Инцидент в Лончжу:
25 августа 1959 г. около 300 китайских военнослужащих вторглись в район Лончжу в зоне ответственности пограничного отряда Субасин и обстреляли индийский блок-пост.
Пост был окружен и захвачен, однако его гарнизон был впоследствии отпущен.
В обоих случаях китайцы значительно превосходили по численности индийские силы. Индийские посты были изолированы и снабжались с воздуха.
Обычно их гарнизон составлял 12-15 человек.
Ввиду отсутствия дорог не было никакой возможности для их усиления.
Случившееся было хорошим напоминанием о реальности угрозы, однако, к сожалению, единственным результатом было несколько нот индийского МИДа.
К концу 1959 г. китайские «экскурсии» на индийскую территорию стали частым явлением.
В конце-концов армии пришлось взять под контроль границу в Северо-Восточном пограничном округе.
4я дивизия индийской армии была переброшена в Ассам из Пенджаба и получила приказ взять под охрану линию МакМагона от Бутана до границы Бирмы.
К сожалению, дивизия была крайне плохо подготовлена и оснащена для выполнения этой задачи.
Индийские планы мирного урегулирования пограничной проблемы были нарушены в связи с агрессивными действиями китайцев.
В апреле 1960 г. в связи с визитом в Дели Чжоу Эньлая представилась новая возможность достичь прогресса.
Члены объединенной экспертной группы посоветовали Неру занять жесткую позицию и требовать разграничения по линии хребта Куньлунь, но ни в коем случае не по линии Каракорума, лежащего западнее.
Как раз на втором варианте разграничения настаивала китайская сторона.
Эксперты указали, что разграничение по линии Куньлуня выгоднее с точки зрения обороны. Они также предложили взять за основу предложение британского чиновника МакДонелла, который в 1899 г. ратовал за разграничение по линии от Даулат Бег Олди (близ перевала Каракорум) к югу до перевала Ланак Ла.
В распоряжении индийской стороны былидостоверные сведения об отправке махараджей Кашмира сборщиков налогов в Аксай Чин в 1840х гг.
Это происходило, по крайней мере, дважды.
Сведений о попытках осуществления административных функций на данной территории китайскими властями не было.
Неру хотелось достичь урегулирования, однако его советники настраивали его против.
В 1960 г. компромисс был еще возможен и мог помочь избежать углубления кризиса.
Чжоу Эньлай хотел сразу решить все проблемы на всем протяжении 2000-мильной границы. Поначалу он дал понять, что Китай готов согласиться с претензиями Индии на северо-восточном участке границы, однако впоследствии отказался от этого, видя, что Индия не собирается уступать свои позиции в Ладаке.
Таким образом, возможность урегулировать пограничный вопрос была упущена.
На фоне муссировавшихся в индийской прессе слухов о подготовке китайцами маоистских партизан на северо-востоке Индии, китайский премьер отбыл в Непал, где заключил с местным правительством антииндийское соглашение.
Это еще более накалило обстановку.
Пограничный вопрос стал делом национального престижа.
Каждая из сторон пыталась расширить свое влияние в пограничной зоне.
Политика передовых постов
Возросшая частота пограничных инцидентов заставила индийское руководство обратиться к выработке тактики адекватного противодействия.
2 ноября 1961 г. в резиденции Джавахарлала Неру состоялось совещание, в котором, помимо прочих, принимали участие Кришна Менон (министр обороны), генерал-лейтенант Тапар (нач. Главного Штаба), генерал-лейтенант Каул (главный квартирмейстер), бригадный генерал Палит и О. Пулла Редди (секретарь министерства обороны).
Совещание было посвящено «китайской проблеме».
Участники решили, что поскольку Китай продолжал считаться «другом», реакция на его действия должна быть сдержанной, но достаточной для демонстрации индийского недовольства.
Совещание явилось одним из поворотных пунктов в истории китайско-индийского конфликта.
Итоги совещания были весьма противоречивы.
Итак:
1. В Ладаке подразделениям индийской армии предписывалось патрулировать как можно ближе к границе.
Для пресечения китайских проникновений было решено организовывать посты.
2. То же самое предписывалось предпринять в приграничных районах Уттар Прадеш.
Эксперты Министерства иностранных дел и Бюро разведки посчитали, что подобная активность индийских военных не вызовет ответной реакции китайцев.
Как показало развитие событий, они ошибались.
