ファントムⅨロウ

Это единственный арт по рассказам, который я нашел на тематику нового года, и я его просто обожаю)
Художник: datmoongamer

G. Redon

Предисловие.

Это еще один новогодний рассказ по вселенной ВФ который никак не связан сюжетно с остальным рассказом. Точнее, одна маленькая тонкая ниточка все-же есть, и кто найдет — тот молодец. А в остальном, это просто бытовая зарисовка в стиле «производственного романа». Раньше их считали скучными. Ну потому, что они не про бандитов, ни про полицейских, ни война и немцы. Просто про работающих людей, их работу и их проблемы. Только вот, окунувшись в подобное, быстро понимаешь, что лучше быть героем производственного романа, чем военного или криминального.

Так что, глядя на то, каким избыточно «захватывающими» получились предыдущие года, я и решил сделать подобную зарисовку. Просто окунутся в простую и понятную жизнь простых людей. В их истории, их мечты, их быт и дела. Тем более, что некоторые читатели задают мне вопросы на тему того, как там, в Залесье. Ну вот как-то так. Без стрельбы, без погонь, без мистики. Просто живут, работают, растят детей, преодолевают трудности и делают свои маленькие победы и маленькие рукотворные чудеса.

…

Затрещал будильник. Протерев глаза Слава сочно потянулся и огляделся. За окном было еще темно. Спустив ноги на половик, он нашарил валенки, как был, в трусах и майке, вышел в сени и, накинув висевший там полушубок, шагнул за порог. Порыв ледяного ветра мигом прогнал сонливость. Ночью мело, поэтому до деревянного домика туалета в дальнем конце огорода нужно было скакать по сугробам. Зябко поежившись, Слава оглянулся и, убедившись что никто не видит, отлил прям с крыльца, закидав дырку снегом.

Жена встала раньше него и хлопотала у печи. Сверху, из вороха одеял высовывались дети, внимательно наблюдая за отцом. Поцеловав супругу и взяв плошку теплой воды, он сходил умыться, после, для порядку, поскоблил щеки бритвой. По вбитой в армии привычке, одежда была аккуратно сложена на стуле возле кровати. Слава натянул старый тельник, кальсоны, брюки, застегнул пиджак и пошел за стол. Жена поставила перед ним тарелку с кашей и махнула рукой, чтобы он сам нарезал хлеб.

- Садись, Надь, че прыгаешь-то? - отрезав ножом любимую горбушку, Слава кивнул жене на стул напротив, - Давай поедим по людски. Сейчас уеду — там все дела доделаешь. Успеется. Чай не лето — торопится некуда.

- Да как же не прыгать-то? Такой день! - Надя все-таки села рядом, и принялась наливать на двоих чай, - Матвеич уже два раза забегал. Все боится, что ты проспишь.

- А нашто мне часы с будильником? Смешной человек.

- Ну тыж его знаешь. Переживает он. Сколько хлопотал.

- То да… Соседка говорит, что когда ему накладная пришла, он в пляс пошел. Нынче, наверное, не заснул вовсе. Пойду, Электрону корма задам.

- Да ты не дергайся — доешь.

- Я то успею — он тоже поесть должен. Ты ему согрела?

- На печке стоит…

Взяв дымящие паром ведра Слава снова накинул полушубок и пошел в сарай. Пришлось немного поработать лопатой, чтобы открыть двери. Электрон, услышав хозяина, фыркнул и принялся переминаться с ноги на ногу в предвкушении еды. Открыв ворота, Слава отстранил нетерпеливое животное, вывалил ведра в корыто, добавил туда замерзшего зерна из мешка в углу и размешав, попробовал рукой, чтобы убедится, что не обжигает.

- Ешь давай… Работы сегодня много.

Еще раз фыркнув, Электрон принялся, за еду. Сам Слава, снова взяв ведра, пошел к колодцу, за водой и, натаскав бадейку, уселся на мешки любуясь. Электрон был красив. Мощный, лохматый, с здоровенным горбом на загривке и длинными загнутыми бивнями. Отец не ошибся, когда сказал, что из него вырастет могучий холхут. Или, как его называли местные, «мамонт». Когда к их стойбищу приехали люди из лесов и сказали, что им нужен лучший погонщик мамонтов, чтобы соединить эти места звонкой лыжней с другими, все старейшины показали на отца и сказали, что лучше Магчымката никого нет.

