Жду новый пост

Серия «История нашего мира в художественной литературе»

Но, рассказывая об этом, я забегаю вперед, поэтому пока что возвращаюсь к царице Нитокрис. Совершенно случайно я наткнулась на замечательное произведение, посвященное её короткому правлению, и поэтому сегодня расскажу о пьесе!

«Враги царицы» Э. Дж.М. Д. Планкетта

Время действия: XХII век до н.э., период короткого правления царицы Нитокрис, около 2193-2140-х годов до н.э.

Место действия: Древний Египет (Та-Кем).

Интересное из истории создания:

Эдвард Джон Мортон Дракс Планкетт, XVIII барон Дансейни (1878-1957) был ирландским баронетом, охотником, путешественником, поэтом и писателем-протофантастом. В пьесе «Враги Царицы», вошедшей в сборник «Пьесы о богах и людях», он в свободной форме излагает одну из легенд Геродота про хитроумную и коварную царицу Древнего Царства, госпожу Нитокрис.

Конкретно эту легенду я пересказывать не буду, чтобы не испортить интригу (хотя когда знаешь её, текст пьесы играет прямо-таки особенными красками, лично я получила огромное удовольствие, зная, чем всё закончится)). Зато расскажу другую:

Арабский историк XVIII-го века аль-Муртади рассказывал, что в его времена верили, будто третью пирамиду часто посещало привидение в виде прекрасной обнажённой женщины. Многие люди видели, как она бродила вокруг сооружения в полдень или на закате. Иногда она являлась какому-нибудь прохожему и улыбалась ему так, что он устремлялся к ней. Тогда она завлекала его к себе и внушала такую сильную страсть, что он терял разум, следовал за ней в пустыню и пропадал там.

Отсылка к этой легенде фигурирует в романе Р.Г. Хаггарда «Владычица Зари», о котором я расскажу позже. Ещё одна легенда касалась греческой гетеры по имени Родопис, землячки и современницы поэтессы Сапфо. Родопис продали в Египет, где она позже получила свободу, заработала огромные богатства и якобы на них построила одну из пирамид. Ей, кстати, тоже посвящено немало произведений, но сегодня не про них. Геродот услышал историю о строительстве пирамиды гетерой, будучи в Египте, и приложил некоторые усилия, чтобы доказать её ложность. Подробнее останавливаться на этом я не хочу и перейду к самой пьесе.

О чём:

Собственно, завязка у истории стандартная: царица Нитокрис зазвала всех своих главных недоброжелателей на ужин в подземный покой возле Нила, чтобы прекратить вражду, и пообещала, что явится лишь в сопровождении служанок, и никаких воинов не будет не только в самой крипте, но даже и поблизости. Её гости сильно сомневались в чистоте помыслов царицы, но в силу разных причин всё равно пришли. Их поведение за ужином, на мой взгляд, описано забавно и иронично)

Отрывок:

«…Царица: О, враги мои, хотелось бы мне доброты от вас. И оттого нет здесь прислуги никакой, ведь знаю, что за мысли вы про меня слагаете…

Князь Эфиопский: Нет, Царица, злых мыслей не имеем мы о вас.

Царица: О, но ведь вы мыслите чудовищные вещи.

Жрец Гора: Не думаем мы зло о вас, Высокочтимая.

Царица: Боялась я, что будь прислуга здесь, подумается вам…. Вы скажете, мол, «эта ужасная Царица, велит она напасть на нас своим рабам, пока мы за столом вкушаем…»

[Первый Князь Эфиопский украдкой отдаёт еду своему рабу, стоящему позади него, чтобы тот попробовал на предмет отравы.]

Хотя не ведомо вам, как отвращает меня вид крови алой, и потому я никогда не вздумала бы им давать такое поручение. Вид крови страшен.

Жрец Гора: Мы доверяем вам, Достойная Госпожа.

[Делает то же самое со своим рабом.]

Царица: На многие кубиты вкруг храма этого и вдоль реки постановила я: «Пусть да не будет здесь людей.» Я приказала так, и вот их нет. Поверить ли вы мне способны ныне?

[Зофернес повторяет опыт с дегустацией рабом еды, и так – каждый из приглашённых, один за другим.]

Жрец Гора: Воистину, мы доверяем вам.

Царица: А ты, принц Зофернес, с твоими яростью горящими глазами, что столь меня пугают, ты доверяешь мне?

Зофернес: О Царица, сиё есть часть искусства воинского, чтоб быть готовым ко всему в стране врагов своих, а мы же были столь долго в состоянии войны с твоими полководцами, что нехотя искусство наше соблюдать должны. Это не значит, что не доверяем мы тебе.

Царица: Одна я со своей служанкой, и нет доверия ко мне, увы! О Аказарпсес, испуг берёт меня: что если пожелают вдруг враги мои убить меня, а тело кинуть в Нил пустынный.

Аказарпсес: Нет, Госпожа моя, не повредят они вам. Им ведь даже и не понять, как взгляды зверские их вам причиняют боль. Им невдомёк, как деликатно вы устроены.

Жрец Гора [обращаясь к Аказарпсес]: Мы вправду доверяем Царице, никто из нас ей не желает зла чинить.

[Аказарпсес успокаивает Царицу.]

Радамандаспес [к Зофернесу]: Мне думается, зря мы сомневались в помыслах её, видишь, одна она.

Зофернес [к Радамандаспесу]: И всё же мне хотелось бы закончить ужин поскорее.

Царица [к Аказарпсес и Жрецу Гора, но так, что слышно всем]: Но всё же есть не смеют они яства, что мной предложены для них.

Князь Эфиопский: В Эфиопии есть такой обычай, когда вкушаем мы с царицами – не прикасаться к пище, ожидая, пока Царица не постановит своим примером начало пиршества.

Царица [вкусивши яств]: Смотрите же, отведала я их.

[Она смотрит на Жреца Гора.]

Жрец Гора: Таков обычай клира нашего от мала до велика, со времени, когда ходили по земле Луной рождённые, не вкушать еды, пока не посвящена она богам через священные обряды наши.

[Начинает производить пассы над блюдом с едой.]

Царица: Царь Четырёх Земель не притрагивается к еде. И ты, принц Радамандаспес, ты даёшь вкушать царское вино рабам своим.

Радамандаспес: О Царица, таков обычай нашей династии. И он старинный, слово чести… так говорят у нас… что знатный человек не должен есть, покамест прислужники его не вкусят пищи, напоминая нам о том, что тела одних похожи на тела других, как…

Царица: Тогда ответь, зачем ты так внимательно следишь за тем, как потчуется раб твой, принц Радамандаспес?