В дополнение к этой фундаментальной ошибке, индийские посты не могли выполнить поставленную перед ними задачу, поскольку не были обеспечены снабжением и не имели тактической поддержки.
Генерал Тапар считал, что китайцы никогда не сравняются с индийскими войсками в численности и средствах, поскольку не располагают коммуникациями для снабжения и усиления своей группировки, тогда как индийская армия опирается на развитую инфраструктуру.
Заявление генерала совпало с уверениями Неру и Менона в том, что они не допустят эскалации конфликта.
Распоряжения были доведены до Восточного и Западного командования 5 декабря 1961 г. Мероприятие получило кодовое наименование «Операция ОНКАР»(ONKAR).
В октябре 1958 г. шеф Восточного командования, генерал-лейтенант С. П.П. Тхорат выступил с предложениями касательно обороны Северо-восточного пограничного округа.
Он исходил из утверждения, что одним патрулированием и развертыванием постов защитить линию МакМагона невозможно.
Взамен этого генерал предлагал организовать сплошную линию передовых постов вдоль границы, опирающуюся на два эшелона обороны.
Передовые посты выполняли задачу обозначения государственной принадлежности территории, а также раннего предупреждения о вторжении.
Первый эшелон обороны должен был замедлить продвижение наступающего противника и воспрепятствовать его усилению.
Второй эшелон обороны должен был остановить противника и, получив подкрепление, отбросить его контратакой.
Из этого видно, что в руководстве индийской армии были люди, способные принимать верные тактические решения.
К сожалению, их голос не был услышан политическим руководством, увлекшимся сиюминутными планами и пустой бравадой.
Состояние индийской армии к 1962 г.
Передислоцированные в Северо-восточный пограничный округ войска столкнулись с отсутствием дорог и общей неразвитостью инфраструктуры на этом театре военных действий, одном из обширных в мире.
Почти все передовые, да и некоторые тыловые посты полностью зависели от снабжения с воздуха, при этом только тридцать процентов сброшенного доходило «до адресата».
Рационы питания личного состава составлялись в соответствии с нормами калорийности, установленными для равнинных районов.
Повышенная потребность организма в калорийном питании в условиях высокогорья во внимание не принималась.
Чечевицу, входившую в традиционное меню джаванов (индийских солдат), на большой высоте вообще нельзя было приготовить.
Котлы для приготовления пищи под давлением не были доставлены в подразделения из-за «административных задержек».
Войска были разрознены и испытывали недостаток в медицинских средствах.
Даже вертолеты, незадолго до этого приобретенные в России(СССР), не годились для высокогорных операций.
Военнослужащие были недостаточно обеспечены не только утепленным, но и обычным обмундированием.
Редкий новобранец мог похвастаться полным комплектом снаряжения.
Никаких средств доставки тяжелого вооружения в горы у армии не было, вследствие этого ее мобильность и огневая мощь были ограничены.
В эпоху реактивной авиации главными транспортными средствами индийской армии были мулы и носильщики.
Уровень подготовки и вооружение джаванов не соответствовали обстановке, в которой они находились, и задачам, которые им предстояло выполнять.
Почти все оружие и снаряжение устарело.
К примеру, основным оружием пехоты была винтовка Ли Энфилд 303, состоявшая на вооружении еще в годы II МВ.
Солдаты 4й индийской дивизии не были подготовлены и не прошли акклиматизацию в горах.
Сложность ситуации усугублялась конфронтацией между министром финансов Морарджи Десаи и министром обороны Кришной Меноном.
Взаимная неприязнь чиновников дошла до того, что министерство финансов не разрешило использовать часть экспортной выручки для закупки даже незначительного количества военных материалов.
Хотя в конце-концов обеспечение армии было объявлено приоритетным направлением, инцидент породил чувство недовольства в армии, принявшее характер неприязни к Менону.
Политическое маневрирование и отказ от борьбы, в сочетании с кризисом снабжения, привели к упадку морального духа.
В 1960 г. Менону пришлось лично отправиться в Ладак для исправления ситуации.
Руководители Индии пришли к выводу о том, что для противодействия Китаю, их стране надлежит сделать три вещи:
1. Увеличить численность войск и улучшить их снабжение;
2. Разместить достаточное количество хорошо вооруженных мобильных сил в стратегических пунктах, опасных с точки зрения наступления китайцев. Одновременно решено было не упускать из виду Пакистан.
