Ожидая открытия дверей, я невольно вспомнила эпизоды из прошлого, касающиеся непосредственно этого транспорта: как пару сотен лет назад мы, семнадцатилетние оболтусы, отмечая окончание десятого курса Академии магии, компанией выпускников неожиданно провалились в мир, в котором оная отсутствовала. Ох, и накуролесили же мы тогда! Еле вернулись… именно на этом поезде. В ушах тотчас всплыли слова ректора, что лучше б там и оставались. С того момента наш мир начал меняться. Как будто океан магии иссяк и, если раньше она бурным потоком пронизывала наш мир, то сейчас приходилось ловить отдельные ручейки, запечатывать их в амулеты, хранить в концентраторах, она стала и средством платы… Зато в мир активно проникли немагические технологии и теперь невозможно представить мага без планшета, магофона или компьютера.
Что именно намешал наш друг маг-химик Рафаэль (будь благосклонна к нему Магия в мире Теней!) в той бутыли с горячительным – до сих пор загадка. Ни один академик даже приблизиться не может к созданному (и использованному до последней капли!) составу этого зелья. Спросить уж 200 лет не у кого – создатель жидкого телепорта так и сгинул в мире без магии – на родине этих странных электрических поездов с только некоторым избранным понятной надписью на боках (самые продвинутые маги шутили, что, мол, «МЦД» на языке того мира это «Магический центральный диаметр»).
Резкий сигнал вырвал меня из мира воспоминаний. Двери поезда с лязгом распахнулись, в кабине машиниста заклубилась тьма, навевая тоску и заставляя шерсть в области спины рефлекторно встопорщиться. Кто управляет поездом никто не знал. Дверь в кабину машиниста всегда была заперта. Транспорт перемещался сквозь миры от одной точки до другой, делая по шесть остановок. Платой за проезд были магические единицы – мана. Единственное – дежурный контролер при завершении смены отдавал магической электричке часть выручки.
Я надвинула капюшон поглубже, кутаясь в мантию и пряча ближе к телу казенный посох. Он, словно почувствовав мое состояние, медленно нагрелся, отгоняя ощущение безысходности и напоминая, что по счетам надо платить. Хочешь магию – работай!
Из сумерек выныривали смутные тени, впрочем, не теряющие свою загадочность при пересечении дверей поезда, хоть свет в вагоне горел ярко и ровно.
Дождавшись, пока перрон опустеет, я шагнула во все вагоны одновременно ровно в тот момент, когда двери закрывались, и прижала ладонь к валидаторам. Те на секунду зависли и, моргнув, подтвердили мое право на проезд картинкой ведьмы на метле на ярко-голубом фоне экрана. Я еще чуть постояла, уже считывая информацию ладонями с валидаторов, и, не спеша, двинулась по вагонам. Поезд, покачиваясь, плавно начал свой путь сквозь стремительно меняющийся пейзаж. Вот закат резко сменился ярким полуднем, а через секунду – глубокой ночью. С непривычки у непосвященных начинала кружиться голова, но я лишь равнодушно скользнула глазами по хаотично мерцающим картинкам и принялась за работу.
Всегда любила момент разделения. Магический контракт позволял пользоваться возможностями контролера по полной программе. Я одновременно находилась во всех пяти вагонах, сверяя и анализируя данные валидаторов и пассажиров.
В первом вагоне усталый коллега-маг, сосредоточенно что-то листающий в ленте на магофоне, прислонил к зарядному устройству свой посох, и тонкие лучи опутали его средний сегмент, медленно напитывая маной концентратор. Счастливчик, у него безлимитный тариф. Я, глядя перед собой, послала ментальный запрос, незамедлительно получила ответ и, не останавливаясь, проследовала по вагону дальше. Да, я нарушала одно из правил, гласящее – все без исключения пассажиры обязаны непосредственно осуществить тактильный контакт с лицом, выполняющим контролирующие функции, посредством считывателя портативного, и бла-бла… Но здесь-то все было понятно. Безлимитный тариф, зарядка посоха, магофон последней модели– маг был далеко не прост. Минимум работал на какое-либо министерство либо спецслужбы. С таким свяжешься – замучаешься объяснительные писать, плавали – знаем.
