Китай US Индия. Часть 3.
Последние бои
Известия о событиях 20 октября, повергли руководство Индии в шок.
У всех было ощущение, что их предали.
Дж. Неру заявил, что Китай вверг обе страны в ненужную войну, изменив принципам мирного сосуществования, провозглашенным в соглашении Панча-шила.
После поражения на реке Намка Чу, командование индийской армии лихорадочно изыскивало резервы, стремясь стабилизировать северо-восточный фронт.
Было ясно, что угроза со стороны Пакистана исключает крупномасштабную переброску войск из западной части страны.
Посему новые части для NEFA пришлось собирать по батальону со всех концов Индии.
Армейское командование разработало стратегический план действий на северо-восточном фронте.
Внимание было сфокусировано на двух основных горных хребтах, протянувшихся параллельно на некотором расстоянии друг от друга.
Ключевым пунктом первого хребта был Се Ла.
Он был намечен в качестве главного опорного пункта, поддерживать который должен был крупный гарнизон в Бомдилла (на втором хребте), находившейся в 60 милях.
Оборудование позиций, передислокацию войск и снабжение их всем необходимым намечалось провести в течение 15-20 дней.
Даже если дорога между Се Ла и Бомдилла была бы захвачена китайцами, доставку предполагалось завершить при помощи авиации.
Предполагалось, что китайцы не смогут осаждать опорные пункты индийских войск в течение долгого времени, т. к.их коммуникации сильно растянуты, а индийские силы опираются на близлежащие тылы.
Авторство плана обороны принадлежало генерал-лейтенанту Харбакшу Сингху, сменившему заболевшего генерала Каула.
Главной идеей плана было сосредоточение крупных сил в Бомдилла.
В этом решении был смысл, однако политическое руководство воспротивилось, опасаясь отдать китайцам большую территорию.
Политики, стремясь во что бы то ни стало «сохранить лицо», забыли главный закон военного искусства, согласно которому уступка территории еще не означает проигрыш в войне, а победа может родиться из потенциального поражения.
28 октября Каул вновь принял командование у Харбакша Сингха.
Сразу же после этого он посетил Се Ла и Бомдилла.
План Сингха-Палита по превращению Се Ла и Бомдилла в опорные пункты начал реализовываться.
Се Ла, входившая в зону ответственности 62й бригады, оборонялась силами пяти батальонов. Бомдилла оборонялась силами трех батальонов 48й бригады.
Общая численность индийских сил в районе равнялась 10-12 тыс. человек.
Диренг-Дзонг, находящийся между двумя пунктами, был административным центром территории.
Генерал Каул внес серьезные изменения в план Харбакша-Сингха, ставшие причиной нового поражения индийской армии в NEFA.
Каул приказал ново-назначенному командиру 4й дивизии генерал-майору занять Диренг-Дзонг, а не Се Ла или Бомдилла.
В результате вместо двух бригад по плану, индийские силы в Се Ла были ограничены одной.
60-мильная дорога между Се Ла и Бомдилла была вообще оставлена без прикрытия.
16 ноября китайцы предприняли пробные атаки на северо-западных и северо-восточных подступах к Се Ла.
62я бригада в Се Ла могла удерживать вои позиции, однако Патания приказал им отойти в Диренг-Дзонг.
Хошиар Сингх, командующий гарнизоном Се Ла, намеревался остаться на своих позициях, однако послал один батальон для защиты путей возможного отступления.
Вид батальона, покидающего селение, деморализовал остальных защитников.
Китайцы, которые к тому времени почти окружили Се Ла, тут же заняли оставленные батальоном позиции и открыли огонь по гарнизону.
К вечеру 62я бригада оставила Се Ла и начала отступление.
Тем не менее, индийские войска нанесли китайцам большие потери, превышавшие индийские потери приблизительно в пять раз.
Главным вопросом для индийского командования был выбор места для организации обороны между Диренг-Дзонгом и Бомдиллой.