3. Вооружить и подготовить достаточное количество партизанских групп из числа тибетцев и представителей других национальностей, предназначенных для действий в тылу врага.
Было отмечено, что серьезным препятствием на пути реализации этих планов является «отсутствие заинтересованности у части членов нынешнего индийского правительства».
Сочетание плохого снабжения, плохой подготовки, малочисленности и технической отсталости с ошибками руководства привели к тому, что индийская армия стала сильно уступать китайской.
Боевые качества джаванов не могли компенсировать этой отсталости.
Необходимо вкратце отметить претензии Китая на территорию Тибета начиная со спора по поводу «линии МакМагона».
Китай обосновал вторжение частей НОАК в Тибет необходимостью «освобождения трех миллионов тибетцев от империалистического гнета, завершения воссоединения Китая и защиты рубежей страны».
Отбросив пропагандистскую риторику, мы увидим, что единственной реальной целью интервенции была защита Китая при помощи упреждающего удара и установления контроля над стратегическими перевалами и дорогами, открывающими путь во внутренние районы Западной, Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии.
Начало конфликта
Практика организации постов в отдаленных пунктах без соответствующей военной поддержки неминуемо должна была привести к катастрофе.
8 сентября 1962 г. командующий 7й бригадой бригадир Далви получил от адьютанта доклад о том, что примерно в 8 часов утра около 600 китайских военнослужащих пересекли хребет Тагла и блокировали пост Дхола.
Китайское командование выбрало весьма выгодное место и время для нападения: хребет Тагла был доступен для китайских частей, расквартированных в Лехе и, в то же время, трудно достижим для индийских частей.
Местность в данном районе отнюдь не благоприятствовала передвижению войск.
К тому же, была суббота и для передачи сообщения о случившемся по инстанциям индийского армейского командования понадобилось длительное время.
Ситуация усугублялась отсутствием Дж. Неру, который находился в Лондоне на конференции премьеров стран-членов Содружества.
Неру немедленно вылетел на родину.
В Индии тут же поинтересовались его оценкой случившегося.
В ответ премьер заявил:
«Мы поручаем [армии] освободить нашу территорию. Я не могу указать какую-либо дату, решение остается на усмотрение армейского командования».
Эти слова были тут же переделаны некоторыми представителями прессы в громкую фразу:
«Мы вышвырнем китайцев вон!».
Эта фраза, приписываемая премьеру, относится к числу наиболее распространенных выдумок, окружающих войну 1962 г.
Между тем оперативное командование провело совещание под председательством командира 4й дивизии генерала Нираньяна Прасада, на котором были приняты следующие решения:
1. Начальнику поста Дхола было приказано держаться. Ассамским стрелкам, расквартированным в Лумла, находившемся в двух днях пути от поста, было приказано установить связь с постом.
2. Подразделениям 9го пенджабского полка, расквартированным в Шакти и Лумпу, было приказано выступить в направлении Дхола, в то время как подразделениям, дислоцированным в Даване, было приказано занять позиции в Лумпу.
Бригадир Далви знал, что Даван, наряду с Дзангар и Хатунгла, представлял собой ключевой пункт, который необходимо было удерживать любой ценой.
Любые перемещения пенджабцев в направлении Дхола оставляло Даван беззащитным.
Никаких планов на случай удара противника по Давану не было.
Кроме того, дорога от Давана до Тагла была пригодна только для передвижения пеших колонн, что затрудняло передислокацию войск.
Наиболее разумным решением было бы оставить Тагла и сосредоточить силы для обороны Давана.
Однако под давлением штаба 23го корпуса, 9й пенджабский полк получил приказ выступать на Лумпу.
Таким образом началась операция «Леггорн», целью которой было вынудить китайцев покинуть индийскую территорию.
Обстоятельства, при которых было принято решение о выступлении пенджабцев, демонстрируют тот печальный факт, что у армейского командования не было никаких стратегических планов на случай жесткой реакции китайцев.
12 сентября в Тезпуре состоялось совещание с участием генерала (командующий восточным фронтом), генерала Умрао Сингха и генерала Нираньяна Прасада.
Генерал Сен вновь озвучил приказ Дели «выбросить» китайцев с территории Индии.
К сожалению, этот приказ не имел ничего общего с реальной обстановкой.
Генерал Сингх правильно рассудил, что китайцы быстро доведут численность своей группировки до штатов дивизии и легко нейтрализуют любые попытки индийской армии усилить свои подразделения в районе Тагла.
