— Вы хотите сказать, что вся эта гуманитарная помощь русским, все эти окорочка…

— Это все было из моих личных средств. Русским нужны были деньги. И я, как мог, их поддерживал. Им нужна была еда — и я приказал кормить их из моих личных средств. Были люди, которые со мной вошли в долю. Но мы не потратили на это ни цента из федеральной казны.

— Господин президент, подводя итоги, в смысле, своего срока, можете ли вы назвать ваш самый главный внешнеполитический успех, помимо развала СССР, и ваше самое главное поражение?

— Да, могу. Но вы ошибаетесь в главном. Мой наибольший успех — это победа над Саддамом Хусейном, победа над клятвопреступником, который вероломно напал на своих родных братьев. И это после всего того, что мы для него сделали. После того как мы в него столько вложили и настолько доверились. Разгром Хусейна — мое наивысшее достижение, ибо для любого из нас самым важным остается борьба и покарание предательства. Именно развал Советского Союза — мое самое главное поражение. Боюсь, что это внешнеполитическая катастрофа, размера которого мы еще не поняли.

— Не могли вы развить свою мысль? Ведь вы сами приложили столько сил для победы над СССР.

— Да, приложил. Но для победы, а не для нашего поражения. Советский Союз имел очень важную роль для Америки. Он давно не имел военной способности победить нашу страну, но мог нанести нам неприемлемый ущерб, и мы опасались его, как опасаются дикого волка или медведя. Мы приучали себя следить за запорами в нашем доме, мы следили за своей формой. Однако сейчас, когда Союза не стало, мы, американцы, стали забывать об опасности. Наши люди жиреют и жируют. И это признаки нашего поражения. Ведь существование Союза нам всем было выгодно. А нынешняя ситуация множит политические риски с неопределенностями. И, на мой взгляд, это прямой путь к катастрофе. Я имею в виду, что я сделал все, чтобы Союз так и остался большим, голодным и немощным. Я кормил его из моей руки, к моей ласке приучал. В нашей казне не было денег, и я оказывал Союзу гуманитарную помощь из моих личных средств.

— Вы хотите сказать, что вся эта гуманитарная помощь русским, все эти окорочка…

— Это все было из моих личных средств. Русским нужны были деньги. И я, как мог, их поддерживал. Им нужна была еда — и я приказал кормить их из моих личных средств. Были люди, которые со мной вошли в долю. Но мы не потратили на это ни цента из федеральной казны.

— Тогда я не понимаю, зачем вы это сделали.

— Затем, что друг в нужде — друг навсегда. Вы плохо понимаете то, что случилось. Россия не побеждена. Напротив, она очень усилилась. И нам нужно, чтобы она была нашим другом. Именно поэтому я бесплатно кормил всех этих русских. А те, кто меня победили (имеется в виду Клинтон и компания), хотят только грабить. Русские того не забудут и когда-нибудь пришлют нам ответный счет.

— Я не понимаю, почему вы уверены, что Россия усилилась. Ведь она же была только что побеждена.

— Россия и Союз — как матрешки. Они были вложены друг в друга. В реальности мы соревновались с Россией. Но она была в виде Союза. То есть на ногах у нее были огромные гири. Сейчас эти гири при распаде Союза убраны. Россия преодолеет ее нынешние проблемы, и станет гораздо более злой и могучей, и хорошо запомнит всех, кто ее нынче обидел. Я хотел бы быть таким же другом России, каким я был врагом для советов. Ставить надо на самую лучшую лошадь. Вы хотите узнать, какие у нее были гири? Это есть в цифрах. В Союзе были две бездонные дыры, куда утекали все бюджетные профициты, — сельское хозяйство и социальная помощь. Раз нынешняя Россия может иметь прежние доходы и не тратиться на эти убыточные статьи расходов, в ближайшие года она станет более сильной и опасной, чем СССР.

— Я не понимаю, почему Россия сможет урезать свои расходы на социальную помощь и сельское хозяйство.

— Это все в цифрах. Основные потребители сельхоздотаций в Союзе были на Украине. Уходит Украина — русские закрывают черную дыру в бюджете по дотациям для села. Основные потребители социальной помощи находились в Средней Азии и в Закавказье. Раз нет Союза, то Россия, основной добытчик в союзный бюджет, прекращает дотировать многодетные мусульманские республики.

А дальше арифметика. Украина, Средняя Азия и Закавказье оказываются с союзными дефицитами и погружаются в пучины отчаяния. Россия оказывается с союзными профицитами. И ее казна оказывается больше и мощнее советской. А потом она с триумфом вернется и нам все припомнит. А у нашей экономики уже граничное состояние нулевой прибыли.

— Иными словами, господин президент, вы считаете, что потеря Украины — благо для русских. Но бывший советник по национальной безопасности…

— Вы про Бжезинского? Деревенский дурачок Джимми в политике не мог отличить яблоко от коровьей лепешки. И поэтому слушал идиотов и клоунов. Я добровольно ушел с поста директора ЦРУ, чтобы мое имя к этому балагану не имело потом отношения. Бжезинский писал, что без Украины Россия никогда не станет империей. Так оно и было в те времена. Но это правило XX века. А мы будем жить в XXI. Знаете, зачем русским нужна была Украина? Затем, что там прирост населения выше, чем в самой России. Русским в прошлых войнах нужны были украинцы, чтобы было кого бросать с гранатами под немецкие танки, и только. Но как только у них появилось ядерное оружие и ракеты, смысл содержания такого количества голодных ртов стал отрицательным. Русским проще повысить уровень жизни своего русского населения и чтобы украинцы на них работали так же, как у нас и на нас работают мексиканцы. Все равно воевать с винтовкой и гранатами в современной войне не придется. И, стало быть, становится не нужна им военная присяга украинцев.

Соперник мой, Клинтон, обещает стимулировать экономику. Это означает то, что мы влезем в долги. А у нас экономика в состоянии, когда мы больше не можем позволить себе заимствования. Это значит, что бюджет у нас будет отрицательным и со временем мы станем наги и босы, а русские — богаты и могущественны. И ради дружбы с сильными и могущественными мои бесплатные окорочка в миг, когда им нечего кушать, принесут огромные дивиденды. А принесли бы еще больше, если бы я мог удержать от грабежа стаю наших вечно голодных гиен и шакалов. Ах, если бы удалось удержать Союз от распада, если бы он привык к нашей доброй руке и стал со временем ручным, как комнатная собачка! Но уже ничего нельзя сделать. Все эти шакалы сами решают свою судьбу. Я знаю русских. Они ничего не простят и ничего не забудут.