Ответ на пост «Петрозаводский феномен 1977 года.»
На волне постов про НЛО и, вообще, про то что 2020 год в целом какой-то ненормальный, хочу рассказать и свою историю. Просто уже очень давно подметил что большинство очевидцев НЛО отмечают возникновение в местах предполагаемых посадок "тарелок" чувство иррационального, абсолютно ничем не обоснованного панического страха. Давно уже хотел про это написать и каждый раз останавливаюсь, из-за того, что все подумают, что это выдумка - очередной криппи-рассказ. Но всё это и вправду произошло со мной двадцать лет назад. Знаю, что эту фразу пишут перед всеми рассказами страшилками, но я как раз, не хочу никого напугать, а наоборот предупреждаю любителей подобного жанра, что здесь не будет никакой мистики (кроме моих субъективных ощущений), чертей, приведений, зеленых человечков и прочее, так что вероятно, большинству эта история покажется скучной, но я предупредил...
Я вырос в глухой таежной деревушке, зажатой с четырех сторон высокими горами. Вообще говоря, в советское время она не была ни глухой, ни деревней. Это был золотодобывающий рудник, но настали 90-е.., и как-то не заметно, мы оказались отрезаны практически от всего остального мира. Когда у нас происходила авария на линии электропередач, то из-за того, что её не кому было чинить, кроме самого населения, мы на несколько месяцев оказывались, если не в XIX-ом, то в начале XX века точно. Но всё это достойно отдельного рассказа, который я тоже пишу и, если понравится эта история, выложу и его.
Когда мне исполнилось 15 лет, я решил, что уже достаточно взрослый, чтобы сходить за "ёлкой" самому. А так как ближайший лес был вырублен под корень ещё в начале 90-х, то идти надо было минимум километра четыре. Т.е перевалить через одну гору, взобраться на другую и только там начинались более или менее нормальные сосны. Быть может кто-то из городских жителей скажет, что 3-4 километра не такое уж и большое расстояние, но, скажу я вам, когда ты идешь по лесу и горам, то расстояние можно смело умножать на два. Прежде всего я отпросился у мамы и предупредил отца, что в этом году он может отдохнуть, - папа был только рад, маму тоже не пришлось долго уговаривать. Поэтому, что бы не терять времени даром, проснувшись и позавтракав, я взял топор, одел валенки и отправился в путь.
Настроение было прекрасным. На первую гору я буквально взлетел. Надо казать, что я и до этого любил ходить в горы, мы с братом и нашими друзьями, устраивали мини-походы, - жарили сало на костре, строили шалаши. Я думаю, многим это знакомо. Но именно на этой горе, я до этого не был. И, когда я поднялся на самую высокую точку, передо мной открылся потрясающий вид! К сожалению, я не обладаю ни талантом, ни необходимым словарным запасом, чтобы описать всю ту красоту и те ощущения, которые я испытал в эти секунды, стоя как мне тогда казалось, на вершине мира! Я конечно, попытаюсь и даже приложу фотографию, правда снятую в летнее время и с другой, соседней вершины, но Астафьев из меня никакущий...
Представьте, абсолютно чистое, от края до края без единого облачка, голубое небо. Тишина. Ни малейшего дуновения ветра. Чистый, опьяняюще морозный воздух. Укрытая белым снегом земля, - пространство, просматривающееся на сорок километров вокруг. И ты один.
Кажется, в такие моменты ты становишься ближе к Богу. На мгновение ты сам становишься Богом, и только вечность рядом с тобой. И не важно, что в этот время, ты стоишь в рваной, засаленной телогрейке, и старая не по размеру шапка слазит тебе на глаза. Всё материальное в миг перестает существовать, и только твоя душа, твой Дух, бесплотной тенью парит над землей.
Не знаю, сколько я простоял так, не двигаясь, на одном месте. Я двинулся дальше только когда почувствовал, что телогрейка, промокшая от пота, замерзла и начала неприятно холодить спину. Я поднялся на соседнюю вершину и мне даже не пришлось заходить глубоко в лес. Я заприметил две, почти одинаковых, молоденьких сосенки и срубив одну, побольше и попушистее пошёл домой.
Я был настолько впечатлен этим походом, что даже написал в школе сочинение на эту тему и решил обязательно повторить этот поход на следующий год.
Прошёл ровно год. Наступал 2000 год, новое тысячелетие. Я не забыл данное самому себе обещание. И день в день, снова отправился за "ёлкой".
