Жду новый пост

Серия «Мальчик-который-попал-на-Слизерин»

Гарри показалось, что вся оживлённая беседа в их купе тут же смолкла и все с любопытством уставились на них, но, не обращая на это внимание, он открыл дверь, которая скользнула вправо вбок, показывая чуть качающийся при движении поезда по рельсам светло-серый пол коридора. За окном медленно проплывал перрон с провожающими. Поттер замер сбоку у двери, оставшись стоять у правого сиденья, ожидая, пока старшая Гринграсс выйдет. Девушка, гордо выпрямившись и расправив плечи, прошла мимо него, обдав еле уловимым запахом духов. Гарри направился за ней, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дафна шла не оборачиваясь, и он, следуя за ней, оказался на расстоянии нескольких метров от их купе, замерев прямо рядом с закрытой дверью машиниста. Справа сбоку был первый выход из вагона. Они остановились у одного из многочисленных панорамных окон, девушка молча смотрела, как перед ними проплывали покрытые пшеничным золотом поля, вдали виднелся тёмный лес, а на самой грани горизонта под действием тумана расплывались небольшие горы. Поезд как-то волшебным образом уже очутился где-то за городской чертой Лондона.

Оглянувшись назад, Гарри увидел вдалеке, где-то в середине коридора, мракоборца Тонкс, которая стояла к нему спиной и весело болтала с какой-то низенькой темноволосой девушкой, которая была явно с факультета Пуффендуй. Они обе не увидели ни Гарри, ни Дафну, поглощëнные громким разговором. Даже до Поттера долетали отдалённые слова и фразы. Больше в коридоре никого не было, но он всё-таки вытащил палочку и наложил чары приватности. Потом, испытывая внутренний трепет, он посмотрел в миловидное лицо Дафны, которая наконец-то повернулась к нему. И Гарри невольно вспомнил события в прошлом учебном году на втором курсе, как тогда так же волновался перед разговором с ней в гостиной и в библиотеке, понимая, что они будут обсуждать Тайную комнату. Как это было давно!

Сейчас все мысли Гарри занимало лишь одно: почему-то три месяца от неё не было никаких новостей! Он жаждал услышать её объяснения. Гарри не сомневался в том, что причины у неё наверняка очень серьёзные, железобетонные, но как ни напрягался, никак не мог сообразить или хотя бы предположить, что могло произойти такого, что его лучшая подруга, какой он её считал, ни разу ему не написала за это лето. И не ответила на его многочисленные письма! А ведь у них особые, личные и доверительные отношения. Белокурой девочке, вернее, девушке, ведь за лето она ещё выросла, почти догнав его по росту, под именем Дафна Гринграсс он доверял. Но как? Почему? Это мысль пронзала его, билась в голове, не давая ни единого ответа, мучила, словно глубокая заноза. Это было похоже на… предательство?..

От неё пахло чем-то особенным — морозно-мягким и нежным. Голубые океаны её глаз встретились с пронзительным зелёным взором Гарри на мгновение. Или вечность. У него ёкнуло сердце, и тут же Дафна отвела взгляд в сторону и неожиданно… всхлипнула.

— Про… прости меня, Гарри, — тоненьким голосом сказала она.

Он непонимающе смотрел на две мокрые дорожки, бегущие по её щекам.

— Я… не хотела, — постоянно всхлипывая, тихо призналась Дафна. — Мне… мне родители запретили… общаться с тобой. Прости! Я… я очень хотела… тебе написать, — она пронзительно посмотрела ему в глаза, по её щекам постоянно текли слёзы, — правда-правда хотела, но отец забрал мою сову и… запретил тебе писать. Я получала все твои письма, но не могла ответить. Не могла! У меня не было совы, чтобы отправить письмо… А-а… с твоей я не додумалась написать, Букля почти сразу улетала. К тому же, — куда тише добавила белокурая девушка, снова всхлипнув, — я не могла идти против воли моих родителей.

— Но… почему? — с шоком спросил Гарри, пытаясь вложить всё своё недоумение в этот вопрос.

— Они знают про тебя, — плача и вытирая слёзы, ответила Гринграсс. — Что ты… ну… ты знаешь… Связан с Тайной комнатой. Вся школа знает. И запретили мне тебе писать! Из-за этой девочки Уизли… И-и…

Гарри ощутил, как ему стало мерзко на душе. Дафна Гринграсс казалась ему сложной, несгибаемой личностью. Очень умной и всегда готовой на мудрый или даже язвительный ответ, в зависимости от того, нравится ли ей беседа и собеседник или нет. И этот образ умной и загадочной девушки просто рассыпался осколками стекла перед ним, раня. Сейчас перед Гарри стояла плаксивая девочка, не способная ни на что. И этот вид рыдающей Гринграсс разрушил всё его уважение и восхищение. И хотя слёзы совсем не портили её миловидное личико, но Гарри с трудом удержался от того, чтобы не поморщиться от лёгкого чувства омерзения, которое охватило его в этот момент.

«Она слаба. Недостойна»,— прозвучало в его голове.

Её лицо перед ним смазалось, и Гарри словно увидел рыдающую Фарли, на которую направлял свою палочку. Он моргнул, и опять перед ним было бледное личико его подруги с её красными от слёз глазами. Ему пришлось приложить усилия, чтобы гримаса отвращения не появилась на лице. Дафна громко всхлипнула, у неё заложило нос, и Гарри подошёл ближе.

— Ну-ну, — успокаивающе сказал он, делая шаг к ней и вытирая дорожки слёз с её щёк.

Девушка тут же доверчиво прижалась к нему, и он внезапно ощутил касание её мягкой груди к себе. Гарри неловко похлопывал её по спине, чувствуя, как она, опустив голову, заливает слезами его жилетку с рубашкой, и мечтал, чтобы всё это как можно быстрее прекратилось.

«Не хотела она… А переписываться с Паркинсон могла! Уж что-что, а передать через болтушку Пэнси мне весточку в письме ей труда бы не составило. Да, это личное, но я-то три месяца себе места на находил! — зло подумал Гарри. — Или отдать короткую записку Букле, когда та приносила ей мои письма. Это заняло бы меньше минуты. Но нет, ей родители запретили!»

Наконец Дафна успокоилась и подняла заплаканное лицо к нему.

— Ты не злишься на меня? — с надеждой тихо спросила Гринграсс, а на её длинных ресницах застыли две капли слезинок.

— Нет, — спокойно солгал Гарри, смотря в её голубые глаза. — Ты в этом совсем не виновата, поэтому как я могу злиться? Мы же лучшие друзья.

На её лице несмело расцвела улыбка, и, ойкнув, она неловко отстранилась от мальчика, разрывая объятия и покраснев.

— Пойдём в наше купе? — спросил Гарри. Он не испытывал ни малейшего неудобства. — Нас уже, наверное, давно потеряли.

— Ты… ты иди, — попросила девушка, доставая из кармана небольшое зеркальце в искусно обработанной серебристой оправе и оглядывая своё заплаканное лицо. — А мне надо умыться, привести себя в порядок. Я потом…

— Хорошо, — кивнул Гарри, поворачиваясь к ней спиной, но припечатал в конце: — и я тебя жду, Дафна.

Мальчик всё же постоял несколько минут в коридоре, сначала палочкой убрав капли слёз с рубашки, а потом просто глядя в окно и приходя в себя после разговора, прежде чем вернуться обратно к своим одноклассникам. Зайдя в купе, он застал в самом разгаре обсуждение домашней работы. В отличии от него, все слизеринцы были в чёрных мантиях.

— Да не может такого быть! — горячился Драко. Теодор огорчëнно то кивал, то качал головой, сидя напротив него.

— Ну почему вы мне не верите? — немного раздражëнно спросила Пэнси, всплеснув руками, однако Гарри, садясь обратно к окну, как-то уловил, что её расстройство наигранное. — Да, Бинс дал это задание на лето.

— Но никто из других профессоров не задавал никакой домашней работы на каникулы, — не сдавался Малфой. — Даже МакГонагалл и Снейп! Почему этот глупый призрак?..

— Я вообще думал, что школу могут не открыть, — негромко признался Забини, перебивая его.

— Просто Бинса никто не слушает, — вставила свой кнат Трейси, смотря только на Гарри, который внимательно слушал их беседу.

— Нам надо было сделать какой-то доклад по истории магии? — Поттер включился в разговор.

— Да, — важно кивнула Пэнси, и уголки её чуть пухлых губ поднялись в открытом намёке на улыбку. — А вы проспали это его объявление во время урока, э-э, наверное, уснув на парте. Нужно было написать про маглов, которые нападали на магов в Средние века.

— Что? — не поверил своим ушам Драко. Дверь еле слышно распахнулась, впуская внутрь Дафну. Гарри с удовлетворением увидел, что на её лице нет и следа от слёз. Девушка тихонько села рядом со своей сестрой. Малфой продолжал недоумевать. — Маглы охотились на волшебников? Какие дураки могли на такое осмелиться? Ты шутишь!

— Вовсе нет, — подала голос Астория Гринграсс, прикрыв волшебный альбом, который ей дал Нотт. Он рисовал прекрасные живые картины, и девочка до этого с восторгом и одобрительными восклицаниями их рассматривала. — Тогда ещё не был принят Статут о Секретности, и «эти» знали про нас. — Увидев, что все смотрят на неё, она смело улыбнулась. — Дафна написала этот доклад на несколько футов пергамента, и я ей помогала. Мы вместе листали учебники, искали материалы.

— Астория всё правильно говорит, — сказала Пэнси, когда Дафна никак не отреагировала на вопросительные взгляды, адресованные ей. — Тогда существовала магловская церковь. Простецы верили в какого-то там бога, которого волшебники якобы убили на кресте. И многие века охотились за нами, пытаясь отомстить. Даже жгли пойманных на кострах. Только нормальных магов поймать они никак не могли, поэтому хватали своих же.

— Дикари, — фыркнул Теодор. — Надо же додуматься до такого!

— Кстати о дикарях, — Драко постарался уйти от неприятной для него темы про невыполненную домашнюю работу по истории магии, ведь несмотря на то, что Бинс бесплотный призрак, оценки он ставил весьма реальные. — Вы знаете, кого назначили профессором по уходу за магическими существами вместо Кеттлберна?.. Хагрида! Эту тупую голову! Представляешь, Гарри?

— Да, я знаю, — тот согласился с ним. Огромный добродушный лесник словно предстал перед его глазами. И он помнил отношение Хагрида к нему. На его уроках явно не будет просто.

— Неужели его назначили профессором? — не поверил Тео, выпрямляясь. — В такое мне совсем не хочется верить.

— Да ты сам увидишь этого болвана сегодня, — горячо заверил его Малфой. — У нас с Гарри очень надёжные источники информации.

Остальные слизеринцы принялись обсуждать эту новость. К удивлению Поттера, оказалось, что не все знали о том, кто будет у них новый профессор. Он помнил, что переписывался насчёт этого с Трейси и Блейзом, да и ещё читал жалобы Пэнси по поводу жуткого Хагрида, и полагал, что и остальные однокурсники были уже в курсе. Больше всех ярился почему-то Малфой, с какой-то злобой поливая руганью их нового профессора. Особенно после того, как Гарри упрекнул аристократа, что именно по его совету он поставил галочку напротив ухода за магическими существами, когда выбирал предметы для дальнейшей учёбы. Драко сначала попытался оправдаться своим незнанием, но потом опять начал ругать Хагрида. Старшая Гринграсс в основном отмалчивалась, хотя её сестрёнка спросила:

— Ты помнишь, как про него рассказывала? Ой, он ведь такой здоровый и страшный.

Дафна лишь согласно кивнула головой, не выказывая никакого желания присоединиться к разговору.

— А кто будет профессором по Защите от Тёмных Искусств? — исчерпав тему про неумеху Хагрида, который даже на охрану Запретного леса не годится, Драко перевёл разговор на другой интересующий его вопрос. — Локонс вроде бы ушёл с этого поста, да?

Неожиданно глаза всех слизеринцев остановились на Гарри. Он сообразил, что они видели книгу Локонса, где тот восхвалялся своей великолепной победой над чудовищем Слизерина.

«Лжец и обманщик! Вот кому Волан-де-Морт мог бы отомстить, а не срывать злобу на мне тогда, — зло подумал Гарри. И у него вдруг мелькнула мысль: — Хотя, может, они надеялись, что я знаю, кто будет следующим профессором, а не намекали на Локонса?»

Он с досадой подумал, что надо было спросить об этом у Джеммы. Хотя, вероятно, такая информация прошла мимо её ушей, но в этом Гарри очень сомневался. Его подруга, став заместителем министра магии, очень скрупулёзно собирала важную информацию. А одна из самых престижных должностей в волшебной Британии — профессор школы «Хогвартс» — такой и была. С другой стороны, то, что никто из его друзей так и не поднял тему наследника Слизерина, его очень радовало, и он был за это благодарен. Гарри пожал плечами и включился в тему обсуждения, кого могли назначить на эту должность. Может, какого-нибудь престарелого мракоборца?

Вечерело. За окном погода испортилась, небо затянуло тёмными тучами, задул порывистый ветер, в оконное стекло и крышу сильно били крупные капли дождя, но в сгущающемся мраке поезд «Хогвартс–Экспресс» упорно держал курс на север, рассекая холодный воздух и увозя с собой юных волшебников и волшебниц.

Слизеринцы успели обсудить предстоящие визиты в Хогсмид на выходных. Все девочки хотели посетить «Сладкое королевство». Даже Драко, который не преминул похвастаться тем, что уже был там много раз, к примеру, два года назад, тоже был совсем не против снова попробовать сладости этого знаменитого магазина. От описания разных сортов мороженого, перечных чëртиков, шоколадных шаров у многих ребят потекли слюнки, несмотря на то, что они уже хорошо подкрепились, купив у женщины с тележкой разной снеди.

По коридору туда-сюда стали ходить люди. К ним часто заглядывали, здоровались. Мощные парни — Крэбб с Гойлом — были вынуждены занять купе в совсем другом вагоне — здесь не хватило всем места. Милисента Булстроуд — девушка с плотным телосложением и тяжёлой челюстью — тоже зашла в их купе и пожаловалась, что ей приходится сидеть с какой-то мелюзгой со второго курса. Астория сделала вид, что не понимает её намёка. Драко поднял было тему про Сириуса Блэка, но Гарри шикнул на него, и тот замолчал.

Поезд начал замедлять ход, Гарри посмотрел в окно, но за ним был лишь густой туман, который закрывал обзор. В купе ярко горели лампы, и в темноте за стеклом было ничего не разглядеть.

— Вроде бы рано, — тихо сказала Дафна. Это были её первые слова, которая она сказала сама, а не отвечая на заданный ей вопрос. — До Хогвартса ещё полтора часа ехать.

— Тогда зачем мы замедляемся? — недоумëнно спросил Нотт, вместе с Гарри вглядываясь в окно.

— Да тебе просто кажется, — Драко свободно разложился на сидении, сыто рассматривая одну из карточек со знаменитым волшебником из целой стопки таких же, которые собрались у него на коленях после того, как он съел большую кучу шоколадных лягушек. — Поезд едет дальше.

— Нет-нет, — громче обычного сказал Теодор, опровергая подозрения в собственной мнительности, и бросал искоса взгляд на сидящего напротив Гарри, тёмно-зелёные глаза которого странно отражались от чёрного окна. — Мы определённо едем медленнее.

В подтверждение его слов поезд ещё сильнее замедлился, а шум двигателя совсем угас, и теперь они катились по инерции. Купе погрузилось бы в тишину, но ветер и дождь, которые теперь не глушил звук работающего на магии паровоза, ещё сильнее стали бить по окну. В купе было уютно, тепло и светло вопреки ненастной погоде, но какое-то непонятное чувство словно овладело Гарри.

— Ну, может, поворот там какой-нибудь, — безмятежно ответил Драко, откладывая одну карточку и беря другую. — Или у машиниста что-то сломалось. Скоро поедем.

Внезапно поезд дëрнулся и резко остановился. Все карточки Драко полетели на пол, книга, которую читал Забини, выскочила у него из рук, больно ударив по колену Нотта, и тот зашипел от неожиданности. И в этот момент погасли все лампы в купе, погружая слизеринцев во тьму.

— Что такое? — испуганно вскрикнул Драко.

— Не знаю! — бросил Гарри, повернувшись к окну.

Ему показалось, или кто-то приближался к поезду? Сзади раздавался какой-то шорох, возня, Пэнси и Трейси о чём-то вполголоса переругивались.

— Тихо! — приказал Гарри, словно это мешало ему разглядывать то, что происходило за окном. И он с изумлением увидел, как дверь в поезд спереди — около кабины машиниста — открылась, впуская внутрь высокую тёмную фигуру. На какой-то момент ему показалось, что эта фигура не касалась ногами земли.

Внезапно стало холодно. Стужа буквально пробрала всё тело мальчика, заставив поёжиться и пожалеть, что он не накинул тёплую мантию сверху. Но ещё больше его отвлекал от происходящего в купе и снаружи голос. Просящий не трогать его.

«Не Гарри».

Он разносился еле-еле слышно, и мальчик был напуган, боясь спросить у остальных в купе, слышат ли они этот голос, который звучал так, будто был только в его голове. Тело словно попало в тягучую паутину, не было сил даже двинуться, отвернуться от тёмного окна и оглянуться назад, в чёрную пустоту за его спиной. Казалось, что произойдёт что-то ужасное. Уже происходит.

Этот голос был странно знаком, но Гарри никак не мог вспомнить откуда. Появился перед глазами какой-то тёмный туман, закрывая такое же тёмное окно. Внезапно мелькнула картинка, сцена из его памяти, когда Петунья пыталась закрыть собой своего сына. И её голос, так же умоляющий не трогать Дадли. А Гарри бессильно смотрел на палочку, которая была направлена прямо на них. Вдруг он услышал металлический лязг — открылась дверь первого купе. И женский вскрик. Там старосты… Уоррингтон, Монкли и… что-то туманило его разум, он забыл, как звали третьего… Парня… Он ещё рассказывал что-то глупое и смешное, но воспоминание об этом словно померкло, стало нереальным. Гарри невольно поднялся навстречу опасности, выходя на центр купе, рука крепко сжала палочку в кармане, а в глазах немного двоилось. Где его тётя Петунья?

— Что… что… что это такое? — дрожащим голосом спросил донельзя перепуганный Драко.

Все девочки в ужасе забились в угол. Гарри внезапно понял, вернее, вспомнил, что свет в купе давно уже погас. Но видел тёмные силуэты одноклассников. Было очень холодно.

