Бакинская весна 1989 года - что за диковинные времена! Позабыта повинность носить шапку. Дни всё длиннее, и с каждым из них белеет солнечный свет, заливающий асфальтовые лабиринты окружённых панельными стенами дворов, брызжущий сквозь бреши в тополиных кронах. Листочки на тополях ещё вчера - противно клейкие на ощупь, а сегодня на их нижней стороне выпали белые, тающие на языке сладкие кристаллы, оставленные тлёй. Насекомых перед лакомством осторожно стряхивают, постукивая по оторванному листу ногтем. Вернулся со школы - пообедал, и до прихода отца можно гонять с мальчишками по палисадникам, ловить краснопёрок*, кузнечиков-айболитов** и саранчу. Главное - не нарваться на Юнуса. Луноликий пацан, старше нас всего-то года на два, а жадный, как бек***. У него там, на участке, видите ли, феники****.
Иное дело - школа: приютившееся в тенистом дворике, засаженном осинами и кипарисом, за голубым металлическим забором, четырёхэтажное здание с флагами Советского Союза и Азербайджанской ССР над входом. Здесь, к концу первого класса, нас захлестнула мода на рецепты пробуждения всякой нечисти. Поговорить с домовым (или школовым) на пару с приятелем, при помощи шести карандашей - кто не слышал о такой забаве? Читать о ней должно быть скучно... Поначалу задействовались неотточенные карандаши из свежеприобретённого набора, затем в ход пошли карандаши разной длины, и отношение к их "пробегу" по бумаге стало, как говорят теперь, толерантным. Наконец, выяснилось, что школовой охотно играется и шариковыми ручками, и фломастерами. Но не домовым единым жили детишки! Передавались из уст в уста, переписывались из блокнотов в тетрадки-анкеты "телефонные коды" для вызовов жвачного короля, дракона, ведьмы, лунной принцессы и бог весть кого ещё.
Бешеной популярностью пользовался жвачный король. Вызывают его, запершись в тёмной комнате. На табуретку водружается зеркало, перед ним возлагаются красные тапочки. Нож размещается перекладиной между чувяками*****. Требуется трижды возгласить: "Жвачный король, приходи!", после чего спросить: "Жвачный король, ты пришёл?" Очертившись в зеркале, жвачный король откликнется: "Да, я пришёл, но жвачек тебе не дам!" В ту же секунду юный волшебник хватается за нож и вспарывает жвачному королю брюхо, чтобы посыпались жвачки, которые надлежит хватать на лету, ибо, упав на пол, они мгновенно тают. Жвачный король сорит преимущественно саккызками******, но не может так статься, чтобы в его пузе не завалялось пары бубль-гумов и минимум одной "турбо"! Главное - не зевать.
Кликал я жвачного короля, затворившись в туалете. Применял мамино зеркальце и её же красные домашники. Искренне надеялся узреть чудо-юдо и почти поверил в призрак за стеклом, по которому аккуратно чиркнул ножичком. Увы, мне не перепало даже саккызки. Неловкий, - докладывал я бабушкиному соседу Игнату под чириканье волнистых попугайчиков в его квартире. - Когда он саккызками взорвался, я растерялся! Прозевал, да...
Ну а как девчонки вызывали жвачного короля после физкультуры в раздевалке - то отдельная история. Развизжались так, что примчался учитель, принялся орать и колотить в дверь. Прописано ведь в рецепте: жвачный король не жалует посторонних глаз.
Нельзя утверждать, чтобы мы во всё это верили, но вот дракона, например, тормошить побаивались, потому что его три ночи подряд колошматят подушкой, и можно не выжить.
Но вернёмся в школу. Мария Спиридоновна - полная женщина с красноватым носом-картошкой и бородавкой над бровью, красящая коротко остриженные волосы в цвет воронового крыла, учившая в стародавние времена моих отца и дядю, ещё в сентябре рассадила нас так, что я оказался за первой партой, в третьем ряду, у двери. Как-то раз сосед по парте Сева (Севастьян - его полное имя) не явился на занятия. На первой же перемене ко мне подошла девочка Лина, с которой я дружил. Зимой чуть ли не каждый тёмно-синий вечер, пока родители работали, а дед жарил картошку и обвалянные в толчёных сухарях котлеты, я звонил однокласснице с ярко-красного телефона, оснащённого зумером и дисковым номеронабирателем. "Здравствуйте, а Лину можно?" - обращался я к её маме. Через некоторое время Лина брала трубку, и я болтал с ней, теребя в руках закрученный спиралью чёрный провод, пока не прогоняла бабушка. "Бабушке должна позвонить соседка!" - зыкал, не выдержав, дед, и я сдавался. Больше всего мне нравилось пересказывать Лине истории про Незнайку. Коротышки из Цветочного города надоедали ей быстро, что вызывало во мне едкую досаду. До тех пор, пока не удавалось навязать подружке своё, угомониться я не мог.
