Жду новый пост

Серия «Мальчик-который-попал-на-Слизерин»

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Гарри шёл за девушкой, нервно вращая в руках палочку. Его беспокоила предстоящая схватка… Куда ему до взрослой волшебницы? А вдруг эмоции у Фарли взыграют, одержат верх над рассудком, и она захочет отомстить ему за всё? Неужели только ради этого она и согласилась обучать его? Ему вспомнилась дуэль с Волан-де-Мортом… Хотя девушка и должна быть намного слабее Тёмного Лорда, но всё же… Нет, теперь всё будет по-другому: он будет готов и бдителен!

Гарри не хотелось показать себя слабым или неумелым магом перед ней. Они вышли из дома и, пробираясь через давно непаханое поле, отошли от коттеджа подальше, шагов на триста, подойдя вплотную к высокому металлическому забору, что прилегал к лесу. Свет сочился сквозь шелестящие кроны деревьев, и было по-утреннему свежо. Умиротворение природы никак не соответствовало сосредоточенному настрою Поттера. Оглянувшись на просеку, которую Фарли прорубила в зарослях, плавно взмахивая палочкой, словно бы кося ею мешающую проходу траву, Гарри увидел, что дом теперь скрывали кустарники и одинокие деревья. Можно было не беспокоиться, что шальные заклятия попадут куда не нужно.

— Я наткнулся на одну фамилию, когда читал статьи из газеты, — произнёс он ей в спину, но волшебница даже не обернулась. — Мальсибер. Ойген Мальсибер. Знаешь такого?

— Нет, незнакома, — сухо бросила Фарли. — Он в Азкабане.

— И, э-э-э, вспомнил… Эм… Лорен Мальсибер, которая была старостой школы до тебя и выпустилась в прошлом… — начал было Гарри, вспоминая темноволосую девушку с необычными глазами, но закончить ему не дали.

— Это двоюродная его сестра, — коротко пояснила Фарли, прерывая его и явно не желая об этом говорить. — Давай сосредоточимся на предстоящем.

Девушка остановилась, очередным взмахом палочки очищая территорию от оставшейся растительности, чтобы она не мешала двум волшебникам. Благодаря её усилиям получилась относительно ровная окружность диаметром метров двадцать.

— Готов? — звонким голосом спросила она, предвкушающе и одновременно настороженно наблюдая за ним. Гарри быстро кивнул, ещё крепче сжимая палочку. — Начали!

В него сразу полетел красный луч. Едва успев отбить его Щитовыми чарами, Гарри пришлось отклоняться ещё от одного заклятия, а потом от металлических цепей, что Фарли создала прямо из воздуха. Громко дребезжа и позвякивая, те стремглав бросились на него, пытаясь заковать ноги. Мальчик взмахом палочки отбросил их от себя и пригнулся, пропуская над своей головой жёлтый луч.

Колдунья сразу взвинтила скорость поединка, и Гарри еле успевал защищаться или уклоняться от стремительно летящих из её палочки заклинаний, причём все заклятия она посылала молча, не издавая ни звука. Об ответном нападении не было и речи: он пытался сосредоточиться на защите.

Мальчик кружил по рыхлой земле, сбоку что-то горело, а силуэт напротив него отправлял в него одно заклятие за другим, не давая ему опомниться. Так долго продолжаться не могло. И в какой-то момент он просто не успел среагировать: луч угодил ему в живот, выбив весь кислород из лёгких, подбросил его на полметра в воздух, а затем немилосердная гравитация обрушила мальчика на землю.

— Что-то как-то слабенько, Поттер, — раздался сверху голос.

Гарри с трудом поднялся на ноги, инстинктивно вытянув левую руку в защитном жесте. Девушка, стоящая в метрах пяти от него, направляла палочку в его сторону, но нападать пока не думала.

— Ты колдуешь без слов, — с трудом произнёс он. Живот словно горел от удара заклинания и весьма сильно болел. Руки, которые он выставил перед собой, чтобы защитить лицо от приземления, были в земле. Кустарник сзади него весело потрескивал, ярко горя тёмно-лиловым от попадания магического огня, и даже не думал затухать.

— Да, — самодовольно подтвердила девушка. — Невербальная магия.

— Из-за этого я не знаю, какие ты посылаешь заклинания, и не успеваю от них защищаться, — Гарри шагнул ближе к ней, убирая руку от болящего живота.

«Не время жаловаться, — мелькнула мысль. — Я сам виноват: слишком слаб».

— В этом и смысл невербальной магии. — У девушки покраснело лицо, глаза блестели, а грудь быстро вздымалась при дыхании, ноздри трепетали. Ей явно понравилось то, как она справилась с Гарри, и хотелось ещё.

— А как я тогда научусь, если не понимаю, от чего именно я защищаюсь? Ты можешь колдовать, произнося заклинания вслух?

— Давай попробуем, — легко согласилась Фарли, поднимая палочку.

Дуэли продолжились и в этот день, и в последующие. Он проигрывал. Раз за разом в их учебных поединках он не мог справиться с ней, не мог никак даже удержать глухую оборону. Фарли просто проламывала её, словно ледокол — хрупкий лёд. Она была неудержима. Банально знала больше заклинаний, быстрее ориентировалась, когда их надо применять, и использовала разные атакующие стили, то засыпая Гарри заклятиями так быстро, что он не успевал отбивать их все, и был вынужден прыгать и уворачиваться, и, в конечном счёте, ошибаться, пропуская одно или сразу два проклятия; то трансфигурировала из воздуха различные атакующие предметы, которые скопом набрасывались на бедного мальчика. Палочка была словно продолжением её руки, которая неуловимо мелькала, иногда сливаясь в движении. Так она ещё и реагировала в бою намного быстрее Гарри, потому что привыкла с детства применять магию и колдовала чуть ли не на уровне инстинктов. А, может, дело было в том, что мальчик слишком много времени провёл в тёмном и тесном чулане, поэтому ему было сложно ориентироваться в динамической обстановке, и он банально не успевал за ней? Но в квиддиче Гарри чувствовал себя, словно рыба в воде, хотя там надо реагировать не менее быстро.

Его разрешение на учебные поединки дало Фарли куда больше возможностей для применения магии против мальчика, причём она не стеснялась быть жёсткой и причинять Гарри боль, поэтому с каждой дуэли он возвращался в синяках и ссадинах, но никогда не жаловался. Поттер так уставал, что ему было уже не до Волан-де-Морта — хорошо бы добраться до ванной и полежать в ней, отдыхая и отмокая. А потом поискать заклинания, что применяла девушка. Хотя пару раз Гарри ухитрялся отбиваться от Фарли некоторое время, но та не стыдилась использовать трансгрессию и перемещалась к нему за спину и обезоруживала.

В первый раз, когда такое произошло, Гарри вообще не успел понять, что случилось. Две минуты боя он как-то держался, потом, увернувшись от одного заклинания и отбив враждебно заколдованного ворона, летящего прямо на него, услышал резкий хлопок на том месте, где стояла девушка. Бросив взгляд, он увидел, что там никого нет, но ничего не успел сообразить, как новый хлопок раздался сзади, уже у него за спиной, а когда Гарри стремглав попытался обернуться и одновременно отпрыгнуть в сторону, его моментально настигло очередное заклинание, и он рухнул на землю, парализованный с ног до головы. Всё это случилось менее чем за секунду.

Затем девушка, не особо торопясь, сняла оцепенение, и он сумел подняться на ноги и прийти в себя. На его последующее возмущение таким неспортивным поведением, Фарли парировала тем, что почти все взрослые волшебники обладают возможностью трансгрессировать, и надо уметь этому противостоять. Гарри сразу загорелся этому научиться, но девушка отказалась, говоря, что не сумеет обучить его и не знает, что делать, если с ним случится расщепление. Мальчик знал, что это явление, при котором волшебник вследствие неудачной трансгрессии — а скорее всего первые его попытки такими и будут — не может перенести своё тело полностью и расщепляется на части, оставляя фрагменты своей одежды или тела на прежнем месте. Он прочёл об этом в книге, когда изучал перемещение в пространстве домового эльфа Добби в магловский дом.

Однако Гарри через некоторое время заметил, что после множества моментальных скачков девушка сама немного теряется в пространстве, и это давало ему время реагировать и отбивать её заклинания. Но это преимущество вскоре сошло на нет, так как дуэли были полезными не только для Гарри, но и для Фарли, которая тоже развивалась и научилась быстро ориентироваться в пространстве и атаковать сразу же, не теряясь и ни на миг не отвлекаясь на неприятные ощущения после перемещения.

К его ужасу, никакой защиты против мгновенно скачущей по всему полю колдуньи не существовало. Антитрансгрессионное заклятие, которое Гарри нашёл в книге вечером после дуэли, даже сама Фарли не могла поставить, что уж говорить про Поттера.

Эти дуэли показали Гарри, что сражаться с ней на равных он не может. На полноценное обучение заклинаниям, которые она применяла против него, уже не хватало сил: после таких утренних дуэлей он просто валился с ног и спал до обеда, и садился за книги лишь к вечеру, когда Фарли уже давно была у себя дома.

В один из таких визитов Джемма поделилась новостями про Уизли. Причём девушка начала издалека.

«Неужели она всё ещё думает, — мелькнула у Гарри неприятная мысль при этом, — что это я убил Джинни? После моего признания насчёт Волан-де-Морта и дневника, неужели она не догадалась, что было на самом деле?»

По словам Фарли, она отправилась в Хогвартс для поиска информации про Реддла. Девушка выяснила, что Министерство всё же сообразило, что студенты Хогвартса ещё не сдали СОВ и ЖАБА, поэтому скоро им объявят о дате экзаменов и о месте их проведения. Пользуясь подготовкой к экзаменам как поводом, девушка в последнее время довольно часто посещала школьную библиотеку. Разговорившись с мадам Пинс, она выяснила, что прибывшие в Хогвартс мракоборцы там и остались, день за днём то ли обыскивая школу, то ли патрулируя её. Альбус Дамблдор был восстановлен в должности: после того, как все узнали о похищении дочери Артура Уизли, Попечительский совет обратился к бывшему директору с просьбой вернуться на пост. Более того, это несколько пошатнуло позицию Люциуса Малфоя, настаивающего на его отставке, и теперь многим казалось, что трагедия как раз и произошла из-за отсутствия Дамблдора, ведь никакой альтернативы Малфой не предложил. Это всколыхнуло вялую политическую полемику в «Пророке», придав ей новые силы. Ещё и профессор Локонс, со слов Пинс, покинул школу по неизвестной причине.

«Ошеломляющие новости, — подумал Гарри. — То, что вернулся Дамблдор — это очень хорошо. Но вот Наследника Слизерина и тело Джинни они вряд ли найдут».

Но самое главное произошло дальше. Фарли всё же нашла Тома Реддла. Гарри с нетерпением разглядывал фотографию, которую девушка незаметно скопировала из одного из альбомов выпускников школы в библиотеке. Он сразу нашёл на ней того, с кем бился в кабинете несколько недель назад, кто признался в убийстве Уизли, использовал на нём Круциатус… Всё такой же молодой парень, слизеринский галстук и значок старосты… Уже не факультета, а всей школы… Он с ненавистью вгляделся в лицо своего мучителя.

— Что ты про него узнала? — отрывисто спросил он.

— Ничего. Ровным счётом. Это совершенно обыкновенный староста, ничего выдающегося, — покачала девушка головой. — Но знаешь, что случилось именно в то время, когда он обучался в школе? Была открыта Тайная комната.

Это подтверждало его мысли, поэтому Гарри лишь кивнул на её слова, внимательно разглядывая на фотографии остальных волшебников и волшебниц. Что-то ему казалось знакомым, но он не мог понять, кто или что именно. Он перевернул фотографию. На обороте значилось: «Выпуск факультета Слизерина, Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. 1945 год». И имена тех, кто были на фотографии. Он отыскал имя Реддла. Том Марволо Реддл. И всё. Так что его беспокоило? Он принялся читать остальные фамилии: Лестрейндж… Эйвери… Орион Блэк! Где-то он уже читал про него. Гарри метнулся к столу, где были разбросаны прошлые снимки, и выудил из их числа фотографию Блэков. На ней по левую руку от Волан-де-Морта стоял уже куда более взрослый Орион Блэк.

— Смотри, — потрясая обеими карточками, возбуждённо сказал он Фарли, — Реддл учился с этим Орионом! И на фотографии с выпуска, и на этом снимке 1963 года они стоят рядом. Они друзья! Это доказательство, что Волан-де-Морт и Реддл один и тот же человек!

— Возможно… — казалось, Фарли что-то беспокоит. — Мне тоже пришла такая мысль в голову, но категорически такое утверждать не возьмусь. Главный аргумент — это то, что так утверждал сам владелец проклятого дневника, а таким опаснейшим штукам верить нельзя, понимаешь? Определённо, я думаю, стоит относиться, как минимум, со скептицизмом и доверять лишь твёрдым фактам. Не думаю, что он… выжил. Возможно, это всего лишь обычный ученик, знакомый с Блэком и никак не связанный Сам-Знаешь-С-Кем…

— Хм, — протянул Гарри, проницательно глядя на девушку, — тебя что-то другое беспокоит, ведь так?

— Да, но об этом чуть позже. Смотри, что я ещё нашла для тебя, — она протянула ему ещё одну фотографию.