К тому, все индийские части в этом районе снабжались с воздуха, в то время как ближайший транспортный узел китайцев находился в нескольких милях от хребта Тагла.
Умрао Сингх полагал, что пост Тагла следует передвинуть на 3 мили к югу.
Кроме того, он высказал сомнение в целесообразности посылки 7й бригады в район Тагла, т. к. это может оголить Даван и затруднить оборону Нагаланда и Манипура.
К сожалению, армейское командование, находившееся под жестким политическим давлением, не прислушалось к этим соображениям.
Это, в конечном итоге, привело к поражению 26 октября.
Китайцы прибегли к методам, опробованным в Лонгчжу и Кенцзэмани.
Намка Чу, быстрая горная река с 4 мостами, де-факто стала линией, разделяющий войска противников, а позднее – линией фронта.
Все, что пенджабцы могли сделать в сложившейся ситуации, это окопаться на противоположном берегу и препятствовать дальнейшим поползновениям китайских военнослужащих.
Пенджабцы не смогли бы атаковать китайцев, поскольку позиции последних находились на высоком берегу и обеспечивали хороший обстрел местности.
А отсутствие у пенджабцев каких-либо средств для наведения переправы делало любую попытку наступления чистым самоубийством.
9й пенджабский полк достиг Дхола утром 15 сентября и обнаружил, что оба берега реки Намка Чу заняты китайскими военнослужащими.
Китайцы контролировали уже весь район хребта Тагла.
Получив требование покинуть район, китайцы заявили, что
их армия заняла территорию, которую Китайская Народная Республика считает «священной китайской землей».
Это были уже не пограничники, а боевые части НОАК, вооруженные автоматическим оружием.
17 сентября главное командование приказало 9му пенджабскому полку «взять» хребет Тагла.
Единственный старший командир в районе боевых действий, бригадир Далви, отказался выполнять приказ.
Однако общественность в Дели уже была заверена, что «армии приказано решительно вымести китайцев с нашей территории на северо-востоке».
Это была задача, которую армии было не под силу выполнить.
Далви понимал, что Дхола, равно как Хатунгла и Карпола, стали беззащитными и предложил оставить эти пункты.
Но Дхола уже стала символом политического престижа и армии было приказано удерживать пост.
20 сентября близ моста №2 на р. Намка Чу, китайские солдаты бросили гранату в сторону индийских позиций, после чего с обеих сторон был открыт огонь.
4 китайских военнослужащих были убиты, с индийской стороны потери составили 5 убитых. Столкновение переросло в полномасштабный бой.
После этого у Восточного командования и командования 23 корпуса наконец дошли руки до усиления войск.
7й бригаде были приданы батальоны гурков и раджпутов.
Были приняты меры к улучшению снабжения войск, однако недостаток средств доставки по-прежнему давал о себе знать.
В результате, только в первый день боев, 20 октября 1962 г., индийские войска понесли огромные потери.
Изменения в руководстве
Нужно отметить тот интересный факт, что премьер, министр обороны и министр финансов находились за границей.
В их отсутствие главное ответственное лицо министерства обороны, м-р Раджгунатх, провел совещание по ситуации в районе Тагла с участием генерала Сена.
Было решено, что:
а. Китайцев необходимо выбить с северного берега Намка Чу;
б. Хребет Тагла необходимо удерживать;
в. Тсангле должен контролироваться индийскими силами.
Это были практически те же самые указания, которые ранее были отданы бригадиру Далви и позднее отменены.
Генерал Сен приказал Умрао Сингху подготовить оперативный план выполнения вышеперечисленных указаний (генерал Умрао Сингх, как мы помним, был убежденным противником операции «Леггорн»).
Генерал Умрао Сингх передал указание бригадиру Прасаду, а тот – бригадиру Далви. Последний подготовил доклад, целью которого было показать, насколько далекой от реальности была операция «Леггорн».
Планируемая операция требовала доставки средств в масштабах, которые не могли обеспечить авиация и носильщики, особенно в условиях приближающейся зимы.
Кроме того, было сделано [ошибочное] предположение, что численность китайских сил в районе не превысит одного батальона.
Принятым планом предусматривался фланкирующий маневр войсками от моста №5 в направлении западного входа в долину.
Маневр планировалось провести в три этапа: от Лумпу на Тзангдхар через Карполу, далее от Тзангдхара на Мускар и затем на Тзэнг-Джонг.