Радамандаспес: Лишь в целях соблюдения традиции, Царица…»

Почему стоит прочитать:

Произведение совсем небольшое, но в определенном напряжении держит практически на всём своём протяжении, потому что волей-неволей задаешься вопросом – «Что задумала Нитокрис?» и «Чем всё закончится?». Ну, ладно…Я лукавлю: я испорченный испытуемый, меня интересовало, насколько точно автор повторил легенду, и выберется ли царица сама из крипты. И, если да, то как и когда. В общем, я не разочаровалась, а это что-то да значит)

Предыдущие части можно найти тут:

Часть 1. История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

Часть 2. История нашего мира в художественной литературе. Часть 2. «Миф об Этане»

Часть 3. История нашего мира в художественной литературе. Часть 3. «Сказки сыновей Хуфу»

Часть 4. История нашего мира в художественной литературе. Часть 4. «Эпос о Гильгамеше»

Часть 5. История нашего мира в художественной литературе. Часть 5. «Путешествие Баурджеда»

Часть 6. История нашего мира в художественной литературе. Часть 6. «Микерин»

Часть 7. История нашего мира в художественной литературе. Часть 7. «Дочери Фараонов»

Часть 8. История нашего мира в художественной литературе. Часть 8. «Сказание о Саргоне» и «Проклятие Аккаде»

А сегодня будет история о Шаррукине (он же Саргон) и его потомках. Город Аккаде возник ещё при упомянутом в прошлом посте Эн-Шакушане (см. ссылку выше), но развился и стал столицей при основателе Аккадского царства.

У Саргона от жены, царицы Ташлултум, было, по крайней мере, пять детей, и в их числе сыновья – Римуш и Маништушу, а также дочь Энхедуана, верховная жрица лунного бога Нанны в Уре и автор религиозных гимнов, что делает её одним из самых ранних (если не самым) авторов в истории, из числа известных по имени, хотя бы духовному.

Упомянутые сыновья Саргона правили поочередно, и Маништушу стал отцом Нарам-Суэна, предпоследнего правителя Аккадской династии. Вот о нём-то и его славном дедушке сегодня и расскажу.

«Сказание о Саргоне» и «Проклятие Аккаде»

Время действия: ХХIV-XХIII века до н.э., правление Ур-Забабы (ок. 2322 – 2316 годов до н. э.) и Лугальзагеси (ок. 2336 – 2311 до н.э.), а затем Саргона Древнего (ок. 2316-2261 до н. э.) и его внука Нарам-Суэна (ок. 2237 – 2200 до н. э.).

Место действия: шумерские государства и Аккад (территория современного Ирака).

Интересное из истории создания:

Насколько я поняла, есть как шумерский текст поэмы о Саргоне, так и аккадский, хотя суть у них примерно одинаковая. Разве что, в отличие от аккадского варианта, шумерский вполне конкретно говорит об отце царя: «Отец его – Лаипум, мать его – [жрица]». Поэма датируется предположительно концом II-го тысячелетия до н.э. и сохранилась, как обычно, фрагментарно.

Саргон ощутимо реформировал свою страну и добился её подъёма и процветания благодаря развитию торговли, однако длилась эта красота относительно недолго. Об этом, в частности, упоминается в другой поэме – «Проклятие Аккаде».

Текст «Проклятие Аккаде», вероятнее всего, был написан во времена шумерского государства III-й династии Ура, сменившего Аккадскую империю. Поэма являлась, по сути, попыткой объяснить падение столь могущественного государства из-за гнева богов, обрушенного на царя Нарам-Суэна за неповиновение и нанесенный им вред, хотя историчность некоторых описанных в ней событий под вопросом.

О чём:

«Сказание о Саргоне» повествует о том, как некая жрица втайне родила сына и в просмоленной корзине отправила его по реке (что-то это мне напоминает…), и так тот попал к водоносу, своему приёмному отцу. Когда он подрос, то поступил на службу во дворец Ур-Забабы (по одной версии служил садовником, по другой – виночерпием, а, может, и то, и другое поочередно). В общем, какой-никакой служебный рост, но особых взлётов не предвиделось. Всё изменилось, когда на героя этой истории обратила внимание богиня Инанна, которой, как мы помним, очень нравились бородатые мускулистые мужики с харизмой.

Похоже, Саргон оказался именно таким, и Инанна стала насылать на него криповые сны со странными намёками. Саргону они не нравились, потому что кому понравятся ночные кошмары? А вот его начальнику, услышавшему его ночные вопли, они не понравились по другой причине: царь болел, и в снах этих увидел дурное предзнаменование для себя (походу, у нас тут древнейшее описание параноидального расстройства личности, не?)). А, т.к. опасениями поделиться с адекватными людьми он не решился, то выход из ситуации нашёл для себя сам, но странный: отправил Саргона к Лугальзагеси с глиняной табличкой, на которой были написаны настоятельные рекомендации избавиться от посыльного. Однако:

«Лугальзагеси смысла посланья не понял,
О посланце ничего не молвил.

Жрецу верховному о посланце не молвил,
Зато княжьего сына обрек смерти».

Не понятно, что могло пойти не так? Ведь план был надежен, как швейцарские часы. К слову, на этом месте (да-да, как всегда, на самом интересном) повествование обрывается, т.к. остальное не уцелело. И лично меня очень заинтересовала эта строка про «княжьего сына». Я предполагаю, что в ней могло содержаться указание на причины последовавшей за этими событиями войны. Не могу исключать, что это означало, что Лугальзагеси такие писульки не понравились, и он приказал убить заложника - сына Ур-Забабы, после чего пошёл на него войной (хотя могут быть и иные смыслы). И, как мы знаем из других источников, в 2316-м году правлению Ур-Забабы и самостоятельности Киша пришёл конец. Могу также предположить, в т.ч. с опорой на текст сказания, что Саргон стал одним из военачальников Лугальзагеси, а позже восстал против него и победил.

Косвенные подтверждения этому содержатся в книгах французского историка Ж. Боттеро ( «Ранние цивилизации Ближнего Востока) и польского филолога и журналиста М. Белицкого (»Шумеры»): сначала Саргон предложил Лугальзагеси породниться с ним путём династического брака. Лугальзагеси отказал. Тогда Саргон перешёл к военным действиям и быстро разгромил своего противника. Лугальзагеси был взят в плен, отправлен в клетке для собак в Ниппур и в медных оковах проведён в торжественной процессии через ворота бога Энлиля, после чего его, вероятно, казнили. Откуда точно почерпнуты эти сведения, мне неведомо, но звучит очень интересно, даже, если это наполовину (или больше) полнейшее гонево. Суть от этого не меняется.

