Однажды, в 2004 году, мне довелось лететь из Туркменабада (Чарджоу) до Ашхабада. По прямой это примерно 470 км. Местными авиалиниями, на самолёте Боинг-717 (я никогда, ни до, ни после таких не встречал).

Пока я ждал свой рейс, я поел в кафе. Окнами оно выходило на большой флаг Туркменистана, лихо развевающийся на ветру. И наблюдал очень интересную картину — на флаге катались вороны.

Стая ворон кружила над флагом. Одна из ворон садилась на него сверху у самого флагштока, и начинала медленно перебираться по полотнищу, поверху. Какое-то время это получалось, ветер был сильный. Затем вес вороны перевешивал силу ветра, и флаг схлопывался, увлекая ворону вместе с собой. Она кувырком вываливалась внизу из свернувшегося флага, на лету вставала на крыло, и взлетала к стае. Флаг снова поднимался ветром, и на него садилась другая ворона. Забава повторялась снова и снова, вороны делали это по очереди, по одной, не мешая друг другу. Это не только умные птицы, но и ещё и знающие толк в экстремальных развлечениях.

Однако, вот и мой рейс. Билет мне заказали заранее, т.е. было бронирование, я выкупил его в аэропорту перед полётом, и стоил он мне, в пересчёте, полтора доллара! И то, потому, что я оплатил бронирование. Без брони он стоил примерно доллар. Кстати, здравый смысл в стране отменили не полностью, и перекус в кафе обошёлся мне долларов пять.

Перед стойкой регистрации запомнилось интересное объявление:

“В связи с выводом на рейсы самолётов западного производства, провоз домашних животных запрещён”.

Видимо, до этого летали советские самолёты, и возможно, пассажиры перевозили с собой баранов и кур. Но это мои догадки, разумеется.

На регистрации в очереди впереди меня стоял мужичок с двумя большими мешками, похоже с каким-то зерном, килограммов по 30 каждый. Он поставил мешки на весы, стрелка крутанула полный оборот. :)

— У Вас перевес! — сказал сотрудник, — Нужно доплатить!

— Сколько?

— 0,1% от стоимости билета (или что-то подобное, не помню уже).

Так как билет не стоит по сути почти ничего, то пассажир заплатил ничтожно маленькую денежку.

Помнится, во время полёта дали сосательную конфетку и стакан воды.

Такси из аэропорта до гостиницы стоило дороже авиаперелёта...

Кстати, проезд в городском транспорте Ашхабада стоил 50 манат. А самая мелкая монета — 500 манат. Для расчёта в автобусе использовали купюры, старые, рваные, заклеенные скотчем. 50 манат — это на российские деньги (если не изменяет память) составляло примерно 27 копеек по официальному курсу, и примерно 6 копеек по курсу чёрного рынка.

Всем добра!

Как я уже рассказывал раньше, много лет назад, в начале двухтысячных, мне пришлось несколько раз побывать в Туркменистане. Тогда же, и там же, я купил свою первую цифровую камеру Sony Cyber-shot DSC-P72. Давайте я расскажу и покажу то, чего вы сейчас уже не сможете увидеть, даже если очень постараетесь туда попасть.

Например памятники в Ашхабаде, большинство из которых уже исчезли или перенесены.

Трёхножка (1996)

Пожалуй, самым впечатляющим и главным памятником Ашхабада для меня, да и для многих туристов, была “Трёхножка”.

Это гигантское сооружение общей высотой 95 метров с 1996 года стояло на Центральной площади города. Три пилона, по которым ходили наклонные лифты, поддерживали сооружение высотой 83 метра, а на нём, на фоне флага, стояла позолоченная статуя Туркменбаши.

Кстати, как мне тогда сказали, называть президента можно не иначе как Буюк Сапармурат Туркменбаши — т.е. Великий Сапармурат Глава (всех, в мире) туркмен.

Первым ярким впечатлением от Ашхабада был как раз этот памятник — вечером, когда после прилёта я заезжал в гостиницу, золотой президент был к ней спиной. А утром, когда я вышел к машине, чтобы ехать на объект, президент оказался к гостинице лицом. Я подумал, что мне это показалось, но мой водитель сказал, что не показалось — статуя медленно вращается по ходу движения солнца и совершает за сутки полный оборот вокруг своей оси. “Это наш Великий президент заставляет солнце двигаться по небу, если скульптура перестанет вращаться, то и Солнце остановится”, — пошутил он.