И отец, собрав стадо, погрузил на него семью, чум и отправился сюда. Слава родился уже в тайге, на строительстве железной дороги, где отец учил путейщиков как обращаться с мамонтами, которые помогали таскать тяжести на сложных участках, где не могли работать трактора. Мать до глубины души поразила надпись: «Слава строителям-железнодорожникам», на здании депо. Само здание было больше, чем все, что она когда-то видела, так что, попросив кого-то прочитать и рассудив, что фигню на таком величественном месте писать не будут, она определилась с именем для готового родится сына. Так Слава стал «Славой».

А когда подрос — пошел в школу. Там его научили читать и писать. Отец был в восторге. Сам он грамоты не знал, хотя и числился инженером и очень этого стеснялся. Даже сидел в клубе с газетой, разглядывая картинки, чтобы сделать вид, что понимает, что там написано. Слава, по вечерам, читал ему разные книги и рассказывал, что им говорили в школе. Отец курил трубку и, благодушно щурясь, внимал. Наверное, тогда ему и запало в душу хитрое слово «Электрон». Электричество освещало дома, двигало машины, намертво сваривало сталь, так что Электрон был, в его представлении, могучим духом. И хорошим именем для крепкого теленка, которого он лично отобрал как подарок сыну на свадьбу.

Электрон, тем временем, доел, похлебал воды и Слава начал его запрягать в большую волокушу. Мороз стоял что надо, но дело это было хлопотное настолько, что он вспотел, пока все надел, притянул и приладил. Приказав мамонту стоять возле дома, Слава забежал внутрь и сменил короткий полушубок на длинную, тяжелую шубу погонщика, натянул лохматую шапку, сунул за пояс рукавицы, закинул ружье на плечо и взял у жены сверток с едой в дорогу.

- Ты давай там осторожнее. А то, говорят, в такую зиму каскырханы могут до жилья подходить.

- Каскырхан умный — он на Электрона не сунется. И на ружье не пойдет. А вот инрог может. И против него ружье не поможет — только противотанковое…

- Ты все по своей оглобле бронебойной тоскуешь?

- А может и тоскую! Фигуры у ней, конечно, твоей нет, зато рослая.

- Если на девок начнешь заглядываться, то я переживу... - Надя шутливо ткнула мужа кулаком, - Но вот чтоб мне железка поперек встала — того не стерплю.

- Та не переживай — она уже с другим. Лично молодым передал.

- Смотри мне…

Слава поцеловал жену и вышел пряча в вороте ухмылку. С Надей они познакомились на станции. Он ехал домой после армии, она — по распределению после педучилища, работать в небольшую деревню и не имела представления, как подсаживаться на попутные поезда, куда идти и к кому стучатся. Слава помог ей сесть в вагон для командированных и добывал на полустанках еду и чай. Надя заставляла суровых бородатых мужиков скидываться продуктами на общий стол, запрещала им ругаться матом и выгоняла курить на прицепленную сзади платформу с оборудованием. Доехав, Слава проводил её до ожидавшей учительницу подводы, а через день, по следам, пришел в ту деревню и предложил руку и сердце.

Говорить родителям про это было страшновато. Мать переживала, она хотела, чтобы сын вернулся с ними в стойбище, но отец только ухмыльнулся. Он рассуждал как кочевник, а для кочевника осваивать новые земли на роду написано. И, сыграв скромную свадьбу и получив напутствие и «Электрона» в качестве подарка, Слава начал обосновываться в Заречной Кедровке.

Деревня к его приезду стояла тут лет десять, основанная промысловиками, из под Краснокаменска, которые, чухнув, что в эти места кладут рельсы, поспешили застолбить богатое орехом, ягодой и дичью место. Инициатором этого переселения выступил бригадир промысловой артели Ждан Матвеевич Козырьков, он же «Матвеич», который, решением схода, был назначен главой вновь созданного поселения и на этом посту развернул бурную деятельность. Сперва по привлечению новых поселенцев, а когда Кедровка разрослась до сорока дворов, добился чтобы её нанесли на карты, прислали фельдшера и устроили школу. И на этом не успокоился.

«Матвеич!» - подъехав к зданию управы, под которую, по случаю официального признания Кедровки населенным пунктом построили отдельное здание, Слава по разбойничьи свистнул. Из дверей колобком выкатился закутанный по самые уши Козырьков.

- Ну наконец… Я уж жду-жду… - Электрон встал на передние колени, но все равно взобраться на него в зимнем одеянии было непросто, - Ух… Пособи-ка мне, а то валенки скользкие.

