Милота
Лавкрафтианские ужасы
Таня одолела последний лестничный пролет и вышла на площадку пятого этажа. Огляделась по сторонам, чутко прислушиваясь к происходящему вокруг. Вроде тихо.
Взялась за ступень лестницы, ведущей на чердак.
Внезапно, за одной из дверей на площадке началось громкое шебуршание, натужно щелкнул замок и из квартиры вышла благообразная старушка.
- Таня? – удивленно воскликнула она, увидев девочку на площадке. – А ты почему не в школе?
- Баб Нин, - улыбнулась Таня. – Так пять часов уже. Уроки давно кончились.
- Да? – рассеянно откликнулась старушка. Ее глаза едва заметно помутнели. – А ты чего здесь делаешь? Ты же ниже живешь…да?
- Да, на третьем, - девочка кивнула в сторону соседней двери. – Я за Лизой зашла. Погулять хотим.
- А, понятно, - голос бабушки стал серым и безразличным.
Она начала спускать по лестнице, но на середине пролета остановилась и еще раз взглянула с подозрением на школьницу.
- А ты, Тань, ведь в пятом уже классе?
- Нет, - девочка покачала головой. – В восьмом.
- А-а-а, точно, - еле слышно сказала Баба Нина, коротко кивнула, как будто самой себе, что-то буркнула под нос и продолжила движение вниз.
Когда она скрылась из виду, Таня еще раз прислушалась и начала быстро лезть по лестнице на чердак.
Этот чердак был таким старым, что по-английски его можно было даже назвать The Old one. По-русски говорят - времен Царя Гороха. Вряд ли эта разваливающаяся и прогнившая насквозь хрущевка заслуживала таких громких эпитетов, но на ее чердаке раскинулось настоящее затхлое царство.
Пыль лежала на кирпичных стенах и деревянных перекладинах толстым слоем. Тронь ее пальцем, и пепельные хлопья взлетят в воздух. На скрипучем полу - смесь грязного гравия, ошметков известки и протухших опилок.
С балок свешивались старые тряпки, по которым невозможно было определить, что это было раньше - простыни, одежда или просто ветошь.
Куча окурков, консервные банки, заполненные до краев пеплом.
Весь чердак был заставлен мебелью, которую кому-то не лень было сюда втаскивать. Все эти шкафы с проломленными полками, покосившиеся тумбы и комоды с оторванными дверцами, казались трупами могучих мастодонтов, оставленных тут гнить и не мешать окружающим.
Проще говоря, не чердак, а мрак, грязь и ужас.
Посреди всего этого Таня, со свежим юным лицом и в чистенькой одежде, выглядела настоящим пришельцем из параллельного измерения.
Она осторожно прикрыла за собой люк на чердак.
Окинула разочарованным взглядом разруху, раскинувшуюся перед ней, словно за те пару дней пока она не заглядывала сюда, весь этот хлам мог быть добр уж как-нибудь рассосаться.
Пожала плечами.
И решительно пошла вперед.
Она бесстрашно протискивалась между шкафов, подныривала под столы и перепрыгивала коварные тумбы. Ее новенькие розовые кеды тут же покрылись слоем черной сажи. Да и на одежде пыльных отметин прибавилось. Но их было не так много, как в ее первый раз - все же за месяц она узнала этот лабиринт с препятствиями как свои пять пальцев.
Таня остановилась в самом конце чердака, где хлам расступался в сторону, образуя небольшой пустой островок в этом мусорном море.
Она вытащила из рюкзака белый целлофановый пакет, положила рюкзак на пол и осторожно села на него.
- Доброе утро, соня! - весело сказала она, обращаясь к пустому месту. - Пора вставать.
Ответом ей была тишина.
- Ну, чего ты? - Таня помедлила, соображая. - Ты чего обиделся что ли?
Просто времени не было заскочить.
Если присмотреться к этому пустому островку повнимательнее, то вокруг него можно было заметить странные волнистые символы, старательно начертанные мелом. Эти загогулины скручивались друг с другом, обрастали точками и черточками, превращались в непрерывную цепь, охватывающую со всех сторон этот пятачок. Такие же символы можно было обнаружить и на потолке.
Эти знаки были нарисованы уже очень давно и почти все они побледнели, а многие - почти стерлись.