Что же касается второй поэмы, то она повествует о том, как боги, в частности Инанна, одаривали на протяжении многих лет Аккад и его столицу всяческими благами, но потом, внуку Саргона, Нарам-Суэну приснился пророческий сон, в котором Энлиль предрекал разрушение его городу. Видимо, с требованиями покориться этому и вести себя достойно. Всё царство, вероятно, пострадать было не должно. Но Нарам-Суэну такой расклад не понравился. Сначала он пытался поставить жертвенник и договориться с божеством, но, когда ему это не удалось, в гневе разрушил его храм. Разумеется, после этого стало только хуже, и на жителей Аккада обрушилось проклятье. Чем всё закончилось, спойлерить не буду, хотя догадаться можно и так.

По секрету скажу, что при внуке и наследнике Нарам-Суэна, Шаркалишарри, всё стало совсем грустно: с северо-запада подступали амореи, а с Загроса в XXII-м веке до н.э. вторглись индоевропейские племена гутиев.

Кстати, ко временам правления Шаркалишарри относят первое достоверное упоминание Вавилона под именем Кадингирра. Но про него будет позже.

Почему стоит прочитать:

Лично я «Сказание о Саргоне» с удовольствием прочитала как стихотворение, благодаря прекрасному переводу В. К. Афанасьевой. Так что это отличное произведение для тренировки памяти (легко заучивается) и козыряния своими познаниями в любой подходящей ситуации) А «Проклятие Аккада», сохранившееся куда лучше, проливает свет на один из самых значимых периодов в истории Ближнего Востока, поскольку поэму создавали, если не современники тех событий, то, по крайней мере, те, кто о нем знали больше, чем мы знаем теперь.

Отрывки:

«Я - Шаррукен, царь могучий, царь Аккада,
Мать моя - жрица, отца я не ведал,
Брат моего отца в горах обитает,
Град мой - Ацупирану, что лежит на брегах Евфрата.
Понесла меня мать моя, жрица, родила меня в тайне.
Положила в тростниковый ящик, вход мой закрыла смолою,
Бросила в реку, что меня не затопила.
Подняла река, понесла меня к Акки, водоносу.
Акки, водонос, багром меня поднял,
Акки, водонос, воспитал меня, как сына.
Акки, водонос, меня садовником сделал.
Когда садовником был я, - Иштар меня полюбила,
И пятьдесят четыре года на царстве был я...»

(Сказание о Саргоне).

«...В те дни она житницы Аккада златом наполнила,
Зернохранилища сияющие серебром наполнила.
В склады зерновые медь очищенную, олово,
Пластины лазуритовые собирала грудами,
В ямах силосных запечатывала.
Матерей советами она одарила.
Отцов словами мудрости наделила.
Девушкам песни-пляски дала.
Юношам мощь оружья дала.
Малышам радость-веселье дала.
Кормилица дитя знатное ведет.
Барабаны деревянные бьют.
Из города - звон литавров,
Пред городом флейты поют.
Гавань, где суда у причала, ликованья полна.
Все чужеземные страны спокойны.
Все чужие народы довольны.
А владыка града, Нарамсуэн, пастырь,
Словно солнце на светлом престоле Аккада,
Сияя, восходит,
Града стена, словно гора, до небес доходит.
А ворота града, подобно Тигру,
Когда он в море вливается,
Инанна пречистая створки их широко распахнула,
И в Шумер добро само лодками потекло...»

«…Потоп встающий, что не знает преграды,
Энлиль, за гибель Экура любимого -
Что ныне он погубит?
Он к стране Губин направил взоры,
Он бескрайние горы обрыскал взглядом, -
Нелюдей, несметные орды,
Гутиев, что не знают запретов,
Поведением - люди, да разуменьем - собаки,
Обликом - сущие обезьяны,
Их Энлиль из гор вывел!..»

("Проклятие Аккаде»).

Этот роман был написан в 1905-м году итальянским писателем Эмилио Сальгари (внешне немного похож на Эркюля Пуаро в исполнении сэра Д. Суше). За свою жизнь он написал 84 романа и более 150 рассказов на самые разные темы, в том числе на волне интереса европейцев к Востоку и древностям (вызванном, кстати, не в последнюю очередь благодаря активной археологической работе, развернувшейся в конце ХIХ-начале ХХ веков) в рамках эксперимента он создал «Карфаген в огне» (о котором будем говорить позже) и «Дочери Фараонов», который почему-то на русском языке издали под названием «Трон Фараона». Активным путешественником Сальгари не был, зато много читал и литературу, доступную ему в те времена, при создании своего первого исторического романа (во всяком случае, посвященного древним странам Северной Африки) вроде как тоже изучил. Автор уделил внимание описанию природы долины Нила, которая в тексте призвана отражать переживания и чувства героев, и давал исторические пояснения по ходу сюжета, за что ему, конечно, огромное спасибо. Но в целом роман оставил у меня двоякие впечатления. Почему – напишу дальше.

О чём:

События посвящены временам правления первых фараонов VI династии – Тети, Пепи I и Меренра I. Усеркара там никак не упоминается, но уж ладно, с ним и вправду всё непросто. Суть же произведения в том, что первый фараон династии Тети якобы был ранен в битве, и его брат, Пепи, решив, что тот погиб, воспользовался этим для узурпации власти путем отстранения своего племянника – Меренра.

Мальчика успели спрятать, и его воспитанием занялся жрец Унис, а вот судьба его двоюродной сестры (и потенциальной невесты) – Сахура – оставалась туманной до самого конца. Незадолго до событий первой главы уже повзрослевший Меренра успел спасти другую свою двоюродную сестру – царевну Нитокрис – и влюбиться в неё в лучших традициях всех западных и восточных сказок с первого взгляда, первого вздоха, первого прикосновения, пер…А, нет. Только это. Про всё остальное не здесь, автор, кажется, очень таких тем стеснялся. Настолько, что разок-другой я даже орнула - настолько ржачно.

И вот стоял влюбленный Меренра на берегу Нила, вздыхая о таинственной незнакомке и о своей горькой судьбе, полагая, что ему ничего не светит. До того момента, как его воспитатель ему сообщил («Good news!»), что он-то, оказывается, сын фараона Тети, и это он сейчас должен сидеть на троне, а не его (фуфуфу, плохой) дядя, и не о дочерях узурпаторов надо мечтать, а о хороших девочках. Но сначала самолёты возвращение своего фараонского трона, ну а девушки – потом. Этим они большую часть повествования и занимались, хотя чернокудрые красавицы всё равно оттягивали на себя приличную часть внимания и парня, и читателей.

