Записки юриста ч. 108
ПРО АГЕНТОВ
Очередная история из моей прошлой жизни.
Все опера должны иметь минимум 5 агентов. Проще говоря - информаторов из преступного мира. Самое глупое - на этих агентов заводятся дела, а данные агентов отправляются в информационный центр ГУВД, где их могут узнать любой желающий, имеющий хорошие связи.
Поэтому нормальный опер никогда хорошего информатора не оформляет агентом. За годы работы у оперов появляется множество знакомого контингента, которым можно предложить оформить их в качестве агентов, и они не будут против (обычно алкоголики и прочие люди из низких социальных слоев, самые наглые опера просто оформляют агентами уже умерших людей).
Суть в том, что на каждого агента в месяц выделяется небольшая зарплата (секретная).
Опер должен отдать зарплату агенту, а с агента взять расписку, что тот ее получил. Таким образом, опер оформляет 5 алкоголиков агентами, раз в месяц приносит им по бутылке водки, заставляет написать расписку, деньги, естественно, забирает себе, имея неплохую добавку к основной зарплате.
Помнится, участковые, у которых нет такой халявы, всегда очень завидовали операм.
А серьезные информаторы, они за 5000 рублей в месяц, естественно, никогда стучать не будут. Они в основном идейные. Кто-то ненавидит того, на кого стучит. У кого-то повышенное чувство социальной справедливости, в общем разные бывают мотивы.
К чему я все это? Да лишний раз показать глупость системы, где все делают вид, а не делают правильно.
Как я упомянул выше, некоторые не парятся, а оформляют агентами умерших людей, тут возникает другая сложность - подделать расписки, поскольку в течение многих лет у всех расписок почерк должен быть одинаковый. Обычно привлекают родственников, знакомых ну или пишут сами "левой ногой". (жен никто не привлекает, т.к. эти доходы от них скрыты, ну вы понимаете...). Учтите, эти расписки не имеют ничего общего с обычными гражданско-правовыми расписками и являются секретными документами.
В итоге - огромное количество бумажной волокиты и потраченных впустую денежных средств (особенно если учесть всяких проверяющих, сотрудников, специально работающих по агентурной линии).
«Фермер».
Скоблин Николай Владимирович (1885 год – 1937 год) – военачальник Российской империи, участник Первой мировой и гражданской войн, генерал-майор (26 марта 1920 года), агент ИНО НКВД.Дворянин.Закончил Чугуевское военное училище.
1914 год — прапорщик 126-го пехотного Рыльского полка.30 декабря 1915 года, будучи в чине подпоручика, был награждён орденом св. Георгия 4-й степени за отличие в бою с австрийцами у сел Сновидова и Космержин (7-го июня 1915 года).
1917 год – Скоблину присвоено звание штабс-капитана, он вступает в 1-й ударный отряд (затем Корниловский ударный отряд).
1917 год — начало 1918 года — получив звание капитан, служит в Корниловском ударном полку командиром роты, затем командиром батальона, позднее — помощником командира полка.
Ноябрь 1918 года – получил звание полковник и становится командиром Корниловского полка.
1919 год — назначен сначала командиром Корниловской группы, а затем и Корниловской дивизии, став самым молодым начальником дивизии среди белогвардейцев.
С Добровольческой армией Николай Владимирович Скоблин был в двух Кубанских походах (за Ледяной поход он был награжден орденом за № 29, что свидетельствует об авторитете тогда уже полковника), наступал на Москву, эвакуировался из Крыма.26 марта 1920 года в возрасте 26 лет был произведён в генерал-майоры.
Бывший доброволец Димитрий Лехович писал спустя годы:«Небольшого роста, худой, хорошо сложенный, с правильными, даже красивыми чертами лица, с черными, коротко подстриженными усами, он производил бы вполне приятное впечатление, если бы не маленькая, но характерная подробность: Скоблин не смотрел в глаза своему собеседнику, взгляд его всегда скользил по сторонам. Человек большой личной храбрости, Скоблин имел военные заслуги и в то же время значительные недостатки. Он отличался холодной жестокостью в обращении с пленными и населением. Но в суровые дни и однополчанам, и начальству приходилось прежде всего считаться с воинской смекалкой Скоблина, закрывая глаза на его недостатки».