Таня сидела прямо перед ними, едва не касаясь их коленями.
- Да ладно тебе, - махнула она рукой и взялась за пакет. - Гляди что я тебе притащила.
Она достала оттуда еще один пакет - но на этот раз прозрачный - с белыми мышами внутри. Их было пять штук, и они не подавали никаких признаков жизни.
- Ну как, каеф или не каеф? - с улыбкой спросила Таня у пустоты. Воздух перед ней как будто сгустился. Половицы натужно заскрипели. - Окей, не буду над тобой издеваться.
Девочка достала из пакета одну мышку и бросила ее на пустой островок. Но до половиц тушка животного так и не долетела. Она зависла в воздухе, начав дергаться. Из белой шерсти брызнула темная кровь, захрустели мелкие кости и тело мыши буквально вывернулось наизнанку.
И исчезло.
Послышалось громкое потустороннее хрумканье.
- Мало, - нечеловеческий вибрирующий голос заполнил собой чердак.
- А, проснулся-таки, - сказала Таня, доставая оставшихся мышек. - А я уже подумала, что свалил куда-то наконец.
- Не свалил, - голос звучал очень недовольно. - Давай еще.
- На, на, ешь, - усмехнулась девочка и швырнула трупики вперед.
Они исчезли также, как и первая мышка - с хрустом и чавканьем.
- Хочу еще! - громогласно провозгласила пустота. - Дай мне еще!
- Нету, - развела руками Таня. - Хватит с тебя. Мне знаешь, как неудобно этих мышей доставать и еще как-то дома прятать. Мне их жалко вообще-то.
Пустоте это не понравилось.
- ДАЙ ЕЩЕ!!! - в лицо девочки ударил порыв воздуха, взлохматив копну ее пшеничных волос. Ее окатило концентрированной злобой такой силы, что воздух вскипел вокруг нее и тут же замер, превратившись в удушающий кисель. Температура внутри чердака подскочила на несколько градусов, лишь для того чтобы рухнуть вниз, оставив на кирпичной кладке ледяную изморозь. - СМЕРТНАЯ, НЕ СМЕЙ МЕНЯ ГНЕВАТЬ И ТАЩИ ЕЩЕ!
Половицы жалобно заскрипели, а потолочные балки над островком заходили ходуном.
Таня отшатнулась назад и прикрыла лицо руками.
- Не надо! – вскрикнула она. – Прекрати!
- СМЕРТНАЯ, Я ВЫСОСУ ТВОЮ ДУШУ!!! - голос снова заполнил собой чердак. - Я ВЫРВУ ТЕБЯ ОТСЮДА И УТАЩУ НА СТЕКЛЯННЫЕ ПУСТОШИ В МОЙ МИР, ПОСТРОЕННЫЙ ИЗ КРИКОВ ОТЧАЯНИЯ И СЛЕЗ ОДИНОКИХ ВДОВ…
- Хватит! – Таня скукожилась на корточках, пытаясь руками закрыться от этого крика. – Ты меня пугаешь!
- СМЕРТНАЯ!!! - голос перешел на истеричный визг. - Я БУДУ ПЫТАТЬ ТВОЮ ДУШУ МИЛЛИОНОМ РАЗЛИЧНЫХ СПОСОБОВ. ТЫ СОЙДЕШЬ С УМА ТОЛЬКО ОТ НАЗВАНИЙ ЭТИХ ПЫТОК И БУДЕШЬ УМОЛЯТЬ МЕНЯ...
- Прекрати, прекрати, хватит, - сорвалась Таня на крик. Она встала на ноги и возмущенно посмотрела на пустоту перед собой. Казалось, что она вот-вот заплачет. – Почему ты это делаешь? Зачем кричишь?
Она сделала шаг назад.
- Может мне уйти? – девочка топнула ногой. – Может вообще не приходить? Почему ты себя так ведешь? Я думала, мы друзья.
Молчание затянулось на пару минут. Тишина сделала воздух на чердаке густым и затхлым.
- ДАВАЙ...кхм, - потусторонняя сила запнулась и откашлявшись продолжила, но уже не так громогласно. - Дай еще! Я приказываю!
Таня покачала головой и направилась к выходу с чердака.