Чуть дальше у окна сидела ведьма. Деревянный посох без новомодного центрального концентратора, старенькое платье, кнопочный магофон на столике, свиток с рунами растянут на деревянном планшете и прижат немагическими зажимами (обычные прищепки, да). Свернутый плащ небрежной кучкой брошен на сидение рядом. Моя клиентка, нюхом чую.
Я выжидательно остановилась возле нее. Ведьма дотронулась рукой до протянутого мной посоха (он же – считыватель портативный) и сделала вид, что увлеклась чтением свитка.
- С Вас штраф – 3 единицы за неоплату проезда. – Я улыбнулась, позволяя клыкам чуть блеснуть из-под верхней губы.
- У меня есть билет, проверьте еще раз!
- У Вас - да, но Ваш питомец едет «зайцем».
Теперь уже вздрогнул «плащ» и, слегка зарябив, обернулся крупный серым длинноухим…
- И еще 3 единицы за попытку воздействовать магией иллюзии на контролера при исполнении.
«Заяц» обернулся стандартным черным котом.
- Почему так дорого? У меня нет шести единиц… - проблеяла ведьма, косясь на меня недобрым взглядом, - но мне срочно нужно на Лысую гору…коллега! – попыталась надавить на мою жалость.
Да уж… До Лысой горы еще 5 зон. Купить ману на телепорт моя «коллега» явно не могла, да и сбоили телепорты все чаще, видимо, еле наскребла себе на билет, на фамилиара уже не хватило. Дешевле потратить сотую долю единицы маны на иллюзию, чем шесть полновесных на штраф…
Но я непреклонна. Котов с некоторых пор терпеть не могу. Ничего личного – только аллергия, кхе-кхе.
- Тарифы выросли. Теперь столько. – Я развернула перед расстроенной ведьмой магический свиток с тарифами и печатью.
Ведьма молча потащилась к двери магической электрички, сгорбившись и прихватив посох и планшет со свитком. Кот мягко спрыгнул с сидения, прошипев сквозь усы: - Сука!
- Угадал. – Я отрастила клыки чуть побольше и улыбнулась пошире, но этот гад пушистый даже не ускорил шаг.
Эх, раньше были времена… Мана пронизывала всё, можно было магичить без ограничений… Пока не появился поезд между мирами. Большинство существ нашего мира думают, что его запустили после того, как магия стала истощаться, но лишь избранные знают неудобную правду.
Я больше не смотрела на изгоняемую ведьму и продолжила свой путь по вагонам.
Мысли постепенно вернулись к дням минувшим. К Рафаэлю. Самый способный адепт Академии, весельчак и балагур, отличный друг и гений в создании зелий. Эльф. Единственный за все время существования нашего учебного заведения. В нашей компании, состоящей из одной тогда еще человеческой и тогда еще ведьмы – меня (хотя все ехидно регулярно замечали, что среди людей ведьм не бывает – мы все, типа, демонические твари из мира Тьмы!), двух человеческих же магов (ну да, мужчины-маги почему-то считались порождением мира Света, хотя мыслишки-то все сплошь темные, хе-хе (точно знаю – регулярно в них подглядывала, хоть и неэтично это), одной полугномихи (просто крепкая миниатюрная девчушка по имени У-Ля, которая могла одной рукой поднять десятипудовый камешек) и одного наполовину тролля (этому факту Рин возмущался и, безрезультатно размахивая зелеными кулачищами и поскрипывая выпирающими клыками, сначала пытался доказать, что не тролля, а орка!), он оказался случайно.
