И тем, к кому ещё не пришла зима.
Приятного просмотра.
Волшебный лес.
Чувствуете этот свежий, морозный, лесной запах. Ммм.
Того и ждёшь, что из-за поворота выедет лихая тройка с санями, а в них Дедушка Мороз из сказки "Морозко".
Парочки гуляют, дружат, обнимаются, хорошо им. Романтика.
Спасибо что досмотрели. 😉
(БМ сказал похожие, конечно, есть, но не настолько красиво. Валяй.)
Глава 36
Вайда торопилась, но старалась не подгонять и не тянуть ребёнка за руку , чтобы не напугать. Феи летели рядом и девочка спокойно шла, любуясь игрой маленьких созданий. До реки оставалось не больше трёхсот метров, когда кикимора поняла, что весь лес затих. Не слышно было было ни одного звука. Перестали щебетать птицы, никто из зверей не копошился в кустах. Надо было поторапливаться. И она все же ускорила шаг. Девочка, тоже пошла быстрее, но сделав очередной шаг упала. Вайда обернулась, чтобы помочь ребёнку встать и увидела напротив наполненные злобой глаза. Во тьме проглядывалось нечто... Его ноздри раздувались, с желтых зубов капала слюна, а длинная лапа, покрытая редкой чёрной шерстью, держала девочку за ногу.От острых когтей на ноге Эджель появились царапины и выступила кровь. Вайда закрыла глаза и призвала фей. Для лесной нечисти, как и для диких зверей порождения тьмы не несли никакой угрозы. Существо высунуло длинный язык и облизало ногу малышки. Та от испуга не могла пошевелиться и просто безмолвно наблюдала за монстром. Лишь крупные слёзы стекали по щекам. И вдруг сверху на чудовище обрушился поток яркого света. Это были лесной феи. Но мало того, что существо было ослеплено исходящим от них светом , так у каждой феи в руках оказались веточки, заточенные с одной из сторон так, что получалось что-то вроде маленьких копий. Ими они тыкали порождение тьмы. И оно отступило, разжав узловатую лапу и выпустив ребёнка. Вайда подняла девочку на руки и побежала к реке. Феи продолжали атаковать чудовище, а оно пыталось поймать маленьких назойливых летающих воинов.
Девочка дрожала в руках кикиморы словно маленький зайчонок, загнанный волком в тупик. Вайда слышала стук сердца прижатого к груди ребёнка и чувствовала как мокрые капли слез падают ей на руки.
—Все будет хорошо, ещё чуть-чуть, — только проговорила кикимора как путь ей преградила ещё одна сущность. Она была похожа на человека. Только у неё в отличие от людей не было губ, а сразу начинался частокол из острых зубов и вместо носа была зияющая пустота, а в глазницах словно поселилась сама тьмы, настолько чёрными они были. Фигура была будто закутана в плащ. При каждом шаге небольшая часть дымки отделялась от силуэта и опускалась на траву и цветы. Те тут-же сохли, чернели и покрывались плесенью. Оно протянуло руку в сторону кикиморы и девочки и в голове Вайды прозвучало:
—Отдай ребенка , он наш.
Кикимора на секунду смутилась, потому что общаться ментально с лесной нечистью могли только ведьмы или колдуны, а от порождения тьмы она этого никак не ожидала…
—Отдай!!— повторила сущность.
—Нет,— взмах руки и существо оказалось покрыто с ног до головы ромашками, ягодами бузины, клюквой и обвито плющом. И пока оно со злостью сдирало с себя засохшие цветы и побеги, Вайда и Элжель смогли пробежать мимо. Кикимора выбежала на освещённый берег реки и увидела Сиурма. Водяной был предупреждён и уже ждал их. Вайда передала ему ребёнка и он унёс малышку под воду. А кикимора обернулась, готовая дать бой тому, что осталось во мраке леса. Но порождения тьмы больше не пытались завладеть ребёнком и тот, кто разговаривал с ней, тоже исчез. Там, где он стоял осталась только горстка завядших цветов и плесени.
—Надо сообщить Агриэлле,— Вайда приложила руку к земле и послала стелящийся по земле побег плюща.
Агриэлла в это время сидела в библиотеке и читала «Историю Ронара», пытаясь найти там хоть какую-нибудь информацию. В тот момент, когда она переворачивала очередную страницу, сквозь створки окна просунулся молодой побег и стелясь по полу приблизился к ней, поднявшись вверх, он дотронулся до ее лица и ведьма увидела все, что происходило в лесу.
И это всего в 4 часах езды от нашей столицы... Поездка с 20 по 23 июля 2018
Жил-был лес. Волшебный. В этом лесу водились волшебные существа – Бяки. Бяки были злые маленькие уродцы с худым, истощенным тельцем, большой головой, с которой смотрели на мир огромные черные глаза без зрачков. Эти глаза совсем не видели цвета – жизнь всегда казалась им черно-белой.
Были среди них и просто гадкие пакостники, и совершеннейшие монстры. Они никого и ничего не любили, кроме своих пакостей, и никогда не чувствовали Радости.