Взяв её, Гарри увидел молодых волшебников, но уже в форме Гриффиндора. Он перевернул карточку, чтобы посмотреть оборот. Питер Петтигрю, Римус Люпин, Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Лили Эванс… Это его родители! Он быстрее перевернул обратно. Они стояли в окружении других волшебников в школьных мантиях. Худой кареглазый юноша с чёрными взъерошенными волосами…

«Папа…»

Он то дружески обнимался, весело смеясь, с обаятельным черноволосым парнем с залихватской, даже изящно небрежной, причёской, то заговорщически переглядывался со стоящей рядом очень красивой девушкой с густыми тёмно-рыжими волосами и миндалевидными ярко-зелёными глазами…

«Моя мама…»

Это фотография с их выпуска. Он прикипел к их лицам, словно пытаясь впитать их и запомнить навсегда. У него защемило сердце. Как же ему их не хватает!

— Спасибо, — тихо произнес Гарри. До этого он не видел своих родителей. Мальчик обратил внимание, что они все стояли чуть-чуть в стороне от других школьников с их факультета, словно отдельная группа близких друзей.

— А насчёт моего беспокойства… Это касается семьи Уизли, — торопливо начала Фарли. — Я думаю, что тебе стоит знать. В «Пророке» написали, что семья Уизли выиграла денежный приз и теперь отправляется в Египет. Якобы для того, чтобы восстановить здоровье после того трагического происшествия с их дочерью. Но… Я в замке… То есть в школе видела миссис Уизли… Видок у неё ещё тот. Со слов мадам Пинс, Уизли живёт в замке, днём ходит вместе с мракоборцами в надежде всё же найти свою дочь, а ночует в больничном крыле, так как профессора переживают за её здоровье, — девушка фыркнула. — Представь, она до сих пор не потеряла надежду. Ещё… Ещё она носит с собой волшебные часы, которые показывают месторасположение всех членов её семьи. Когда я неслучайно — так как хотела на неё взглянуть — встретила её в коридоре, то она мне очень долго твердила, что её дочь жива. Оказывается, она, как заведённая, всем твердит об этом. Рассказывает, что сначала часы показывали состояние её дочери «в смертельной опасности», но сейчас стоят на «потерялась». Если бы случилось самое худшее, то стрелка с именем её дочери бы исчезла. А значит, она жива и её просто надо найти. Якобы она просто заблудилась в замке. Как я сказала: видок у Уизли был явно сумасшедший. Вот кому путешествие в Египет пойдёт на пользу. Но она не хочет покидать замок.

Фарли протянула Гарри «Ежедневный Пророк» с чёрно-белым снимком и статьёй:

«Сотрудник Министерства Магии выиграл главный приз.

Артур Уизли, глава Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, выиграл Главный приз, который ежегодно разыгрывает газета «Ежедневный Пророк».

— Мы собираемся с сыновьями в Египет. Там мой старший сын работает ликвидатором проклятий в местном отделении банка «Гринготтс», — сообщил нашему корреспонденту растроганный мистер Уизли. Как вы знаете, семью Уизли постигла болезненная утрата и ради реабилитации они собирались на отдых. Вся редакция «Ежедневного Пророка» выражает полную поддержку семье Уизли. Они проведут в Египте месяц и вернутся к началу учебного года. Так что на момент выхода статьи они должны были уже покинуть Англию».

Гарри не мог не заметить, что в газете не раскрывалось, какая именно утрата постигла семью его несостоявшегося друга, а имя Джинни вообще отсутствовало. Также не упоминалась и их обезумевшая мама. Но мальчик с болезненным интересом разглядывал живую фотографию: вот они, шесть Уизли стоят на фоне огромной египетской пирамиды. Хотя видно, что, несмотря на бравурный тон в газете, у них чуть ли не похоронное настроение: застыли, словно статуи. Совсем не двигаются и радостно не машут, как обычно ведут себя люди на подобных фотографиях. Высокий с залысинами мистер Уизли, окружённый пятью его хмурыми сыновьями, казалось, ещё больше постарел и обзавелся морщинами. Близнецы с какой-то злостью смотрят с фотографии; ещё один волшебник высокого роста, худощавый, рыжие волосы собраны в «конский хвост», он смотрит куда угодно, но не в камеру, и лишь Перси Уизли собран, лицо спокойное, хотя черты лица заострились. В центре стоял длинный, нескладный Рон — Гарри сжал губы, испытывая смешанные чувства — и держал отца за руку, то ли в качестве поддержки, то ли ища защиту. Гарри обратил внимание на шевеление на его плече. Присмотревшись, он хмыкнул и отложил фотографию. Всего лишь крыса.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Не успел звук произнесённого имени Волан-де-Морта затихнуть, как Фарли испуганно отшатнулась и, потеряв равновесие, резким движением руки смахнула целую гору разной посуды, которая была аккуратно расставлена в нескольких металлических сушилках на матовой поверхности кухонного гарнитура, чуть сама при этом не упав. Чашки с тарелками с громким дребезгом посыпались на пол и разбились, электрический чайник, вращаясь и стуча вилкой по ламинату, улетел к двери. Гарри от неожиданности опрокинул свой стакан, и тёмно-красного цвета сок пролился на чистый белоснежно-мраморный стол. Слишком резким оказался для мальчика приход в себя после погружения в размышления.

— Ты чего? — высоким голосом он обратился к Фарли, которая замерла, словно кролик при виде огромного удава.

— Ты… ты назвал его имя!

Гарри чертыхнулся про себя: в его планах не было рассказывать про то чудовище, что обитает в дневнике. Он слишком глубоко задумался и, очевидно, начал размышлять вслух. Фарли тем временем оправилась от шока и смогла соединить всё сказанное раньше в единую картину. И ужаснулась.

— Это невозможно! Тот-Кого-Нельзя-Называть мёртв. Он же погиб, когда напал на тебя! Погиб!.. Праздник же в твою честь, как избавителя… что отмечают каждый год проклятые гряз… — Фарли чуть не подавилась этим словом, но продолжила. — Эти! Именно ты! Мальчик-Который-Выжил! — девушка гневно повысила голос, и, потеряв всякую выдержку, неэтетично ткнула в его сторону пальцем. — Ты! Ты его уничтожил! Что за шутки, Поттер?

Гарри водрузил свой стакан на место. Воцарилось молчание, и лишь сок звучно капал со стола на пол.

— Почему ты молчишь? — с недоумением нарушила тишину Джемма. — Что за небылица про Того-Кого-Нельзя-Называть? Он же мё…

— Он не мёртв! — резко прервал её Гарри. — К сожалению. Он как-то спасся и выжил.

— Что?! Но как? Ты же…

— Что я? Что? Я не помню, что было в тот день! — Гарри опять вспылил, всё то, что угнетало его последнюю неделю, вырвалось единым порывом наружу. Как будто это он всем сообщил, что самый страшный тёмный маг столетия повержен, уничтожен, а теперь стал виноват, когда это оказалось ложью. — Не помню! Вся эта слава, всё почитание… Я не знаю, за что оно мне! В первый раз я узнал про Волан-де-Морта, — Фарли вжала голову в плечи, — от Хагрида, когда тот принёс мне письмо в Хогвартс. Как, по-твоему, много я могу рассказать о своей победе над ним?

— Но-но он же исчез! Как он мог выжить? Почему скрывался столько времени? — с нескрываемым недоверием в голосе громко спросила Фарли, тогда как осколки посуды скрипели под её туфлями.

— Не знаю… Ни малейшей идеи… — Гарри пожал плечами. — Но важно другое — его нужно уничтожить.

— Если ты говоришь правду… Я… я не хочу в этом участвовать, — девушка протестующе замотала головой и направила палец на Гарри. — Обучать тебя защитной магии и подобрать дом — это ещё куда ни шло, а выступать против Тёмного Лорда…

— А ты уже участвуешь, — Гарри улыбнулся ей краешком губ. — Ты уже пыталась уничтожить дневник в Хогвартсе, помнишь? Да и только что ты говорила, что применяла на нём всякие атакующие чары. Скажи-ка, как Волан-де-Морт отнесётся к этому, а?

Фарли испуганно охнула и зажала рот руками. Гарри с мрачным удовлетворением кивнул. Снова воцарилось молчание.

— Мне вот что не даёт покоя, — через некоторое время задумчиво произнёс он. Раз уж проболтался, то можно это обратить на пользу, посоветоваться с более опытной колдуньей, которая лучше его знает о прошлом и магическом мире. — Волан-де-Морт мне казался уже взрослым магом, примерно, как наш декан. А из дневника вылез чуть ли не парень моего… ну старше меня на пару лет, твой ровесник. У него ещё был значок старосты на школьной форме. Такой же, как у тебя. Как такое возможно? Он что, вернул себе молодость? И как он вообще смог спрятаться в этом дневнике?

Фарли лишь отрицательно покачала головой и что-то пробормотала очень тихо. Гарри расслышал только: «Вылез?..» Он нахмурился.

— Ты же что-то знаешь, ведь так? — с напором он спросил. — И как всегда недоговариваешь?..

— Тебе вообще страх неведом, Поттер? — тоскливо протянула Фарли, обнимая себя за плечи. — То одно, то другое.

— Это не так. — Гарри покачал головой. — Я просто знаю, что он убьёт меня, если снова выберется из дневника, поэтому хочу уничтожить его раньше. Так что? Рассказывай, что пришло тебе в голову.

— Вопросы про Сам-Знаешь-Кого не зря нежелательны, Поттер, — сглотнув, словно ей не хватало воздуха, сказала Фарли. — Мы, чистокровные, слишком много потеряли, когда тот исчез. Я думаю… Возможно, ты поторопился с выводом. Скорее всего, ты ошибаешься. Я видела его снимки в старых газетах… — её голос опустился до шёпота. — И он совсем не напоминает мне какого-то школьника. Такое могущество, как у него…

Она умолкла, словно испугавшись дальше говорить, словно Тот-Кого-Нельзя-Называть мог её услышать.

— Интересно. — Гарри почувствовал, что усталость резко навалилась на него. Долгое ожидание Фарли у Дурслей, страх того, что она не приедет за ним, нервное напряжение во время переезда, которому маглы чуть не помешали, а потом тяжёлые последствия трансгрессии дали о себе знать. А ещё он не занимался окклюменцией сегодня, и начала возвращаться головная боль, заставляя морщиться. Неожиданно он вспомнил, что в одной из книг упоминалось, что после Круциатуса нужно восстановление и спокойная атмосфера, а вот трансгрессии противопоказаны. А из-за пролитого сока руки стали неприятно липкими, что ещё сильнее ухудшило настроение мальчика. — Думаю, на сегодня мы закончим. Я что-то устал, вообще сил нет, да и ты сама говорила, что тебя ждут родители. Ты тогда поищешь информацию про Волан-де-Морта: снимки из газет там — мне интересно, как он выглядел… — и остальное. Всё, что сможешь найти… Важно узнать, как он может быть связан с этим Реддлом. А завтра принесешь мне всё, что нашла.

Он оглядел беспорядок, воцарившийся на кухне.

— Может, ты всё уберёшь это?

Фарли взмахнула палочкой, и разбитые чашки и тарелки начали склеиваться и сами расставляться обратно на свои места. Новый взмах, и сок с пола и со стола пропал. Сухо кивнув Поттеру на прощание, волшебница направилась к выходу. Гарри последовал за ней, провожая.

— Пока, — увидев, что он идёт за ней, бросила девушка, выходя с крыльца.

— Да, до завтра. И спасибо тебе, Фарли. И за дом, и за то, что вытащила меня от Дурслей, — с чувством произнес мальчик, ощущая, как слёзы подступают к горлу. Он неожиданно для самого себя расчувствовался. — Я знаю, что у нас непростые отношения, но огромное спасибо. Для меня это было важно.

— Долг платежом красен, а взяв у гоблина галлеон, потом отдаёшь два, — девушка явно витала в своих мыслях. Наверное, подумал Поттер, уже представляла себя дома. Повернувшись вокруг себя, она с хлопком исчезла.

Гарри постоял немного на крыльце, глядя на звёздное небо, которое раскрыли расступившиеся облака. А потом вернулся в дом и приготовил себе бутерброды, которые с наслаждением съел, запивая соком и восстанавливая свои силы, попутно рассматривая кухню. Теперь это его кухня. Она куда больше, чем у Дурслей, а ведь ещё есть в доме столовая, которой не было у его родственников и её функцию выполняла кухня. Помыв посуду при помощи магии, он отправился изучать дом. На первом этаже, кроме кухни и прихожей, было ещё несколько комнат: гостиная с каменным камином, столовая с массивным тёмно-коричневым столом, две спальни, чулан и туалет. Разглядывая интерьер чулана, Гарри мрачно вспоминал, как жил в таком у Дурслей. Неужели он больше туда не вернётся?

На второй этаж измученный долгим днём Гарри подниматься уже не стал. Заняв одну из спален, он вытащил из чемодана свои вещи и уснул.

На следующий день Гарри проснулся очень рано. Сначала ему даже не верилось, что он уехал от Дурслей, казалось, что всё это приснилось. Но вскочив со своей кровати, Гарри убедился, что всё наяву. Оглашая весь дом радостными криками, мальчик побежал умываться, а потом готовить себе завтрак. За годы, проведённые у маглов, он научился полной самостоятельности. В ожидании визита своей бывшей старосты с информацией о Волан-де-Морте Гарри в крайне приподнятом настроении ходил по дому, изучая все комнаты, попутно колдуя палочкой. Хотя очевидно, что Фарли уже при помощи магии выполнила уборку, так как нигде не было ни грязи, ни пыли, ни паутины, но это не помешало мальчику шуточно колдовать: пускать разноцветные пузыри или просто разукрашивать стены и обои в разные цвета. Здесь он чувствовал себя необычно свободно и вольготно.

