Авторские истории + Бездомные животные

Как же он ругался, когда вместо оговоренного котенка Оля притащила из приюта это недоразумение. Мало того, что возрастные, потрепанные, так еще и расцветки самой что ни на есть обычной, неприметной. Глазу зацепиться не за что.

Но супруга была непоколебима. Вцепилась в черно-серый, будто склеенный, клубок мёртвой хваткой, скупила весь кошачий магазин за один заход и, как наседка, сидела каждый вечер на полу, напротив большой лежанки, повторяя, что красивее в своей жизни никого не видела. И ведь не было в них никакой красоты. Ничего не было. Хвосты как плети, усы поломанные – ну что в этом красивого?

Вот только Оля упорно стояла на своем, и Гриша спустя неделю сдался. Пришел после работы и вместо того, чтоб, как раньше, проигнорировать направленные на него настороженные взгляды, по какому-то наитию сел на диван, глянул на замершую парочку и буркнул:

- Ладно уж, права жена - красивые...

А им словно того и надо было. Переглянулись, не веря, вскочили со своей лежанки шустрее котят маленьких и…

- Оля, почему они плачут?! - прижимающий к себе животных мужчина вопросительно посмотрел на улыбающуюся супругу и, покрепче перехватив приникших к нему питомцев, нахмурился.

- А ты у них спроси, - ответила Оля и, ласково глянув в сторону жмущихся к Грише кота и кошки, прикрыла глаза, мысленно возвращаясь в тот самый день, когда пришла в приют за котенком.

Что ее дернуло остановиться у находящихся в дальней части комнаты клеток, Оля не знала. Просто вдруг зацепился взгляд за переплетенные сквозь прутья вольеров лапы. Приклеился к двум живым и, в тоже время, почти мертвым существам. Обреченные… Другого слова она и подобрать бы не смогла. Просидевшие в приюте не один год. Не надеющиеся ни на что, но продолжающие упорно тянуть лапы друг другу, словно цепляясь за видимый им одним спасательный круг.

Сколько они прожили в соседних клетках? Нескладный черный кот, чьи подранные кудрявые уши и поломанные усы совсем не вписывались в стандарты кошачьей красоты, и неприметная серая кошечка с белыми носочками на лапах. Оба взрослые, неказистые и совсем не умеющие привлекать к себе внимание.

Старожилы - так назвали их волонтеры. Животные, у которых практически нет шансов. И будущего тоже нет. Ну кому они такие нужны? Ни ярких пятен, ни звонкого мурчания. Тени… Блеклые тени самих себя, вопреки всему, спасенные с улиц города и хотя бы здесь, в тесном пространстве клеток, получившие возможность дожить свой век в сытости.

Мимо них проходили не глядя. Молча. Торопясь и как-то нервно отворачиваясь. Словно боясь задержать взгляд, боясь остановиться, разглядеть… И утонуть в собственной жалости к тем, кто провел в стенах приюта бесконечно много времени. А потом, радостно воркуя, прижимая к себе маленького котенка или яркую, похожую на облако сахарной ваты, пушистую кошку, исчезали навсегда, чтобы там, дома, строить свой мир с тем, кто достоин. Приметен. Красив. В конце концов, молод…

Откуда-то пришло понимание, что они не обижались. Давно уже разучились это делать. Какие обиды, когда рядом с тобой полная миска, а под боком мягкий лежачок. Это ли не счастье, после вечной гонки на выживание и уличного одиночества, в котором каждый день, как маленький личный ад? А здесь они есть друг у друга. Пусть через прутья стоящих рядом клеток, самыми кончиками мягких лап...

Может, потому и смотрели они, не отворачиваясь, на покидающих стены приюта сородичей. Не зло смотрели. Не просительно. А с той затаенной нежностью, что есть во взгляде старых, умудренных жизнью животных. Радовались. За маленьких, вертлявых котят радовались. За пушистых красивых кошек и длинноусых, статных, похожих на статуэтки котов. За всех тех, кому, в отличие от них, неприметных, посчастливилось стать нужными. Важными. И познать что-то гораздо большее, чем огораживающие тебя от сумасшедшего мира стены приютской клетки…

Оля помнила, как сажала их в переноску. Не верящих. Растерянных. Как суматошно подписывала договор и что-то отвечала на вопросы не сумевших скрыть слезы радости сотрудников приюта. Как плакала сама, украдкой заглядывая в смотрящие на нее из переноски две пары внимательных глаз.

- Не котята. Не красивые, - шептал ей по пути домой ветер...

- Глупости! Самые настоящие глупости! - спорила с ним всю дорогу Оля.

Она красивее никого и не видела, хоть и посмотреть успела немало.

А теперь вот муж спрашивает, чего они плачут. Да от счастья они, глупый, плачут. От счастья. Оттого, что на старости лет нужны оказались. Оттого, что красивыми назвал и заметить соизволил. Что вместо прутьев холодных, к рукам твоим прижаться могут, вместо опостылевших приютских стен в глаза твои смотреть...

Много ли им, старикам, надо? Вон как носами в щеки твои тычутся, будто щеки эти валерьянкой намазаны. Хотя...

Оля присмотрелась к влажным дорожкам на любимых мужниных щеках, нахмурилась...

- Да нет, глупости все это,- пробормотала, - не плачут мужчины. Ведь не плачут же?

Автор: Ольга Суслина

- Например утопить можно. Если пойдут размерами в Шайтана, как ты со стаей таких медведей справишься потом?

- Себя утопи, полудурок, - неожиданно жёстко и сухо отрезал дядя Митя. - Чем они тебе провинились, что какая-то блядина на улицу их мать выкинула?

Он бросил окурок под ноги, притоптал грязным коричневым ботинком.

- Запомни, ежели с любым зверьём по уму, да по-доброму обращаться, никаких проблем не будет. Потому как каждый зверь это понимает, и тебе той же монетой отплатит.