— Люмос!

Дрожащее пламя засветилось на конце его палочки. Колдовать было очень тяжело, словно что-то буквально высасывало из него магию, но, увидев бледные перепуганные лица сестёр Гринграсс и других слизеринок, Гарри почувствовал прилив смелости — он сможет их защитить. И загоревшуюся пламенем злость в душе.

— Это дементор, — ответил Гарри, невольно сам только что осознав этот факт, трясущемуся Малфою, который обнял сам себя обеими руками. Это не Блэк. Дементор пришёл не по его душу, не за Гарри. Он ищёт проклятого Пожирателя.

Тут, словно нарочито медленно, дверь перед ним открылась, вызвав у него непонятный приступ страха. Огонь на конце палочки осветил парящее чудовище в чёрном балахоне, который полностью скрывал его, и лишь под капюшоном что-то виднелось. Или нет? Гарри чувствовал, что его тошнит, слабостью наливалось всё тело. Слова о том, что здесь нет Блэка, застряли в его горле, он как-то сразу понял, что монстру это будет совершенно безразлично. Ему всё безразлично.

Ему было холодно. Перед ним был Он. Высокий слизеринец, темноволосый и с красивым лицом, на котором была звериная, ужасная улыбка.

Волан-де-Морт.

Его холодный высокий голос.

«Ты недостоин быть на факультете самого Салазара Слизерина».

«Больно?»

«Только не Гарри!» — женский вскрик. И холодный мужской смех.

«Примени к нему Круциатус».

«Отойди, девчонка…»

«Лживое ничтожество».

Поттер почувствовал всепоглощающий приступ ужаса. Он снова попал в ловушку Волан-де-Морта, и тот запытает его до смерти.

Нет, всё это неправда!!!

Гарри пытался сосредоточиться, перед ним был дементор, он не… Нужно воссоздать в голове счастливое воспоминание. Но у него их не было. В нём не было никакого счастья. Слабость и бессилие овладели им.

Огромная фигура перед ним протяжно втянула воздух, издав настолько мерзкое хриплое шипение, что Гарри физически почувствовал мурашки по коже. Его обдало ледяной стужей от дыхания монстра, которое буквально забралось под одежду, под самую кожу. Мороз был такой, что он содрогнулся всем телом. Руки покрылись гусиной кожей, волосы на затылке встали дыбом. Сердце больно закололо, оно словно стало биться медленнее, слабее.

— Экспекто Патронум, — Гарри с огромным трудом вспомнил слова нужного заклинания, но на палочке не возникло даже ни малейшего огонька.

Он не может. Собственный голос ему показался слабым и далёким. Скосив глаза, он увидел, что Люмос на конце его палочки давно погас. Где-то сзади кто-то всхлипывал. Надо… Надо вспомнить что-то хорошее. Надо думать о чём-то радостном. Счастливом.

Но в нём не было никакой радости. Он даже не помнил, какие счастливые мысли его посещали, когда он вызывал Патронуса у себя дома. Он забыл, что такое счастье, забыл свой дом. Даже сам факт вызова тогда Патронуса сейчас, перед «лицом» этой твари, казался чем-то глупым, давнишним и нереальным. Дементор снова выдохнул ледяной воздух, и Гарри с ужасом ощутил, как у него слабеют колени. Он никогда не доберётся до Хогвартса вместе со своими друзьями. И друзей у него…

Очертания заснеженного кристально белого, огромного и прекрасного замка с ярко горящими окнами вспыхнули перед ним, обдав морозной свежестью. Но не той всепоглощающей стужей, которая пробирала его до костей при дыхании монстра, нет, освежающим ветерком, позволяющим прийти в себя. Он вцепился в это воспоминание и еле слышно прошептал, чувствуя, как каждый слог заклинания пульсирует у него по всему телу:

— Экспекто Патронум.

Небольшое светлое облачко появилось из палочки и замерло перед ним, не в силах скрыть его от взора дементора. Куда там до огромного облака, которое появлялось у него раньше! Но сейчас даже ему он был очень рад. Он смог, заклинание работает! Сразу же ледяная стужа дементора ушла. От облака веяло теплом, защитой, чем-то родным. Его слабый свет необычно ярко сиял в совершенно тёмном купе. Что-то тёплое разгоралось в груди Гарри, что-то, что не могло забрать это кошмарное огромное чудовище перед ним.

Из-под плаща монстра высунулась чешуйчатая, полуразложившаяся рука, он отчётливо видел каждый миллиметр этой конечности: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Гарри затошнило от ужаса и отвращения. Эта лапа протянулась вперёд и попыталась отодвинуть светлое облако, преграждающее путь.

— Экспекто Патронум, Экспекто Патронум, Экспекто Патронум, — еле слушающимися посиневшими губами твердил Гарри, пытаясь устоять на ногах, ощущая, как темнота и холод снова сжимают его сердце.

Раздался громкий высокий, визгливый хохот в его ушах…

Долгие, хриплые, клокочущие вдох и выдох.

Он с трудом сдерживал дементора, защищая одноклассников за своей спиной, и чувствовал, как Патронус жадно пьёт из него энергию. Ничего подобного не было раньше, когда он тренировался. Тогда Патронус был почти как обычный Люмос, согревал, но не требовал ничего взамен. А сейчас всё было по-другому. Но даже эта выпитка сил из него была в радость, он чувствовал, что жив, что может ощущать хоть что-то, кроме всепоглощающего отчаяния, чувствовал, как бешено и мощно бьётся горячее сердце в груди.

Дементор снова издал клокочущий звук. В коридоре был какой-то шум, там что-то говорили, требовали, но Гарри ничего не видел и не слышал, кроме манящей тёмной пустоты под капюшоном. Что там под ним?

Тёмный туман снова начал наползать на его сознание. Он снова увидел, как Петунья защищает, закрывая собой, сына, но теперь эта палочка была в его руке. Это он направлял её на них, собираясь мучить и пытать их. Она была в его руках, а лицо Петуньи плавно изменилось, превратилось в другое. Миловидное, обрамлëнное рыжими волосами. А вместо Дадли за её спиной стояла детская кроватка. Уши наполнил стремительно нарастающий шум, но он услышал…

«Пожалуйста, только не Гарри! Убейте лучше меня, меня!»

Снова клокочущий звук. Его старый молниевидный шрам на лбу внезапно обожгло резкой болью, и он словно увидел себя со стороны. Спину какой-то женщины перед собой… Кто-то страшный перед ней.

Белая вспышка буквально снесла дементора. Огромная ослепительно серебристая кошка пролетела в грациозном прыжке по тому небольшому куску коридора, который он видел, в сторону кабины машиниста.

Гарри неподвижно стоял, тяжело дыша. Его палочка так же указывала на дверь, а светлое облако потихоньку принялось рассеиваться перед ним. Что это было за видение, кто эта женщина? Ему было крайне трудно вернуться в нормальную жизнь. Он почувствовал, что под его джемпером рубашка промокла от холодного пота и прилипла к спине.

Внезапно в дверном проёме появился мракоборец Бруствер, держа в руке светящуюся палочку. Окинув быстрым взглядом купе, он бросился дальше за большой кошкой. Следом за ним перед Гарри появилась Тонкс с совершенно бледным лицом. И снова загорелись фонари, дрогнул пол, и поезд резко дёрнулся, трогаясь вперёд. Мракоборец схватилась правой рукой с палочкой за косяк двери, чтобы устоять на ногах.

— Что? Как ты, Гарри, нормально? — звонким голосом вскрикнула девушка, тогда как её саму била нервная дрожь.

Гарри кивнул. В горле было сухо. Он невольно отступил от дверного проёма, оглядывая сидящих слизеринцев. Неожиданно Дафна бросилась к нему и, обняв за шею, горько заплакала. Её буквально трясло от страха. Он увидел, как Пэнси жмётся к Забини, а её глаза полны ужаса. Тонкс замерла, не зная, что сказать, но тут появился её напарник, мракоборец Саламандер.

— Дементор должен был обыскать весь вагон, а Кинсгли его прогнал, — недовольно бросил он, смотря только на Тонкс. — Непорядок.

С другой стороны подошла староста факультета — Монкли. У неё было такое же бледное лицо, пустые руки дрожали. Её золотистые волосы даже как-то поблëкли.

— Что случилось? — с трудом спросила она так, словно каждое слово вызывало мучение. Голос у неё был севший, хриплый и слабый, её губы еле заметно дрожали. — Вы как?

— Гарри прогнал его, — сказал Драко, у него зубы друг на друга не попадали, поэтому он говорил невнятно, продолжая трястись всем телом. — Этот дементор замер здесь… Я… А я… И Гарри… он вызвал белое облако, и весь ужас ушёл. А я… Мерлин спаси нас…

Саламандер еле слышно фыркнул, но Монкли смотрела с огромным изумлением на Гарри.

— Ты вызвал Патронуса? Настоящего Патронуса?

Мракоборцы споро сопроводили его к тёмно-зелёной машине совершенно непонятно какой модели, но Гарри вблизи с огромным трудом узнал в ней черты Opel. Слишком уж сильно был переделан этот автомобиль охотниками за тёмными магами под свои непростые задачи. Но долго разглядывать машину у него не получилось: Джемма сразу же распахнула перед Гарри заднюю правую пассажирскую дверь, нервно оглядывая по-утреннему пустынную улицу и сжимая в правом кармане свою волшебную палочку. Поттер залез внутрь, поздоровавшись с совершенно лысым невыспавшимся магом, который, как показалось мальчику, даже прикорнул на руле, пока их ждал. По крайней мере, у него на лице был характерный круглый след с красноватым оттенком. Джемма захлопнула дверь и села рядом с водителем, аккуратно поправив при этом полы своей мантии. Гарри оглянулся на дом маглов. К его изумлению и смущению, Петунья и Вернон Дурсли вышли на крыльцо, смотря, как Бруствер и Тонкс заталкивают вещи Гарри в багажник. Раньше им было плевать на Поттера, в прошлый раз они вообще бросили его одного в центре Лондона, укатив на машине и обдав его дымом из выхлопной трубы, торопясь на отдых в жаркую Испанию. А сейчас…

«Наверное, это чары Джеммы заставили их блюсти хоть какие-то приличия, чтобы мракоборцы не увидели ненависть маглов ко мне, — решил Гарри. — Или провожать его в школу вынудил страх перед разъярённой волшебницей».

Тонкс, загрузив последней его спортивную метлу в багажник, присоединилась к Гарри на заднем сидении, улыбнувшись. В салоне автомобиля было очень просторно. Мальчик, смотря в окошко, увидел, как Кингсли подошёл к Дурслям, явно чтобы попрощаться с ними.

— Вечно он время тянет, — недовольно протянула Джемма, её тëмные глаза непрерывно обшаривали улицу впереди через лобовое стекло и по зеркалам сзади машины. — И если бы на что-то достойное…

Глаза Тонкс округлились, когда она услышала, в каком тоне Фарли говорит про родственников Гарри. Она бросила взгляд на Поттера, который и не подумал выйти из машины, чтобы попрощаться со своими дядей и тётей. Гарри считал, что его короткого «пока», сказанного маглам в гостиной перед уходом, было совершенно достаточно. Тем временем Кингсли, словно почувствовав, что ждут только его, быстро дошёл до их машины и сел с другой стороны, заставив Гарри подвинуться к Тонкс. Поттер коротко помахал маглам, пока чернокожий мракоборец закрывал дверь. Министерская машина ловко стартанула с места, унося Гарри от дома родственников.

— Бруствер, хотела бы напомнить, что ваша обязанность — это охрана Гарри Поттера, а не реверансы и знакомства с маглами, — холодно бросила Джемма, обернувшись назад. — Постарайтесь сосредоточиться на этом.

Мракоборец промолчал, хотя заметно напрягся после такой отповеди, которую Фарли всё же обернула в вежливую форму. Гарри, прижатый к тёплому боку Тонкс, что было приятно, невольно подумал, что Джемма почему-то очень нервничает и ещё явно невзлюбила Кингсли. Дальше они ехали молча. Поттер видел, как мелькают деревья и дома, а потом их машина быстро выехала на оживлённый автобан, ведущий в столицу. Гарри не особо хотелось говорить, хотя у него были вопросы и к Джемме, но он не хотел и не мог это обсуждать с ней при сидящих вплотную к нему мракоборцах, также были и вопросы к Тонкс, но и с ней он не желал беседовать при других свидетелях, тем более при Джемме. Поэтому он сидел молча между двумя мракоборцами, пока их автомобиль, к его изумлению, не въехал в Лондон. Хотя и министерская машина, казалось, не отличалась от магловских, и Гарри заметил, насколько она быстрая, но всё же менее чем за двадцать минут проехать путь, на который автомобилю Дурсля требовалось более часа! Это волшебство какое-то!

Доехав до вокзала, Саламандер припарковался прямо у самого входа, игнорируя запрещающий знак. На площади перед вокзалом было весьма оживлённо, группы маглов постоянно входили и выходили через несколько больших раздвижных стеклянных дверей. Бруствер еле слышно кашлянул, глядя на откровенно волшебную мантию Тонкс, и та, увидев его взгляд, вытащила палочку и провела по своей одежде, делая её более-менее похожей на магловский приталенный костюм с тёмно-зелёной юбкой длиной чуть ниже колен. Встретив взгляд Джеммы, Тонкс чуть покраснела и повела палочкой дальше, продляя полы юбки почти до туфель, в которые она превратила свои кеды. Рывком распахнув дверь, Тонкс быстро покинула магический автомобиль.

Гарри вышел следом за сменившей свои ярко-розовые волосы на неприметный тёмно-серый цвет волшебницей из машины, и, повинуясь взмаху Фарли, они все вчетвером направились к вокзалу, оставив за спиной лишь водителя. Саламандер, следуя приказу Фарли, остался у машины, сопроводив их лишь взглядом до дверей вокзала. Джемма приказала, чтобы он присмотрел за чемоданами и метлой. Гарри, быстро шагая, на ходу сообразил, что Саламандер нужен на тот случай, если мерзкий Блэк сможет как-то завладеть вещами в багажнике, а потом как-то их сглазить, чтобы проклятие затем попало на самого Гарри, когда тот возьмёт их в руки, или забраться в сам чемодан, чтобы неожиданно напасть уже в замке. Это было настолько бредовой идеей, что Поттер всерьёз опасался, что так оно и будет.

Гарри, Тонкс, Кингсли и Фарли быстро шли по вокзалу, внутри маглов было не так уж много, что не мешало мракоборцам нервно сжимать палочки в карманах. Кингсли вообще внешне не показывал признаки нервного состояния, а вот Джемма с Тонкс явно были на взводе. Тёмные глаза Фарли так пристально рассматривали каждого встречного магла, словно пытаясь прожечь в нём дыру, и явно наложенные на ней маглоотталкивающие чары заставляли простецов обходить их группу по большой дуге и не обращать внимание на её откровенно волшебную мантию с изысканным тёмно-зелёным воротником и каёмкой серебряного цвета. Джемма Фарли весьма отчётливо подчёркивала свою принадлежность к факультету Слизерин и к его Наследнику. Это несколько нивелировало маскировку Тонкс, которая быстро-быстро крутила своей головой, заставляя тёмные волосы биться по своим плечам или рассыпаться веером. Наконец они дошли до барьера, разделяющего магловский вокзал и Платформу 9 и ¾. Маглы его не видели, так как на нём были специальные чары. Вместе с Джеммой, которая шла впереди и ухватилась за ладонь Гарри, он преодолел границу между обычным и волшебным мирами и вслед за девушкой очутился на магической части вокзала. Алый паровоз уже стоял здесь, на перроне, тихий, но от вагона машиниста уже шли клубы дыма. Вокруг не было других школьников, ни шума, ни гама. Ещё было слишком рано. Гарри невольно почувствовал восторг, вдыхая необычный, но такой привычный запах дыма. Он возвращается, он едет домой!

На замощённом светлым камнем перроне в метрах двадцати от них стояли три мракоборца в алых мантиях, одного из них Гарри даже мельком видел в Хогвартсе. Рядом с ними было ещё несколько сотрудников Министерства в обычных тёмно-синих мантиях. Позади Гарри появились Тонкс и Кингсли. Последний тут же направился к этим волшебникам, тогда как Джемма быстро повела Гарри, продолжая держать его ладонь в своей, сразу к вагону. Тонкс последовала за ними, на ходу сменив цвет волос обратно на розовый, и взмахом палочки превратила свой костюм обратно в мантию. Чернокожий мракоборец замедлил шаг, недоумённо оглянувшись. Но потом всё же подошёл к своим коллегам и обменялся с ними короткими фразами. До Гарри лишь донеслись «всё нормально?» и «скоро прибудут остальные, поэтому…». А потом Кингсли, кивнув на прощание, быстрым шагом принялся догонять Джемму, Гарри и Тонкс, которые ушли в левую сторону от магического прохода, направившись к первому вагону. Гарри сообразил, что это Джемма должна была подойти к этим дежурившим здесь мракоборцам, чтобы узнать новости или принять их доклад, как старшая в их группе. Но девушка предпочла нарушить правила Министерства или распорядка и остаться с Гарри, быстрее дойдя до нужного купе и не таща его к непонятным и малознакомым магам. Волшебница всерьёз опасалась возможности появления здесь Сириуса Блэка в потоке других волшебников, которые провожают своих детей, поэтому хотела, чтобы Поттер к этому времени уже сидел в поезде.

Зайдя в первый вагон, Джемма с Тонкс тут же отвели Гарри в его купе. Тот немного удивился, что его продолжают сопровождать внутри поезда сразу две девушки, словно ему и здесь грозила опасность, но не стал возмущаться, чтобы не подрывать авторитет Фарли. Однако Джемма до конца играла роль охранника и передала его с рук на руки трём уже одетым в мантии Слизерина старостам, купе которых было рядом. Они явно были в курсе, что Поттера привезут мракоборцы, и ждали его. Пятикурсница Джулия Монкли была невысокой привлекательной волшебницей, её золотистые волосы немного переливались и были убраны в строгий пучок.

— Здравствуй, Поттер, — мило улыбнулась она, поднимаясь с сидения вместе со вторым старостой Энтони Корнфутом — худощавым волшебником с немного раскосыми глазами и прилизанными чёрными волосами. Тот тоже поздоровался с Поттером и Фарли, не обращая внимания на мракоборцев, которые замерли в коридоре. Сидящий на противоположном месте семикурсник Уиллис Уоррингтон тоже поднялся, но лишь молча кивнул.