Одним из них была безрассудная храбрость.
После эвакуации из Крыма в Галлиполи Корниловская ударная дивизия была сведена в полк. Командовал им, как и раньше, Скоблин.
В середине июня 1921 года в узком кругу старших офицеров Корниловского ударного полка и командиров Первого армейского корпуса состоялось бракосочетание Николая Скоблина с Надеждой Плевицкой. Посаженным отцом был генерал Кутепов, венчал их главный священник Галлиполийского лагеря, благочинный Дроздовской дивизии, военный протоиерей отец Николай Бутков. Благословляли их иконой Николая Чудотворца, полковой реликвией дроздовцев.
Впервые о советском агенте «Фермере» широкой общественности рассказали в 1989 году, после публикации статьи в газете «Неделя».
А начиналось все так.
После похищения генерала Кутепова, увенчавшего конец второй фазы операции «Трест», советские контрразведчики решили приступить к борьбе с русской военной эмиграцией. Был придуман простой план: завербовать кого-нибудь из начальников РОВСа.
Однако кого?
И кто сможет это сделать?
По всем управлениям ОГПУ СССР была отправлена ориентировка, смысл которой сводилась к тому, что нужен надежный человек, в прошлом белогвардеец, который знаком с лидерами Русского общевоинского союза лично и смог бы уговорить их работать на советскую разведку.
Через некоторое время пришел ответ, подписанный начальниками контрразведывательного и иностранного отделов ОГПУ Украины:«Вы обратились к нам с просьбой подыскать сотрудника, который мог бы выполнять работу в Югославии. Мы решили рекомендовать вам для этой цели нашего секретного сотрудника «Сильвестрова». Последний является проверенным человеком, весьма толковым, решительным и настойчивым. О вашем решении просим срочно нас известить, так как, если вы не найдете возможным использовать «Сильвестрова» по Югославии, мы отправим его на другую работу».
Под псевдонимом «Сильвестров» в советской разведке числился бывший штабс-капитан Корниловского ударного полка Петр Георгиевич Ковальский, бывший в Белом движении с первого дня. После «Бредовского похода», который закончился в Польше интернированием армии, Ковальский предпочел остаться в Польше. Три года он жил, буквально побираясь, и однажды решился пойти в советское посольство с повинной. Несмотря на то, что он был корниловцем — самым лютым врагом советской власти — ему разрешили вернуться на Родину, где призвали в Красную армию, потом перевели в ГПУ.
После письма из ОГПУ Украины Ковальского немедленно затребовали в Москву и заставили написать, кого из лидеров Белого движения он знает лично:
«1. Генерал Кутепов. Мы познакомились в общежитии Красного Креста в Новочеркасске в 1917 году, где собиралось первое ядро Добровольческой армии. Встречались часто. Во время обороны Ростова Кутепов был в опале у Корнилова (Корнилов не любил бывших гвардейцев) и был младшим офицером в офицерской роте, от командования был отстранен за оставление Таганрога. Встречались, повторяю, часто, но были довольно далеки.
2. Генерал Скоблин. Мы познакомились в 1917 году при формировании Отдельного ударного отряда 8-й армии. Скоблин был штабс-капитаном. Мы были большими приятелями. Почти год служили в одном полку — Отдельный ударный отряд, Корниловский ударный полк, Славянский ударный полк. После ранения один раз гостил у него в Дебальцево, другой и последний раз кутили в Харькове в «Астраханке» в 1919 году.
3. Генерал Скало. Бывший «императорский стрелок», познакомились с ним в Кременчуге, когда он был назначен начальником обороны района. Были большими друзьями, часто пьянствовали, вместе отступали в Польшу, где сидели в Щелковском лагере. Жили в одном бараке, часто пьянствовали и там. Последний раз виделись в 1920 году.