Спустя несколько дней дядя Митя принёс доски, подстилку и пластиковые миски. Справа от сторожки соорудили небольшую будку. Андрей оказался прав, размерами щенки пошли в отца и росли не по дням, а по часам. Сам Шайтан полностью утвердился в роли сторожа гаражного кооператива и даже периодически делал обход подведомственной ему территории.

Через два месяца, дядя Митя вернулся после обеда непривычно хмурый, с пачкой чистых листов бумаги. Он скрылся в сторожке, и Андрей услышал, как напарник на что-то раздражённо ругается. Потрепал по загривку щенка, с которым возился возле ступенек и поднялся наверх.

- Ты чего, дядь Мить?

- Да компьютер этот, долбаный, опять не включается, чтоб его перекосило!

Мужчина пнул с досады грязный белый системный блок, стоявший на полу.

- А зачем он тебе?

- Объявления надо распечатать.

- Какие объявления? Дядь Мить? Что случилось то?

- Случилось,.. - сторож угрюмо сел на продавленный зелёный диван, - Жопа случилась, Андрюш. Сносят гаражи наши. Председатель кооператива сказал. Я его в магазине встретил.

- Как сносят? Зачем?

- Парковку будут строить, паскудники. Мно-го-уро-вне-вую, - по слогам произнёс дядя Митя, тяжело вздохнув.

- Тыж е-е-елки па-а-алки! - расстроено протянул Андрей, - Опять, значит, работу искать! Когда хоть?

- К зиме сказали освободить все места. Да бог с ней, с работой. - Сторож кивнул в сторону дверного проёма, - Что с оглоедами нашими делать? Шайтана с мамкой, допустим, я себе возьму, эт ладно. А вот щенков пристраивать надо, пока малые.

- М-да, - Андрей присел рядом, - Так, а чё ты, собирался по подъездам эти бумажки расклеивать?

- Ну, я ещё племянника попросил у знакомых пошукать. Вдруг кто захочет себе.

- Это же прошлый век, дядь Мить. Сейчас время высоких технологий и интернета.

Андрей встал, наклонился к системнику, что-то там подёргал в проводах. Тот пискнул, послушно загудел.

- Держи компьютер, печатай. А я по форумам раскидаю в сети. – Андрей задумчиво пощёлкал пальцами, - И шампунь нужен специальный, и щётка. Отмоем, причешем и устроим мелким фотосессию.  Покажем товар лицом, так сказать.

- Ишь ты, шампу-унь, фотосе-ессия, - ехидно усмехнулся старик, - А что, топить уже не собираешься, Герасим? Может себе тогда заберёшь одного?

- Не могу, - виновато развёл руками Андрей, - у мамы аллергия на любую шерсть. Я даже с работы, когда прихожу, она вся чесаться и чихать начинает.

На следующий день он действительно принёс шампунь с большой металлической щёткой. Дядя Митя подрубил поливочный шланг и началась "большая стирка". Щенки фыркали, пытались увернуться от воды, всячески сопротивляясь такому насилию над их родной грязью и колтунами. Мать настороженно наблюдала из будки, как стараниями дяди Мити её дети покрывались белой пеной, которая почти сразу приобретала серо-коричневый оттенок. Шайтан лежал рядом, но не слишком близко, чтобы до него не долетали брызги, и с интересом смотрел за действом, положив голову на лапы. К вечеру, три чумазых, лохматых недоразумения превратились в очаровательных пушистых пупсиков, пусть даже "дворянской" породы. Один черный, крупнее остальных, с рыжими подпалинами, второй с длинным белым пятном на спине, третий, меньше всех, рыжий почти целиком. Андрей наделал десяток фотографий с разных ракурсов, после чего с головой погрузился в телефон. Его старания не пропали даром.

Спустя неделю возле шлагбаума остановился ярко-зелёный спортивный мотоцикл. Хозяин, облачённый в облегающий кожаный комбинезон того же цвета, откинул подножку, заглушил мотор и снял шлем. Совершенно неожиданно для сторожей, изучавших приехавшего гостя со ступенек сторожки, по плечам мотоциклиста рассыпалась копна тёмных каштановых волос. Андрей тихо присвистнул, легонько толкнул дядю Митю коленом.

- Женюсь, дядь Мить. Будешь свидетелем у нас на свадьбе?

- Конечно. После дождичка, в четверг. - усмехнулся сторож.

Девушка повесила шлем на ручку, осмотрелась по сторонам. Увидела стоящую поодаль импровизированную собачью будку, лежащих вокруг щенков и широко улыбнулась. Слезла с мотоцикла, направилась к сторожам.

- День добрый! А вы, наверное, Андрей? - спросила она, обращаясь к молодому человеку.

- Есть такое дело! - ответил тот, спускаясь вниз. - Чем обязан визиту очаровательной дамы?

- Катя. Я по объявлению, насчёт щенков.

А те уже обступили гостью с трех сторон и внимательно обнюхивали яркие кожаные штаны. Один из них, самый большой, чёрный, с рыжими подпалинами, даже поднялся на задние лапы. Оперся о её колено и потянулся, умилительно зевнув. Она снова улыбнулась, присела к наглецу, почесав его за ухом. В ответ он лизнул девушку в нос.

- Это же они?

- Они, - подтвердил Андрей. - Выбирайте.

- А клички у них есть уже?

- Конечно! - дядя Митя спустился со ступенек, встал рядом с напарником. - Этот, которого вы чешете, Вулкан, самый здоровый в помете. С белым пятном на спине, Буран, а мелкий - Рыжик.

Андрей удивлённо оглянулся на дядю Митю. Он ни разу не слышал, чтобы тот звал их по именам.

- Вулкан, значит. - девушка продолжала чесать захмелевшего от удовольствия щенка, - Пусть будет Вулкан. Мне как раз побольше нужен. Чтобы защитил, если что. А то новостроек вокруг море понастроили, народ разный ходит. - она чуть отстранилась от собаки, - Будешь меня защищать от всяких там? Да? Будешь? 