- Можно я сяду с тобой? - осведомилась Лина, маленькая худенькая девочка с веснушками, носиком-пуговкой, ярко-красными тонкими губками, с шеей, обрамлённой каре из секущихся каштановых волос, в белом фартуке со звёздочкой октябрёнка на груди.
Признаться, её предложение мне польстило. Да и скучен был Сева, беззубый и большеротый шепелявящий троечник.
- Конечно!
Разыгрывая равнодушие, я суетливо задвигал тетрадками, букварём, карандашами и ручками, освобождая место.
- Ты умеешь вызывать лунную принцессу? - шепнула мне Лина прямо в ухо так, что я опешил.
- Нет.
Я слышал про лунную принцессу тысячу раз, но до сих пор ничего о ней не ведал.
- Ерунда эта лунная принцесса! Зачем её вызывать? Вот жвачный король...
- У меня в анкете есть рецепт, как вызвать лунную принцессу!
Лина искрилась самодовольством.
- И как её вызвать?
- Поклянись, что никому не расскажешь!
- Зачем?
- Что "зачем"?
- Клясться зачем?
- Затем! Клянись!
- Клянусь, - неохотно проворочал языком я.
- Её вызывают в полнолуние, - продолжала ликовать Лина. - Тебе понадобится горошина и иголка, больше ничего! Иголкой проткнёшь палец и напишешь на горошине дату, например, 1 сентября 1989 года. Кровью напишешь!
- Своей кровью?
- Чьей же ещё?! Выйдешь на балкон и покажешь дату на горошине луне. Скажешь: "Лунная принцесса, я хочу знать будущее!" Потом спрячешь горошину под подушку и ляжешь спать. Тебе приснится тот самый день, который ты показал лунной принцессе!
- Враки!
- Сам ты "враки"! Я показала лунной принцессе сегодняшний день. Угадай, что мне приснилось?
- Что?
- Как мы с тобой сидим за одной партой вместе! Я ещё удивилась: а где же Сева?
- Да выдумала ты всё только что!
- Не хочешь, не верь! - звонко рассмеялась Лина и показала мне язык.
На следующей перемене в туалете, прислонившись спиной к грязному пыльному подоконнику, я излагал секрет ясновидения отличнику, старосте класса Аслану. Брюнет с орлиным носом, он отвечал за физкультминутки во время уроков, произнося вместо "р" "л": "Лас, два, тли-четыле! Лас, два, тли-четыле!" Аслан в своём синем пиджачке слушал серьёзно, не уставая кивать головой на тонкой шее.
- Выясним, когда полнолуние и пловелим, - деловито заключил Аслан. - Я у папы сплосу, когда.
Ждать пришлось недолго: всего четыре дня. В ночь накануне восхода полной луны мы с Асланом поклялись друг другу призвать лунную принцессу.
- Что же ты видел? - допытывался я у одноклассника на другой день.
- Оооооо!.. Поклянись, что никому не лассказэс!
- Клянусь!
- В понедельник Ласул плидёт в сколу с "Ну погоди!".
- С "Ну погоди!"?
- Игла, да! Там волк плыгает и яйца ловит. Электлонная, да! Ты не в кулсе?
- Электронная? Не, не в курсе.
- Тепель ты в кулсе! А ты сто видел?
- Я горошину не нашёл.
- Аллэ, голосыну тлудно найти сто ли, ээээ?
На самом деле я не искал. Мне не улыбалась перспектива прокалывать палец.
Удивительно, но в понедельник я узнал, что такое электронная игра "Ну погоди!". Расул притащил сие диво в школу, чтобы хвастаться. Никому, кроме Аслана, он играть не позволял, да и тому - лишь чуть-чуть, ради приличия, всё же - лучший друг... В воскресенье папа Расула вернулся из командировки в Ленинграде и привёз игру. Произошедшее меня потрясло, и я твёрдо решил вызвать лунную принцессу в ближайшее полнолуние самостоятельно. Ошеломлённый, я представлял Аслана всему классу как великого мага, а Лина отворачивалась, едва заприметив мой взгляд, за недержание клятвы. Напрасно я набирал её номер, пожертвовав игрой в "казаки-разбойники". "Не хочет Лина общаться", - сочувственно вздыхала в телефонную трубку её мама. - "Долго её сегодня упрашивала - упрямая! Ты потерпи, пообижается и простит!.." И я понуро ковылял на застеклённый балкон с китайскими розами в обёрнутых целлофаном громоздких горшках, со множеством разных тропических растений, со свисающими с потолка гроздьями терпко пахнущей копчёной шамайки, выловленной дедом во время вахты на Нефтяных Камнях*******, чтобы распахнуть окно четвёртого этажа и созерцать тёмно-синий вечер, как вспыхивают уютом огни панельного дома напротив... Теперь я убеждён, что Расула о подарке отец предупредил заранее, Аслан сговорился с приятелем, но тогда...