Тогда, на первом курсе тощий эльфеныш, с оттопыренными острыми ушами, бледный как смерть, он держался особняком. Всегда одинокий, его сторонились как чумного… Еще были свежи воспоминания о войне с эльфами, когда миллионы этих длинноухих, посчитавших себя единственно достойными жить в этом мире, с трудом совместными усилиями магов людей, гномов, вампиров, орков и иных рас были вытеснены в особый мир далеко за пределами нашего. Вход в тот мир был запечатан и стерт из памяти многих поколений.
Оставшиеся немногочисленные эльфы пытались адаптироваться к жизни в нашем мире, но газетные сводки регулярно подкидывали информацию, что то там, то тут находили их трупы с перерезанными глотками, пробитой головой, застреленных из арбалета и т.п. И у всех были отрезаны уши. Конечно, убийц не находили, да и не особо искали.
Все эльфы были на учете, с младенчества подвергались процедуре запечатывания магии и вели жизнь (точнее – ее подобие) обычных существ, лишенных магии. Выполняли черную работу, перебивались с хлеба на воду, вырождались… Проживали отдельными поселениями, стараясь не показываться на глаза другим расам. Говорят, они искали проход в мир Эльфов, но все усилия были безрезультатны – заблокированная магия не давала возможность не то, что перемещаться в иные миры, но, порой, заниматься обычными бытовыми делами.
Но иногда появлялись дети-эльфы, которые, несмотря на блок на магии, обладали иными талантами, не менее разрушительными. Таким был и Рафаэль. С пеленок он смешивал воистину несмешиваемые вещи – капли сока деревьев, трав, выжимки из насекомых, пыльцу трав – и получал на выходе желаемое, причем, не только сладкое молоко или разноцветные леденцы, а, порой, из капли зелья вырывалась стайка радужных бабочек или выпрыгивал пушистый котенок.
Учитывая тотальный контроль за поселениями эльфов, данный талант не остался незамеченным, и годовалый ребенок был в кратчайшие сроки доставлен на комиссию Ковена Магов. Комиссия, состоящая сплошь из заслуженных древних боевых магов (по мне, так они на тот момент все были маньяки-маразматики) чуть не на магические молекулы разобрала бедного белокурого зеленоглазого остроухого малыша, который едва ходить научился, придя, в итоге, к единственному, по их мнению, верному решению: ребенок просто экспериментирует и у него СЛУЧАЙНО получаются зелья с разным типом действия.
В качестве эксперимента маленькому Рафаэлю были предложены сотни скляночек с различным содержимым. Уставший обиженный малыш расплакался и не желал ничего смешивать для плохих дядей в хламидах и с посохами, которые причиняли боль маленькому эльфу.
В итоге ребенок был признан неопасным для магического общества, но возвращен рыдающей матери с условием в обязательном порядке по достижению семилетнего возраста отправить его на обучение в Академию магии на лечебный факультет.
- Хоть пользу потом принесет обществу, маленькое отро… в смысле – отрок, – пробурчал главмаг и хрястнул посохом об пол. На том и остановились.
Мы быстро подружились и десять лет были не разлей вода. Рафаэль оказался очень веселым, энергия била из него ключом (мы подозревали, что не без помощи своих зелий). Своими проделками мы не развалили в итоге Академию только потому, что ее защита была встроена на уровне фундамента.
Поток воспоминаний был прерван появлением за окнами вагона ледяных торосов, солнце било в глаза даже сквозь дымчатое стекло. Никогда не любила эту зону. Вообще не понимаю, для кого здесь намагичена станция?
Остановки не объявлялись, просто на всех окнах поезда одновременно появлялись соответствующие надписи. Вот и сейчас на заиндевевших окнах проступило огненное: «Ледяные торосы». Спасибочки, а то сами не догадались. Ведьма с котом исчезли в снежном тумане, двери закрылись. Обычно на этой станции было пусто, но сегодня был необычный день.
