Вторая половина 2023-го прошла под знаменем Дюма. Странно сказать, но я никогда до этого момента не читала "Графа Монте-Кристо", хотя, справедливости ради, дуэт Дюма и Маке ярче всего впечатляет в юности.
Даже с "Тремя мушкетёрами" я (как и многие, наверное) познакомилась благодаря советской экранизации. Можно долго спорить о её достоинствах и недостатках, но, мне кажется, адаптация Георгия Юнгвальда-Хилькевича пошла роману на пользу. Во взрослом возрасте, наблюдая за характерами протагонистов, обнаружила для себя, что мне очень сложно им сочувствовать. .
Да, Миледи — безусловно отрицательный персонаж, но "блистательные достоинства" мушкетеров проняли меня до глубины души. Тут уж скорее вспомнишь "Обыкновенное чудо": "Да. А кто нынче хорош? [...] Лошади — предатели. Люди — мошенники. Весь мир таков, что стесняться некого!"
Разве что "Красное Высокопреосвященство" жаль... Тяжелейшая работа выпала на долю почтенного Армана.
За камерой — Инна Свечникова Макияж и грим — Софья Фролова Граф Рошфор — Виктория Ракитина
Атос, Портос и Арамис – это прозвища. Де ла Фер, д'Эрбле и дю Валлон – титулы. А как же их звали? Что шепнули они заупрямившимся англичанам? Помните: «Мы не знаем, кто вы, и не станем драться с людьми, носящими подобные имена. Это имена каких-то пастухов»...
Жан-Луи-Давид Мейссонье. Мушкетёры
Начнём с прототипов. Романные прозвища мушкетёров образованы от титулов настоящих людей. Вот как их звали: Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль, Исаак де Порто и Анри д’Арамиц.
Прототип Арамиса получил своё имя в честь аббатства Арамиц, дарованного его предкам в 14-м веке. Не потому ли он в романе мечтает стать священником?
А книжный Портос недаром сетует в романе на то, что «приходится убивать бедных гугенотов, всё преступление которых состоит в том, что они поют по-французски те самые псалмы, которые мы поём по-латыни». Ведь Исаак де Порто происходил из гугенотской семьи.
Ну и наконец Атос – самый старший из мушкетёров (в романе ему около тридцати лет), самый бледный, самый загадочный… В жизни бедняга не дожил до литературного возраста. Реальный Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль был убит на дуэли в двадцать восемь лет.
Итак, Арман (Атос), Исаак (Портос) и Анри (Арамис). Но это прототипы. А какие имена у книжных мушкетёров?
Адольф-Александр Лессрель. Мушкетёры
Имя книжного Арамиса – Рене. А как звали книжного Атоса? Самый романтический из трёх мушкетёров носил самое «русское» из всех французских имён, – ну-ка, угадайте с одного раза… Оливье. Так называет его в написанной Александром Дюма пьесе «Юность мушкетёров» жена Шарлотта, она же Анна де Бейль, она же леди Кларик, она же миледи Винтер (она же Валентина Понеяд, извините). Оливье и Шарлотта («шарлотка», яблочный пирог) – вкусные имена!
Имя книжного Портоса Александр Дюма нигде не упоминает. А вот д’Артаньяна (в жизни Шарль де Батц, который, кстати, никаким д'Артаньяном не был, это титул его матери) в книге должны были звать Натаниэлем. Это имя упоминается в черновиках, но потом Дюма от него отказался – вероятно, чтобы избежать переклички с уже знаменитым в то время Соколиным Глазом Фенимора Купера. Того звали, если помните, Натаниэль Бампо.
Итак, Оливье, Рене, Натаниэль и добродушный здоровяк без имени... Непорядок!
Мы предполагаем, что Портоса – единственного из мушкетёров, у которого нет литературного имени – звали просто-напросто Александром. И вот почему...
Был такой случай в годы второй французской революции: Александр Дюма выступал на митинге. Происходило это на набережной. «Лжец!» – выкрикнул кто-то из слушателей, стоявших неподалёку в толпе.
Зря он не отошёл подальше… Про отца писателя – боевого кавалериста Тома-Александра Дюма – рассказывали, что он мог, зажав лошадь в шенкелях (то есть – между ногами, сидя в седле), подтянуться вместе с ней на потолочной балке... (Ну мы же написали – рассказывали.)
Так вот, здоровяк Дюма схватил наглеца за штаны и, с лёгкостью оторвав от земли, поднял над рекой: «Извиняйся – или швырну в воду». Тот пробормотал извинения. «Ладно, – сказал Дюма. – Я просто хотел показать, что руки человека, написавшего за двадцать лет сорок романов, это руки рабочего».