Фарли пришла только под вечер. С собой она принесла целый ворох старых газет и несколько десятков фотографий. Сев за стол, Гарри принялся рассматривать их, тогда как девушка, сначала нервно ходившая по кухне, замерла у него за спиной, предусмотрительно не приближаясь к кухонному гарнитуру с посудой. Принесённые ею вырезки оказались, в основном, из газеты «Ежедневный Пророк» и были посвящены Тёмному Лорду, хотя встречались и незнакомые названия газет, возможно, решил мальчик, даже иностранных. Его сразу заинтересовала одна из фотографий и, взяв её в руки, он вгляделся в неё.

Один маг стоял в окружении множества волшебников, которые явно специально позировали для хорошего снимка невидимому фотографу, на фоне какого-то огромного семейного древа, что было очень искусно изображено на стене позади них в довольно-таки большой комнате. Но мальчика интересовал только маг, стоящий по центру. Он сразу понял, кто это, так как тот отличался ото всех остальных на снимке. Лицо Тёмного Лорда казалось восковым, бледным, перекошенным, белки глаз налились кровью, а зрачки были вертикальными, словно у змеи.

Волшебник совсем не был похож на того школьника, что назвал себя Волан-де-Мортом и мучил его. Но Гарри склонился прямо в упор к фотографии, стараясь получше её разглядеть. Непонятно почему, но ему казалось, что какое-то сходство всё же есть.

— Очень редкая фотография, — произнесла Фарли за его спиной, склонившись над плечом мальчика. — Ты-Сам-Знаешь-Кто со своими… эээ… даже не знаю… соратниками. Семья Блэков. Вот этот, — она ткнула на темноволосого волшебника с гордым и утончённым лицом, стоявшего рядом с Волан-де-Мортом, — Орион Блэк. Знаменитая личность в прошлом. А вот это его сын, — она указала на ребёнка, которому ещё не было и пяти лет. Черноволосый непоседа то дёргал стоящую рядом женщину за мантию, то забирался к ней на руки. — Сириус Блэк, будущий Пожиратель Смерти. Убийца маглов. Пожизненно заключён в Азкабан. А вот эта колдунья, — она перевела внимание Гарри, указав на красивую девушку с пронзительным взглядом и упитанными щёчками. Её чёрные волосы непослушно выбивались из-под модной шляпы, и она то и дело бросала взгляд на стоящего в самом центре Волан-де-Морта. — Беллатриса Лестрейндж, вернее ещё пока, на этой фотографии, она носит фамилию Блэк, но потом выйдет замуж за Лестрейнджа. Сейчас тоже находится в Азкабане.

— Ничего себе! И ты всё это собирала и хранила? — с осуждением спросил Гарри.

— Нет конечно. Есть у меня один знакомый, который с детства увлекается историей и… — запнулась Фарли, — почитает Тёмного Лорда. Он для него кумир. Вот Дерек и собирает всю информацию, коллекционирует фотографии, вырезки из газет. И не он один такой, но именно его я хорошо знаю, поэтому и одолжила у него всё это.

— То есть это надо будет вернуть? — недовольно произнес Гарри, переходя к следующей фотографии.

— Необязательно. Что-то он больно легко с ними расстался. Думаю, что он сделал нелегальные копии «Пророка» и всех этих вырезок. Да и возвращать ему мне ничего не хочется, я пообещала взамен несколько твоих колдофотографий, иначе сложно было его растормошить для конструктивного разговора. А снимки Мальчика-Который-Выжил его очень заинтересовали… Неприятный он малый. Как видишь, Тот-Кого-Нельзя-Называть, — тихо сказала Фарли, глядя, как Гарри рассматривает волшебника в тёмной хламиде на фоне объятого огнём дома и мрачно мерцающей высоко сверху Чёрной Метки — змеи, выползающей из черепа, — которая бросала зелёные отблески на окрестность, — участвовал во всяких нападениях, убийствах и не боялся демонстрировать своё лицо.

Гарри посмотрел на другую фотографию. На ней Волан-де-Морт что-то рассказывал собравшимся вокруг него волшебникам в тёмных плащах и масках. Гарри скрупулёзно разглядывал каждого мага, понимая, что видит перед собой Пожирателей Смерти. Их маски пугали одним своим видом: каждая была совершенно особой, отличной от других, разукрашена узором или, подумал Гарри, защитными рунами, отверстие под рот было в виде металлических решеток или прорезей, что выглядело сурово и одновременно отталкивающе, а впадины под глаза создавали впечатление, что под маской затаился зверь, который смотрит на тебя и лишь ждёт, чтобы напасть, вцепиться в твоё тело.

Но куда больший ужас вызывал сам Волан-де-Морт, не скрывающий свою внешность. Здесь его лицо ещё сильнее изменилось, напоминая больше змеиное, чем человеческое. Гарри с трудом сдержал дрожь, вглядываясь в красные глаза.

— Ладно, я отправляюсь домой отдыхать, — внезапно заторопилась девушка.

— Хорошо. Я пока всё это прочту, — бросил Гарри, погружаясь в текст первой газеты. — Жду тебя завтра, только давай пораньше, до обеда.

Гарри весь вечер разглядывал фотографии, читал газеты и вырезки из «Пророка». В основном они были посвящены тем магам, которых убил Волан-де-Морт или его приспешники, а также мерам, что принимало Министерство в попытках остановить его. Самые ранние статьи датировались 1970-м или более поздним годом, а самые поздние — началом 1980-х годов, когда Тёмный Лорд исчез и начались суды над Пожирателями Смерти. С некоторой оторопью Гарри рассматривал полуразрушенный дом своих родителей, где, по утверждению «Пророка», нашёл свой конец Тот-Кого-Нельзя-Называть. Как оказалось, его бывшему дому был посвящён целый коллаж и огромная куча фотографий.

Он перевернул следующую фотографию. На ней значилось:

«Семейство Лестрейндж и Наследник Слизерина. Для чистых всё чисто. 1964 год».

Фотография была похожа на ту же, где было семейство Блэк. Он вернулся к статье, в которой говорилось про убийство Пруэттов.

«В ходе чудовищного преступления… Гидеон и Фабиан Пруэтты отважно, с поистине гриффиндорской храбростью, вступили в неравный бой… По неуточнённым данным из конфиденциального источника, нападавших было пятеро… неизвестные в мантиях Пожирателей Смерти… использовали запрещённые заклинания… Над местом убийства висела Чёрная Метка…»

Таких статей об убийствах магов было не одна и не две, и под мерное мерцание электрической лампы, которое озаряло весь стол, но оставляло остальную часть комнаты во мраке, Гарри внимательно читал их, перелистывая страницы, рассматривая старые фотографии и погружаясь в ту эпоху смерти и насилия. Шелест страниц раздавался в комнате, и мальчик понимал, что, оказывается, в первые несколько лет Волан-де-Морт не был вне закона, мог ходить по Косому переулку среди готовившихся к Хогвартсу детей, спокойно посещать Министерство Магии по своим делам, заходить на званые ужины к различным магическим семьям и набирать всё больше силы и власти, а главное — сторонников. И никто не подозревал, что этот маг с не особо приятным лицом — чудовище, которое убьёт не один десяток людей. Гарри слышал не так много историй о том времени, но держа в руках живые доказательства творимых Пожирателями Смерти злодеяний, разглядывая снимки Волан-де-Морта, мирно беседующего с другими волшебниками ещё до того, как тот развязал настоящую войну, он начал воспринимать всё куда ближе к сердцу. Мёртвые призраки прошлого ожили и оказались в состоянии протянуть свои костлявые руки к нему.

Поэтому поздно ночью, когда уставший Гарри отправился всё же спать, ему снились беспокойные сны, в которых к нему подбирались тёмные силуэты в плащах, скрывая лица под ужасными масками, а над домом ярко горела Чёрная Метка, через окна озаряя его спальню мрачным зелёным светом. Неудивительно, что утром он проснулся в разбитом состоянии, хотя к визиту Фарли немного пришёл в себя. Вырезки о Волан-де-Морте, которые он оставил на кухне, необъяснимым образом притягивали его, поэтому когда Фарли снова зашла в дом, то застала Гарри внимательно разглядывающим очередную фотографию.

— Я хотел бы с ним поговорить, — не здороваясь, словно ночного перерыва и не было, сказал Гарри. — С тем твоим знакомым, что дал тебе всё это. На фотографиях Сам-Знаешь-Кто не похож на Реддла. Здесь ему лет… Даже не знаю сколько… Он вообще мало…

— Напоминает человека? — закончила за него с нервным смешком Фарли. Её взгляд был прикован к лысому, безносому мужчине с жёстким взглядом, который то взмахом палочки поджигал дом, то страшно улыбался, подняв лицо к небу — к своей ярко горящей Метке.

А ведь кто-то был с ним, тот, кто сделал эту фотографию.

— Да… Я хотел бы поговорить с твоим знакомым. Может, он знает больше, чем указано в этих статьях. Например, про Тома Реддла, кто он такой. Или менял ли Тёмный Лорд своё имя.

— Я уже спрашивала его об этом, он не знает. Пойми, Тот-Кого-Нельзя-Называть вообще появился из ниоткуда тридцать лет назад. Маг без прошлого. Сразу обзавёлся сторонниками из могущественных и богатых семей, которые, может, и знали что-то о его прошлом, но хранили молчание. Но я поищу ещё информацию насчёт Реддла. Тем более ты говоришь, что он был старостой факультета… Слизерина, ведь так?

Гарри кивнул.

— Это будет несложно. И Дерек тоже поищет. Он уже давно носом роет землю, пытаясь найти хоть что-то про корни Сам-Знаешь-Кого. Хотя вчера он битый час убеждал меня, что Сам-Знаешь-Кто — это легендарный маг, который возник в результате тёмного ритуала.

Гарри прикипел взглядом к одной из фотографий. Возможно ли, что те ритуалы, что были описаны в его книгах, с жертвоприношениями, так изменили внешность Волан-де-Морта? В себя его привёл возглас Фарли:

— Ну что, ты готов? Устроим дуэль?

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Гарри почувствовал рывок за руку, а в следующий миг в глазах потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть: грудь как будто сжала хватка великана, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг… Он очутился на просёлочной дорожке, ведущей к огромному двухэтажному дому, окна которого темнели в сотне метров от места, где они появились. Его затошнило, в голове запульсировала такая знакомая и неприятная боль, поэтому он не заметил, как Фарли отпустила его руку. Лицо девушки скривила довольная злая улыбка при виде того, что Гарри так плохо, что тот согнулся в три погибели.

— Что… Что произошло? — с трудом он выдавил из себя, пытаясь унять рвотный позыв и сглатывая густую слюну.

— Я тебя трансгрессировала, — раздался сверху голос девушки.

— Трансгрессировала?.. Куда?

— К твоему дому. После первой трансгрессии такое бывает, — с участием произнесла Фарли, смотря на бледное лицо выпрямившегося Гарри, — ничего страшного.

Вытерев покрывшийся испариной лоб, он огляделся. Они стояли посреди чуть мокрого после дождя поля, дальше виднелся упомянутый девушкой одинокий дом, больше напоминающий коттедж с мощными воротами и огромными окнами, а за ним рос многовековой лес, окружая и поле с травой, и дом со всех сторон. Извилистая грунтовая дорога вела прямо к воротам, которые в полумраке казались тёмно-синего цвета.

— А мои вещи? Чемоданы, клетка и всё остальное?! — поправив очки, он повернулся к девушке.

Бледные губы Фарли сжались в узкую и жёсткую полосу.

— Сейчас их принесу.

Она с хлопком исчезла. Гарри с изумлением уставился на то место, где только что была девушка.

«Я только что трансгрессировал?» — запоздало подумал мальчик. — «И Фарли сейчас тоже?»

Он шагнул было по дороге в сторону дома, но, не пройдя и пары метров, как снова согнулся, держась за живот: новая вспышка боли — намного сильнее предыдущей — скрутила мальчика, и его вырвало остатками ужина.

Раздался новый хлопок, и Фарли появилась за спиной Гарри с чемоданом. Положив свою ношу на землю, она, лихо повернувшись на месте, с хлопком вновь пропала из поля зрения. Ей понадобилось ещё несколько раз трансгрессировать, чтобы притащить все вещи мальчика. За это время Гарри пришёл в себя после трансгрессии и пытался восстановить дыхание.

— Это всё, — девушка запыхалась, быстро дышала, и её немного шатало после множества перемещений. — Видела твоих маглов… Они были недовольны…

Несмотря на прохладную погоду, лицо мальчика покраснело после этих слов. Он испытывал коктейль чувств: стыд перед девушкой из-за проклятых маглов, злость из-за того, что они причиняли помехи, мешая и портя ему жизнь одним своим существованием. Также он испытывал огромное нежелание объясняться с Фарли по этому поводу.

«Что же там произошло? — мелькнула у него паническая мысль. — Не зря я скрывал на факультете подробности своей жизни у маглов, никому не рассказывал об этом. Но… Я даже записку не оставил Дурслям, что ухожу. Я думал попрощаться… Крикнуть на прощание и быстро уйти, но она так неожиданно меня трансгрессировала, что я и пикнуть не успел. Конечно же, маглы не могли не услышать хлопки от трансгрессии, поэтому и вышли в прихожую, а там Фарли… Какой они испытали шок при виде волшебницы, которая появилась внутри их дома?»

Его взгляд метнулся к вещам. Девушка перенесла не только чемоданы, что он оставил в прихожей и у лестницы, а вообще всё его имущество, даже то, которое он забыл в своей комнате, например, котёл для варки зелий.