Моя копия в третьем вагоне послала короткий импульс, и я незамедлительно телепортировала в нее разум. Здесь оказалось многолюднее, точнее – многосущественнее, чем в первом вагоне. Хоть проезд был дорог, и теперь позволить себе путешествовать сквозь миры могли избранные, но сейчас почти все ряды были заняты. Оборотнями. Я считала обновленную информацию с валидатора и слегка напряглась.
Снежные волки вольготно разместились, вытянув лапы и вывалив языки в своей звериной ипостаси.
Среди них я не сразу заметила двоих маленьких детей лет пяти и сопровождающую их женщину. Вся троица испуганно забилась в угол одного из рядов и с видимым облегчением наблюдала за моим перемещением в их сторону.
Я была в абсолютной безопасности здесь, и осведомленные об этом волки испуганно поджимали хвосты, убирая их под лавки.
- Всё в порядке? – спросила я женщину. Та быстро закивала.
- Ребятки, - я повернулась к оборотням, - вы бы детей не пугали, а! Готовим лапы к проверке билетиков.
Те не спешили перекидываться в двуногую ипостась и, пытаясь понять причину задержки в исполнении распоряжения, я поискала глазами по вагону и нашла искомое, ввиду чего понятливо от них отстала.
Высокая фигура в плаще почти сливалась с серой обшивкой электрички. Вожак со своей стаей. При моем приближении в глубине капюшона загорелись алым глаза, костлявая рука прикоснулась к протянутому мной посоху. Две дюжины оборотней плюс вампир – интересное сочетание попутчиков.
- У нас не принято перемещаться в звериной испостаси, извольте дать указание своей стае…товарищей принять истинный облик. – Надеюсь, мой голос прозвучал достаточно ровно.
- Коллега… - голос вампира был на грани слышимости, – перекидывание оборотня расходует значительное количество маны, а цены нынче кусаются, да…
Оборотни зафыркали, скаля в ухмылках пасти – оценили шутку.
- Мы просто выйдем на следующей станции, дорогуша! – звонко щелкнул зубами над моим ухом один из оборотней.
«А хрен вам!» - подумала я, не реагируя на его попытку испугать меня. Я почуяла его запах и перемещение задолго до выпада в мою сторону. Да что ж такое, как моя смена, так халявщики стаями!
Я просто прикоснулась посохом к ближайшему поручню, и вся имеющаяся в вагоне магия моментально была аккумулирована в концентраторе.
Громкий визг, и толпа голых ошарашенных мужиков в вагоне испуганно прикрывает причинные места ладонями. Женщина, отвернувшись к окну, старательно закрывала детей. Да уж, зрелище не для слабонервных – принудительная трансформация.
Двери с лязгом захлопнулись на станции «Каменная пустынь» за спиной выходящего последним вампира. Второй раз за смену меня обозвали сукой, что было весьма недалеко от истины. Зато магии сегодня набрала – на годовую премию хватит.
- Тетя! – меня дернули за плащ. Девочка бесстрашно смотрела на меня, периодически поглядывая куда-то выше. – Тетя, а ты – волк, да?!
Черт! Капюшон сполз, видимо, открыв уши и серую шерсть. Я усилием воли спрятала клыки и вполне по-человечески улыбнулась ребенку.
Ребенок не удовлетворился полученным ответом и подергал меня еще раз.
Женщина, опомнившись, бросилась к девочке и потащила ее на место. Я накинула капюшон обратно и шевельнула под ним ухом, настраивая.
- Ну что, есть хвост? – спрашивал мальчик, который и был, видимо, инициатором моего допроса. Девочка пожимала плечами, обиженно поглядывая из-за женщины.