— Здравствуй, Монкли, — Гарри кивнул девушке и пожал протянутую руку Энтони. — Привет, Корнфут. Уоррингтон.

— Здравствуй, Поттер, — негромко всё же поздоровался русоволосый здоровяк, крепко, но не больно стискивая его ладонь в рукопожатии. Мальчик обратил внимание, что у него значок старосты отличался от тех, что были у Корнфута и Монкли.

— Добрались без происшествий? — участливо поинтересовалась золотоволосая волшебница, уступая Гарри своё место у окна.

— Разумеется, — Джемма осталась на ногах, внимательно оглядывая это купе.

— Поттер, а где твой чемодан и сова? — снова обратилась к нему Монкли.

— А… — протянул тот, но Джемма развернулась к стоящей у входа Тонкс и приказала: — Тебе нужно принести вещи Поттера. Метла, чемоданы и всё остальное. Сделай всё это вместе с Саламандером. Возьми его себе в помощь.

Розоволосая мракоборец кивнула и пошла к выходу, а Фарли выглянула в коридор, потом зашла обратно. Её глаза быстро обежали купе, пока она вытаскивала свою палочку. Старосты напряглись, но Джемма лишь принялась проверять помещение, накладывая различные заклинания, вызвав ошеломлённое переглядывание у них. Гарри узнал среди чар Гоменум Ревелио и некоторые другие. Убедившись, что ничего такого нет, Джемма, смотря только на Гарри, сказала:

— Мы сейчас проверим оставшиеся купе, а вы пока будьте здесь. Если что, Малфоя и остальных тоже позовёшь в это купе.

— Да не беспокойтесь, Фарли, — Монкли поспешила её успокоить, посылая быструю улыбку Поттеру. — Мы о нём позаботимся.

— Да я и сам могу о себе позаботиться, — фыркнул Гарри и улыбнулся девушке, пытаясь смягчить свои слова.

Джемма с Кинсгли ушли в разные стороны, явно собираясь полностью проверить первый вагон или даже весь поезд. С их уходом в купе воцарилось неловкое молчание. Гарри устроился на уже нагретом сидении справа у окна, а трое старост переглянулись. Девушка села напротив Гарри, Уоррингтон вернулся на своё место, а Корнфут остался у закрытой двери, прислонившись спиной к стене. Монкли сразу же попыталась завести непринуждённый разговор, начав расспрашивать о погоде в том районе, где он живёт, как он провёл лето, при этом переплетя тонкие пальцы обеих рук. У Гарри были какие-то воспоминания, которыми он мог бы поделиться, но сейчас ему ничего не хотелось. Поэтому отвечал не очень подробно, говоря сначала, что всё было неплохо. А сам вспоминал про дуэли с Джеммой и проблемы с дневником Волан-де-Морта, который пришлось оставить в багажнике мракоборцев. Страх того, что охотники на тёмных магов смогут как-то найти самую опасную вещь, которую Гарри видел в своей жизни, иногда сжимал его сердце и не способствовал простому общению, пока он слушал Монкли и невольно разглядывал её. Действительно, передние зубы у неё показались ему чуть больше, чем надо, хотя если бы не слова Джеммы об этом, то он бы и не обратил на это внимание. Её серые глаза горели живым умом, и иногда она забавно двигала своим небольшим носиком, что-то вспоминая во время разговора. Гарри иногда задавал вопросы, как прошло её лето, а потом спросил, как она сдала СОВ.

— Жаль, что у меня нет внутреннего ока, как у Трелони, — весело рассмеялась девушка, — иначе я бы предсказала, как сдам экзамены.

Поттер запоздало сообразил, что СОВ она будет сдавать летом следующего года, так как ещё учится на пятом курсе, на котором и проходят эти сложнейшие экзамены, но тоже улыбнулся, слишком уж у неё был заразительный и мягкий смех. Слизеринка оживлённо рассказывала о своих планах на экзамены, поэтому где-то через минуту Гарри включился в разговор, чтобы получше узнать новую старосту факультета и о новостях, которые могли пройти мимо него. Корнфут тоже вставлял коротенькие реплики. Уоррингтон лишь молча сидел и внимательно слушал, не встревая в диалог. Поттер услышал, как Джемма прошла обратно по коридору, очевидно, собираясь перепроверить купе за Кингсли.

Монкли немного рассказывала про своих родителей, кем они работают, какой у них бизнес. Гарри почти сразу вспомнил, что у мистера Монкли есть свой магазин в Косом Переулке и они часто сотрудничают с отцом Джеммы, хоть друзьями и не являются. Девушка откровенно призналась, что после школы собирается продолжить прибыльное дело отца, тем более что её старший брат всё ещё не вернулся из своего турне, в которое отправился после Хогвартса. А Корнфут делился новостями судебной власти страны, так как его отец был членом Визенгамота. К его нескрываемому удивлению, Гарри весьма хорошо разбирался в этом, поэтому между ними и завязался непринуждённый диалог. Корнфут надеялся тоже со временем стать членом Визенгамота, для начала устроившись туда под патронаж своего отца, заняв должность его заместителя. Фарли немало рассказывала Гарри про работу Министерства и уделяла большое внимание Визенгамоту, поэтому тот знал, и какие законы сейчас там обсуждают, и на какие политические группы высший орган страны разделён.

Джеммы и мракоборцев не было так долго, что на перроне появился одноклассник Гарри — Теодор Нотт со своими родителями. Гарри постучал в окно, привлекая его внимание. На лице Нотта расцвела улыбка, он взмахнул рукой, приветствуя друга. Гарри кивнул вбок на своё купе, показывая, куда надо ему подойди. Теодор тоже качнул головой в знак согласия и, не прощаясь с мистером и миссис Нотт, быстро пошёл к его вагону со своим чемоданом. Гарри увидел, как он отправил, взмахнув палочкой, свой чемодан в вагон через дверь, а потом, замерев у входа внутрь школьного поезда, всё же помахал на прощание своим родителям. На перроне уже становилось многолюдно, потихоньку через барьер прибывали всё новые и новые волшебники с детьми. Иногда вспыхивал зелёным пламенем единственный волшебный камин в самой дальней части вокзала, доставляя магов, не пожелавших воспользоваться стандартным путём. Дверь в купе Гарри снова распахнулась, и Монкли замолчала, оборачиваясь. На пороге стоял худощавый волшебник, который за лето ещё больше вытянулся. Раньше он был лучшим другом Драко Малфоя, но теперь Гарри не был так в этом уверен.

— Привет, Гарри! — радостно пожимал ему руку Теодор Нотт, а потом начал здороваться с остальными.

Но не успел снова завязаться разговор, как дверь купе снова открылась и вошла Тонкс, левитируя перед собой один из чемоданов, улыбнувшись:

— Ого, сколько у тебя, Гарри, друзей, — весело сказала она, оглядывая купе, полное слизеринцев.

Следом за ней зашёл хмурый Саламандер. Вместе они принесли все вещи Гарри, разместив чемоданы и метлу сверху над сидениями. Саламандер почти сразу вышел, а вот Тонкс немного задержалась, но ей стало как-то неуютно среди слизеринцев, особенно из-за трёх старост, которые молча смотрели на неё. Прилизанный Корнфут вообще продолжал стоять, придерживая дверь и явно ожидая, когда она выйдет. Она коротко кивнула Гарри и, бросив «пока», поспешила покинуть купе, чуть не столкнувшись при этом с Фарли. Мракоборец вышла, пропустив внутрь Джемму. Кингсли за её спиной не было видно.

— Всё нормально, — с каким-то облегчением сказала Фарли, её тёмные глаза остановились на Нотте, которому она просто кивнула в знак приветствия. — Можно тебя на минуточку, Уоррингтон?

Тот молча кивнул, поднимаясь. Джемма бросила многозначительный взгляд на Монкли и та, извиняюще улыбнувшись, тоже встала и вышла вслед за ней и Уоррингтоном, и Корнфут продолжал неловко стоять у закрывшейся двери, не зная, что ему сказать, но всё-таки потом произнёс:

— Поттер, слышал новую шутку? — и понизил голос. — Что вы скажете, увидев магла, по шею плавающего в навозе?

Теодор с Гарри переглянулись и пожали плечами.

— Я всегда знал, что дерьмо не тонет, — громко фыркнул Корнфут. Нотт весело расхохотался. Гарри натянул на лицо вежливую улыбку.

— А вот ещё есть, обхохочетесь! Итак, почему маглы воня… — начал вторую шутку парень, но его прервало негромкое покашливание, и внутрь вернулись Джемма с Монкли. Уоррингтона нигде не было видно. Две старосты — новая и старая — переглянулись, и золотоволосая села обратно к окну, приковывая внимание к себе, а в это время Джемма незаметно поманила Гарри пальцем, призывая выйти из купе наружу. Мальчик послушно вышел вслед за ней.

В коридоре почти никого не было, но Джемма всё равно подошла к нему вплотную.

— Ну всё, будем прощаться, — серьёзно сказала она, понизив голос, чтобы стоящие вдали мракоборцы ничего не услышали. Гарри с огорчением увидел, как она устала, ведь волшебница обошла весь поезд, проверяя каждое купе. Она быстро дышала, её грудь часто подымалась и опускалась, а на лбу были бисеринки пота.— Если что — пиши мне совой или свяжись по сквозному зеркалу, если что-то срочное. Талисман у тебя есть, — девушка положила свою маленькую ладошку на грудь Поттеру, нащупывая фигурку змея, — в случае чего не стесняйся его использовать. Помни самое главное!

— Постоянная бдительность! — громко бросил Гарри.

— Что? — ошеломлённо заморгала Джемма. — А это… — она недовольно посмотрела на Тонкс, которая стояла в нескольких метрах от неё. Саламандер же был ещё дальше, у второго входа в вагон. Тонкс сделала вид, что ничего не слышит и не видит, и попыталась слиться с обстановкой, сменив цвет волос под тёмную обивку стен. Джемма посмотрела на Гарри. — И это тоже. Ладно, — она ещё раз коротко кивнула, задержав взгляд на его лице. — Хорошего пути.

— Спасибо, — ответил Поттер, смотря, как она направилась к выходу.

Гарри услышал, как она перед уходом сказала двум мракоборцам, чтобы они патрулировали только этот вагон. Их ответ приглушила дверь, которая закрылась за ним, когда Поттер вошёл обратно в своё купе. Он, оказавшись внутри, сразу понял, что Нотту явно не очень уютно одному в присутствии двух старост. Но Корнфут, дождавшись, пока Гарри вернётся на своё место, продолжил рассказывать смешные истории и анекдоты, которые стали куда менее грубыми и фривольными в присутствии девушки. И они как-то быстро расслабились, особенно Нотт, который то хихикал, то смеялся над каждой шуткой, бросая весёлые взгляды на своего знаменитого одноклассника. Гарри обратил внимание, что Монкли сосредоточенно наблюдает то за ним самим, то за окном, где к трём мракоборцам присоединились Кингсли с Джеммой. Чернокожий волшебник чему-то хмурился и разминал правую руку. Все пятеро постоянно бросали взгляд на его купе. Такое пристальное внимание начало ему уже прилично досаждать.

«Быстрее бы в Хогвартс, — подумал он, смотря, как Бруствер подошёл к обычным сотрудникам, как понял Гарри, из обеспечения магического правопорядка, которые стояли рядом с выходом в магловский мир, рассматривая каждого из новоприбывших волшебников. — Там такого не будет».

Потихоньку купе наполнялось другими слизеринцами. Сначала прибыл Забини. Его мать, сухо распрощавшись с ним у перрона и кинув неприязненный взгляд в сторону мракоборцев, постаралась быстрее уйти от их назойливого внимания. Потом прибыло семейство Малфоев. Драко, зайдя в купе, радостно пожал руку Гарри. Затем на магическом перроне появилась Трейси вместе с мамой. Темноволосая одноклассница, попрощавшись, тоже пришла в их купе. Монкли, видя, что в купе стало слишком много народа, потянула Корнфута на выход, сказав, что если что, то они будут за стенкой в первом купе, а пока им надо пройтись и посмотреть, всё ли в порядке в коридорах.

Все друзья Гарри делились новостями, весело обсуждая всякие мелочи, но мальчик нет-нет, но часто кидал взгляд в окно, невольно ожидая появления своей белокурой одноклассницы. И увидел, как прибыла Эмилия Стоун вместе со своей мамой. Эта второкурсница тоже принесла ему Непреложный обет, поддавшись на уговоры Джеммы Фарли. Её глаза испуганно оглядели заполненный перрон, пока не встретились через окно с зелёными глазами Гарри. Её лицо неожиданно побледнело, она сильно и резко кивнула ему, зачем-то поздоровавшись вслух. Гарри видел, как её губы двигались, но из-за стекла и шума, который создавали другие ученики на перроне, он, естественно, ничего не услышал. До неё было по меньшей мере метров десять. Он кивнул ей в ответ. Его взгляд пошёл дальше от неё, зацепившись за что-то необычное. С одним из мракоборцев, у которого был ошарашенный, даже обескураженный вид, общался странный волшебник в ярко-жёлтой мантии. У него были длинные белые волосы и вытянутое лицо. А рядом с ним… В какой-то момент Гарри показалось, что эта девочка — Гринграсс, и у него ёкнуло сердце. Но нет, миловидная девочка с такими же светлыми волосами лишь отдалённо её напоминала. Её лицо было намного более детским и наивным, да и сама её фигурка — слабой и хрупкой. Очень худенькой.

Тут дверь купе снова открылась, отвлекая Гарри от окна. Появилась Пэнси вместе с Дафной и ещё одной девочкой, и в последней он безошибочно узнал сестрёнку Гринграсс, которую не раз видел на колдографиях, которые ему иногда показывала раньше его лучшая подруга. Все быстро начали знакомиться, а Гарри с некоторым изумлением разглядывал младшую. Две сестрички были такими разными!

Дафна была словно снежная королева: тонкое и строгое лицо, да даже волосы в цветах зимы — белоснежные, словно девственный снег. У неё были потрясающие синие глаза необычной глубины, и за них, а также за то, что она держала всех девушек своего и младшего курса в ежовых рукавицах, её прозвали Снежной королевой. Не в последнюю очередь за хладнокровный и властный характер. А Астория оказалась совсем другой: горячая и живая, словно огонь, с озорными глазками и тёмными волосами.

Трое девушек принялись устраиваться в купе. Пэнси успела пошутить, что они словно старшекурсники, едут рядом с салоном старост, и подмигнула Гарри. Драко тут же недовольно скривился, сказав, что это никому не нужный лишний контроль, бросая хмурый взгляд на окно, где его отец беседовал о чём-то с отцом Нотта. Гарри, задержав пристальный взгляд на старшей Гринграсс, когда помогал девушкам с их чемоданами, сказал:

— Дафна, можно с тобой поговорить наедине?

— Здравствуйте, Вы мистер Вернон Дурсль? — как-то располагающе поздоровался высокий чернокожий мужчина, тоже одетый в деловой костюм. На груди справа был какой-то значок с перекрещенными палочками. — Я Кингсли Бруствер. Рад знакомству с Вами!

И протянул маглу руку. Тому не осталось ничего иного, как пожать её. Уж больно доброжелательную атмосферу создал этот мужчина всего несколькими словами, да и своим благочестивым и даже величавым видом. И ни капли не напоминал колдуна. Гарри уже видел этого волшебника раньше, когда тот наблюдал за его домом, сидя в волшебной машине. И с ним там была… женщина с фиолетовыми волосами, которая тут же зашла следом. Хотя женщиной её сложно назвать, девушка примерно такого же возраста, как и Джемма. И на ней была обычная тёмная мантия, которая сразу показывала, что она настоящая волшебница. Гарри нахмурился, не в силах вспомнить, но он точно был уверен, что волосы у неё в прошлую встречу были другого цвета, совершенно неприметного, а никак не вызывающе фиолетовые.

— А вы мистер Поттер? — с некоторой вопросительной интонацией произнёс Бруствер, делая шаг ему навстречу и протягивая руку. Гарри пожал её и почувствовал, что хватка у мужчины крепкая. — Кингсли Бруствер. Мракоборец.

— Э, здрасте, — немного растерянно кивнул Гарри, краем глаза видя, как магл в ужасе таращится на необычные фиолетовые волосы волшебницы, а та, подмигнув маглу, чуть скривилась, и они внезапно поменяли цвет, став ярко-розовыми, как жевательная резинка. Тот тихонько охнул, прижимаясь к стене. — Рад знакомству. Проходите.

— Тонкс, ты тут не для этого, — раздался за спиной мракоборца до боли знакомый голос, и, чуть подтолкнув странную волшебницу в спину, чтобы та освободила ей дорогу, внутрь зашла Джемма Фарли, сразу закрыв за собой дверь. — Привет, Гарри!

— Привет, Джемма, — мальчик сильно удивился этому неожиданному и, чего греха таить, приятному сюрпризу. Она не говорила ему вчера, что тоже будет его сопровождать. — Что-то случилось?

— Нет, всё хорошо. Я, — она стрельнула глазами вбок на стоящего рядом Бруствера, — вместе с мракоборцами сопровожу тебя до вокзала. Ты все свои вещи собрал?

Кингсли дёрнулся было что-то сказать, но Гарри просто кивнул:

— Да, я готов, — его не покидало странное чувство нелепости происходящего, словно это был какой-то спектакль. Который разыгрывала Джемма, руководящая мракоборцами в качестве замминистра? Ну и хитрющая же она!

— Отлично! — его подруга кивнула, её тёмные глаза остановились на почему-то немного помрачневшем лице Бруствера, — Тонкс, спусти его вещи вниз, а мы пока пройдём в гостиную.

Розоволосая мракоборец, коротко кивнув, прошла дальше по коридору, и Гарри воскликнул:

— Я провожу.

— Спасибо, — мило улыбнулась обернувшаяся назад Тонкс, пропуская его вперёд себя.

Они вместе стали подниматься по лестнице на второй этаж магловского дома, и Гарри обратил внимание, что Тонкс оглядывает всё вокруг себя с колоссальным любопытством.

— Забавное жилище, — заметила она, когда они вошли в его комнату.

— Ага, — кивнул Гарри, подхватывая свою метлу. — Дом моей тётки.

— А это Ваша комната? — девушка разглядывала книжные полки. Гарри, уезжая отсюда более двух месяцев назад, забрал все свои вещи, так что ничего магического тут не было. Он даже содрал со стены флаг Слизерина со знаком змеи и волшебную картину с Буклей со шкафа для одежды, повесив их уже в спальне своего дома.

