Кто такие ненеки и почему о них говорят и в XXI веке?⁠⁠

Вчера, 25 марта, Греческая республика отметила 200-летие Революции. Период с 1821 по 1829 годы наполнен многочисленными героическими событиями и славными именами, однако поговорить мы хотим не о них, а о том, чья слава скорее подобна славе Герострата. Или Эфиальта, предавшего отряд из трехсот спартанцев во главе с царем Леонидом. Наш сегодняшний рассказ о человеке, чья имя стало синонимом предательства своей страны, нарицательным прозвищем для всех, кого теперь называют "ненеками". Какова же история самого оскорбительного для греков прозвища?

Стоит сказать, что нынешний год — особенный для всех греков и филэллинов, ведь именно в 2021 году страна отмечает 200-летие Революции, положившей конец османскому владычеству над Грецией. 25 марта 1821 года в маленьком городе Ареополисе в Лаконии, что в южной части Пелопоннеса, вспыхнуло восстание, в течение трех месяцев охватившее территорию далеко за пределами полуострова, включая острова Кипр и Крит. Выступление греческих повстанцев вылилось в долгую восьмилетнюю борьбу за независимость, окончившуюся победой новообразованной (с 1822 г.) Греческой республики. Можно сказать, что именно с 25 марта 1821 года и началась история современной Греции.

Замечательные граффити, посвященные греческой истории

По этому случаю в Греции организованы масштабные празднества, подготовка к которым началась задолго до памятного дня, однако далеко не все граждане страны готовы разделить патриотические чувства эллинов. В конце февраля на улицах Афин появились многочисленные граффити художника, скрывающего свою личность под псевдонимом «Эвритос». К слову, Эвритос — знаковый персонаж греческой истории, один из трехсот спартанцев, погибших в битве при Фермопилах — он ослеп из-за болезни за несколько дней до битвы, но предпочел и дальше сражаться вместе со своими товарищами. Современный «Эвритос» решил оставить свой след иначе, максимально буквально — он украсил стены столицы Греции многочисленными рисунками, посвященными героям Греческой революции.

К великому сожалению, прекрасный древний город Афины в последние годы очень пострадал от разного рода деятелей, мажущих стены в чуть ли не наркотическом угаре (как пишут греческие СМИ), однако работы Эвритоса выпадают из этого числа — они обращены к великому прошлому страны, они призваны пробудить у ее граждан патриотические чувства, гордость за дела славных предков. Но, тем не менее, встречены творческие порывы художника были весьма неоднозначно — к началу марта многочисленные граффити с портретами героев стали жертвами вандалов, а сам художник стал объектом чуть ли не травли — всевозможные средства массовой информации облачились против граффитиста (самого «Эвритоса» обвиняли в связях с «белым национализмом»), дошло до того, что на эту ситуацию обратил внимание мэр района Эллинико-Аргируполис Яннис Константос:

«И турки делали то же самое! Нас не удивило осквернение Героев 1821 года, которое создали патриоты, чтобы воздать должное их борьбе. Этого ожидали от так называемых «демократов» нашего города, которые в последние часы вспыхнули бредом ненависти в интернете. Хотя подавляющее большинство в мире и средства массовой информации приветствовали нашу первоначальную идею, и другие муниципалитеты уже следуют по нашим стопам.
Что нас удивило, так это зачернение лиц, характерное действие, которое турки и агаряне делали с нашими Святыми, когда они входили в храмы!!! Однако даже сегодня турки проявили бы уважение к Колокотронису. Но не к ненекам, которые до сих пор не хотят упоминания какого-либо национального символа.

Одни из оскверненных анархистами граффити с героями Революции. Изображены : Ласкарина Бубулина, Теодорос Колокотронис и Григориос Папафлессас, все они так или иначе оставили важный след в годы борьбы за освобождение от Османской империи

«Размойте мою подпись, но не лицо Ботсариса» — отвечает вандалам в соцсетях художник. Маркос Ботсарис — один из героев Освободительной войны 1821-1829 годов, особенно отличившийся при обороне Месолонгиона (1822). Изобразив его, «Эвритос» думал почтить память героев Греческой революции. Однако, как мы можем заметить, художник встречает далеко не понимание общества, что также отмечает один из пользователей:

"У них комплексы ко всему греческому. Комплексы к героям, комплексы к Родине, комплексы к нашей истории, комплексы к нам за наши взгляды, сложности даже с самими собой. Современные ненеки. Ранее они бы не посмели, но мы их слишком разбаловали."

Извиняемся за столь длинное предисловие, однако оно было необходимо для того, чтобы подвести читателя к нашей сегодняшней теме разговора. В дни 200-летия Греческой революции мы бы хотели поговорить не только о тех, кто эти события вершил, но и о тех, кто своей истории, заслуг своих предков не принял. Одним из, пожалуй, самых оскорбительных слов в греческом языке считается «νενεκοι» или «ненеки» — оно обозначает людей и носит, как вы уже поняли из цитат выше, не то что бы позитивный окрас. А между тем с появления этого термина времени прошло не намного меньше, чем с событий далекого 1821 года и связан он с человеком, существовавшим в реальности, которого, как и Герострата, греческая история хотела бы позабыть, да не получается. Мы говорим о Димитриосе Ненекосе — греческом военачальнике, имевшем все шансы остаться в истории славным патриотом и героем революции, однако оставшейся в ней главным символом предательства своей страны.