Настоящее название этого сооружения я узнал только сегодня, заглянув в Википедию. Называется оно “Арка нейтралитета”. Там же я узнал, что в 2010 году арку демонтировали и перенесли в южную часть города Ашхабада. С 2011 года арка была вновь открыта на новом месте, но статуя больше не крутится.

“Бычок и глобус”

Настоящее название — “Монумент памяти жертв ашхабадского землетрясения 1948 года”. Могучий бык удерживает (а может быть, наоборот, раскачивает) на рогах расколотую Землю с телами погибших. Над Землей — умирающая мама Президента, последним отчаянным движением рук поднимающая над руинами города маленького золотого Сапармурата Ниязова.

Монумент демонтирован в конце 2012 года.

Памятник папе Туркменбаши (2001)

Памятник папе Туркменбаши — “национальному герою Туркменистана Атамурату Ниязову”. Атамурат Ниязов погиб в годы Великой отечественной войны. Вроде бы официальное название было “Памятник воинам-турменистанцам, павшим в боях Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг.” но это неточно.

В 2014 году памятник был снесён. По некоторым мутным и неточным данным из сети, памятник А. Ниязову был демонтирован и перевезён в родное село Туркменбаши — Кыпчак, расположенное в пригороде Ашхабада.

Памятник маме Туркменбаши (2000)

Мама первого туркменского президента Сапармурата Ниязова погибла в 1948 году, во время Ашхабадского землетрясения. Она была частью культа личности, ей посмертно присвоили звание Героя Туркменистана, в её честь был переименован один из месяцев года (апрель), её именем назвали город (переименовали город Йыланлы).

Памятник маме постигла та же участь, что и памятник папе — в августе 2014 года он был демонтирован, а на его месте разбили парк. В 2022 году город Гурбансолтан-эдже переименовали в Андалып.

Памятник братьям Туркменбаши

Неподалеку от памятника папе и маме Туркменбаши, находился памятник двум его братьям. Десятилетний Мухамметмурат и шестилетний Ниязмурат погибли во время ашхабадского землетрясения в 1948 году.

Кто знаете, напишите в комментариях, стоит ли памятник в целости и сохранности, как сейчас называется?

“Сороконожка”

Народное название “Сороконожка”, наверное, перешло от трёхножки. Десять огромных бронзовых ахалтекинских скакунов — как раз 40 ножек. Как говорит нам Википедия, ахалтекинская лошадь, — верховая порода, выведенная на территории современного Туркменистана около 5000 лет назад. Народное достояние и предмет гордости.

С памятником связана городская легенда. За большие деньги памятник построили и открыли, но какая-то сволочь шепнула Президенту, что изображены не ахалтекинские скакуны. — “Переделать!”, сказал Туркменбаши. Приказы Сердара (т.е. вождя) не обсуждаются. Памятник обнесли высоким забором, и очень долго что-то пилили, чем-то стучали (я сам лично застал этот момент). Затем (тоже, конечно, по легенде) “занесли” нужным экспертам, те сказали, — “вот, совсем другое дело, вот теперь это точно ахалтекинцы!”, и памятник снова открыли.

Туркмены на лошадях

И ещё один памятник, о котором с ходу не нашёл ничего в сети. Если знаете, напишите в комментариях. Конная парная композиция стоит перед World Trade Complex (Всемирным торговым центром) в центре Ашхабада.

Всем добра, и интересных путешествий.

История написана и опубликована "на одном дыхании", за пару часов. Но теперь она всё время крутится в голове, всплывают новые подробности.

Наверное, самый неприятный момент того путешествия, это не авария, не вероятная потеря паспорта, а моменты полного бесправия.

Погранпереход, — переход по нейтральной земле, между двумя пограничными постами. Когда одну страну ты безвозвратно покинул по однократной визе, которую тебе уже закрыли, а на территорию второй тебя пока не пускают, но до этого нужно до неё дойти, зимой, пешком по дороге, в пустыне. Это совсем не тоже самое, что пройти пограничный контроль в уютном аэропорту по прилету.