4. Генерал Шатилов. Познакомились на Царицынском фронте, часто встречался с ним в штабе Врангеля, близко знаком не был».
Из всего этого списка ГПУ больше всего интересовал генерал Шатилов, однако было сомнение, чтобы он вспомнил какого-то Ковальского. На втором месте шел Скоблин. Что о нем знали в Москве?
В иностранном отделе ОГПУ на него была составлена следующая справка-характеристика:
«Скоблин Николай Владимирович. 1893 года рождения, из дворян Черниговской губернии. Убежденный белогвардеец, одним из первых прибыл на Дон по приказу Корнилова.
Генерал-майор, командир Корниловского Ударного Полка. Галлиполиец.
Личностные качества: храбрость, хладнокровие, выдержка, умение расположить к себе окружающих, общительность. Вместе с тем циничен, склонен к интриганству и карьеризму.
Существует на доходы от концертной деятельности жены. Может быть взят в разработку в качестве агента».
В то время достоверной информации о лидерах Русского общевоинского союза у иностранного отдела ГПУ не было, несмотря на многолетнее наблюдение за русской эмиграцией. Долгие годы они были вынуждены ориентироваться на показания вернувшихся в СССР, например, на воспоминания генерала Слащева, который лично знал всех лидеров Белого движения на Юге России.
После продолжительных размышлений в Иностранном отделе ГПУ было принято решение попытаться завербовать генерала Скоблина, для чего Ковальский был отправлен в Европу.
В Париж Ковальский прибыл в сентябре 1930 года. Сравнительно быстро узнав адрес Скоблина, он незамедлительно отправился к нему домой и начал вербовку. Скоблин был готов. Просил он за свои услуги 250 долларов (что приблизительно равно 4500 современных долларов) в месяц и 5 тысяч франков единовременной выплаты.
Ковальский отправляет письмо в Москву следующего содержания:«Генерал пошел на все и даже написал на имя ЦИК просьбу о персональной амнистии. По моему мнению, он будет хорошо работать. Жена генерала согласилась работать на нас.Подписка Скоблина написана симпатическими чернилами «пургеном» и проявляется аммоняком (летучая щелочь). Беда в том, что когда аммоняк улетучивается, то снова письмо теряется. Пусть у нас его проявят какой-либо другой щелочью после первого чтения.Визитная карточка служит паролем. Генерал будет разговаривать с любым посланным от нас человеком, который предъявит такую визитную карточку».
Отчет Ковальского сопровождало заявление Скоблина:«ЦИК СССР. От Николая Владимировича Скоблина.
Заявление.
12 лет нахождения в активной борьбе против советской власти показали мне печальную ошибочность моих убеждений. Осознав эту крупную ошибку и раскаиваясь в своих проступках против трудящихся СССР, прошу о персональной амнистии и даровании мне прав гражданства СССР.
Одновременно с сим даю обещание не выступать как активно, так и пассивно против советской власти и ее органов. Всецело способствовать строительству Советского Союза и обо всех действиях, направленных к подрыву мощи Советского Союза, которые мне будут известны, сообщать соответствующим правительственным органам.
10 сентября 1930 года».
Москва сразу же ответила:«Вербовку генерала считаем ценным достижением в нашей работе. В дальнейшем будем называть его «Фермер», жену – «Фермерша». На выдачу денег в сумме 200 американских долларов согласны. Однако деньги ему надо выдавать не вперед, за следующий месяц, а за истекший, так сказать, по результатам работы. Пять тысяч франков выделены.
Однако прежде, чем мы свяжем «Фермера» с кем-либо из наших людей, нужно получить от него полный обзор его связей и возможностей в работе. Пусть даст детальные указания о людях, коих он считает возможным вербовать, и составит о них подробную ориентировку.
Возьмите у него обзор о положении в РОВС в настоящее время и поставьте перед ним задачу проникновения в верхушку РОВС и принятия активного участия в его работе. Наиболее ценным было бы, конечно, его проникновение в разведывательный отдел организации.
