Первый запуск машины времени был назначен на субботу, на десять часов утра. Хотя вряд ли будет правильным назвать этот запуск первым - до этого в будущем побывали различные предметы, а так же вечные мученики науки: крысы, кошки и обезьяны. Ни одно животное не претерпело каких-либо изменений, все они были живы и здоровы. Но рассказать о том, что видели в будущем, разумеется, не могли. От записывающей аппаратуры толку было мало – записи сопровождались такими помехами, что разобрать что-либо не было никакой возможности. Один только раз мелькнуло изображение чего-то, похожего на одуванчик, из чего ученые сделали оптимистичный вывод, что в будущем, вероятно, не так уж и плохо.

Итак, животные проложили дорогу, и теперь настала очередь человека. С самого утра в институте экспериментальной физики толпилась масса народу: репортеры, фотографы, политики, религиозные деятели и прочие почетные гости. Они с жадным интересом разглядывали капсулу машины времени, но приблизиться даже не пытались.

В половине десятого в конференц-зал, выбранный для официальной демонстрации машины времени, торжественно вошла группа ученых. Среди них, выделяясь ростом и шириной плеч, шествовал первый хрононавт. Заклацали затворы фотоаппаратов, засверкали вспышки, толпа почтительно расступилась, и отважный первопроходец занял свое место. Некоторое время вокруг него суетились ученые, что-то включая, подсоединяя и настраивая, а потом отступили и выстроились в красивый полукруг. Можно было начинать, и люди замерли в ожидании великого

события.

Но старт машины времени откладывался, и виной всему было отсутствие в зале Бенджамина Мартиросяна, изобретателя данного устройства. А, согласитесь, начинать без главного героя сегодняшнего дня было бы по меньшей мере невежливо.

Уником Бена Мартиросяна, не отвечал. Отправились на поиски, но в институте Бена не было. Более того, сегодня он вообще там не появлялся! Регистратор показал, что ночью с пятницы на

субботу Мартиросян поднялся в свою лабораторию, пробыл там не меньше трех часов и ушел.

То, что изобретатель работал ночью, никого не удивило – его частенько осеняли гениальные идеи, требующие немедленной проверки, так что руководство давно махнуло рукой на злостного нарушителя трудовой дисциплины. Главное, как можно скорее понять, где он сейчас находится и что вообще произошло. Казалось совершенно невероятным, что Бен Мартиросян забыл о назначенном на сегодня пуске своего детища, так что оставалось предположить, что с изобретателем что-то случилось.

Журналисты, наслаждаясь сенсацией, развили самую бурную деятельность, и очень скоро выяснили, что никто представления не имеет, где сейчас находится господин Мартиросян: ни родные, ни полиция, ни медики. Вспомнили о невесте Бена, связались с ней, и испытали потрясение.

Заплаканная Элен Гонсалес поведала совершенно невероятную историю. За завтраком, проверяя, как всегда, почту, она обнаружила письмо от Бена и очень удивилась – Бен терпеть не мог всякую переписку. Только личное общение, в крайнем случае, коммуникатор. А прочитав письмо, бедная девушка едва не лишилась чувств.

В письме Бен сообщал, что расторгает помолвку, просил не искать его и вообще забыть как можно скорее. Причину такого странного поступка он не назвал. Взволнованная Элен принялась названивать коварному возлюбленному, но результата не добилась.

Итак, никто в городе, а, может, и во всем в мире не знал, где сейчас находится Бенджамин Мартиросян. Никто, кроме меня. Покинув растревоженный улей, в который превратился институт, я незаметно выскользнул на улицу и отправился в один мало кому известный уютный бар, где всегда подавали свежайшее пиво. Неделю назад я показал этот бар Бену и не сомневался, что найду его там.

Он там и был – сидел и угрюмо напивался в одиночестве. Причем в одиночестве в прямом смысле этого слова, потому что никаких других посетителей в баре не было, а на входе светилась надпись «Закрыто».

- Этот парень оплатил мне весь день, - сообщил папаша Лопес, открывая мне дверь, и по его довольной физиономии я понял, что цену этот ловкач заломил немалую.

Впрочем, это меня не касалось. Как не касалось и оплаченное уединение Бена – после того, как я оказал папаше Лопесу одну маленькую услугу, я стал для него родным сыном. Заказав себе рюмку водки и соленый огурец, я сел напротив Бена.

- Ну, здорово, саботажник, - сказал я.

Как я и ожидал, Бен мне обрадовался. За месяц нашего знакомства я сделал все, чтобы стать ему лучшим другом. Это оказалось нетрудно, ведь я знал его, как облупленного.