Ответом ей стал звонкий лай и очередная попытка лизнуть в нос. Так Вулкан обрёл имя и дом.

2

За четыре года пёс действительно вырос в огромного чёрного кобеля, самой устрашающей наружности. По высоте он доходил хозяйке почти до бедра, а когда зевал, создавалось ощущение, что в пасть может целиком поместиться футбольный мяч. Но при этом, доброте и терпеливости его характера мог бы позавидовать любой тибетский монах. Вулкан ни разу не будил хозяйку по утрам, а лежал в ногах и ждал, не сводя с неё глаз. Он знал, что, когда она проснётся, непременно сначала потянется, после скажет: "Доброе утро, моя собака!", и раскинет руки в стороны. Тогда он тихонько зарычит в ответ и довольный поползёт в её объятия. И они пойдут гулять.

Вулкан быстро стал любимцем местной детворы. Всего год спустя, все мамаши в округе знали: уж если с кем и можно оставить играть своих отпрысков, так это с огромным лохматым псом. Разумеется, находились и недовольные ворчуны. Посмотрите, дескать, какой кошмар! Здоровенная чёрная псина носится по двору без намордника и поводка! Да ещё среди детей!

Он же катает на себе самых маленьких! Гоняет с ними мяч! Таскает им игрушки! А зимой? Вы видели, что он делает с ними зимой? Возит за собой на санках! Уму непостижимо!

А, вообще, кхм... знаете, наверное, да. И правда неплохая собака. Редко таких встретишь.

Только раз Вулкан проявил характер. Когда на лавочку возле детской площадки приземлилась пьяная компания. Одна молодая мамочка попыталась урезонить громогласно матерящихся мужиков, но была послана куда подальше. Тогда к ним подошёл Вулкан. Эту историю ещё долго вспоминали во дворе. Потому что от его рыка гуляк буквально сдуло с места. А он демонстративно наделал на оставшиеся после них бутылки и чинно сел рядом. Всем своим видом давая понять, что при нём такого безобразия больше не повторится.

Все окружающие любили и уважали Вулкана. А он платил им той же монетой. И всё было хорошо. До одного дня.

В то воскресное летнее утро после прогулки девушка переоделась в свой яркий зелёный кожаный комбинезон. Взяла шлем, чмокнула Вулкана в нос на прощание и ушла, пообещав скоро вернуться. Он ждал её весь день. И всю ночь. Лежал в прихожей, не сводя с двери глаз. Под утро очень захотелось в туалет, но он знал, делать дома свои дела не хорошо. Поэтому терпел, сколько мог. В итоге не выдержал и сходил в дальний тёмный угол гостиной.

Говорят, у собак нет чувства времени. Это не так. Вулкан понимал, хозяйки нет уже слишком долго. Почему? Он не знал. И не мог позвонить или написать с вопросом, всё ли у неё в порядке? Он был собакой. Преданной и любящей. Так что просто лежал и смотрел на дверь. На вторые сутки его начала изводить жажда. На третьи к ней присоединился голод. К исходу четвёртого дня, Вулкан сделал единственное, на что был способен. Он начал звать хозяйку. Утробный протяжный вой, продолжавшийся почти целую ночь, поставил на уши весь подъезд. Это помогло. Но не совсем так, как пёс ожидал.

Ему казалось, что прошла уже целая вечность, когда послышался такой знакомый звук ключей, открывающих дверной замок. Вулкан встрепенулся, вскочил, но от голода тут же закружилась голова и он, поскуливая, присел обратно. Дверь открылась. Только в квартиру зашла не хозяйка, а совершенно незнакомые ему люди. Двое мужчин в тёмной форме. У одного в руках была тонкая коричневая папка.

Чужаки в доме! Пёс угрожающе зарычал, начал снова приподниматься с пола.

Оба полицейских испуганно попятились в коридор и захлопнули перед собой дверь. Они вернулись вечером. С подмогой в виде третьего, низенького худосочного мужичка в застиранной красной футболке. В руках у него была странная продолговатая палка с рукояткой. Вулкан услышал только тихое "пуф-ф-ф", после чего почувствовал, как что-то укололо его в спину. Меньше, чем через минуту, он глубоко спал.

Проснулся Вулкан в незнакомом для себя месте. В вольере, примыкающим одноэтажному кирпичному дому. В углу стояли две большие металлические миски. Одна была полна водой, которую он выпил почти сразу всю. Понюхал странные коричневые шарики во второй, фыркнул, однако голод не тётка. Осторожно попробовал и принялся жадно есть. Да, не его любимое отварное мясо или гречневая каша с хрустящими зелёными огурцами или морковкой, но выбирать не приходилось. Он всё съел и снова уснул. Следующий месяц Вулкан провёл в этой клетке, ожидая, когда за ним вернётся хозяйка.

Приходили другие люди, убирались, разговаривали с ним, приносили еду, даже гладили. Он видел других собак. Правда все они жили в небольшом доме. Иногда Вулкана выпускали погулять с ними по небольшому дворику приюта. Хозяйка так и не появилась.

Однажды ему вдруг пришло в голову, что она просто не знает, где он. Ну, конечно! Ведь её не было дома, когда заявилась та странная троица! Наверняка хозяйка расстроилась. Наверняка она с тех пор не находит себе места, пока он тут прохлаждается. Но откуда ей было знать, куда его увезли? Он должен вернуться!

Во что бы то ни стало.

За прошедшее время Вулкан заработал репутацию тихого и спокойного пса. Поэтому люди перестали закрывать клетку на висячий замок, ограничиваясь лишь плоской выдвижной щеколдой. Он выбил дверь всего со второго удара. Перемахнул через метровый деревянный забор и был таков.

3

Глубокой осенью, когда затяжные холодные дожди начали перемежаться первым снегом, Вулкан вернулся в свой двор. Изрядно похудевший, с торчащими во все стороны колтунами грязной шерсти. Он слегка прихрамывал на задние лапы. Память о последней ночёвке на стройке, где на спину упала толстая широкая доска.