Что я обо всём этом думаю:

Когда я начинала вести эту подборку, я, помнится, отбросила одну книгу, потому что не надо, мол, рекомендовать добрым читателям всякое непотребство, и вознамерилась рассказывать только и исключительно о хороших книгах. Впервые моя вера поколебалась на книге Ефремова, хотя я могу её назвать скорее «туда-сюда» и странноватой. А вот это произведение Сальгари…откровенно странное, противоречивое, местами исторически недостоверное, а местами просто алогичное. Но позже я подумала, что всё-таки хорошо, когда кто-то прочитал книгу до тебя и решил честно о ней рассказать, предупреждая о том, почему она может оказаться не такой конфеткой, как сказал тот, кто её посоветовал. Так что разбору быть. И начну с исторически сомнительных моментов и откровенных несостыковок.

Например, Пепи по нынешним данным являлся сыном Тети, а не его братом, а Меренра был, в свою очередь, сыном Пепи, а не племянником. И, к слову, продолжительное правление Пепи стало одним из последних периодов расцвета Египта второй половины Древнего царства. Но это ладно, дальше доматываться не буду, потому что история и археология не дают сразу и окончательно всей информации, она может дополняться, уточняться, а иногда и полностью меняться с течением времени, особенно за целое столетие. Тем более что Сальгари мог и сознательно пользоваться некоторыми белыми пятнами в известной нам событийной составляющей. Например, я не нашла никаких упоминаний о затмениях в том времени и месте, но это совершенно не значит, что их не было и не могло быть, потому что даже датировки правления фараонов до сих пор чётко не определены, и вряд ли когда-либо будут. Мы имеем дело с предположениями, причем порой сильно расходящимися. Отсюда, кстати, и мои указания на даты с большим разбросом.

Куда интереснее то, что в этом романе касалось логики. Я, например, не вкурила, зачем могло понадобиться легитимному правителю играть в кошки-мышки с переодеванием и прочим вместо того, чтобы быстро со всем разобраться, как не вкурила и куда делась мать принца, и почему о ней никто ни разу не вспомнил. О какой-то там сестре вспомнил, а о ней – нет. И ещё не поняла, какой смысл истреблять род брата, и чем плоха женитьба на дочери Пепи, когда это самое логичное, что только можно придумать, особенно в условиях формальной передачи власти по женской линии. Так очень часто и делали. Ну да и это ладно. Хотя потом, когда начинаешь обдумывать, вопросов о странных поступках персов становится всё больше.

И вот, скажу честно, наблюдая за выходками Меренра, я не раз пыталась пробить ладонью лицо, испытывая чувство испанского стыда. Неудивительно, что после правления такого фараона царство захирело, он же на всю голову ушибленный. Момент, когда он забыл обо всём на свете и за паланкином царевны побежал в логово врага как собачка, вернул меня в мои «вьетнамские флешбеки», связанные с похожим эпизодом в «Соборе Парижской Богоматери». Но только там подобным нелепым способом перса автор слил, а тут…Ну типа вывод какой надо сделать? Можно быть каким угодно идиотом и какую угодно творить дичь, но Ра/Гор/Озирис/другой всё равно спасёт? Ну такоэ… А конец вообще у меня вызвал чувство опустошения. Как будто пробку в ванне выдернули, и я наблюдаю за уходящим в сток грязным водоворотом.

Почему всё-таки стоит прочитать:

Если написанное выше кого-то всё-таки не отпугнуло полностью, скажу и о плюсах. Хотя сюжет достаточно примитивный и предсказуемый, ближе к середине я поймала себя на том, что мне интересно, кого же всё-таки выберет гг. Оба пути были штампами, а потому равновероятны. Удивительное чувство, скажу я вам)

Кроме того, автору всё-таки удалось погружение и в эпоху, и в атмосферу приключений, а, на первый взгляд, простая сказка о царевиче обернулась трагедией не хуже Гамлета, только с более положительным концом (ну, там все умерли, а у Сальгари – не все)). Некоторые моменты, если подключать фантазию, могут вызывать достаточно яркие эмоции, у меня, например, вызывали, и это я считаю успехом. Персонаж Нефер определенно вызывает симпатии, во всяком случае мне она импонировала больше, чем все остальные в этой истории. Хотя без глупостей тоже не обошлось.

В общем, если хочется почитать какое-то не очень тяжелое приключенческое чтиво о Древнем Египте и особо не париться, то эта история вполне способна скрасить вечерок-другой в компании торшера и чашки чая. Желательно чтобы рядом ещё был кот, в которого можно спрятаться, когда станет грустно, кринжово, крипово и как-либо ещё) Чтобы доказать, что этот роман может быть захватывающим, добавлю соответствующий отрывок.

Отрывок:

— Странники, чужеземцы! Сюда, к берегу! Кто смеет не веселиться в эту ночь, посвященную всесильной богине? Кто смеет, не воздавая ей чести, проплывать мимо? Или вы хотите, чтобы мы, слуги богини, потопили ваше судно?

Несмотря на усиленную работу, лодку не удавалось отвести от берега, на котором бесновались, размахивая факелами, подпрыгивая, подплясывая и оглашая воздух дикими песнями в честь богини пьяного веселья, почитатели культа вина, культа богини Баст.

— Оставьте нас в покое! — крикнул Унис.

Но беснующиеся отвечали только хохотом. Один из них швырнул с берега горящий факел в лодку, и только случайно, пролетев мимо борта, он погрузился в воду и погас. За первым факелом последовали другие. Гребцы лодки с величайшим трудом успевали сбрасывать факелы, грозившие лодке пожаром, в воду, но было ясно, что еще несколько минут — и лодка, несущая юного фараона, обратится в пылающий плавучий костер, а между лодкой и чистой водой оставалось еще большое пространство, сплошь заросшее держи-травой.

— Колдунья! Нефер-колдунья! — раздались в это мгновение дикие крики на берегу. — Тащите, волочите колдунью сюда!

— Убейте, убейте ее!

— Нет, не убивайте! Лучше позабавимся: будем пытать ее. Выжжем ее очи! Спалим ее грудь!

— Раскаляйте железо! Мы заклеймим заклинательницу! Это по ее вине мрут наши мужья и дети. Она напускает порчу на нас. Убейте ее! — визжали женщины, толпившиеся вокруг неподвижно стоявшей у пламени костра молодой женщины, одетой с такой роскошью, словно это была сама дочь фараона.

— Пытать, пытать колдунью! Пусть скажет, где хранится зарытое жрецами Нэпи сокровище храма. Золото! Где золото? Говори, проклятая! — гудели мужские голоса. И этим крикам аккомпанировал визг скрипок, треск словно обезумевшего барабана.

Меренра, уже несколько мгновений страстными гневными очами молодого льва наблюдавший эту сцену, не выдержал: выхватив из-за пояса короткий меч, он прыгнул, едва коснувшись борта барки легкой стопой, и упал на ноги среди обезумевших оргиастов, готовых приступить к пыткам несчастной заклинательницы.

