Серия Быт и нравы дореволюционной России

Еще немного дореволюционной красоты. О прическах, париках и бородачах⁠⁠

Зинаида Серебрякова "За туалетом"

Сегодняшний пост - продолжение рассказа о красоте по-дореволюционному, и на этот раз речь пойдет о волосах. Мода на прически менялась, но одно оставалось неизменным: красивые волосы были важным достоинством, а тем, кто не мог ими похвастаться, приходилось идти на хитрости.

Прически крестьян разнообразием обычно не отличались. Девушки, как правило, носили одну косу и могли ходить с непокрытой головой или в головном уборе, оставляющем макушку. Замужние обычно заплетали две косы и носили платок или повойник (нечто вроде шапочки). Иногда косы могли укладывать на голове. Для крестьян густая шевелюра была еще и показателем здоровья, поэтому девушки на выданье особенно трепетно относились к своей косе. Мужские прически тем более не отличались разнообразием. В 18 веке встречалась стрижка под горшок (название от реально существовавшего метода надеть на голову горшок и состричь все лишнее), иногда под ноль. Старики часто отпускали волосы до плеч и даже ниже. К концу 19 века прическа "под горшок" была уже редкостью. Обычно использовали просто короткие стрижки, ровняя длину по мере необходимости. Примечательно, что кудрявые волосы считались красивее, чем прямые, поэтому их завивали как женщины, так и мужчины. В качестве средств укладки использовали жир, квас, подслащенную воду. "Прилизанные" волосы на дореволюционных фотографиях на самом деле не грязные, наоборот, фотографирование было важным и редким событием, поэтому к нему готовились, чтобы предстать во всей красе). Аналогичная ситуация была и в мещанской среде, и в купеческих семьях. Разница была только в стоимости головных уборов. Прически "благородий" менялись намного сильнее.

Портрет Александра Куракина

Напудренный парик стал одним из символов 18 века. Некоторые утверждают, что таким образом можно было скрыть потерю волос от оспы или «срамных» болезней, но с этим могли бы прекрасно справиться просто головные уборы. Форма париков менялась, но принцип их изготовления оставался примерно одинаковый. Для придания нужной формы использовались каркасы из проволоки и войлока. Аристократы могли позволить себе парики из натуральных волос, которые покупались в основном у бедных крестьянок и горожанок. Но были также из конского волоса, иногда овечьей шерсти или растительных волокон. Мастера по изготовлению париков назывались тупейными художниками. Сверху парик пудрили специально подготовленной пудрой или просто мукой, и для этого были особые меха или кисти. Чтобы не испачкать одежду, поверх нее накидывали накидку – пудремантель (или пудрамант). Некоторых, чтобы пудра не попадала мебель, садились в специальный шкаф или даже выделяли отдельную комнату.

А. М. Тургенев в своих записках описывает свой печальный опыт подготовки к дежурству при дворе. «В 5 часов утра, я был уже на ротном дворе: двое гатчинских костюмеров, знатоков в высшей степени искусства обделывать на голове волосы по утвержденной форме и пригонять амуницию по уставу, были уже готовы; они мгновенно завладели моей головой, чтобы оболванить ее по утвержденной форме, и началась потеха. Меня посадили на скамью посередине комнаты, обстригли спереди волосы под гребенку, потом один из костюмеров, немного чем менее сажени ростом, начал мне переднюю часть головы натирать мелко истолченным мелом; если Бог благословит мне и еще 73 года жить на сем свете, я этой проделки не забуду! Минут 5 или много 6 усердного трения головы моей костюмером привело меня в такое состояние, что я испугался, полагал, что мне приключилась какая либо немощь: глаза мои видели комнату, всех и все в ней находившееся вертящимися. Миллионы искр летали во всем пространстве, слезы текли из глаз ручьем. Я попросил дежурного вахмистра остановить на несколько минут действие г. костюмера, дать отдых несчастной голове моей. Просьба моя была уважена, и г. профессор оболванения голов по форме благоволил объявить вахтмейстеру, что сухой проделки на голове довольно, теперь только надобно смочить да засушить; я вздрогнул, услышав приговор костюмера о голове моей. Начинается мокрая операция. Чтобы не вымочить на мне белья, вместо пудромантеля, окутали рогожным кулем; костюмер стал против меня ровно в разрезе на две половины лица и, набрав в рот артельного квасу, начал из уст своих, как из пожарной трубы, опрыскивать черепоздание мое; едва он увлажил по шву головы, другой костюмер начал обильно сыпать пуховкой на голову муку во всех направлениях; по окончании сей операции, прочесали мне волосы гребнем и приказали сидеть смирно, не ворочать головы, дать время образоваться на голове клестер-коре; сзади в волоса привязали мне железный, длиной 8 вершков, прут для образования косы по форме, букли приделали мне войлочные, огромной натуры, посредством согнутой дугой проволоки, которая огибала череп головы и, опираясь на нем, держала войлочные фальконеты с обеих сторон, на высоте половины уха. К 9 часам утра составившаяся из муки кора затвердела на черепе головы моей, как изверженная лава вулкана, и я под сим покровом мог безущербно выстоять под дождем, снегом несколько часов, как мраморная статуя, поставленная в саду». Ходили байки о том, что некоторым страдальцам, пока они спали, прически портили мыши. Обычные парики вельмож были, конечно, более удобные, ведь дождь и ветер им не угрожали, но тоже создавали дополнительные хлопоты. Парики вскользь упомянуты в «Дворянском гнезде» Тургенева. Бабушка главного героя «ни во что не вмешивалась, радушно принимала гостей и охотно сама выезжала, хотя пудриться, по ее словам, было для нее смертью. Поставят тебе, рассказывала она в старости, войлочный шлык на голову, волосы все зачешут кверху, салом вымажут, мукой посыплют, железных булавок натыкают – не отмоешь потом; а в гости без пудры нельзя – обидятся, – мука!»