— Ага, — кивнул Гарри, подхватывая один из чемоданов.

— О, оставьте, мистер Поттер, это лишнее, — она шустро извлекла из кармана палочку, направив её на второй чемодан. — Локомотор, чемодан!

Тот поднялся в воздух на десяток сантиметров и завис. Держа волшебную палочку, как дирижëрскую, Тонкс отправила чемодан через всю комнату к двери.

— Давай сюда второй чемодан, сверху, — приказала волшебница, укладывая первый на пол.

Гарри поспешно отложил метлу, подтащил свой чемодан, и поставил его поверх первого. Из-за этого он приблизился вплотную к мракоборцу, и его зелёные глаза остановились на её необычных розовых волосах. В одном ухе девушки висела серебряная серёжка в виде кольца — Гарри был так близко, что разглядел — с непонятными тёмными рунами внутри обода, а второе ушко закрывали её локоны.

— Никогда такого не видел, — признался он, имея в виду смену цвета волос девушки на розовые. — А Вы не можете рассказать…

— Как это мне удаётся? — перебила она, улыбаясь. — Я метаморфиня.

Увидев озадаченное лицо Гарри, мракоборец охотно пояснила незнакомый ему термин:

— Это значит, что я могу менять свою внешность, как мне захочется. И давай без всяких «Вы» и «мистер». Я всё же ненамного старше тебя. Выпустилась на год раньше, прежде чем ты поступил в Хогвартс. Вернее, даже всего на два месяца раньше — в июне девяносто первого. Я сдавала ЖАБА, а ты собирался за школьными принадлежностями в Косой Переулок.

— Хорошо, — Гарри кивнул, чуть разрывая близкую дистанцию, чувствуя слабый аромат её духов с каким-то яблочным оттенком, который заставлял приятно трепетать его ноздри. А она красивая. Метаморфиня продолжала с интересом разглядывать его комнату, поэтому он решил, что время на разговор у них есть. — Так значит, вы решили меня сопровождать к поезду?

— Ага, — кивнула волшебница, вместе с ним подходя к метле. — Фадж решил, что нужно обеспечить тебе безопасность из-за Блэка. Ой!

Девушка прижала ладонь к губам, с испугом смотря на Гарри.

— То есть я хотела сказать… Ну… — Тонкс экстренно попыталась найти выход из сложившейся ситуации.

— Да не беспокойся, я уже в курсе, что могу быть одной из целей этого безумца, — утешил её Гарри.

— В курсе? — усомнилась с немалым облегчением розоволосая мракоборец. — Тогда ладно. Фадж приказал держать эту информацию в секрете. И если узнает, что я проболталась…

— Не узнает, — пообещал ей Гарри, которому не очень хотелось обсуждать Блэка снова, тем более с мракоборцем. — Так, значит, ты метаморфиня? Можешь принять облик любого волшебника?

Тонкс кивнула.

— И как этому научиться? — с нетерпением спросил Гарри, делая шаг к ней ближе.

— Никак. Этому невозможно научиться, врождённая способность, — девушка пожала плечами, вытащив одну из книг с полки и начав её перелистывать. — Три месяца назад я получила высшие баллы по скрытности и маскировке без всякой зубрëжки из-за своего дара, — она положила книгу на место и подошла к метле Гарри. — У, «Нимбус-2001», — девушка медленно провела пальцами по древку. — А я всё ещё летаю на «Комете-260», — призналась Тонкс, бросив короткий взгляд на Гарри и возвращаясь к метле.

— «Комета-260» тоже хорошая метла, — успокоил её Поттер, вспомнив, что у Малфоя когда-то была точно такая же, и он немало её нахваливал. Хотя что-что, а бесконечные истории о подвигах Драко на метле Гарри ещё бы не вспоминал лет сто.

— Ну да, только до Нимбуса ей далеко, — с завистью проговорила Тонкс.

— Наверное, да, — согласился Поттер. — Значит, ты можешь превратиться в любого? Например, в того же Блэка?

Тонкс, вздрогнув, оторвалась от разглядывания метлы, посмотрев на Гарри.

— Да, только я это не буду делать, — покачала головой мракоборец, помрачнев. — Не хотелось бы получить шальное проклятие, если Кингсли случайно сюда подымется и увидит рядом с тобой этого Пожирателя. Да и противно принимать его внешность. Ах да! Надо нам спускаться.

Девушка подхватила метлу и вытащила палочку. Взмахнув ею Тонкс подняла оба чемодана в воздух. Гарри схватил с тумбочки клетку.

— А сова твоя где? — спросила девушка, оглядывая комнату, словно та могла где-то здесь спрятаться.

— Отпустил полетать, — солгал Гарри, с досадой думая, что Букля всё же отправилась в Хогвартс напрямик. — Прилетит сама в школу. Э-э, а ты можешь уменьшить клетку, чтобы её не надо было нести в руках?

— Да, конечно, — кивнула Тонкс и опустила чемоданы обратно на пол. Гарри поспешил поставить клетку на кровать. — Во что бы её превратить? Ах да.

Девушка взмахнула палочкой, и клетка скукожилась, металл стал ломаться, гнуться, и через пару секунд на её месте была миниатюрная, выполненная из железа сова.

— Смешно, — улыбнулся Гарри, беря её в руки.

— Ну у мракоборцев специфический юмор, — немного смущëнно призналась Тонкс, сводя ноги вместе и нерешительно переступая в своих кедах.

— А насколько сложно к вам поступить? — бросив быстрый взгляд на неё, спросил Гарри.

— Хочешь стать мракоборцем? — девушка поигрывала палочкой.

— Ну я только думал… — Гарри вернулся к разглядыванию получившейся совы. Несмотря на то, что чары были явно не слишком сложные, у Тонкс получилась крайне изящная копия с точными деталями клюва и других особенностей Букли. Ему стало очевидно, что мракоборец видела его сову, раз сумела так точно воспроизвести её лишь одним магическим усилием. У Гарри бы такое заклинание не получилось.

— Достаточно «Фините», чтобы отменить чары, — Тонкс поняла по-своему его внимание к бывшей клетке Букли. — В школе снимешь чары. А насчёт поступления на курсы мракоборцев я тебе должна сразу сказать, что это очень серьёзная цель. К ней надо готовиться заранее, а не за один год или два до выпуска. Для этого… То есть для поступления туда нужны высшие баллы по ЖАБА, минимум пять «Превосходно». Когда я подавала документы, то требования были куда менее строгими. Желательно брать шесть или семь предметов, на это тоже смотрят, но не больше, иначе сложно будет сдавать такой объём. Да и потом, Гарри, будет непросто, очень непросто. У меня была куча тестов на устойчивость во всяких опасных или нестандартных ситуациях, да и ещё… Ну я как бы не должна про это говорить, — Тонкс нервно оглянулась на дверь и взмахом палочки прикрыла её. — Все тесты и подготовка тщательно охраняются Министерством. Секретность очень большая. Всё же мракоборцы — это самые элитные и сильные маги нашей страны, показатель могущества Британии. Поэтому важно, чтобы мы умели сопротивляться давлению, не прогибаться, имели быстрые навыки в колдовстве, ориентировались в боевой ситуации. И мало иметь хорошие оценки по ЖАБА, нужно ещё анализировать ситуацию, та же самая «постоянная бдительность», — девушка совсем невесело ухмыльнулась, зябко поведя изящными плечами. — Очень много работы на улице, постоянное обучение. Даже сейчас — я ещё стажёр, и сопровождение тебя — это один из моих тестов.

— Хм, — мальчик оценивающе оглядел девушку. — Было бы интересно устроить с тобой тренировочную дуэль.

— А давай! — тут же согласилась девушка, радостно улыбнувшись. — Доставай палочку, тут как раз за домом…

— Тонкс… — прервал её Гарри, примирительно выставив ладони перед собой. — Мне же нельзя колдовать вне Хогвартса. Да и как-то вряд ли можно всё это устроить в магловском районе. Соседи же заметят. А они обычные маглы.

— Ах, Мерлиновый навоз! — выругалась Тонкс. — Всё время про это забываю! Как вообще можно жить в магловском районе?! Здесь даже взрослым волшебникам приходится скрываться.

— Ну да, хорошо тебе, исполнилось семнадцать, и колдуй сколько влезет, — играя разочарованность, сказал Гарри.

— Ну ничего-ничего, скоро и ты сможешь… — мракоборец, не зная, что сказать, смущëнно потёрла свой нос. — А я уже думала показать тебе парочку приёмов, которым недавно обучилась.

— Что-то из того, что преподают по Защите от Тёмных Искусств? — решил аккуратно узнать Гарри.

— Ну не совсем, — протянула Тонкс и улыбнулась. — Сам же знаешь, какая беда с преподавателями там.

— Хм? — переспросил Гарри, не поняв. Она про Локонса, про этого мошенника?

— Ну они не задерживаются больше года. За время моей учёбы сменилось шесть профессоров! Шесть! Как думаешь, как с таким обучением хорошо знать предмет, если у каждого из них своя программа? Правда, никто из них не погиб, — тихо добавила Тонкс. — До Квиринуса Квиррелла. Хотя всё же общую базу они ставят, и профессор Рейкпик — она у меня была на шестом курсе, очень сильная, наверное, ты про неё слышал, сейчас она работает в Гринготтс ликвидатором заклятий — очень хорошо натаскивала на обнаружение проклятий, но до нужного уровня, чтобы сдать все необходимые экзамены на хорошие баллы, приходилось много работать самой… Ладно, Гарри, заговорились мы тут с тобой. Насчёт мракоборческого центра черкни мне совой, объясню, что и как. А пока налегай на чары с трансфигурацией, да и проси Мерлина, чтобы в этом году профессор по Защите от Тёмных Искусств смог отличить оборотня от обычного волка.

— Ну хорошо, — согласился Гарри. — Пойдём.

Они направились к двери.

— Значит, мракоборец… Тонкс… Тонкс, — Гарри невольно вслух вспоминал среди чистокровных семей такую фамилию.

Волшебница замерла, повернувшись к нему.

— Это фамилия моего отца. Он маглорождëнный, — с прохладцей произнесла девушка, невольно скользнув глазами по гравировке со змеёй на чемоданах Гарри. — Это проблема?

— Нет, — Гарри спокойно улыбнулся в ответ, встречая взгляд её непонятного цвета глаз. Они были тёмные, немного серые по краям с крапинкой зелени. — Моя мама тоже маглорождëнная.

— А… Ну да, — девушка повеселела и даже почему-то немного растерялась.

— Так ты скоро станешь… э-э, — замялся Гарри, подбирая не обидную для неё формулировку, не сказать же: настоящим мракоборцем? Как будто она сейчас поддельная или ненастоящая. Ему не хотелось обижать эту весёлую девушку. — Ну, закончишь свою стажировку?

— Ну, как я говорила, я пока только ещё обучаюсь, — призналась Тонкс. — Прохожу обучение в Мракоборческом центре, стажировку в поле. А вот на следующий год стану полноправным мракоборцем, как Кингсли. Кстати, с нами ещё и третий мракоборец. В машине нас ждёт Роберт Саламандер.

— Саламандер? — ухватился за знакомую фамилию Гарри.

— Да, это внучатый племянник знаменитого автора, — сказала девушка, левитируя перед собой чемоданы и подходя к лестнице на первый этаж.

Они спустились вниз, и Гарри услышал, что Кингсли объясняет маглам, как определить мракоборца.

— Видите? У меня из значка появляются две скрещенные палочки и моя фамилия. Это и позволяет понять, мракоборец перед вами или нет.

Поттер с Тонкс зашли в гостиную. Маглы сидели на диванчике, а Кингсли Бруствер расположился на стуле напротив с чашечкой в руках. Фарли нашлась у открытого окна — Гарри подумал, что она словно задыхалась здесь, поэтому хотела глотнуть свежий, не с запахом магловской дыры воздух.

— А, мистер Поттер! — обрадовался Бруствер, поднимаясь. — Я объяснял, как определить, не поддельный ли перед тобой мракоборец. Нужно всегда быть настороже в эти непростые времена.

— Да-да, постоянная бдительность, — еле слышно пробормотала Тонкс. Гарри скосил на неё глаза, увидев, что та поморщилась.

— Как говорил мой наставник, — Кингсли вещал спокойным тоном, и сама атмосфера в гостиной была мирной, — постоянная бдительность! Если ты бдителен, то тебя сложно застать врасплох.

— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри, понимая, что Тонкс явно не понаслышке знакома с этим строгим наставником.

— Поэтому не стоило нас пускать, доверившись моим словам, мистер Дурсль, — снова объяснял Бруствер, однако смотря прямо на Гарри, явно говоря ещё и для него. — Сами понимаете, пока преступник в бегах, нужно всем быть настороже, чётко зная, кому вы открываете дверь. Например, спрашивая только то, что может знать визитёр. Под нашей личиной мог быть тёмный маг. Понимаете, мистер Поттер?

— Да, сэр, — Гарри помедлил, но всё же парировал: — Но, во-первых, даже если Сириус Блэк принял оборотное зелье, чтобы замаскироваться под одного из вас, то быть сразу тремя магами одновременно он бы не смог. Вы же не один пришли, а с Тонкс и Фарли. Во-вторых, я уже видел на мантии мракоборцев этот значок, а вас видел в поезде, как и в Хогвартсе. Ну и в-третьих, вряд ли бы Блэк вёл приличную светскую беседу, скорее, тут же бы напал на меня.

— Хм, — задумчиво произнёс чернокожий волшебник, смотря на него так внимательно, словно в первый раз увидел его. — А вы решительный молодой человек, мистер Поттер, — его глаза остановились на Тонкс. — Так… Вы, значит, собрали все вещи? Готовы к отправке?

— Да, сэр, — ответил Гарри.

— Что ж, тогда в дорогу. Только… — он повернулся к маглам. — Вы уверены?

— Да-да, мистер Бруствер, — ответила Петунья, тоже поднимаясь на ноги. Магл продолжил сидеть, стараясь не смотреть на необычные волосы Тонкс, которая стояла сбоку и вплотную к плечу Гарри. — Мы полностью доверяем вашему умению защитить… моего племянника. Да и мы будем вам мешать, сложнее будет уследить за всеми.

— Но всё же вы не увидите его до каникул, — убеждал их Кингсли. Гарри заметил, как Джемма недовольно смотрит на мракоборца. Если бы Гарри не знал, что маглов попросила сама Фарли не провожать его до вокзала, то он бы и не понял — она просто боится, что мракоборцы докопаются до её вмешательства в жизнь Дурслей и откроется колдовство над ними. Но если сейчас Тонкс или Бруствер увидят её недовольный взгляд, то, скорей всего, решат, что чистокровной волшебнице претит лишний раз проводить время с маглами, ехать с ними в одной машине. — Вы совсем не затрудните нас своим присутствием, да и никакой опасности нет.

— Ничего страшного, мистер Бруствер, — решил вмешаться Гарри. — Я не против отправиться с вами сам. Кстати, я вас видел здесь совсем недавно.

— Меня? — смущённо сказал мракоборец.

— Наверное, меня, — призналась Тонкс, помогая ему. — Ух, боюсь, мне сложно будет сдавать тесты на проникновение и незаметность.

Тут глаза девушки расширились, когда она поняла, что проговорилась про слежку за домом маглов.

— Тебе сложно? С даром метаморфини? — не поверил Гарри.

— Я предлагаю продолжить это, несомненно, увлекательное обсуждение уже в машине, по пути на платформу 9 и ¾, — прервала Джемма, быстро идя к выходу из комнаты. — Тонкс, чемоданы в багажник. Гарри, пойдём.

Гарри опять очутился в своей старой комнате в доме маглов. Здесь всё было по-прежнему, словно он никогда её не покидал. Джемма отпустила его руку и со словами «Я сейчас» с хлопком трансгрессировала обратно в его родной дом. Поттер сел на свою кровать, принадлежавшую когда-то ещё Дадли, невольно осматриваясь по сторонам, и его взгляд будто что-то искал среди книг на полках шкафа. Кровать была заправлена покрывалом с разноцветными узорами. Раздался новый хлопок, и из ничего появилась Джемма, держа в руках два его огромных чемодана. Гарри вскочил, забирая ношу из её рук. Благодаря чарам они были куда легче, чем могли показаться на первый взгляд, хотя внутри суммарно было намного больше центнера веса.

— Спасибо, — девушка улыбнулась, её темные глаза остановились на чуть потеплевшем при виде неё лице Гарри. — Остались только клетка с Буклей и твоя метла.

— Хорошо, — Гарри кивнул, кладя один из чемоданов на пол, а другой — на скрипнувшую от этого кровать. За его спиной Фарли опять с громким хлопком трансгрессировала. Хорошо, что дом звукоизолирован магией, никакие соседи или мракоборцы, которые наверняка опять дежурят на улице, не услышат.

Гарри открыл свой чемодан, ища там ночную пижаму для сна. Ещё у него была дневная домашняя пижама, хотя её он надевал очень редко. День был долгий и нервный, поэтому он собирался поскорее лечь спать, чтобы завтра наступило быстрее и он как можно меньше провёл времени в унылом доме маглов, где даже колдовать нельзя. Что было просто ужасно. Вытащив пижаму, Гарри помедлил, не решаясь начинать переодеваться и снимать с себя футболку и штаны, так как в любой момент времени могла появиться в его спальне девушка. Это его поставило бы в совершенно неудобное и неприличное положение. Поэтому он стал копаться в другом чемодане, где были сложены его книги, чтобы найти что-то полистать перед сном для успокоения. Это вошло у него в привычку: когда ложишься спать, то нужно немного почитать, прежде чем уснуть. Ему это очень нравилось. Тем более что сейчас, без возможности использовать волшебную палочку, мальчик чувствовал себя каким-то неполноценным, словно ему укоротили руки или отняли что-то важное, ограничили. Неудивительно, что настроение у него было не очень весёлое, а зелёные глаза горели недобрым огнём.

Раздался новый хлопок, и снова появилась Джемма. В одной руке она держала за кольцо пустую клетку, а в другой — метлу.

— А где Букля? — удивился Гарри, не увидев внутри своего пернатого белоснежного друга и сжав губы в тонкую полосу.