— Ну вроде бы всё. Твою просьбу, — Фарли выделила интонацией последнее слово, — я выполнила. Обустраивайся, если что — отправишь сову.

— Погоди! — воскликнул Гарри, протянув руку к собравшейся уже трансгрессировать колдунье. — А ты куда?

— Домой, — девушка махнула в неопределённую сторону рукой. — Меня родители заждались. И так весь день здесь провозилась.

— Но… — Гарри оглядел целую гору своих вещей и ужаснулся. До дома их тащить будет очень тяжело. Он критически оценил расстояние до видневшегося вдали строения, бросив на него взгляд, а затем растерянно повернулся к девушке. — Я думал, ты поможешь хотя бы вещи мне донести. Да и вообще расскажешь, что за дом и где мы находимся. Я… Я думал, что буду жить у тебя… что ты себе купишь дом… Как дорого он тебе обошёлся?

Фарли, помедлив, вытащила палочку и, взмахнув ею, заставила все его вещи взмыть в воздух и неторопливо полететь в сторону дома.

— Хорошо, я помогу тебе, — сказала она, шагая вслед за медленно плывущими в воздухе предметами. Гарри пристроился справа от неё так близко, что их плечи касались. — Всё, что ты сказал, я сделала. Уговора жить с тобой не было, да и покупать дом у магов — это очень дорого. Хороший дом уж точно мне не по карману, — она рассеянно пригладила свои растрепавшиеся волосы, а потом подняла палочку повыше, чтобы та лучше освещала им неровную, сырую после дождя дорогу.

— Да и зачем я тебе? Продуктов тут на несколько месяцев, а если я съеду от родителей неизвестно куда, то это вызовет столько ненужных вопросов и проблем…

Она метнула быстрый взгляд на мальчика, и тот проглотил несколько вертящихся у него на языке вопросов, продолжив внимательно слушать её. После трансгрессии он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Дом я купила у старичка-магла, нужные документы с купчей лежат на столе в гостиной. Это обошлось очень и очень дорого, — её лицо исказила злая улыбка. — Это жи… Эээ… То есть этот магл хотел какие-то ваши фунты, но я его уговорила взять в уплату ценные вещи. Мы сторговались на две ветки.

— Две ветки? — Гарри показалось, что он ослышался. Поэтому мальчик потряс головой и понажимал пальцами на своё левое ухо, ошибочно думая, что от трансгрессии его заложило.

— Ну да. Когда он показывал сад, то говорил, что тут очень хорошая природа, чистый воздух и великолепные деревья в лесу. Вот я и решила подарить маглу частичку восхитившего его великолепия. Думаю, магловский дурачок был очень рад получить такой дар из рук волшебницы.

— Ты ему сказала про магию? — Гарри споткнулся при этой мысли.

— Нет, конечно, — самодовольные нотки пропали из голоса Фарли, а вместо них прозвучало недоумение от такого глупого вопроса. Они прошли под линией электропередач, преодолев половину расстояния до ворот. — Я купила этот дом за обычные ветки ясеня, вот и всё.

— Ты его заколдовала… — догадался мальчик. — Конфундус? Империус?

— Конечно же это Конфундус! Применять Непро… — начала Фарли с возмущением, но тут же прервала саму себя. — Как бы то ни было, тупое животное подписало все бумаги, со всей бюрократией дикарей-простецов оно должно было разобраться само, чтобы мне не заниматься этим. Заодно и продукты привёз из города. Кстати, все счета будет оплачивать тоже магл.

Гарри не знал, как на это реагировать, уж слишком жёстко Фарли поступила с маглом. Хотя магл же остался жив-здоров. Свежий лесной воздух взбодрил его, полутёмная обстановка, которую освещала лишь яркая луна и светящаяся палочка девушки, добавила приятной таинственности, настраивая его на доброжелательный лад. Никаких Дурслей, никакой больше злобы и ощущения западни среди маглов! Наконец-то он вырвался! Свободен!

— Находимся мы в Уэльсе, неподалеку от Ньютауна, — не торопясь, рассказывала девушка, освещая палочкой себе и Гарри путь и аккуратно обходя лужи. — Ты просил сделать так, чтобы никто ничего не узнал, и я наложила на дом и местность разные заклятия. Времени на это ушло порядком, поэтому я и прибыла в ту магловскую… В магловский город так поздно. Да, я хорошо так тут поработала над домом… Всякие скрывающие заклятия, чтобы никто не нашёл тебя здесь.

У Гарри голова, в которой ещё гнездилась боль, пошла кругом от таких новостей, но спросить про главное, про то, что его беспокоило, он не забыл:

— А колдовать? Я смогу колдовать здесь?

— Да, конечно. Чары Надзора накладываются лишь на то место, где живут грязнокровки, — Фарли презрительно скривилась. — Вот они и колдовать не могут. Поэтому, скорей всего, чары стоят только на твоём доме. А здесь никаких чар нет.

— А как я буду получать совиную почту? — воспользовавшись тем, что девушка замолчала, он забросал её вопросами. — Должны же прислать список учебников к третьему курсу?

«Знает ли она, почему Букля ещё не вернулась?» — мелькнула у него мысль.

— Не знаю, будут ли сюда приходить послания с совами, — задумчиво протянула Фарли. — Я наложила очень много чар. Так ты думаешь, что Хогвартс откроется после всего?

— Должен, а как ещё иначе? — экспрессивно спросил Гарри. Сама мысль о том, что он никогда не вернётся в замок, причиняла ему почти физическую боль. Девушка, неопределённо хмыкнув, пожала плечами, не став спорить. — И как? Что будет с совой? Моя Букля осталась в Хогвартсе.

— Ну, если не сюда, то сова наверняка полетит к твоим маглам. Как и другая корреспонденция.

— К маглам? — возмутился Гарри. — Я не хочу, чтобы они читали мою почту! Как сделать так, чтобы я получал свои письма, а не они? И чтобы моя Букля прилетела сюда?

— Я могу снять чары… — протянула волшебница, но потом категорически тряхнула головой. — Хотя нет, это так до-олго.

— Если ты снимешь чары… А если кто-то узнает, что я покинул маглов? — его совсем не порадовала идея остаться без защитных заклятий совсем одному в незнакомом доме.

— Ну до семнадцати лет ты несовершеннолетний, поэтому должен жить со своими родственниками.

— И что? Меня заставят вернуться к ним?

— Не думаю… Ты же Гарри Поттер. Но шумиха поднимется изрядная.

— Значит, снимать защитные чары нельзя. Но как мне получить письмо из Хогвартса? Если профессора поймут, что сова не может найти меня, то они забьют тревогу, — вернулся к своему вопросу Гарри. — Ты можешь сама забрать мои письма так, чтобы те не достались Дурслям?

Девушка задумалась. Гарри внезапно понял, что её нежелание самой вновь отправляться к презираемым ею маглам борется с нежеланием уничтожать свой труд по защите территории дома.

— Да, я могу. Наложу заклинание на окно твоей комнаты у маглов, и если сова залетит внутрь, то я об этом узнаю. И трансгрессирую туда, забрав письмо у птички. Обычно совы отдают письма, когда понимают, что их передадут дальше нужному адресату. Умные создания. Как я поняла, с твоими маглами можно не особо церемониться? — Гарри кивнул. — Надо бы ещё в дом какие-нибудь твои вещи вернуть. В твою комнату. Вероятно, это поможет, и сова прилетит туда. Честно говоря, я не знаю, как совы ориентируются и как находят своих адресатов. У них своя, особая магия.

— В письмах, что я получал из Хогвартса, был написан мой адрес, — протянул Гарри.

— А, это школьный артефакт. Здоровенная книга. По слухам, это Кандида Когтевран создала её, чтобы та указывала местоположение любого ученика школы. Но книга работает только тогда, когда нужно отправить ученику приглашение в Хогвартс или список литературы.

— И МакГонагалл каждый год сама пишет письма всем ученикам? — заинтересованно спросил Гарри. Про книгу Когтевран он слышал в первый раз. Вот бы на неё посмотреть, узнать, что за чары вложила в этот предмет основательница его школы. Он вспомнил своё желание побывать в гостиной её факультета.

— Зачем? — они подошли уже вплотную к воротам, и Фарли взмахом палочки их распахнула. — Есть же самопишущие перья. А ещё можно написать одно письмо и продублировать его магией, потом только вписав имя получателя.

Во дворе царило запустение. Всё заросло кустарниками и сорняками. Металлический забор огораживал довольно большую область земли и кончался у самого леса.

Фарли отправила вещи Гарри внутрь дома, а сама остановилась у входной двери.

— Что насчёт… Если я попробую пару заклинаний? Ты ведь говорила, что я могу тут колдовать, — с нетерпением произнес Гарри, тоже извлекая палочку и бросая взгляд через дверь. Внутри было темновато.

— Да, как я уже сказала: Надзор распространяется только на дома грязнокровок.

Гарри бросил на неё злой взгляд. Его мама тоже была из маглов, по крайней мере её родители — дедушка и бабушка мальчика — были маглами, а сама она была маглорождённой. И Поттер внезапно пришёл в бешенство из-за этого оскорбления.

— Я не хочу слышать от тебя это слово. Никогда!

Фарли замялась, явно проглотив гневную отповедь. Гарри побуравил её злым взглядом, а затем взмахнул палочкой:

— Люмос!

На конце палочки зажёгся огонëк, освещая прихожую. Несмотря на то, что домом явно не занимались и тут никто не жил очень давно, нигде не было ни пыли, ни грязи: окна сияли чистотой, мебель выглядела весьма добротно, и даже пол не скрипел под их ногами, когда они зашли внутрь. Пройдя на большущую кухню, Гарри с интересом всё рассматривал. Открыв холодильник, он с удивлением заметил, что тот не работает, хотя внутри было полно свежих продуктов. Щёлкнув выключателем у двери, мальчик увидел, как электрическое освещение ярко озарило комнату, заставив их моргать.

— Проклятый Мерлин, эти магловские штучки! — гневно выругалась Фарли, зажмурившись.

— Холодильник не работает, — сообщил той Гарри, вытаскивая оттуда коробку с соком.

— А магловские вещи вроде как выходят из строя, если применять рядом магию, — произнесла Фарли, моргая, чтобы её глаза привыкли к свету. — Ну, я пошла тогда.

— Подожди, — Гарри поспешил остановить девушку, пока она не трансгрессировала. Он ещё не всё успел с ней обсудить. — Я хочу, чтобы ты меня обучила, как себя защищать.

Фарли замерла, её тёмные глаза поблëскивали при магловском свете.

«Почему, интересно, сломался холодильник, а лампы работают?» — мелькнула у Гарри мысль, но он постарался сосредоточиться на предстоящем разговоре.

— Каким образом? Я не профессор, и у меня по Защите от Тёмных искусств только «Выше Ожидаемого», да и то только за СОВ, — растерянно произнесла девушка.

— Ну и что? Ты явно можешь меня чему-то научить, — с нетерпением произнес Гарри. Его мысли вернулись к тому дню… Позорная схватка с Волан-де-Мортом. Тот просто играл с ним, проверял его. Глупо было надеяться на то, что он, второкурсник, сможет справиться с Волан-де-Мортом. Юный возраст Тёмного Лорда обманул его, дал ложные надежды на возможность победы. Все его самостоятельные занятия Защитой от Тёмных искусств, все его тренировки оказались совершенно недостаточными в схватке с ним. Круциатус… Теперь он понимал, почему за это заклятие отправляют на пожизненный срок в Азкабан. Ему казалось, что тень боли от пыточного заклинания всегда будет с ним, что он снова и снова ощущает её, словно забытый запах. Он тряхнул головой. Это не должно повториться! У него есть Фарли, которая обучит его серьёзной, взрослой магии.

— Несмотря на то, что я наследник Слизерина, мне нужно ещё обучаться волшебству, — он постарался добавить в голос убедительных интонаций. — Профессор Локонс нас ничему не обучал. Я хочу, чтобы ты научила меня, как сражаться, как защищать себя.

— Поттер, но я же тебе уже ответила: я не профессор, я не умею обучать. Как ты не поймёшь?! Да, у меня «Выше Ожидаемого» за СОВ по Защите от Тёмных искусств. И этого мало! И то, честно говоря, я выполнила теоретическое задание с огромным трудом. Я не знаю ни методик обучения, ничего.

— А Непростительные? — с невольной дрожью поинтересовался Гарри. — Ты же умеешь их применять.

— Нет, — прикусив губу, девушка покачала головой, — не помню, чтобы их использовала.

— Тогда тебе следует подготовиться, не так ли? — Гарри помнил, что приказы надо выдавать обдуманно, чтобы Обет не погубил её. Он уселся за стол, налив морковный сок в стакан, показывая этим, что разговор будет долгим.

— Раз ты остаёшься в Британии, то ты можешь поступить работать в Мракоборческий центр, а? Мракоборцы очень сильные, и там, в этом центре, я слышал, тренируют хороших магов, обучают полезным вещам. Ты же хотела работать в Министерстве? Вот хороший вариант.

— Мракоборческий центр? Что? Ты шутишь? — она усмехнулась и нижней частью спины оперлась на одну из секций кухонного гарнитура. — Туда берут лучших, Поттер. Я даже бы сказала: лучших из лучших! Знаешь, какая там огромная зарплата? А чтобы подать свою заявку, минимум надо иметь в аттестате пять предметов с оценкой «Превосходно» по ЖАБА! Защита от Тёмных искусств и куча других предметов… А у меня нет таких отметок, и вряд ли я смогу сдать их все на высший балл. А ведь ещё надо сдавать после этого сложнейшие внутренние экзамены в самом центре. Уверяю тебя, нет никаких шансов, что я туда пройду, Поттер. Не отдавай такой приказ мне, я не смогу его выполнить и умру!