В докладе «Сильвестрова» упоминается о том, что она (Плевицкая ) также дала согласие. Однако мы считаем, что она может дать нам гораздо больше, чем одно «согласие». Она может работать самостоятельно.
Запросите, каковы ее связи и знакомства, где она вращается, кого и что может освещать. Результаты сообщите. В зависимости от них будет решен вопрос о способах ее дальнейшего использования».
Иностранный отдел, чтобы закрепить успех, приказал Скоблину подписать два важных документа:
1. «Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик о персональной амнистии и восстановлении в правах гражданства мне объявлено. Настоящим обязуюсь до особого распоряжения хранить в секрете».
2. «Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной Армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной Армии безотносительно территории. За невыполнение данного мною настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР».
21 января 1931 года в Берлине состоялась встреча «Фермера» и «Фермерши» с руководством внешней разведки СССР в Европе.
По итогам встречи резидент сообщил из Берлина в Центр:
«Центр. Андрею.
«Фермеры» произвели на меня хорошее впечатление, работать с нами хотят, видимо, без всякой задней мысли, вполне искренне.
Оба великолепно информированы обо всём, что происходит в белых кругах, знают подноготную многих интересующих нашу службу лиц. Объявление о персональной амнистии ЦИК СССР произвело на них сильное впечатление. Поклялись в верности нам, в выполнении каких угодно заданий. По моему — не врут.
Из состоявшейся беседы можно сделать вывод, что «Фермер» при хорошем руководстве, если не будет каких-либо глупостей с нашей стороны, станет таким ценным источником, каких мы в рядах РОВС, да и в других организациях пока не имели.
Иван».
За четыре года на основании сведений, которые были получены от Скоблина, были арестованы 17 агентов и террористов, заброшенных в СССР. Удалось установить 11 явочных квартир в Москве, Ленинграде и Закавказье.
Деятельность Скоблина была успешной во многом потому, что ему удалось умело использовать противоречия, доходившие до открытой вражды между различными группировками внутри РОВС: шла постоянная борьба за власть, за близость к генералу Миллеру, за право принимать решения и распоряжаться финансами.
23 сентября 1937 года русская эмиграция была потрясена новостью: в Париже загадочно исчезли председатель Русского общевоинского союза генерал Евгений Карлович Миллер и начальник Объединения чинов Корниловского ударного полка генерал Николай Владимирович Скоблин. Вся французская полиция была поднята на ноги, установлено круглосуточное наблюдение на вокзалах, морских портах, приграничных станциях .
Надежда Плевицкая была арестована французской полицией. Следствие по ее делу продолжалось больше года. Суд состоялся в конце ноября 1938 года.
А 14 декабря старшина присяжных огласил вердикт: Надежда Плевицкая была признана виновной по всем пунктам обвинения. Приговор суда был беспощадным: 20 лет каторжных работ и 10 лет запрета на проживание во Франции.
26 июня 1939 года Николай Скоблин также был признан французским правосудием виновным в похищении генерала Миллера и заочно приговорён к пожизненной каторге. Однако этот приговор остался только на бумаге. Генерал Скоблин погиб в 1937 году (по другим сведениям — в 1938 году)…
По материалам:
Антонов «Женские судьбы разведки»
Гаспарян «Генерал Скоблин»
сайт Википедия
Шварев «Разведчики-нелегалы СССР и России»
Смена профессии
Приветствую тех немногих, кто разгребает залежи свежего.
Заметил, что многим на Пикабу интересно читать про рабочие будни других людей -- самому было интересно читать и про будни людей в продажах, торговцев в автосалонах, строительные истории и бесчисленное множество отдельных постов про смешные, интересные и, порой, курьёзные моменты случающиеся на работе.
Сам я проработал болеет двух лет в общепите, стоял за барной стойкой, работал винным сомелье, потом снова возвращался за бар. Но жизнь странная штука, а молодость требует движения.