Каул вновь совершил критическую ошибку: вместо того, чтобы отдать Патании четкие указания на правах командующего фронтом, он оставил важнейшее решение на собственное усмотрение подчиненного.
Патания принял решение, приказав 65й бригаде, оборонявшей Диренг-Дзонг, приготовиться к отходу, но не к Бомдилле, а к Ассамским равнинам.
Силы китайцев, достигшие Диренг-Дзонга, были малочисленны, обстрел селения велся только из легкого оружия.
Патания имел под своим командованием 3000 человек из состава 65й бригады и мог успешно оборонять свои позиции, если бы хотел этого.
Однако он предпочел отступить.
Вдобавок ко всему, колонна 65й бригады, сопровождаемая танками и вспомогательными войсками, отходившая к Бомдилле, напоролась на китайскую засаду.
Бомдилла стала последним опорным пунктом индийских сил в NEFA.
Ее обороняла 48я бригада под командованием бригадира Гурбакша Сингха.
Китайцы уделяли Бомдилле первостепенное внимание, чего нельзя сказать о ген. Кауле, пославшем часть сил из Бомдиллы для зачистки дорог.
18 ноября, когда китайские войска начали атаку, в Бомдилле было всего 6 подразделений вместо 12.
Утром 18 ноября, когда 48я бригада уже вела бой на подступах к селению, Каул позвонил Гурбакшу Сингху и приказал отправить часть сил в Диренг-Дзонг.
Сингх протестовал, доказывая, что посылка даже малой части его ограниченных сил ослабит оборону и «подарит» Бомдиллу противнику.
Интересно, что в этот момент Патания уже оставил Диренг-Дзонг и посылка сил в этом направлении была лишена смысла.
Однако Каул настаивал на своем распоряжении.
В 11:15 две роты пехоты, два из четырех танков бригады и два горных орудия выступили из Бомдиллы в направлении Диренг-Дзонга.
Почти сразу же колонна была атакована китайцами, укрывавшимися в лесистой местности. Попытка вернуться на исходные позиции провалилась, т. к.последние уже были заняты китайцами.
Наступление противника по всему периметру обороны Бомдиллы успешно развивалось.
После нескольких часов непрерывных усилий, китайцы захватили индийские укрепления как во фронте, так и в тылу Бомдиллы.
Им удалось потеснить индийские силы на одном фланге.
Видя, что никаких подкреплений не предвидится, Гурбакш Сингх в 4 часа пополудни дал команду к отступлению.
Он намеревался перегруппироваться и закрепиться в Рупе, в 8 милях к югу от Бомдиллы.
Отступление 48й бригады проходило медленно.
Между тем, запрошенные подкрепления в 6:30 вечера достигли Бомдиллы, ни сном, ни духом не ведая о решении Сингха.
Узнав о подходе своих, Сингх попытался вернуться и продолжить оборону, но китайцы уже перерезали ему обратный путь.
В 3 часа утра 19 ноября Бомдилла была взята китайскими войсками.
Планировавшееся Сингхом сосредоточение в Рупе не состоялось.
20 ноября остаткам 48й бригады удалось закрепиться в Чаку, на позициях, лежащих гораздо дальше к югу.
На этом участие подразделений 4й дивизии в боях окончилось.
Продолжая наступление, китайские войска рисковали оторваться от своих тыловых баз. Осознав это, китайское руководство еще 24 октября 1962 объявило об одностороннем прекращении огня.
Не дожидаясь требований вывести войска, китайцы на северо-восточном участке границы отошли на довоенные рубежи к северу от линии МакМагона, однако сохранили за собой территорию площадью 38 тыс. кв. км (равную Швейцарии) в Ладаке.
Позднее, в 1963 г., Пакистан незаконно передал Китаю часть спорной территории Джамму и Кашмира площадью 2600 кв. км.
Кроме того, правительство КНР не признало слияния Сиккима и Индии, произошедшего в результате референдума среди населения этого штата.