Узнав об этом плане, Умрао Сингх высказал ген. Сену свои возражения.
Ген. Сен, как старший начальник, через голову Сингха приказал бригадиру Далви двигаться вперед в соответствии с указанным планом.
Конфликт между Сеном и Сингхом перешел в критическую фазу.
Генерал Сен встретился с министром обороны и запросил разрешение заменить генерала Сингха на посту командующего 23 корпусом.
Кришна Менон не возражал и 3 октября было объявлено, что место Умрао Сингха займет генерал-лейтенант .
Столкновение в Тзэнг-Джонге
4 октября генерал-лейтенант прибыл в Тезпур и принял командование индийскими силами, действующими на северо-восточной границе.
5 октября он приехал в Лумпу и, обнаружив что два батальона 7й бригады все еще находятся там, приказал гуркам и раджпутам выступать на Тзангдхар.
Оба батальона находились в процессе формирования и не имели необходимого комплекта амуниции и транспорта.
Люди выступили в хлопчатобумажном обмундировании, имея только стрелковое оружие и по 50 патронов на винтовку.
Все тяжелое вооружение пришлось оставить.
В таком виде войскам предстояло совершить марш на высотах от 4350 до 4800 метров.
Не прошедшие акклиматизацию солдаты стали умирать.
Несмотря на все трудности, Каул, понукаемый Сеном, планировал завершить операцию «Леггорн» к 10 октября.
Каул планировал переправиться через Намка Чу и занять хребет Тагла силами одного батальона.
Эта задача возлагалась на раджпутов.
Когда генералу указали на то, что
войска совершенно лишены артиллерийской поддержки и одеты в летнее обмундирование, Каул ответил, что «обученная пехота не нуждается в артиллерии», а 6 тысяч комплектов утепленной формы «будут вскоре доставлены по воздуху».
Между тем в Тзангдхаре, который был назначен в качестве места выброски доставляемых по воздуху материалов, большинство «посылок» упало в труднодоступных местах и было утеряно.
В распоряжении гурков и раджпутов был только трехдневный запас продовольствия.
Люди проводили ночи под открытым небом, имея только летнюю форму и по одному одеялу на человека.
В конце-концов было решено отправить на разведку патруль.
Отряд из 50 солдат пенджабского батальона под командованием майора Чаудхари достиг Тзэнг-Джонга 9 октября.
В 5 часов утра 10 октября около 800 китайских военнослужащих при поддержке артиллерии атаковали пенджабцев.
Последние, уступая китайцам в численности, тем не менее сражались храбро и отбили первые атаки китайцев с большими потерями для последних.
Имея 6 убитых и 11 раненных, пенджабцы запросили у бригадира Далви разрешение отступить.
Далви предложил Каулу приостановить проведение операции ввиду сложившейся ситуации.
Каул ответил, что не уполномочен оставить хребет Тагла и решил отправиться в Дели для встречи с Дж. Неру.
Между тем бой в Тзэнг-Джонге продолжался.
Майор Чаудхари был ранен и требовал поддержать его людей огнем артиллерии и пулеметов.
Бригадир Далви, на чьих глазах происходило сражение, принял решение не применять огневые средства: во-первых, Тзэнг-Джонг находился за пределами их досягаемости, во-вторых, их применение могло привести к разрастанию конфликта, ограниченного 12-мильным фронтом, в полномасштабную войну.
Раджпуты и гурки, выдвигавшиеся в направлении Тзэнг-Джонга в соответствии с ранее полученным приказом, были прижаты к земле пулеметным огнем, который китайцы вели через реку.
Кроме того, открыв огонь, Далви не мог вести его долго, ибо в его распоряжении были 3х-дюймовые орудия с боекомплектом всего лишь в 60 выстрелов на ствол и 2 пулемета с 12 тысячами патронов.
Этого едва хватило бы на полчаса [интенсивного] огня.
И наконец, генерал-лейтенант Каул двигался по дороге, проходящей параллельно линии китайских позиций вдоль реки Намка Чу.
В случае внезапной атаки китайцев, чья численность уже соответствовала дивизии, Каул мог распрощаться с мечтой добраться до Дели.
В сложившейся ситуации Далви отдал пенджабцам приказ возвращаться к мосту №4.
Плохо вооруженные и малочисленные индийские подразделения храбро сражались против превосходящих сил противника, заставляя его нести большие потери.