По этому было принято решение кардинально изменить профессию, спустя нескольких десятков собеседований и разного рода контор, от продаж до банковских служащих -- выбор пал на агента по недвижимости.
Не так давно начал, свою деятельность по этому сам многому удивляюсь и могу этим делиться с вами, рассказывать как устроены конторы, на чем зарабатывают, и почему агенты получают такие (на первый взгляд) большие комиссионные.
Берегите себя и своих близких.
Операция «Центр».
Операция «Центр» — операция внешней разведки СССР по проникновению в американский узел фельдъегерской связи в Орли близ Парижа, в результате которой были получены документы Пентагона исключительной важности, с указанием целей атомных ударов объединенного командования Североатлантического блока и войск США, расположенных в различных районах мира.
Главную роль в этой операции КГБ сыграл сержант армии США Роберт Ли Джонсон.
Роберт Ли Джонсон (Robert Lee Johnson; 1922 год — 18 мая 1972 года) — сержант армии США, агент советской разведки с 1953 года. Также завербовал Джеймса Аллена Миткенбау.
Начиная с 1961 года, когда он стал охранником в центре фельдъегерской связи в Орли, регулярно поставлял советской внешней разведке копии секретных документов.Был раскрыт в 1964 году, в 1965 году был осуждён на 25 лет.18 мая 1972 году был убит своим сыном во время тюремного свидания.
Дело было так.
В начале 1953 года проходивший службу в войсках США в Западной Германии сержант Роберт Ли Джонсон за что-то сильно обиделся на свое непосредственное начальство и, не долго думая, обратился к советским властям в Восточном Берлине (ГДР) с просьбой о предоставлении ему политического убежища в СССР. Однако с ним провел беседу представитель советской внешней разведки и убедил его, что он сможет эффективно помочь Советскому Союзу в борьбе за мир, продолжая служить в армии Соединенных Штатов.
Вернувшись в США после завершения службы в Западной Германии, Джонсон демобилизовался. В Америке с отставным сержантом установили связь сотрудники советской резидентуры, но в новом положении разведывательные возможности у агента были нулевые. Чтобы повысить их, Джонсон по настоянию советской разведки в 1959 году вернулся в ряды армии США и был направлен на американскую базу в город Орлеан (Франция). Однако и этот объект был малоинтересен советской внешней разведке.
И вот в поле зрения советской разведки попал американский узел фельдъегерской связи в Орли недалеко от Парижа. В него поступали самые важные документы Пентагона и штаб-квартиры НАТО. Среди них были также ключи для шифровальных машин, составленные Агентством национальной безопасности США, оперативные и мобилизационные планы и другие материалы высшей степени секретности.
Территориально узел связи находился в небольшом бетонном здании без окон и с одной входной дверью. В первом помещении сортировали почту. За ним был огромный стальной сейф, к которому вели две стальные двери. Первая запиралась массивной металлической перекладиной с двумя сложными замками на концах. Вторая дверь имела замок с шифром.
Согласно инструкции, при открытии хранилища должен был присутствовать офицер из охраны. В помещении, где обрабатывали почту, также находился охранник.
В 1961 году перед Джонсоном была поставлена задача попытаться перевестись на службу в узел связи. Попытка удалась, и его взяли туда охранником.
Благодаря своей безупречной службе Джонсон добился, чтобы его из охранников перевели в делопроизводители, которые иногда по субботам и воскресеньям дежурили на объекте в одиночку. Так он получил возможность сделать слепок с ключа от сейфа, набитого секретными документами. Позднее он узнал шифр замка на перекладине, воспользовавшись небрежностью одного из офицеров, который, не надеясь на свою память, записал на клочке бумаги секретный набор цифр. Шифром второго концевого замка Джонсон овладел с помощью переданного ему портативного рентгеновского прибора.