— Но ты всё равно же можешь обучить меня! — отпив сока, мальчик согласился с её доводами насчёт Мракоборческого центра. А жаль, такая хорошая идея пропала, хотя паника в её голосе порадовала его. — Например, устроив учебные поединки, дуэли? Просто так тебе же не поставили бы «Выше Ожидаемого» по Защите от Тёмных искусств?

— О да, я могу с тобой устроить поединок, — она предвкушающе улыбнулась, а глаза у неё заблестели. Выражение лица колдуньи не понравилось Гарри.

— Ты ведь не можешь причинять мне вреда, ты не забыла? — поторопился напомнить ей мальчик.

— Ты же просишь тебя обучать, а значит, мы будем сражаться. А как сражаться, если в тебя нельзя посылать заклинания? Одними синяками ты вряд ли отделаешься. Разумеется, я буду аккуратной. Ведь если я тебя случайно прибью или покалечу, то и сама умру. Заодно покажешь мне, как ты смог меня одолеть тогда. Так что, Поттер? Согласен на такое или передумал?

— Да… Согласен, — на какой-то момент Гарри перестала нравиться эта идея, но отступать было уже поздно. Немного помедлив, он спросил о том, что часто являлось ему в кошмарах и очень сильно беспокоило. — Что там с дневником? Ты разобралась, что за чары заключили Его туда?

— Ну… — девушка переступила с ноги на ногу. Тема разговора ей явно не нравилась. — Как ты и просил меня, я проверила дневник. Но… Никаким чарам обнаружения или проявления скрытого он не поддаётся. Такое впечатление, что это обычная книжка без капли магии. И если бы я своими глазами не видела, как оно держит агрессивные чары, не обращаясь в пыль, то так бы и решила. — Она замялась, подбирая слова. — И ещё… У меня было странное желание открыть его и написать там что-нибудь… поделиться своими мыслями. И если бы не твой приказ не делать этого и узы Обета, то я бы так и сделала.

— И? Что дальше? — Гарри резко подался вперёд, проливая капли сока на стол.

— Обет мне напомнил… и я пришла в себя… Крайне омерзительное чувство… — девушка поёжилась, словно ей стало холодно. — И ещё вот что... Я заметила, что на дневнике написано: Том Реддл. Кто это?

«Том Реддл? — подумал Гарри. — Что за ещё Реддл? Хотя погоди-ка, Волан-де-Морт упоминал, что Уизли обращалась к нему по имени Том. Неужели это его настоящее имя?»

— Эй, Поттер? Так что за Реддл? — нетерпеливо спросила Фарли, увидев, что мальчик погрузился в свои мысли. — Кого заключили туда?

— Это Волан-де-Морт, — то ли себе, то ли ей ответил Гарри. — Это его настоящее имя.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

На Тисовой улице уже царила темень. Было по-ночному очень свежо. Все жильцы близлежащей округи уже давно спали, чёрные окна их домов мёртвым взглядом таращились на пустынную улицу. Только в одном доме — под номером четыре — на втором этаже горел свет. Лучи от электрической лампочки очень плохо проникали на улицу, так как были предусмотрительно зашторены плотные занавески. В небольшой комнате сидел черноволосый мальчик и, развалившись на кровати, читал книгу. Лоб его бороздила морщинка, а лицо было хмурым и сосредоточенным: содержание фолианта оказалось очень непростым.

Гарри Поттеру не спалось. Ведь когда он засыпал, то сразу попадал в мир кошмаров. Тягучие и мрачные сны про Волан-де-Морта, про то, как мальчик снова попал к нему в плен, и тот мучает его, и нет никакой надежды на спасение; про Тайную комнату, про то, как прятавшийся там Ужас Тёмного Лорда преследует его, принимая облики один страшнее другого, а потом мучительно убивает. Ещё часто ему снилась мёртвая Джинни Уизли. Эти сны были хуже всех остальных. Девочка одним своим видом давила на него, от неё не было никакого спасения. Она всегда появлялась неожиданно. Иногда рассказывала про свою жизнь и про то, что он, Гарри Поттер, не спас её, не пришёл, когда она так в нём нуждалась. Упрекала его за то, что он предал её любовь, и из-за этого отступничества всё пойдёт прахом в его жизни. А она верила в него, считала героем. Но Гарри оказался способен лишь на то, чтобы присвоить чужую славу, и ни на что больше.

В другом кошмаре рыжеволосая девочка молчала, смотря на него пронзительно. И в этом молчании Гарри чувствовал такую безнадёгу, что его охватывал животный ужас. А иногда Джинни вытаскивала палочку и голосом Волан-де-Морта накладывала на него Круциатус. А чаще всего он видел их… своих родителей: маму и папу. Лили Поттер выглядела как более взрослая копия Джинни Уизли, а Джеймс Поттер был похож на отца Гермионы, которого Гарри видел в день её похорон. События кошмара происходили на Хэллоуин в их доме в Годриковой Впадине. Мама с папой кричали ему, чтобы он спас их, спас Джинни, но Гарри не мог даже двинуться с места, наблюдая, как Волан-де-Морт перешагивал через мёртвое тело Гермионы, которая потускневшими глазами смотрела на мальчика, безвольно опустившего волшебную палочку… Волан-де-Морт, приближаясь к его родителям, поднимал руку с палочкой, конец которой сиял зелёным цветом… После этого юный волшебник с воплем просыпался.

Из-за всего этого Гарри предпочитал бодрствовать до утра, рьяно изучая выбранные им книги. Он не виноват в смерти Грейнджер и Уизли! Не виноват! Пытаясь укрыться от неожиданного чувства вины, которое сжимало его сердце после кошмаров, Гарри с маниакальным рвением принялся за учёбу. Ему столько нужно узнать! Стать сильнее, не повторить их судьбу.

Сначала он не знал, за что ему взяться в первую очередь. За окклюменцию, чтобы защитить свой разум? Или изучить ещё больше защитных чар, чтобы он смог обороняться в следующий раз? Или сосредоточиться на атакующих заклятиях, пусть и в области тёмной магии, ведь обычными чарами он ничего Волан-де-Морту сделать не смог. Или искать средство уничтожения дневника? У него глаза разбегались от такого выбора, а отвратительное самочувствие делало ситуацию ещё хуже.

На третий день приезда к маглам Гарри решил перебрать свой багаж и начал вытаскивать все книги из безразмерного чемодана. У него их было так много! Большую часть ему подарил факультет… Который думал, что именно он является Наследником Слизерина. При мысли об этом боль отдалась в голове нешуточной вспышкой. Его теперь часто мучила мигрень, особенно после кошмаров. Если бы он знал, чем придётся заплатить за такую славу… Что с ним сделает за это разозлённый Наследник…

На то, чтобы перебрать все книги, у мальчика ушло несколько часов. Приятное занятие, успокаивающее: он чувствовал себя при деле, что теперь он двигается вперёд, а не стоит на месте, не тонет в омуте кошмаров.

«Мне надо изучать магию, очень надо, — постоянно твердил сам себе Гарри, рассматривая старинные фолианты. — Надо стать как можно сильнее. Я слишком слаб».

Ему казалось, что он чувствует снова и снова заклятие Круциатус, будто оно не рассеялось полностью и навсегда поселилось где-то в его теле, спряталось, словно та змея, которую он натравил на Фарли. Ему иногда чудилось, что он даже чувствует привкус этой боли. После этого его охватывало нервное возбуждение, и он не мог найти себе места, начиная метаться по комнате, словно загнанный зверь, уже услышавший щелчок взводимого курка ружья настигшего его охотника. Здесь, среди маглов, он ничему не научится. Проклятые Дурсли. Ох не зря они просили в письме, которое Гарри получил ещё в Хогвартсе на Рождество, чтобы он остался где-нибудь у друзей и на летние каникулы. Не зря… Дурсли, мало сказать, не обрадовались ему — они были в настоящем шоке. Когда Гарри вечером, уставший, злой и невыспавшийся, добравшись — с пересадкой на другой поезд — до Литтл Уингинга, дошёл с двумя чемоданами до дома маглов и постучался в дверь, то ему открыл Дадли. Гарри недовольно поморщился: за целый год тот ещё больше потолстел, а лицо, как показалось мальчику, стало куда более глупым, чем раньше. Кузен, испуганно вскрикнув больше от неожиданности, чем от страха, во весь голос заорал, зовя родителей:

— Он тут! Па-а-апа, ты же говорил, что он больше не вернётся! А он пришёл! Па-а-ап!

Тут же высыпалась вся семейка: тощая высокая женщина с длинной шеей и толстый блондин, чем-то напоминающий моржа, вставшего на задние лапы. Очевидно, что приход Гарри застал их во время ужина: у Петуньи в руках был фартук, а у Вернона застряли крошки еды на усах. Дурсль сразу принялся орать про ненормальных, про то, что проклятого мальчишку никто тут не ждал и как его — Вернона — всё это достало, что вызвало у Гарри неожиданную вспышку головной боли. Но когда магл резко сделал шаг к нему, возмущённо махая руками, то мальчик испуганно отшатнулся, роняя чемодан и выхватывая волшебную палочку.

— Не приближайтесь, а то прокляну! — нервно бросил он, во рту у него моментально всё пересохло.

Мысли о недопустимости нарушения запрета на колдовство крутились где-то на задворках сознания, но больше всего он боялся, что ему причинят вред. И хотел этого избежать, причинить вред первым. Это же считается самозащитой? Лица Дурслей позеленели от страха. Дадли, испуганно подвывая, бросился наутёк. Гарри шагнул внутрь дома, закрывая за собой дверь, пока маглы со страхом пятились от него, не отрывая глаз от палочки, конец которой неярко светился и сыпал искрами на пол.

Так, с помощью угрозы, он и попал к себе в комнату, но радости и миролюбия в отношениях с маглами это ни капли не прибавило. В доме теперь царила атмосфера ненависти и страха. Гарри задыхался в ней. Какой контраст после Хогвартса, где ему все так рады! После долгого пути он очень устал, хотел спать и есть. И ему некуда было уйти, мальчик был заперт здесь с проклятыми маглами. Не на улице же ему жить. Но и не дело, если волшебник боится маглов и вынужден из-за этого голодать. Поэтому, переведя дух и разложив свои вещи по комнате, несмотря на неурочный час, он пошёл на кухню и приготовил себе ужин.

Так и пошло дальше: Дурсли принимали пищу все вместе, а он в одиночестве. Маглы теперь избегали его, ну и он не навязывал своё общество. Очевидно, что его кошмары, когда мальчик ночью с громким криком просыпался, тоже не добавляли им спокойствия.

Гарри так надеялся на Фарли, что та ему поможет, заберёт его от маглов и вернёт в волшебный мир, ведь он уберёг её от Азкабана, и ему казалось, что они подружились. Она с таким доброжелательным видом рассказывала ему про факультет в последний день в Хогвартсе, ничего не скрывая и весело посмеиваясь. После этого Гарри не верилось, что он недавно приказал змее душить её. Наверное, что-то перепутал, не мог же он поступить так жестоко. Ему не хотелось думать об этом.

На следующий день после возвращения из волшебного мира он хотел встретить Фарли, поэтому с самого утра долго ждал её на улице, укрывшись мантией-невидимкой от назойливых Дурслей. Ему вовсе не хотелось, чтобы взрослая волшебница увидела этих маглов, стыдился их. Но оказалось, что он глуп и наивен. Она хотела бросить Гарри здесь, среди маглов, и уехать отдыхать — подальше от него. Сбежать. Правильно сказал тогда Волан-де-Морт. Он слишком слаб. Нельзя никому верить. Вновь накатило ощущение безнадëжности и собственной беспомощности. Друзей у него нет.

Подавленность его всё росла, и внутри у Гарри было тяжело и тоскливо.

Как скверно ему сейчас, какое ощущение бессилия нагоняет это торчание на Тисовой улице, а впереди была ещё одна беспокойная, тяжёлая ночь: если не кошмары с гибелью Уизли, то мучения от Волан-де-Морта. Ночью мучительные сны, днём ощущение, что ты пойман в ловушку, — Гарри считал, что одно с другим связано.

Гарри полностью опустошил безразмерный чемодан, вытащив из него всё содержимое. В итоге у него почти вся комната была заставлена книгами. На своей кровати он разложил фолианты, в которых была описана защита разума от ментальных воздействий. В другой ряд ушла литература про Высшие чары. Отдельной стопкой Гарри сложил книги про тёмную магию. Например, такие как про ритуалы чёрного колдовства. Разглядывая иллюстрацию в одной из таких книг, в которой было изображено, как двух маглов приносят в жертву, мальчик думал про проклятых Дурслей. Ритуал в книге демонстрировал, как при помощи сложных рун и нумерологии можно изменить своё тело, сделав его более жизнеспособным и сильным. Он отложил эту книжку к остальным. Про ритуалы набралось больше десятка фолиантов. Ему стоит всё же убрать лишнее обратно в чемодан. Сейчас куда важнее разобраться с окклюменцией. Выбрав несколько нужных книг по этой теме, Гарри погрузился в чтение. Оказалось, что это очень сложная наука, которой надо заниматься не один год, чтобы достичь хоть какого-то мастерства. Но кое-что он мог делать уже сейчас, в частности, очищать сознание. Это, как утверждалось в учебнике, было хорошей тренировкой для ума, к тому же крайне затрудняло врагу чтение твоих мыслей. Через несколько дней, к его удивлению и радости, после комплекса таких упражнений у него переставала болеть голова, да и он начинал себя лучше чувствовать. Другие упражнения, такие как, например, представить квоффлы разных цветов в тёмной комнате и заставить их двигаться или вспомнить, закрыв глаза, точную обстановку вокруг себя, давались ему куда сложнее.