Да, а ведь каких-то двести лет назад у меня не было ни хвоста, ни шерсти… Знать бы, что приобрела от меня та блохастая шавка, по иронии судьбы попавшая в магический водворот, когда нас выбросило из немагического мира – родины нашей электрички…
Следующая зона была нескоро, желающих прокатиться от станции «Каменная пустынь» не нашлось, потому я спокойно прошла в хвост (эти хвосты меня сегодня преследуют, что ли?!) поезда, аннулировала свои четыре копии, села на пустую скамью, закрыла глаза и провалилась в сон.
Сон всегда был одинаковым – мы падаем во тьму. Разгоряченные зельем и грядущими приключениями, бесстрашно летим по черному тоннелю, размахивая бутылью с Рафаэлевым зельем. До совершеннолетия (21 года) выпускникам Магической академии было запрещено применять заклинание телепорта, и довольно скоро мы поняли почему. Но у нас был Рафаэль – наш веселый гений эльф, а у него оказалось зелье, способное открывать порталы между мирами.
Что именно пошло не так – до сих пор неизвестно, да и расследование, если честно, никто не проводил – постарались как можно скорее замять последствия.
Мы рухнули всей толпой внутрь неизвестного нам движущегося транспортного средства и с удивлением обнаружили, что в нем не работает магия. Конечно, все были увешаны амулетами-накопителями, но и в них магия едва теплилась. Бутылка с остатками телепортирующего зелья закатилась под одну из лавок, но нам было не до него.
На нас шестерых, возникших буквально из ниоткуда, с удивлением взирали немногочисленные пассажиры вагона поезда (это потом мы узнали, что данный транспорт имеет такое наименование): старушка в платочке с двумя огромными баулами, пьяный дедок, тощий подросток в очках и серая дворняга, поджавшая обрубок хвоста.
Рафаэль сориентировался быстрее нас – ведь он не так зависел от магии. Полутролль Рин с удивлением рассматривал себя – исчез зеленый цвет его кожи, а моя подруга У-Ля с видимым усилием скинула с себя мою ногу. Два мага растерянно осматривали друг друга – исчезла иллюзия шикарных выпускных нарядов, и оба оказались в довольно потрепанной академической форме.
Вагон дернулся, заскрипели тормоза, и мы, едва поднявшиеся на ноги после перемещения, опять дружно повалились на пол. Двери вагона распахнулись, впуская воздух, пахнущий гарью, и человека в синей униформе с ромашками на лацканах.
Человек что-то грозно прокричал нам, показывая на какую-то черную коробочку со светящимся окошком. Мы пожимали плечами, не понимая ни слова. Только язык жестов оказался доступен обеим сторонам. В итоге, ромашковый растолковал, что необходимо покинуть транспорт, да мы, честно говоря, и сами не прочь были это сделать. Вот так семеро молодых людей оказались ночью посреди леса на перроне в мире, лишенном магии… Семеро?
Лес укоризненно глядел на нас десятками спрятавшихся в ветвях глаз. Несмотря на желто-красный ковер из опавших листьев, символизирующий наступление осени, было по-летнему тепло. Поезд на прощание мигнул красными фонарями и исчез в туманной дымке. Гарью пахло все сильнее.
Хмель давно выветрился из наших голов, и мы, оглядевшись, внезапно обнаружили, что с нами на перрон выскочил тот самый худощавый молодой человек в очках, изначально показавшийся мне подростком.
Он уверенно что-то произнес на языке, изобилующим довольно грубыми звуками, и показал рукой куда-то в ночной лес. Я по привычке попыталась сотворить огонек, но лишь зря щелкала перед собой пальцами. Рядом тем же самым занимались друзья-маги. Зато Рафаэль, с детства не полагающийся на магию, сосредоточенно порылся у себя в котомке, достал два пузырька с опалесцирующей жидкостью, отхлебнул из одного, капнул из другого, и мы с удивлением увидели родной магический огонек, довольно ярко осветивший тропинку в лес. Сам же Рафаэль начал активно разговаривать с местным очкариком на его языке. Периодически абориген подносил к уху какой-то тонкий прямоугольный предмет размером с ладонь, но разочарованно через некоторое время его убирал в карман брюк.