Так незаметный сержант и агент средней руки превратился в источник ценнейшей информации…
В воскресенье 15 декабря 1961 года около полуночи Джонсон оставил свой пост в узле связи. У него в руке был небольшой голубой чемоданчик — сувенир французской авиакомпании «Эр Франс», который был до отказа набит пакетами с секретными документами. Он подъехал на своем стареньком «Ситроене» к пустынной дороге около аэропорта Орли, где его уже ждал связной — сотрудник посольства СССР в сером «Мерседесе».
Джонсон передал ему свой чемоданчик и получил взамен точно такой же, однако с вином и закусками. Через пять минут Джонсон опять был на своем посту, а связной в это время мчался к зданию советского посольства, где располагались резидентура и ее службы.
В течение часа специалисты сняли печати, вскрыли пакеты, сфотографировали документы, а затем аккуратно восстановили первоначальный вид отправлений и печатей. В три часа с четвертью оперативный работник припарковал свой «Мерседес» у маленького кладбища в пяти минутах езды от Орли. В точно установленное время подъехал Джонсон и обменялся с ним чемоданчиками.
Затем сержант вернулся в узел связи и в 6 часов утра сменился с дежурства. По дороге домой он остановился у заранее намеченной телефонной будки и оставил там пустую папку из-под сигарет «Лаки Страйк» с нарисованной на ней карандашом буквой «Х». Сигнал означал:«Все в порядке, документы возвращены на место без происшествий».
Всего было осуществлено 7 таких обменов. Однако самым драматичным оказался последний. Как всегда, на этот раз все было рассчитано до минуты, однако произошло непредвиденное. Когда сотрудник советского посольства прибыл в условленное место, чтобы вернуть документы, Джонсона там не оказалось.
Отведенное время истекало, приближалась смена дежурных в узле связи. Это непременно привело бы к провалу агента и краху операции, поэтому необходимо было немедленно действовать. И советский разведчик решился на отчаянный шаг: он подъехал к узлу связи, увидел стоявший поблизости автомобиль Джонсона, открыл дверцу и положил в него чемоданчик с документами. Только появление через несколько часов сигнала о благополучном возвращении документов в сейф сняло напряжение.
Позднее оказалось, что Джонсон, передав связному чемоданчик, решил поужинать, однако неожиданно для себя крепко заснул. Открыв глаза только за 15 минут до прихода сменщика, он испугался и бросился к машине, не понимая, что предпринять. И вдруг увидел чемоданчик. Схватив его, Джонсон быстро вернулся в узел связи и положил документы в сейф. Только он закрыл все замки, как явился сменщик.
После этого случая дальнейшие выемки документов были приостановлены, а связь с Джонсоном прервана…
В 1964 году американская контрразведка раскрыла Джонсона с помощью сведений, которые сообщила его жена, подверженная психическим расстройствам. Джонсон был арестован и осужден на длительный срок тюремного заключения.
Арест Роберта Ли Джонсона
В заявлении Пентагона по этому поводу говорилось:«Невозможно точно определить нанесенный нам ущерб. Некоторые потери непоправимы и не поддаются оценке…Не раскрой мы это дело, если бы началась война, потери вполне могли бы оказаться фатальными».
По материалам:
1. Бирюк «Секретные операции ХХ века. Из истории спецслужб»
2. сайт Википедия
3. Hildebrand «The Spy Who Loved Nothing»
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
«Цицерон»
В октябре 1943 года из германского посольства в Анкаре в Берлин поступила телеграмма следующего содержания:«Лично министру иностранных дел Германии. Совершенно секретно.
Один из служащих английского посольства, выдающий себя за камердинера посла Великобритании, обратился с предложением доставить нам фотопленки подлинных совершенно секретных документов. За первую партию документов, которые будут доставлены 30 октября, он требует 20 000 фунтов стерлингов. За каждую следующую катушку фотопленки нужно будет платить 15 000 фунтов стерлингов. Прошу вашего указания, следует ли принять это предложение. Если да, то требуемая сумма должна быть доставлена сюда специальным курьером не позже 30 октября.Известно, что человек, выдающий себя за камердинера, несколько лет служил у первого секретаря нашего посольства. Других сведений о нем не имеем. Папен».