- ПОДОЖДИ! – девочка снова вздрогнула от окрика и только ускорила шаг. Потусторонний голос впервые дрогнул. – Подожди, Таня. Извини, что сорвался на тебе. Это было… - голос замолк, пытаясь подобрать нужное слово. - …неправильно.
Таня остановилась и с подозрением взглянула на пустоту.
- Просто я тут один, - медленно начал голос. – Каждый день. Каждый час. Один. И я…я не знаю, как нужно говорить со смертными. Прости.
Таня сделала шаг вперед.
- Понимаешь, я очень одинок, - голос сказал это и запнулся, словно впервые произнес это вслух. – Я..правда одинок. И мне кажется, я давно сошел с ума от одиночества. Поэтому…
- Поэтому ты не знаешь, как говорить со мной? – заботливо подсказала ему Таня, делая еще один шаг к защитным символам.
- Да, именно, - невесело сказал голос. – И вообще со смертными. Для меня это…странно, - он тяжело вздохнул и в этом вздохе чувствовалась какая-то космическая безнадега. – И я тут заперт один. Нет никого с кем бы я мог поделиться.
- Но ты можешь поговорить со мной, - воскликнула Таня, подступая к самой границе символов. Ее лицо начало сиять пионерским энтузиазмом. – Ты можешь поделиться. Я говорю тебе – я твой друг! Ты теперь не один!
Голос невесело засмеялся.
- Знаешь, друзей тебе надо завести нормальных, а не со мной болтать, - сказал он. Таня прикрыла глаза и наклонила голову, искоса глянув на пустое пространство перед ней.
Если раньше ей там чудилось огромное сплетение жвал, щупалец и глаз, то теперь она видела щупленький человеческий силуэт.
- Ну, в принципе то ты прав, но… - она улыбнулась пустоте перед собой. - Все мои одноклассники дебилы. Я не виновата, что с тобой намного интереснее.
- Спасибо. Может ты просто меня успокаиваешь, но все равно спасибо, - голос начал дрожать, как будто что-то неведомое внутри этого защитного круга вот-вот расплачется. – Как хотелось бы поговорить с тобой с глазу на глаз. Так, чтобы ты меня видела. Чтобы поняла, что я не такой ужасный. И не заслуживаю этой тюрьмы. Хотелось бы мне…
- Чего? – Таня подалась вперед. Ее голова уже зависла над символами.
Она протянула вперед руку.
- …хотелось бы мне, чтобы ты была рядом, - надрывно сказал голос.
Рука Тани уже вот-вот должна была пройти сквозь барьер. Ее пальцы были так близко, что голос затих, не веря тому, что происходит…
- Рядом, - повторил он. – Ты будешь рядом, Тань.
- Да, я могу могу помочь тебе, - прошептала Таня.
Ее протянутая рука вздрогнула и…дернулась к карману куртки, достав оттуда огрызок мела.
- Или могу запечатать тебя еще глубже, - девочка едко ухмыльнулась вытащила из рюкзака кусочек мела. Она занесла руку над символами и испытующе глянула вперед. - Как тебе идея?
- ЧТО?! – непонимающе громыхнул голос. – НО ВЕДЬ…
- А ты думал, что, - спокойно отчеканила Таня, равнодушно смотря вперед. – Нашел тупую школьницу, которая поможет тебе выбраться наружу. Что? Хотел меня освежевать также, как и этих мышек?
- НО…НО… - растерянно гудел голос.
- Или скажешь, я не права? – ухмылка Тани стала еще шире, рассекая ее лицо уродливым шрамом. – Ты правда думал, что я настолько тупая?
- Я..Я ВСЕ РАВНО НАСТИГНУ ТЕБЯ СМЕРТНАЯ, - потусторонняя сила истерично захохотала, пытаясь видимо сохранить лицо перед наглой восьмиклассницей. - ТЫ СВЯЗАЛАСЬ НЕ С ТЕМ ДРЕВНИМ!
- Так, так, так, потише. А то ведь я могу и расстроиться, - Таня указала пустоте на мел в своей руке. – Давай не будем разбрасываться пустыми угрозами. Ты мне ничего не сделаешь, ты же слабее котенка. А вот я… - она хихикнула и развела руками. – А вот мне никто не помешает сделать с тобой, что угодно. Вот такие пироги, родной мой одинокий Древний.
- ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА, - голос сделал семнадцать ХА прежде чем успокоился и продолжил уже нормальным потусторонне-жутковатым тоном. - Твои каракули смертная действуют на меня не больше, чем лай собаки в соседнем дворе и...
- Как знаешь, - Таня пожала плечами и, закусив нижнюю губу, быстро вывела странный заковыристый символ. Если бы на чердаке внезапно оказался жрец из Древней Месопотамии, то он бы сказал, что это вполне себе компетентная Печать Азатота.
- НЕТ-НЕТ-НЕТ, - тут же запричитал голос, насквозь пропитанный паникой. - Все-все, я понял. Н-никаких проблем, просто не р-р-рисуй ничего больше и это тоже сотри, ладно?
- Печать останется, - мрачно процедила Таня. - Тебе урок на будущее. Что? Думал я малолетка тупая? Я тоже вообще-то не пальцем деланная.
- Да, понял, я, понял, - сокрушенно выдохнуло существо, запертое на чердаке хрущевки уже полстолетия.
Воцарилось долгое и неловкое молчание.
Таня откашлялась.
- Может спросишь меня, как прошел день в школе?
Голос молчал.
- Будем молчать? - Таня подмигнула пустоте. - ...ну, или мелком побалуемся?
Существо, запертое в прослойке между нашим миром и морем космического хаоса, сокрушенно застонало. Будто все пытки, которыми он грозил Тани, внезапно обернулись против него.
Девушка раздраженно скрестила руки на груди.
- Дорогой мой Древний, - в ее голосе зазвучали металлические нотки. – Ты, наверное, еще не понял, но теперь я решаю твою судьбу, так что…
- Ты психопатка! – выпалил голос и испуганно замолк, ожидая что Таня тут же броситься рисовать защитные символы.
Но она не бросилась, а лишь просто отстранённо пожала плечами.
- Может быть, - она скривилась, погружаясь в собственные мысли, но затем вынырнула и снова взглянула на пустоту перед собой. – Но если ты и все эти школьные психологи правы, то тебе точно нужно делать то что я тебе говорю. А то, мало ли что вытворит психопатка.
Голос затих.
- Ну что, спросишь меня о том, как прошел мой день? - Таня подняла руку с мелом. – Ведь так поступают настоящий друзья.
- Как у тебя день прошел? Как в школе? - спросил наконец сдавшийся голос.
Таня расплылась в улыбке, убрала мел в карман и достала из рюкзака бутерброд, завернутый в пленку. Развернула и жадно откусила.
- Нормально, - с набитым ртом протянула Таня. - Вообщем нормально, только вот эта сучка Терехова, снова на меня гнала при класснухе…
- Терехова?
- Ну, - Таня пожала плечами. - Я же рассказывала. Софья Терехова, наша гребучая примадонна. Все учителя ей только что жопу не целуют. Так вот сегодня она совсем охренела…
- Постой, - резко сказал голос, но тут же запричитал, когда девочка снова взялась за мел. - А мы только о школе болтать будем? Или ты притащила-таки то, что обещала.
Таня подмигнула, как заправский драгдиллер. Достала из рюкзака книжку и показала обложку. На не был изображен старинный парусный корабль, который пытается уплыть от огромной человеческой фигуры с осьминожьей рожей.
- Как и обещала. Лавкрафт. Зов Ктулху, - она развернула к себе обложку и блаженно вздохнула. - Моя любимая. Ну, на данный момент.
- Интересно, будет там про меня? - тихо и задумчиво сказал голос, словно не никому и не обращаясь.
- Не думаю, - бестактно отрезала Таня и продолжила свою шарманку, попутно поглощая бутерброд. - Эта Терехова меня с первого дня невзлюбила. Подумаешь перевелась с другой школы, как будто я виновата в этом. Че за дела то вообще? Хотя мне кажется проста из-за того, что я не начала перед ней стелиться. Я че дура? У нее и так целый выводок дебилок, которые ей в рот смотрят. Бесят. Ну а сегодня она повела себя просто как последняя мразь. Класснуха собрала класс после урока и...
Пустота перед школьницей сгустилась, словно впав в задумчивое оцепенение, но затем все же в который раз тяжело вздохнула и начала играть в эту игру.