Плотные сумерки окутали знакомый двор неприятной моросью. Первым делом пёс подошёл к своему подъезду, но знакомого запаха там не было. Тогда Вулкан потрусил к густому подлеску, окружавшему двор со всех сторон. Забрался поглубже, чтобы хоть как-то защититься от колючей непогоды и улёгся под молодой невысокой елью. Какое-то время он лежал и смотрел на подъезд. Хозяйка обязательно вернётся. Наверное, она как-раз ищет его сейчас. Но она вернётся. И он её встретит, и всё снова будет, как раньше. Вскоре Вулкан уснул.

Следующий день выдался на удивление тёплым и ясным. Пёс проснулся, широко зевнул и поднялся, разминая затёкшее во сне тело. Хотелось есть. Пробрался сквозь полуголые кусты и вышел на детскую площадку, к ужасу гуляющих там с детьми двух молодых воспитательниц детского сада. Они лихорадочно засуетились, пытаясь собрать подопечных и увести подальше от страшного грязного монстра. Но вдруг одна девочка кинулась ему навстречу.

- Вука! Вука вернулся!!

Остальные дети радостно зашумели и побежали вслед за ней. На глазах изумлённых девушек, они обступили лохматое чудовище со всех сторон. Первая девочка обняла его за шею, а кто-то уже пытался залезть верхом. Вулкан осторожно снял наглеца с больной спины, лизнул девочку, чем вызвал новую бурю восторга.

Слух о том, что Вулкан вернулся и поселился во дворе, разлетелся почти мгновенно. Вечером того же дня на детской площадке собрался настоящий родительский совет. Собаке принесли еды, поставили под елью миску с водой. Один мужчина попытался даже увести его домой: "Хоть отмою для начала, глядишь, может, и у нас приживётся". Однако, оказалось, что Вулкан никуда не собирается, а твёрдо намерен оставаться под деревом.

- Не пойдёт он никуда, - сказала женщина в синем пуховике, - Видите, с подъезда глаз не сводит. Катьку свою ждать будет.

После этих слов её соседка как-то странно всхлипнула и отвернулась. Мужчина присел рядом, потрепал собаку по загривку.

Вулкан не понимал о чём они говорят и почему вдруг одна из женщин заплакала. В два присеста проглотив полную миску гречневой каши, которую принёс мужчина, он снова лёг и продолжил смотреть на родной подъезд.

Жители двора соорудили Вулкану будку, только поставили её немного глубже в подлесок, под густые хвойные лапы самых больших деревьев. Окружённый заботой людей, он окреп. Иногда даже выходил к играющей детворе и присоединялся к их шумной возне. После, прихрамывая, доходил до подъезда, внимательно его обнюхивал и возвращался обратно в будку. Так прошло ещё два месяца. А в середине января Вулкан увидел его.

Хотя сначала даже не увидел, почуял. Приторно сладкий запах, отдающий гниением. Запах смерти. Как от мёртвых крыс, что изредка попадались ему на городских помойках.

Он исходил от человека, который начал по вечерам приходить на детскую площадку. Весь закутанный в чёрное, с плотной вязанной шапочкой, надвинутой глаза, он всегда садился на самую дальнюю скамейку и просто смотрел. Некоторые мамочки неловко косились на странного незнакомца, но сидел тот тихо и ничего особенного не делал. Лишь изредка выкуривал сигарету другую. Тушил бычки о подошву старых чёрных ботинок и убирал окурки в карман. И вскоре на него перестали обращать внимание. Вулкан же несколько раз демонстративно выходил к детям на площадку, но хромая собака, пусть и большая, не произвела на человека должного впечатления. Он продолжал сидеть и молча наблюдать, почти растворяясь в зимних сумерках.

А ещё через неделю Вулкан заболел. Тупая ноющая боль, до этого сидевшая где-то у хвоста, теперь разлилась по всему телу и жгла раскалёнными иглами при малейшей попытке пошевелить лапами. Вечером люди снова собрались возле него и тот мужчина, что хотел забрать пса к себе, решил на утро отвезти Вулкана в ветеринарную клинику. Он присел возле нетронутой миски с едой, осторожно погладил собаку по голове, накрыл его чем-то мягким и тёплым, и Вулкан задремал.

Когда он проснулся во дворе почти никого не было. Только девочка, что первая узнала Вулкана, когда он вернулся, собирала свои игрушки.

Человек в чёрном встал со скамейки, сделал к ней несколько широких шагов. Достал из кармана куртки тряпку и быстрым движением прижал к лицу девочки. Она дёрнулась и сразу обмякла в его руках. Вулкан зарычал, попытался встать, но тут же скуля осел обратно. Человек посмотрел в его сторону, хмыкнул, закинул ребёнка на плечо. Вулкан, шатаясь встал. Зарычал громче. Мужчина со своей ношей торопливо нырнул в подлесок.

Пёс сделал неуверенный шаг, за что тут же поплатился новой вспышкой боли. Но оставаться на месте он не мог. Чёрный человек уносил с собой девочку и запах смерти. Вулкан мотнул головой и прыгнул вслед за ним. Тело взвыло от пронзивших его раскалённых игл. Ломая кусты и молодые деревья, чёрная тень с ужасающим рыком неслась к своей цели.

Человек понял, что не успеет убежать. Отбросил тело девочки в сторону, достал что-то из кармана куртки и развернулся к своему преследователю. В следующий миг чудовищный удар швырнул его на землю.

Вулкан навалился на мужчину всем весом. Упёрся передними лапами в грудь, встал и наклонил оскаленную пасть к самому лицу чёрного человека.

Никто не смеет обижать маленьких людей! Никто! Особенно, такие, как ты, пахнущие смертью!

Внезапно он почувствовал, как что-то ужалило его в бок. И снова, и ещё раз, и ещё... Но эти уколы были практическим ничем, по сравнению с мукой, которую он испытывал. Вот только почему-то вдруг навалилась страшная усталость. Он пошатнулся, лапы дрогнули и предательски подогнулись. Вулкан почувствовал, как чёрный человек извивается, пытаясь сбросить его с себя. Мутным белым пятном в темноте плясало открытое горло мужчины. Пёс собрал все силы в последнем рывке, а после наступила тьма.