Мы, как загипнотизированные, гуськом двигались за эльфом и очкариком, пытаясь не потерять из виду мерцающий кусочек родного мира.
- Рафик! - догнал эльфа Рин. – Что происходит? Как нам вернуться?
- А зачем? – весело ответил тот. – Почувствуете себя на моем месте! – и продолжил говорить с местным очкариком.
- Дай нам тоже переводчик! – Я вцепилась в эльфа.
Но Раф только дернул ушами – мол, самому мало.
Мы ошарашенно остановились. Рафаэль через пару десятков шагов обернулся: - Да пошутил я! Пошли!
Вот чтоб его! В каждой шутке – есть доля шутки… Но вариантов у нас не было. Часа два добирались мы до какой-то одноэтажной хибары, стоявшей за бетонным забором слепым торцом к широкой дороге, покрытой твердым серым покрытием. Я тихонько поколупала пальцем странную поверхность, но без магии не смогла определить структуру. И вообще, без магии я очень устала, ощущала себя глухой, слепой и плохо соображающей. Мои друзья выглядели аналогично, исключение составлял лишь Рафаэль. За этим домом виднелись строения получше – выше, новее. Улицы освещались фонарями, но дом, к которому мы пришли, прятался в глубине тьмы, казавшейся живой.
Толпой мы вошли внутрь и застыли, пораженные. Местный очкарик громко произнес что-то, и под потолком загудели-зажглись длинные лампы. Также в крыше имелись окна, дающие ощущение более широкого пространства, хотя домик был небольшим. Два стола еле вмещали большое количество странных прямоугольных окошек, часть которых светилась и демонстрировала картинки, часть матово поблескивала поверхностями.
Это магия! Здесь есть магия! Но она, видимо, имела иное происхождение и не могла управляться нами. Вдоль стен стояла пара шкафов с книгами – у нас тоже были библиотеки, но фолианты там были в несколько раз толще и выше.
- Экран, монитор! – услышали мы странное слово в ответ на вопрос эльфа. Рафаэль сжалился над нами в итоге, и начал доводить часть информации в адаптированной форме.
Местная магия называлась «электричество», волшебные окошки – мониторы, плоские предметы, которые прижимали к уху – телефон. Мы без сил разместились на диванах и без конца обращались к отсутствующей магии. Я почти выключилась от усталости, как вдруг услышала:
Я резко села на диване. Местный очкарик щелкал по каким-то квадратикам, расположенным в несколько рядов в плоской коробочке, сосредоточенно глядя в светящееся окошко. Периодически раздавалась мелодия из телефона, и наш абориген разговаривал в него, тупо глядя в экран. Там менялись картинки, появлялся и исчезал какой-то текст. У нас он давно попал бы в дом Призрения как душевно больной.
Мои однокурсники спали в разных углах комнаты, кое-как умостившись на потертых диванах.
Рафаэль потряс меня еще раз.
- У тебя же… Полная сумка…
- Да нет же, телепортирующее зелье где?
Я напрягла память и как наяву увидела бутыль темного стекла, закатывающуюся под лавку транспорта, в который мы телепортировались несколько часов назад.
- В этой железной штуке… с колесами…
Эльф повернулся к хозяину дома, и они о чем-то начали быстро говорить вполголоса. Очкарик защелкал по квадратикам, и на экране развернулась схема.
- Раф! Мы что, застряли здесь?!
- Без паники! Сейчас мы с О‘Легом (очкарик, услышав свое странное имя, повернулся и кивнул) быстро поедем в место, где гнездятся эти поезда, найдем нашу бутыль и все вместе вернемся домой. Только еще пару дел по дороге организуем.