Поступок, достойный Портоса, как вы считаете? Итак, Оливье, Рене, Александр и Натаниэль!
А в плодовитости Дюма («сорок романов за двадцать лет», точнее, 44 романа и 19 пьес) кроется один секрет. Дело в том, что Дюма использовал наёмный труд безвестных писателей.
Имя главного помощника Дюма историкам литературы хорошо известно. Наиболее популярные у нас романы «Три мушкетёра», «Двадцать лет спустя», «Королева Марго», «Граф Монте-Кристо» (и ещё 14 других!) писались в соавторстве с Огюстом Макэ.
Огюст Макэ
Макэ не только сочинял и прописывал основной сюжет, часто даже замыслы романов принадлежали ему! А что же делал Дюма?
А он «причёсывал материал». Прописывал диалоги (в этом ему как автору многих успешных пьес, равных не было), добавлял в сюжет «любовные линии», которые нравились публике, и следил за стройностью композиции: тут «подогнать» действие, чтобы читатель не заскучал, а тут, наоборот, замедлить и насытить бытовыми подробностями: чтобы «было интереснее»…
Александр Дюма в молодости
Вначале Дюма был не против подписывать совместные произведения двойной фамилией – «Дюма, Маке», но газетчик, зарабатывавший огромные деньги на имени Дюма, публикуя романы по главам с продолжением, поставил условие: автор должен быть указан один.
Газета Le Siècle («Век») с очередной главой «Трёх мушкетёров». 1844 год
Так как Александр был более узнаваем и известен, авторство досталось ему одному...
Александр Дюма, автор «Трёх мушкетёров». Рисунок первого иллюстратора романа Мориса Лелуара. И никакого Макэ рядом!
В конце концов Огюсту Макэ это «разонравилось» и он обратился в суд. В своём заявлении он написал, что первым открыл «Мемуары господина д'Артаньяна», составлявшие историческую основу романа «Три мушкетера», а чтобы подтвердить, что именно он является автором романа, Маке опубликовал свою версию главы о смерти Миледи.
Первое издание «Трёх мушкетёров» отдельной книгой. 1844 год
Эксперты главу прочитали, сравнили с опубликованной и заявили: «Все лучшее в этой сцене, все, что придает ей колорит и жизненность, исходит от Дюма».
Миледи приговаривают к смерти. Рисунок Мориса Лелуара
Суд Макэ проиграл.
Справедливо ли это? Судите сами.Маке пережил Александра Дюма на 18 лет, и ни до встречи с Дюма, ни после его смерти не написал ни одного произведения, по художественной силе равного «Трём мушкетерам» и «Графу Монте-Кристо».
Так кто же настоящий автор? Ну, мы всё рассказали. Решайте сами.
Д’Арьтаньян. Фрагмент памятника Александру Дюма в Париже
Мерлезонский балет (именно так правильно – через "е"), – один из ключевых эпизодов романа «Три мушкетёра». Однако одну деталь автор романа посчитал как бы малозначительной – он не назвал читателям имя композитора, который написал музыку к «Мерлезонскому балету». А, между прочим, это очень интересно!
Мерелезонский балет в фильме...
...а так выглядели Людовик XIII и Анна Австрийская в действительности
...Интересно, потому что музыку к «любимому балету короля Франции Людовика XIII» написал лично сам король Франции Людовик XIII – от первой и до последней ноты!
Живой интерес к музыке юный принц проявил ещё в раннем возрасте – он начал учиться играть на лютне в возрасте трёх лет. В возрасте семи лет Людовик начал учиться играть также на клавесине, и владел этим инструментом очень хорошо – хотя лютня на всю жизнь осталась его любимым инструментом, «королевой музыки».
Игра на лютне (фрагмент картины Караваджо)
Мальчик также очень любил танцевать, и много свободного времени проводил за сочинением музыки и танцевальных фигур. Помимо лютни и клавесина король играл на охотничьем рожке (предке современного гобоя) и регулярно пел в хоре.
Как композитор Людовик XIII сочинил довольно много пьес, однако далеко не все они дошли до нас. Лучшей музыкальной работой короля по праву считается «Мерлезонский балет». Король не только сочинил музыку, он же придумал сюжет балета, он же придумал все танцевальные номера, он же нарисовал (!) эскизы всех декораций и костюмов.
Давайте же послушаем эту музыку. Итак, «Мерлезонский балет» (начало с 1:35):
Кстати, согласно роману Дюма «Мерлезонский балет» был поставлен в Парижской ратуше, причём до начала осады Ла-Рошели (1627 год). Однако настоящий «Мерлезонский балет» был поставлен в замке Шантильи, недалеко от Парижа, в 1635 году, то есть существенно позже событий романа «Три мушкетёра».