4

Вулкан открыл глаза, зевнул и удивлённо огляделся. Вокруг него всё тот же двор, но было на удивление тепло. Яркое полуденное солнце припекало не на шутку. Маленькая зелёная травинка щекотала ему нос, он смешно чихнул и тут же вскочил.

Лето! Неужели он так долго спал? И у него больше ничего не болит! Он подпрыгнул на месте, чтобы убедиться в этом. Да, боль ушла сама по себе! Удивительно!

Но... почему двор пустой? Обычно в это время тут полно людей и других собак. Что произошло?

Вулкан посмотрел на свой подъезд и через мгновение весь двор огласился сумасшедшим, радостным лаем. Там стояла девушка в ярком зелёном кожаном комбинезоне. Рядом на лавочке лежал треснутый шлем. Она с улыбкой смотрела на несущегося к ней Вулкана, но по щекам её текли слёзы. Опустившись на одно колено, девушка призывно раскинула руки и Вулкан нырнул в такие долгожданные объятия.

Проскочив мимо колес таксиста, проигнорировав лазерную указку Вани Федорова, светившего коту из окна, и отсалютовав домашним обморокам (так Рыбов называл своих собратьев, обитавших в квартирах), он достиг школьного двора. За школой, в полуметре от земли, вдоль старого металлического забора тянулись две обглоданные коррозией трубы теплотрассы. Там, в тени старой осыпавшейся рябины, и проводилось собрание.

— Как вы знаете, с уходом Анны Антоновны у нас возникли новые сложности с провизией, — донеслись до Рыбова слова старого, побитого жизнью и лишаем одноглазого кота по имени Михаил Илларионович. Назван кот был в честь великого полководца Кутузова. — Посему предлагаю на время зимних невзгод делить довольствие между кошками и собаками, строго соблюдая режим питания.

Воздух сотряс недовольный гул и улюлюканье. Проходящий мимо дворник решил, что у животных намечается потасовка и на всякий случай кинул в них палкой. Через минуту собрание возобновилось.

— Я с этими собаками сутулыми из одной плошки жрать не стану, — сплюнул по-кошачьи дымчатый кот Блинов.

— А ваше величество никто к столу приглашать и не собирается, — обиженно гавкнул из-под трубы пес по имени Трус.

Среди присутствующих Рыбов заметил нескольких родственников.

— Чего неумытый? — дал Рыбов одному из котов подзатыльник.

— А ты что, решил-таки воспитанием заняться? — огрызнулся тот в ответ. — Раньше надо было, пока мать тебя домой звала. А то ходил всем подряд под хвост заглядывал, пока мы голодали…

Тут от Рыбова прилетел второй подзатыльник.

— Слышь, несчастный, твоих братьев и сестер разобрали как горячие беляши, нечего было огрызаться и царапаться.

— Так их, может, на беляши и разобрали!

— Ага, видел я эти беляши разомлевшие. Брат твой в форточку не помещается, сидит целыми днями мух своей раскормленной мордой смешит. Короче, чтоб умывался нормально, а то заразу будешь тут разносить, — давал свои наставления Рыбов.

Дальше были распределения по подвалам, подъездам, чердакам. Рыбова попросили провести краткий инструктаж о том, где искать проходы и как выпрашивать еду возле подъездов.

Рыбов смотрел на этих несчастных и собирался как минимум троих пристроить в добрые руки. Он бы и сынка своего пристроил, если бы тот не перечил. Были у кота свои трюки и схемы. Он выслеживал самых лояльных шкетов (детей), пенсов (пенсионеров) и в нужный момент нападал на одного из сородичей. Главное, играть надо было как можно натуральнее и желательно оттяпать актеру половину уха. Агрессора в итоге изгоняли, побитую животину брали на поруки, а тот выплачивал Рыбову дивиденды. Иногда такое даже срабатывало с собаками. Рыбов смог пристроить пару дворняг, но драться приходилось в полную силу. Так у Рыбова появилась целая сеть столовок, на которые он мог спокойно рассчитывать в трудную минуту.

Сам он не собирался перебираться в квартиру. На воле было слишком хорошо и просторно. Разгул, разврат, раздолье — что еще нужно для настоящего романтика?

Но сегодня всё изменилось. После собрания Рыбов намеревался заглянуть к своей знакомой породистой кошке Матильде фон Грас. Путь к ее дому пролегал мимо старых железных гаражей, где Рыбов и почувствовал неладное. Кто-то кричал негромко, противно и очень печально.

Рыбов не мог пройти мимо, должность участкового кота не позволяла. Прошмыгнув через кусты, он вышел к задней части старого покосившегося гаража, где и находился источник шума.

— Мать моя кошка Шрёдингера! — выругался участковый. — Не знал, что они своих котят тоже выкидывают.

Рыбов посмотрел на завернутого в какие-то тряпки младенца. Тот громко плакал, и плакал, и плакал… И больше ничего не делал.

— Да не ори ты, уши болят, — мявкнул кот на ребенка, и тот мгновенно умолк: Рыбов хоть и кот, но его авторитет уважали все, даже новорожденные люди. — Так, надо что-то делать, не оставлять же это на моей территории, — размышлял Рыбов, но стоило ему отойти, как ребёнок тут же начинал реветь. — Ох, свалился ты на мою голову, — вернулся к младенцу кот. — Короче, лежи тут пока, я сейчас что-нибудь придумаю.

Рыбов побежал прочь. В голове его вертелись различные планы. Вплоть до того, чтобы самостоятельно вырастить человека. «Свой собственный Маугли. Гроза железных гаражей» — Рыбову эта идея показалась интересной. Он мог бы воспитать себе целую колонию таких вот котов-детей и жить как сыр в масле, но быстро отбросил эту затею как нереалистичную.