— Я отпустила её, она сама прилетит, — Джемма бросила взгляд на кровать, где лежала ночная пижама мальчика и, немного покраснев, быстро отвела взгляд в сторону. Девушка, не торопясь, подошла к тумбочке, на которую поставила клетку, и сделала пару шагов к шкафу, прислонив к нему гоночную метлу Гарри. В комнате царил полумрак из-за заходящего за горизонт солнца. Фарли замерла, не поворачиваясь лицом к Гарри. — Я не решилась трансгрессировать с Буклей. Совы плохо переносят такое, предпочитая добираться своими силами. Она у тебя умница. Я сказала ей, где ты сейчас, и ещё, что ты отправишься завтра с утра в Хогвартс. Думаю, можно положиться на её выбор, куда ей будет проще добраться.

— Конечно, она прилетит сюда! — горячо воскликнул Гарри, досадуя и на то, что забыл об этом подумать, и на то, что волшебница не спросила его самого, а решила всё сама насчёт его совы. — До Хогвартса много сотен километров!

— До Литтл Уингинга путь тоже неблизкий, — подчеркнула девушка, разглядывая магловские книги на полках. Гарри вдруг понял, что она почему-то сейчас сутулится. — Да и Букля может захотеть полетать вдоволь, поэтому она выберет более длинный путь.

— Хорошо, — Гарри помедлил, внезапно чувствуя укол вины при мысли о том, что теперь не надо будет осторожно возиться с огромной клеткой совы, когда он будет грузиться в поезд «Хогвартс-экспресс», и обратно сел на кровать. Он негромко предложил Джемме: Может, спустимся вниз и попьём чай?

— Я думаю, что это лишнее, Гарри, — покачала головой Джемма, продолжая стоять к нему спиной. — Сегодня был тяжёлый день, да и завтра мне, как и тебе, рано вставать.

— Э-э, ну хорошо, — кивнул Гарри. Джемма наконец повернулась и тепло улыбнулась ему. Он как никогда раньше почувствовал, насколько её присутствие чуждо магловскому дому и его бывшей комнате у Дурслей.

— Тогда я пошла, — она расправила свои плечи, снова приняв облик горделивой волшебницы. Гарри заметил, что она словно стала выше ростом, а его комната посветлела. — До встречи. Береги себя, Гарри.

— Ты тоже, — он поднялся. — Пока.

Джемма, резко повернувшись, исчезла с громким хлопком в вихре своей мантии. Гарри внезапно почувствовал себя одиноким, брошенным. Всё случилось слишком быстро. Когда он снова увидится с ней? В каникулы? Он снова вернулся к кровати, усевшись на неё и листая книгу. Переодеваться расхотелось, он просто откинулся на спину, не чувствуя в себе сил делать вообще хоть что-то. Нахлынула апатия. Мысли лениво кружились в голове. Внезапно заскрипели половицы перед дверью. Поттер напрягся, нащупывая и стискивая в кармане волшебную палочку. Мог ли Блэк пробраться сюда незамеченным? Если что, то у Гарри есть медальон на груди, который перенесёт его в безопасное место, если он захочет. Неизвестный замер прямо перед дверью. И постучал.

— Кто там? — раздался голос Петуньи.

Гарри чуть не прыснул от смеха. Он понимал, почему она так спросила, ведь совсем недавно в комнате никого не было, а теперь из неё раздавались громкие хлопки и голоса (похоже, что Джемма сегодня наложила чары только на внешние стены дома, а не на его комнату), но это было так смешно — постучаться в дверь и спрашивать: кто там?

— Это я, — повысив голос, он обратился к магле. — Гарри.

Та помолчала. Половица опять скрипнула, будто бы она переступала в нерешительности с ноги на ногу.

— А, Гарри! Здравствуй, — её голос звучал приглушённо, и не только не очень толстая дверь тому была причиной. — Могу я войти?

— Входите, — мальчик пожал плечами, словно магла могла увидеть его.

Та распахнула дверь, которая протяжно скрипнула, словно жалуясь на свою тяжёлую судьбу. И зашла в комнату, настороженно оглядываясь. На ней было цветастое платье или даже ночнушка, длиной почти до самого пола, но с открытыми плечами. На ногах тапочки. Гарри обратил внимание на её испуганно расширенные глаза и поджатые губы, придавшие ей вид напуганной лошади. Когда-то он очень боялся её, но сейчас всё изменилось.

— Привет, Гарри, — Петунья снова поздоровалась и замерла, шагнув от порога всего на полметра.

Поттеру порядком это надоело.

— Вы что-то хотели? Джемма вам сказала что-то сделать? — спросил он. Неужели она опять заколдовала его родственников?

— Нет-нет. Она сказала, что ты прибудешь сюда, а завтра отправишься… в свою школу… с этими… из вашего Министерства, — Петунья принялась заламывать руки в нешуточном волнении. — Я думала, что тебя ждать сегодня к обеду. Э-э, ты не проголодался? Я могу разо…

— Нет, — прервал её Гарри, поворачиваясь обратно к книге.

Он сидел, опустив глаза и якобы читая про виды магических перемещений в Средние века, но строчки проходили мимо его разума. Магла продолжала стоять у двери, нервируя лишь одним своим присутствием. Истекла целая минута, прежде чем она прервала это тягучее молчание, хотя Гарри показалось, что прошло куда больше времени.

— Злыдень так и не очнулся, — тихо сказала она.

— Что? — не понял Гарри, не отрывая взгляд от книги, но не видя ни строчки.

— Бульдог Мардж, — голос Петуньи дрогнул, и Поттер посмотрел на лицо своей родной тёти. Оно было мёртвенно бледным. — После того, как эта, — она повела плечами и головой назад, словно Джемма стояла за дверью у её спины, — запустила в него свой луч из палочки, то… Он дышал, когда вы покинули дом и мы пришли в себя. Но почти сразу же дыхание прервалось. Сердце не билось. Мы его похоронили. Вернон закопал тело на заднем дворе дома.

Гарри почувствовал озноб. Он не очень-то хотел убивать собаку. Не хотел, чтобы всё так получилось. Но как?.. Увидев какое-то ждущее выражение лица у маглы, он принял холодный и отстранённый вид, словно ему всё нипочём.

— Ничего страшного, — чужим голосом сказал ей Гарри. — Туда ему и дорога. Меня не особо волнует это. Особенно после того, как я по милости этого бульдога провёл весь день на дереве, страдая от голода. Мне тогда было шесть, помните? Это плата за всё плохое, понимаете?

У Петуньи широко распахнулись глаза, она открыла в неверии рот, но подумав, просто повернулась и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Гарри встал и молча подошёл к тёмному окну. Он увидел своё отражение в нем. Зелёные глаза неподвижно смотрели на него.

«Плата? Чем глупая собака-то провинилась? Злыдень лишь хотел защитить своих. Защитить от них… Вина полностью на хозяйке. То заклятие не должно было убить животное. Хотя Злыдень уже был старый, да и проклятие было рассчитано на волшебников, а не на мелких животных. И конечно, оно было не таким безвредным, как обычное Остолбеней. Да, собаку можно было спасти, если сразу бы сняли заклинание. Если бы они захотели…»

Его собственное отражение принялось расплываться перед его глазами.

На следующее утро Гарри проснулся очень рано. Все вещи его были уже готовы и собраны, так что он оделся, умылся и спустился на завтрак. Толстый магл сидел в гостиной с газетой, но глаза его были прикованы к окну на улицу — он явно ожидал визита этих незваных гостей-волшебников. Он был полностью при параде: одетый в строгий и дорогой деловой костюм, который, наверное, по его мнению, должен был ему придать устрашающий вид. Заметив в коридоре замедлившего шаг у двери в гостиную Поттера, уже одетого в белую рубашку с слизеринским галстуком и в чёрные штаны, магл злобно запыхтел и отвёл глаза от мальчика, уставившись в свою газету. Гарри прошёл дальше на кухню, машинально поправив галстук. Вряд ли он сможет переодеться в поезде, поэтому сразу облачился в школьную форму, но волшебную мантию оставил в сумке. Её накинуть сверху много времени не займёт. Явно в колдовской одежде ходить по дому маглов ему не хотелось, это было бы так странно и даже неуютно. Да и злить Дурслей лишний раз не стоило. Ну немаловажным аргументом было то, что в ней откровенно жарко в доме, сейчас он даже джемпер снял, держа его в руках.

Магла хлопотала за кухонной плитой, и на столе всё уже было готово к завтраку. Гарри сел на своё привычное за много лет место за столом, повесив джемпер на спинку и ожидая других обитателей дома, прежде чем приступить к приёму пищи, но через несколько минут понял, что ждёт зря. Никого больше не будет. Поэтому он взял в руки ножик и вилку, принявшись за завтрак в одиночестве. Мальчик гадал, нарезая на кусочки и кушая вкусную яичницу, куда же делся Дадли? Может, маглы закрыли его в спальне, чтобы ни Гарри, ни другие волшебники даже случайно с ним не пересеклись? Или — тут Поттер подавил смешок — Дадли заперли в чулане, как раньше закрывали его самого? Может, маглы надеялись, что злобные волшебники не станут там искать их сына? Или всё же Дадли ночует у кого-то из своих друзей? Странно, ведь ему сегодня тоже надо идти с утра в школу, хоть и в магловскую. Не то чтобы это волновало Гарри, но в тишине кухни, где магла делала вид, что моет посуду, мысли сами собой крутились вокруг того, где же это ничтожество — его кузен?..

Когда он закончил завтракать и принялся относить посуду, чтобы магла её помыла, раздался стук во входную дверь. Женщина выронила тарелку из рук, и та вдребезги разбилась, упав на пол. Гарри неодобрительно цыкнул, бросив хмурый взгляд на побледневшую маглу, и покинул кухню, быстро надевая джемпер и собираясь открыть входную дверь. Сердце забилось чаще, похоже, это прибыли мракоборцы за ним, чтобы отвезти на поезд. Выйдя в коридор, он увидел, как из гостиной грузно вышел магл, тихо бормоча под нос, явно не зная, что его слышит оставшийся за спиной Гарри:

— Это всё ещё мой дом… должен сам открыть… проклятые ненормальные… чтобы они все провалились к чёртовой матери… — мужчина замер у двери, взявшись за цепочку так, словно это ядовитая змея, но не решаясь открыть. Стук повторился уже куда громче. — Да-да?! — громко спросил магл, отдёргивая руку. И тихо пробубнил: «Чёрт бы побрал этих психов, дверной звонок для чего был придуман, а?»

— Здравствуйте, мы из Министерства. Откройте, пожалуйста, мы с визитом к миссис Дурсль, — раздался приятный мужской баритон за дверью.

Магл досадливо крякнул и завозился с цепочкой и замком. Гарри замер в метрах двух от него, не приближаясь, сжимая в кармане волшебную палочку. Дверь распахнулась, заливая коридор утренним светом, который немного ослепил глаза.

После этого необычного и крайне впечатляющего путешествия в волшебный зоопарк Гарри был переполнен положительными эмоциями. Да, он называл это именно «путешествием», а не визитом или походом, так как это тянуло на незабываемый вояж в другой мир, наполненный дивными, волшебными животными, которых он никогда раньше не видел. Среди мрачных новостей о Блэке, о Волан-де-Морте, о том, что убийца его родителей жив и находится совсем рядом, это было словно глоток свежего воздуха, то, в чём он так нуждался. Это придало ему сил, зарядило его энергией, помогло немного прийти в себя, укрепив внутренний стержень. Это оставило на нём светлый отпечаток, отложившись в голове счастливым воспоминанием на долгое время.

А когда он вернулся домой, то у него начались приятные хлопоты. Нужно было собираться в Хогвартс, так как вот уже послезавтра будет первое сентября 1993 года. Начало третьего курса обучения в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс», который, как сказала Джемма, по воле основателей носил такое название, включающее в себя буквы из начала их фамилийХогвартс на английском HoGwaRtS, а факультеты Hufflepuff, Griffindor, Ravenclaw, Slytherin.. Даже странно, что именно основатель его факультета Салазар Слизерин, у которого, судя по всему, много поколений предков жило в Британии, был приверженцем идеи исключительности чистокровных магов по сравнению с обычными людьми, а не Годрик Гриффиндор, чей отец прибыл в Британию с армией завоевателей из континентальной Европы.

Как бы то ни было, Гарри потихоньку собирал свои чемоданы. Один из них по его просьбе двое старшекурсников заколдовали ещё в Хогвартсе, сделав безразмерным, а второй уже сама Джемма, наложив такие же чары. Их Гарри так и не смог освоить, так как они были слишком сложными и изучались на старших курсах. Он понимал, что если упорно займётся этим, то за лето, скорей всего, сможет научиться заколдовывать разные вещи, делая их внутреннее пространство безразмерным. Но это значило, что надо отказаться от изучения других отраслей магии, сосредоточившись только на этом, чего Гарри никак не мог сделать. Так что Джемма всё устроила сама, и теперь в эти два чемодана можно было складывать сколько угодно предметов. А вещей у него было действительно очень много, начиная с огромной библиотеки, где были сотни книг, заканчивая метлой «Нимбус-2001» и котлом с компонентами для зелий.

Ещё Гарри решил взять дневник с Волан-де-Мортом с собой в Хогвартс. Разумеется, такое не могло пройти мимо Джеммы без внимания с её стороны, и она поинтересовалась, почему он принял такое решение. Это был непростой вопрос. Поттер не особо доверял способности девушки противостоять Волан-де-Морту, ведь уже дважды она попала под его чары как в прямом, так и в переносном смысле. Сначала была под Империусом, приведя Гарри в засаду к самому Тёмному Лорду, и мальчик тогда едва сумел выжить. А через некоторое время, когда девушка забрала дневник, чтобы найти способ его уничтожить, то проклятая вещь как-то начала брать над ней контроль, и она сама этого не замечала. Джемма Фарли чуть не повторила судьбу Джинни Уизли! Поэтому Гарри понимал с кристальной ясностью, что оставлять проклятую книжку здесь крайне опасно. Он может потерять Джемму. Ведь она здесь будет несколько месяцев без него… Фарли пока решила остаться жить в его доме, даже в те месяцы, когда Гарри будет в Хогвартсе. Как оказалось, ей не особо хотелось возвращаться к родителям, когда она тут всё уже обустроила под себя, на свой манер, накупив много волшебной мебели и других вещей. Хотя Гарри чувствовал, что она не в восторге от жизни в доме, который построили маглы, но уже просто привыкла, обжилась здесь, окружив себя внутри дома магическими предметами. Что ни говори, а привычка — страшная сила.

Поэтому он просто сказал, объясняя свой поступок насчёт Волан-де-Морта:

— Я считаю, что так надёжнее будет. Если дневник с Ним будет у меня. Так надо.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Она не стала допытываться, по какой причине так решил Гарри, явно всё поняв без лишних слов. Да и ему просто хотелось держать его ближе к себе, контролировать. Вдруг он найдёт способ уничтожить дневник, а его не будет под рукой? Хотя после всех их безрезультатных усилий ему в такое верилось с большим трудом.

Гарри собрал все свои вещи только на следующий день, 31 августа. И каково было его изумление, когда Джемма явилась с работы во время того, как он наконец-то выбрался из своей комнаты, уставший после долгих сборов, и на кухне готовил себе обед.

— Гарри, это я! — раздался знакомый девичий голос.

Хлопнула дверь. Перед уходом на работу Джемма всегда запирала её магией, устанавливая пароль, который знали только они двое. Это была предосторожность на случай визита Блэка. Хотя, как считал Гарри, если подлый предатель сумеет прорваться незамеченным за защитный магический периметр вокруг дома, то хлипкая дверь не остановит этого тёмного мага. Да и сам Поттер не сидел весь день в четырёх стенах, часто выходя по различным своим делам во двор. Он не собирался сидеть в комнате и трястись от страха из-за Сириуса Блэка.

— Джемма? — настороженно переспросил Гарри, вытаскивая палочку. В горле у него внезапно пересохло. Это первый раз за всё время, когда она вернулась так рано.

— Да, я ненадолго ушла с работы, хотела кое-что тебе сообщить… — девушка появилась в проёме кухни и испуганно замерла, увидев направленную на неё палочку с горящим на конце красным светом. Совладав с эмоциями, она одобрительно кивнула Поттеру: — Молодец, всегда настороже.

— Спасибо, — Гарри опустил палочку, однако не торопясь убирать её в карман. — Так что случилось?

— Да Фадж придумал, как тебя обезопасить. Уж больно он переживает, беспокоится о тебе. Я только что узнала, — девушка налила себе вишнёвого сока в стакан. — Завтра ты не вместе со мной будешь добираться до Платформы 9¾. Всё будет по-другому, не как я планировала. Фадж решил прислать за тобой машину с мракоборцами, чтобы доставить тебя под усиленной охраной к поезду. Разумеется, машина прибудет в Литтл Уингинг, где по плану тебя и провожающих тебя родственников со всеми почестями довезут до школьного поезда мракоборцы.

Джемма замолчала, начав жадно пить сок. Гарри ошеломлённо заморгал.

— Но зачем? Хотя нет, зачем — это мне понятно. А без этого никак не обойтись? Я бы трансгрессировал вместе с тобой, как обычно. А эти мракоборцы… — Гарри не договорил, но хмурые волшебники в алых мантиях не вызывали у него больших симпатий, ассоциируясь с трагическими событиями в Хогвартсе.

— Нет, никак. Если только ты не хочешь, чтобы вся Англия узнала, что ты не живёшь у маглов. Проклятый Мерлин, я осталась из-за этого без обеда, — расстроилась девушка.

— Мне что, опять надо возвращаться к Дурслям? Так же, как на свой день рождения? — настроение у Поттера начало портиться. — Неужели я никак от них не отвяжусь?!

— Не переживай, Гарри, — девушка бросила печальный взгляд на стол, заполненный едой. — Я в первую очередь отправилась к маглам и всё подготовила. Никаких проблем не будет. Сейчас я перевезу тебя туда вместе с вещами, а завтра ты отправишься в Хогвартс уже оттуда.

— Но… Я ещё не все вещи собрал в чемоданы, — солгал Гарри. — Может, ты трансгрессируешь меня вечером, после работы? Или завтра с утра? Тогда никуда торопиться не надо будет.

— А это дельная мысль! — обрадованно согласилась девушка. — Тогда ты собери всё, что возьмёшь в Хогвартс, к вечеру. А сейчас я пообедаю с тобой.

Девушка энергично покинула кухню, отправившись мыть руки. Гарри покачал головой. Проклятый Фадж со своими бредовыми идеями.

За обедом Фарли, уже переодевшаяся в домашнюю мантию, сообщила ещё одну новость. Оказывается, поезд будут обыскивать дементоры.

