На счету Алексея Гайдашова — 14 экспедиций в Антарктиду. Последние годы он проводит на южном континенте половину своего времени. И даже находясь в Беларуси, активно готовится к следующей поездке. Мы успели застать Алексея в его кабинете как раз перед отъездом в очередную экспедицию, поговорили с героем о необычном призвании полярника и узнали, какие открытия и опасности скрывает Антарктида.
Алексей Гайдашов, заместитель начальника Республиканского центра полярных исследований НАН Беларуси, начальник Белорусской антарктической экспедиции. Географ, полярный исследователь
«Ослепительно белый — это до полной потери зрения»
Алексей Гайдашов родился в семье военнослужащих и мог бы со школьной скамьи пойти в военные. Но любовь к географии и книгам о путешествиях дала о себе знать.
— Я с малых лет был в спорте: профессионально занимался плаванием, бегом, борьбой, стрельбой. К девятому классу выполнил норму мастера спорта по военному многоборью. Входил в состав сборных БССР и СССР и поэтому после окончания школы мог выбрать для себя практически любой вуз. Но осознанно пошел на геофак БГУ, — рассказывает собеседник.
После окончания университета Алексей служил в госорганах и по службе отправлялся в разные точки мира. В одной из длительных командировок он впервые побывал и в Антарктиде: на станции, которая находилась в ведении Министерства обороны СССР.
— Это были 1980-е годы. Тогда казалось, будто я попал в совершенно другое измерение. В книгах часто пишут «звенящая тишина» или «рев ветра», но кто знает, что это такое на самом деле? Я это ощутил. Или «ослепительно белый» — это как? Вот там именно такой цвет: вплоть до ожога роговицы глаз и полной потери зрения, если «пижонить» и не надеть специальные очки с фильтрами, — вспоминает Алексей.
Исследования в интересах национальной космической программы. Фото из личного архива героя
«Под тобой — более 500 метров отвесной стены, и ты не знаешь, куда поставить ногу»
Первая вылазка на самый южный континент научила героя справляться с физическими сложностями и постоянно жить при низкой температуре. В летний сезон в Антарктиде от 0°C до -28°C, в зимний — до -45°C, а в глубине материка — до -90°C. Тогда же Алексей приспособился и к жизни в замкнутом пространстве с четырнадцатью людьми. У каждого — свой характер, а жить бок о бок зачастую нужно в течение полутора лет. Научился Алексей и не геройствовать там, где это неуместно.
— Наша станция располагалась на нунатаке — скальном выступе над ледником высотой около 700 метров. Ширина его была приблизительно 50 метров, — рассказывает герой. — На расстоянии полутора-двух километров от нас находились маяки, работающие на автономных источниках энергии, которые раз в год надо было менять. На это дело я и отправился с напарником. Кое-как мы спустились по крутому снежно-ледовому склону и наконец заменили источники питания. Чтобы сэкономить время и успеть к ужину, назад решили возвращаться не в обход, а карабкаться прямо по отвесной скале. Нам показалось, что на ней достаточно трещин и выступов. Преодолев середину скалы, уткнулись в нависший каменный карниз и поняли: дальше нельзя. Но назад пути тоже не было. Под тобой — более 500 метров отвесной стены, и ты не знаешь, куда поставить ногу. Это психологически тяжело. В общем, повисели мы там и все-таки смогли найти выступы, чтобы вскарабкаться наверх. На ужин, естественно, опоздали. Да еще и рисковали распрощаться с жизнью, ведь у нас не было ни специального снаряжения, ни достаточных навыков скалолазания.
«Для новой экспедиции закупили 1,5 тонны «бакалейки»
После советской антарктической экспедиции в 1992-м, в которой участвовал и специалист из нашей страны, белорусы не появлялись в Антарктике вплоть до 2006 года. Тогда ученые из Национальной академии наук и ветераны-полярники инициировали организацию экспедиций на южный материк. Вскоре наша страна присоединилась и к международному Договору об Антарктике, который регулирует деятельность человечества в этой области Земли.
— Вдвоем с коллегой Леонидом Турышевым мы тогда отправились в скромную экспедицию: выбирали место для будущей белорусской базы. А уже с 2007-го наши полярники работают там каждый год, — рассказывает Алексей.
Белорусская антарктическая экспедиция в колонии пингвинов Адели. Фото из личного архива героя
Все это время Алексей возглавляет белорусские экспедиции. Каждый год с мая по октябрь они с командой находятся в Беларуси и готовятся к очередной поездке.
— У меня гора работы с документами, — рассказывает мужчина. — Но важно не только это. Для новой экспедиции нужно закупить десятки тысяч позиций товаров. Есть стереотип, что полярники берут с собой исключительно макароны, тушенку и крупы. Но это не так. У нас полноценное питание: мясо глубокой заморозки различных видов (от индюшатины и крольчатины до баранины и свинины), большой ассортимент овощей, фруктов, соков. Везем мы туда даже минеральную воду: пресная вода в Антарктике — дистиллят без каких-либо микроэлементов, пригодный только для готовки. Для новой экспедиции, в которую мы отправимся в конце октября, уже закупили 1,5 тонны «бакалейки». А по дороге доберем молочку и все остальное — будет еще около тонны одной только провизии. Весь груз сначала доставляют автотранспортом из Минска в Санкт-Петербург. Там его загружают на борт российского корабля, который идет в Антарктику. На корабле есть тяжелые грузовые вертолеты, которые потом привозят все материально-техническое обеспечение прямо на нашу станцию.