Будущий греческий военачальник по происхождению был албанцем, относящимся к группе арванитов(арнаутов), т.е.православных албанцев, переселившихся в Грецию с Балканского полуострова где-то в XIV-XV веках. Димитрис Ненекос родился в небольшой деревушке в регионе Ахайя (что на северо-западе Пелопоннеса). И, собственно, это вся доступная информация о нашем герое, который героем-то, как известно, не был. А для того, чтобы сказать о нем больше, необходимо вернуться к событиям практически двухсотлетней давности, уже мельком нами упомянутыми. Начнем с осады Месолонгиона.

Город Месолонгион в годы Греческой революции был главным операционным пунктом в Западной Греции — под началом Александра Маврокордатоса в городе было организовано восстание против османского владычества. На что уже 25 октября 1822 года поступил турецкий ответ — началась осада крепости, продолжавшаяся (с перерывами) до 1826 года. Первая (1822) и вторая (1823) осада Месолонгиона завершились героической победой греков — защитникам крепости дважды удалось отстоять город от натиска сильно превосходивших числом турков. Одним из героев первой осады стал и упомянутый нами Ненекос, показавший себя мужественным и храбрым воином, под его началом воевали множество значимых в истории современной Греции личностей — к примеру, будущий премьер-министр страны Бенизелос Руфос, трижды занимавший этот высокий пост, сражался под началом Ненекоса (во времена, когда участвовал в обороне Патр). Сам Руфос какими-либо военными успехами не отличился, однако именно на его средства содержался военный отряд в Патрах, в котором и служил Ненекос. Будучи одним из самых известных вождей, амбициозный Ненекос шел на любые жертвы, чтобы добиться высокого положения на службе — говорят, что чтобы заслужить расположения Руфоса, Димитрис Ненекос убил двух греческих воинов (Спанокириакоса и Сагиаса), также претендовавших на это место.

«Эксодос Месолонгиона» (Теодорос Вризакис). «Эксодос» в греческом языке обозначает «прорыв», термин применим и к другим историческим событиям, однако больше всего связан именно с осадой Месолонгиона.

Поворотным для Месолонгиона стала третья осада, начавшаяся 15 апреля 1825 года и продолжавшаяся почти год (до 10 апреля 1826-го). К этому времени к обороняющимся Месолонгиона было приковано внимание всего мира, связано это было не только с героическим подвигом греков, но и со смертью прибывшего в крепость Джорджа Байрона. Известный английский поэт-романтик не застал сражений (он прибыл между второй и третьей осадами города), жизнь 36-летнего Джорджа Байрона прервалась из-за лихорадки. Не без помощи Байрона были организованы множество группировок греческих повстанцев, деятельность которых первоначально не была консолидирована друг с другом.

Прибытие лорда Байрона в Месолонгион (Теодорос Вриказис)

Однако и силы османской армии возросли — не в силах самостоятельно справиться с восстанием, турецкий султан просит помощи у своего египетского вассала (Ибрагим-паши), армия которого прибывает на Пелопоннес в 1824 году. Пройдет совсем немного времени, прежде чем у стен Месолонгиона снова появится враг и непокорная крепость падет под натиском египетско-турецкой армии. Город пал, но ни разу не принял предложение о сдаче, однако примеру героизма жителей Месолонгиона последовали не все.

Центром сопротивления османскому владычеству, несмотря на героизм жителей Месолонгиона, с самого начала был полуостров Пелопоннес, где располагался один из первых очагов революции — г.Патры, осада которого стала одним из ключевых событий греческой революции. После победы над Месолонгионом, Ибрагим-паша (командующий египетскими войсками при осаде крепости) возвращается на Пелопоннес, где, к слову, турки уже достигли определенных успехов — нападения союзной с турками египетской армии (до 1914 года Египет был частью Османской империи) привели к капитуляции многих регионов, особенно на Западном Пелопоннесе. Многие греки уступали туркам без боя, соглашаясь на условия, озвученные в так называемой «паломнической бумаге», к подписанию которой Ибрагим, равно как и другие турецкие военачальники, склоняли сломленных духом греков. Подписавшие автоматически наделялись всеми правами граждан Османской империи, им были обещаны деньги, поля, еда и, конечно же, защита. В 1826 году Ибрагиму поклонился и один из видных защитников Патр Димитриос Ненекос, имевшим под своим началом около двух тысяч воинов. Ненекос получил от Ахмет-паши видный чин бея (дворянский титул), деньги и подарки. При посредничестве Ненекоса многие греки перешли на сторону османов — причем против самых непокорных бывших своих сограждан применял силу, вызвав беспрецедентную волну насилия и разрушения. Войско Ненекоса нередко выступало в роли арьергарда Ибрагима-паши, под его началом было разбито ни одно формирование повстанцев. Однако один случай, как считается, мог послужить толчком к развитию революции и, быть может, прощением (но в это верится слабо) для самого Ненекоса.