- Что случилось-то? – спросил я. – Выкладывай.

- Я не должен жениться на Элен, - похоронным тоном сказал Бен. – Это ошибка… ужасная ошибка! – Он залпом допил остатки виски и знаком потребовал еще.

- С чего ты это взял? Элен чудесная девушка: умница, красавица, характер золотой… и, между прочим, любит тебя, идиота.

Бен вытаращился на меня слезящимися глазами.

- Любит? – вдруг завопил он. – Она – любит? Да она орала на меня самым мерзким образом! Ругалась, визжала! А потом… потом полезла на меня с кулаками! С палкой! А эти все… они смотрели и смеялись. Смеялись, Алекс, ты можешь себе представить? Господи, это был такой кошмар!

Бен схватил наполненный стакан с виски и жадно припал к нему. Папаша Лопес, задрав брови, сочувственно смотрел на бедолагу. Бутылку он держал наготове, прижав ее к обширному животу.

Я был поражен до глубины души.

- Элен ругалась? И дралась? Слушай, я не могу в это поверить. Ты прости меня, конечно, но… это точно было? Тебе не приснилось? Может, ты переборщил с… ну, с какими-нибудь лекарствами?

Последняя неделя у тебя выдалась нелегкой.

Действительно, поверить в такое было очень трудно. Элен, нежная, тонкая, ироничная Элен, и вдруг ведет себя как вульгарная провинциальная баба? Да мне проще было предположить, что Бен от перенапряжения съехал с катушек!

Бен горько усмехнулся и покачал головой.

- Нет, Алекс. Я видел это своими глазами: моя Элен, моя жена, унижала меня на глазах десятка людей! Между прочим, среди них были и дети. Слава богу, хоть они не смеялись, - мрачно добавил он. – А мальчик и вовсе заплакал.

- О каких людях ты говоришь, Бен?

- Понятия не имею. Я впервые их видел. Я и Элен-то с трудом узнал, такая она стала толстая и безобразная.

И он душераздирающе вздохнул. Стоящий рядом папаша Лопес поспешил вновь наполнить его стакан.

- Моя Хуанита тоже когда-то была стройная, как тростиночка. Но девять детей, это девять детей, даже если они любимые и желанные. Дети портят не только фигуру женщины, но и характер. Уж я-то знаю! Как-то раз она здорово огрела меня поварешкой. А все из-за чего? Из-за пустяка – всего-то забыл забрать наших младших из детского сада. – Папаша Лопес покачал головой, сурово посмотрел на бутылку и сделал хороший глоток. – Шум подняла такой, будто я…

- Погодите, - перебил я папашу Лопеса – до меня вдруг дошло, что слова Бена прозвучали как-то странно. – Ты говоришь, что видел своими глазами, как Элен тебя унижала. Что это значит - видел? Так может сказать свидетель конфликта, а не его участник! И потом, что значит «стала толстая»? Она что, растолстела за один день? Потому что вчера, когда я ее видел, она была в прекрасной форме. Нет, не пей! – Я схватил Бена за руку, заставил поставить стакан на стол. – Сперва объясни!

У меня практически не осталось сомнений, что Бен Мартиросян, гениальный изобретатель, сошел с ума. И это здорово осложняло мою задачу. Или все-таки его можно вылечить?

- Объясню, если дашь мне выпить, - твердо сказал Бен, и мне пришлось уступить.

Объяснение оказалось очень простым.

Поначалу машина времени, оправдывая свое название, перемещала лишь во времени. Что, согласитесь, не совсем удобно. Если вам, например, хотелось побывать в Париже четырнадцатого июня 1789 года или в Москве двадцать второго июня 1941, вам нужно было везти машину в Париж или в Москву. А машина времени это не только капсула для хрононавта, это, прежде всего, огромные генераторы хронополя, стабилизаторы, подавители инерции и еще масса всего, о чем обыватель даже представления не имеет. Блестящий мозг Бена Мартросяна решил эту задачу, и теперь в настройках машины времени можно было задать не только временные координаты, но и географические. И теперь можно было, не покидая здания института экспериментальной физики, попасть куда угодно и в когда угодно. То есть в любую конкретную пространственно-временную точку.

Но Бену и этого было мало. Он задумался над проблемой поиска человека. Любого конкретного человека, обладателя уникального набора ДНК. Вводишь данные и – хоп! Оказываешься рядом с нужным тебе человеком в прошлом или будущем. Очень удобно! Гораздо удобнее, чем разыскивать какого-нибудь Джона Смита на Бродвее или Вань Цзиня на празднике фонарей в Пекине.