- Налево наступай. Я там веревки подмотал, чтобы не скользило.

- Да я будто вижу где там то лево… А! Твое лево!

Взобравшись на лохматый загривок, где на сбруе было устроено что-то вроде седла, Матвеич, наконец угнездился.

- Все… Трогай. Надо до поезда на станцию успеть, а то сгрузят в снег и подымай его потом. Доски взял?

- По две на сторону.

- Толстые?

- Какие ты мне выдал. Нешто я их ворочать там буду? Оно мне надо?

- Ну мало ли? - вставать Козырькову не хотелось, но он все-таки поднялся и заглянул в волокушу, - На месте. А то будем бегать как кури безголовые, если что.

- Не будем…

- И лед надо проверить. Как встал? А то провалится — пиши пропало.

- Да уж неделю морозы стоят. Как ей не встать? А мы все одно проверим.

Слава, не ответив, похлопал Электрона длинной палкой и тот, вразвалочку, приминая волокушей снег, потрусил в сторону реки. Там Матвеич не поленился, слез и поколол лед пешней, проверяя толщину. Потом так же, пыхтя и ругаясь, забирался обратно. Дорога до станции была хорошо знакома и им и Электрону. По теплу они каждые выходные ездили туда забрать почту, отвезти односельчан в имевшийся при ней магазин и забрать приехавших на поезде. Козырьков мечтал завести в деревне механизатора и трактор, но, пока, их пашни были не таких размеров, чтобы обосновать его надобность.

Поэтому, когда Слава явился к ним на жительство с собственным мамонтом, его восторгу не было предела. Особенно когда, отъевшись, Электрон превратился в трехметровую зверюгу способную ворочать бревна в два обхвата. Конечно, в идеале, им бы развести свое стадо, но и один Электрон был громадным подспорьем в хозяйстве, исполняя роль и тягловой силы и подъемного крана, с которым крышу крыть — одно удовольствие. Да и сторожем крупный и умный зверь был отличным, обращая в бегство заходившие в деревню волчьи стаи и медведей-шатунов, и тигров… А уж как он кедры трусит обрушивая на землю водопад спелых шишек! Жрет только много, но то, с учетом вышеперечисленного, терпимо.

Станция «Миллионная», названная так в честь первого миллиона тонн перевезенных грузов, несмотря на ранний час, не спала. Строительство шло дальше. Днем и ночью подъезжали составы с грузами, рельсами, шпалами, техникой. Часть перецепив паровозы, следовала дальше, часть разгружалась здесь снабжая находившийся по другую сторону путей карьер, часть наоборот загружалась, везя добытое в карьере куда-то на заводы. Неторопливо разгоняя перед собой подводы и грузовики, Электрон дотопал до административного здания, и Матвеич, соскользнув вниз, охая и на бегу разминая затекшие ноги исчез внутри. Потом снова появился и махнул в сторону стоявшего под разгрузкой состава.

Двое работяг, спрятавшихся за углом от ветра и смоля папиросы, с интересом понаблюдали, как мостовой кран, пробежавшись вдоль вагонов, вытащил и перекинул на волокушу плотно забитый в дерево и обернутый брезентом груз. Потом покосились на меланхолично выкапывавшего из под снега траву Электрона и Матвеича, который бегал вокруг дабы убедится, что груз встал на доски как надо.

- Хочешь сказать, уволочет?

- А то нет! То тебе не лошадь.

- А шерсти с него много? - поинтересовался второй, оглядывая лохматые бока, - Поди стричь можно?

- Хошь стриги, хошь вычесывать. Особенно по лету. Очень ему то дело нравится.

- И хочешь сказать что и прясть с неё можно?

- А что бы и не прясть? Только для того надо подшерсток с шерстью разделять, но бабы приноровились. Зато валенки валять — лучше нет! - Матвеич гордо продемонстрировал свою обувку, - И сукно отменное. Грубое, зато теплое и сносу нет.

- Полезная скотина…

- Да не говори. Че молчишь, Слава? Твоего-ж друга хвалят.

- Друга, не меня — зачем лезть?

- И то верно… - еще раз проверив груз Козырьков полез наверх, - Высокий, только, зараза. Навернешься — не соберут. Зато теплый. Как на печке едешь. Красота! Ну что — теперь, не торопясь, обратно. Главное не сронить. Иначе мы его обратно даже Электроном не поставим.