Добежав до домов, кот бросился к знакомым бабкам и начал кусать их за ботинки. Но те лишь пинались и называли его идиотом. Потом он схватил зубами какую-то пустую консервную банку и начал ею выбивать азбуку Морзе по асфальту, но никто не реагировал.

— Не́учи! — ругался Рыбов.

Он мяукал, орал, носился кругами и всячески привлекал к себе внимание. Люди смотрели на него и смеялись, а кто-то предлагал вызвать службу отлова животных, заподозрив у Рыбова бешенство.

— Сами вы бешеные! Там ваш аналог малометражный погибает, пойдем! — звал Рыбов, но никто его не слышал.

Помог Рыбову старый знакомый.

— О, Трус! Выручай! — позвал кот пробегающего мимо дворового пса.

— Некогда мне, я на свидание опаздываю, — не поворачивая головы, бросил Трус.

— Я тебе свидание с курицей гриль устрою, если поможешь.

Не сбавляя темпа, пес сменил траекторию и теперь бежал рядом с Рыбовым.

— На такую альтернативу я согласен.

Обрисовав ситуацию, кот состряпал на ходу грубый план: Трус должен был загнать какого-нибудь человека в гаражи, а там всё само собой сложится.

— Ты же понимаешь, что меня Трусом не просто так прозвали? — напомнил Рыбову пес.

— Пора отдать долг родине, бери волю в лапу и действуй. Либо так, либо курицу гриль жевать другому, — подбадривал Рыбов товарища.

Вместе они отыскали подходящую жертву — молодую смазливую девушку в длинной куртке, за которую удобно было хватать.

Девушка визжала еще громче, чем младенец.

— Ыбов, я не мову, у меня фейчаф уфы отвянут, — жаловался Трус, когда тянул несчастную за куртку в сторону гаражей.

— Терпи, гад! Курица гриль, курица гриль! — напоминал кот условия сделки.

Кое-как, с горем пополам, с лаем и шипением они вдвоем смогли затащить бедную девушку в гаражи. Там-то на помощь бедолаге и подоспело несколько мужиков, надавав Трусу по ребрам острыми носами своих ботинок.

— Рыбов, скотина, одной курицей не отделаешься! — взвыл от обиды Трус, убегая в кусты.

— Не ссы, сочтемся, — проводил его взглядом Рыбов.

— Слышите? — обратилась девушка к своим спасителям. — Тут вроде где-то ребенок плачет.

— Это пес воет, которого мы прогнали, — отмахнулся один из мужиков.

Люди собирались разойтись, но тут подключился Рыбов. Он опять начал скакать, мяукать и требовать пойти с ним. Ему, конечно, хотелось всем этим тугодумам указать совсем другое направление, но он не сдавался и показывал на гараж.

— Да я вам говорю, кто-то плачет, — сказала девушка и, словно почувствовав мысли Рыбова, пошла за ним. — Котик, ты меня хочешь проводить, да?

— Нет, блин, у меня игривое настроение! — бурчал уставший Рыбов.

Когда они дошли до места, девушка ахнула и потянулась к телефону. Малыш уже терял последние силы, но продолжал кричать. Правда, стоило ему заметить Рыбова, как он тут же умолк.

— Молодец, шкет, быстро учишься! — похвалил кот своего Маугли и прильнул к нему.

— Ой, да вы уже прям настоящие друзья! — улыбнулась девушка, поднимая ребенка на руки, но как только он оказался на расстоянии от Рыбова, тут же начал плакать.

— Цыц! — скомандовал с земли Рыбов, и младенец умолк.

— Придется вас обоих забрать.

Девушка схватила кота второй рукой и подняла над землей.

— Стой, куда! У меня там Матильда фон Грас! — вырывался Рыбов.

Девушка отпустила кота, но он не смог далеко убежать, потому что ребенок снова начал горько плакать.

— Ладно, ладно, подожду с вами скорую, — сдался Рыбов.

Младенец никого не слушал, на укачивания и убаюкивания не реагировал и переставал плакать, только когда рядом был Рыбов. Кот доехал с ними до больницы, ждал вместе с девушкой результатов обследования, затем как-то так сложилось, что эта мадам пригласила Рыбова к себе домой, накормила, уложила спать. Кот не сопротивлялся, решив что погостить некоторое время возле теплой батареи, питаясь кормом премиум-класса из постоянно наполненной плошки, не так уж и плохо. Кроме домашних мух, у девушки имелся домашний муж по имени Анатолий, который как-то очень профессионально чесал Рыбову бока.

Кот решил остаться. К тому же через некоторое время в доме появился и спасенный Рыбовым ребенок. Молодая семья решила его усыновить и, несмотря на критику Рыбова, дала ребенку имя Арсений.

Но одомашниваться окончательно Рыбов не собирался. Он же не обморок, в конце концов, а местный блюститель порядка. На нем лежала большая ответственность за вверенные территории. Посему ежедневно утром кот уходил на обход, а вечером возвращался «с работы» уставший, голодный и немного злой, как и полагается участковому.

Со временем Рыбов смог пристроить к себе в новый дом сынка. Жизнь налаживалась.

Александр Райн
МОЙ ТГ КАНАЛ https://t.me/RaynAlexandr

Красивая. теплая, золотая осень пролетела быстро. Голые ветви деревьев уже предупреждали о грядущем, совсем не дружелюбном морозе. Мягкие лапы навсегда запомнили колючий холод луж, кончики ушей были красными, как последние ягодки на ветвях рябины. Герда поджимала хвост и пряталась в куче бурых листьев.

Несколько домов делились с ней теплом, хотя и не знали об этом. Герда тайком залезала на чердаки, ловко карабкаясь по деревьям. Иногда она заглядывала в окна, замечая, как очередная семья собирается бежать в город, где, видимо, было лучше. Уезжая, некоторые оставляли Герде миску с молоком.

– Ну куда мы тебя возьмем? – спросила однажды женщина, поглаживая кошку за ухом. – У нас квартира маленькая, да на работе вечно пропадаем.