Последствия конфликта
Разгром 1962 г. стал кульминацией векового пограничного спора, доставшегося независимой Индии в наследство от британской администрации.
Накопившееся в Китае чувство несправедливости, вызванное длительной колониальной активностью в отношении этой [страны], вызвало взрыв ксенофобии и агрессивности по отношению к соседу.
Есть китайская поговорка, которую любили повторять китайские руководители:
«Если кто-то ударил меня один раз – это его вина. Если этот кто-то ударил меня второй раз – это моя вина».
Такой взгляд на вещи стал привычным для КНР.
В стремлении изгнать демонов колониализма, ее лидеры сами стали империалистами.
Покорение различных туземных территорий на основании сомнительных «исторических» прав стало краеугольным камнем геостратегических активности Китая в 50-60е гг.
Китайские претензии на Аксай-Чин и значительную часть Аруначал представляют собой помесь китайских неоколониалистских устремлений и желания занять доминирующее положение в Азии, оставив Индии роль слабого униженного просителя.
Это вовсе не означает, что КНР является «мировым злом», как заявляют некоторые индийские журналисты, это всего лишь геополитическая тенденция.
Что поражает, так это неразборчивость Китая в средствах, использованных для достижения этой цели – неразборчивость, удивительная даже для великой державы.
Когда Китай стремился добиться признания своих прав на Тибет после его оккупации, он всячески обхаживал Индию, завоевав сердце мудрого, но наивного премьер-министра Неру.
Клич «Хинди-Чини бхай бхай!»(«Индус и китаец – братья!») стал лозунгом дня – виноват ли Китай в том, что торпедировал эту иллюзию?
Даже когда засвистели пули и кровь джаванов пролилась на заснеженных склонах Гималаев, индийские лидеры в Дели продолжали петь дифирамбы братскому единению с азиатским народом, также как и Индия пострадавшим от западных колониальных хищников.
Разбираясь в хаосе событий и оценок произошедшего, необходимо прежде всего отметить разницу внутриполитических процессов в Индии и Китае.
Индия была демократическим государством, а значит, в большей степени зависела от общественного и парламентского мнения.
Жаркие споры по китайскому вопросу охватили все уголки индийского политического Олимпа.
В частности, депутаты от различных прокоммунистических движений отказывались признать, что их идейные братья способны развязать конфликт, и возлагали ответственность за случившееся на плечи «лакея капиталистов» Неру.
На противоположном полюсе политического спектра правые объявили причиной кризиса пассивность «социалиста» Неру и его неспособность разобраться в ситуации. Коммунистический Китай был избавлен от такого количества внутриполитических проблем, однако все больше погружался в пучину идеологических разногласий.
Его лидеров угнетало ощущение политической изоляции, усугубившееся наметившимся с1958 г. разрывом с Россией, которая, к примеру, отказалась предоставить КНР образец атомной бомбы.
Война 1962 г. породила серьезные сомнения в способности Индии вести войну.
Первый и, возможно, наиболее важный урок войны заключается в том, что индийские политики продемонстрировали наивность и невежество в области военной стратегии и международных отношений.
В обстановке разгорающегося конфликта индийская дипломатическая активность продолжала оставаться вялой.
К примеру, когда разведка доложила о строительстве китайцами дороги в Аксай-Чине, правительство игнорировало это сообщение в течение почти целой декады, ограничившись редкими выражениями недовольства и повторением успокоительной мантры «Хинди-Чини бхай бхай».
В середине 1962 г., когда китайские войска войска вышли к хребту Тагла, а индийская армия начала роптать, руководство страны внезапно «проснулось».
Наслушавшись советов Кришны Менона и кучки льстивых генералов, Неру отдал приказ о проведении безрассудной операции против наступающих китайцев.
Отвергая мнение немногих трезвомыслящих специалистов, индийское правительство принимало решения, руководствуясь соображениями политической выгоды в ущерб тактической целесообразности.