Также Гарри узнал про поверхностную легилименцию, которую Снейп практикует на нём и других студентах. Сначала мальчик боялся, что тот легко читает мысли, просто взглянув в глаза любому встречному, но потом понял, что процесс куда более сложный. Недостаточно просто мимолётно встретиться взглядами, а должна образоваться связь между магами. И чем больше Поттер будет готов противостоять вторжению в свой разум, тем сложнее будет туда проникнуть. Поэтому и существует грубая легилименция, когда с помощью колдовства палочкой маг буквально тараном пробивает все барьеры, добираясь до своей цели. Автор учебника предупреждал, что это трактуется как нарушение магического закона и за такое могут посадить в Азкабан, не говоря уже о том, какой вред может быть нанесён разуму волшебника, в который таким варварским образом прорываются. Это может необратимо его повредить.

В другие дни Гарри изучал более подробно фолианты по поводу Непреложного обета. Он со страхом сначала решил, что этот обет, по сути, аналог Империуса. Ведь человек под ним полностью лишён своей воли, и выполнение приказа для него важнее всего. Но, как оказалось, под Непреложным обетом человек может сомневаться в приказе, а может и вовсе отказаться его выполнять, хотя за это ему придётся заплатить жизнью. Но Гарри уже понял, что есть вещи куда хуже смерти. Также он узнал, что каким-то образом Непреложный обет буквально пронизывает волшебника, связывая его слово и магию с клятвой. Эта связь может показать, когда волшебник отклоняется от данного им слова, например, ухудшением самочувствия.

Клятвы должны быть точными, понятными и исключающими противоречия. Ещё иногда очень важен дух клятвы: о чём дающий и принимающий обет думают в момент заключения этого магического договора, как понимают подтекст клятвы. Автор учебника противоречил сам себе, явно не стараясь понятно изложить свою мысль, а постоянно ударялся в пространные и запутанные рассуждения, но Гарри всё же сделал вывод, что образуется какая-то связь между двумя магами при наложении чар, что исключают двойное трактование. И если бы он принимал клятву Фарли, то вкладывал бы правильную мысль в слова, но о чём думали слизеринки, когда заключали обет? Тогда Гарри лишь скреплял обет и никаким другим образом в нём не участвовал, так что важно, как понимали слова клятвы Фарли или Эми. Возможно ли такое, что одинаковые по тексту обеты будут отличаться друг от друга в деталях из-за этого?

Мальчик поднялся с кровати и, отдёрнув штору, посмотрел на тёмное окно. Оказывается, если волшебник дал клятву сделать что-то сложно осуществимое или даже невозможное, то Обет никак ему не поможет в осуществлении клятвы. Например, если он прикажет Фарли хорошо относиться к нему, а не как сейчас — со страхом и злостью, то она вряд ли сможет по щелчку пальцев поменять своё отношение, так как ненавидит его. А Обет признает это нарушением клятвы и убьёт её. Неужели он заслужил её страх?

Минуло несколько дней. Гарри усиленно занимался упражнениями, так как если достаточно устать, полностью вымотаться, то никаких кошмаров не было. Да и чем ему ещё заниматься? Колдовать в доме маглов нельзя. Хорошо хоть профессора домашней работы не задали на лето. Неужели потому что они не уверены, откроется ли школа осенью? Или Хогвартс закрыли навсегда? Неужели он будет вынужден здесь прожить всю жизнь? А что, если… Вдруг Фарли не справится с покупкой дома? Поттер иногда думал о Тайной комнате. Что за Ужас там? Почему это существо ему постоянно снится?

Мальчик при этой мысли почувствовал озноб, головная боль опять вернулась. Он постарался очистить сознание, как было написано в учебнике по окклюменции. Эффект был сомнительный, но мигрень понемногу начала проходить. Так-то невелика цена за возвращение в Хогвартс: сделать домашнюю работу. Он бы с радостью выполнил все задания, лишь бы вернуться обратно в замок.

Он часто разглядывал небо, ожидая появления там точки, которая быстро будет приближаться и наконец-то влетит в его окно. Где Букля? Почему она не прилетает к нему? Прошло уже несколько дней, а от его пернатого друга нет новостей. Ему хотелось погладить её перья, это успокаивало его. Неожиданный стук в окно заставил мальчика вскочить с кровати, уронив книгу на пол, и броситься открывать ставни. Однако вместо белоснежной совы Гарри увидел тёмную сипуху. К лапке её был привязан кусок пергамента. Открыв окно, Поттер впустил птицу внутрь комнаты. Послание оказалось кратким письмом от Фарли:

Подобрала тебе дом, прибуду за тобой вечером.

Мальчик очень быстро начал собирать вещи. Сложив всё обратно в два чемодана, Гарри принялся в нетерпении мерить шагами комнату, бросая взгляд на медленно темнеющее небо. Что же она так долго? Устав ходить, Поттер снова принялся проверять, положил ли всё нужное в чемодан. А потом ждал Фарли у окна, не отрывая взора от улицы.

Окончательно стемнело, и тут раздался резкий хлопок. Гарри встрепенулся и, прижав нос к холодному стеклу, увидел, как Фарли вышла из-за угла соседнего коттеджа, который скрывала тёмная крона растущего дерева, и целеустремлённо направилась к его дому. Мальчик растерялся, не зная, что делать, заметался по комнате. Наткнувшись на один из чемоданов в темноте, он чуть не упал.

Это привело его в чувство. Схватив тяжёлый багаж со своими вещами и пустую клетку, он пинком открыл дверь и спустился по лестнице. Бросив вещи у входной двери, он рванул обратно к себе в комнату и, легко подхватив оставшийся там безразмерный чемодан с книгами, потащился с ним вниз. Но на середине спуска по лестнице Гарри услышал стук в дверь. Замерев на месте на один удар сердца, мальчик услышал недовольное ворчание маглов, которых разбудил то ли шум, производимый им, то ли громкий стук. Вполголоса чертыхнувшись, он преодолел оставшиеся ступеньки и, бросив всё у подножья лестницы, побежал открывать дверь. Распахнув её, Гарри увидел девушку, которая открыто пришла в волшебном наряде, даже не пытаясь маскироваться под маглов. На ней была надета тёмная мантия с иголочки. Её волосы немного растрепались.

— Здравствуй, Поттер, — без выражения произнесла Фарли, быстрым и цепким взором оглядев мальчика и прихожую за ним.

— Э… привет, — запыхавшимся из-за беготни по лестницам голосом отозвался Гарри. Увидев хмурое лицо девушки, он растерялся и, секунду помедлив, отошёл в сторону, вежливо пропуская её внутрь. — Зайдëшь?

На лице девушки мелькнула презрительная гримаса, но та шагнула внутрь, и Гарри закрыл дверь, мысленно ругая самого себя. Он хотел как можно быстрее уйти и совсем не собирался приглашать её в дом.

— Ты готов? Отправляемся? — отрывисто бросила девушка, не проявляя ни малейшего желания пройти дальше прихожей.

— Да-да, конечно! — торопливо бросил Гарри. В доме скрипнул пол: очевидно, маглы решили узнать, что за шум и кто ломится к ним поздно вечером.

Фарли шагнула ближе к Поттеру и крепко схватила его за руку. Хлопок, и они исчезли из комнаты.

Она обернулась, с некоторым трудом сдерживаясь от того, чтобы не потянуться за волшебной палочкой. К её злости, этот голос теперь вызывал у неё дрожь. Мальчик стоял в нелепой магловской одежде, которая весьма странно смотрелась на нём. Фарли неизменно представляла его только в чёрной мантии с зелёным галстуком. Сейчас же Поттер был одет по-другому. Тёмная куртка, футболка синего цвета, светло-зелёные брюки и коричневые ботинки. На плече старенькая и потёртая сумка, из которой подозрительно торчал кусок необычной ткани.

«Мантия-невидимка! Мальчонка шпионил за мной, наверняка шёл от вонючего магловского автобуса!»

— Привет, Гарри! — Фарли приветливо ему улыбнулась. Она невольно пересеклась с его зелёными глазами и поспешила отвести взгляд. Если он сумел обдурить Снейпа, то не стоит искушать судьбу: не ей тягаться с ним в навыках окклюменции. — Я получила твою записку, надеюсь, ничего срочного? А то я уже забеспокоилась. — «Почему он молчит?» — Я так давно не видела родителей. — «Надеюсь, мой тон расположит его, а не разозлит. Его-то родители давно мертвы». — Мы хотели этот день провести вместе, а потом времени не будет. Ещё и экзамены на носу. Мне по ЖАБА несколько предметов необходимо сдавать. — «Ну же, скажи, что хотел, и отпусти меня домой. Видишь: у меня дел невпроворот!»

— Экзамены? — спросил с недоумением Гарри. Они прогулочным шагом начали удаляться дальше от его дома. — Их же отменили.

— Не отменили, а перенесли на неопределённый срок, — Фарли почувствовала облегчение, что тот не пригласил её к себе. Если бы ещё пришлось зайти в дом к маглам, чувствовать вонь их норы, то её бы точно вырвало.

«Поттер пытается незаметно увести меня от своего дома? Интересно, почему?»

— Выпускные экзамены надо будет сдавать в любом случае, — продолжила она, про себя мысленно добавив: «но мне на них уже плевать, главное, свалить от тебя как можно дальше. И это никакое не предательство, я же не нарушу клятву. Я просто уеду».

— И ты собираешься к ним готовиться? — задал он ей вопрос.

«Мне послышалось, или у него в голосе проскользнула нотка недовольства? Осторожнее, врать не стоит».

— Тот, кто хочет хорошо сдать экзамен, должен готовиться, — она весело рассмеялась, оглядываясь по сторонам. Они уже миновали несколько домов. Поттер выглядел каким-то скованным, зажатым, не таким, каким он был в школе.

«Куда делась его гордая улыбка, взгляд с превосходством?»

— Я хотел тебя попросить…

«Он что, робеет?»

— Я живу с маглами… И это… Ну, это маглы.

«О, да. Как я понимаю тебя, тоже чувствую омерзение к ним. За этот день я видела намного больше этих дикарей, чем хотела бы. Ну, такая твоя судьба, Поттер. Жить среди навоза».

— И я думал переехать. Ты ведь вчера говорила, что у тебя достаточно золота для свободной жизни.

«Что? Нет-нет!»

— Вот я и подумал, что ты, наверное, купишь коттедж себе и переедешь туда. И заберёшь меня от маглов.

Воцарилось молчание. Фарли сначала остановилась как вкопанная, но потом быстро пошла дальше, а Поттеру чуть ли не бегом пришлось её догонять. Некоторое время они шли молча.

«О Мерлин!»

Фарли словно очутилась снова там, в кабинете, парализованная и беспомощная. Она чувствовала неприятную сухость во рту. Отвратительное ощущение удушья снова нахлынуло на неё, баламутя воспоминания. Гарри покосился на идущую рядом девушку.

— Так что ты скажешь? — он нерешительно прервал затянувшееся молчание.

— Ой, Гарри, ну ты шутник, — девушка рассмеялась, сама с ужасом чувствуя искусственность своего смеха.

— Но я не шутил, Фарли, — мальчик почувствовал себя увереннее и даже перестал сутулиться. — Ты хоть представляешь, как ужасно жить здесь, с этими маглами? Я не хочу этого, я задыхаюсь здесь, вдали от Хогвартса. Я мечтаю расстаться с Дурслями! Ты просто не представляешь, какие они. Я их ненавижу.

— Так что ты не убьешь их, как убил Уизли? — зло бросила Фарли, не успев остановить себя. Она с досадой прикусила язык.

«Не стоило это говорить. Не надо эту тему поднимать. Подталкивать его. Мало ли что он выкинет?!»

Мальчик вдруг споткнулся, разом потеряв весь боевой настрой.

— Я… Я…

«Что, неужели совесть проснулась? Раньше надо было думать! А не требовать с меня Непреложный обет! Мерзкий полукровка!»

— Как бы то ни было, но мне надо готовиться к экзаменам, — девушка остановилась. — Я лучше пойду домой.

— Подожди, — заторопился Поттер, суетливо взмахнув руками. Похоже, мысль, что Фарли сейчас покинет его, оставив тут одного, привела мальчика в ужас. — Я думал, ты сможешь выделить день или два на то, чтобы подыскать мне другой дом. Тем более ты и сама не знаешь, когда будут эти экзамены!

— Покупка дома — это очень дорого, — девушка с ужасом почувствовала холод, в груди неприятно засосало. Непреложный обет… Позавчера ночью, когда она подумала (только подумала!) напасть на мальчика, сначала было то же самое чувство, а потом её так сильно скрутило, что она чуть не потеряла сознание. Она приложила руку к животу. Жуткое ощущение, словно ты чем-то болен и тело уже не совсем принадлежит тебе, может наказать тебя за нарушение клятвы. — У меня нет столько денег.

— И сколько это стоит? — Мальчик, прищурившись, смотрел на неё. Он нервничал, говорил очень быстро, губы подрагивали. — Я могу добавить нужное количество золота. Мне родители оставили денег в сейфе Гринготтс. Можно же купить недорогой дом. Или какой-нибудь на отшибе, даже у тех же маглов? Только я хотел, чтобы там можно было колдовать. Драко и другие мои однокурсники могут колдовать на каникулах, один я с этими маглами ничего не могу.