* * * Это была стать из журнала "Лучик". Бесплатно скачать и полистать номера журнала можно здесь: https://lychik-school.ru/archive/
Как много было споров, когда мы снимали Миледи и Кардинала. И об образе Тереховой, и об удачности интерпретации. Но даже критика была вдохновляющий. Так что вчера это колесо сделало новый оборот. Нет сил ждать результатов, делюсь сейчас.
11 ноября -- день борьбы с кибербуллингом. Отличная дата, чтобы проверить саму себя на восприимчивость. В творчестве обратная связь хоть и стоит на ступеньку ниже самореализации и акта творения, всё же имеет значение.
- Ваше Высокопреосвященство, - молодая женщина по своему обыкновению тихо вошла в кабинет к кардиналу и встала у высокой спинки кресла, в ожидании когда красный герцог обратит на неё внимание. Но Ришелье даже не обернулся, не желая прерывать своё занятие. А занятие требовало максимальной концентрации и сосредоточенности - венценосный павлин с гордым и титулованным именем Людовик собрал все ошибки, какие только мыслимы и немыслимы. Отправлять подобные письма в Испанию, с которой кардинал пытался укрепить политические связи, не позволяла ни честь, ни совесть, ни осторожность, с которой так тщательно выверялся каждый ход своеобразной партии. Вот только шахматами были не мраморные фигуры, а живые люди. - Ваше Высокопреосвященство, - уже более настойчиво обратилась Миледи. - Ммм? - Арман обернулся на раздражающий звук и шорох одежд над ухом. - О Боже, как Вы сюда тихо входите, Миледи, - перо в тонких пальцах, облаченных в красный бархат перчатки качнулось, выдавая лёгкую раздражимость. - Вы вызывали меня? - женщина вопрошающе наклонила белокурую голову в ожидании ответа. Она знала, что ещё больше злить Ришелье опасно не только для жизни и здоровья, но и карьеры. - Да-а-а, - задумчиво протянул красный герцог, внимательно смотря сквозь Миледи, словно пытаясь зацепиться за ускользающую мысль. - В скором времени король дает бал. Вам необходимо покинуть Францию и отправится в Лондон. Остальные рекомендации Вы узнайте в этой бумаге. Вскройте её по ту сторону Ла-Манша. И не затягивайте. Ваша скорость - залог исполнения Вашей же просьбы. Исполните поручение - можете рассчитывать на титул.
Он никогда не любил алый цвет. Всё, что касалось палитры красного - приносило либо боль, либо горе. Он хорошо это помнил. Карьера военного - единственная цель в жизни, которая приносила радость, несмотря на болезненность тела. Но судьба распорядилась иначе, дав ему в руки власть. Епископ Люсонский - звучит гордо, ничуть не уступая титулу или званию. Звучит. Для обычного, рядового человека, но не для него. Сам он до судорог ненавидел сан, всунутый чуть ли не силком, признавая, что Там ничего нет, а Здесь - это чистая власть и деньги.
- Легко управлять людьми, маскируя свои цели под волю Божию, - фыркнул он, опускаясь за стол и тонкими пальцами, подхватив массивный кубок, наполненный тяжелой вязкой жидкостью благородного Бургундского вина, устало прикрыл глаза.
С тех пор, как алый цвет стал неотъемлемой чертой его образа, его жизни, прошло достаточно времени, чтобы принять иронию судьбы, как данность. Но в редкие минуты покоя, красный герцог с сожалением вспоминал юношескую мечту, поглядывая на одиноко стоящую в углу шпагу.
Задумавшись, он ослабил руку и тяжелый бокал наклонился. Темное бордовое вино коснулась края и его капли медленно побежали вниз, падая сгустками крови на разложенные на столе бумаги.
- В последнее время слишком много дуэлей, - задумчиво в полголоса проговорил кардинал Франции. - Эти мелкопоместные дворяне, считая себя потомками чуть ли не Карла Великого, безжалостно убивают друг друга на дуэлях, хотя могли так же убивать друг друга на войне. Стране нужны солдаты, - взяв перо, Ришелье медленно вывел на бумаге эдикт, запрещающий дуэли.
- Может хоть эта бумага охладит их пыл, - красные капли сургуча с тяжелой неминуемостью упали на сложенный лист. Изящная рука в алой перчатке отточенным движением запечатала конверт и, отодвинув полупустой бокал вина, погасила свечи.
В кабинете стало тихо, лишь скрипнула входная дверь и длинный шлейф алой сутаны скрылся в коридоре. История Франции вновь повернулась, подчиняясь росчерку пера человека в алом.