Идея была настолько сырая, что Бен ни с кем ею не поделился. Но он упорно работал над этой проблемой, и вот, наконец, задача была решена. Дрожа от возбуждения, Бен помчался в институт, чтобы проверить теорию на практике, и было это в ночь с пятницы на субботу.

Он внес все необходимые изменения в конструкцию машины. Это оказалось нетрудно: как изобретатель, он отлично разбирался в устройстве своего детища, принимал самое активное участие в его постройке, а некоторые узлы и вовсе монтировал сам, лично.

Через пару часов все было готово. Осталось дождаться утра, когда первый в мире хрононавт совершит свое историческое путешествие в будущее. Бен решил переночевать в институте, как не раз уже это делал. За шкафом у него давно была припрятана раскладушка, подушкой и одеялом его обеспечивал ночной вахтер, так что Бен был уверен, что проведет ночь с комфортом.

Но он ошибся. Представляя себе завтрашний день, Бен весь извелся от нетерпения. В страшном возбуждении он вставал, ходил по лаборатории, курил, опять ложился и пытался заснуть. Но сна не было ни в одном глазу. А потом он подумал – а какого черта? Зачем ждать утра, если можно прямо сейчас провести испытания? Конечно, начальство будет недовольно непредусмотренным расходом энергии, разразится скандал… И плевать, решил Бен – ему не привыкать было к скандалам.

К тому же, он так хотел хоть одним глазком заглянуть в будущее!

Через полчаса все было к запуску, и Бен занял место в капсуле, сжимая пульт дистанционного управления. Точкой выхода он выбрал себя в свой семидесятый день рождения. Отличный возраст, когда уже можно подводить какие-то предварительные итоги и, в то же время, строить планы на будущее. К тому же ему просто было любопытно увидеть себя через сорок лет. И он решительно вдавил кнопку пуска.

Он не боялся врезаться во что-нибудь твердое, свалиться в дыру, оказаться в центре пожара или еще в каком-нибудь неприятном месте – встроенные масс-предохранители обеспечивали полную безопасность в точке выхода.

Все прошло безупречно. Седьмого сентября две тысячи сто двадцать восьмого года стояла чудесная погода. Бен очутился метрах в десяти от симпатичного двухэтажного домика, окруженного лесом. Во дворе дома было полно народу, и Бен поспешно спрятался в густых зарослях кустарника, чтобы остаться незамеченным. Напряженно вытянув шею, он искал самого себя и, наконец, нашел.

С некоторым смущением он разглядывал тощего высокого старика, одетого в какие-то разноцветные тряпки. Старик заламывал руки и лепетал что-то тонким плачущим голосом. А напротив старика, уперев руки в бока, стояла огромная толстая бабища в невообразимой фиолетовой хламиде, в которой Бен с ужасом узнал свою нежную хрупкую Элен. Бабища вдруг воздела могучие кулаки, потрясла ими и принялась орать на каком-то неизвестно Бену языке.

Лицо старика исказила страдальческая гримаса, он крикнул что-то с мукой в голосе, и толпа вдруг разразилась смехом. Только один мальчик лет трех-четырех испуганно жался к ногам молодой женщины, и лицо у него было несчастное.

Внезапно бабища взревела дурным голосом. В руке у нее, откуда ни возьмись, оказалась палка.

Скорчив свирепую физиономию, она замахнулась на мужа. Семидесятилетний Бенджамин Мартиросян завизжал от ужаса и принялся вприпрыжку улепетывать от разъяренной жены, а Элен топала за ним, как носорог, успевая охаживать несчастного палкой по спине. Зрители разразились аплодисментами и криками восторга, а маленький мальчик заплакал.

Этого Бен уже не мог вынести. Задыхаясь от унижения, он нажал кнопку возврата и вывалился в настоящее.

Дальнейшее он помнил плохо. Помнил, что брел по ночным улицам куда глаза глядят, что заходил в какие-то забегаловки и пил там. Помнил, что хотел позвонить Элен, но не помнил, позвонил или нет, и чем кончился этот разговор. А потом появился я. И Бен открыл душу перед единственным на свете другом.

Я ему сочувствовал. Нет, правда сочувствовал – это ужасно, узнать, что тебя ждет полный крах в личной жизни. Что вместо счастливой старости, согретой любовью родного человека, тебя ждут унижение и позор. Но я должен был сделать то, за чем явился в этот мир. Даже ценой личного счастья Бенджамина Мартиросяна.

Я накачивал его спиртным, пока Бен не отключился, а потом вызвал такси и привез храпящее тело в свой гостиничный номер.