Полнолуние наступило лишь на каникулах. Я тщательно к нему готовился.
- Мам, сваришь гороховый суп?
- Ты же никогда не ел гороховый суп!
- Я вчера подумал, что гороховый суп - это очень вкусно.
Мама - красивая. Черноволосая, лицо - белое, как луна, глаза - янтарные, как у кошки. "Жёлтые!" - гордо напоминал папа.
- Хорошо! - смеётся она. - Завтра пойду на базар, куплю горох и сварю.
На другой день:
- Мам, ты купила горох?
- Купила.
- Покажи!
- Сумки разберу и покажу. Помоги мне!
Мама - красивая. Помогать ей - одно удовольствие.
- Мам, а можно пару горошин взять поиграть?
- Пару? Возьми.
Я взял пригоршню.
Суп ел с отвращением, силясь изобразить на физиономии дьявольский аппетит.
Меня укладывали спать в девять вечера, луна восходила позже. Пару ночей я томился в ожидании первых лунных лучей из окна родительской спальни (тогда я всё ещё спал с мамой и папой). Потерпев неудачу, принялся бегать в туалет, высматривая луну по пути. Да, спутник Земли восходил со стороны коридора с вечно гудящими аквариумными компрессорами, и требовалось забраться за занавеску, к подоконнику с цветочными горшками, в одном из которых рос пророщенный мной из семечка апельсин, из другого тянулся по ниткам к потолку декоративный вьюнок, а ещё среди них приютилась майонезная баночка с тиной, водяными улитками и прочей прудовой живностью.
- Мам, я пописать! - сообщил я в ночь полнолуния и поспешил в коридор, где в блюдце для горшка с геранью заныкал горошины и незаметно стибренную у мамы иголку. Легонько коснулся я ею кончика указательного пальца левой руки, почувствовал боль и отдёрнул кисть. Палец оставался цел.
- Ты что там шебуршишь, Дим? - донёсся голос мамы.
И тогда я решительно проткнул палец, положил иголку на подоконник и крепко сдавил кожу вокруг точки укола. Выступила капелька крови. Я сжал подушечку пальца пуще и мастеровитей прежнего, благодаря чему капелька чуть выросла. Обмакнув иголку, я зацарапал по горошине: "1..." Кровь засохла! Я сунул "кисть" в алую "краску" опять. "...сент..." Нет больше крови!
- Дима!
С досадой и второпях я вонзил иголку в ту же ранку. Теперь крови выжалось пообильнее. "1 сентября..." Горошина - маленькая! Цифры не помещаются в тот же ряд! Я вновь проткнул палец, выпустил кровь и со скрипом начеркал снизу: "1989".
- Лунная принцесса, я хочу знать будущее!
После чего честно побрёл в туалет.
Заложив горошину под подушку, вскоре я сладко уснул.
Под утро мне пригрёзилось, как я опоздал в школу первого сентября.
- Марья Спиридоновна, можно войти?
И вот, я переступаю классный порог и замечаю, что треть стульев за партами - пустые. Нет Севы, а вместо него я вижу Лину, нет Гарика, нет Руслана... Я сажусь на своё место, расстёгиваю портфель, вынимаю новенький учебник математики с пометкой "2 класс", тетрадку и ручку. Убираю портфель под парту, стараясь не шуметь.
- Лина, прости! - шепчу я.
- Во-первых, привет! - весело откликается Лина. - Во-вторых, за что?
- За клятву.
- За какую клятву?
- За клятву, которую я не сдержал. Насчёт лунной принцессы.
- Я ничего не помню, - хмурится одноклассница.
- Ты забыла, как научила меня вызывать лунную принцессу?
- Надя писала мне в анкете, как вызвать лунную принцессу... Я больше ничего не помню...
- Всё равно, прости!
- Хорошо! - Лина улыбается, обнажая маленькие жемчужно-белые зубки.
- Спасибо! А где остальные?
- А ты не в курсе?
- Нет.
- Так ведь...
Вдруг класс неуловимым образом преобразуется в кладбище под болотно-сизо-серым небом. Навстречу мне брели двое. Один являл собой скелет, но с головой у него - всё в порядке: кожа, волосы, глаза... В руке он держал топор. Другой - с крыльями, как у летучей мыши, и с черепом вместо головы. Завывал ветер, разнося кругом сажу и запах гари. Стучали, грохотали и скрипели какие-то ржавые железяки.