— Я не знаю… — Фарли почувствовала, что её загнали в угол. План уехать как можно дальше от Поттера и больше никогда его не видеть начал таять, словно туман после рассвета. Она отвернулась от него и деревянным шагом пошла дальше по улице.

— Узнай, пожалуйста. Это же несложно будет? — спросил Гарри, но не дождался ответа. — Или у тебя были другие планы? Ну не молчи, рассказывай.

Фарли дёрнулась, почувствовав в его голосе нотку приказа.

— Ой, да ничего серьёзного, — девушка не удержала дрожь в голосе. — Так, думала отдохнуть после школы.

Гарри остановился, подозрительно рассматривая её.

— Ты что-то не договариваешь. Расскажи мне всё, пожалуйста. Мы же друзья.

— Я планировала с девочками со своего курса и двумя когтевранками отправиться в путешествие после Хогвартса… Этим летом, где-то на полтора года, может два, по миру, — сказала Фарли, стараясь держать легкий тон. «Чтоб Мерлин тебя побрал, Поттер! Я же сдохну, если не расскажу всё!» — Это путешествие было запланировано после окончания школы… Повидать мир, узнать много нового… После окончания школы — это обычное дело… На несколько лет, иногда больше… Китай, Египет, Америка. Под это мероприятие мною были рассчитаны финансы и скоплены деньги…

Она видела, как напрягся мальчик, для него это было неприятное известие. Он раздражённо взмахнул рукой, прерывая её.

— Нет, так не пойдёт, — промолвил он. — Ты ведь помнишь, что должна мне? Придумай повод отказаться от этого путешествия. Я хочу, чтобы ты помогла мне уехать от Дурслей. Узнай, сколько стоит дом… Куда можно переехать. Подальше от этих Дурслей. Лучше бы, конечно, купить жильё… Да! Отмени своё путешествие и займись приобретением жилья, хоть где! В той же Годриковой Впадине, или где-нибудь в другом месте, где можно, не боясь, использовать магию.

Сбылись её худшие опасения. Фарли лихорадочно думала, искала доводы, как уговорить его, чтобы он отказался от этого, чтобы мальчишка передумал.

— Но это же неприлично, — попыталась она зайти с другой стороны. — Мальчику жить у незамужней девушки. Недопустимо! Мы же не родственники, Поттер!

— Да ничего страшного, просто никому не говори, держи в секрете, — тот махнул рукой, не особо слушая её. Он улыбнулся каким-то своим мыслям. — Какой хороший повод уехать от Дурслей. Такая возможность. Да и ещё, чтобы можно было использовать магию… А ты столькому меня научишь… Я просто теряю тут время. Мне надо стать сильнее… Пока я слишком мало знаю и умею. Слишком слаб, беззащитен. Быть достойным…

Лицо у Гарри покраснело, сначала он говорил громче, чем следовало, а потом внезапно скатился до шёпота. Девушка с ужасом смотрела на мальчика, который несколькими словами рушил её судьбу. Тот был как в лихорадке.

— Поттер! Поттер! Гарри…

Он посмотрел прямо на неё, словно очнувшись, и она не смогла оторвать взгляда от его зелёных глаз, которые неожиданно стали глубокими и пронзительными, словно затягивая вглубь, в чёрную бездну.

— Ну, Гарри, — Фарли выдавила улыбку. — Позволь мне съездить в путешествие. Я так давно об этом мечтала. Я…

— Хватит врать мне! — вдруг взорвался Поттер. — Сначала ты говорила про экзамены, а теперь про путешествие! Почему ты не хочешь помочь мне? Почему не заберёшь от маглов? Я хочу услышать правду!

«Какая резкая вспышка злобы. Я попалась. Не могу солгать из-за приказа».

— Я хочу уехать… Как можно быстрее… Я боюсь тебя…

— Что? — удивился мальчик. — Но почему?

— Почему? Ты спрашиваешь «почему»? Ты сделал меня своей служанкой, Поттер! Меня! — она разъярилась, её начало буквально колотить от бешенства. — Я только закончила Хогвартс, вся жизнь впереди…

Она начала задыхаться, не находя как выразить своё возмущение.

— Лучше уж быть моей служанкой, чем гнить в Азкабане, как ты считаешь? — промолвил Гарри, сузив глаза. При её крике рука мальчика нырнула в карман брюк. «За волшебной палочкой, — сообразила Фарли, провожая взглядом быстрое движение Поттера, — он может меня проклясть прямо тут, а я ничего ему не сделаю в ответ». — Тем более, я бы сказал иначе: не служанкой, а товарищем, другом.

— Другом? Другом?! — девушка зло фыркнула. — Ты так расплывчато составил клятву, что я могу помереть случайно, сделав что-то не то! Разве с друзьями так поступают?! А что ты творил вчера со мной? Натравил змею, чуть не задушил! Ты заставил меня принести эту клятву! Заставил! И насчёт Азкабана, которым ты меня пугаешь… У меня появились вопросы. Если я напала на тебя, как ты говоришь, применила Круциатус, то как получилось, что бой я проиграла? Почему просто не отобрала у тебя палочку? Почему ничего не помню из случившегося, а? — она судорожно вздохнула. — Если бы не ты, то я бы отправилась в Китай! Я хочу уехать из Британии! Подальше от всего этого! Хочу путешествовать, а не разбираться с этим дерьмом!

— Лучше скажи спасибо мне, — с угрозой сказал Гарри, проигнорировав её вопросы, — если бы не я, то ты сейчас была в компании дементоров в Азкабане, а не в Китае.

Фарли замолчала, гневно дыша.

«Очередной приказ… Непреложный обет принуждает меня поблагодарить чёртового Поттера».

— Спасибо, — выдавила она.

Какое-то время они шли молча, разгоряченные разговором.

— Что там насчёт дневника? — отрывисто спросил мальчик, не глядя на неё. — Ты сможешь его как-нибудь спалить или повредить?

— Я не уверена, что у меня получится его уничтожить, — девушка с трудом подавила свою злобу. «Поттера не стоило доводить, если я не хочу разделить судьбу Уизли». — Я его закопала в лесу. Ты же не говоришь, что это… Я уже пыталась, помнишь? Может, ты сможешь его уничтожить? Великому Наследнику Слизерина такое будет по силам. — И она замолчала.

«Проклятая клятва…»

Она чувствовала, что теперь ей надо связаться с друзьями и отказаться от путешествия. Что надо искать дом для мальчишки. Иначе она умрёт. Она слишком молода, чтобы умирать.

— Я… — Гарри замолчал, но Фарли тоже молча шла. — Я не знаю, как его уничтожить. Поэтому и попро…

— Если ты отдашь приказ уничтожить дневник, а я не смогу этого сделать, как не смогла вчера, то я умру, ты понимаешь? — нервно перебила девушка, быстро выпалив вопрос. «Проклятый Мерлин, а если он вправду захочет, чтобы я умерла?»

— Да… — мальчик потёр лоб. — Нет… Не надо... Я не хотел… Не хотел… Не надо этого. Просто постарайся изучить его, разобраться… Поищи возможности, как его уничтожить. И про меня не забывай, я всё ещё хочу уехать от Дурслей.

Всё его возбужденно-радостное состояние пропало. Гарри угрюмо рассматривал однотипные дома, возле которых они остановились, и проезжающие по улице редкие машины.

Затем он мазнул по девушке взглядом, резко развернулся и пошёл обратно.

— Пока, — сухо бросил ей на прощение. — И не затягивай с покупкой дома, Фарли!

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Джемма Сабелла Фарли, выпускница факультета Слизерин, 31 мая 1993 года, город Литтл Уингинг.

Весеннее солнце находилось в зените, бросая небольшую тень на аккуратную и чистую, без единого клочка мусора, улицу небольшого магловского городка. По краю асфальтированной дороги шла девушка, рассматривая миниатюрные двухэтажные домики и таблички с номерами. Она была не очень высокого роста, в длинном, до щиколоток, тёмном платье и туфлях, а её чёрные волосы, аккуратно уложенные в строгий пучок, прикрывала модная шляпа. В последний день весны немного прохладно, так что сверху на ней было тёмно-синее пальто с золотыми пуговицами, которое в данный момент было расстёгнуто.

Её холёное лицо не выражало ровным счётом ничего, ни единой эмоции, хотя Фарли — а это была она — находилась в состоянии бешенства, испытывая крайнюю степень злости, буквально до скрежета зубов.

«Маглы, маглы, кругом проклятые маглы! Суетливые, крикливые, громкие! А во что они одеты? Мужчины в джинсовых брюках в обтяжку или даже в шортах! А женские особи? Что за короткие юбки, оголяющие ноги до колен или, Мерлин их прокляни, даже выше? Никакого приличия! А у многих магловок даже юбкой не повернётся язык назвать то, что они напялили. Какой-то жалкий клочок тряпки. Дикари! Настоящие животные, те тоже ходят полуголые. И ещё эти автомобили, которыми так гордятся простофили, шумные, с неприятным запахом и очень быстрые».

Фарли рассматривала снующих туда-сюда маглов, испытывая омерзение, словно она попала в малоопрятный зоопарк. В Лондоне она сначала привлекала внимание своим необычным видом — на неё многие простофили оглядывались. Поэтому ей пришлось, предварительно заклинанием отведя от себя взгляды, трансфигурировать волшебную мантию в платье, наподобие тех, что носили эти животные, только куда более благородное и приличное. Даже мысленное сравнение её одежды с магловской вызвало у неё рвотный позыв. Не дай Мерлин, если её увидит кто-нибудь из знакомых волшебников! А сколько времени она потратила на общение с этими дикарями?! Они мало того, что не могли понятно объяснить ей, как добраться до этого проклятого Мерлином Литтл Уингинга, так ещё и не особо горели желанием помогать. Эта грязь под ногами волшебников, что недостойна даже грязные котлы чистить, не захотела ей помогать?! Сколько девушке пришлось наложить Конфундусов? Как жаль было тратить магию на такой мусор. В довершение всего оказалось, что она не может переместиться к нужному дому сама, с помощью трансгрессии, так как для этого нужно было точно представлять место прибытия, и ей пришлось ехать на магловском поезде среди этих варваров. Потом, после очередного общения с грязными маглами на станции вокзала и новых Конфундусов, она узнала, что её ждёт ещё поездка на автобусе среди этих животных.

Зайдя туда, ведьма постаралась встать как можно дальше от них. На то, чтобы добраться до магловского городка, у Фарли ушло целых полдня! Полдня среди этих зверей! Девушка содрогалась при мысли о том, насколько, наверное, вся её одежда и она сама пропахла магловской вонью. Жутко хотелось вернуться домой, выбросить все эти вещи и долго-долго скрести себя мочалкой под горячим душем, смывая всю эту грязь.

Так что к обеду девушка кипела от злости, внешне сохраняя беспристрастное выражение лица. Худший день, да и год был не лучше. Действительно, прошедший год выдался у бывшей старосты факультета Слизерин очень непростым и богатым на неординарные события. Мало того, что последний курс обучения девушки в Хогвартсе, мягко говоря, не задался с этими нападениями на грязнокровок, так на неё ещё возложили дополнительные нагрузки. Это остальным слизеринцам было хорошо и комфортно в этот год, а Снейп взъелся так, что просто ужас, и ведь ей приходилось с ним беседовать слишком часто, выслушивать длинные нотации и выполнять его поручения! Всю плешь проел! Так ещё и Гарри Поттер…

«Этот… Поттер…

Как? Ну как получилось, что я принесла ему Непреложный обет? Как?! Ведь казалось, что я за два года составила о нём очень точное и, главное, идеально выверенное мнение. Стеснительный мальчик, не хватающий звёзд с неба. Обычная мелкая замухрышка, второкурсник, наподобие того же Драко Малфоя, только не такой напыщенный. Не будь Поттер победителем Тёмного Лорда, о нём бы никто и не вспомнил. И вдруг Гарри Поттер оказался Наследником Салазара Слизерина!»

Она, да и другие студенты её факультета, умеющие думать, ещё в начале года прикидывали, кто же этот Наследник, кем может являться этот таинственный маг, кто унаследовал кровь и магию могущественного основателя их факультета, самого Салазара Слизерина? И Поттер после первых нападений неплохо подходил на эту роль. Тихий, не особо выделяющийся среди других мальчик. Самое главное в таком деле, чтобы тебя не заподозрили. Даже Лорен отмечала, когда ещё училась в Хогвартсе, что он необычный. Поттер чем-то заинтересовал эту проницательную волшебницу, которая была её близкой подругой. Но у самой Джеммы не укладывалось в сознании, что двенадцатилетний мальчишка сможет найти вход в Тайную комнату, в легендарную сокровищницу самого Салазара Слизерина. Затем пошли слухи, что мальчишка обладает даром змеиного языка. Но уже тогда ей стало ясно, что его неприметность оказалась не на высоте, не особо удачной ширмой, и мальчик всё же попал под подозрение остальных факультетов. Вряд ли Наследник Слизерина позволил бы, чтобы кто-то прознал про его личность.

Хотя, к её недоумению, многие слизеринцы поверили в сказки про страшного Поттера, потомка Слизерина, который покарает всех грязнокровок и возвысит их факультет. Какая глупость! Зачем им это, если они и так целое десятилетие впереди всех? Каждый год именно её факультет завоёвывает Кубок школы, в том числе благодаря нескромным усилиям девушки; в квиддиче они тоже самые лучшие: легко громят остальные команды; Кубок, на котором выгравированы две метлы, постоянно находится в кабинете Снейпа, что изрядно досаждает старушке МакГонагалл, когда она туда заходит.