В то время посольство в Анкаре служило для Германии окном во внешний мир, а потому должность посла в Турции была самой ответственной из всех, какие только могла предложить дипломатическая служба Третьего рейха. Об этом убедительно говорило назначение на должность посла Франца фон Папена, бывшего непродолжительное время в 1932 году канцлером Германии.
Франц Йозеф Герман Михаэль Мария фон Папен (Franz Joseph Hermann Michael Maria von Papen, 29 октября 1879 года, Верль — 2 мая 1969 года, Оберзасбах) — немецкий государственный и политический деятель, дипломат.Католик, родился в семье крупного землевладельца, происходившего из древнего немецкого рыцарского рода.
1905 год — женится на Марте фон Бох-Гальхау, одной из самых богатых невест в Германской империи, дочери владельца компании Villeroy & Boch.1913 — 1915 годы — военный атташе в США, откуда был выслан за шпионаж и подрывную деятельность.
1915 — 1916 годы — принимает участие в Первой мировой войне, служит на Западном фронте.
1917 — 1918 годы — служит офицером Генштаба на Ближнем Востоке и в звании майора в турецкой армии в Палестине.1918 год — в звании подполковника увольняется из армии.
1921 — 1932 годы — депутат прусского ландтага от католической партии Центра.
С 1 июня по 2 декабря 1932 года возглавляет правительство.Январь 1933 года — входит в кабинет Гитлера в качестве вице-канцлера.
17 июня 1934 года раскритиковал в «Марбургской речи» нацистскую социалистическую риторику и экстремизм, за что подвергся репрессиям со стороны Гитлера.
С июля 1934 по март 1938 года — посол в Австрии.1939 — 1944 годы — посол в Турции.
Апрель 1945 года — арестован в Руре военной администрацией 9-й армии США.
В 1946 году предстал перед судом Международного военного трибунала в Нюрнберге, однако был оправдан.
Февраль 1947 года — предстал перед комиссией по денацификации, был приговорён к восьми годам трудового лагеря. На повторном слушании дела в январе 1949 года приговор был смягчён до фактически отбытого срока.
Скончался 2 мая 1969 года в Оберзасбахе (Баден) и похоронен на кладбище Валлерфангена.
Атташе посольства Германии по вопросам полиции и безопасности был оберштурмбаннфюрер СС Людвиг Карл Мойзиш — сотрудник внешней разведки СД.
Утром 28 октября 1943 года начальнику VI-го управления РСХА — главного управления имперской безопасности Вальтеру Шелленбергу позвонил советник МИД Вагнер:— Мне надо срочно встретиться с вами, речь идет о крайне важном деле.
На состоявшейся позднее встрече он сообщил о полученной телеграмме от германского посла в Турции фон Папена.
— Министр иностранных дел Риббентроп, — сказал советник Вагнер Шелленбергу, — хотел бы узнать ваше мнение по этому поводу, поскольку предприятие весьма рискованное и целиком относится к сфере разведки.
Несмотря на высокую цену, германская разведка решила приобрести «товар» у камердинера. Впоследствии Вальтер Шелленберг писал, что это были совершенно потрясающие сведения — секретная переписка МИД Великобритании с английским посольством.
Из Берлина Папен получил следующий ответ:«Лично. Послу фон Палену. Предложение камердинера английского посла примите, соблюдая все меры предосторожности. Специальный курьер прибудет в Анкару 30-го до полудня. О получении документов немедленно телеграфируйте. Риббентроп».
Когда документы от камердинера были уже получены, между фон Папеном и одним из сотрудников посольства состоялся следующий диалог:— Наше дитя пора крестить, — задумчиво сказал посол, — чтобы говорить о камердинере в нашей переписке мы должны дать ему прозвище. Как нам назвать его? Вы ничего не придумали?
— Нет, господин посол. А если назвать его Пьером? Так он называет себя, когда звонит по телефону. Я уверен, что это не настоящее его имя.