Наутро Бен проснулся с диким похмельем.

- Воды, - простонал он, сжимая виски. – Пожалуйста, кто-нибудь, дайте мне воды!

Я налил тоник, добавил в него вытрезвитель, подал стакану Бену. Он жадно выпил, и мутный его взгляд слегка прояснился. Он огляделся.

- Где я? Что со мной? – Он посмотрел на меня: - А ты кто такой?

Я немного забеспокоился, не переборщил ли я с гипноизлучателем? Не хватало еще, чтобы Бен совсем лишился памяти. Но через десять минут осторожных расспросов успокоился – все было в полном порядке, Бен забыл ровно столько, сколько мне требовалось.

В частности, он ничего не помнил про свое путешествие в будущее. Заодно он забыл, что изобрел способ настройки машины времени по ДНК, но это было уже пустяком. Все равно он снова откроет его года через два.

Скандал с несостоявшимся запуском машины времени замяли – руководство института было счастливо, что Бенджамин Мартиросян нашелся живым и почти здоровым. Ему простили пьяный загул, а пуск перенесли на понедельник. И это оказалось даже к лучшему, потому что

Президент успел вернуться из своей деловой поездки на Денеб и почтил своим присутствием эпохальное событие. Он даже лично нажал кнопку пуска. О том, что Президент держал в руках муляж пульта, знали только несколько посвященных.

С Элен тоже все обошлось как нельзя лучше. Я поговорил с ней, и умница Элен согласилась забыть о дурацком письме и никогда не упоминать о нем. К тому же Бен, лишившись мучительного воспоминания, был влюблен в свою невесту по-прежнему.

Свадьбу сыграли через неделю, я лично присутствовал на церемонии и первым поцеловал молодую жену. В принципе, работа моя была выполнена, можно было сворачиваться. Но я дождался рождения первенца. Просто для подстраховки, чтобы точно быть уверенным, что все прошло так, как надо. И только после этого вернулся домой.

С большим, надо сказать, облегчением – пребывание в доконтактной эпохе, лишенной элементарных удобств, порядком меня вымотало.

В кабинет шефа я вошел через час после того, как его покинул. И не надо меня осуждать, я остро нуждался в ионном душе, выпивке и чистой одежде. Разве я не заслужил все это?

- Все в порядке, шеф, - доложил я.

- Знаю, - умиротворенно отозвался Давид Мартиросян. – Все данные говорят за то, что хроноконфликт устранен.

Он был очень доволен. Да и я, надо сказать, тоже: мне вовсе не хотелось, чтобы мой шеф вдруг исчез, а на его месте объявился совершенно незнакомый мне человек.

С тех самых пор, как люди начали путешествовать во времени, начали появляться хроноконфликты. Иначе говоря – временные парадоксы. Иногда безвредные или даже полезные: так, например, скандально известный журналист Спиро Популос отправился в последнее десятилетие доконтактной эпохи, скрыв, что болен. В результате чего биоблокаду изобрели на двенадцать лет раньше, чем записано в наших хрониках. Сотрудники венерианского филиала института биотехнологий были обижены на своих коллег из марсианского филиала, а их руководители насмерть поссорились из-за приоритета. Ситуация, что ни говори, комическая, хотя и малоприятная для ученых мужей. Но случались вещи и похуже, когда на кону стояли жизни людей или даже целых народов.

Взять, к примеру, моего шефа, Давида Мартиросяна. Он был прямым потомком Бенджамина Мартиросяна и Элен Гонсалес, их правнуком. И вдруг ребята из Комиссии по Контролю Времени обнаружили, что Бен никогда не был женат на Элен, и у них, соответственно, не было общих детей. Чем это грозило самому Давиду, его родителям и детям никто точно сказать не мог, но парадокс требовалось устранить как можно скорее.

Вообще, никто не знает, как и почему возникают подобные парадоксы. Даже высоколобые умники. У них, конечно, есть разные теории на этот счет, вроде теории о мультивселенной. Там говорится, что разные линии развития одного и того же события могут проникать друг в друга и даже обмениваться кластерами, совершая что-то вроде параллельного переноса. Но это все лишь теории, а точно никто не знает.

Я не знаю тоже, но мне на это наплевать. Потому что моя работа состоит в том, чтобы устранять эти парадоксы. Вот я и отправился в прошлое, чтобы спасти жизнь шефа и его потомков. И без ложной скромности могу утверждать, что справился превосходно.

- Так что там произошло в результате? – спросил шеф. – Удалось выяснить?