Самыми безобидными из бяк были Плаксы и Нытики. Они часто ходили парами. Плаксы всегда плакали, из черных глазниц безостановочно катились холодные слезы. Нытики обожали жаловаться на жизнь – каждый, кого они встречали на своем пути, был вынужден слушать их печальные рассказы, и тогда настроение у него становилось еще гаже, чем было до этого. Нытики были очень неуверенны в себе, и говорили заикаясь. Нытики и Плаксы питались ЖАЛОСТЬЮ.
Злюки носили плащи из крапивы и колючий шерсти – всякий, кто смел дотронуться до них, обжигал руки. Злюки всегда ходили поодиночке.
Обиды были маленькие и очень шустрые, за ними совершенно невозможно было уследить. Они любили подслушивать чужие разговоры, вынюхивать тайны – им казалось, что все кругом что-то затевают против них. Обиды питались МОЛЧАНИЕМ.
Зазнайки расхаживали, задрав голову и нос так высоко, что ничегошеньки не видели под ногами. Они страсть как любили поучать других, и считали, что умнее их нет никого на свете. Зазнайки часто спотыкались, падали, и разбивали свои зазнайские носы.
Истерики были очень шумные и беспокойные. Они бегали по лесу, поджигали кусты и деревья, громко выли и кричали. Они обожали ломать и разбивать вещи, рвать бумагу, резать себя ножами и колоть иголками. Истерики говорили очень быстро и неразборчиво, их мало кто понимал. Они питались ВНИМАНИЕМ.
Ревность была подозрительной и боязливой. Она не любила чужаков, жила в одиночестве вдали ото всех, и набрасывалась на каждого, кто приближался к ее темному убежищу. Ревность питалась НЕУВЕРЕННОСТЬЮ.
СТРАХИ были самими ужасными из всех. Их боялись даже Злюки. Страхи жили на деревьях, и никогда не спускались на землю. Они умели маскироваться в листве, и любили устраивать засады. Тот, имел несчастье пройти под деревом, на котором сидел Страх, слышал отвратительный, словно бы змеиный шепот – «У тебя ничего не получится», «Ты всегда будешь таким», «Никто не полюбит тебя» тихо шелестели страхи. Их слова были ядовиты – как только облако шепота достигало цели, существо внизу оставалось навсегда парализованным, и прирастало к этому месту. Со временем тело покрывалось мхом и обвивалось плющами, заметалось пылью и засыпалось листьями - и тот, кому не посчастливилось столкнуться со Страхами, навеки забывался этим миром.
Земля и растения в волшебном лесу кишели маленькими беспокойными жучками – Навязчивыми мыслями. Они проедали дыры в листьях и травинках, грызли кору, цеплялись к одежде и больно кусались. Это были препротивные существа, от которых очень трудно было избавиться.
В темной чаще росло большое Дерево Взросления, рядом с которым бурлил гнилой водой и ряской Пруд Плохих Воспоминаний. Своими корнями дерево прорастало все глубже и глубже в лес, захватывая территорию, и каждую осень засыпало его сухими листьями. Сюда Бяки приходили, когда наступала пора умирать.
Никто из бяк и не подозревал, что в глубине леса, в самой его непроходимой глуши жила девочка. Она была настолько крошечная, что ее совсем никто здесь не замечал. Она жила одна в своем маленьком шалаше, построенном из веток дерева Депрессии, и почти не видела дневного света – ведь днем лес был наполнен Бяками. Больше всего девочка остерегалась Страхов.
А по ночам, когда бяки засыпали, в лес приходили Мечты. Мечты приносили с собой цветную пыль, которую ветер разносил по лесу, и все преображалось: мириады цветных огней зажигались и гасли, волшебные звери, сотканные из сияющего света, носились по лесу, мертвые, изъеденные Навязчивыми мыслями и истоптанные Бяками растения зацветали вновь. Лес был прекрасен.
Тогда девочка, уже не опасаясь Бяк, выходила из своего убежища, и бродила в темноте, освещенной Мечтами. В конце своей прогулки она всегда приходила к дереву Взросления. Тела умерших бяк затягивало землей, и на том месте больше не росла трава. Она приходила сюда почти каждую ночь. По дороге кроха собирала камешки, которые раскладывала вокруг могилы умершей бяки – их становилось все меньше и меньше. В центре на песке она палочкой выводила слова: так Плакса становилась СТОЙКОСТЬЮ, Нытик – САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬЮ. Злюки становились НЕЖНОСТЬЮ, и на пустой земле распускались белые цветы. На могиле Обиды она выводила «РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ», Зазнайки превращались в МУДРОСТЬ, Истерики – в ТЕРПЕНИЕ. Ревность, когда-нибудь погибнув, получила бы имя ДОВЕРИЕ, СТРАХИ стали бы СЧАСТЬЕМ.
Маленькая девочка никогда не знала, откуда в лесу взялись Бяки. Может быть, как и она, родились вместе с этим местом, а может ветер принес их из какого-то темного мира, который веками не видел солнца. Но она всегда знала и твердо верила в то, что как только последняя Бяка навеки уснет под деревом Взросления, она наконец перестанет бояться. Как-только стихнет эхо шепота последнего Страха, она сможет покинуть свое убежище и в дневном свете увидеть лес таким, какой он есть. Как только пруд Плохих Воспоминаний окончательно затянется ряской, а Навязчивые Мысли перестанут кусать ее по ночам, она сможет заново заселить лес Мечтами, и сделать его своим Домом.