Китайцы, казалось, готовы были пойти на любые жертвы для того, чтобы взять индийские позиции.
Как выяснилось впоследствии, убитые индийские военнослужащие были похоронены китайцами с отданием всех воинских почестей (что говорит о воинском профессионализме обеих сторон)…
Китайское вторжение
Каул добрался до Дели 11 октября и был немедленно приглашен премьер-министром для доклада о последних событиях в районе Тагла.
Как говорил сам Каул, он выступил на совещании с участием министра обороны, министра финансов и трех других руководителей, где рассказал о тактической уязвимости индийских позиций.
Затем он предложил на выбор три пути выхода из сложившейся ситуации:
а. Предпринять атаку, несмотря на подавляющее китайское превосходство;
б. Остаться на занятых позициях;
в. Отступить и закрепиться на более подходящих позициях.
Генерал Сен указал что 7я бригада держится против китайцев и предложил избрать второе решение.
Его поддержали Каул и Тапар.
Между тем в районе Тагла 7я бригада была усилена 4 гренадерским полком, только что прибывшим из Дели и имевшим в своем составе 2500 человек.
Солдаты были также одеты в летнюю форму и имели трехдневный запас провизии и по 50 патронов на винтовку.
16 октября в состав бригады влились 450 пионеров, тут же задействованных для переноски грузов и сбора авиационных «посылок».
Интересно, что 7я бригада, которая в нормальных условиях могла оборонять участок фронта, протяженностью ок.300 метров, теперь получила приказ командования удерживать участок протяженностью более 11 км без артиллерийской поддержки!
Были приняты меры к увеличению темпов и объемов доставки грузов по воздуху между 15 и 19 октября.
Парадокс: несмотря на то, что темпы доставки были увеличены, количество собранных «посылок» уменьшилось.
Между 17 и 19 октября была замечена активность китайских войск, которые перебрасывали в район конфликта подкрепления, пользуясь дорогой из Марманга (с покрытием, рассчитанным на 7-тонные грузовики).
18 октября была отмечена активность китайских разведывательных подразделений, по-видимому, намечавших пути наступления.
Командующий бригадой немедленно доложил об этом армейскому начальству, но так и не получил никаких указаний.
Утром 20 октября китайские войска под прикрытием огня 76- и 120-мм орудий начали наступление на индийские позиции в районе мостов №3 и 4.
В атаку шла целая дивизия.
Позиции раджпутов и гурков в Дхола были атакованы двумя бригадами.
Одна бригада была брошена на Тзангдхар.
Остальные силы китайцев были брошены на Хатунгла (чтобы отрезать индийские части от мостов №1 и 2), а также на Цзыминтхаунг, где находилось индийское бригадное командование.
Раджпуты и гурки были полностью окружены и отрезаны друг от друга.
Несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки и подкреплений, им удалось продержаться в течение трех с лишним часов.
Многие взводы дрались до последнего человека.
Пант, командовавший раджпутами, показал пример доблести, отличающей лучших индийских воинов.
Его подразделение выдержало три атаки китайцев и понесло большие потери.
Сам Пант был ранен в живот и в ногу.
Несмотря на ранения, он продолжал руководить боем и воодушевлять своих подчиненных.
Видя, что майор является их главным препятствием в одолении раджпутов, китайцы сосредоточили на их позициях шквальный пулеметный огонь.
Последними словами майора были:
«Люди раджпутского полка, вы рождены, чтобы умереть за свою страну! Бог избрал эту маленькую реку местом вашей смерти. Деритесь, как настоящие раджпуты!»
Перед смертью офицер выкрикнул боевой клич раджпутов:
«Байран Бали-ки джай!»
К 9 часам утра китайцы полностью подавили сопротивление раджпутов и гурков.
Только 2й батальон раджпутов потерял 282 человека убитыми, 81 раненными и захваченными в плен и 90 попавшими в плен без ранений (из общего числа 513 человек).
Бригадир Далви, видя, что бригада разгромлена, попытался собрать уцелевших и пробиться к своим, но был взят в плен в Дхола.
Индийские посты в Тсангле были захвачены.
Китайцы получили контроль над западным сектором NEFA.
На восточном секторе бои шли вблизи опорного пункта индийских сил в Валонге.
20 октября китайцами были также атакованы индийские передовые посты в Ладаке.
Пост в Галване был захвачен спустя несколько недель, как и другие китайские цели.