Ему не пришлось пустить в ход оружие: толпа с воплями разбежалась во все стороны; на месте осталась только заклинательница. Одним ударом меча Меренра рассек веревку, связывавшую прекрасные руки.

— Меренра! Назад! На барку! Они убьют тебя! — полным смертельного ужаса голосом закричал Унис.

Гребцы поспешили перебросить с барки сходни на песчаную отмель. Юноша, подхватив заклинательницу, пробежал по отмели и, тяжело дыша, опустил тело спасенной женщины на одну из скамей, а сам схватился за меч.

Оргиасты, однако, видя, что весь экипаж лодки, схватившись за луки и стрелы, готов дать им отпор, не осмелились приближаться к ней и толпились вдали. Среди них теперь тоже показалось много вооруженных луками людей. Запела тетива, засвистели стрелы, проносясь с жалобным и зловещим визгом над головами гребцов-нубийцев. И вдруг…

Заклинательница, сидевшая с полузакрытыми глазами на скамье, вскочила, стала, простирая руки к толпе, попятившейся при виде ее на корме лодки, и закричала торжественно и страстно:

— Заклинаю вас! На глазах ваших жен и детей ваших — проклятье мое! Духи огня да спалят селенья ваши! Духи земли да отравят кровь вашу, и да пожрут воды разгневанного за вероломство ваше Нила ту землю, на которой живете вы и стоят ваши жилища! Боги ветра, боги бурь разнесут по всем четырем странам света прах могил отцов ваших. Кара, грозная кара неба на вас! За то, что осмелились вы поднять руку. И на кого же? Я чую, я чую близость Осириса, Великого, Беспощадного! Кровь бога течет в жилах молодого льва, вырвавшего меня из пастей подлых гиен, трусливых шакалов. Фараон, фараон!

И заклинательница упала, как подкошенная, навзничь, а устрашенная ее проклятиями толпа поклонников культа Баст быстро рассеялась.

Унис, едва услышал последние слова заклинательницы, скрипнув зубами, ринулся к ее бесчувственному телу и занес руку, вооруженную кинжалом, готовясь поразить женщину.

Но Меренра успел отвести удар.

— За что ты хочешь убить ее? — сказал он, заслоняя грудью заклинательницу.

— Она… выдала нас!

— Она спасла нас! — отозвался Ато. — Эти негодяи забросали бы нас стрелами. А теперь…

— Мы свободны! — донесся крик одного из гребцов. И в самом деле, путь к свободной воде был очищен, лодка скользнула, шурша бортами, среди двух зеленых стен держи-травы и очутилась на просторе.

Унис понурил голову, опустил руку, положил кинжал в складки пояса и спустился в каюту, бормоча что-то. Когда он вышел опять на палубу, он при свете месяца увидел, что спасенная Меренра заклинательница с арфой в руках сидела у ног молодого фараона.

Предыдущие части можно найти тут:

Часть 1. История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

Часть 2. История нашего мира в художественной литературе. Часть 2. «Миф об Этане»

Часть 3. История нашего мира в художественной литературе. Часть 3. «Сказки сыновей Хуфу»

Часть 4. История нашего мира в художественной литературе. Часть 4. «Эпос о Гильгамеше»

Часть 5. История нашего мира в художественной литературе. Часть 5. «Путешествие Баурджеда»

Часть 6. История нашего мира в художественной литературе. Часть 6. «Микерин»

Время действия: XХV век до н.э., около 2514 – 2486 годов до н. э., время правления фараона Менкау-Ра.

Место действия: Древний Египет.

Интересное из истории создания:

Для начала хочу немного рассказать об этом господине, поскольку до поисков произведения о Микерине, я и сама о нём ничего не знала.

Мэтью Арнольд (24 декабря 1822-15 апреля 1888) был английским поэтом и критиком викторианской эпохи. Его часто вспоминают как третьего величайшего поэта своего поколения после Альфреда, Лорда Теннисона, и Роберта Браунинга.

«Микерин» изначально входил в первый сборник М. Арнольда – «Заблудший гуляка», опубликованный в 1849-м году, который поэт вскоре по какой-то причине отозвал. Однако два произведения из этого сборника – «Заброшенный Водяной» и, собственно, «Микерин» позже были переизданы.

О чём:

Повествование в поэме ведется от лица самого фараона Менкау-Ра (Микерина), который говорит о том, что его царствование не будет похожим на царствование его отца – фараона Хафры (по другой версии Хеопса), потому что он, Менкау-Ра, совсем другой: добрый, любит правду и справедливость. К слову, античная традиция изображала его и вправду полным антиподом его великих предков, мол, даже его пирамида гораздо меньше, и людей он отпустил заниматься их личными наделами и приносить жертвы, а не вот это вот всё ради величия правителей.

Понять дальнейшее из написанного в поэме трудно, если не знать первоисточников. А источником таким был Геродот, который якобы от египтян услышал, что после нескольких лет правления Микерин получил предсказание из города Буто: «Всего шесть лет проживёшь ты на земле, а на седьмой год закончишь свои дни».

Возмутившись, царь отправил оракулу сердитое послание, упрекая в несправедливости. Он писал: «Мой отец и дядя, которые заперли храмы, забыли богов и угнетали народ, прожили долго, а я, человек благочестивый, всё-таки должен скоро умереть». Тогда от оракула прибыло второе письмо: «Именно поэтому твоя жизнь так быстро подошла к концу. Ты не сделал того, что надлежало. Египту суждено было претерпевать бедствия 150 лет. Два царя, твои предшественники, поняли это, а ты – нет».

Получив такой ответ, фараон осознал, что смерть его предрешена. Он приказал приготовить множество светильников, и по ночам велел зажигать их, стал пить вино и непрестанно веселиться днём и ночью. Он блуждал по лугам и рощам, и всюду, где только находил подходящие места для удовольствия. Так поступал он, превращая ночи в дни, чтобы уличить оракул во лжи и сделать из шести лет двенадцать.

Собственно, об этом, опираясь на легенду, пересказанную Геродотом, и повествует поэма М. Арнольда. К слову, точная продолжительность жизни и правления Микерина неизвестна, но по некоторым предположениям ученых он правил 18-20 лет, а отдельные исследователи увеличивали этот срок аж до 28 лет. Туринский папирус в соответствующем месте повреждён, и можно только разобрать, что число лет его правления заканчивалось на цифру 8, (то есть 10n + 8 лет правления). Это может быть 18 или даже 28 лет царствования. Современные учёные рассматривают всё же число 18 лет как наиболее вероятное. Если же судить по данным налоговых подсчетов скота, которые вроде как проводились раз в год, то получалось как раз-таки около 11-12 лет.