Я понимал его любопытство. И охотно поделился информацией. Все равно мне отчет составлять, так что рано или поздно он обо всем узнает. Так почему же не сейчас? И я рассказал все, как есть, не стараясь щадить чувства шефа.

- Элен Гонсалес била своего мужа? – с огромным изумлением воскликнул он. – Что за ерунда? Они были самой нежной, самой любящей парой! И вообще никогда не ссорились! И потом, моя прабабушка никогда не была толстой, это я точно знаю!

Вдруг он замолчал, хмуря брови.

- Очередной парадокс, - заметил я. – Не берите в голову, шеф. Главное, что с вами все в порядке, а с остальным пусть разбираются спецы.

- Била его палкой, говоришь? – медленно проговорил шеф, и глаза его блеснули. – Толстая тетка в фиолетовом платье гонялась за тощим стариком в разноцветном тряпье? А все смеялись и аплодировали.

- Точно так, - подтвердил я. – Только один маленький мальчик плакал.

Шеф удовлетворенно кивнул головой.

- Кажется, я знаю, о чем идет речь. Погоди, сейчас найду запись.

Через несколько минут я смотрел семейную хронику Мартиросянов. И своими глазами видел все то, о чем рассказывал мне Бен. Что ж, он ничуть не преувеличил, зрелище и в самом деле было неприятное. Даже мне, постороннему человеку стало не по себе. Что уж говорить о бедняге, увидевшем свое личное будущее?

- Это я, - шеф ткнул пальцем в плачущего мальчика. – Это моя мама… отец в тот день не смог прийти вовремя, рейс задержали. Тетя Изабель, дядя Дмитрий… вся семья, короче, собралась на день рождения моего прадеда. А теперь смотри, что будет дальше.

В сфере толстуха Элен, торжествуя, попирала ногой поверженного мужа, а зрители хохотали и аплодировали. И вдруг толстуха исчезла, а на ее месте возникла стройная, очень милая пожилая женщина в серебристом платье. Она, смеясь, наклонилась над Беном и протянула ему руку. Бен, на котором нелепое одеяние превратилось в элегантную белую пару, легко вскочил на ноги. Старики обнялись и поцеловались, а глаза их сияли от радости.

- Иллюзатор, - пробормотал я, покачав головой. – Вот бедолага! Принять какую-то инсценировку за реальную жизнь!

- Сцена из « Баловня судьбы», - подтвердил шеф. – Они специально приготовили ее на праздник.

Помню, я страшно испугался этой ужасной старухи с палкой.

Мне не было еще и года, когда мы повстречались с киттянами – разумной негуманоидной расой, свободно путешествующей по Галактике. Киттяне оказались отличными ребятами, и охотно делились с нами знаниями, которые накопили за миллионы или даже миллиарды лет своего развития. Не все мы поняли, не все смогли приспособить к своим нуждам, и я уверен, что некоторые их технологии мы использовали совсем не так, как они. Тот же иллюзатор, например.

Кое-кто из наших ученых умников утверждает, что мы пользуемся этим прибором как та обезьяна, которая колет орехи микроскопом. Мол, эта штука способна не только создавать иллюзии, но и воплощать их в реальность. Может быть, не знаю. У людей так не получается. Но вот в индустрии развлечений иллюзатор пришелся очень даже кстати. Правда, гримеры и костюмеры были очень недовольны тем, что остались без работы, зато актеры были в полном восторге. Еще бы, такой простор для творчества!

Кстати, обыватели тоже оценили иллюзатор, с ним так здорово удавались всякие приколы и розыгрыши. Потом, конечно, это увлечение пошло на спад, но было время, когда в каждой семье было по нескольку иллюзаторов. Даже у меня где-то валяется один такой.

- Ладно, шеф, пойду я. Очень рад, что для вас все так удачно закончилось.

Шеф сердечно пожал мне руку, и я отправился домой. Мне хотелось немного пройтись,

наслаждаясь возвращением в свою эпоху, так что нуль-т кабиной я пользоваться не стал, а взял на парковке гравиборд.

Я неторопливо скользил над крышами небоскребов, а из головы у меня никак не шел Бен Мартиросян. Подумать только, на каком тонком волоске висит будущее! И как нелепая случайность может до неузнаваемости изменить его.

Если бы Бен остался в своем будущем еще на несколько минут, если бы досмотрел действо до конца… Конечно, в свои тридцать лет он понятия не имел ни о каких иллюзаторах, они просто еще не появились, но догадаться, в чем тут дело, смог бы. И шутку бы точно оценил. Но он всего лишь заглянул в будущее одним глазком.

Зато хорошая премия мне точно обеспечена!