P.S. Я знаю, что похожая ситуация на погранконтроле и в других аэропортах Москвы, в частности в Шереметьево, и ни в коем случае, не осуждаю пограничников, попавших в форс-мажор. Но это не мешает мне сравнить Азал с российскими авиакомпаниями и восхититься действиями сотрудников авиакомпании, которые ни чем не показали ни нетерпения, ни осуждения к опоздавшим пассажирам и терпеливо ждали попавших в белу людей

Василий Иваныч, он же Вася, он же Слесарь-универсал, хуле (как значилось в его трудовой до того, как её съел архивный моль), уронил кирпичный телефон на пластиковый стол, отчего тот треснул душевно, как его надежды. Но Вася не заметил. Его взгляд застрял на экране, где под бодрым заголовком Россия Богатеет! сияла цифра: 426 000. Четыреста двадцать шесть тысяч долларовых миллионеров. Исторический максимум. По оценкам UBS, блядь.

В его однушке, доставшейся от батьки с мамкой (царствие им небесное, ибо в аду они бы не вынесли вида этого ремонта), воцарилась тишина. Точнее, привычный фон: капал кран на кухне (Музыка капели, сука!), за стеной сосед-алкаш материл кого-то в телефоне, а с потолка свисал клочок обоев эпохи развитого социализма, похожий на язык уставшего тролля.

Вася медленно поднял бутылку дешевого пива Жигули-Экспорт (ирония названия была ему неведома, как теория струн). Сделал здоровенный глоток. И вдруг… заулыбался. Широко. Нехорошо.

«Ну бляяяяядь!» – прогремело по квартире, сбивая очередную каплю с текущего крана. – Четыреста двадцать шесть тыщ! Да вы посмотрите на них, курва!

Он встал, разминая поясницу, скрипучую от вечных наклонов над проржавевшими трубами. Прошелся по комнате, его тапки шлепали по линолеуму, стертому до дыр в местах максимального прохода.

Четыреста! Двадцать! Шесть! Тыщ! Миллионеров! Баксовых! – он выкрикивал цифры, как заклинание, тыча пальцем в воздух, будто указывая на невидимых счастливчиков. – Это ж, блять, почти полмиллиона! Целая армия, сука, в золотых унитазах купается! А я-то думал, страна в жопе! Ан хуй там!

Он подошел к окну. Вид – стандартный: пять этажей такого же дерьма, как его дом, ржавые гаражи-ракушки, убитая детская площадка, где качели скрипели похлеще его суставов. И новенький черный Гелендваген у подъезда – явно не его. Вот! – Вася стукнул кулаком по подоконнику, от которого отлетел кусок штукатурки. – Один из них! Наш, блядь, новоиспеченный! Член клуба! 426 000! Ага, щасссс!

Он вернулся к столу, схватил бутылку.

Пью, суки, за вас! За ваши бриллиантовые запонки! За ваши яхты длиной в мой подъезд! За ваши счета в банках, которые не хуя не лопнут! – он чокнулся бутылкой с воображаемым олигархом. – Вы ж, блять, двигатель прогресса! Не то что мы, плесень под ногтями истории! Мы ж на вас держимся! Как вон тот кусок дерьма на стене держится на старой жвачке!

Вася махнул рукой в сторону угла, где действительно что-то мрачное и коричневое крепилось к обоям с цветочками времен Брежнева.

Я ж радуюсь, блядь! Искренне! От всей моей совковой, ремонтом не тронутой души! – голос его начал дребезжать. – «Каждый новый миллионер – это… это…» – он искал слово, – это пиздатый повод гордиться страной! Да! Я горд! Как охуевший!

Он сел, тяжело. Взгляд упал на пустую банку из-под тушенки – ужин. На холодильник, гудящий, как умирающий медведь. На телевизор Электрон, который показывал только серый снег, но служил полкой для ключей и мелочи.

426 000… – прошептал он уже без злости, с какой-то обреченной, пьяной нежностью. – Это ж сколько… Это ж… почти как население нашего района… Только у них – миллионы баксов, а у нас – миллионы… ну, хуй знает чего. Проблем, наверное. Или долгов.

Он допил пиво. Тишину нарушил только соседский вопль: «Да пошел ты нахуй!». Вася кивнул, будто соглашаясь.

«Вот и я говорю… Пошли все нахуй… И эти 426 000 – туда же…» – он швырнул пустую бутылку в мусорное ведро. Промахнулся. Стекло звякнуло о тот самый линолеум. – «…особенно радостно».

Он потушил свет. В темноте цифра 426 000 все еще пылала у него перед глазами, как неоновый рекламный щит над помойкой. Исторический максимум. Вася повернулся на диване, скрипнув пружинами, и уткнулся лицом в подушку, пропахшую пылью и безнадегой. Радость – штука тяжелая. Особенно когда она чужая. И статистическая.

Шахматный мир потрясен!
15-летний москвич 🇷🇺Максим Иванников обыграл пятикратного чемпиона мира норвежца Магнуса Карлсена в онлайн-турнире
«Титульный вторник».

Наш кандидат в мастера Международной шахматной федерации блестяще поймал своего соперника на 33-м ходу, создав настоящую сенсацию.

Канал Осьминог Пауль