Отрывок:

So six long years he revell'd, night and day.

And when the mirth wax'd loudest, with dull sound

Sometimes from the grove's centre echoes came,

To tell his wondering people of their king;

In the still night, across the steaming flats,

Mix'd with the murmur of the moving Nile.

На русском языке я текста этого произведения не нашла, поэтому отрывок маленький, а перевод будет мой собственный:

Так шесть долгих лет он наслаждался, ночь и день.

И когда веселье становилось громче, с приглушенным звуком

Порой из середины рощи эхо разносилось по округам,

Чтоб удивленным людям рассказать о фараоне;

В ночи спокойной, через маревом покрытые равнин настилы,

Оно соединялось с рокотом вдаль убегающего Нила.

Почему стоит прочитать:

Как минимум, это будет полезно тем, кто учит английский язык, и хочет попрактиковаться на чём-то посложнее. Для тех, кто языком уже владеет достаточно, это может стать отличной возможностью заценить необычное по своей тематике произведение позапрошлого века, и, вполне возможно, они получат от этого эстетическое удовольствие (всяко большее, чем от переводов вроде моего)). Если кто-то языком совсем не владеет или плохо, то гугл-переводчик всех спасет, но текст придется разбивать на части.

Я слишком поздно поняла, что в прошлый раз забыла картинку прикрепить. В этот раз не забываю:

Прошлые посты моей подборки можно почитать тут:

Ссылки на прошлые посты:

Часть 1. История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

Часть 2. История нашего мира в художественной литературе. Часть 2. «Миф об Этане»

Часть 3. История нашего мира в художественной литературе. Часть 3. «Сказки сыновей Хуфу»

Часть 4. История нашего мира в художественной литературе. Часть 4. «Эпос о Гильгамеше»

Часть 5. История нашего мира в художественной литературе. Часть 5. «Путешествие Баурджеда»

Интересное из истории создания и немного моих замечаний:

И.А. Ефремов – это советский палеонтолог и писатель, известный как автор романа «Час Быка». Многие, особенно из тех, кто постарше, я уверена, автора знают и с этим произведением так или иначе знакомы. Я же в данном случае в свой список включила дилогию «Великая Дуга», которая замышлялась как трилогия. Автор написал обе повести в далеком 1945-м, начав собирать материал ещё в 1944-м, и «ему удалось осуществить свой замысел лишь потому, что он сильно болел с конца 1945 года до июня 1946 года. «Великая дуга», по его утверждению, была написана в эти сроки». Опубликованы, правда, романы были несколькими годами позже.

«Дилогия содержит элементы фантастики, хотя вымысел подчиняется исторической достоверности: писатель расширил традиционные представления о неизменности границ древних цивилизаций, разделённых большими расстояниями, и показывал, казалось, невозможные контакты между ними», – вещает нам Википедия. Как по мне, с фантастикой он переборщил. И не только с ней.

В 1963 году Ефремов так вспоминал о своём замысле:

«Повесть «На краю Ойкумены» написана в 1945 году, когда у нас полностью отсутствовали книги, художественно излагавшие древнюю историю или рассказывавшие о дальних, тропических странах. Я объединил в повести обе задачи и попытался их решить на основе марксистского анализа истории и социалистического гуманизма».

При прочтении это «марксистского анализа истории и социалистического гуманизма» чувствуется, и лично мне ощутимо подпортило впечатление. Потому что такая постановка вопроса, на мой взгляд, бьет по достоверности. Чтобы понять, о чём я, нужно читать. Меня лично в этом плане смутили там, по крайней мере, три момента (про религию и атеизм, про неуважение к жрецам и про тему недовольства рабов). И, помимо этого, неправдоподобная реакция на морскую фауну, которой, по идее, у бывалых моряков быть не должно. Например, ядовитые медузы водятся и в Средиземном море. Так по какому злому умыслу никто не предупредил тех, кто собрался их хватать, о том, чем это грозит?) Сами реакции, может, и правдоподобны, но не для того периода. С историческими данными и датами тоже всё непросто.

О чём:

О том, как плохо живется простому люду, и он мечтает о социалистической революции… Хм, это не отсюда?.. А было похоже. По крайней мере, вначале. Потом началось интересное про экзистенциальные и управленческие проблемы фараона Джедефры, который неосмотрительно сменил одну фракцию жрецов на другую возле кормушки, и по совету жреца Тота отправил того самого Баурджеда в загадочную страну Пунт. Пока Баурджед исполнял приказ, фараон окончательно заколебал жрецов Ра, да ещё вдобавок приболел. Для него это закончилось плохо. На моменте в усыпальнице я мысленно воскликнула: «Они убили Кенни! Сволочи!». Никогда не смотрела этот сериал, но…простите) Джедефра правил по разным оценкам от 8 до 10 лет, и как о его жизни и правлении, так и о смерти известно, мягко говоря, мало. Так что такое допущение вроде как за рамки не выходит. Тем более что в гробнице реального фараона и вправду нашли разбитые, явно намеренно, статуи. О нем также достоверно известно, что он отправлял экспедицию в оазис Дахла, но ничего про Пунт (первые упоминания о такой экспедиции относят ко временам Сахура из V династии), на чём автор, вероятно, и сыграл. Чем закончилось это путешествие…всем предлагаю узнать самим)

Почему стоит прочитать:

Несмотря на некоторое недовольство отдельными моментами в этом произведении, в моём личном рейтинге я поставила ему не твёрдую, но заслуженную четверку. Сейчас расскажу, почему, и почему прочитать всё-таки стоит.

Во-первых, насколько я знаю, об этом периоде и конкретно о Джедефре мало кто вообще писал. Во-вторых, хотя сам сюжет меня не особо впечатлил, автор даёт порой очень красочные и затейливые описания, которые при должном настрое и вправду могут окунуть в ту эпоху, хотя бы частично, и заставить при должном развитии фантазии описанные образы ожить.

Отрывок:

«…Лодка удалилась на шесть тысяч локтей от города Белых Стен и плыла вдоль ненаселенного западного берега великой реки. Позади осталась гигантская пирамида и город мертвых для знати и богатых, примыкавший к северной стороне пирамиды. Мрак рассеивался, гладь реки заблестела тускло и неприветливо.

Мастеру паруса наконец удалось справиться с крючком. Ошейник раскрылся, и Нехси швырнул его далеко на середину реки.

Все сидевшие в лодке следили за его полетом. С легким всплеском орудие унижения и плена навсегда погрузилось на дно реки. И в тот же миг за восточной пустыней поднялся краешек солнца, яркие лучи алого света загорелись на реке в том месте, где потонул ошейник.

Утопить бы так все, что гнетет нас! - задумчиво сказал Уахенеб, выразив этим неясные стремления своих спутников.