Профессор Снейп же имел другое мнение по поводу второкурсника со шрамом. Он вообще относился крайне предвзято к Поттеру, с нескрываемой неприязнью. Да, она почти сразу же поняла, что Снейп почему-то ненавидит мальчика. Многие гадали о том, что же послужило причиной такому негативному отношению их декана к знаменитому Мальчику-Который-Выжил. Может, дело в том, что профессор трансфигурации и глава Гриффиндора Минерва МакГонагалл хотела Поттера на свой факультет? Возможно, между ней и Снейпом пробежал фестрал из-за мальчика, который предпочёл их Слизерин, поэтому отношения деканов окончательно разладились? Вот Снейп и зол на Поттера.

Другие же думали, что их декан делает вид, что поддерживает позицию Дамблдора, который был весьма негативно настроен против тёмных магов, а Поттер как раз будущий Тёмный Лорд взамен погибшего Того-Кого-Нельзя-Называть. Фарли же знала правду, которая была весьма банальной и неприглядной. Снейп и отец Поттера не ладили в школьные годы, даже враждовали. Как раз в то время Тёмный Лорд набирал силу и искал сторонников, и их декан быстро очутился среди тех, кто его поддерживал, на факультете Слизерин. А отец Поттера, несмотря на то, что был чистокровным, примкнул к тем, кто защищал мерзких грязнокровок, став ярким лидером факультета Гриффиндор. Вот старикан Снейп и отыгрывается на мальчишке Поттере из-за неприязни к его родителю. Фарли благоразумно помалкивала об этом, держа информацию при себе. Если бы Снейп узнал о том, что она болтает про это, то он бы сильно испортил ей жизнь в замке.

Год назад Фарли надоели слухи о том, что Гарри Поттер обладает тёмной магией, которой тот сокрушил Того-Кого-Нельзя-Называть. Ей в какой-то момент пришло в голову немного спровоцировать первокурсника, устроить ему своеобразное тестирование, а в случае чего заодно и разрушить тому репутацию. Шепнуть пару слов парочке пятикурсников труда не составило, и те однажды ночью попытались проникнуть к Поттеру в спальню. Однако мальчик оказался не так уж прост, защитив дверь комнаты чарами. Шуметь было нельзя, так что они ретировались, не доварив своё зельеЭто устойчивое выражение в волшебном мире. Аналогично: несолоно хлебавши.. А потом вдруг Снейп как-то про это вынюхал и приказал ей же выяснить, кто всё затеял.

«Неудобно получилось».

Ей пришлось хорошенько запугать этих пятикурсников: взамен того, что у них не будет проблем, они здорово опустошили свои кошельки, заплатив девушке золотом.

«Гарри Поттер… Неужели в этом мальчике скрывалось такое чудовище? Безжалостный убийца. Чем ему так насолила эта предательница крови Уизли, что тот расправился с ней? Наверное, дело в том, что он хотел за что-то отомстить её семье, например, за промагловскую позицию? Или это была извращённая месть за то поздравление от Джинни Уизли в Валентинов день, которое девочка отправила стихами с помощью гнома?»

Да, Фарли уже тогда внимательно наблюдала за мальчиком и была в курсе таких подробностей его жизни.

«И такому монстру я принесла Непреложный обет. Это в голове не укладывается. Как же теперь жить? Но был ли у меня выбор в той ситуации? Если мальчишка уже прикончил Уизли практически ни за что, то что он сделал бы со мной, если бы я тогда отказалась?»

Поттер ещё с полукровкой Стоун заключил Обет, зачем-то приведя ту в одной пижаме (что было как-то мерзко и неприлично, хотя, наверное, первокурсница и не поняла этого). Причём весьма хитро спихнул всю работу на Фарли, заставив её уговаривать девчушку.

«Да, я провернула всё мастерски, раздав полукровке лепреконское золото,Аналогично: навешав полукровке лапшу на уши. но от того факта моя судьба мало изменится. Ничего, скоро я покину Британию, а девчонка пусть сама всё расхлебывает, выполняя извращённые приказы безумца».

Она свернула на другую улицу, ориентируясь по карте, которую дало одно из зачарованных ею животных.

«Ещё одна магловская вещь! Можно было спросить дорогу к нужному дому у встречающихся маглов, но мне уже хватило их мычания за этот день, и следующего оборванца я просто прокляну».

Её мысли вернулись к Поттеру и предстоящей встрече с ним.

«Как я могла ему проиграть дуэль? Неужели он такой искусный маг? А ведь дуэль была: разгромленный класс и потрёпанный вид Поттера тому доказательство. И вроде всё логично: наверняка я побеждала мальчишку, на мне-то не было ни царапины, но вдруг тот вырвал у меня палочку… И я как-то проиграла второкурснику. Но ничего из этого не помню. Он как-то стёр мне часть воспоминаний? Что за чары Поттер применил? Обливиэйт? Что-то из арсенала чар, что он нашёл в Тайной комнате?»

«Непреложный обет… Может, есть шанс как-то снять его, обойти? Я даже не успела после всего случившегося изучить книги про этот магический ритуал. Возможно, есть какие-то тонкости в клятве, хоть что-то, за что можно уцепиться и разорвать эти цепи, которые приковали меня к Поттеру».

Взамен этого, после бессонной ночи и шумного поезда, её с нетерпением и предвкушением ждали дома родители. Они устроили праздничный и роскошный ужин в честь окончания обучения своей дочери в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, который продлился до позднего вечера. Она была единственным ребёнком в семье, поэтому ей всегда доставалось повышенное внимание: требовательное от отца и любящее от матери.

Её семья была не такой богатой, как, например, Малфои, но это не мешало им вести праздную жизнь. Её отец нигде не работал, владея несколькими тайными производствами каких-то незаконных зелий. Дочь в подробности своих дел он старался не посвящать. Также у её семьи был магазинчик в Косом Переулке, в котором продавали разнообразные снадобья, зелья и другие товары. А ещё неофициально был небольшой ларёк в Лютном Переулке, где уже шли на реализацию предметы более сомнительного происхождения, которые нельзя было открыто продавать в Косом Переулке. Джемме никогда не нравилась предпринимательская деятельность, вся эта торговля, поэтому гордость отца вызывала у неё усмешку, а его магазины она называла презрительно «ларьками». Куда больше девушка любила блеск золота. Однако, несмотря на это, всё же её отец обладал немалым влиянием в магическом сообществе и часто пропадал то в Министерстве Магии, то посещал важных людей, в отличие от домоседки матери.

Фарли во время праздничного ужина чересчур налегала на изысканное вино, стараясь расслабиться и забыть про случившееся с ней, так что после его завершения ей было не до разбирательств с клятвами. Она очень устала. Добравшись до кровати, девушка сразу же уснула.

«И теперь, вместо того, чтобы искать, как снять с себя этот проклятый обет или планировать маршрут своего будущего великолепного турне по миру, я вынуждена в первый день каникул… Даже не так! В первый день свободной и взрослой жизни тащиться по проклятому магловскому городку».

«Может, Поттер специально позвал меня сюда, чтобы так показать ущербность маглов? Какая глупость, это и так ясно было давным-давно».

А ведь Фарли ещё не успела сдать Жутко Академическую Блестящую Аттестацию, коротко называемую ЖАБА. Да, для неё результат экзаменов мало влияет на возможности будущего трудоустройства, но и откровенно проваливаться всё же не следовало. Ей чувство собственного достоинства не позволит плохо сдать тесты, опозорить честь чистокровной волшебницы… Она невидящим взглядом проводила очередного, дементор высуши его душу, магла.

«Мне ли думать про честь, находясь среди этого навоза?..»

«Но взамен экзаменов школу вроде как закрыли, а их всех отправили по домам. А как же ЖАБА? Наверное, профессора вообще забыли про это из-за того, что Поттер убил Уизли. По крайней мере, даже мне не сообщили, как теперь им быть с экзаменами?..»

Остальным-то школьникам, может, и без разницы, если школу откроют после осмотра мракоборцами, то их переведут дальше на следующий курс без зачётов, то пятикурсникам и особенно семикурсникам экзамены предстояли куда более важные и серьёзные. По результатам ЖАБА можно было хорошо трудоустроиться. Но теперь Фарли было уже плевать на эти чёртовы экзамены.

«Мне стоит как можно быстрее покинуть Британию и отправиться в путешествие по миру. Подальше от Поттера. А через два года, если всё же вернусь обратно в страну, то экзамены можно будет сдать заново. Я сумею договориться».

«Поттер…»

Она очень старательно пыталась не вспоминать, как совсем недавно лежала на холодном полу, обездвиженная, без палочки, полузадушенная змеёй. До этого девушка вообще не боялась этих существ, но ощущение мерзкой змеи, извивающейся под твоей мантией, ползающей по тебе… Стоило Фарли вспомнить об этом, так её начинало трясти от бешенства, и мысли о том, что она сделает с мальчиком, сами собой рождались в её голове, рассержено жужжа, словно озлобленный пчелиный рой. И девушка чувствовала неприятное покалывание от Непреложного обета. Магия словно напоминала о её клятве. Как же она надеялась, что чары обета не выйдут у Поттера! Но надежда умерла. Получив палочку, она только подумала о том, чтобы наказать мальчишку за всё, просто представила заклинания, которыми можно его мучить, как тут же ей так поплохело, что она еле на ногах устояла.

«Палочка… Как он вообще посмел использовать «Приори Инкантатем» на моей палочке?! Как у него на это совести хватило?! Даже мракоборцам такое не позволено! Мало ли какие я чары использовала? Это неэтично и совершенно недопустимо! Я же тогда пару часов как вышла из душа и, естественно, высушила себя магией, а потом ещё нанесла на тело косметические зелья с помощью палочки, чтобы сэкономить время. А «Приори Инкантатем» показывает не только заклинания, а ещё и область, куда их применяли. Какой ужас, они могли увидеть меня совсем без одежды, если бы просмотрели до конца все чары, которые я использовала в тот день!»

Когда ненормальный Поттер ограничился тем, что проверил лишь последнее заклинание, демонстрируя ей и полукровке, то Фарли испытала немалое облегчение, избежав ещё одно прилюдное унижение. Девушка такое точно бы не пережила. Если бы она ещё могла нормально соображать в тот момент, а не дрожать от ужаса при виде образа корчившегося от пыток мальчика, который туманным облаком сформировался из её палочки…

«Неужели я использовала «Круциатус»? Проклятый Мерлин… В голове не укладывается, как могло дойти до этого?»

Но ничего, сейчас она выяснит, что этот убийца ещё хочет узнать от неё, а потом свалит из Британии. Её ждёт просто замечательное путешествие по миру. Запланированное и такое желанное. Все проблемы Наследника и школы можно будет выбросить из головы. Более того, можно обдумать вариант вообще не возвращаться обратно. Да, за эти годы она обрастала связями, и деятельность на посту старосты обеспечила ей тёплое местечко на выбор в Министерстве Магии. Но сейчас ситуация изменилась. Ей вообще не улыбается бегать на побегушках у мальчишки. Ещё бы избавиться от проклятого дневника и палочки Уизли. Она думала над тем, стоит ли брать их с собой. С одной стороны, может, мальчишка сегодня заберёт их у неё. Это сняло бы груз с её шеи. Но с другой стороны, может и не забрать, а тащить такое с собой по магловскому миру ей не хотелось, как и лишний раз приближаться к проклятым предметам. Непонятный и явно опасный артефакт, да и палочка, что не уберегла свою хозяйку. Она бы уничтожила палочку, но предубеждения чересчур давили на неё. Как можно ломать палочку, вдруг магия отвернётся от неё после такого кощунства? Поэтому эти предметы она закопала в лесу, что был недалеко от её дома. В случае чего она может трансгрессировать и откопать их за пару минут, а затем вернуться к Поттеру. Отдаст ему дневник и палочку — пусть сам разбирается.

«Необходимо будет отвлечь его внимание на что-то другое. Постараться запудрить ему мозги, рассказав побольше всякого. Про ту же Дафну Гринграсс. Девчушка, походу, втюрилась в Поттера. Как же, герой Британии, Наследник Слизерина и не такой заносчивый, как Малфой. И последний теперь как-то отошёл на вторые роли. Неужели испугался зловещей славы Наследника?.. Ну да, Поттер — это выгодная партия для любой девушки, жаль только, что он полукровка. Похоже, дурёха Гринграсс поверила, что Поттер Наследник самого Салазара. Да и многие поверили, окружив того вниманием».

Раньше это вызывало у Фарли дикий хохот. Даже Лорен в письме спрашивала про это, зимой прислав сову аж из самого Китая. Этот глупый интерес немного раздражал Джемму, хоть и в ответном сообщении она честно поделилась своими мыслями, но больший упор сделала на то, чтобы узнать, как у её подруги дела и как проходит путешествие, собираясь составить ей компанию после сдачи ЖАБА. Зачем ей мальчишка Поттер?

«Чтобы быть Наследником Слизерина, надо как-то найти Тайную комнату. А как это Поттер сделает, если он всегда в центре внимания, у всех на виду? Как оказалось, дурёхой была я сама».

А вот и нужный дом. Тисовая улица, дом 4. Её взгляд прошёлся по домишке, который ничем не отличался от соседних.

«И в этом захолустье живёт Гарри Поттер? Неудивительно, что он вырос таким… монстром, убийцей в двенадцать лет. Раз уж его воспитывали эти дикари, не знающие ни чести, ни цивилизованности».

Но не успела она направиться к парадной двери дома, как её окликнули сзади.

— Фарли, привет.