Когда-то я был простым мальчиком. Любил ловить лицом ветер, бросаясь ему навстречу по теплой весенней траве босиком. Любил смеяться вместе с друзьями ночью, сидя толпой вокруг большого оранжевого костра, подпирающего кончиками обжигающих языков звёздное небо...

Я совсем не помню их... Своих друзей.

Рядом плывут, покачиваясь на созревших цветках подсолнуха, зубастые улыбчивые незнакомцы с безумными глазами. Память молнией бьёт по отдельным участкам мозга и вызывает флэшбэки, слишком короткие, чтобы рассмотреть их подробнее.

Вот этот в зелёной курточке, такой голодный.. Вгрызается в маленькие чёрные семечки, которые он наковырял себе достаточно большую кучку, сидя по-турецки прямо посередине чёрного круга из семян. Его глаза лихорадочно вращаются, пока, похожие на акульи, зубы точат семена со звуком "ч-ч-ч".

Я крутил головой по сторонам в надежде увидеть край этого жёлто-чёрного полотна из цветов и существ на них, но видел лишь редкие вздыбы рассерженного моря. Оно несло нас бурным потоком к гигантской воронке, уводящей за собой пыль, воду, цветы и человечков куда-то ввысь к чёрным тучам, которые свирепо стонали и метали в нас слепящие иглы.

Мои собратья внезапно прекратили грызть семена и одновременно заверещали на языке, которого я не знал, но понимал каждое слово. Они заворожённо уставились вверх на столб белеющего в темноте ветра и запели. Я отложил в сторону недогрызенную семечку и не смог удержаться от соблазна запеть вместе с ними.

Столб крутился, громко выл и притягивал нас всё ближе и ближе. Пение моих собратьев тонуло среди грохота волн и треска воздуха в гигантском длинном столбе. Мне стало казаться, что я вижу как сверкают мои раскрытые в безумии глаза. Я слеп вместе с остальными от ярости небесных игл, а потом наступила тишина...

Обрывки воспоминаний, костёр, чей-то смех и запах травы вместо морских водорослей.

Пальцы в последний раз крепко сжались на тонких лепестках подсолнуха, разрывая их в клочья. Вслед за тишиной наступила полная слепота.

Со стороны можно было увидеть, как столб с жадностью поглотил последний цветок с существом на нём и унёс его куда-то вверх.

Через несколько минут море стало умиротворённым и тихим.

Фотоснимок сделал Томас Хаммонд, русист, профессор истории Вирджинского университета, в 1950-60-е годы сделавший несколько сотен отменных цветных фотографий Советского Союза.

Фон Траушенберг и Сумарокову-Эльстон Хаммонд сфотографировал у центрального входа в институт, приняв их за торговок грибами, как-то пробравшихся на территорию.

Не зная тогдашних реалий, легко представить, что неброско одетые женщины торгуют грибами (корзина справа от графини); дело было в воскресенье, и таких грибоносцев был полный автобус — это сотрудники института (среди коих минимум двое будущих нобелевских лауреатов) возвращались с «по грибы» — любимого развлечения Петра Леонидовича Капицы, которое он устраивал для сотрудников почти каждую неделю по осени.

Хельга Адамовна фон Траушенберг (стоит слева) — один из пионеров неравновесной термодинамики, ближайший сподвижник Ландау, за пару лет до этого снимка была вытащена Капицей из туруханской ссылки куда попала просто будучи немкой по происхождению и, что хуже, дворянкой по крови. Одарённая девочка Хельга окончила московскую школу в 15 лет с отличием, в 21 год — московский университет, работая, пусть и лаборанткой, у самого академика Абрама Фёдоровича Иоффе — «отца советской физики».

Мария Аристидовна Сумарокова-Эльстон (сидит справа) — двоюродная племянница того самого Феликса Юсупова — один из авторов учебника по электродинамике гомогенных (сплошных) сред. На момент фотографирования — кандидат наук, уже автор более 90 научных работ, докторант Исаака Марковича Халатникова, помощник редактора «Журнала экспериментальной и теоретической физики». Удивительно, но, несмотря на не то что дворянское происхождение — на предков из самых сливок дворянского общества, из одной из богатейших семей России, Мария Аристидовна счастливо избежала каких бы то ни было репрессий, и даже, будучи преподавателем и руководителем кафедры, не состояла в партии.

(с) miha novik

Заказала я себе колбу для кальяна. Пришла получать в пункт выдачи, всё как положено, покажите паспорт, вещь ведь для взрослых, с помощью неё курят...

А я стою и внутренне хихикаю, потому что мне нужна не колба, а ВАЗА. Живёт у меня толстый 9ти килограммовый котяра, который уже 2 вазы уничтожил. Но эта то с широким дном, специально чтоб не опрокинулась. Посмотрим, сколько проживёт вазочка)

П.С. Однажды на кассе с пивом в корзине пыталась свиную рульку кассиру предъявить, как отмазку. Но скорее в шутку, паспорт всегда с собой, предъявить не сложно.

Живу в общежитии. Соседи разные, кто-то умный, кто-то не очень. Часто бывали споры и ссоры, но в целом договорились все друг с другом и живем как-то в мире и сообща. Знаю один блок, где пацаны совсем отчаянные живут, у родителей денег не было, все детство работали, воспитали как могли и кое-как отправили к нам, но ребята, любую копеечку, что удается поднять спускают на алкоголь, вечно в их углу шум и гам, да и бардак там вечный.
Вообще в целом, люди там вроде и не глупые, если захотят, то лучше меня работать могут, вот только не хотят - не видят жизни дальше нескольких дней вперед.
В моем и соседнем блоках - люди уже не бедные, мы с ними и сдружились, хоть и вечно соперничаем друг с другом.
В целом, основные конфликты возникают только в общих зонах. То посуды гора на кухне, то кто-то туалет/душ испачкал (ну вы знаете эти истории).
И вот пытаешься ты собрать всех ребят, как-то договориться, но никто не признается никогда. Да я даже и виновного наказывать не хочу. Хочу, чтобы посуды грязной на кухне не было, да из холодильника никто не крал еду. Как-то даже поднимал вопрос того, что кто-то наследил в коридоре, но почему-то некоторые на меня посмотрели, как на сумасшедшего, кто-то даже покраснел и потом начал на меня злиться, но проблему так и не решили.
Вот вот жизнь идет, занимаешься своей учебой, находишь девушку, переодически пытаясь как-то влиять на общую жизнь, но в один момент приходит комендант.
Комендант говорит: «Вы знаете, в соседнем общежитие живут одни свиньи, пьяницы и двоечники. Они совсем от рук отбились. Никто не знает, что с ними делать, все другие руки опустили. Мы - единственные, кто остался и может с этим что-то делать, давайте «поможем» им понять, какие они не правые»
В этот момент стою и думаю: «А ведь я помню Васю от туда, вечно пьяный, приходил бывало мелочь клянчить, да и вообще мерзкий тип»
Но потом, начинаю думать, что вижу я его не то, чтобы часто, да и только сегодня утром опять кто-то испачкал душ. Я говорю коменданту, что нужно убрать душ, но он посмотрел на меня разозлившись, когда понял, что помощи ему от меня не ждать. В тот момент, мне показалось, что он хочет меня убит…