— Как я поняла, это больше идея Амбридж, чем Фаджа. Она считает, что дементоры могут как-то учуять Блэка. — Джемма надолго замолчала, уставившись в окно, явно задумавшись. Потом перевела невесёлый взгляд на Гарри. — Знаешь, меня очень беспокоит тот факт, что этот Пожиратель просто пропал. Буквально испарился в воздухе, словно проклятое лепреконское золото, Мерлин скорми его душу дементору. У нас совершенно нет никакой информации ни где он, ни что делает. Вообще никакой, хотя его ищет весь корпус мракоборцев в полном составе! Боюсь, он может быть где угодно. Как и прорваться каким-то способом в «Хогвартс-экспресс». — Она помолчала и вдруг улыбнулась. — Но это необычный поезд: когда он движется, то в него просто так не попасть. Ни порталом, ни трансгрессией, ни как-то ещё. А дементоры с мракоборцами смогут проверить, безопасно ли внутри. Так что ты просто сиди в своём купе. Желательно найди наших старост. Ты их знаешь, Джулия Монкли и Энтони Корнфут, и ещё Уиллис Уоррингтон. Монкли невысокая, блёклые волосы и большие зубы, — дала ей нелестную характеристику Джемма. Гарри же помнил эту привлекательную волшебницу с золотистыми волосами совсем другой. Фарли, когда нервничает, становится очень язвительной, подмечая все недостатки других людей. — А Корнфут…

— Я прекрасно помню, как эти трое выглядят, — прервал её Гарри, подняв ладонь.

— Отлично. Корнфут более ответственный, чем Флинт, так что не стесняйся к нему обращаться, — продолжала напутствовать его немного нервничающая Джемма. Гарри вспомнил, что Флинт всё же сдал экзамены и окончил школу, хотя собирался остаться на второй год, из-за чего у них и разгорелся конфликт с Корнфутом. — А Уоррингтон сильный маг, собирается сдавать ЖАБА по Защите от Тёмных искусств. Рядом с ними ты будешь в большей безопасности. Пообещай, что сядешь поближе к старостам.

— Обещаю, — кивнул Гарри. Старосты обычно занимали лучшее купе, так что с этим проблем не возникнет. Главное, собрать остальных своих однокурсников в своё купе рядом с ними.

Джемма, спокойно пообедав, отправилась обратно в своё Министерство, от которого лично Гарри видел только одни проблемы. А мальчик с горечью принялся мыть посуду. Вот-вот он покинет свой дом и отправится в Хогвартс. И даже временный визит к Дурслям его не так сильно беспокоил, как то, что он покинет свой дом. Какое-то щемящее чувство стискивало его грудь при мысли об этом. Внезапно мальчик осознал, что впервые не испытывает всепоглощающего счастья от того, что возвращается в волшебную школу. Да, ему хотелось туда вернуться, этот замок стал ему настоящим домом, которым никогда не было жилище Дурслей, но… Но теперь у него есть свой дом. Да, в Хогвартсе можно колдовать, там обучают магии профессора, там его ждёт уютная кровать и горячий камин в гостиной, его друзья, но… Он может и здесь колдовать, магии он обучается сам, да и Джемма помогает. У него и здесь уютная кровать, да и Джемма… Можно ли её считать настоящим другом? Или кого можно считать другом, как не её?

Гарри улыбнулся, почему-то вспомнив её довольное лицо, когда она мучила Дадли. И направился к себе в комнату. Надо будет ещё раз проверить, всё ли он собрал. Больше всего его беспокоил дневник с Волан-де-Мортом. Несмотря на то, что он его спрятал в зачарованную шкатулку, а её саму завернул в свою футболку, крепко обвязав узлом, чтобы та не открылась (хотя крышку закрывал сложный замок, но Гарри не доверял этому и решил подстраховаться), ему было мерзко даже находиться с дневником в одной комнате. Мысли о том, что сделать с проклятой вещью и как её уничтожить, посещали его, одна страннее другой. Может, стоит выбросить его в Чёрное озеро? По слухам, оно бездонное. Пусть Волан-де-Морт пробудет во тьме глубин вечно, как и во тьме, которую он сам и выбрал. Хотя потолок в гостиной Слизерина выходит как раз на озеро. Или отдать его профессорам? Просто подбросить? А если они как-то узнают, что Волан-де-Морт был у него?

Гарри вдруг осознал, что он уже полчаса стоит в нежилой комнате на втором этаже, прижавшись к оконному стеклу лбом, и смотрит в темнеющее небо. Он с какой-то ностальгией вспомнил небо над волшебным замком. Как красиво было в Большом зале, когда ещё никого нет за столом, а через потолок видно быстро летящие по небу тёмные облака. Какой приятный запах леса на опушке. И как свистит ветер, когда он летит на метле. Квиддич.

«Определённо, я хочу вернуться в Хогвартс», — понял Гарри, довольно улыбаясь и распахивая окно. Свежий ветер ворвался в комнату, и он вдохнул полной грудью, счастливо рассмеявшись.

Внизу хлопнула дверь. Это могла быть только Фарли. И да, Гарри тут же услышал её голос, громко зовущий его. Мальчик спустился вниз. В коридоре его ждала Джемма в своей выходной чёрной мантии с иголочки. Все вещи уже были сложены рядом.

— Готов? — Джемма внимательно оглядела его.

— Да, — кивнул Гарри.

— Пойдём на улицу, я тебя трансгрессирую, а потом вернусь за чемоданами и совой, — девушка тут же вышла за дверь. Гарри последовал за ней.

— А почему бы не взять с собой пару чемоданов сразу? — не понял Гарри, игнорируя её протянутую к нему руку. — Тебе надо будет тогда меньше раз туда-сюда трансгрессировать.

— Это меры безопасности, Гарри, — Джемма нетерпеливо переступила с ноги на ногу, и он послушно взялся за её теплую и мягкую ладошку, сжав на ней свои пальцы. — Трансгрессия — сложная процедура. И если она уже парная, а не одиночная, то повышается шанс на расщепление, так как вес удваивается. А если ещё два огромных чемодана будем переносить… Разумеется, всё это предосторожности, но я не хочу просто так рисковать, — она начала поворачиваться, утягивая Гарри за собой. Он почувствовал, как тело словно сжимается, протискиваясь через что-то узкое, но всё равно услышал конец её фразы: тобой.

Саму дуэль Гарри помнил смутно. Фарли явно специально затянула их поединок, позволяя ему выплеснуть всю свою злость. Куда более сильной волшебнице не составило большого труда сдерживать разъярëнного Поттера, который пытался хоть в бою показать, что он на что-то способен. И это несмотря на то, что он уже многому научился за эти два месяца. Однако филигранное использование волшебной палочки, умение моментально перемещаться с места на место и то, что именно она обучала Гарри и знала его стиль боя, позволило Фарли без особого риска для здоровья выстраивать поединок так, как хотела именно она. На улице царила жара, и они стали обливаться потом, особенно Гарри, у которого плохо получались невербальные чары, и ему приходилось произносить заклинания вслух, хоть и негромко, чтобы Джемма не слышала. Хоть они и делали перерывы, чтобы попить воды, или принять восстанавливающие зелья для лечения ран, или использовать исцеляющие чары, но в итоге Гарри всё равно очень сильно устал за их двухчасовую дуэль. Полностью вымотавшись, он отправился в дом, пока Фарли убирала последствия дуэли. Огород за домом окончательно превратился в выжженную местность, и лишь защитные чары на периметре сдержали область распространения разрушений дальше.

После печальной информации о предателе его родителей лицо Сириуса Блэка словно горело перед глазами Гарри, куда бы он ни шёл. Предатель. Убийца. Непонятная, спутанная рожа Пожирателя из снимков в газетах стала для него очень знакомой, чуть ли не близкой, будто он видел его раньше много раз. Разные мысли хаотично мелькали, наполняли его голову, мельтешили, словно потревоженный улей пчёл.

Блэк предал его родителей, именно из-за него их убили. Ведь он знал, знал, где жила семья Гарри. Знал и всё же привёл туда Тёмного Лорда. Выходит, что Джеймс Поттер всё ещё доверял ему, даже после брака с маглорождённой матерью Гарри. А зря. Если бы Гарри мог до него дотянуться сейчас, вцепиться в ненавистное горло предателя, услышать, как тот хрипит от боли… Поттер с хрустом сжал кулаки.

Значит, чары Доверия? Он без всяких проблем сумел понять всё, что произошло тогда, тем более что Джемма разговорилась в перерывах между их дуэлями, постепенно достраивая трагичную картину прошлого, вплетая недостающие элементы мозаики в полотно событий тринадцатилетней давности. Пожиратель был на свадьбе его родителей. Был крёстным отцом самого Гарри. Считался лучшим другом Джеймса Поттера.

Если бы не Блэк, то Гарри никогда бы не жил у Дурслей. Не было бы никакого чулана, он не был бы ненормальным, приживалкой для проклятых маглов. Если бы не этот мерзкий Пожиратель, то его родители были бы живы. Если бы… Иногда ему казалось, что ненависть, пульсирующая в венах, разорвёт его самого. Но после изматывающей дуэли он не имел сил и желания всё крушить, так как именно этим уже занимался два часа, сражаясь с Джеммой. Но в сложной дуэли ему требовался холодный разум и расчёт, так что вся его ярость перековалась во что-то другое, что буквально свернулось клубком где-то глубоко в нём, затаилось до поры до времени. Обедать ему не хотелось, и он просто лежал весь день, смотря в потолок и думая, думая, думая. Ужин с Джеммой прошёл в мрачном молчании.

На утро следующего дня, когда Гарри зашёл на кухню, собираясь проводить юную волшебницу на работу, то та, одетая в домашнюю мантию, ждала уже за накрытым столом, за которым и сообщила ему, что сегодня не пойдёт в Министерство, хотя был понедельник — начало рабочей недели.

— А я решила взять выходной, — бодро ответила девушка на его вопрос, намазывая джем на булочку для Гарри. — Хочу хоть один день провести нормально, отдохнуть. С Амбридж я договорилась, так что всё хорошо.

— Спасибо, — Гарри, благодарно кивнув, взял тарелочку с готовой булочкой и яичницей с ветчиной, которую она ему протянула.

Он недоумевал, хоть и постарался это не показывать. Джемма никогда с бухты-барахты не решала так неожиданно что-либо. Почему она не сказала ему вчера об этом?

— Сытно покушаем и сегодня весело проведём день, согласен? — девушка тепло ему улыбнулась.

— Хорошо, — протянул Гарри, всё ещё не понимающий причины хорошего настроения девушки. Ей нравилось работать в Министерстве, да и уставшей она не выглядела.

Завтрак на столе и вправду был впечатляющий: тут были и гренки, и куски ветчины с хлебом, и множество разных пирогов с грибами, яблоками, вишней и даже ананасами, и лепёшки, а ещё куча фруктов и овощей. И когда только Джемма всё успела приготовить? И впрямь волшебница!

— Знаешь, что я придумала? — девушка немного театрально заговорщически понизила голос. Он покачал головой в знак отрицания. — Сходим сегодня в зоопарк!

Гарри уже один раз был в зоологическом парке в Лондоне вместе с Дурслями, но неужели чистокровная волшебница поведёт его туда же? В магловский зоопарк? Он спросил об этом Фарли:

— В зоопарк? Обычный, магловский?

— Нет, конечно, — Джемма аж потрясла своей головой так энергично, что её роскошные чёрные волосы растрепались по плечам. — Это магический заповедник, лучший в Европе! В нём есть почти всё, ну кроме драконов, конечно. Их держат отдельно: больно прихотливые и опасные животные. Это в сотне миль от нас, рядом с Эймсбери. Тебе понравится! Как закончим завтрак, сразу начнём собираться. Проведём наш выходной вместе!

Это так сильно обрадовало Гарри, что он действительно побежал одеваться, не задавая лишних вопросов. И лишь когда волшебница, которая переоделась в выходную мантию в неожиданно светлом цвете, вышла с ним из дому и взяла за руку, чтобы трансгрессировать, он сообразил, что Джемма так хочет отвлечь его от мыслей о Блэке и его предательстве в отношении семьи Гарри.

Резкий рывок, и они уже на месте. Поттер с изумлением крепче сжал ладонь девушки. Перед ним возвышались огромные камни, выстроенные в круг.

— Это… это Стоунхендж? — севшим голосом прошептал Гарри, узнавая одну из главных достопримечательностей Великобритании.

— Ах да, знаменитое место, ну ты, наверное, сам знаешь из истории магии. Нам туда, — девушка левой рукой указала на арку в десяти метрах от них, которую Гарри только что заметил. Они стояли на каменной мостовой, которая плавно вела от циклопического сооружения камней, больше напоминающего квиддичное поле, завёрнутое в круг, к этой арке, за которой ничего не было.

— Нет, не очень знаю, — покачал головой Гарри, следуя за Фарли к арке и невольно оглядываясь назад, рассматривая камни Стоунхенджа. — Мы вроде такое ещё не проходили. Ну ты же знаешь профессора Бинса. Легче заснуть на парте, чем слушать его нудные уроки.

— Согласна, — девушка мягко высвободила свою ладонь из руки Поттера и перехватила ею корзинку, в которую собрала немного еды для перекуса. — А вот до Хогвартса я увлекалась историей. Так что сейчас даже точно не скажу, когда читала про Стоунхендж, но точно не на уроках истории. В Стоунхендже нет ничего особенного. Но зоопарк решили сделать рядом с ним в знак памяти.

Пройдя через арку, они внезапно очутились в просторном помещении с высоким потолком и красочным огромным фонтаном по центру. Причём вода выплёскивалась изо ртов, хоботов или клювов множества волшебных животных, которые хаотично двигались, летали или плавали внутри фонтана, огороженного переливающимися разными цветами невысокими плитами. Гарри изумлённо всё рассматривал, пока они пересекали этот зал.

— Красиво, но в Министерстве фонтан куда лучше, — негромко заметила девушка, увидев интерес Гарри.

Они подошли к стойке, за которой сидел крайне длинноносый волшебник среднего возраста, одетый в бордовый костюм. Сверху была надпись: «Магический зоопарк Британии».

— Здравствуйте, мисс Фарли, — он поднялся со стула, улыбаясь.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка. Гарри уловил в её голосе оттенок недоумения. — Мы с вами знакомы?

— О нет, мисс Фарли, но не знать замминистра Корнелиуса Фаджа… — служащий начал заливаться соловьём, и Гарри, не желая слушать подхалимаж, отошёл подальше от стойки, рассматривая помещение более внимательно.

Кроме волшебной арки, через которую они прошли, и фонтана, здесь было ещё два входа, выполненных в виде металлических ворот с узорами, изображавшими многочисленных зверей. Причём они двигались, но сейчас в основном спали или позёвывали. Одни ворота были закрыты, вторые открыты. Гарри оглянулся на волшебную арку. Похоже, что она сделана примерно так же, как и вход в Косой Переулок. Тем временем Джемма закончила разговаривать с волшебником и, заплатив за два билета, направилась к нему. Гарри обратил внимание, что она изумительно смотрится в своей белой, как чистый, недавно выпавший снег, мантии, словно ангел. Вдвоём они прошли через открытые ворота, очутившись в просторном коридоре, по бокам которого были заключены в стеклянные атриумы разные животные. Кого тут только не было! Ослепительные белые саламандры, которые грелись у ярко горящего волшебного пламени, хмурые авгуреи — птицы, похожие на стервятника с зеленовато-чёрным оперением, нарлы и многие другие животные. Гарри с Джеммой рассматривали, дивились разным видам и громко обсуждали внешность, поведение и волшебные свойства животных, которые подробно были написаны на табличках рядом со стеклом. К счастью, посетителей было очень мало, и могло показаться, что зоопарк только для них двоих. Джемма купила сладкую вату, и Гарри с удовольствием её ел.

А в конце этого длинного туннеля с сотнями животных была дверь, через которую они вышли в живописный край! Никакого потолка, бескрайнее солнечное и чистое голубое небо, а вокруг них были огромные луга, где резвились разные магические животные, которых уже не держали взаперти. Вот здесь уже волшебников было побольше — они следили за порядком. Джемма с Гарри перекусили на ходу, запивая сливочным пивом, которое сюда поставляли прямо из Хогсмида. Прокатились на всяких зверушках. Гарри с удовольствием поглазел на гиппогрифов — коней с головами орлов. Это были весьма мощные и гордые животные. И ещё ошеломлённо издалека рассматривал прекрасных единорогов. А Джемма даже погладила одного из них, самого белоснежного и замечательного. Темноволосая волшебница в своей белоснежной мантии словно светилась рядом с этим ослепительно белым существом. А вот Гарри они боялись, хотя, со слов Фарли, единороги вообще не подпускают к себе мужчин, предпочитая только женскую руку.

Потом они устроили сытный обед, расположившись на траве, словно на пикнике. Джемма хорошо поддерживала разговор, не давая Гарри захандрить. Он начал расспрашивать про Стоунхендж. Оказалось, что это древнейшее магическое сооружение, которое было создано ещё до нашей эры. Это было ещё в допалочковой эпохе, когда шло время жезловой магии. По словам Фарли, волшебники уже тогда владели силой, и пока люди-животные бегали с палками и ещё думали над тем, как вызывать огонь, которого боялись до ужаса, то маги уже подчинили огненную стихию своей власти. Как оказалось, Фарли очень хорошо разбиралась в истории и очень многое могла рассказать о древности. Во время неолита, когда основные орудия древних людей были сделаны из различных пород камня, уже существовали древние маги. Хотя никаких записей про это, естественно, не сохранилось. Гарри лениво подумал, слушая её, что она рассматривает всю эту историю через призму своей чистокровной чванливости, занижая маглов. Однако, рассказывала она, если древнюю эпоху маглов принято делить на каменный, медный, бронзовый и железный века в зависимости от того, какой металл тогда активно применялся простецами, то магическую древнюю историю разделяют на жезловый, посоховый и палочковый века в зависимости от того, чем в основном колдовали волшебники в то время. Уровень волшебства совершенствовался, и чем сложнее была магия, тем сильнее возникала необходимость в более совершенном магическом инструменте. Поэтому девушка подробнее рассказывала про то, как использовали магические жезлы в Древнем Египте, про посохи и волшебные палочки Римской империи и Греции.