То, что в этот раз всё пошло не так, я почувствовал едва выйдя за ворота - всё было по-другому. Конечно, плохое настроение и неважное самочувствие, можно было списать и на погоду, которая в это утро подвела, - небо было пасмурным, дул не сильный, но пронизывающий ветер. Но было и ещё что-то такое, что трудно объяснить словами. Будто что-то незримое давило и сопротивлялось моему продвижению. Ни о какой бодрости и приподнятости духа не приходилось и говорить. На первую гору я, в буквальном смысле заполз, а не зашёл. Я чувствовал себя плохо и задохнулся на вершине. Откуда-то появилась одышка, и это у шестнадцатилетнего парня! Сердце билось учащенно, как будто бы я сюда забежал, а не зашел шаркающей стариковской походкой.
Я попытался вспомнить те ощущения, восстановить всю ту гамму чувств, которые я пережил, стоя на этом месте, ровно год назад. Но стало только ещё хуже. И если дыхание, пусть с трудом, но мне удалось выровнять, то сердце продолжало отбивать барабанную дробь. А ещё я почувствовал страх! Я долго не мог понять, что со мной происходит, пока не догадался, что я боюсь. Это были абсолютно иррациональные чувства, я понимал что я боюсь, но никак не мог понять чего именно?! И от этого непонимания мой страх только усиливался.
Только когда я начал подниматься на соседнюю вершину, где росла вторая сосенка, которая по моим расчетам, за год должна была подрасти, мой страх наконец-то оформился и принял конкретные очертания. Я понял, что я боюсь заходить в этот лес. Это мысль даже принесла мне некоторое облегчение, правда ненадолго. После того как я понял, что вызывает мой страх, у меня появилось ещё одно неприятное ощущение, - будто за мной кто-то наблюдает из этого леса. И чем ближе я подходил к границе леса, тем сильнее становились эти ощущения, тем острее и реальнее я чувствовал этот взгляд. Это было настолько неприятно, что я даже не могу адекватно это описать.
Умом я понимал, что в этом лесу ничего нет и не может быть, чтобы могло мне угрожать. Я понимал, что все эти места хожены, исхожены, сотнями людей до меня. И даже диких зверей тут не должно быть, потому, как я уже говорил выше, место действия находится не так уж и далеко от деревни. Но все эти внутренние уговоры никак не помогали справиться со всё усиливающимся и усиливающимся страхом. Это было что-то не реальное, страх уже превращался в настоящий ужас, какой-то древний животный инстинкт поднимался из глубин моего подсознания, заглушая голос разума. Когда я наконец поднялся на вершину и подошел к границе леса, я был в практически невменяемом состоянии. Руки тряслись и ходили ходуном как у паралитика, из-за этого и из-за того что я поминутно оглядывался назад, я очень долго не мог срубить эту проклятую "ёлку". И в какую бы сторону я не поворачивался, взгляд всегда оставался за спиной. И даже по прошествии стольких лет, мне и сейчас не приятно это вспоминать.
В конце концов, отчаявшись я уже хотел было бежать домой наплевав на всё, но в последнем отчаянном рывке, собственным весом, таки уронил эту сосну.
Никогда больше моё сердце не стучало так сильно. Мне казалось что моя грудная клетка надувается как воздушный шарик, при каждом ударе сердца, голова раскалывалась, в ушах стоял звон. Из-за чего я боялся не услышать приближающиеся шаги.
Схватив срубленную сосну за ствол, я даже не стал взваливать её на плечо, мне было уже всё равно, в каком виде я её донесу и донесу ли вообще. Сломя голову я помчался вниз. Не знаю, как я не переломал себе ноги, но вниз я спустился за пять минут. Отойдя от злополучного леса, я немного успокоился и уже не спеша начал подниматься на вторую гору. Я думал, что теперь всё позади, осталось только донести "ёлку" до дома. Но здесь началось самое интересное.
Где-то на середине подъёма я начал оскальзываться. По началу я не предавал этому особого значения, ну оскользнулся раз, два. Просто, по всей видимости, в один из дней снег подтаял и образовался небольшой наст, который ещё и отшлифовал ветер. Но в какой-то момент я понял, что больше не продвигаюсь вперёд, то есть я двигался и создавалась иллюзия движения. Но я посмотрел на свои следы и с ужасом осознал, что в действительности, с определённого времени, я не поднялся ни на метр.
Паника вновь охватила меня. Я решил, что теперь не буду петлять, а пойду прямо на верх. Но не тут было. Я думаю, многие в детстве играли в "царя горы", помните свои ощущения когда вы начинаете подниматься и поначалу вам даже это удается, но вот когда вершина уже близка, нога предательски поскальзывается или тебе помогают, и в один миг ты оказываешься внизу. У меня создавалось полное ощущения, что я играю в эту игру. Вот только мне не было ни весело ни смешно. Интересно то, что наст был не таким уж и толстым и проламывался под ногами, вот только даже если я счищал снег до самой земли, то по замершей земле, нога всё равно рано или поздно соскальзывала вниз снова, и снова, и снова...