Слава кивнул, наклонившись, гаркнул мамонту в ухо: «Домой» и тот, степенно развернувшись, поволок потяжелевшие волокуши обратно. Перед речкой Матвеич снова спрыгнул, проверяя толщину льда. Мост был легонький и такой вес не держал, поэтому всю операцию и пришлось отложить до зимы, пока не встанет лед. Потом, дав команду двигаться, шел рядом, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли предательский хруст. На берег выбирались проломившись сквозь торчавший через лед камыш. Электрон тяжело дышал и пробуксовывал, но другого выбора не было — у моста подъем был крутоват, а рисковать уронить ценный груз не хотелось.

- Давай, тащи — немного осталось… - подбодрил его Слава.

- Волоки сразу к месту — я вперед побегу! Соберу мужиков!

Махнув рукой, Козырьков выбрался по сугробам на дорогу и почесал к видневшейся вдали деревне. Электрон потрусил следом. От реки шел подъем, тащить стало тяжелее, но близость к дому придала ему сил. У большого кирпичного здания суетился народ. Ворота были широко распахнуты и несколько мужиков торопливо поправляли сложенные стопками ледяные блоки...

- На две доски с каждой стороны поклали? - уточнил бегавший вокруг пожилой электрик в потертом треухе, - А все — вижу… Ну давай — назад сдавай, потом вместе с верхними по нижним столкнем.

- А верхние как вынимать потом?

- Повыбиваем — делов то!

- А пойдет доска-то по доске?

- А че ей не пойти? Ломиками будем пошатывать и пойдет. Главное руки с ногами не совать. Давайте уже. Все хозяйство мне выстудите с этим разговорами.

Слава, управляя Электроном, поставил груз как надо, после чего волокуши отцепили. Подчиняясь командам, мамонт развернулся и, упершись, бивнями в обрешетку, столкнул груз внутрь здания, пока мужики шатали ломами доски чтобы легче шло.

- Харе! Как тут и было! Теперь пусть он его влево качнет. А вы выбивайте. Быстрее! Да руки не суй дубина! Лом! Ковырни и выбей! Все! И вправо тем же макаром! Поправь немного в ту сторону, дальше мы сами уже.

Когда ворота закрылись, Матвеич, которого выгнали чтобы он не помогал не прошенными советами, вытер мокрое лицо шапкой и осмотрел присутствующих.

- Так - не расслабляться. Нам еще, до темна, надо две ходки сделать. Но там уже полегше. Осилим?

- Осилим… - кивнул Слава, - Сейчас только, я его напою и двинем…

Второй рейс и правда вышел легче, несмотря на большую массу груза. Дорога была уже накатана, так что туда-сюда сэкономили почти час и уже в сумерках завершили третий.

- Большое дело сделали, товарищи… - пошатываясь от усталости, Козырьков распустил помошников, - Теперь — наладка, проверка и будет у нас в Кедровке свое чудо новогоднее. Слав — тебе спасибо отдельное! Должен буду…

- Общее дело делаем… На всех. Не одному-ж тебе.

- Не прибедняйся — и ты и Электрон твой молодцы сегодня.

Слава смущенно улыбнулся, помахал всем и погнал Электрона к дому.

…

Дети сидели за столом вокруг топливной лампы и делали уроки. Слава, войдя с охапкой наколотых дров покосился на них и подмигнул жене.

- Что? Пора?

- Да. Матвеич всех у избы-читальни собирает. Одевайтесь…

Когда они подошли, там уже собралась возбужденная толпа. Дверь стоявшего напротив кирпичного здания, куда несколько недель назад привезли груз, приоткрылась, выпустив рокочуший звук и пар, и электрик буквально вытолкал наружу смущенного Козырькова.

- Да че-ты… Все и так уже знают…

- Надо так. Давай… Надо речь сказать. Как положено.

Остальные это поддержали. Матвеич, за неимением трибуны взобравшийся на штабель досок от снятой транспортной упаковки, помял в руках шапку не зная, с чего начать. Потом, со вздохом развел руками.

