересны - извините, зачем? Что лично я от этого получу? Что мне это даст для моего благосостояния?
И пришел я к мнению, что хейтеры, это те, кто на картинке. Свободного времени - вагон, стремится и достигать чего то уже (или в силу неспособности) не нужно, нереализованные амбиции + непонятная злоба на отличную точку зрения, даже если сам в описанном вопросе ни в зуб ногой. Вот это отлично укладывается в мое понимание хейтерства
Парадокс
Наши руки не для скуки ))
Сетап Франкенштейн FPV
После того как сгорела китайская плата stm32f411, в закромах родины остались еще платы stm32f103! Было принято волевое решение собрать все таки FPV квадрокоптер по дешевки. За основу была взята прошивка betaflight 3.2.5 NAZE (NAZE как я понимаю это кодовое название процессоров на stm32f103). Мозгом сей сборки является stm32f103, для определения квадрокоптера в пространстве отвечает несущий на посту в центре рамы gy87 по верх PCB от матека. Чтоб сбросить колебания от двигателей, gy87 приклеен к проставки на антивибрационных демпферах. Роль управления полетом отдано уже можно сказать забытому приемнику flysky fs-i6ab. Теперь ждем двигателя и esc регуляторы, так что будет продолжение ....
На Дворцовой!
Эта площадь видела много глобальных исторических событий. Жаль, что самодержцы с Зимнего дворца не видят как я привольно развалился у них под окнами...
Банки, нет трехлитровые
Нулевые, только устроился в банк бухгалтером. Коллектив в основном женский, парней двое, я и водитель начальника. Всего отделе с десяток сотрудников, одна из основных проблем, что кассир, одна и она хочет отдыхать, нам в то время доплачивали за совмещение 30% от оклада. Вот кассир объявляет, я ухожу в отпуск, кто меня заменит? В отделе повисла тишина, никому не хочется возиться с деньгами, моя коллега подходит ко мне, говорит, давай вдвоем, в принципе 1 неделю выдержим, я буду делать основную работу, а ты мою, мы друг друга поддержим. Меня соблазнили деньги, посчитал, сумма неплохая, молодой неженатый, пиво, дискотеки. Вай нот?!
Платежей наличными было действительно мало в течении недели, мы вместе подбивали конец дня и оставался последний день пятница, пиво и шашлыки. Мы с коллегами обсуждали куда пойти куры гриль рядом или к дяде Гене (Кто из Бишкека, тот знает в микрашах есть до сих пор отличный шашлык). Тут приезжает крупный клиент тогда еще не купленный ВБД Бишкексут (Молокозавод), гасит миллионы налом, пока пересчитали деньги вспотели, вроде все сошлось, потом еще один крупный клиент гасит еще и понеслось. В тот день 4-5 крупных клиентов погасили наличкой на несколько млн. Мы вызвали инкассацию деньги забрали. Мы выдохнули, пришли еще разные клиенты. Конец дня, считаем кассу, и 1.5 млн недостача, мы друг на друга смотрим страшными глазами, какого х...? И так и так пересчитали. Да не может быть такого, кричит моя коллега от усталости, я считаю за сколько мы можем продать родительский дом, там этой суммы близко не выходит. Пришла главбух, нервно постукивая пальцами, ну как сошлось? Она с нами собралась на пиво, но видно все обламывалось. Мы проверили еще раз и еще раз. Я пошел на свежий воздух, думал все хана, зачем я согласился, возвращаюсь моя коллега и главбух нервно хохочут, чуть ли не до слез, что???
Оказалось моя коллега пересчитала все деньги и приготовила деньги на выдачу кредита как раз 1.5 млн. тот клиент конечно не пришел, она убрала деньги в другой сейф, мы крупную сумму сдали мелкие сумму около десятка тысяч осталось в кассе, о 1.5 млн. она забыла. Потом, что-то искала и открыла маленький сейф и увидела те деньги. Пили весь вечер вспоминая, как холодея пересчитывали. Пиво было холодным, а шашлыки жирными и горячими.