Герда несогласно мяукнула. Она не возражала против маленькой квартиры.

– Ладно, посмотрим. Может, муж согласится. Я тогда сразу назад за тобой вернусь, –  женщина спрятала руки в карманы, прячась от прохлады, и побрела к машине.

Наверное, в квартире и правда было тесно. Женщина не вернулась ни на следующий день, ни через неделю.

Настоящие холода пришли в конце октября, покрывая уже убранные грядки толстым слоем снега. В ноябре счастливая пора зеленой листвы и теплого солнечного света казалась совсем далекой.

Зимой в деревне стало почти пусто и очень тихо. Герда ютилась под крыльцом одного из домов. Она поняла, что проситься внутрь – занятие бестолковое. У всех были свои дела, семьи, в которых уже было кому дать заботу и лишнюю порцию сливок.

Топот в доме над ней не стихал весь день. Семейная пара, к которой приехали взрослые внуки из города, с самого утра подпевала песням из телевизора и суетилась у плиты в бесконечной готовке. Даже сквозь пол Герда чуяла запах майонеза, которым щедро поливали салаты. Горько пахли корочки мандаринов. Витал в воздухе и аромат ели, которую принесли из леса в дом неделю назад.

Кошка начала было засыпать, когда по крыльцу торопливо спустилось все семейство и направилось в огород.

– Давай, куранты уже! Надо было заранее поставить, а то провозимся сейчас, – поторапливал внука дед с чем-то крупным в руках.

– Спички-то взял? Вот фитиль, поджигай, – сказал внук.

Из телевизора доносился звон, который вдруг сменился оркестром и хором голосов.

– С новым годом! – прокричала внучка, и её радостный крик подхватила вся семья.

Герда вылезла из-под крыльца, чтобы рассмотреть семейство получше и, под звонкий людской смех, раздался взрыв.

Кошка побежала так быстро, как только могла. Высоко в небе появлялись и угасали яркие, цветные искры, но Герда не могла остановиться и посмотреть. Испуганно прижав уши, она выскочила далеко за ограду и устремилась вперед по дороге. Она не остановилась, пока не стих шум смеха и взрывов.

Холод кусал кончики ушей. Вокруг была одна сплошная темнота. Казалось, она убежала так далеко, что случайно провалилась в ночное небо. Силясь разглядеть в тусклом свете луны хоть что-то, она увидела ствол сосны, широко раскинувшей свои заснеженные ветви.

– Из меня получится очень странная снежинка, – устало мяукнула Герда, прячась под ветвями от ветра. Лапы и хвост стали как-будто чужими. Ей жутко хотелось спать. Мысли становились все тише. Свернувшись как можно крепче, она закрыла глаза.

– Это что еще такое?

Рядом раздался скрип двери. Герда не смогла найти сил для того, чтобы открыть глаза.

“Не волнуйтесь”, – сонно подумала она, – “я уйду утром, если растаю”

Ветви ели над ней расступились, уронив на нос пару снежинок. Теплые, наверняка добрые руки, подобрали её и спрятали за воротом дубленки.

Так, под покровом ночи, в маленькой тихой деревне, произошло чудо. Одинокий человек и брошенная кошка нашли для себя семью.

– Ав! – Найда понимающе гавкнула, проглотив последний кусок и уселась, повиливая хвостом. Она явно надеялась, что в той сумке за спиной мальца есть ещё что-нибудь вкусное.

– Всё, проглодитка… у меня больше ничего нет! Ну, я домой, а то влетит, если она увидит меня… Найда, малышка… – мальчишка не выдержал и обнял за шею собаку, почесывая свободной рукой её бок, – ты самая лучшая…

– Тима! Ах ты засранец! – на весь двор раздался женский визгливый голос.

– Блииин… попадалово… – вздохнул парнишка и виновато свесив голову, повернулся в направлении дома. Из подъезда, чуть не бегом, приближалась женщина в накинутом наспех халате и с взлохмаченной причёской на голове. – Пока, Найда!

Собака, прогнувшись перед Тимой, вскочила на лапы и торопливо припустилась через детскую площадку.

– Сколько раз я тебе говорила не прикасаться к этой дикой псине!.. – не раздумывая, с ходу, мама хорошо так, от всей души, приложилась, отвешивая смачный подзатыльник, – ты хочешь, чтоб папка тебя ремнём отлупил?.. Он не будет с тобой сюсюкаться, – она схватила его за руки, вглядываясь в ладони, – а если это животное лишайная? Ты не понимаешь, что кругом заразы всякие?..

– Мама, она хорошая, хм, – всхлипнул Тима, поджав губы и с трудом сдерживая себя от наворачивающихся слёз. Было не так больно, как обидно – на глазах людей и такое унижение.

– Ага, хорошая! А вдруг укусит? Бешенством не хочешь поболеть? – не унималась матушка силой таща за собой сыночка к подъезду, и успевая ещё пару раз хлопнуть по мягкому месту, – или вшей подцепить? Потом будешь в школу ходить лысым…

– Мама… перестань…

– Что «перестань»? Опять весь обед отдал этой лохматой мымре! Я готовила не для неё, а для тебя!..

– Да этой прощелыге хоть сколько дай, всё сожрёт! – важно изрёк пенсионер, сидящий на скамье у подъезда, из которого выбежала женщина, – у неё сиськи набухшие, где-то приплод у неё рядом. Скоро в нашем дворе не дети наши, а щенки бегать будут, заразу распространять!

– Сил нету, Сергей Владимирович, этот охломон скармливает свой школьный обед этой псине, – остановилась перед соседом женщина, не отпуская руку сына, – он худой, как скелет, что учителя в школе скажут? Совсем мать не кормит ребёнка…

– Ну не такой уж он худой, Анюта, нормальный пацан, как все, – попытался успокоить женщину, старик, – а вот зима придёт, эти щенки будут уже псинами! А это гораздо опасней!