Не знаю сколько раз я штурмовал эту гору, пока окончательно не выбился из сил. Понимаю, что это моё воображение, но мне всё время казалось, что "ёлку" кто-то придерживает сзади. Я даже пытался идти спиной вперёд, но и из этой затеи ничего не вышло. Честно сказать, я впал в отчаяние, слёзы подступали к горлу. А самое главное, я снова почувствовал взгляд даже на таком расстоянии. Я вдруг увидел, что уже поздно и солнце скоро сядет. Совершенно ясно я понял, что это конец.
Каким-то невероятным нечеловеческим усилием воли, я смог взять себя в руки, загнал глубоко внутрь вновь поднимающиеся волны страха, постарался не обращать внимание на чувство пристально взгляда. И попытался беспристрастно проанализировать сложившуюся ситуацию. Во-первых, я чётко осознал, что с этой "ёлкой" я от сюда не выберусь. Не важно было ли это игрой моего воображения или нет, но я понимал, что сегодня, что-то или кто-то не даст мне подняться на гору. Оставалось два выхода, - либо спуститься вниз и идти в обход, где я бы мог выйти на дорогу и по ней, дойти до своего дома, но это круг километров в десять. И к тому же пришлось бы снова углубиться в ненавистный лес и даже если бы я смог побороть чувство страха, то ещё оставалась мокрая от снега и пота, от множества бесполезных попыток, одежда, что в свою очередь практически гарантировало воспаление легких. Либо ещё раз попытаться подняться в гору, теперь уже без "ёлки".
Я оставил срубленную сосну под ближайшим кустом. Для начала, я решил снять валенки и попытаться взобраться по склону в одних носках. Почему-то мне казалось, что дело именно в них, может быть на них налип мокрый снег и взялся ледяной коркой, может быть ещё что. Но как оказалось идти с валенками подмышкой не намного проще чем с "ёлкой", в итоге я только заморозил ноги. Тогда я попытался вырубать топором в земле некое подобие ступенек, чтобы по ним взобраться на вершину. Меня хватило ровно на три ступеньки, топор быстро затупился об мерзлую землю и мелкие камни. Я понял, что мне просто не хватит ни сил ни времени, чтобы успеть таким способом подняться до захода солнца.
Я снова запаниковал. Я уже не мог бороться с приближающимся чувством страха. Я оглянулся и почувствовал, что взгляд переместился из леса на вершине соседней горы, к подножию той, на которой находился я. Оно ждало. Ждало темноты. Я чувствовал это так же ясно, как и усиливающийся холод, который постепенно проникал мне под одежду. Даже если я всё это навыдумывал, то я банально замерзну тут. Я понял, что у меня осталась последняя, единственная попытка на спасение.
Я лёг на живот и пользуясь топором как ледорубом, извиваясь как змея, пополз вверх. Я плохо помню этот момент, можно сказать практически не помню. Перед глазами стояла серая пелена, телогрейка расстегнулась, но мне было всё равно. Стараясь не смотреть в верх, чтобы не знать сколько мне ещё осталось, я упорно лез вперёд, чувствуя затылком, как оно приближается. Кажется я что-то орал, как сумасшедший, может быть матерился, я не помню...
Следующее мое воспоминание этот как я иду домой. Я очнулся от холода - телогрейка так и оставалась распахнутой. Я пришёл домой, когда уже практически стемнело. Больше всего меня удивила реакция родителей. Меня не было практически целый день, а моя мама, которая надо сказать отличалась гиперзаботой, даже не побеспокоилась обо мне. Как она сказала: "О уже, вечер, а я думала, что ты недавно ушел". Отец же просто сказал, что ничего страшного и завтра мы вместе принесём твою "елку".
На следующее утро мы, действительно, вместе с отцом и братом, пошли на это место, но "ёлки" там уже не было. Интересно то, что там были только мои следы и хотя я там прилично натоптал, странно, что тот кто забрал "ёлку" не оставил следов. Но больше всего меня поразило не это, а то что на обратном пути, когда мы несли уже другую "ёлку", я ни разу не подскользнулся, хотя шёл в тех же самых валенках, по тому же самому пути...
P.S. Единственное, более или менее рациональное объяснение, всего происходящего, я как-то случайно услышал от своего дядьки, за праздничным столом. В молодости он был заядлым охотником и, в отличие от меня, бывал в настоящем глухом таежном лесу. И он рассказывал как однажды, идя по лесу, так же почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Этот взгляд буквально преследовал его, и него как и у меня, уже началась "паранойя". Он начал оглядываться по сторонам, прижиматься к деревьям и т.п. И наконец, заметил на одном из деревьев рысь, которая уже приготовилась к прыжку, в самый последний момент, он встретился с ней взглядом и она, поняв что её заметили, убежала в глубь леса.