— Как ты знаешь, семья Олливандер собирает волшебные палочки с 382-го года до нашей эры, — найдя благодарного слушателя, Джемма с искоркой говорила необычно мягким голосом. Вокруг была красивая природа, солнце ласково грело. Они полулежали на траве. Было так хорошо. — Сам Олливандер вообще ведёт свой род от проклятых римлян. Его предок Аррунт Олливандер двадцать веков назад прибыл в нашу страну вместе с римской армией, которая и подчинила нас Римской империи. Ненавижу римлян… — она отпила сливочного пива. — Помнится, лет десять назад, — с ноткой ностальгии сказала девушка, — я ходила с отцом по Косому Переулку и записывала даты основания самых древних магазинов, пытаясь таким образом составить исторические списки. Пока отец мне не подарил книгу по Древней Англии. Как же много я тогда узнала, целый волшебный мир древности! В том же Стоунхендже по ночам висели магические фонари, использовавшиеся до изобретения Люмоса, да и сами заклинания до создания того же Экспеллиармуса были намного длиннее. Многогранное применение было у этого места, его даже использовали для того, чтобы просто собираться магам для обсуждения каких-либо вопросов, познакомиться, узнать новости. Маги тогда жили отдельно друг от друга, а каминной сети или мётел ещё не изобрели, чтобы можно было быстро прийти в гости. Тогда ещё маглы подчинялись нам, так что здесь часто устраивали эффектные магические поединки, где маги определяли мастерство. Никакой трансгрессии, ни смертельных заклинаний, настоящие поединки чести и умения. Но в эпоху владычества Рима, когда сюда и прибыл Олливандер, Стоунхендж был наполовину разрушен. Особой ценности сейчас он не представляет, но вроде чародеи древности проводили здесь ещё расчёт магических ритуалов, наблюдали за звёздами. Как раз на нумерологии спросишь об этих ритуалах, — сказала Фарли.

— А философский камень тоже здесь создали? — спросил Гарри, с трудом вспоминая хоть что-то из истории. — Эти же маги древности?

— О нет. Хотя даже в эти незапамятные времена его пытались создать, но получилось это уже намного позже, нежели активная история Стоунхенджа. Его сделал Николас Фламель. Это французский маг тринадцатого века. — Фарли взяла паузу, отпив воды. — А сейчас ему уже более шестисот лет.

Гарри в изумлении покачал головой. Жить больше чем половину тысячелетия! Это же так много!

— Но вернёмся к древней истории. Ты ведь наверняка знаешь, что Непростительные заклинания были на латыни, что это Римская империя их придумала. Вернее, маги, живущие в ней. И из-за этого вторжения римлян исконный язык волшебников Британии сильно искажён. В итоге мы сначала попали под власть Рима, а когда он распался, то под англосаксов в пятом веке, которые боролись с кельтами, а потом ещё вторглись норманны в одиннадцатом веке, — по её интонации Гарри без проблем понял, что она очень недовольна этими моментами в истории родной страны. — Разумеется, завоевание в основном коснулось животных-маглов, маги были куда более цивилизованными и договаривались. Даже тогда ещё не было ни трансгрессии, ни чего-то другого для быстрого перемещения, а мётлы вот только-только намечались, поэтому маги путешествовали или на лошадях, или на кораблях. Кстати, даже основатели нашей школы были норманнами. Годрик Гриффиндор — его отец был норманном, а мать уже кельткой. И когда он вырос, то стал могущественным магом, и поэтому в честь него назвали целую лощину. Также и Кандида Когтевран — норманнка. А вот Салазар Слизерин и Пенелопа Пуффендуй уже коренные, если их так можно назвать, англичане. И несмотря на это, они стали хорошими друзьями и вместе основали школу, построив огромный замок. Колоссальная работа!

Однако Гарри заинтересовался другим вопросом.

— А как давно вообще магия существует? Ну ты говоришь, что волшебными палочками пользуются не одно тысячелетие, а до них были посохи и жезлы. А что было до них?

— О, Гарри, это глубокий вопрос. И больше в стиле философии. Видишь ли, несмотря на то, что мы изобрели письменность, она охватывает лишь небольшой промежуток времени в нашей истории. Да и то, ту же письменность древних германцев ты не разберёшь: она была рунической. Есть ещё римская письменность, греческая. Есть свитки из Эфиопии, которым несколько тысяч лет, или папирусы с магическими знаниями в Китае, не уступающие им по древности. Да и в Англии многие тысячелетия живут маги. Но вот алфавиту всего четыре тысячи лет. Как и самым первым заклинаниям. Они были простейшими, бесполезными в сегодняшнее время. Но что было до этого, никто однозначно сказать не может. Да, есть сказания и про Великий Потоп восемь тысяч лет назад, и про Вечную Зиму, которая была намного раньше и нашла отражение в легендах по всему миру. Эпоха Белого Льда или Хлада — так называли её в хрониках Америки те же майя или ольмеки, хотя она была куда древнее их. А это значит только то, что и в то время жили волшебники. Это были настолько чудовищные катастрофы, что сведения о них дошли даже до наших времён спустя тысячелетия. Знаешь, — задорным тоном сказала девушка, — мне очень интересно, как они жили. Как они появились в Америке, как выживали в условиях льда, снега и вьюги, когда зима и не думала кончаться. Эпоха Белого Льда и Хлада, — протянула она. — От названия мурашки по коже. Было ли тогда Солнце? Или была кромешная темнота? Какой магией владели эти волшебники, какие животные существовали вместе с ними? — вопрошала Фарли, прищурившись, глядя в небо на ослепительное Солнце. — Или этот Потоп. Как они… Ведь тогда не было ни трансгрессии, ничего другого. Они создали огромный плот? Или корабль. И бороздили бескрайний океан. Как всё это было? Каких земель этот Потоп коснулся?

Гарри смотрел на неё во все глаза, но не видел суровую старосту школы; Джемма оживлённо говорила, склонившись к нему, глаза блестели, на губах то и дело появлялась лёгкая улыбка. Она явно была захвачена своим рассказом и образ хладнокровной ведьмы просто растворился.

— Я лично думаю, что магия была всегда, — она энергично взмахнула рукой, словно обводя волшебную округу вокруг них, залитую солнечным светом. — Я знаю всех своих предков до пятнадцатого века. К сожалению, несколько ниточек потом теряется, ведя в Азию и Африку. Но зато всех остальных я знаю уже до десятого века. Крайне сложно изучать историю, когда она написана не на английском языке, а на кельтском или древнегерманском. Эти несколько завоеваний сильно исказили нашу историю, наш язык. Но у меня в предках есть и кельты, и норманны, и даже римляне. И это не говоря уже о новом времени.

Гарри испытывал стыд, что не знает никого дальше своих родителей. В доме Дурслей не было фотографий родителей Петуньи — магловских дедушки и бабушки Гарри, а в альбомы ему смотреть было запрещено. Он даже не знает их имён, не то чтобы лиц! Они вроде умерли до его рождения или почти сразу после. Так что по магловской линии у него совсем всё плохо. Такая же удручающая картина по линии отца. Гарри лишь знал, что его отца зовут Джеймс, а вот про дедушку и бабушку ничего не знал. Хорошо ещё, что у него были фотографии родителей благодаря Фарли. Но признаваться девушке, которая знала десятки поколений своих предков, в том, что он вообще ничего не знает, он не стал. Тем более что она очень долго занималась родословной и составляла ветви древа семьи, поэтому может такое незнание воспринять как-то не так. Джемма же, не зная, о чём думает Гарри, принялась рассказывать про своё родословное древо, которое осталось в виде огромного свитка в доме её родителей. По её словам, горизонтальная линия древа весьма обширна, но её куда больше интересовала вертикальная линия, которая вела в глубь веков. Многие линии терялись: кто-то уезжал в другие страны, и связь с ними прерывалась. Были ценнейшие источники информации — это портреты предков, которые были рады рассказать о себе. Да и тот факт, что маги жили куда дольше, чем маглы, позволяло им не так сильно ощущать груз веков.

А потом они отправились дальше изучать зоопарк. Он был реально огромен, раскинувшись на десятки квадратных километров. И умело скрыт от маглов. Они гуляли до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. После этого Гарри усталый и довольный возвращался домой. Он был очень благодарен Джемме. Она специально взяла себе выходной, чтобы провести его с ним, чтобы отвлечь его от мыслей о Блэке, не позволив ему вариться в четырёх стенах, подпитывая свою ненависть и злость. Это был очень умный ход с её стороны. И теперь образ злого волшебника-предателя смазался перед ним, перестал быть таким острым. Тысячи новых эмоций буквально смыли весь накопленный негатив.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри девушку, сам беря её за руку. Они уже почти покинули зоопарк и подходили к точке трансгрессии. Она вопросительно посмотрела на него. — Спасибо за то, что привела сюда. Это было… Не описать словами. Я словно окунулся в новый мир.

Джемма довольно улыбнулась, но промолчала. И чуть сильнее сжала его ладонь своими мягкими пальчиками.

— И насчёт твоих слов. И моего обещания. Клянусь, что сдержу его, — Гарри говорил медленно, обдумывая каждое слово. — Я не буду искать Блэка, а если он найдёт меня, то сделаю всё, как ты сказала. Надену мантию-невидимку и убегу. Я не дам ему себя поймать, мучить и убить. Не дам. Обещаю.

Фарли внимательно посмотрела на него. Они уже вышли из волшебной арки, и вокруг была тёмная звёздная ночь. Они провели в магическом зоопарке весь день.

— Хорошо, Гарри, — кивнула она, принимая его обещание.

Гарри с интересом изучал новые книги по третьему курсу, которые он с Джеммой купил в Косом Переулке. Многое из написанного в них он уже знал, но ему очень понравилось, что учебник по Защите от Тёмных искусств не содержал какую-либо художественную беллетристику, то есть преподаватель не назначал те же учебники от Локонса, какие у них были в прошлом году. Тогда Гарри не составило труда узнать, что у первокурсницы Эмилии точно такие же книги, какие приобрёл он сам. А ведь для каждого курса должен быть свой фолиант, со всё более и более усложняющимся материалом. Например, первый курс в основном содержал правила работы с палочкой, меры безопасности, и что предпринимать в различных ситуациях, и как не навредить самому себе при колдовстве. А из атакующего в нём были лишь всякие искры да и несколько чар против мелких животных или паразитов. А фолиант за второй курс уже включал в себя куда больше разновидностей атакующих и защитных чар, хоть и часто повторял в усечённой мере несколько глав из учебника первого курса. Но вместо привычного фолианта «Тёмные силы: пособие по самозащите. Второй курс» авторства Квентина Тримбла, который школьники, переходящие на второй год обучения в Хогвартсе, покупали уже более полувека, им пришлось приобрести целый набор совсем других книг: «Встречи с вампирами», «Духи на дорогах», «Каникулы с каргой», «Победа над привидением», «Тропою троллей», «Увеселение с упырями», «Йоркширские йети», что написал не так давно Златопуст Локонс. Как оказалось, жадный Локонс просто указал все свои книги в списке обязательной литературы, чтобы повысить продажи. Наверняка прибыль была космическая, и волшебник заработал на этом много золота. Учитывая, что детей в школе больше трёх сотен и каждый купил комплект из семи книг, то профессор получил хорошенькую четырёхзначную сумму. И ведь ничего не поделаешь: список одобряется профессором, ведущим предмет, и никто не может его отменить. Вот, наверное, заместитель директора Минерва МакГонагалл была тогда в шоке или даже в ярости, когда получила для отправки обязательной литературы полное собрание произведений Локонса от него самого. Сначала Гарри злился и презирал профессора, но потом втянулся в организуемые им постановочные битвы перед всем классом, где у мальчика была одна из главных ролей, и молодой, пафосный Локонс, но при этом театрально подкованный, уже не вызывал такого отторжения. Но пару дней назад Поттер увидел его новую книгу, где тот хвастался лживой победой над чудовищем Слизерина… При этом ничего для этого не сделав. И Наследник Слизерина, настоящий, пытал Гарри, когда сам профессор трусливо удрал из замка… И это привело Поттера в бешенство.

Может, у них в этом году и профессор будет другой, а не только учебник? Вряд ли их прошлый преподаватель захочет вернуться в замок, из которого так быстро убежал. Нужный учебник от того же автора Квентина Тримбла для третьего курса у Гарри был уже так давно, что он и сам не помнил, купил ли его прошлым летом или ему подарили слизеринцы уже в школе. Когда читаешь много книг, то многое из давно изученного забывается. Что уж говорить про название книг или автора? Да и на недавно прошедший день рождения Гарри подарили двенадцать экземпляров одной только этой книги. Джемма была права — было бы неплохо заказывать подарки, сообщая то, что он хочет получить, чтобы избежать такой ситуации. Многие другие подаренные ему книги тоже дублировались, но именно учебником по Защите от Тёмных искусств его решило осчастливить слишком уж большое количество знакомых. Наверное, было бы ещё больше, но всё же, наверное, некоторые слизеринцы переписывались друг с другом, договариваясь о подарках. Хорошо ещё, что хозяин «Флориш и Блоттс» оценил совершенно новое состояние всех книг, которые повторялись в библиотеке Гарри или были ему не нужны, и пошёл навстречу знаменитому герою Британии, приняв все фолианты обратно почти по рыночной цене. Кошелёк Гарри потяжелел на колоссальные четыреста галлеонов, разом отбив прошлогоднюю очень дорогую покупку гоночной метлы «Нимбус-2001». Сам учебник за третий курс по Защите от Тёмных искусств содержал много информации про всяких враждебных тёмных тварей, а также описывал методы защиты от них. Гарри уже почти всё это знал, но всё равно ему было интересно читать, так что он за один вечер быстро одолел весь учебник, освежив в памяти уже давно им прочитанное.

Проблема с проклятой книжкой всё ещё висела грузом на его шее. Что делать с дневником Реддла, за прошедший месяц он так и не придумал, а Фарли про это тоже пока помалкивала. После того случая, когда он не стал откапывать дневник, Джемма на следующий день устроила ему разнос, спрашивая, почему он сразу не спрятал дневник в зачарованную шкатулку, которую она принесла? Вдруг его предположение верно, и Сириус Блэк сможет отследить дом, как-то учуяв дневник с помощью тёмной магии?! Гарри тогда весь день лежал в апатии и даже не подумал, что девушка сразу увидит этот экранирующий от магии ларец на столе, там, где она оставила его вчера. Но оправдание быстро родилось в его голове. Он спокойно объяснил паникующей девушке, что побоялся выкапывать дневник один, без неё. Это звучало очень убедительно, и Фарли замолчала. После этого она предложила сначала попить чай и перекусить. Гарри сразу сообразил, что девушке и самой требуется набраться храбрости и сил, чтобы заняться этим делом. Она боялась. До ужаса боялась Тёмного Лорда и предмета, в который он заключён. Но всё же в конце концов они взяли шкатулку и отправились на поле, где вместе откопали дневник. Потом, взяв его с помощью защитных перчаток из кожи дракона, поместили внутрь зачарованного ларца и закопали обратно. После этого Джемма выглядела так, словно выполнила очень тяжёлую, но крайне нужную работу.

Так что, раз с дневником, как и с поиском отправивших проклятые подарки на его день рождения, пока дело не двигалось, то он усиленно занимался самообразованием, тем более домашних заданий на лето не было. Он рассортировал подаренные книги, разложив их в свою библиотеку по тематике и уровню полезности. А потом внимательно изучал эти фолианты, ища в них что-то, что может ему помочь, как в случае нападения Блэка, так и чары, которые могут уничтожить дневник Тёмного Лорда. Но в основном он просто выходил на улицу и там отрабатывал чары, мощные проклятия, доводя их до автоматизма. К сожалению, ему было не с кем тренироваться, так как Джемма работала шесть дней в неделю. Зато в воскресенье они проводили обязательные дуэли, где девушка с большой охотой вытряхивала пыль из мальчика, несмотря на все его усилия по недопущению этого. Слишком уж большая разница была между одной из лучших выпускниц и третьекурсником.

Ещё его заинтересовало магическое законодательство после того, как он с Джеммой преподнёс урок для Дурслей. Как оказалось, ничего страшного в этом не было. Дело ограничилось бы штрафом, да и если только Джемма не смогла бы доказать, что магла её оскорбляла и пыталась сама напасть на неё. Практически всё зависело от показаний свидетеля, которым был сам Гарри. Так что ничего опасного не произошло, и ничего им за это не будет. Хотя громкое разбирательство могло подпортить карьеру девушки в Министерстве. Но только в том случае, если маглы смогут узнать, что их права были нарушены, найти зачарованный от них самих же вход в Министерство и подать иск в Отделе обеспечения магического правопорядка. Что было из области фантастики. А вот за то, что он сам сделал с Фарли, заставив дать Непреложный обет, ему светит срок в Азкабане. В районе семи лет, но тут на срок влияло множество факторов. Могут дать больше, а могут и меньше. В его случае всё как раз снижало наказание до самого минимума. То, что он был под пытками, к которым его привела сама Фарли, так остальные события того дня делали ситуацию явно неординарной, поэтому смягчающих обстоятельств было навалом. Более того, несовершеннолетних не сажают в Азкабан. Гарри долго разбирался, но в итоге смог выяснить, что за это его, скорей всего, исключат из Хогвартса, так как он нарушил сразу несколько пунктов устава школы, за попирание любого из которых вышибали из замка без всяких сантиментов. А ещё отнимут и сломают волшебную палочку, выпишут громадный штраф, и всё. Хотя могут вообще запретить иметь её вовсе. Но за нарушение этого запрета, если волшебник купит палочку в обход закона, штраф будет не более ста галлеонов, что очень немало.

Он уже преступник. Даже применяя магию вне школы, здесь, у себя дома, он нарушает Декрет о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, причём систематически, за что тоже следует исключение из Хогвартса. Правда, для того, чтобы это доказать, необходимо, чтобы сам Гарри нагло колдовал прямо перед лицами сотрудников из Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. А если они не видели своими глазами, то доказать ничего не выйдет. Просто так он не признается, а легилименцию или сыворотку правды использовать на нём никто не будет. Во-первых, он несовершеннолетний, что сразу усложняет дело, так как на детях принудительное использование таких средств запрещено законом, а во-вторых, применение такого мощного зелья происходит только при очень серьёзном преступлении, да и то, оказывается, оно не всегда срабатывает правильно. На нелюдях уж точно работает некорректно, а есть ещё целый перечень компонентов, приняв которые до сыворотки правды, можно свести её воздействие до нуля. Легилименцию вообще не используют при допросе, а вот воспоминания, которые предоставил сам волшебник, могут рассмотреть, но они имеют намного меньший вес, чем показания под сывороткой правды. Ещё есть заклинание Приори Инкантатем, которое вызывает все последние магические действия, произведённые палочкой. При этом из проверяемой палочки появляются образы предметов, на которых использовались заклятия. И по внешнему виду этих образов или чар можно примерно определить, как давно они использовались. Но просто так никто не будет использовать это заклинание, проверяя чужую палочку, так как то, что колдует чародей, — это его личное дело. Для этого нужны веские обвинения или чрезвычайная ситуация. Гарри порадовался, что пару месяцев назад ограничился лишь тем, что показал Эмилии Стоун только последнее заклинание, которое использовала Джемма Фарли на нём, а не всё, что она наколдовала за тот день. Хотя даже это было ещё одним серьёзным нарушением закона. И также попирало одну из магических традиций, как стало известно из книги, которую прочёл Гарри. Оказывается, даже у поверженного в дуэли врага, отняв палочку, нельзя проверять, какие заклинания он использовал. Причём эти же традиции запрещали ломать чужую палочку.

