Любовь к мистике в человеке неистребима. В каждой уважающей себя стране обязательно должны быть свои ведуньи-сглазницы, шаманы-бубноведы, травники-космоэнергетики, или просто одинокая глухая бабка в глуши, которая и не знает, что она ведьма, но к ней все ходят и она всех проклинает. К концу восьмидесятых стало можно зарабатывать деньги и маги с чародеями начали работать на массовую аудиторию.
Было это ещё в докашпировские времена. К нам в крохотный городок Вентспилс собирался приехать профессор, академик академии наук имени себя, пара-тройка психолог, гипнолог Массачусетского университета дружбы народов, член-корреспондент одноимённой газеты, автор сценария, режиссёр и исполнитель всех главных ролей в своём выступлении - некто Гершман. Имя отчество не запомнил, но тут и фамилии со званиями за глаза.
Интересный дядечка на самом деле оказался. Очень складно говорил, остроумно шутил, в общем, три рубля свои отрабатывал на совесть. А времена были, когда на Хазанова уже ходить было стыдно. Ну, он 20 лет одно и то же из пустого в порожнее, а тут шось новенькое. Афиша ещё такая весёленькая, ну и мы с мамашей пошли. Весь цвет района собрался. Перебор лака на начёсе, галстуки "сельдь", праздничные платья в пол, строгие костюмы. Вся приличная одежда, что была в городе вся пришла в портовской клуб. Ну, как?! - такое событие! Без этих вот эстрадных закидонов с задержками на час, секунда в секунду после третьего звонка он вышел на сцену. Костюм в полоску, чтобы со сценой не сливаться, аккуратно прибранная бородёнка, ненавязчивая горбинка на носу как подтверждение того, что работает без псевдонима.
Он рассказывал какие-то байки, истории из своей и не своей жизни. Всё шло хорошо, пока он, вдруг, не поменялся в лице и таким заговорщицким баритоном заговорил о гипнозе. В зале были нервные люди, было слышно как они заёрзали на сидениях. Это же не просто страшно, а страшно интересно, ко всему. Перед тем как ползала начало исполнять танец пьяного одуванчика на ветру, он всё показал на сцене. Из зала вышла случайная желающая поассистировать мастеру. Она была единственной кого я не знал из зала. Он монотонным голосом просил её закрыть глаза и крепко заснуть. Она подчинялась так как будто должна была ему кучу денег. Он положил ей на лицо ладонь и прошипел в микрофон "Спааа-аать". Женщина на сцене спала как убитая хоть и стояла как вкопанная. Он ей задавал вопросы и она оттуда из ада голосом вепря медленно отвечала "Меня зовут Светлана. Я прилетела с Марса" ну и всё в этом духе.
Он довольно грубо её разбудил ударом запястья в лоб. Может женщина не выспалась, что это ещё за грубое отношение - негодовала мама. Сольный сеанс гипноза был закончен и товарищ Гершман перешёл к кульминации вечера, к тому ради чего все собрались - к массовому гипнозу, или психозу, я не силён в магической терминологии. Он соединил средний и большой палец на обеих руках и протянул обе руки сторону зала. Закатил глаза и начал шумно дышать в микрофон. Вдруг, он сказал "Раз" и многие аж подпрыгнули. Ещё более убедительно он сказал "Два". Этого уже все ждали и никто не испугался и на счёт три женщина, что была на сцене, начала по невероятной амплитуде вращать руками. К ней мгновенно подключилось пол зала, потому что все поняли, что гипноз уже начался. В зале было несколько человек, которые сидели с таким видом, мол - а я и не думал, что в нашем городе столько дураков. Маму мою явно гипноз не зацепил и она завидовала людям в центре зала, которых колбасило уже так, что ими можно было тесто на хлебокомбинате замешивать. И что-то я отвлёкся буквально на минуточку, смотрю а моя маман не сильно так, но тоже давай руками круги выписывать. А я человеком конкретным был с детства и со словами "Мам, прекрати юродствовать!" вернул ей руки в прежнюю позицию. Так мать и осталась не обгипноженная, от чего сильно расстроилась и жалела о выброшенных трёх рублях и моём рождении.
Отгипножевание людей проходило менее романтично. Он неспешно сказал: "Три, два, раз" и хлопнул в ладоши. Женщина не из нашего города мгновенно очапалась и всем своим видом показывала, что чувствует себя прекрасно. Мотыляющие руками люди тоже перестали рукоблудить и видя как этой женщине хорошо, тоже возрадовались. Овации были сумасшедшие. На сцену несли цветы, кричали "Бис", "Браво" "Ещё", а это ли не успех.
Так начиналась эра глобальных разводов народа. Людей мотало дома у телевизоров в счастливые моменты рассасывания. Это на приёме у Кашпировского. На следующий день был Чумак и в доме невозможно было найти крем и пустую тару. Всё заряжалось. Стояли подписанные банки соседей, кто в этот день не сможет потому что на вахте. Из-за заряженной воды дрались, из-за крема разводились. Мало, что он с похмелья ухохотал трёхлитровую банку заряженной воды, (а следующий раз только через месяц), так он ещё вчера по-пьяни кремом Нивея обувь начистил, падла. Заряженную воду дарили, передавали по наследству, прятали в погребах на чёрный день, перезаряжали, если возникали сомнения. Люди серьёзные втирали воду в голову лысым, мазали ногу хромым и зад любителям приключений.
Летом-то светло, а вот зимой, во время сеанса можно было выглянуть в окно и увидеть кого мотает не по-детски (а бывало и дуэтами, синхронно), жена сказала, значит надо мотать. И ведь зарядить хотелось наверняка, поэтому многие сидели плотно у телевизора и прижимали тюбики с кремами. Там, мол, металлический тюбик и не факт, что возьмёт с метра - рассуждали специалисты по ядерно-молекулярной физике тульского оружейного мясокомбината.
Так что, пока на земле запаса дураков хватает, скучно не будет.