Однажды, а именно весной 1827 года, Ибрагим-паша со своим войском выступил из Патр к монастырю Мега-Спилео — уже дважды (в декабре 1825-го и мае 1826-го) паша намеревался взять приступом монастырь, однако каждый раз перейти к активным боевым действиям не решался. Почему же покорение Мега-Спилео было так важно для османов? Дело в том, что монастырь не только был одним из центров подготовки греческого восстания, но и активно участвовал в революционных событиях — несколько монахов Мега-Спилео принимали участие в боевых действиях, монастырь поставлял сырье для боеприпасов (плавили все имеющиеся медные предметы), а в его стенах нашли убежище тысячи беженцев, пострадавших в результате событий 1821-1829 годов. Взять столь важный для греков стратегический пункт было бы прекрасной возможностью для османов подавить восстание. На половине пути к монастырю Ибрагим со своим 18-тысячным войском разбил лагерь в Ливади, где египетский военачальник вместе со своим адъютантом заблудились в лесу и совсем скоро вышли на Ненекоса и его людей. Димитриос Ненекос был единственным, кто знал где находится Ибрагим, и, использовав свои силы (двухтысячное войско), мог схватить или даже убить Ибрагима. Однако Ненекос остался верным соглашению с пашой и благополучно вывел его из леса в османский лагерь, чем навлек на себя еще больший гнев Колокотрониса — видного военачальника периода Греческой революции, негласного вождя повстанцев Пелопоннеса.

Теодорос Колокотронис (1770-1843), также известный как «Дед Мореи» (Морея — средневековое название Пелопоннеса)

Узнав о предательстве Ненекоса, Теодорос Колокотронис провозгласил ставший известный боевый клич «Топор и огонь покорившимся!», с которого началась жесткая компания против принявших условия османов предателей. Но как только до Колокотрониса дошли слухи о случае под Ливади, «дед Мореи» пришел в такую ярость, что «откровенно поклялся Великому богу эллинов, что желает смерти Ненекоса и готов убить его своими руками». С этой мыслью «Колокотронис встал перед иконой Богородицы на коленях, трижды перекрестился и испросил у Богородицы разрешение, после чего подписал приказ, заявляя что он это делает ради Отечества и что он убивает не христианина, а турка». Приказ убить Ненекоса любым возможным способом был дан Афанасию Сагиасу, который, как считается, приходился двоюродным братом перебежчику. Именно его родной брат пострадал от рук Ненекоса в годы, когда последний еще служил Греции и лично Бенизелосу Руфосу, содержавшему вооруженный отряд в Патрах.

В следующий раз с предателем Ненекосом греки столкнулись при Мега-Спилео — оборона монастыря завершилась безоговорочной победой греческих повстанцев и монахов Мега-Спилео, а войска Ибрагима-паши и Ненекоса отступили —последний направился обратно в Патры. За весь период с 1821 по 1829 годы монастырь Мега-Спилео так и не был покорен.

Монастырь Мега-Спилео. Из альбома ирландского автора Эдварда Додвелла «Виды Греции, c 30 раскрашенными гравюрами» 1801—1806. Окончательное сражение при Мега-Спилео в ходе Греческой революции состоялось 24 июня 1827 года.

Что же до судьбы предателя революции Ненекоса — она решилась в начале уже 1828 года. Афанасий Сагиас, двоюродный брат Ненекоса, пригласил своего родственника для того, чтобы крестить ребенка. Там же Ненекос и нашел свою смерть — Сагиас заколол его ножом. Сведений об убийстве Димитриоса Ненекоса на самом деле не так много — те, что имеются, получены главным образом из песен. Т.н. «плачи о Ненекосе» были распространены в том числе среди жителей родной деревни предателя греческой нации. Впрочем, не только в них увековечено имя Ненекоса — «ненеками» и по сей день называют предателей, готовых продать свои идеалы и свою страну.

Как мы можем видеть из рассказа выше, не все в современной Греции разделяют чувства тех, кто торжественно встречает дату 200-летия Греческой революции — поворотной точки развития государства, с которой началась ее новая история. В эти дни стоит вспомнить деятелей, сделавших возможным окончательное освобождение страны от Османской империи, вспомнив Ненекоса мы лишь обратили внимание на эпизод, который, к сожалению, имел место быть в прошлом, и который также остался в истории. Величественны боевые подвиги предков, однако и горька правда о том, кто поступился идеалами своего народа ради привилегий с рук врага. Потому услышать в свой адрес «νενεκοι» для грека и сейчас в высшей степени оскорбительно.