— Не подойдет. Ему нужно дать такое имя, которое он не знал бы сам. Поскольку его документы красноречиво говорят о многом, назовем его Цицероном…
Посол Великобритании в Турции сэр Хью Нэтчбулл-Хьюджессен перед Второй мировой войной был послом в Китае, затем в Иране и Бельгии и характеризовался как великолепный дипломат и весьма обаятельный человек.
Его очень ценили в Министерстве иностранных дел Великобритании, где он считался одним из лучших специалистов по Среднему и Дальнему Востоку. Однако сэр Хью проявлял халатность в хранении документов, чем и воспользовался его камердинер и начал снимать с них фотокопии.
Цицерон не сделал ни одного выстрела, никого не отравил, никого, кроме себя, не подвергал опасности, никого не подкупал и не шантажировал. Он пользовался обычным аппаратом «Лейка», однако владел им мастерски — с технической точки зрения блестяще.
Весьма важной датой в операции «Цицерон» было 14 января 1944 года. В этот день все сомнения в подлинности документов, которые могли еще одолевать Берлин, были рассеяны. Среди документов, полученных от Цицерона в декабре, были копии протоколов о переговорах военных представителей на Тегеранской конференции, где было принято решение начать усиленные бомбардировки столиц Балканских стран — союзников Германии — Венгрии, Румынии и Болгарии. Первой в списке стояла София, налет на которую должен был произойти 14 января. Благодаря Цицерону Берлин и немецкое командование знали о налете еще за две недели до дня бомбардировки. Налет состоялся и был ужасным…
Цицерон также вовремя сообщил и об операции «Оверлорд» — открытии Второго фронта, однако в Берлине почему-то сделали вывод, что хотя это и возможно, но очень маловероятно…
Как выяснилось позднее, это был не единственный случай игнорирования информации, поступавшей от Цицерона, поэтому в политическом отношении эта операция сыграла незначительную роль. Англичане мало пострадали из-за нее главным образом потому, что германские руководители не сумели использовать те жизненно важные сведения о противнике, которые были им предоставлены. Хотя содержание документов было весьма важным.
Так, например, среди сорока переданных немцам новых документов были протоколы Московской конференции, на которой присутствовали Иден и Корделл Хэлл. Вопрос, обсуждавшийся на этой конференции, носил такой секретный характер, что У. Черчилль мог бы говорить о нем лишь на закрытом заседании Палаты общин!
Шпионская деятельность «Цицерона» продолжалась до весны 1944 года.За предоставленную информацию Цицерону было 300 тысяч фунтов стерлингов. Денег было так много, что шпион хранил их под ковром в одном из залов посольства, по которому ходили все сотрудники.
Это самая крупная сумма денег, какая когда-либо упоминалась в истории шпионажа. Правда, ее заплатили за очень ценные документы, сообщавшие самые свежие сведения о секретных планах противника, однако уплаченные деньги были фальшивыми, а полученные сведения никогда не были использованы.
«Цицероном» был албанец Эльяс Базна.
Эльяс Базна (Iliaz Bazda; 28 июля 1904 года, Приштина — 21 декабря 1970 года, Мюнхен) агент немецкой разведки во время Второй мировой войны, проходивший под псевдонимом «Цицерон».
По национальности — албанец, живший с детства в Турции.
Работал слугой у различных представителей дипломатического корпуса в Анкаре, с 1942 года — камердинер английского посла Хью Нэтчбулл-Хьюджессена.
Остаток жизни бывший шпион провёл в Турции, торгуя подержанными автомобилями и давая уроки пения.
Весьма интересно, что 16 апреля 1954 года Эльяс Базна пытался просить федерального канцлера ФРГ о выплате ему денег вместо выданных в свое время фальшивых.Однако ответ Бонна был следующим:«Относительно притязаний к Германскому Рейху. Министерство иностранных дел сожалеет, что не может предпринять по данному делу никаких действий».
По материалам:
1. Бирюк «Секретные операции ХХ века. Из истории спецслужб»
2. сайт Википедия