Невыполнимые требования, предъявляемые политиками к армии, явились ключевой причиной разгрома в 1962 г.
Война также выявила слабость армии, плохо вооруженной и плохо подготовленной к ведению боевых действий в условиях Гималайского нагорья.
Небоевые потери индийских войск на восточном участке границы, значительно превышали аналогичные показатели в войсках, действовавших в Ладаке.
Последние были лучше экипированы и успели пройти акклиматизацию к высокогорным условиям.
Война 1962 г. имела далеко идущие последствия в психологическом и политическом плане.
Она изрядно подпортила имидж Индии среди стран Третьего Мира.
С другой стороны, война сплотила нацию.
Результатом войны стал закат политической карьеры Кришны Менона.
Мечта Дж. Неру о китайско-индийской дружбе была похоронена.
Хотя Индия не собиралась отказываться от своей независимой политики неприсоединения, ее позиция в качестве лидера этого движения была поколеблена.
В то же время действия Пекина, стремившегося навязать всем и вся китайскую революцию в качестве модели развития, его вооруженные акции в Тайваньском проливе в 1958 г. и, наконец, война с Индией в 1962 г., заставили многие страны-члены движения неприсоединения, насторожиться.
На протяжении 1960х гг. КНР уделял Третьему Миру повышенное внимание и поддерживал в этих странах партизанские группы.
Целью такой политики было разжигание «войны за национальное освобождение» и объединение революционных сил в единый фронт борьбы против двух сверхдержав.
Третий Мир, первоначально приветствовавший помощь Китая, мало помалу заподозрил Китай в воинственных намерениях.
Военная активность КНР, находившаяся в явном противоречии с декларируемыми «принципами мирного сосуществования», свели на нет влияние Китая на Третий Мир.
Разрыв между Китаем и Третьим Миром углублялся, в то время как отношения Индии с СССР, напротив, неуклонно улучшались (особенно на фоне движения Пакистана в сторону Запада).
Два крупнейших участника движения неприсоединения, [Китай и Индия], фактически устранились от этого участия, что ослабило движение и не позволило ему влиять на международную обстановку на заключительном этапе Холодной Войны в той степени, в которой ему это удавалось в 1950х гг.
Поражение индийской армии в пограничной войне 1962 г. было национальным унижением, однако именно оно вызвало невиданный подъем патриотизма в индийском обществе и заставило его усвоить тот факт, что в мире мировой политики права являются условным понятием.
Индийское общество уяснило, что Индии необходимо усилить свой военный потенциал.
В начале 1980х гг., согласно новой военной концепции, было решено, что индийской армии следует более активно патрулировать линию фактического контроля [сложившуюся в результате конфликта 1962 г.].
Первым проявлением новой политики стало противодействие китайской оккупации пастбища Сумдуронг Чу, лежащего к северу от Тавана.
Средства массовой информации Индии сделали спор достоянием общественности.
Между правительствами Индии и КНР развернулся обмен официальными нотами протеста. Итогом стало принятие закона об образовании штата Аруначал Прадеш на территориях, чья государственная принадлежность оспаривается Китаем.
Индийская армия, спустя 25 лет после отступления, вновь заняла хребет Хатунг Ла в районе реки Намка Чу.
Командующий армией К. Сундарджи сбросил парашютный десант близ Ксимитанга, вызвав переполох в Китае.
Индийское правительство уклонилось от обсуждения вопроса с Пекином, продолжая военные мероприятия.
Поразительно, но результатом этого стало неожиданное потепление в индо-китайских отношениях.
В 1993 и 1996 годах, обе страны подписали Соглашение о мире, нормализовавшее обстановку в районах, прилегающих к линии фактического контроля.
Cостоялось 10 заседаний совместной рабочей группы представителей КНР и Индии, а также 5 заседаний группы экспертов, призванных определить точное положение линии фактического контроля.
В отношениях двух стран наблюдается значительный прогресс, однако точку в истории вопроса поставит будущее.