Вокруг взаимоотношения космонавтов с фильмом "Белое солнце пустыни" ходит много мифов. Журналисты мало погружены в особенности авиакосмической индустрии, мне пришлось - как раз с пониманием этих особенностей - провести собственное расследование, оно, наконец-то, привело к окончательному ответу.

У фильма “Белое солнце пустыни” был непростой путь к зрителю – приемная комиссия так и не выдала допуск к прокату.

На счастье режиссера В.Мотыля в зрительном зале одного из первых закрытых просмотров был космонавт Алексей Архипович Леонов, который тогда был в должности заместителя начальника Центра подготовки космонавтов (ЦПК). В тот период в Центре готовились экипажи для первого длительного полета, поэтому космонавты находились в условиях жесткого карантина. Алексей Архипович под свою ответственность договорился с директором Рязанской кинокопировальной фабрики о показе одной копии в кинотеатре ЦПК.

Однажды Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев пригласил в гости группу космонавтов на свою дачу в Завидово, где Леонов в беседе с ним упомянул о фильме и рекомендовал его непременно посмотреть.

Брежнев тут же позвонил председателю Госкино. Фильм был немедленно доставлен на дачу и привел в восторг Генерального Секретаря. Прокат был разрешен и в первый же год “Белое солнце пустыни” посмотрели больше 50 миллионов зрителей.

Очень много легенд ходит относительно традиции космонавтов – непременно посмотреть фильм перед полетом. Одна из распространенных – что по фильму космонавтов учат приемам работы с камерой.

Возможно, несколько раз в таком качестве можно было бы посмотреть и этот фильм, и какие-то другие – образцов прекрасной съемки множество. Но никакой учебный фильм невозможно заставить смотреть вот уже больше 40 лет.

Более точной можно принять другую гипотезу. Фильм был готов в 1970-м году. 30 июня 1971 года погиб экипаж корабля Союз-11 – Г.Добровольский, В.Волков, В.Пацаев. В целом, это был тяжелый период для советской космонавтики – гибель В.Комарова на Союзе-1, серия неудач на орбите, гибель при посадке Союза-11.

Причина катастрофы – разгерметизация. Чтобы поднять на орбиту экипаж из 3 человек, корабль максимально облегчили и, считая его уже достаточно надежным, решили запускать космонавтов без скафандров и прилагающихся систем автономного жизнеобеспечения. После катастрофы Союза-11, скафандры решено было вернуть, но экипаж пришлось сократить до 2х человек.

Доработки корабля заняли полтора года и 27 сентября 1973 года на Союзе-12 отправлялись В.Лазарев и О.Макаров. Первый полет после катастрофы – всегда несет дополнительное эмоциональное напряжение. Чтобы поддержать космонавтов, было решено устроить показ какого-нибудь кино. И при выборе фильма большинство проголосовало за запомнившееся “Белое солнце пустыни”.

Полет прошел удачно. А уже на земле, когда у космонавтов спросили – тяжело ли было им в космосе вдвоем, они ответили:

– С нами был 3-й участник экипажа – товарищ Сухов.

Люди опасных профессий стремятся сохранить ритуалы – с одной стороны есть незыблемое правило “работает – не трогай”, с другой – ритуал дает возможность убедиться – все сделано правильно и все будет хорошо.

Так фильм, вошедший в программу подготовки первого успешного полета после катастрофы, стал обязательным пунктом предполетной подготовки, фирменное “посидеть на дорожку” отечественной космонавтики.

Каждый из героев фильма – Сухов, Верещагин, Петруха, Саид – несут в себе важные архетипы нашего коллективного, многонационального сознания, состоящего из разных культур, поколений и непростых судеб.

Непростые судьбы были и у авторов и участников фильма.

Актёр П.Луспекаев очень хотел получить роль Верещагина. А режиссёр В.Мотыль очень хотел снять его в этой роли. Было одно препятствие.