Лодка причалила у двух одиноко росших пальм.

В сотне локтей от берега, в пределах высокой бесплодной равнины, расположился город мертвых простых роме. Здесь не было ничего похожего на массивные каменные или кирпичные гробницы знатных людей, только бесчисленные ряды маленьких холмиков отмечали места, где хранились останки отошедших в западные края.

Неужели Антеф не боится оставаться здесь в ночные часы? - удивился большой Нехси.

О, мне пришлось один раз быть здесь поздно вечером, - отозвался Нехеб-ка. - Выли шакалы, хохотали гиены, страшные птицы ночи летали над головой. Вдали ревел лев, глухим плеском отзывались в реке крокодилы, - мне показалось, что стонет земля, наполненная умершими. Я едва удерживал свое сердце от бегства…

Антеф не здесь, он скрывается в древнем подземелье, близко от берега. Если каждому из нас придется выбрать между позорной смертью и страхом перед отошедшими, - я думаю, что он меньше убоится мертвых, - спокойно сказал Уахенеб. - От мертвых еще никто не погиб. Здесь давно живет старый сторож с семьей, и все от мала до велика здоровы и целы. У нас, бедняков, не знающих вещей, тут нет ничего - ни таинственных гробниц, ни подземелий. Про город мертвых для знатных рассказывают страшные предания… А может быть, для того, чтобы… никто не смел трогать вещи, хранящиеся в богатых гробницах? - Кормчий тихо рассмеялся, а его спутники посмотрели на него с удивлением…».

Ссылки на прошлые посты:

Часть 1. История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

Часть 2. История нашего мира в художественной литературе. Часть 2. «Миф об Этане»

Часть 3. История нашего мира в художественной литературе. Часть 3. «Сказки сыновей Хуфу»

Разумеется, я говорю о  полулегендарном правителе - Гильгамеше, которому древние посвятили одну  из самых известных своих эпических поэм:

Эпос о Гильгамеше

Время действия: рубеж ХХVII-XХVI веков до н.э., около 2650-2600-х годов до н.э.

Место действия: Шумер и Аккад (территория нынешнего Ирака).

Интересное из истории создания:

Это  одно из старейших сохранившихся литературных произведений в мире, самое  крупное из написанных клинописью, и, несомненно, одно из величайших в  списке литературы Древнего Востока. По мнению некоторых исследователей  «Эпоса», первые песни о Гильгамеше были созданы ещё в конце первой  половины III тысячелетия до н. э. Первые дошедшие до нашего времени  таблички были созданы на 800 лет позже. Посвящены они правителю древнего шумерского города Урук – Гильгамешу, представителю I-й династии Урука  и, судя по всему, современнику лугаля (правителя) Агги из Киша. Автор  или хотя бы имена записавших неизвестны.

О чём:

Гильгамеш  – не много не мало «на две трети бог, и на одну треть человек», эдакий  местный Марти Сью, и потому не давал покоя жителям своего города, не  зная, куда приложить свои силу и многочисленные таланты, да так, что те  взмолились богине-матери Аруру, чтоб она создала кого-нибудь  равного их беспокойному царю, и тот прекратил устраивать им бесконечные веселухи. Богиня вняла мольбам и создала Энкиду, который сначала был  одичалым, а потом, благодаря ласкам местной блудницы, посланной к нему  охотником по совету Гильгамеша, начал потихоньку социализироваться и  учиться как хорошему, так и плохому) В конце концов, Шамхат привела его в  Урук, где он резвился, пока не столкнулся с царем, и после стычки, закончившейся победой царя, Гильгамеш и Энкиду сдружились, и,  наконец-то, нашли себе достойную компанию, а своим способностям –  применение. Дальше спойлерить не буду)

Произведение небольшое, всего двенадцать отрывков, дошедших до наших дней, и я впервые его прочитала недавно.

Отрывок:

Гильгамеш ему вещает, охотнику:

"Иди, мой охотник, блудницу Шамхат приведи с собою,

Когда он поит зверей у водопоя.

Пусть сорвет она одежду, красы свои откроет,–

Её увидев, к ней подойдет он –

Покинут его звери, что росли с ним в пустыне".

Шесть дней миновало, семь дней миновало –

Неустанно Энкиду познавал блудницу,

Когда же насытился лаской,

К зверью своему обратил лицо он.

Увидав Энкиду, убежали газели,

Степное зверье избегало его тела.

Вскочил Энкиду – ослабели мышцы,

Остановились ноги – и ушли его звери.

Смирился Энкиду – ему, как прежде, не бегать!

Но стал он умней, разуменьем глубже,

Вернулся и сел у ног блудницы,

Блуднице в лицо он смотрит,

И что скажет блудница – его слушают уши.

Блудница ему вещает, Энкиду:

"Ты красив, Энкиду, ты богу подобен.

Зачем со зверьем в степи ты бродишь?

Давай введу тебя в Урук огражденный,

К светлому дому, жилищу Ану,

Где Гильгамеш совершенен силой

И, словно тур, кажет мощь свою людям!"

Сказала – ему эти речи приятны,

Его мудрое сердце ищет друга.

Почему стоит прочитать: в  отличие от многих других эпических произведений конкретно это, несмотря  на свою древность, оказалось лично мне психологически очень близко и  понятно, в нём ярко показаны чувства, эмоции и мотивы героев, и, как ни  странно, они за всё повествование не совершили ни одного странного,  нелогичного, аморального или даже неоднозначного поступка. С небольшими  оговорками, конечно (я и все защитники животных в недоумении от убийства  львов и змея). Им действительно сопереживаешь, их и вправду можно назвать героями, в некоторых моментах они очень трогательны и человечны,  и история дружбы в этом эпосе, пожалуй, одна из самых ярких из числа  тех, о которых я когда-либо читала. Сюжет же, хотя и не демонстрирует  чего-то нового и необычного, показывает, как можно удачно обыграть то, о  чем уже сотни раз было рассказано другими.

Дополнение: отдельно идёт поэма «Гильгамеш и Агга» о противостоянии Гильгамеша и  лукаля Киша. Агга, возможно, являлся потомком того самого Этаны, о  котором я рассказывала ранее. Если верить спискам, то Этана всё-таки  обзавелся сыном, которого упомянули под именем Балиха. Так что с этой  точки зрения Этане задуманное всё же удалось. По другой же версии он разбился вместе с орлом. Оставил ли потомство Балих, и был ли в родстве  со своим преемником – Энменнуной – история умалчивает. Поэму «Гильгамеш и  Агга» я рассматриваю отдельно. Она короткая и повествует об осаде Урука  правителем Киша. Хронологически она помещается где-то между историей  про Быка и историей про Иву, которая обычно тоже идет отдельно, либо  между историей про Быка и поисками бессмертия.