- И что эта Терехова? - голос пытался казаться безразличном, но что может быть интереснее школьных дней? Особенно, если ты - Великий Древний Ужас из пучин Хаоса. Особенно, если ты заперт на чердаке хрущевки. И особенно, когда ты в рабстве у малолетней стервы. - Что эта сучка сделала?
- Ну, - Таня благодарно улыбнулась и, расправив плечи, начала свой рассказ. - Короче, слушай. Она говорит класснухе, что...
Рабочие инструменты Г.Ф. Лавкрафта (шутка)
Головной убор для приема вдохновений с Юггота
Пишущая машинка для их перевода на бумагу
Лавкрафт [юмор, пародия на старую известную пасту]
Когда мне было 46 лет, и я пребывал в поисках белокаменных башен Неведомого Кадата, где безумные боги неистово кривляются в сомнамбулическом танце под хаотические диссонансы флейт своих ослепленных рабов, Ньярлатотеп всё время как-бы невзначай крутился возле циклопических стен городов, выстроенных неведомой расой, чей возраст превышает еще видимое в самые темные ночи зловещее мерцание давно исчезнувших созвездий, и всё спрашивал, что ты там затих, почему тебя не слышно? первый раз я не удостоил ответом этого посланника ползучего Хаоса, имя которому Азатот, так он начал ломиться в самые потаенные глубины моих сновидений, вызванных опиумом, который стал единственной отрадой для моего снедаемого первобытным ужасом сознания с тех пор, как я проник в мрачные таинства Некрономикона, написанного безумным арабом Аль-Хазредом, и орать, что ты там молчишь, что с тобой? начал изрыгать заклинания, которые вряд ли возможно произнести при помощи человеческих органов речи, и говорить, что вообще на темную сторону Луны меня отправит, алсо, Ньярлатотеп ругался, если я записываю в дневники свои откровения и не испытываю при этом дрожь, проходящую сквозь все мое ослабленное наркотиком тело, причём не просто в момент "кейфа", а непосредственно после увиденного мной ужаса, мотивировал это тем, что я еще не постиг самой жуткой тайны Великих Древних, которую невозможно передать словами ни одного из человеческих языков, и смертный, чей разум способен лишь прикоснуться к ней, будет умерщвлен этим вселенским богохульным знанием, и сам потом мне говорил: вот я постиг бога-умалишенного Азатота и ты так делай! однажды я в глубины подземного мира спустился, и слышу, поскольку только слух позволял мне как-то ориентироваться в непроглядной скользкой бездне, населенной тварями настолько омерзительными, что я возблагодарил судьбу за то, что не могу их увидеть, Ньярлатотеп где-то встал в отдалении, ну я последний прибереженный мною флакон опиумной настойки, купленной у прокаженного торговца в древнем городе Дайлат-Лин, выпил и на пол накарачики присел, а там какое-то тошнотворное подобие полипа очень скользкое скорчилось на самом дне, ну я застыл от омерзения, обуявшего все мое истомленное долгими странствиями тело, а там Ньярлатотеп на карачиках сидит и на полип смотрит глазами древнего Сфинкса, и мне говорит: ты чё? ебанутый? чё ты там делаешь? Ньярлатотеп кстати всё время какие-то пророчества вещает своим хриплым нечеловеческим голосом, разносящимся по лишенным света катакомбам эхом, чтобы я от ужаса дрожал часто, пророчествует 5 раз в день, если мои расчеты все еще верны и где-то там на поверхности солнце еще не кануло в бездну времен и встает над горизонтом, чтобы освещать оставшиеся от жалкой расы, некогда именовавшей себя людьми, руины, а потом говорит, что земным богам жопу жжёт, и ещё издает полный богохульного безумия смех он. пиздец короче! реальная история. я не тварь с Луны.
Ктулху фхтагн
Давайте, еще немного! Пятьдесят два минуса и я наконец смогу перестать мучать вас! Я уже даже не стараюсь и выкладываю всего одну картинку! Давайте напряжемся и уже следующая картинка сможет стать для вас последним, что вы будите помнить обо мне! Я верю в то, что вы сможете это сделать! Я верю в вас и ваше желание минусить меня, так верьте же со мной в себя!