- Я - головщик, - глухим голосом представился первый.
- А я - падальщик, - тягуче назвался второй.
- Что это такое, падальщик? - спросил я, имея в виду, почему так мало детей в классе.
- Земля стала поганой... - ответил падальщик, и тут же добавил:
- Но нескоро, быть может, через миллионы лет, красота спасёт мир...
На том я проснулся.
...Баку овладела июньская жара. Ветер гнал тополиный пух вдоль тротуаров. Марево раскалённого воздуха заставляло вздрагивать листву тополей. Мы устроились в углу беседки, выкрашенной тёмно-зелёной эмалью, в которой частенько водили в жмурки. Звонить Лине я теперь стеснялся.
- Что, если учёные выкопают вместе с динозавлами новый вид вилуса, и в классе случится эпидемия? - предложил Аслан очередное толкование лунного видения.
Будоражащий холодок коснулся моего горла, по плечам побежал ток, я вздрогнул.
- Просто опоздают в школу, - сказал Расул.
- Вот так сразу, так много человек? - недоверчиво усмехнулся Гарик.
- Ты помнис, кто конклетно плопал?
- Гарик, Сева, Руслан... Я с Линой болтать начал, не помню, кого ещё не было...
- Я? - встрепенулся Гарик.
- Да, я искал тебя и не нашёл.
- А что, если они сели в метро, чтобы погулять в городе и заблудились? - вступил Расул. - Родителей не послушались, и вот.
- Ребята, мне страшно, - молвил Гарик.
- И сто, лодители милицию не вызвали?
- Маньяк! - ответил Расул.
- Мне страшно, - повторил Гарик.
- Посли в музей на экскулсию, заголелся пожал, и никто не спасся!
- Или в кино.
- Нет, тут что-то другое, - заговорил я. - А вот, допустим, вызвали они дракона, и он разорвал их подушки в клочья!
Так мы болтали ногами, свешенными со смыкающихся лавочек беседки, и гадали. Было жутко и захватывающе интересно. Каждая новая сцена, будоражащая воображение, казалась всё загадочнее и зловещее. Мурашки сновали по спине...
- Ты главное с Русланом и Севой никуда не ходи, - наставлял Гарика Расул. - Тебя предупредили, что такое дурная компания!
- Врёте вы всё! - неожиданно выкрикнул Гарик, разревелся и убежал.
- Такой большой, а в сказки верит, - презрительно поморщился Расул.
А ветер всё ворошил тополиный пух, и хотелось пить. Пить...
Первого сентября я опоздал в школу из-за мамы, которой пришлось решать проблемы на работе.
- Марья Спиридоновна, можно войти?
Я переступил классный порог и заметил, что треть стульев за партами - пустые. Вместо Севы я увидел Лину, куда-то пропал Гарик, исчез Руслан... Я упал на своё место, расстегнул портфель, вынул новенький, полученный на днях в библиотеке, учебник математики с пометкой "2 класс", тетрадку и ручку. Убрал портфель под парту, стараясь не шуметь.
- Лина, прости! - зашептал я.
- Во-первых, привет! Во-вторых, за что?
- За клятву.
- За какую клятву?
- За клятву, которую я не сдержал. Насчёт лунной принцессы.
- Я ничего не помню.
- Ты забыла, как научила меня вызывать лунную принцессу?
- Надя писала мне в анкете, как вызвать лунную принцессу... Я больше ничего не помню...
- Всё равно, прости!
- Хорошо!
- Спасибо! А где остальные?
- А ты не в курсе?
- Нет.
- Так ведь армяне все уехали!
- Куда уехали?
- В Армению.
- Зачем?
- Там какой-то Карабах, кого-то убили в Сумгаите, какие-то митинги были...
- Что такое митинги?
- Не знаю. Но армяне чего-то испугались. А Руслан в Америку уехал! Папа его бананы из Москвы перед отъездом привозил, к нам в гости они заходили, угощали. Вкусные!..
- Что же Руслан со мной не попрощался?
- Тюлин! - обернулась Мария Спиридоновна, выводившая противно скрипящим мелом числа на чёрной блестящей доске. - Хватит болтать!
Над доской висели портреты Пушкина, Ленина и Ломоносова. На массивном полированном учительском столе из розового пластмассового стаканчика с карандашами, ручками, точилками и ластиками торчал флажок СССР из красной и жёлтой цветной бумаги. Солнечный зайчик плясал по салатовой снизу и белёной сверху стене с цифрами и буквами в клеёнчатых кармашках - экватор оранжевого прямоугольника школьной кассы совпадал с линией раздела двух цветов.