- Ну что товарищи… Вот и сбылось! Многие, наверное уже знают... Но кто не знает — скажу. Мы давно об этом мечтали, много думали и вот, наконец, сделали. Списались с заводом, выбили ссуду, разгрузили, доставили, собрали запустили, обкатали и вот сейчас Кедровка вступает в новый год в новом, не побоюсь этого слова, качестве! Теперьча у нас есть свой электрогенератор! - присуствующие радостно зааплодировали, - Хороший, мощный, который покроет наши потребности с запасом! Обеспечит каждый дом светом, а фельдшерский пункт - еще и горячей водой! Первыми в очереди на электрификацию стоят он, школа и читальня. И они уже подключены! Потом начнем подключать жилые дома в порядке очередности! Сперва тех, кто помогал в строительстве, доставке и монтаже, потом — остальных. Ну а сейчас давай! Врубай!

Щелкнул рубильник и собравшиеся ахнули. Электрическими лампами большинство было не удивить — на станции, хоть раз, бывал каждый. Но одно дело — станция. А другое — яркий свет ламп тут, посреди лесной глуши. Даже Козырьков застыл с открытым ртом, глядя на льющийся из окон чистый белый свет. Он, чтобы не опростоволосится при всём честном народе, разумеется проверил все, по включал. Но днем. А днем это совсем не то что сейчас, в сгущающихся сумерках.

А потом внутри включили еще один рубильник. И стоявший между читальней и школой за неимением ели молодой кедр, который дети в последний день учебы в старом году украсили поделками, окутался разноцветными огнями подкрашенных лампочек. Дети, ошарашенные таким количеством всего чудесного, обступили елку, глядя на сияющие в свете разноцветных огней сделанные ими игрушки, не веря что они создали эту красоту своими руками. Из ворот высунулась, полюбоваться на свой экспромт хитрая морда электрика.

Елочную гирлянду он видел один раз, но покумекав, понял что собрать её — дело нехитрое. И это было еще не все. Кто-то, когда-то давно, привез с собой радиоприемник, который, за неимением электричества просто собирал пыль в читальне, служа предметом интерьера. Но теперь, поставленный к окну, он ожил. Правда, сперва, не издавал ничего кроме шорохов и хрипов. Один из помощников электрика кабанчиком метнулся к нему, поправил антенну и из динамика полилась музыка. И вот это уже было настоящее волшебство с которым жители Кедровки сталкивались не все и не часто. Кто-то даже пустил от восторга слезу.

- Красота-то какая, да Слав? - Надя, прижавшись к мужу положила ему голову на плечо.

- Ага… Как в городе, почти...

- Когда на ярмарку поедем, ты мне лампу настольную купишь? Чтоб с абажуром?

- Куплю… И газету выпишу… Будем сидеть — ты с лампой, я с газетой. Как умные…

- И не говори…

Мечтательно вздохнув, они начали наблюдать, как некоторые из односельчан пытаются неуклюже вальсировать под звуки льющейся из радио музыки и одобрительные крики остальных.

Режиссёр: Оскар Герц, Андрей Тутышкин, Всеволод Массино

Сценарий: Василий Сухаревич

В ролях: Леонид Харитонов, Георгий Вицин, Алексей Грибов, Георгий Георгиу, Юрий Медведев, Дмитрий Масанов, Тамара Носова, Владимир Пицек, Павел Тарасов, Эмма Трейвас и другие.

Новогодний обзор вам в ленту! Фильм, который, наверное, возможно, и, может быть, вдохновлялся культовой "Карнавальной ночью" Эльдара Рязанова!

Остаётся всего лишь несколько часов до Нового Года по московскому времени, люди вовсю суетятся, готовят стол, прихорашиваются, украшают ёлку и всё, что можно украсить, но кое-кому нужен не просто тост, а подробный публичный отчёт, чтоб под куранты торжественно, то есть нудно зачитать все отмеченные бухгалтерией успехи, проблемы и неудачи.

Тем временем среди праздничной суеты мелькает несчастный человек, обыкновенный, простой водопроводчик, начальник которого кровь из носу велел добыть детали со склада именно 31 декабря! А как их добыть, если бухгалтер готовит селёдку, инженера загрузили придумывать тот самый тост и остальным вообще и совсем не до оформления документов. Каким будет же всё-таки будет тост? И сможет ли простой человек получить все подписи, печати и детали?

Много писать не буду, потому что и сам фильм всего лишь на полчаса, а там ещё абсолютно прямой и недвусмысленный посыл против бюрократии. Долой переливание из пустого в порожнее! Долой зануда Плюща в исполнении Георгия Вицина и долой Огурцова в исполнении Ильинского! Даёшь радушное и человеческое отношение к людям и в праздники, и в будние дни! Вздрогнем! :)