«В экспедиции я и руководитель, и медбрат, и психолог»
Чтобы экспедиция состоялась, Алексей большое внимание уделяет подбору команды. По его словам, 50−70% состава — это специалисты по жизнеобеспечению: механики, повара, связисты, электрики, врачи. На них держится деятельность всей экспедиции. Остальные — это научные сотрудники, ученые различных направлений.
Алексей шутит, что в Антарктиде он не только руководитель, но зачастую и медбрат, и психолог (если в команде нет штатных специалистов).
— Даже крепкие парни, профессионалы не всегда выдерживают длительную изоляцию от мира и постоянные физические нагрузки — по 14−16 часов ежедневной работы. А еще во время экспедиции у нас строгий лимит для частной спутниковой связи (другой там нет). А у кого-то дома остаются дети, любимые… Мужчины, которые успешно прошли психологическое тестирование, все равно могут не выдержать разлуки и напряжения. Крайне редко, но случаются нервные срывы, депрессии. В следующую поездку такие специалисты уже вряд ли отправятся, — признается герой.
Временный дом для полярников — белорусская антарктическая научная станция. Фото из личного архива героя
У самого Алексея тоже есть семья: жена и трое сыновей. Мужчина шутит, что по поводу его долгих отсутствий довольных нет, впрочем, и недовольных тоже. Еще со времени его службы в силовых структурах все привыкли к тому, что папы может не быть дома месяцами.
— Не срываться психологически мне помогает то, что я отношусь к командировкам, как к обычной работе, — комментирует собеседник. — Ну, и опыт играет роль.
«Воздуха подо льдом оставалось на полчаса»
Именно опыт выручал Алексея во время многих экстремальных ситуаций. Например, полярники в научных целях собирают пробы морских донных организмов. Алексей как пловец-аквалангист выполняет погружения. Одно из них едва не закончилось для него трагически.
— Толщина льда в прибрежной зоне Антарктиды — от 1,5 до 2,5 метра. Его прорезают рядом с крупнейшим ледником региона Хейса, — вспоминает Алексей. — У него как раз и оборудуют майну (специальную полынью). В тот день мы осуществляли погружение, у ледника был период активности: он таял, начали образовываться айсберги. Один из них сошел в тот момент, когда я находился под водой, при этом подвинув все ледовое поле на несколько километров. Майна «сложилась» и оказалась заблокирована. Воздуха в баллонах оставалось минут на 30. Я начал прокручивать в голове варианты спасения и вспомнил, что в метрах 50 от нас на льду лежало семейство тюленей с малышами. А рядом с ними всегда есть так называемые «дыхалки» — проруби. Ориентируясь по солнцу, диск которого в полярный день определяется даже через толстый слой льда, я благополучно проплыл к этой «дыхалке». Пролезть в нее полностью, правда, не смог — только приподнял голову над водой в лунке, дышал и звал товарищей на помощь. Повезло, что коллеги не успели завести бензопилы, чтобы резать лед в месте моего исчезновения. За их ревом они могли не услышать мои сигналы.
Постоянные спутники полярников — пингвины Адели. Фото из личного архива героя
«Наши исследования применяются и в космосе, и в сельском хозяйстве»
Мы узнали у Алексея, зачем Беларуси нужна Антарктида и для чего на исследования там тратят государственные деньги.
— Мы проводим экспедиции точно не для того, чтобы только поднять на флагштоке белорусский флаг, заявив: «Мы здесь», — отмечает собеседник и приводит несколько примеров практической пользы от таких экспедиций: — Мы успешно работаем в интересах национальной космической программы. Именно на основе наших данных корректируют оптические инструменты на борту спутника БКА. Изучаем прибрежные морские ресурсы, чтобы оценить их масштабы в нашей местности. Получив международную квоту, их потом можно добывать. Само собой, Беларусь не будет заводить себе рыболовный флот в Антарктиде, но мы можем продавать эти квоты другим государствам. Или вот взять микробиологию: на основе уникальных свойств бактерий, которые способны выживать при аномально низких температурах, наши ученые уже разрабатывают средство для борьбы с болезнями сельскохозяйственных культур. А есть еще мониторинг озонового слоя, метеорология (все-таки Антарктика — «кухня погоды» Земли), геология, геофизика и много всего другого, что со временем может принести пользу Беларуси и всему миру.
Перед новой экспедицией десять белорусских полярников во главе с Алексеем ставят две главные задачи: продолжить научные исследования и ввести в эксплуатацию первую очередь объектов новой белорусской антарктической станции. В частности, нужно будет запустить амбулаторно-хирургический модуль, чтобы в будущем полярники могли получать качественную медицинскую помощь прямо на месте.
— А приоритетная международная цель — согласовать статус Беларуси как консультативной стороны Договора об Антарктике, — делится Алексей. — Этот статус даст нашей стране право голоса и возможность участвовать в разработке новых решений. Мы надеемся получить его по итогам следующего года. Тем более, высокий технический и научный уровень нашей станции в 2020-м был отмечен авторитетной международной инспекцией.
https://news.tut.by/culture/703935.html