– Да, да! – к ним подошла старушка из соседнего подъезда и влезла в разговор, – вчера новости показывали, на девочку напала беспризорная стая и покусала её…

– Ужас! – испугалась мать, представив себе эту картину.

– Это инстинкты! – пенсионер с умным видом ухватился за эту новость, – мы кто для них? Лишь источник добычи, они воспринимают наши дворы, как свои охотничьи угодья. Наша администрация района обязана очищать город от беспризорных собак, в советские времена всё было по-другому! Их отлавливали и утилизировали на хозяйственное мыло…

– Сергей Владимирович, тут ребёнок! – прервала Анна с укоризной глянув на старика.

– Найда - хорошая собака! – осмелел мальчишка и смело посмотрел на взрослых, – она никого не кусала ни разу, она добрая!

– Она может и добрая, пока сытая, а когда будет голодная, кто знает, какой станет! – «умный» пенсионер многозначительно поднял указательный палец, привлекая внимание, – они хищники, прежде всего! Тут или они нас, или мы их!

– Соседи, что за байда тут происходит? – из дома вышел мужчина среднего возраста с сигареткой в зубах, в растянутой майке и в шортах по колено, – дед, чего ты тут вбухиваешь бабам? Вспоминаешь опять свой Советский Союз? Ха-ха…

– Советский Союз не трожь, Лёшка! – разгневался старик, – ты бы точно уже сидел в тюрьме в наше время по статье, за тунеядство… тьфу, смотреть стыдно…

– А ты не смотри, старый, а наливай! – пошутил мужчина, почёсывая недельную щетину, – всех бы тебе посадить! Ну так что вы тут кудахчите?

– Да вон, совсем житья нету от беспризорных собак, весь двор наш заполонили, – кивнула старушка, объёмно показывая гигантское количество, – Найда где-то разродилась и теперь чёрт знает сколько там у неё щенят в выводке…

– А-а-а, вы об этой лохматой сучке… да в 57 доме она лазает в подвал, несколько раз уже видел…

– Надо срочно вызывать службу по отлову! – Анна оживилась, услышав про подвал, – я не позволю, чтоб мои дети трогали эту заразу…

– Ма!.. Хватит! – испугался парнишка, в глазах задрожали слёзы, – идём домой, я больше не буду её кормить!

– Ничего не хватит, знаю я тебя. Сергей Владимирович, может знаете номер телефона этой службы?

– Анюта, сейчас другие времена, – растерялся старик, – вряд ли у нас кто-то занимается отловом…

– Анька, да он же теоретик, ему бы только языком почесать, – оживился мужик, – литр водки, палка колбасы и я решу это проблему за час!

– Мама, не надо! Пожалуйста!.. Я никогда больше не буду никого кормить своим обедом, обещаю... – мальчишка уже был не на шутку испуган, он умоляюще смотрел на Анну и не стесняясь, плакал навзрыд.

– А ну пошли домой! Что за сопли?! – она потащила ребёнка за собой, к двери подъезда, и вдогонку, за спину, крикнула, – Глеб, с меня тысяча – реши эту проблему!

– А ты говоришь, «тунеядец», – мужик ухмыльнулся старику, после того как захлопнулась дверь, – «штуку» срубил за пятнадцать минут работы…

– И что ты сделаешь с ними? Всех удавишь, изверг?

– Да вот ещё, щенят в ведре утоплю, делов-то… поди молния меня не ударит? Кто-то должен двор наш зачищать, нету же рядом вашей «советской службы» по отлову, сам говоришь…

– Дурак ты, Глеб, да и шутки у тебя дурацкие… ну а с Найдой что сделаешь? Её то не получится притопить так просто…

– Ой, какой страх… боже… ай-я-яй, – старушка от разговоров мужчин прикрыла свой рот ладошкой, и стала причитать, – свят, свят… какой грех… совсем озверели… ироды…

– Марья Ивановна, ну хорош, какой же это грех?! – сам себя распалял Глеб, докуривая сигаретку, – я о вас беспокоюсь, о наших детях… А собаку я увезу на стоянку, к моему другу, што я, убийца штоль какой? Будет на цепи охранять машины, сытая и довольная…

* ** *

Через полчаса Глеб шёл с ведром воды к 57 дому, предварительно выпросив у дворника ключи от подвала. В другой руке он держал фонарик. За ним прихрамывая, плёлся старик, со своими советами.

– Ты главное не подпускай её близко к себе, а лучше сначала обвяжи за шею и вытащи её из гнезда… Нельзя, чтоб она поняла, что ты затеял… материнские инстинкты, понимать надо…

– Старый, ну хоре уже трещать, иди домой, Карла Маркса почитай, штоль, без тебя разберусь… – Глеб вставил ключ в замок и открыл железную дверь, – чё увязался?

– Ага, разберёшься… ты же только водку лакать можешь…

Мужчины стали спускаться по лестнице. Дрожащий луч осветил сырые, с чёрными прожилками от плесени, стену. Пахло канализацией.

– Фу, ну и вонища… не плохо 57 дом гадит, – скривился Глеб и приостановился, прислушиваясь к тишине. Где-то в темноте поскуливали щенята. – Так, нам туда…

Они медленно пошли вдоль труб, по коридору, аккуратно посматривая себе под ноги, чтоб не споткнуться об валявшийся повсюду кирпич и мусор. Через пару минут они нашли источник поскуливания и обомлели.

– Боже мой! – задрожал Глеб от увиденного. Ведро со звоном упало на пол, расплёскивая воду. На старой и грязной мешковине растянулась Найда, вокруг неё копошились трое щенят и маленький грудной ребёнок – они дружно, и с наслаждением, посасывали набухшие соски.

* ** *

После случившегося, Найда попала на все телевизионные экраны страны. Горе-мать, выбросившую новорождённого, оперативные службы вычислили за пару дней, а Глеб бросил пить, раз и навсегда. Иногда животные бывают гораздо человечней многих людей… Кстати, мальчику растроганная Анна разрешила завести собаку… но это уже не главное.