И, наконец, разгадка про черноногих, если кто не знал и интересуется: это индейцы, проживающие на северо-западе штата Монтана в США и на юге провинции Альберта в Канаде. Их язык (сиксика) относится к алгонкинским языкам.

Ну а речь сегодня пойдёт о III-й династии, основателем которой считают  фараона по имена Небка (Сенехт), и о IV-й династии, к которой относятся  знаменитые фараоны Снофру, Хеопс (Хуфу), Хафра (Хефрен) и Микерин  (Менкау-Ра), строители пирамид.

И произведение, в котором говорится о них и их потомках — это...

Сказки сыновей Хуфу (Папирус Весткар)

Время действия: ХХVIII-ХХVII века до н.э., время правления фараонов Небки и Джосера  (III династия), а также Снофру и Хуфу (Хеопса) из IV династии. Небка по  некоторым данным правил с 2707 по 2690-й годы (по другим данным начало  его правления пришлось на 2727-й год до н.э.). Первая сказка, утраченная  полностью, кроме последних строк, очевидно, повествовала о временах  правления фараона Джосера (ок. 2665 – 2645 до н. э.).

Место действия: Египет (возможно, уже тогда жители тех мест называли свою страну Та-Кем, но это не точно).

Интересное из истории создания:

Это  ещё одно из древних произведений, созданное предположительно около 1650-х годов до н.э., и повествующее о более древних временах (примерно  на тысячелетие раньше). Всего историй рассказывалось пять (четыре  сказки, рассказанные сыновьями Хеопса, и одна о рождении сыновей  Реджедет), но первая оказалась утрачена. Кроме того, в тексте есть небольшие пропуски (впрочем, не влияющие на понимание смысла), и есть  сомнения по поводу того, чем и как вся история заканчивается. Но  основная версия, что служанку, отправившуюся доносить на госпожу, сожрал крокодил. Возможно, тот самый, что упомянут в первой сохранившейся сказке))

О чём:

В папирусе рассказывается о том, как фараон Хуфу (Хеопс) развлекался тем, что слушал ох…очень  интересные истории, которые ему рассказывали его четыре сына. Первая,  судя по всему, повествовала о каких-то чудесах, совершенных жрецом Имхотепом для фараона Джосера.

Вторая – о том, как жена  жреца Убаинера наставляла ему рога с простолюдином (неджесом), и о том, как Убаинер разобрался с этой деликатной проблемой при помощи воскового крокодила. Вот, где реальное фэнтези! Потому что в решающий момент восковой крокодил превратился в настоящего, да ещё длиной в 3 с лишним метра! Так что можно понять наблюдавшего это чудовище фараона Небку,  который сказал, что очень впечатлен уличной магией своего жреца, но пускай тот, пожалуйста, уберет это туда, откуда вытащил.

Третья  история понравилась мне больше всего) В ней фараон Снофру,  предположительно изнывающий от скуки и уныния, позвал к себе жреца  Джаджаеманха и пожаловался ему, а тот предложил действенный способ  развлечься – позвать красоток, нарядить их в сетки и покататься с ними  на лодке по прудику. Фараону идея понравилась, и развлекуха дала результат. И всё было бы в шоколаде, если б одна из его спутниц (причем «старшая») не уронила случайно в воду головное украшение в виде  бирюзовой рыбки, что испортило настроение сначала ей, а потом и всем остальным. Но, по закону жанра, всех спас всё тот же жрец…

Дальше рассказывать не буду, лучше прочитать. Сделать это можно тут.

Отрывок:

«…Тогда  царь сказал: 'Ступайте и приведите ко мне главного жреца-чтеца, писца  книг Джаджаеманха'. Привели к нему писца его без промедленья. Сказал ему  его величество: '[:] дворца царя, - да будет он жив, невредим и здрав! -  дабы найти мне место увеселения. Не нашёл я такого места'.

И  ответствовал Джаджаеманх: 'Да проследует твоё величество к озеру у  дворца фараона, - да будет он жив, невредим и здрав! Да посадит он в  ладью свою разных красавиц из дворца своего. Сердце твоего величества  усладится, когда ты увидишь, как гребут они взад и вперёд. Посмотришь ты  на прекрасные заросли озера твоего, увидишь поля у берегов его, и  сердце твоё возрадуется'.

И сказал  царь: 'Воистину устрою себе катание. Пусть доставят двадцать вёсел  чёрного дерева, украшенных золотом, с рукоятями из [:] дерева,  отделанными тонким золотом. Пусть доставят двадцать женщин, прекрасных  телом, чтобы красивы были груди их, косы заплетены, а лоно не  разверзалось деторождением. И пусть доставят двадцать сеток и оденут  сетками женщин, снявших одежды свои'.

И  было сделано всё, как повелел его величество. И женщины гребли взад и  вперёд. И сердце его величества услаждалось, глядя на них. Но вот у  одной из женщин растрепались волосы, и упала в воду украшавшая причёску  её бирюзовая рыбка. И умолкла женщина и перестала грести; и умолкли и  перестали грести все женщины под её началом. Сказал его величество  женщинам: 'Почему же вы не гребёте?' И отвечали они: 'Наша старшая  замолкла и не гребёт'. Тогда спросил её его величество: 'Почему же ты не  гребёшь?' И ответила она: 'Моя бирюзовая рыбка упала в воду'.

[Греби, а рыбку я тебе] заменю.

Отвечала  она: 'Мне не надо другой, я хочу свою рыбку'. Тогда повелел его  величество: 'Ступайте и доставьте мне главного жреца-чтеца  Джаджаеманха…».

Почему стоит прочитать: древнеегипетские  сказки очень самобытны, а потому во многом непредсказуемы. Кроме того, в  них могут содержаться любопытные детали, интересные для тех, кто не  равнодушен к Египту и его истории, особенно, если они решили написать о тех временах что-то своё. Лично для меня в плюс ещё и присутствие определенных эротических мотивов, поскольку они дают нам дополнительную информацию о том, как строились романтические и сексуальные отношения в  те времена, что люди считали красивым и возбуждающим, а что отталкивающим.

О  данном произведении всё. Но добавлю, что о знаменитом фараоне Джосере, основателе III династии и строителе первой пирамиды, а также его  знаменитом советнике (чати) Имхотепе есть несколько книг ( «Имхотеп,  изобретатель вечности» К. Жака, «Имхотеп – волшебник Нила» П. Монлора,  «Первая пирамида» Б. Симонэ), однако ни одну из них на русском языке я найти не смогла, что, несомненно, грустно. Если кто-то заинтересуется и найдет, обязательно поделитесь.