А ещё, если помните про паспорт, его ночью в пустыне проверял какой-то человек в форме... На непонятном КПП, на тёмной дороге, машину остановил человек в форме, проверил документы у водителя, светя фонариком. Потребовал мой паспорт. Взяв его в руки, молча пошёл в темноту. Пришлось идти за ним. В тёмном, плохо освещённом вагончике стоял стол, и кажется, один стул. Человек сел за стол, долго молча листал мой паспорт.

— У Вас вот тут не хватает печати, — наконец сказал он.

— Какой печати?

— Уполномоченных органов.

— Каких "Уполномоченных органов"?!

Он вздохнул, перевернул паспорт, держа за обложку двумя руками, и потряс:

— Странно, ничего не падает, — сказал он вопросительно.

Пришлось сделать так, чтобы что-то упало на стол, и паспорт сразу оказался у меня. Я продолжил путешествие, навстречу ночной аварии...

Много лет назад я участвовал в одном крупном проекте в Туркменистане, побывал там раз пять, и в общей сложности, провёл в Ашхабаде, наверное, несколько месяцев. Если будет интерес, расскажу и про Ашхабад времён Туркменбаши.

Но эта история начинается за несколько месяцев до этого, и в другой стране.

Меня срочно вызвали на один из среднеазиатских объектов, который находился в Самаркандской области Узбекистана, и самым быстрым способом туда попасть, — долететь до Ташкента, а оттуда до Самарканда доехать на поезде. На вокзале, прямо перед отправлением, купил билет в последнее купе СВ (т.е. купе рассчитано на двух пассажиров) на ночной поезд. В те времена ещё не было скоростных поездов. В купе я оказался единственным пассажиром, второе место осталось свободным. Я порадовался, что поеду один, и спокойно высплюсь. Но сразу после отправления поезда постучался проводник, и завёл “левого” пассажира очень “кишлачного” вида, с джутовым мешком в качестве багажа — так проводники делали свой бизнес, сажая безбилетных, за наличные. Это мне категорически не понравилось. Я вышел вслед за проводником в коридор, и “включив серьёзное лицо”, “по секрету” сообщил ему, что я сотрудник МИДа, везу документы, и потому безбилетный бездокументный пассажир несовместим с поставленными задачами довезти важный груз до очень важных людей. Проводник извинился, вывел гражданина, но не прошло и 5 минут, как он вернулся с хорошо одетым русским мужчиной средних лет — “Я всё уладил. Вот, товарищ с билетом и паспортом, он из соседнего купе, согласился пересесть к Вам”. “Вот же с*ка изворотливая”, подумал я, наверное, тогда...

Я был примерно вдвое моложе своего нового попутчика, и мне было очень неудобно, что его из-за меня подняли с места, перетащили в другое купе. Я искренне попросил у него прощения. Он оказался спокойным, приветливым человеком, мы с ним попили чаю, легли спать, доехали до Самарканда и расстались, казалось, навсегда.

И вот, через несколько месяцев, я в командировке, застрял на объекте в Ашхабаде. 28 декабря мне звонит жена, и не просит, а требует, чтобы я встретил Новый год дома. Но тут оказалось, что Туркменские Авиалинии отменили все рейсы, и полёты возобновятся только после новогодних праздников. Я начал поиски обходных путей, и нашёл такой маршрут: днем 29 декабря выехать на такси из Ашхабада в Фараб, это 733 км через пустыню Каракумы, затем в пограничной зоне пересесть на местное такси, доехать до погранперехода Фараб, рано утром 30-го декабря пешком перейти границу, на другой стороне взять такси, вероятно, тоже с пересадкой доехать до международного аэропорта Бухары, купить билет на самолёт, и улететь домой. Всего-то.

Такси взял на специальном "пятаке" междугородних такси — это была какая-то Toyota, переделанная из праворульной. Я пристегнулся, и глядя на меня, водитель тоже, наверное, впервые в жизни. Так и поехали, с задачей успеть к открытию погранперехода, завтра, в 7 утра.

Последняя часть пути до Фараба пролегает по пустыне Каракумы. Дорога местами проложена повыше, над песками, прямо через барханы, которые иногда всё же медленно её переходят. Для удержания песка по бокам дороги растут саксаулы — небольшие деревья с прочной древесиной. Ночью в пустыне пошёл то ли мелкий дождик, то ли снежок.