Рафаэль с О‘Легом исчезли на весь день. Сумку с зельями эльф забрал с собой, догадавшись, что я обязательно в нее залезу. Мы сидели в доме голодные и расстроенные, периодически выползали во двор, но за забором шумело, гудело, воняло гарью… В небе пролетали стальные драконы со стационарными крыльями… В доме было спокойнее. В мониторах (уходя, О‘Лег показал на столы с мерцающими экранами, потом в сторону комнатки, заставленной странными вытянутыми металлическими сундуками, которые периодически гудели, и что-то быстро произнес. Раф, указывая пальцем, перевел это как «компьютеры, мониторы не трогать, кухня там») вращались какие-то символы, менялись картинки. Насчет кухни абориген нагло обманул! Печи не было, а то, что я определила, как чайник из материала непонятного происхождения, было некуда и не на что вешать – отсутствовали очаг и ручка у чайника!
Воду мы обнаружили в больших бутылях из прозрачного и гибкого материала, так что от жажды не страдали.
К исходу дня стало нарастать беспокойство, что Раф не вернется. Несколько раз в ворота стучали, но мы не открывали. С последним закатным лучом вокруг дома начали вспыхивать фонари, воздух пах гарью с примесью осени. Поднялся ветер и заморосил дождь.
Раф с О‘Легом ворвались в дом неожиданно. А с ними – та самая серая собака с обрубком хвоста. Она заглядывала в глаза и радостно виляла всем задом.
Раф с порога показал нашу бутыль, но тот час же охладил наши радостные эмоции заявлением, что зелья осталось мало, и оно катастрофически выдыхается. Следующим ударом стало то, что нам было необходимо вернуться в тот самый вагон, куда мы давеча вывалились из портала. О‘Лег (через Рафаэля) пообещал сопроводить нас к месту телепортации в электричке, при этом несколько раз наводил на нас телефон и говорил, что делает фото. Мы уже от усталости не реагировали на непонятное слово – делает и делает, главное, что не больно.
С какими приключениями мы добирались до нужного поезда и вагона – это достойно отдельного рассказа, но, в итоге, мы там оказались.
Поздним вечером, дождавшись, пока последний пассажир нетрезво выпадет из вагона на перрон, мы сгрудились в проходе между лавками. Серая негромко подгавкивала и пыталась облизать лица всех присутствующих.
Рафаэль с О‘Легом вполголоса о чем-то посовещались, и местный проводник передал эльфу достаточно увесистый мешок.
- Ноутбук, телефоны, пауэр-банки, планшеты, часы… - заглянул в мешок наш однокурсник. В свою очередь к О‘Легу перекочевал перстень с рубином-артефактом и россыпью крупных алмазов. Зачем он ему – было непонятно, ведь магии здесь нет. Но глаза О‘Лега загорелись и, размахивая телефоном, он начал что-то быстро говорить, держа его на расстоянии.
Я начала подозревать, что наш эльф задумал страшное.
- Раф! – спазм перекрыл горло. – Ты хочешь забрать эти немагические артефакты в наш мир?!
Эльф посмотрел на меня каким-то чужим взглядом и отвернулся.
- Но ты же знаешь, что перстня мало для идентичного замещения обмениваемых масс!!!
- Я все просчитал. – Рафаэль достал кинжал. «Ритуальный» - мысленно отметила я. «Неужели?..»
Эльф откупорил бутылку и налил полосой зелье между лавок. Откинул пустую тару. Полоса начала слегка дымиться. Серая ринулась слизывать языком растекающиеся темные струйки. Рафаэль присел к ней и вдруг резко скользнул кинжалом по горлу собаки.
Меня затошнило… Да, усилить остатки эманаций магии можно было только кровью, но приносить в жертву собаку…
- Ты предпочла бы себя? – на мой всхлип Рафаэль лишь усмехнулся. Я просто не узнавала прежде веселого эльфа, зато пришло понимание причин, по которым всех предков нашего жестокого друга заперли в отдельном мире. Сейчас в этом существе напрочь отсутствовали эмоции, лицо напоминало застывшую маску.