Многие знания — многие печали. Зато теперь он разобрался, как себя вести, чтобы не попасть под следственную машину Министерства. Как оказалось, всё довольно-таки просто: не признавать свою вину, ничего не пить, не отдавать свою палочку, да и вообще поменьше разговаривать. Осталось ещё много туманных моментов: как-никак магическое законодательство весьма обширно, но мальчик понемногу грыз гранит этой сферы судебной науки.

Несмотря на то, что день рождения уже прошёл, от однокурсников ещё приходили письма, в которых они обсуждали многие дела. В основном тема касалась Сириуса Блэка, но поднимали и другие вопросы. И Забини, и Трейси выразили радость, что их подарки снова не затерялись. Девочка большего всего ликовала из-за этого, явного переживая из-за своего предыдущего утерянного презента; да и собственной совы у неё не было, и постоянно обмениваться письмами она не могла. Гарри вспомнил, что в прошлом году на свой день рождения он ничего не получил. Ему в то лето вообще письма не приходили, лишь в начале июня. Ещё Забини переживал насчёт того, как будет вестись предмет по Уходу за магическими существами, не доверяя профессионализму Хагрида, бывшего лесника, который вряд ли чему мог их научить, раз даже сам не окончил Хогвартс. Многие его поддерживали в этом, высказывая аналогичные опасения. Гарри не решился признаваться в письмах, что именно Хагрид водил его в первый раз в Косой Переулок, помогал разобраться со многими непонятными вещами в волшебном мире и даже подарил ему любимую сову Буклю. Поэтому он тоже выражал сдержанные опасения в письмах, подчёркивая, что бывший сиделец Азкабана вряд ли сможет их научить чему-либо, да и соглашался с Трейси, что он просто страшный и опасный. Драко, не получив вопросов насчёт Блэка или об опасности, про которую он писал, в ответном сообщении, вернулся к теме квиддича, выражая уверенность, что они снова победят в матче, которого он ждал с нетерпением. Малфой явно горел желанием, о чём он не преминул подчеркнуть в третьем по счёту послании, продемонстрировать те финты, которые изучил за лето. Гарри с облегчением узнал, что Люциус наотрез отказался покупать своему сыну «Молнию». Поэтому Поттер выразил своё огорчение Павлину, намекнув, что он успел опробовать метлу, не приобретая её, и она просто превосходна. Это была ложь, но зато следующее письмо Драко было полностью пропитано завистью, где он спрашивал о подробностях. Ну хоть что-то в этом мире не меняется. Гарри не стеснялся пофантазировать, отвечая ему.

Некоторые письма пришли с других курсов Слизерина, от студентов или студенток, которые были или младше, или старше Гарри. В основном они писали ответы на его дежурную благодарность за их подарки на его день рождения. Со многими из них у Поттера завязывалась переписка. Джемма не стеснялась вместе с Гарри читать их послания и подчеркивала, чьи из родителей адресатов занимают важное место в магическом мире, а кому можно уделять поменьше внимания. Не то чтобы Фарли нужна была помощь в Министерстве: она и так внезапно стала одной из важных фигур на политическом поприще, хоть и находилась в тени самого министра Фаджа. Власти у неё было много, хотя её, как сам понял Гарри по поведению девушки, никогда не бывает достаточно. Поэтому пару раз Поттер помогал Фарли завязывать через себя неформальные знакомства с нужными людьми.

Ещё его однокурсники хотели встретиться в Косом Переулке, но Фарли сказала, что это большой риск из-за маньяка Сириуса Блэка, да и девушка не хотела отпускать его одного, а сама она работала с утра до вечера. В выходные они отрабатывали на дуэлях то, что Гарри изучил за неделю, поэтому было не до праздных шатаний. Мальчик с этим согласился. Уж очень ему хотелось хоть раз победить девушку в магическом поединке.

В один из вечеров Фарли пришла из Министерства в приподнятом настроении. Гарри как всегда ужинал вместе с ней и сразу это заметил. Теперь, когда она работала, вся готовка опять легла на его плечи, но продукты покупала колдунья.

— Джемма, ты сегодня необычно часто улыбаешься. Что-то случилось? — он спросил, откладывая шоколадное пирожное в сторону. — Я же вижу, что ты хочешь мне что-то рассказать.

Она довольно улыбнулась.

— Да, хотела сообщить тебе после ужина, но раз ты заметил, то поделюсь этим сейчас. У меня новость насчёт безопасности в Хогвартсе. Министр плотно за это взялся, пытаясь избежать повторения… э-э-э, я хотела сказать, воспрепятствовать проникновению в замок или на территорию школы Блэка. Поэтому Корнелиус Фадж решил организовать кордон из дементоров, которые должны не допустить туда этого Пожирателя Смерти.

— Дементоры — это охранники из Азкабана? — Гарри в задумчивости покрутил тарелку с гренками на столе.

— Да, — на лицо Фарли легла тень. — Министр полагает, что они смогут тебя защитить от Сириуса Блэка, если тот попытается проникнуть в Хогвартс.

— Но как они защитят, если не смогли удержать его от побега из Азкабана? — лоб Поттера искривила морщинка.

— Так-то это верно, Гарри, — согласилась девушка с ним. — Но, с другой стороны, они удерживали его одиннадцать лет в Азкабане, так что не допустить Блэка до Хогвартса в твои оставшиеся четыре года обучения они могут. Должны справиться, Фадж в этом уверен, да и я с ним согласна. По крайней мере, это дополнительная защита, и хуже уж точно не будет. Да и сам по себе замок защищён, и там Дамблдор. И как бы мне ни хотелось это говорить, но старикан, — резко высказалась о нём волшебница, — тоже сильный маг.

— Я помню, что дементоры навевают страх и ужас, — новости были скорее хорошими, но что-то не давало Гарри воспринять их спокойно, в положительном ключе. — И мне не четыре года осталось учиться, а пять. Третий, четвертый, пятый курс, — он принялся считать, загибая при этом пальцы, — шестой и седьмой. Получается пять лет.

— Э-э, да, я так беспокоилась именно за этот твой год обучения, что не посчитала его. Значит, пять лет… И совершенно верно ты говоришь про дементоров. И вот о чём я хотела тебя попросить, Гарри. Дементоры — очень опасные существа, они не совсем разумны, и лучше тебе от них держаться подальше. Ни в коем случае не приближайся к границам замка. И тем более к дементорам.

— Хорошо. Они так опасны?.. А в случае чего… Эмм… Как с ними можно справиться?

— Я даже не знаю, вроде есть какое-то заклятие, — пожав плечами, протянула Джемма.

— Ты не знаешь, как справиться с дементорами? — не поверил своим ушам Гарри.

— А зачем это мне? — с некоторым недоумением спросила Джемма. — Дементоры всегда в Азкабане, на улице их встретить невозможно. Какой смысл изучать чары, что никогда не понадобятся? В школьную программу они уж точно не входят.

— Но сейчас же они будут в Хогвартсе, — подчеркнул Гарри.

— Ну давай ты поищешь, какие чары им можно противопоставить, и мы их потренируем, — задумчиво согласилась девушка.

— Хорошо, вроде я даже натыкался на них несколько раз в какой-то книге, — Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить.

— В мой выходной тогда посмотрим, что это за чары, — Джемма допила чай и поднялась, собираясь отправляться спать.

— Погоди, ты упоминала Альбуса Дамблдора, — Гарри не сдержал улыбки. — Значит, ты признаёшь, что он может защитить меня от Блэка, что наш директор полезный?

— Гарри, слизеринец должен уметь извлекать из всего пользу. И если Дамблдор такой непотопляемый и опять вернулся на пост директора Хогвартса, то почему бы не увидеть в этом и положительную сторону? — Джемма поморщилась и направилась к двери. Остановившись в проёме, она повернулась к Гарри, её левая ладонь легла на дверной косяк. На её лицо слабо отбрасывали блики магические светильники, и оно было в полумраке. — Ты же понимаешь, что даже такой чудак, как Дамблдор, не будет бегать по всему замку, охраняя тебя? Ты должен сам заботиться о своей безопасности и быть настороже, не покидая замок и не ходя в одиночестве, а только со своим классом.

— Разумеется, понимаю, — Гарри поправил ободок своих очков. — Но какой прок будет от моих одноклассников, если вдруг Блэк проникнет в замок и повстречается нам в коридоре?

— Блэк — убийца. И, скорей всего, сумасшедший, — резко сказала Джемма. — Но даже ему будет непросто взять и убить группу детей чистокровных волшебников. А пока он будет занят этим, ты должен будешь сбежать. Мы же это с тобой обсуждали. Надеваешь мантию-невидимку, скидываешь ботинки, чтобы не шуметь, и уходишь оттуда как можно быстрее.

— Но… но что будет с моими друзьями? — нахмурился Поттер.

— Главное — это твоя жизнь, — Джемма отошла от дверного проёма, подойдя к Гарри вплотную, и положила руки ему на плечи, подчёркивая важность своих слов. Раньше она не позволяла себе телесный контакт, не считая того случая, когда получила результаты своих экзаменов. Её слова звучали торжественно и громко. — Ты величайший волшебник, и магический мир ждёт от тебя грандиозных свершений. Неужели ты позволишь этому маньяку просто так тебя убить? Ты ведь отвечаешь не только за свою жизнь, но и за мою. Что я буду делать без тебя? Поэтому ты должен заботиться только о себе, а не думать об одноклассниках. Блэк идёт за тобой, и другим ничего не будет грозить. Тем более твои «друзья» тоже будут разбегаться при виде Пожирателя, а не защищать тебя, так что твоя задача — как можно быстрее надеть мантию-невидимку, уйти от него и сообщить преподавателям.

Джемма дождалась, пока Гарри кивнёт, соглашаясь с её словами.

— Надеюсь, ничего такого не будет, — её тёмные глаза скрестились взглядом с его зелёными. — Тем более Дамблдор — единственный, кого боялся Сам-Знаешь-Кто. И Блэк его тоже должен бояться до ужаса, ведь… Об этом мы тоже поговорим в воскресенье. Спокойной ночи.

Девушка ушла к себе, на второй этаж. А Гарри, поужинав и убрав посуду, отправился в свою спальню. Он сразу же вытащил книги по тёмным тварям и сел искать нужное заклятие против дементоров. Как оказалось, заклинаний против них не существовало вообще. Вернее, было всего одно: «Адским пламенем», по словам одного из авторов, можно было уничтожить чудовище. Это удивило Поттера. Теперь понятно, почему Фарли так восторженно отзывалась о такой охране: дементоры почти неубиваемые. Гарри отыскал статью про них.

«Дементоры — это слепые существа, охраняющие заключённых в Азкабане. Они обладают мощной защитой против магии. Страшны тем, что в их присутствии волшебник испытывает сильные приступы страха и отчаяния, теряя волю к жизни и способность сопротивляться. Внешне дементоры напоминают парящие мёртвые тела в чёрных балахонах. Под капюшоном обычно не видно лица, и только там, где у человека находится рот, зияет щель. Кожа этих существ сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Ростом дементоры достигают двух и более метров. Также в их присутствии окружающий мир покрывается льдом и мраком».

Гарри перевернул страницу книги. Хорошо, что эти существа на его стороне. Дальше читать смысла нет, так как глава про дементоров закончилась, поэтому нужно найти, как им противостоять, раз уничтожить их нельзя. Да и вряд ли это ему понадобится. Он перешёл к следующей книге, где отыскал заклятие Патронуса. Описание чар оказалось весьма сложным. Нужно было сосредоточиться на счастливом воспоминании, вызвать его в своей памяти, ощутить радость и эйфорию, а потом произнести «Экспекто Патронум», выполняя непростое движение палочкой.

Гарри задумался. Заклинание Патронуса противоположно «Адскому Пламени» или «Дуновению Тьмы», для применения которых нужны были другие эмоции — желание жечь и уничтожать. Что же ему вспомнить хорошего? Что больше всего подходит? Когда он был наиболее счастлив? Ну точно не у Дурслей! Значит, в Хогвартсе? Да, там были счастливые моменты, но что-то ни на одном из них он не мог сосредоточиться. Рёв стадиона, когда он выиграл матч по квиддичу? Так это не его личная победа, а всей команды. Не то. И тут Гарри замер. Ну конечно! Естественно, что он был счастлив, когда уезжал от Дурслей в свой собственный дом, когда покинул проклятый магловский город, который навевал на него апатию одним своим видом. Гарри сосредоточился, пытаясь вспомнить тот день: как он шёл с Джеммой по лесной дороге, своё нетерпение и трепет. Как он лёг в своей новой спальне, ещё не понимая, что скоро она станет такой привычной и родной. Как он ночью выпускал фейерверки в тёмное небо, как они переливались всеми цветами радуги и никто за это не ругал его. Свобода. Счастье.

— Экспекто Патронум!

Ничего.

— Экспекто Патронум!

Ни одной искры из палочки. Гарри сосредоточился на воспоминании, погружаясь в него. Он почувствовал влажный запах травы, полумрак вокруг, пока они шли к его дому.

— Ну же! Экспекто Патронум!

Внезапно из волшебной палочки вырвалось что-то похожее на струю серебристого газа.

— Ура, получилось! — громко обрадовался Гарри. Он вскочил на ноги, смотря, как газ постепенно рассеивается в воздухе, даря при этом какое-то умиротворение и спокойствие. Мальчик улыбнулся. Он уже хотел было идти будить Джемму, чтобы похвастаться, что у него получились чары с третьего раза, но решил её не беспокоить. Завтра ей с утра на работу. Да и это было как минимум неприлично: заходить в спальню к спящей девушке.

На следующий день Гарри продолжил тренировки, и всё время у него выходило белое облачко. Он прочитал в книге: чем больше облачко и чем дольше оно держится, тем сильнее Патронус, и тем эффективнее он защищает от дементоров. Самый лучший Патронус — это телесный, который принимает форму какого-либо зверя и который обладает каким-то зачатком разума. Гарри с интересом пробовал это заклинание весь день, но телесной формы у него не выходило. Хотя облако становилось всё гуще и плотнее. Через несколько дней, когда Джемма похвалила его за успехи в освоении Патронуса, он решил сосредоточиться на других заклятиях.

В выходные утром во время завтрака Гарри всё же решил спросить Фарли по поводу Хагрида. Ему было интересно, что случилось с лесником, который когда-то забрал его от Дурслей, а ещё наказал Дадли свинячим хвостом. Гарри знал, что Хагрида оправдали, выпустив из Азкабана, а Дамблдор назначил его профессором. Но Поттер хотел знать все подробности, которые смогла выяснить Джемма.

— Ну ты же знаешь, что полвека назад его обвиняли, что это он открыл Тайную комнату, — волшебница немного удивилась его вопросу. — Или, по другой версии, притащил опасного монстра в замок, и тот кого-то убил. Тогда этот случай замяли. Но его исключили. А в этом году, как ты и сам знаешь, его снова обвинили в нападениях, и теперь он уже не отвертелся, поэтому его посадили в Азкабан.

— К дементорам! — зачем-то подчеркнул Гарри.

— Однако, — Фарли бросила взгляд на него, — последние события показали, что Хагрид невиновен, и Министерство его отпустило. А Дамблдор добился того, что его оправдали за то полувековое нападение, и с него сняли все обвинения. — Фарли ухмыльнулась. — Теперь этот тупица, — неожиданно жёстко выразилась она, — может восстановиться в Хогвартсе и учиться вместе с тобой. Если ему на это ума хватит. Вроде и курс у него тоже был третий. Но вместо этого Альбус Дамблдор решил назначить его профессором, что меня сильно шокировало.

— А он не может быть связан с побегом Блэка? — задумчиво спросил Гарри. — Сажают Хагрида, потом отпускают, и через пару недель Блэк бежит из Азкабана!

— Вряд ли, Гарри, — покачала головой волшебница, о чём-то напряженно думая, словно собираясь с духом. — Они сидели на разных этажах. И кстати, раз мы упомянули Блэка, ты же помнишь, что я хотела про него рассказать? Я хотела с тобой серьёзно поговорить о том, что узнала совсем недавно. Ты ведь знаешь, что твои родители дружили с Сириусом Блэком, — девушка помолчала, собираясь с мыслями. Гарри внимательно слушал. — Так вот, когда разгорелась война с Сам-Знаешь-Кем, твои родители выступили против него на стороне Министерства. И Тёмный Лорд начал искать их… И нашёл. — Гарри замершим взглядом смотрел в тёмные глаза Джеммы. Девушка же старалась смотреть куда угодно, только не на него. Он уже знал то, что она рассказывала, но снова слышать такое было непросто. — Но нашёл не он сам — ему помог друг твоих родителей. Сириус Блэк. Именно он привёл Тёмного Лорда к дому Поттеров в Годриковой впадине.

Гарри молчал. И это его молчание явно сильно пугало девушку. У неё немного дрожали пальцы, когда машинально поправила свою тарелку с супом.

— Поэтому его и посадили в Азкабан, где он гнил столько лет. Я тебя очень прошу, не думай, что я тебе всё это рассказала для того, чтобы ты нашёл его и отомстил за смерть родителей. Нет, я… Я жду совсем другого поведения. Лучшая месть — это если не дать ему того, что он хочет. Не дать ему тебя убить, Гарри! Его поймают и снова отправят к дементорам, как он и заслуживает. Честно говоря, я сомневалась, стоит ли тебе говорить это, но теперь я уверена, что ты поступишь благоразумно и не доставишь удовольствия Блэку, чтобы он расправился с тобой. Поэтому не рискуй. А сейчас неплохо было бы размяться и провести дуэль. Ты же хочешь выпустить пар?

Он молча поднялся.

— Так пойдём, — девушка оставила недоеденную еду на столе и тоже поднялась.