Монотонное мелькание деревьев, и плоский пейзаж пустыни усыпляют, я задремал. Проснулся от толчка в сторону, — на мокрой дороге машину на большой скорости начало вести юзом. Водитель мой тоже спал. Я его окликнул (это была ошибка, в следующий раз я это учёл, — был у меня в жизни ещё один уснувший водитель), но вместо работы педалью газа, он нажал на тормоз. Нас начало крутить — фары выхватывали то пустую в обе стороны дорогу, то деревья. Сколько раз нас крутануло, я не знаю, время для меня замедлилось, всё было отчетливо и очень медленно: я проверил, пристёгнут ли у меня ремень, пристёгнут ли водитель, посмотрел на свой паспорт, лежащий на торпеде (я его до этого предъявлял какому-то типу в форме, на каком-то непонятном посту), понял, что мне его уже не ухватить, и наверное, он сейчас улетит в песок, а я его не найду, и границу перейти не смогу… И тут нас выбросило с дороги. По моим ощущениям, летели мы долго, но наверное, в реальности это было не так. В ряду деревьев оказался промежуток, каким-то чудом мы вылетели точно в него, машина правым боком воткнулась в мягкий песок. Двигатель заглох. И мы оба, и машина целы, но выйти невозможно, — машина лежит на боку под углом, мою дверь не открыть, она упирается в песок. К тому же я помню про паспорт, которого на торпеде уже не видно — куда-то улетел.

И тут, наверху, на дороге, появились и начали останавливаться машины. Они ехали следом, — наверное, кто-то заметил, как мелькали наши фары перед аварией. Остановился контейнеровоз с прицепом. Нас зацепили к нему длинным тросом, еле вытянули, потому что дорога довольно узкая, машину тащило по песку низом, а не наверх. Но все закончилось хорошо, нас вытащили. И паспорт нашёлся — он перелетел через меня и весь салон, и оказался на задней полке, у заднего стекла.

Только вот беда, — я ж опаздываю, погранпереход работает не круглосуточно, там могут быть очереди, самолет из Бухары улетит по расписанию, а туда ещё нужно добраться. Пришлось обогнать всех наших спасителей, которые, наверное, крутили пальцем у виска — “вот идиоты, второй раз вытаскивать не будем!”.

До погранперехода доехать на ашхабадской машине нельзя — в пограничной зоне пришлось пересесть на старенький местный “Москвич”. Туркменскую границу прошёл почти без происшествий, но позже, чем рассчитывал. Дальше полчаса пешком, 2,5 километра по нейтральной полосе. И снова задержка — у узбекских пограничников завтрак, граница временно не работает.

Наконец, после того, как пограничники хорошенько подкрепились и восстановили силы, после ожидания в очереди, и всех формальностей, я оказался на узбекской стороне. И новый квест — снова нужна машина. В этот момент кто-то окликнул меня по имени. Как же я был удивлён — это же тот самый пересаженный попутчик, из поезда! Живёт он где-то в Узбекистане, и сегодня ему из ОАЭ пригнали новенький Pajero, весь в плёнке. Вот он и приехал на границу, чтобы машину забрать на растаможку, а таможня — в соседнем здании от аэропорта Бухары! Он как раз туда, с таможенным сопровождением, едет. И с удовольствием меня до аэропорта подбросит! Какое же это было чудо! На переднее сиденье сел сотрудник таможни, мой знакомый за рулём, а я даже успел подремать сзади.

При подъезде к аэропорту было видно, как выруливает с ВПП только что прилетевший самолет. Так что успел я на него буквально в последние минуты регистрации. 30-го вечером был уже дома, Новый год встретил с семьёй. Чтобы в начале января улететь обратно, в Ашхабад, потому что объект сам себя не построит…

Прошло уже больше 20 лет. С годами из памяти стёрлось имя замечательного, доброго человека, но я по-прежнему ему признателен и благодарен.

Всем добра и хороших людей в нужную минуту!

UPD: Интересно, что эту историю минусуют. Поделитесь, пожалуйста, в комментарии, что Вам лично не понравилось?