Серая, визжа, конвульсивно дергалась, удерживаемая Рафаэлем, и ее кровь застывала на нас багровыми потеками. Основная масса ее проливалась на пол, смешиваясь с разлитым зельем, отчего пол превратился в итоге в черный портал с неровно колышущимися, будто живыми, краями – обратную дорогу в наш мир. Деформированный контур говорил о нестабильности транспортного перехода, но выбирать в данный момент было не из чего.
Мои однокурсники, с видимым облегчением по очереди соскользнули с края провала внутрь и исчезли в черной мгле портала. Оставались только мы с Рафом и застывший бледно-зеленый О‘Лег с телефоном.
Один момент навсегда впечатался в мою память, как бы ни хотелось его вычеркнуть оттуда: я сажусь на корточки, заглядывая в тускнеющие глаза умирающей собаки, резко бросаюсь вперед, выхватываю скользкий ритуальный кинжал из руки эльфа и вонзаю ему в грудь. Он падает навзничь, а я, обняв серую, пытаюсь как можно быстрее попасть в наш магический мир, где еще остается возможность спасти собаку.
В момент падения я дернулась и проснулась.
Четвертая зона на подходе – «Рубежная». Жди наплыва попрошаек и продавцов ненужного хлама.
- Ай, нэ-нэ, нэ-нэ! Давай погадаю тебе, милая-а-у…- с завыванием бросились в вагоны пернатые цыги.
Я вышла на перрон, с наслаждением сбрасывая с себя остатки сна-воспоминания. Хотелось какой-то прохлады, но воздух на станции был теплым и вязким.
Разделившись на пять контролеров, через минуту я была готова начать свой нудный путь по вагонам, но случайно перевела взгляд выше и на крыше обнаружила безбилетника.
Очень не хотелось тратить ману. Хотя и казенная, она была подотчетной. Пиши потом часами – отчитывайся за каждую сотую, потраченную сверх норматива. Тем более – за пределами поезда магическая нагрузка вырастала.
- Эй, а ну брысь! – я лишь позволила себе чуть усилить голос и направить звуковые волны конкретно в адрес нарушителя.
Гаденыш только зашипел в ответ, нагло свесив хвост и демонстративно помахивая перед моей морд… то есть лицом. Хотя нет все-таки мордой - рефлекторно у меня удлинилась лицевая часть черепа, исчезли цвета, усилилось обоняние.
Тьфу, блин! – эти наги совсем обнаглели! Я подпрыгнула вверх на трансформировавшихся в задние лапы конечностях и огрела змеёныша посохом. Конечно, так сразу его не убьешь, но попробовать можно.
Не ожидавший такого финта от меня, наг взвизгнул и попробовал уползти на крышу соседнего вагона, где окончательно был добит моей копией. В вагон я входила в отличном настроении, пряча в пространственный карман двухметрового претендента на вечернюю основу для бульона и заготовку для новых туфель из змеиной кожи. Еще и на поясок останется! (На ошейник, Ната, на ошейник! – как наяву услышала я слова, которые мог произнести только Рин, собачий тролль! – Полутролль! – поправила я себя и рассмеялась).
Перемещение сквозь миры на внешней части поезда приводило к появлению странных мутантов. Обычные птицы через несколько зон могли увеличиться в размерах, приобрести зачатки разума, лишние конечности, жажду крови и т.д. Наги – неразумные змееобразные – вообще мутировали в драконов или им подобных ящеров. Магия была изысканным лакомством для них, а, учитывая, что с каждым днем ее становилось все меньше, набеги (налеты, наползы и т.д.) на поезд только усиливались. Странно, что только один наг уцепился за крышу… В прыжке я огляделась, но других безбилетников не обнаружила.
Поезд ждал. По вагонам носились пернатые цыги, цепляясь к пассажирам. Я вошла и прикоснулась к валидаторам. Пернатые честно оплатили проезд, но создавали невероятный хаос.