Павел Луспекаев в 16 лет добровольцем ушёл на фронт, был разведчиком в партизанском отряде. В одной из операций группа была вынуждена четыре часа неподвижно лежать в снегу. Из-за обморожения пальцев ног развился атеросклероз сосудов и в последствии их, всё-таки, пришлось ампутировать, актёр с большим трудом, преодолевая боль, ходил на костылях.

Владимир Яковлевич Мотыль предложил:

— Верещагин — герой гражданской войны, был ранен, ходит на костылях - всё органично.

— Знаешь, все-таки Верещагина должно быть жалко. А что получится? Пьяница, безногий… Вроде туда ему и дорога. А здоровый мог бы жить – и вдруг нате! Это же лучше. Вот две-три роли сыграю без костылей, а у потом поглядим – может, какого-нибудь инвалида… И сцену на баркасе надо снимать в море, чтоб штормило, качало - чтоб получилось как надо…

— Я уверен, что, появись эта песня сама по себе, она никогда бы не имела столько почитателей, — рассказывал в одном из интервью Исаак Шварц. — Во-первых, это были замечательные стихи Булата Окуджавы. А потом, когда я сочинял эту мелодию, я все время думал об актере, который эту песню должен был исполнять. Это должна была быть песня одинокого человека, и предназначалась она для Паши Луспекаева. Я прекрасно знал этого прямодушного человека и высоко ценил его талант.

После завершения работ, фильм, всё-таки, не решились выпустить на экраны.— И вот тут небо, судьба, вторгается в ситуацию! — рассказывал Валерий Петрович Кострин, художник-постановщик фильма «Белое солнце пустыни». — Посмотрел материал редактор один, Вадим Спицын, и сказал Мотылю — Володя, это будет хорошая картина.

— Спицын оказался фронтовым другом – и очень хорошим другом! – первого заместителя председателя Госкино Владимира Баскакова.

— Баскаков посмотрел материал и когда он увидел эпизод, где Сухов справляется с бандитами – вот с этими тремя – он аж подскочил и сказал:

– Есть кино!

Владимир Евтихианович Баскаков ушёл на фронт со студенческой скамьи, дошёл до Берлина, история фильма, его героев была ему понятна - близко, во всей широте чувств! Там где чиновников останавливала сомнительность образа царского таможенника, вставшего на сторону красноармейца, он увидел историю о защите Родины. И с его резолюции фильм был выпущен в ограниченный прокат.

На одном из таких - строго для своих! строго по приглашениям! - показов и оказался космонавт Алексей Архипович Леонов. А фронтовик Леонид Брежнев увидел, прочувствовал в фильме правду войны, правду характеров.Коллективная авторская честность создала честных героев с честными судьбами – именно поэтому этот фильм и был выбран космонавтами, которым предстоял опасный испытательный полет.

И здесь уместно еще раз процитировать Валерия Петровича Кострина:

— Я считаю, что «Белое солнце пустыни» не имеет отношения к кинематографу, это мистерия, сделанная, причем, несознательно, неосознанно авторами. Это мое мнение. Судьба поворачивала по руслу. На роль Сухова был утвержден Юматов, на нем настаивало руководство Госкино, но он не подходил для этого кино — это получился бы вестерн — и судьба отворачивает его от фильма! Не Мотыль, не кто-то другой — судьба! Юматов — это, по фактуре — герой гражданской войны, а Кузнецов — если говорить о фактуре — народный философ, былинный персонаж из сказки. Ведь по сути «Белое солнце пустыни» — это лубок.

— Почему космонавты его любят. Вот Сухов — одинокий герой, которому неоткуда ждать помощи, он один на один с врагом. Космонавты — это тоже одинокие герои наедине с тем неизвестным, что их ждет на орбите. Герой с верой идет навстречу опасности и побеждает.

— Я убежден — Мотыль снимал не зная, ЧТО он снимает. Я не обижаю его, но он не ведал, что у него получится шедевр. Никто не ведал. Он и сам это говорил.— Фильм не зря возник в преддверии развала СССР, он возник, чтобы сцепить, укрепить всех нас — не идеологией большевиков или еще каких-то людей, а через каждого человека стянуть нас в какую-то общность. Это, видимо, подпитка законом Космоса пути, по которому идет Россия.