Александр I моду на напудренные парики отменил, но на смену сложным сооружениям 18 века пришли всевозможные шиньоны, накладные локоны и иные хитрости для создания дополнительного объема. Просто теперь люди наоборот стремились, чтобы все выглядело максимально естественно. Натуральные волосы для париков и шиньонов оставались ценным товаром. Л. Н. Толстой, описывая красоту Анны Карениной, подчеркивал, что ее роскошные волосы были без «примесей». Некоторые дамы собирали свои собственные выпавшие волосы, а затем создавали из них накладки и добавляли в прическу.

На фотографии накладные волосы из коллекции музея Виктории и Альберта (переснимала с альбома, выпущенного этим музеем, потому изображение бликует), россиянки пользовались аналогичными.

Долгое время женщины причесывались либо сами, либо с помощью прислуги, некоторые приглашали мастеров на дом (обычно для создания прически к конкретному мероприятию). Замужние дамы часто носили чепцы, которые стали одним из символов брака. Незамужние чепец не носили, за исключением старых дев, которые таким образом показывали, что уже не считают себя потенциальными невестами. Подстригали волосы крайне редко, поэтому появление "стриженых" курсисток многих шокировало.

Прическами мужчин в городах занимались цирюльники, которые часто работали при банях. Примечательно, что подобные услуги иногда предлагали в так называемых обжорных рядах (часть рынка, где продавали дешевую еду) и в других местах, притягивавших приезжих. Парикмахерские и салоны красоты стали появляться в крупных городах в начале 19 века, но обслуживали чаще мужчин. Из книги А. Я. Гуревича «Москва в начале ХХ века. Заметки современника»: «Парикмахерских мужских было достаточно и очереди в них были редкостью, дамские встречались реже, но и клиентки были не частыми. Много парикмахерских располагалось в районе Петровки, Кузнецкого моста и на других оживленных улицах. Характерно, что дамские и мужские парикмахерские были раздельными. Это объяснялось буржуазной моралью, рассматривавшей вопросы туалета, как интимные: встретить знакомую даму при входе в парикмахерскую считалось неудобным. Некоторые парикмахерские в центре были хорошо оборудованы: имели кресла типа зубоврачебных, индивидуальные умывальники. Многие парикмахерские имели на вывесках вымышленные французские имена». В 20 веке все больше женщин носили стрижки.

Лейб-Гвардии Волынский полк (1906)

Отдельная история – усы и бороды. Как известно, Петр I объявил войну бородачам, введя пошлину. Указом 1705 года с городовых, дворян и чиновников ежегодно взималось по 60 рублей, с гостей (купцов, в том числе иностранных) 1-й статьи — по 100, средней и мелкой статьи, посадских людей – 60, «с ямщиков, извозчиков, церковных причетников, кроме попов и дьяконов, а также со всяких чинов московских жителей» — по 30. Крестьяне должны были платить по 2 деньги каждый раз при вьезде и выезди из города. В 1713 году новым указом запретили носить бороды, традиционную русскую одежду и торговать ею (на смену русскому должно было прийти немецкое платье). В 1714 году запрет был продублирован указом «О неторговании Русским платьем и сапогами и о не ношении такового платья и бород». Для нарушителей предполагалось строгое наказание вплоть до каторги. В 1722 году пошлина для всех бородачей составила 50 рублей, и к ней добавились ограничения на ношение определенной одежды. «Чтоб оные бородачи и раскольщики никакого иного платья не носили как старое, а именно: зипун с стоячим клееным козырем, ферези и однорядку с лежачим ожерельем. Только раскольникам носить у оных козыри красного сукна, чего для платья им красным цветом не носить. И ежели кто с бородою придет о чем бить челом не в том платье: то не принимать у них челобитен ни о чем, и сверх того доправить вышеписанную дачу, не выпуская из Приказа, хотя б оной годовую и платил. Также кто увидит кого с бородою без такого платья, чтоб приводили к Комендантам или Воеводам и приказным, и там оной штраф и на них правили, из чего половина в казну, а другая приводчику, да сверх того его платье. Сие всем чинам мирским без выемки, кроме крестьян подлинных пашенных а не промышленникам». Ношение бороды стало дорогим удовольствием. К примеру, кража, превышающая 20 рублей, считалась крупной и каралась смертной казнью. Оплативший пошлину получал специальный «бородовый знак». Крестьяне пошлину не платили, но при въезде и выезде из города с них брали по одной копейке. Отменили пошлину только в 1772 году, но некоторые ограничения сохранились, и к ним добавились новые. До 1832 года разрешалось иметь усы только уланам и гусарам, но позже это было позволено и другим офицерам. В 1837 году Николай I запретил носить усы и бороды всем чиновникам. В 1848 году император велел избавиться от бороды всем дворянам без исключения, включая тех, кто не состоит на службе. Наличие усов показывало, что их обладатель — офицер, и отставные военные тоже часто их оставляли. При Александре II чиновникам разрешили носить бакенбарды. С 1880-х усы и бороды могли носить все офицеры, солдаты, чиновники. Количество усачей и бородачей резко выросло, а газеты запестрели рекламой соответствующих косметических средств.

Правила сообщества